Руки

Руки

Она крадётся по лабиринтам, словно кровавый клинок на охоте, шаркая по углам, крадучись вдоль стен, щурясь на развеваемый ветром пепел. Слабый запах вина, кислого пота и запёкшейся крови с каждым шагом становится всё отчётливее. Она останавливается, втягивает полную грудь песчаного воздуха, поворачивает пасть к небу; из её горла вырывается низкое рычание, которое поднимается до глубокого раскатистого рёва и разносится, словно гром, по тёмному небу. Ветер затихает в ярости рева. Каскады пепла обрушиваются на стены, земля размягчается от дрожи — и эхо возвращается к ней, безжизненное и пустое, без отголоска ужаса. Она одна в этом лабиринте; добыча бросила её на произвол судьбы. Её спутанная шерсть топорщится от холодной ярости, и её жажда становится всё сильнее от отказа.

У нас одни и те же тёмные желания: у тебя, у меня и у чудовища. Мы все жаждем удовлетворить одни и те же аппетиты, которые не смеем назвать. Внутри нас одна и та же пустота; мы смотрим в одну и ту же тьму, мы бросаем свои сокровища в одну и ту же бездонную яму, и в конце концов все приходим к одному и тому же скудному утешению: утешению тёплой крови, общению со стонущим голосом, близости предсмертного хрипа. Не проклинайте чудовище; пока мы не посмотрим на себя, мы не осмелимся.

Она всего лишь ищет, и неважно, что она никогда не найдёт то, что ищет в амфоре Посейдона; меня устраивает, что она так думает. Сейчас она стоит на коленях перед кувшином, её плоское и лохматое лицо прижато к шее, её впалые ноздри раздуваются, когда она вдыхает запах пепла. Пахнет кровью, страхом и болью, которые утоляют её голод, как и всё остальное, но также и чем-то большим: гордостью, надеждой и даже, хорошо замаскированным под остальным, предательством. Амфора вряд ли будет махать руками, кричать или убегать, когда она начнёт играть, но это может предложить ей какой-то новый вид развлечения — если нет, она вернётся позже за добычей. Они не могут далеко уйти.

Монстр засовывает амфору под мышку — той самой руки, которую отрубили ранее, — затем шагает в клубы грязи, и к тому времени, как Герой Амнезии направляет Карфхуда в темницу, она уже покидает пепельный лабиринт и направляется в свое логово.

Трэйсон сидел на сгибе локтя танар'ри, обхватив одной рукой губчатую шею демона, а другой прижавшись к огромным бицепсам чудовища. Лихорадка не спадала, но Герой Амнезии чувствовал себя уже достаточно хорошо. Вскоре после того, как он позволил крови Карфхуда пометить свою ладонь, его головокружение прошло, туман рассеялся, даже усталость исчезла. Если не считать неутолимой жажды, пульсации воспаленной царапины и тревожного подозрения, что своей физической формой он обязан метке демона, он ни на что не жаловался. На самом деле, он позволял себя нести только потому, что его кирпичная нога не позволяла ему поспевать за поглощающим землю шагом танар'ри.

Карфхуд свернул за угол и остановился у входа в тупик. Тупиковый проход впереди выглядел так же, как то место, где Трэйсон оставил своих спутников. Те же вихри пепла кружились у входа, он был такой же глубиной в тридцать шагов, и по его сторонам поднимались те же стены пепла. Разница была лишь в его пустоте: Джейк, Тессалия и Сильвервинд исчезли, как и амфора.

«Отпусти… отпусти меня!» — задыхающийся голос Трэйсона был связан не столько с жаждой, сколько с шоком.

Карфхуд выпрямил руку, позволяя Герою, потерявшему память, спрыгнуть на землю. «Ты уверен, что оставил их здесь? В лабиринтах многие места могут выглядеть одинаково».

«Я не новичок в лабиринтах!»

Карфхуд прищурился, пряча бордовые зрачки в складках обвисшего лица, и ничего не ответил. Лорды танар'ри не славились терпением, но Герой Амнезии больше беспокоился о пропавших товарищах, чем о том, чтобы разозлить демона. Он тяжело ковылял к стене, где оставил амфору. В рассыпчатой земле он нашёл неглубокую впадину, дно которой он выдолбил в шлаке. Перед этой впадиной в пепле виднелись две впадины. Кратеры были размером с человеческую грудь, слегка вытянутые и располагались почти в двух шагах друг от друга. Что-то стояло там на коленях — что-то больше Карфхуда.

