5. Мерлин. Возвращение Короля

Теперь я только до конца и до потери пульса

Не переживай: король вернулся!

До сих пор было на троне пусто, но

Не переживай: Король вернулся!

Шесть часов. Король вернулся.

Король вернулся на следующий день после инцидента с новеньким. Мы пришли из школы, а Болгарка нас с Розочкой чуть не с порога в медкабинет завернула — забирайте, мол, своего, Циацана Ашотовна сказала, жить будет.

Артур действительно обнаружился в смотровой. Он просто стоял вполоборолта к нам и смотрел, мелко помаргивая, в окно, за которым мело белым. На нем была та же черная футболка, в которой его увезли, и торчавшие из нее руки с синяками от инъекций густо покрыли мурашки — все-таки сейчас было не начало октября. Мы с Розочкой переглянулись. Шрамы на его лице начали багроветь, как всегда, когда Колян закипал изнутри.

— Атвидите его на обед и в группу, мальщики, — Цаца подняла голову от стола, где оформляла документы. — И присматривайте там, да?

Я кивнул: ученые, не впервой.

Мы обступили Артура, я осторожно взял его под локоть.

— Мерлух… Колян… — Король наконец заметил нас — не прошло и полгода. Улыбнулся своей чудной улыбкой — чуть кривоватой и печальной. Даже она у него получилась медленно, в супер слоу моушен. Я представлял, как для него сейчас весь окружающий мир несется куда-то со свистом, размазываясь цветными полосами. Будто он и мы живем в разных временных потоках: его время течет величаво, как река в вечность, а наше бурлит на скатах горным ручьем по весне. Быть может, он даже видит что-то там, между секундами, в черных провалах, когда мы, моргая, закрываем веки, и для нас мир исчезает — видит что-то, недоступное остальным. Может, даже слышит шум давно покинувшего эти места моря.

Но мы не можем позволить ему всматриваться. Нужно бросить ему спасательный круг и втащить в нашу общую лодку, причем как можно быстрее. Пока акулы не обнаружили его слабость. Пока титаны не разрушили стену.

Мы обняли его, и он вяло ответил на пожатия наших рук. Король едва стоял на ногах. Его кисти мелко тряслись. Даже хуже, чем мои.

Пока он шаркал между нами к выходу из медкабинета, Тухлый шепнул мне над поникшим, впитавшим больничные запахи плечом:

— Обкололи его там или чо?

— А ты что, не видишь?

После пяти ходок «на психу» Король наловчился прятать «витаминки», щедро назначаемые детям с поведенческими расстройствами, в полый зуб или под язык. Артур сам рассказывал. Тогда, мол, даже если заставят открыть рот, ничего не найдут. А потом, когда никто не смотрит, можно потихоньку выплюнуть таблетки в ладонь и спустить в унитаз. Другое дело — уколы. Засадят тебе иглу прямо сквозь одежду, и даже «мама!» сказать не успеешь. А через двадцать минут уже все — приехали. Часов шесть счастливой жизни в стиле зомби тебе обеспечены. А потом еще столько же времени «приятных» отходов. Хотя все, конечно, зависит от дозы. Ну, и от продолжительности курса «лечения».

Сам я об аминазине и прочих чудесах отечественной фармацевтики знал, к счастью, только понаслышке. В «Дурдоме» я слыл за тихого, да и ребята отмазывали, если что, — понимали, что с «витаминок» меня ущербного и вовсе скрючит.

В коридоре мы, не сговариваясь, заслонили Короля от любопытных взглядов пацанов из средней, как раз поваливших с лестницы на обед. Нельзя было, чтобы его видели таким. А то кто-нибудь обязательно титанам стуканет, у них везде глаза и уши.

Зоркие глаза Розочки первыми выцепили за спинами «подсирал» Тухлого с Лопастью. Обернувшись на оклик, Тухляк сбил лопоухого с желанного курса. Тот зацепился, было, с приятелем, но вдруг заметил Артура и вытаращил круглые, как голубые пуговицы, глаза.

