Глава девятая

После того, как они прошли ущелье — единственный проход на землю орков, впереди показалась высокая скала. В ней было много окон. Это были жилища орков. Гардьену это напомнило дом ласточек на склонах у побережья Канты. Гардьен и его люди, прибыв в стан орков, спешились. Совершенно неожиданно для них, навстречу им вышел довольно высокий, мускулистый орк. Гардена удивил не его рост и сила, а то, что он считал его убитым. Это был сам Хорр — главный предводитель степняков. Он был облачён в старые доспехи. За правым плечом, на спине орка, был виден эфес меча. Лицо Хорра было отмечено большим, ещё свежим, шрамом. Кошачьи глаза были полны ненависти. Глаза у Хорра были не такие, как у всех орков. Да и рост его был далеко не орочий. Гардьен слышал от стариков, что мать Хорра была эльфийкой. Её, как гласили слухи, изнасиловала шайка орков или троллей — никто точно не знает. Родив уродливого младенца, она не смогла оставить его, и была обречена на одиночество. Она не посмела вернуться к эльфам, или же эльфы, сами её не приняли. Так или иначе, его мать, прячась от всех, растила сына. Она назвала его Хорром, от эльфийского — Хорраил. Мало кто знал, что это означает. Хорр вырос в лесу и, возмужав, покинул мать. Он пришёл к оркам и на поединке убил их вожака, — предполагаемого отца. Так он занял его место и стал их предводителем. Рост он унаследовал от матери, а глаза и характер от троллей или орков. Так или иначе, Хорр заметно отличался от своих соплеменников, но от этого его боялись ещё больше — он обладал не дюжей силой, остротой слуха и зоркостью глаз.

Все воины: люди и орки спешились и, замерли в ожидании. Гардьен с отрядом стоял в окружении орков воителей. Те смотрели на них, как на добычу, но Хорр понимал, что люди пришли не просто так. Он, молча, кивнул Гардьену в сторону темного входа в пещеру и сам направился туда, не дожидаясь человека. Гардьен приказал своим, ждать его, во что бы то ни стало и, проследовал за Хорром. В глубине души он даже радовался, что Хорр жив. В отличие от соплеменников, этот орк был разумнее их. Даже, не смотря на его последний провал в Дунгхарде, Гардьен знал, что Хорр, более чем, просто орк. К тому же, Хорра разбило войско Арендора. Гардьен, хоть и не был трусом, не хотел бы сейчас оказаться на месте Арендорского воеводы, окажись тот один, среди всех, этих орков. Хорр наверняка затаил на того злобу.

Вход в пещеру, внутри, был завешан бычьей шкурой. Гардьен отметил про себя, что бык, чья шкура оказалась здесь, был диким. Владея охотничьими навыками, он знал, что быки эти водятся далеко за пределами орочьей обители. К тому же, эта шкура не особо ценится. Значит, они её достали не с помощью грабежа, а скорее всего, сами. Значит, решил Гардьен, орки всё же выбираются за свои пределы. И если бы он не пришёл к ним с миром, то ему можно было бы и забеспокоиться о спокойствии своей страны.

Так или иначе, орки наверняка в курсе всех событий.

Они прошли по узкому коридору и вскоре оказались в небольшой пещере. Внутри неё было не очень уютно и сыро. Тем не менее, там стоял стол и лавка. Кровати не было. Вместо неё на полу лежала расстеленная, не первой свежести, трава. Орки не отличались хозяйственностью и не стремились к уюту. Зато, в долгих, изнуряющих походах они были всегда выносливыми. Впрочем, именно эта черта орков и была необходима сейчас Гардьену.

Хорр указал ему на скамейку. Гардьен поблагодарил его и присел.

— Чем обязан. — не спросил, а как-то, хмуро и грубо, басистым голосом сказал Хорр.

— Мой король передаёт вам почтение. Признаться, я не ожидал увидеть тебя, Хорр. Ты выжил? Как? Лазарен хвастался на всё Средиземье, что покончил с Орками на равнине Дунгхард.