«Чудовище было здесь, — сказал танар'ри, озвучивая вывод Трэйсона, как раз когда тот к нему пришёл. — И она забрала твою амфору».

"Она?"

Карфхуд кивнул. «Это чудовище — женского пола. Разве так не всегда бывает? Интересно, что же в твоей банке такого, что её заинтересовало?»

«Я тоже», — на этот раз Герой Амнезии не нашелся, что ответить танар'ри, чтобы вырвать его из своего разума.

Земля не была взрыта, как следовало бы ожидать после боя, и, хотя вихри засыпали всю местность пеплом, две впадины, где сидели и разговаривали Амнезианский Герой и Джейк, были полностью заполнены, а вот впадины, где покоилась амфора и куда надавливали колени монстра, были покрыты лишь тонким слоем пепла.

«Ты прав, Трэйсон». Карфхуд оглядел штору. «Это место битвы не имеет никакого смысла».

«Вы позволите мне сохранить мои мысли в тайне?»

«Зачем тебе уединение, если только ты не пытаешься что-то скрыть?» — Карфхуд склонил обвисшее лицо над Трассоном, скривив распухшие чёрные губы ровно настолько, чтобы обнажить кончики жёлтых клыков. — «Тебя, конечно, не волнуют приличия. Ни одному человеку не приходила в голову мысль, способная оскорбить чувства танар'ри».

«Сомневаюсь, что у танар'ри есть чувства», — проворчал Трэйсон. «И мне, конечно, нечего скрывать. Ты умеешь читать мысли. Ты, должно быть, уже знаешь моё мнение о тебе».

Герой, потерявший память, отвернулся, чтобы узнать больше о том, что случилось с его товарищами. Учитывая, как часто вихри закручивались в тумане, покрывая всё свежим слоем пепла, он не стал думать, что найдёт на земле много подсказок. Вместо этого он прошёл вдоль стены в обоих направлениях, выискивая хоть что-нибудь, что указывало бы на происходившую битву: следы оружия, пропитанные кровью комья земли, вмятины от торопливо спешащих тел.

Герой, потерявший память, ничего не нашёл, и это, как он решил, ничего не значило. Битва легко могла пройти, не оставив следов на стене. Его товарищи могли бы сбежать без боя. Или, добравшись до входа в ловушку и обнаружив его отсутствие, они могли бы сбежать до появления монстра.

«Нет, этого не может быть».

Вторжение Карфхуда так напугало Героя-амнезианца, что он подпрыгнул. Он приземлился, наполовину выхватив меч, и резко развернулся к демону, разъярённый до такой степени, что почувствовал, как пламя лизнуло ему глаза.

Карфхуд не подал виду, что заметил ярость Трэйсона. «Твои друзья торопились, иначе они бы забрали амфору с собой».

«Не обязательно». Герой, потерявший амнезию, не знал, зачем вообще заговорил, разве что потому, что это помогало ему не чувствовать себя зарождающимся злодеем. «Для них амфора была источником одних лишь неприятностей».

Хотя Трэйсон не стал вдаваться в подробности, Карфхуд кивнул: «А, да: великан».

Герой, потерявший память, стиснул зубы, но опустился на четвереньки возле того места, где они с Джейк сидели. Карфхуд подал ему идею. Он начал шарить руками по пеплу, ища бурдюк, оставленный им на земле. Вероятно, бурдюк всё ещё лежал там, если его спутники ушли в спешке.

Трэйсон задел что-то холодное и слишком гладкое, чтобы быть мехом Сильвервинда. Он потерял с ним контакт, затем растопырил пальцы и глубоко зарылся обеими руками в пепел. На этот раз он поймал предмет точно. Сердце бешено колотилось в ушах. Он почти ожидал, что предмет укусит его и вырвется, но предмет остался мёртвым в его руке. У него была странная текстура: мягкая оболочка обёрнута вокруг твёрдой, комковатой сердцевины. С одной стороны торчало несколько длинных, гибких отростков…

Желудок Героя, потерявшего память, ощутил пустоту и тошноту, а затем он обнаружил, что кричит от отвращения, вытаскивая из-под пепла довольно тонкую руку.

«Гадэс!» — Трэйсон поманил тварь большим пальцем. — «Там была драка!»