Пока Король изливал на прыгающего от счастья Лопасть свою благость, Тухляк смачно втянул сопли носом и украсил линолеум у медкабинета презрительным харчком.

— Ему на свежий воздух надо, — заявил он, видимо, вспомнив свой собственный опыт по части «психи». — И расходиться. Если двигаться, эта дрянь быстрее из крови выходит.

— Куда двигаться-то? — возразил Розочка. — Мы теперь арестанты. Болгарка всей группе запретила за территорию выходить, пока утырок-новенький из изолятора не выйдет. И бассейна лишила. Ни покалымить теперь, мля, ни света вольного повидать. Вчера вообще группу обшмонали, шмалево отобрали у всех и заперли до утра по спальням. А мне каждый, мля, гребаный час надо… Так я чуть на стенки ночью не лез! Эй, чо там залипли, клопы?! — рявкнул он на группку мальков, гревших уши, глазея на легендарного возвращенца. — А ну шевелите помидорами! Ать-два, ать-два, дуй в столовку детвора! А кто будет отставать, в пукан будет получать!

Пацанята сорвались с места. Мы неспешно направились вслед за ними. Король заметно хромал.

Дежурной воспиткой сегодня была Дося так что, «мама» младшей группы, так что несмотря на опоздание, мы спокойно прошли к своим столам. Досю у нас все любили — в отличие от прочих человекообразных женщин, она свою душу за оградой «Дурдома» не оставляла, а частенько даже брала его часть с собой домой: мальки то и дело гостевали у Доси на выходных, все по очереди, чтоб никому не было обидно.

При виде Короля титаны встрепенулись и зашушукались — наверное, они сразу подзаправиться двинули, как со школы пришли, и новость до них еще не долетела. Мы, как ни в чем не бывало, упали на свои места, сунули Артуру под нос тарелку. Король уставился на залитые оранжевым соусом кусочки свинины, будто это был хитрый тест-картинка вроде тех, что нам периодически подсовывала Психоложка — скажи, мальчик, что ты тут видишь: ангела или демона? Лично я видел в своей тарелке только тошнотную подливу, которая уже грозила затопить горку гречи с торчащим на вершине ирландским флагом — выделенной мне на день нормой овощей в виде веточки петрушки.

— Лопасть! — негромко позвал я Юрку, наворачивавшего за обе щеки за столом средней группы. — Гуляш мой будешь? Повариха опять все подливой затопила, а меня с нее воротит.

— Угум-гум! — долетел оттуда довольный ответ.

— Поразительно, — Поняша, дежурившая сегодня по столовке, плюхнула на клеенку стакан с компотом и покачала головой. Миллион косичек — новая экспериментальная прическа — закачались, удивленно позвякивая вплетенными бусинками. — Как можно столько жрать и при этом оставаться тощим, как глист?

— Сама ты глиста, — обиделся Лопасть, потихоньку сгребая мой гуляш к себе в тарелку. — А у меня почки. Мне нужно усиленное питание.

— Почки, — мечтательно вздохнула Поняша и пододвинула Королю дополнительный компот. — Вот, это от меня. Там все равно сахар сплошной, — и пошла собирать грязные тарелки, разглаживая фартук на пухлых ляжках.

Пальцы Артура обхватили стакан, медленно донесли до рта, но там зависли, будто парень забыл, что нужно делать. Я достал из кармана пустой коробок и отложил туда часть гречки, не тронутой соусом, — для Вороны.

— И долго Андерсен будет в изоляторе лысого гонять? — задумчиво поинтересовался Розочка, подперев голову рукой и разглядывая зависшего над компотом Короля.

— Ну, в прошлый раз, когда Тухлый со второго этажа рухнул головой вниз, его неделю держали, — припомнил я. Это было еще до того, как наши окна забрали решеткой.

— Не, за неделю я точно шизанусь, — Розочка потер шрамы на лысине. — Буду башкой биться о клетку, как медведь в зоопарке, пока меня тоже «на психу» не увезут. Вот ты умный, Мерлин. Скажи, почему с животными нельзя жестоко обращаться, а с людьми можно?

Я тщательно прожевал порцию гречки, которую только что отправил в рот.

