2. Мерлин. Что-то не так с Андерсеном

Что-то не так в этом воздухе спёртом,

Что-то не так — нас уводит с пути,

Что-то не так — тонет правда за бортом,

Здесь что-то не так, сам посмотри…

Многоточие. Что-то не так

Андерсен меня бесит! А еще меня бесит то, что он меня бесит — без каких-либо особых причин. Я просто чую в нем что-то… Гнильцу какую-то? Или ложь? А интуиция меня обычно не подводит. Но вот сколько я к нему ни приглядываюсь, никак не могу понять, что именно с ним не так. И это меня бесит больше всего!

Нет, есть, конечно, какие-то мелочи, которые любого заставят кипятком писать. Наример, то, что он постель свою не в состоянии нормально заправить. Шестилетка и тот сообразит, как покрывало расстелить и подушку взбить. А этот покидает все в кучу и плетется себе в ванную на автопилоте, а там копается так, что приходится его чуть не поджопниками подгонять. Нет, ну сколько времени можно чистить зубы, скажите, пожалуйста? Щеткой влево, щеткой вправо, водой в физиономию плеснул и уступи место другому. А этот спит себе безмятежно над раковиной, только паста из клюва капает.

Зато потом у него две минуты, чтобы одеться, и он начинает скакать по всей комнате с ногой в одной штанине и валится на мою (!) кровать, запутавшись в рукавах рубашки. В итоге я не успеваю все перестелить, и влетает от Болгарки мне, а не разгильдяю-Андерсену. Потому что его-то койка выглядит идеально: я ж сам ему помог с ней справиться, чтобы с группы очки не сняли. И когда этот слоупок наконец умудряется нацепить на себя школьную форму, ничего больше не порушив, то оказывается, что сидит она на нем, как костюм от Кельвина Кляйна — даже с незаправленной рубашкой и торчащим из-под пиджака воротничком. А ты хоть ее гладь, хоть парь до посинения, все равно будешь ходить, как унылое чмо в картофельном мешке.

Даже то, что Андерсону голову с одной стороны обрили, чтобы рану обработать, смотрится на нем так, будто над ним парикмахеры полдня трудились. Реально, в школе его несколько человек спросили, в каком салоне он стригся! Нет, в принципе, я к внешности парней вообще и к своей в частности совершенно равнодушен. Просто считаю несправедливым, что некоторые (не буду показывать пальцем), не прилагая абсолютно никаких усилий, притягивают к себе внимание и восхищенные взгляды, как магнит иголки, и к тому же этого не ценят. А ты хоть из кожи вывернись, ни одна девчонка в твою сторону не посмотрит — ну, разве что из жалости.

За Андерсеном даже Горелая тенью ходит. Да-да, та самая Горелая, которая всех носителей игрек-хромосомы, проявлявших хоть какое-то внимание к Ее Поджаристости, потчевала одним блюдом: «Колено-яйца-омлет» называется. Кто сомневается, может Розочку спросить. Две недели чувак с синими причиндалами мучился, а он всего-то Настюху в углу разок тиснул.

Я уже не говорю про Отсоси Александровну, которая всю математику на Андерсена моргала влажными газельими глазами, хотя на нас, дурдомовских пацанов, обычно смотрит, как на кровожадных дикарей. А мы что? Это вообще Титан все начал, когда еще в школе учился. Подъехал, уверенный в своей неотразимости, к молодой училке на ездовых собаках, а она его вежливо-корректно послала в тундру. Титан психанул, конечно: как так? В «Дурдоме» все девки его, а тут перед ним ноги не раздвинули. Вот и стала Анастасия Отсоси. И попробуй тут, возмутись — тебе просто скажут, что ослышалась. «Фу, какие у вас грязные мысли, Отсоси Александровна! Мы к вам вежливо по имени-отчеству, а у вас что на уме?»

Может, математичка это еще бы пережила, если бы не история со стулом. Титан решил, что раз под юбку училке залезть традиционным путем не получается, надо придумать что-то оригинальное. И придумал. Подговорил своих умельцев открутить сиденье у учительского стула. Ну, Отсоси на урок пришла, за стол села. Сидушка, естественно, сдвинулась, и прекрасная дама изящно заткнула дырку своей жопой. Более того, в стуле она застряла. Дергается, ногами дрыгает, а они, булки то есть, ни туда, ни сюда. Юбка задралась, и у всего класса на виду оказались ее розовые стринги.

Живьем я, к сожалению, их не видел — это на уроке в классе Титана произошло. Зато он потом всем дурдомовцам фотки с телефона разослал и даже короткое видео. Мне тогда Отсоси даже жалко стало, но потом она на нас всех отыгралась, хотя я-то тут при чем? До стула у меня по математике одни пятерки были, а теперь радуюсь, если четверку ставят. И ведь не докажешь ничего. А Андерсен в первый же день у Отсоси пятак отхватил! За какие-такие, спрашивается, заслуги? Никакого особого блеска знаний он, по моим представлениям, не продемонстрировал. Просто лохмами своими белобрысыми тряхнул один раз, ресницами длинными похлопал — и все. Икс-хромосомы растеклись по стульям розовым желе.