Его охватило тошнотворное чувство вины: пока он гонялся за своей торговкой вином, появился монстр и сожрал его спутников.

«Неужели ты такой плаксивый? Это всего лишь рука!»

Танар'ри выхватил предмет из рук Трассона, затем стряхнул пепел с отрубленного запястья и поднёс его к морде. Из пасти демона выскользнул длинный, острый язык, покрытый белым грибком. Кончик языка несколько раз скользнул по обрубку, и когда Карфхуд начал тереть им свои вкусовые рецепторы, Герой Амнезии заставил себя не отводить взгляда. Разрез был необычайно чистым; даже его звёздно-выкованный клинок не смог бы так гладко рассечь кость.

Спустя несколько тошнотворных мгновений Карфхуд опустил руку и вздохнул с глубоким удовлетворением. «Эльф — староват, но всё же эльф».

Герой-амнезианец кивнул. «Тессалия. Один из моих».

Карфхуд опустился на четвереньки и пошмыгал носом по земле, позволив Трэйсону впервые как следует рассмотреть огромный заплечный мешок, который демон принёс после обмена клятвами. Плотно закреплённый тяжёлыми кожаными ремнями, застёгнутыми вокруг мощных крыльев танар'ри, мешок был сделан из гладкой, светлой шкуры, которая когда-то могла принадлежать либо свинье, либо человеку. Он был достаточно большим, чтобы Герой Амнезии мог стоять внутри вместе с Тессали рядом, хотя они были бы прикрыты только до груди. Верх был затянут прочным ремнём, но по бокам было пришито несколько открытых карманов для всякой всячины.

«Если мой рюкзак тебя заинтересовал, тебе стоит помнить, что это мой рюкзак». Карфхуд опустился на колени и, прежде чем Герой-Амнезианец успел спросить о причине угрозы, продемонстрировал вторую руку Тессалии. «Это не дело рук чудовища».

Герой-амнезианец уже пришёл к такому же выводу. Порез был слишком чистым, и, несмотря на всю хитрость зверя, Трассон не мог понять, почему она оставила обе руки. «А кто тогда?»

Карфхуд пожал плечами и снова опустил лицо в пепел. Всё ещё неся руки Тессалии, он начал шмыгать носом к задней части палатки, поднимая с каждым выдохом огромное облако серой грязи. Герой, потерявший память, хромал позади, пытаясь понять, что произошло. Что-то — он даже не мог понять, что именно — пришло и отрубило руки Тессалии, а затем прогнало эльфа и остальных. Некоторое время спустя — и совсем недавно, судя по тонкому слою пыли в коленных суставах — появилось что-то ещё, вероятно, чудовище, и забрало амфору.

Карфхуд добрался до задней стенки укрытия и начал обнюхивать стену, но вдруг остановился и поднял голову, чуть не зацепив щеку Трэйсона чёрным рогом. «У тебя в отряде есть марилит?»

«Марилит?»

«Женщина-танар'ри! Шесть рук, змеиный хвост». Карфхуд сложил ладони на груди. «Три или четыре больших…»

«Нет! Среди моих товарищей такого нет».

Карфхуд выдавил из себя искреннюю улыбку. «Ну что ж, думаю, мы знаем, кто их отрезал». Он показал руки Тессалии, затем потянулся за крыло, согнул руку в направлении, в котором ей не следовало сгибаться, и сунул отростки в один из внешних карманов рюкзака. «Мне действительно повезло».

«Повезло?»

Карфхуд попытался подмигнуть, на мгновение спрятав один бордовый глаз в складках своего измождённого лица. «Ты не можешь себе представить, сколько веков прошло с тех пор, как я в последний раз сражался с женщиной-танар'ри!»

С этими словами демон ухватился за край стены и подтянулся. Герой, потерявший амнезию, оглянулся на слепую пасть перехода, разрываясь между желанием последовать за Карфхудом и возвращением на поиски амфоры. Обещание, данное Посейдону, и, по правде говоря, любопытство к собственному прошлому обязывали его преследовать кувшин; долг перед товарищами обязывал его преследовать их. Он не мог делать и то, и другое. Перебравшись через стену, он с трудом находил дорогу обратно, и каждая минута, прошедшая до начала поисков амфоры, уменьшала его шансы на успех.

«Возможно, я недооценил тебя, Трассон. Я принял тебя за глупца, который ценит жизни своих товарищей выше собственных желаний». Карфхуд, уже сидевший на стене, перекинул ноги на другую сторону. «Скорее принимай решение. Я не буду тебя ждать».