— Видишь ли, Колян, боюсь, ты не совсем верно сформулировал вопрос. Большинство не видит в тебе или во мне, или даже вон в Короле, — я ткнул в сторону Артура вилкой, — человека. Мы и нам подобные вроде как застыли на стадии между animalia и homo sapiens. Недоразвитые. Патологически жестокие. Ни на что не годные. Вредители. Homo lupus. Волчата. Сколько нас не корми, все в лес смотрим. Иногда мне кажется, они только и ждут, когда мы подрастем, чтобы выпустить, загнать за флажки и получить премию за снятую шкуру.

Король залпом опрокинул в себя компот, будто я тост толкнул. Розочка покачал головой:

— Ну ты загнул, Мерлин. Вот я всегда знал, что с твоим диагнозом ошиблись: у тебя не водянка мозга. У тебя его просто слишком много, и все в черепок не помещается.

— Флажки — это просто флажки, — внезапно выдал Король, глядя на меня через второй стакан компота.

Колян уронил с вилки кусочек жира, называвшийся мясом. Еще бы! Артур выдал связную фразу, да еще из целых четырех слов. И при этом даже слоги не растягивал. Был бы в ней еще смысл…

Король осушил стакан в три глотка, жадно дергая горлом, вытер губы ладонью и обвел нас совершенно ясными зелеными глазами. Вот только что они были тусклыми, как бутылочное стекло на пляже, а теперь в них горел тот огонь, который еще семь далеких лет назад сделал Королёва Королем. Блин, что Поняша намешала в столовский компот?!

— Мы думаем, красная тряпка — это опасность. Но это просто разметка территории. За флажками ничего нет — кроме пути на свободу. Нужно пойти и взять ее. Все что нам мешает — собственный страх.

— А Тухлого вот с витамина «Г» так не просветляет, — Розочка улыбнулся до ушей и поднял свой компот, как бокал с шампанским. — С возвращением!

— Я серьезно, — Артур пристально смотрел мимо стола титанов туда, где лопали расширенный рацион воспитки. — Созываем военный совет. Через полчаса на карусели.

Когда я зашел за угол корпуса, все наши уже расселись на поручнях вертушки, — мне пришлось сначала сгонять за Вороной, которой пора было проветрить перья. Сооружение сие представляло собой покосившийся на оси деревянный круг, который можно было раскручивать, толкая поручни, давно отполированные до блеска ладонями и варежками. Если народу было много, толкачи и получающие экстримальные ощущения менялись в порядке очереди. Если вы решили прокатиться вдвоем-втроем, приходилось отталкиваться ногами от земли — или от тех, кто лез на аттракцион, не желая дожидаться, пока вы насладитесь перегрузкой вестибулярного аппарата.

Король выбрал карусель местом встречи, потому что она находилась позади жилого корпуса, а потому не просматривалась ни камерами видеонаблюдения, натыканными по фасаду, ни недреманными очами воспиток и директора — окна административных помещений выходили на другую сторону здания. Во дворе сейчас находились только Дося и СС, выгуливавшие младшую и среднюю группы. Но мальки паслись на детской площадке у главного входа, а большинство пацанов постарше умчалось по своим пацанским делам. Только отряд «штрафников» расчищал от свежевыпавшего снега дорожки и парковку под чутким руководством Светланы Семеновны. Тонкая фигурка СС в длинном черном пальто четко вырисовывалась на фоне подступающих сумерек — и на безопасном расстоянии от нас.

— Виват, Король! — заорала Ворона, завидев знакомый силуэт, оседлавший перекрестье поручней в центре карусели. — Виват!

— Раскрутите-ка меня хорошенько, — Артур глубоко затянулся сигаретой. «На психе» добывать их было легче — через взрослых пациентов — так что он оказался владельцем целой пачки, которую щедро разделил между страждущими. — Надо, чтоб баланс веществ в организме восстановился.

Тухлого с Лопастью и просить не требовалось. Мгновение — и Король превратился в размытый, окутанный дымом столб, из которого выхлопывал конец вязаного шарфа.