Но это, как я уже раньше сказал, мелочи жизни. Хуже, что и Короля этот сказочник хренов обаял. Потому что как еще объяснить, что Андерсен «своим» стал, едва двумя словами с Артуром перекинулся? Я говорю: а ничего, что чувак с головкой не дружит? Не любит ее и больно о мебель стукает? И вообще, если кому на психе и не мешало бы подлечиться, так это именно интуристу.

И что, послушал меня Король? Ага, как же! Говорит, главное, новенький под Титана не прогнулся, значит, мол, наш человек.

Я говорю, ладно. А ты альбом Андерсена видел? Разве здоровый психически человек подобное нарисует? Там же не только милые девочки с кудряшками. Там еще дети-хамелеоны. Не знаю еще, как называть, когда люди с интерьером или с городом сливаются. Вот диван, на нем пацан сидит. Но нарисовано так, что пацана этого можно разглядеть, только хорошо присмотревшись. Это как картинка-ребус в детском журнале: найди слона. Или девчонка на автобусной остановке, которая исчезает на фоне вставленной за стекло рекламы. Или прозрачный мальчик на вокзале, сквозь которого идут поезда. А еще дети, скрюченные в странных позах и засунутые в аквариумы, птичьи клетки, огромные вазы, чемоданы, песочные часы. Все голые, но поревом рисунки не назовешь, потому что тела расположены так, что причинных мест не видно. Это ж как надо укуриться, чтоб в голову вообще пришло такое?!

А Король мне: это искусство, Мерлин. Что с художника возьмешь?

То есть пока он из своего говна инсталляции не начнет креативить и залупой стены разрисовывать, мы его терпеть будем? А как насчет того, что этот хуёжник к славе чужой примазался?

Кто спланировал акцию «Калотерапия»? Кто с успехом воплотил ее в жизнь? Кто отвел подозрение от себя, подкинув остатки порошка в спальню титанам? Андерсен? Нет. Наоборот, он своей шизоидной выходкой чуть всю операцию не сорвал! А потом отсиживался себе во «дворце», пока нас титаны метелили и хабзайцы воспитывали. И вот что характерно: нас весь вечер гоняли по актовому залу и столовке со швабрами и тряпками — заставили устранять последствия говнобунта. А Андерсена даже не попросили кладовку вымыть, которую он сам же и обоссал! Я это точно знаю, потому что потом оттуда уборщица орала на весь коридор, как ей обрыдло чужие ссаки подтирать. С чего это, спрашивается, к нему такое особое отношение?

Дальше — интереснее. Вышел наш зассанец из темницы — и опа! Не успели оглянуться — он уже народный герой. Спартак, блин. Знамя мировой революции. Ленин на броневике! Человек и пароход! Король говорит: парень же не специально. Он вообще, мол, не знал ничего. Это просто стечение обстоятельств. А то, что его теперь в «Дурдоме» последний кухонный таракан знает, это нам только на пользу. Нам, мол, надо союзников вербовать и укреплять братство, и Андерсен нам в этом поможет.

Вот как с таким бороться? Одна интуиция на моей стороне, да еще, может, Розочка — и то, из-за Горелой, к которой неровно дышит.

А этот самозванный брат, который вдруг у Андерсена объявился? Не, у нас много и своих сказочников есть. Такое насочиняют! Если дурдомовцев послушать, так среди них и потомки Романовых найдутся, и внуки космонавтов, и сыновья разведчиков, и внебрачные дочери олигархов. Да что там! Я и сам грешен. Когда Горелую стали в школе потравливать, распустил байку, что она пироманка: первую свою школу подожгла, потому что одноклассники ее чморили, а потом родную хату спалила, когда предки ей отрубили интернет. Короче, все умерли, она одна осталась. Этого хватило. Теперь стоит Настюхе в дверях появиться, все по стеночкам жмутся.

Но вот братьев… Братьев себе еще никто не выдумывал! Я Тлю лично тряхнул, когда его из изолятора выпустили, но малек стоял на своем: Андерсен мой брат, и все тут. Типа Иванов всегда знал, что у мамки еще один сын был, но его в детдом сдали. Тле тогда и пяти не исполнилось, но брата он помнит. И вот теперь его нашел. Говорил малек об этом с такой уверенностью, что, думаю, попроси я его показать фотку из семейного архива, и Иванов бы исхитрился такую раздобыть. И не важно, что воспы, включая Досю, всякую возможность родства отрицали. «Это потому, что меня на усыновление хотят, — важно объяснял Тля, выпячивая тощий живот. — Если с братом, меня не возьмут — он ведь большой уже. А родители только маленьких хотят, кому еще десяти нету. У меня в этом году последний шанс».

Тут, признаться, даже у меня закрались сомнения. Потому что, и правда, ходил слух, что скоро Тлю смотреть приедут. И тогда точно брат-подросток, от которого одни приемные родители уже отказались, будет мелкому только помехой. Но все равно. Вся эта история напоминала сюжет из сериала для домохозяек.

Я бы, конечно, мог расспросить первоисточник, в смысле, самого Андерсена. Вот только спасибо, мне и общения в школе с ним хватило. Хорошо хоть, сразу после обеда он отпросился у Болгарки и куда-то испарился до самоподготовки. А то еще немного, и я бы пятнами пошел от аллергии.

Нет, что-то все-таки с Андерсеном не так, клянусь своей шляпой. Потому что, если я ошибаюсь, то что-то не так со мной.