Демон оттолкнулся и, ещё не успев спуститься с другой стороны, скрылся из виду. Герой Амнезии фыркнул от разочарования, подпрыгнул, ухватился за край стены и подтянулся наверх. Как бы ни радовала его мысль о свободе от Карфхуда — хотя он подозревал, что это невозможно, пока на его ладони остаётся татуировка с отвратительным лицом танар'ри — Трэйсон знал, что демон оправдал его ожидание. Ни один прославленный человек не мог бросить своих товарищей в час такой крайней нужды — даже если это означало нарушить данное богу слово. Он закинул грудь на стену, затем перекинул ноги на другую сторону и оттолкнулся.

Это не похоже на прохождение через соединение.

Желудок Трэйсона делает сальто. Его тело переворачивается, ноги залетают за голову. Он падает, думает он; затем нет, понимает он, он плывет; мгновение спустя он решает, что подвешен, как жук в янтаре, в сиропе небытия. В его ноздрях нет ничего, даже зловония его собственного немытого тела. Его уши рвет от тишины, кожу покалывает от прикосновения пустоты, язык жаждет вкуса собственных зубов. Он видит то, что видят мертвецы: не тьму, а океан бесконечной, бесцветной глубины. Что-то ослабевает, и Трэйсон чувствует, как внутри него разворачивается нечто; его дух, его разум, его тело — все плывет к своему собственному отдельному покою.

Затем мощный толчок подталкивает его колени к подбородку. Он оказывается приземлившимся на корточки, в ушах звенит, словно кто-то их ударил, кости содрогаются от удара. Было бы неверно сказать, что «Трэйсон» приземлился; это означало бы изначальное падение. Скорее, его парадигма изменилась. Теперь он видит себя присевшим между двумя рядами колючих изгородей с кинжаловидными шипами, с болезненным изумлением наблюдающим, как Карфхуд шмыгает носом в поисках марилита, бороздя песчаный пол своим изможденным лицом.

Разве не хитроумно, как Герой Амнезии избегает даже про себя мыслей о том, какой же болван этот охваченный похотью танар'ри? Трэйсон знает лучше любого из нас, что марилит не существует; разве нос его Охотника не учуял бы её след в засаде? Разве эти особые глаза не увидели бы под верхним слоем пепла её скользкий след, или эти пальцы не учуяли бы скользкую влагу её следов? Кровь, так разжигающая страсть Карфхуда, принадлежит Джейк, зачатому при смерти и появившемуся на свет из кожистого яйца марилит, но Герой Амнезии старательно не думает ни о чём подобном. Он наблюдает, как танар'ри шмыгает носом, его мысли полны заботы о своих спутниках и стратегиях борьбы со змееженщинами. Мудрее было бы притвориться дураком, скрыть свою природу, пока не придёт время предать нового хранителя и сделать демона своим.

Опасная игра, конечно, и единственный способ победить чудовище лабиринта, но откуда Трэйсон всё это знает? Конечно, я ему не рассказал. Да и кто ещё мог, как не ты? Боюсь, у кого-то язык развязан, и он за это поплатится.

Но не беспокойтесь сейчас. В конечном счёте это ничего не изменит, и какой смысл в наказании, если оно ожидаемо? Даже сейчас Карфхуд изменил направление. Демон обнюхивает Героя, потерявшего память, который стоит посреди прохода, каким-то образом не обращая внимания на слабое хриплое дыхание Джейк, доносящееся с перекрёстка, и каким-то образом притворяясь, что уши его Охотника ничего не слышат. Что произойдёт, когда Карфхуд остановится у ног Трэйсона? Промахнуться не стоит.

«Этого не может быть!» — демон оторвал лицо от песка и указал в сторону прохода, подальше от перекрёстка. «Кровавый след ведёт вокруг этого угла, но марилит пошла в другую сторону — с человеком!»

Герой-амнезиец нахмурился. «Не может быть. Я был единственным человеком в нашей группе».

«Мой нос, может, и выглядит больным, Трэйсон, но он не лжет».

Карфхуд повернулся и потопал по проходу, оставив Героя-амнезиака плестись следом, как мог. Хотя до перекрёстка было совсем недалеко, танар'ри добрался туда на несколько шагов раньше Трэйсона. Демон остановился и посмотрел сначала налево, затем направо. Его огромные крылья вспыхнули, окутав коридор завесой тьмы; из его горла вырвался звучный рык, такой низкий, что он ощущался как сотрясение земли.