— Ладно вам, полоумные, — забеспокоился я, прикуривая от Розочкиной зажигалки. — Вы ему мозги в масло взобьете.

— Еще! — не согласилась со мной Ворона и попыталась клюнуть огонек сижки. — Еще!

Тухлый и Лопасть с гиканьем заскочили на карусель и наддали скорости, раскачиваясь взад-вперед. Оба при этом ржали, как ненормальные. И кого это сегодня, спрашивается, «с психи» привезли? Наконец платформа немного замедлила ход, дым рассеялся, явив землисто-зеленого Тухлого, висящего пузом на поручне.

— Ща блевану! — сообщил он утробным голосом, пролетая мимо меня. — Затяг дайте?

Розочка с ловкостью фокусника умудрился сунуть свой бычок ему в рот на следующем витке.

Когда баланс веществ более-менее восстановился во всех организмах, Король подогнул под себя одну ногу — вторая еще плохо слушалась — и велел доложить обстановку. Роль докладчика выпала мне как штатному летописцу. Ворона прыгала по тракторной покрышке, вкопанной в землю до половины, и клевала гречку из коробка, иногда оживляя мой рассказ комментариями.

Вышел он не слишком долгим: связь с Королем прервалась недели три назад. До этого мы довольно регулярно общались по телефону. Мобильник «на психе», конечно, отобрали, но Артуру удалось смягчить сердце одной медсеструхи помоложе, и она пускала его к телефону в обмен на знать не хочу, что. Потом, видно, что-то там у них не срослось, и контакт с внешним миром и реальностью Королю перекрыли наглухо.

Я сообщил о появлении двух новеньких, Тли и камикадзе-Андерсена, подробно остановившись на том, как и почему последний загремел в изолятор. Не забыл о Горелой с краснухой. Поведал о предстоящем визите спонсоров: о нем еще никому не объявили, но у меня была информация из первых рук. И наконец упомянул о новых компьютерах и мониторах в интернет-классе.

— Говорят, спонсеры эти, заграничные, еще планшеты прислали, — внес свои пять копеек Лопасть, хрумкая отобранным у Вороны сухариком. — Тридцать штук. На всю старшую и среднюю группу хватило бы. Только их Кентавр к себе в кладовую утащил, и адиос! — Юрка сделал выразительный жест кистью. — Только один раз мы их и видали. В коробках запакованные.

— Ты, что ль, видал? — с сомнением протянул Тухлый.

— Не я, а Тляпочка. — Лопасть запрыгал на одной ноге, вытряхивая забившийся под штанину снег. — Своими глазами: на коробках так и написано «Самсунг».

— А твой Тляпочка читать-то ваще умеет? Тем более по-американски.

— Ша, — остудил пыл спорщиков Розочка, пихнув обоих в сугроб. — В «Дурдоме» вай-фая полюбасу нету. На кой нам планшеты?

— Это он? — внезапно донесся с вертушки голос Короля.

Все одновременно подняли головы и поглядели туда, куда смотрели зоркие глаза Артура. В окне изолятора, как раз выходившем на зады, за белой решеткой виднелась фигура в голубой больничной пижаме. Казалось, Андерсен пялится прямо на нас.

— Мля, а я думал, когда дырка в котелке, ходить нельзя, — сплюнул в снег Тухлый.

Розочка машинально почесал лысину под шапкой.

— Думаете, настучал сказочник? — Король перевел задумчивый взгляд на меня с Розочкой. — Раз группу так прессанули.

Мы с Коляном переглянулись.

— Эт навряд ли. — Наш МС сплюнул в снег. — Тогда нас бы не тронули, только титанов щемили. А огребли все.

Артур кивнул, скорее не нам, а каким-то своим мыслям.

— Узнайте, когда выписывают Горелую и интуриста, — постановил он тоном, ясно говорящим «у нас есть план». — И график дежурств на ближайшие дни. Про приезд спонсоров тоже нужно инфы надыбать: когда, кто, сколько. Мы к нему подготовимся.

— Виват! — рявкнула Ворона, и Артур улыбнулся длинной кривоватой улыбкой, ради которой не один я пошел бы на все — и даже больше.