"Тифлинг!"

Из-за угла донесся высокий и пронзительный голос Джейк, надтреснутый от страха, когда она произнесла заклинание. По коридору прокатился оглушительный треск, и огромные крылья Карфхуда сложились на спине, как раз когда из бокового коридора вырвалось облако огня, чтобы поглотить его. Проход наполнился жёлтым дымом, вонявшим серой и горелой плотью. Трассон остановился и отвернулся, прикрывая лицо, осмеливаясь надеяться, что тифлинг освободил его от демона.

Жар пламени продолжал нарастать. Герой, потерявший амнезию, распластался на песке и попытался задержать дыхание. Зловонный дым уже заполнил его лёгкие, и он не мог сдержать кашля; с каждым вдохом он глотал всё больше огненных паров, что вызывало всё новые судороги, и ему казалось, что он задохнётся.

Хотя казалось, что прошла целая жизнь, пламя утихло всего за несколько секунд. Всё ещё кашляя, Герой Амнезии оттолкнулся от раскаленных песков и заглянул в проход. Карфхуд выглядел чуть мрачнее обычного, словно это было возможно, но стоял точно так же, как и до того, как его поглотил огненный шар.

«Теперь у тебя будет повод для сетований, тифлинг!» — демон расправил свои огромные крылья, обнажив почерневшую поверхность своего заплечного мешка. Из карманов, где он прятал руки Тессалии, поднимался струйка коричневатого дыма, но в остальном мешок выглядел целым. «За этот огненный шар и за то, что разбудил мой аппетит твоим фальшивым запахом!»

«Карфхуд, подожди!» — Герой-амнезианец двинулся по проходу, но демон уже выглядывал из-за угла. «Это не её вина!»

«Зумби?» — закричал Джейк. «Помоги мне!»

Герой, потерявший амнезию, выхватил меч и, тяжело ступая, обогнул угол. Крылья Карфхуда перекрывали проход с одной стороны на другую. Между ног демона Трэйсон увидел Джейк, лежащую на спине и отчаянно пытающуюся протиснуться по проходу. Она бросила горсть песка в лицо демону и пробежала пальцами, словно произнося заклинание, но от страха не смогла выдавить из себя ни слова.

«Карфхуд, остановись!» Когда демон не подчинился, Амнезианский Герой бросился вперёд, занеся меч для удара.

Как только Трэйсон начал опускать клинок, оружие выскользнуло из его рук. Он не мог нарушить клятву, данную танар'ри.

Карфхуд наклонился и схватил Джейк когтистыми лапами. Она бросила испуганный взгляд сквозь ноги демона, затем попыталась позвать Трэйсона. Ей удалось лишь хрипло прохрипеть.

Герой-амнезианец упал на колени и схватил меч. Затем, надеясь, что правильно угадал, как освободиться от демона, положил татуированную руку на песок. Он поднял выкованный звёздами клинок над запястьем, сделал глубокий вдох и начал опускать оружие.

Огромная рука с черными когтями схватила Трэйсона за запястье.

Герой Амнезии поднял взгляд и увидел массивную рогатую голову Карфхуда, откинутую назад на могучих плечах демона. Бордовые глаза танар'ри, пылающие сдерживаемой яростью, смотрели поверх его обгоревшего заплечного мешка.

«Она твоя?»

«Она моя подруга». Герой-амнезианец высвободил руку с мечом, всё ещё решив отрубить себе татуированную руку, если это потребуется для защиты Джейк. «Но вред, нанесённый ей, — это вред и мне».

«Итак, ты доказал». Карфхуд резко развернулся всем телом в направлении взгляда. «Ты мог бы сказать об этом раньше, чем я так… разгорячился».

«Ты едва ли дал мне шанс! К тому же, ты должен был знать — если только запах Джейк не мешает тебе читать мысли и судить». Герой-амнезианец надеялся, что это так.

«Вам должно очень повезти», — заметил Карфхуд.

Смирившись с разочарованием, танар'ри немыслимо согнул руку и выдернул одну из рук Тессалии из заплечного мешка. Огненный шар Джейк оставил на ней тёмную хрустящую отметину на кисти, но это не смутило демона, который откусил почерневший палец и начал хрустеть.

«Так и лучше», — пробормотал демон, уплетая закуску. «С такой маленькой дракой долго бы не продлилась моя страсть».

Хотя Карфхуд и старался говорить равнодушно, его напряжённое выражение лица выдавало его истинные чувства. Он протиснулся мимо Героя-амнезианца, чуть не запихнув Трэйсона в колючую изгородь, и скрылся за углом. Он всё ещё жевал обугленный палец Тессалии.

Как только Дьявол исчез, Джейк развела руками и бросилась на Героя-амнезианцау. «Зумби! Ты спас мне жизнь!»

Трэйсон мельком увидел её ромбовидные зрачки, затем выронил меч и поймал её на расстоянии вытянутой руки. Её широкая улыбка, по крайней мере для него, была омрачена двумя изогнутыми клыками, нависающими над нижней губой.

«Может, я и плохо выгляжу, Джейк, но я вряд ли готов к твоему поцелую».

«Зумби, ты никогда не готов!» Тифлинг преувеличенно надул губы, но тут же снова расплылась в лукавой улыбке. «И ты зря боишься. Ты уже…»

«Уже мёртв — я знаю». Герой, потерявший память, отпустил Джейк и забрал свой меч. «Но, кажется, я не единственный, кто боится смерти. Разве ты только что не поблагодарила меня за спасение твоей жизни?»

Лицо Джейк потемнело, как у Карфхуда. «Это было всего лишь выражение, Зумби». Она подняла подбородок. «Кажется, он хотел украсть мою душу, да? Вот почему я тебя поблагодарила».

«Я ещё не встречал тифлинга, который не лжец», — раздался из-за угла голос Карфхуда, положив конец смутной надежде Героя, потерявшего память, что демону нужно увидеть человека, чтобы прочитать его мысли. «Ты думала, я тебя убью, и ты боялась смерти».

Герой, потерявший память, поднял бровь. «Карфхуд читает мысли, Джейк».

Трассон тут же пожалел о своих словах. Челюсти тифлинга беззвучно задвигались, пытаясь найти слова, чтобы опровергнуть то, что, как все они знали, было правдой. Наконец, она сдалась и отвернулась, закрыв лицо руками.

«Нет, не плачь, Джейк». Герой, потерявший амнезию, вложил меч в ножны и обнял её. «Любить жизнь — это не плохо».

Тифлинг попыталась вырваться, но Амнезианский Герой держал его крепко.

«На твоём месте, Трэйсон, я бы её освободил», — предупредил Карфхуд. «Ты очень близок к тому, чтобы раскрыть правду о Единой Смерти».

Герой, потерявший память, продолжал обнимать Джейк, уверенный, что даже для неё существует разница между мыслью и действием. «Джейк, ты был напугана — и не без оснований. Не вини себя за хоть мгновение сомнения».

Карфхуд выглянул из-за угла, его нахмуренные брови поднялись над бордовыми глазами так высоко, как только мог заметить Герой, потерявший память. Демон держал в руке свой обугленный заплечный мешок, затягивая верхнюю лямку, предварительно проверив содержимое. Судя по тому, что его лицо не выглядело более злым, чем обычно, груз мешка, похоже, пережил огненный шторм Джейк целым и невредимым.

«Трэйсон, — прогремел Карфхуд. — Предупреждаю тебя, она...»

Стон ужаса сорвался с губ Джейк, затем она проскользнула за спину Героя, потерявшего память.

Трэйсон потянулся и похлопал её по руке. «Теперь тебе незачем прятаться, Джейк. Он не причинит тебе вреда, пока я здесь».

«Это правда, тифлинг». Карфхуд завязал ремни сумки, затем засунул мешок между крыльев и согнул руки под немыслимыми углами, чтобы закрепить его. «Пока жив Трэйсон, ты в полной безопасности».

Джейк выскользнула из-за своего щита. «Он… Зумби уже мёртв… как и все мы». В голосе тифлинга слышалось отчаяние, мягкость слов, потерявших смысл. «Но какое мне до этого дело? Я… я не боюсь смерти… или тебя».

«Хорошо, похоже, нам предстоит скитаться вместе». Карфхуд растянул потрескавшиеся губы в жуткой ухмылке. Несколько щупалец обугленной руки Тессалии застряли между его клыками. «Давайте немедленно уйдём; поймать бариавра будет и так непросто, не давая ему ещё больше вздрогнуть».