— Во-первых, не он со мной бился, а наследник Дантериора. — сурово ответил Хорр, — А во-вторых, не покончил, а лишь помял наши латы.

— Не сомневаюсь. — Гардьен улыбнулся, — Но ведь, не время сдаваться, не так ли?

Хорр мрачно окинул Гардьена своим взглядом.

— Это намёк? Только, на что? Не понимаю.

Гардьен поднялся со скамейки и вытянулся. Он поправил чёрную повязку на глазу.

— Всем известно, что грядёт правление Дунгара. Не знаю, когда, но это произойдёт, Хорр. И ты об этом прекрасно знаешь. Мой король не хочет напрасного кровопролития.

— Он сдаётся? Так просто? — Хорр был удивлён тому, что услышал.

— Не сдаётся, а переходит на нужную сторону. Дунгара нам не одолеть. Нужно быть глупцом, что бы пойти против древней магии. Одвин, лишь, хочет мира. Он готов править под покровительством Дунгара.

— Дунгар не делится властью. Это безумие.

— Не понимаю. На чьей ты стороне? — Гардьен не ожидал услышать такое от орка.

— Запомни, Гардьен, я не на чьей стороне. Я сам по себе. Я отомстил оркам за мать, и придёт время, отомщу троллям. Я ненавижу их за то, что они сделали с моей матерью. Эльфов я ненавижу за то, что они не приняли её, со мной на руках. С ними я тоже поквитаюсь. Людей я ненавижу за то, что они ненавидят меня. Я сам по себе. И никому прислуживать я не буду.

Гардьен не был готов услышать такое. Он стоял и смотрел отрешённым взглядом на орка. Нет, он не считал его врагом, но не мог понять, что с ним произошло?

— Время орков прошло. Тролли ждут Дунгара. Иди к ним и договаривайся с ними. Мы и так уже пожертвовали собой, ради него.

— Это говорит не орк, Хорр! — воскликнул возмущённый Гардьен, — В тебе говорит эльф, не так ли?!

Хорр злобно огрызнулся.

— Не забывайся, человек. Я прожил гораздо больше тебя. Помни, с кем ты разговариваешь.

Человек и орк сверлили друг друга глазами. Но, Гардьен изменил выражение лица. Казалось, будто он был околдован и теперь опомнился. Что-то в нём переменилось.

— Да, конечно. Я не вправе указывать тебе, Хорр. — он сунул правую руку под кожаную куртку, и его лицо слегка исказилось, будто у него заболело сердце. Но это было не так. Он спокойно и победоносно вынул, что-то из внутреннего кармана. Он что-то держал в зажатом кулаке, сквозь пальцы которого свисала часть золотой цепочки, — Меня предупредили о тебе, но я, признаться, не поверил. Я думал, ты мёртв. — Гардьен с властной улыбкой на лице, раскрыл кулак, и нечто неизвестное соскользнуло с его ладони. Пальцами, он придерживал в ладони цепочку, которая слегка крутилась на весу. Внизу, на цепочке, покачиваясь, висел медальон, неизвестной работы. Он был почти без формы, лишь немного напоминал букву «К». Но, Хорр, видимо узнал его. Он изменился в лице и, словно обессиленный, присел на лавку.

— Знак… — не сказал, а прорычал Хорр, — Это знак. Его знак.

Гардьен кивнул в знак согласия.

— Именно его, Хорр.

— Я не знаю, что нам делать. — задумчиво признался Фраско Мильдо, — Здесь книга в безопасности, но, если Горхе пришёл сюда, значит об этом знает и его господин. К тому же, эта книга, которую я достал, нужна Росли. Он меня попросил найти её.

— Да. Ты говорил. Значит, нам надо идти. — спокойно сказал Мильдо. Но Фраско всё же заметил в нём скрытое недовольство, — Вы не договорились о месте встречи?

— Он сказал, что бы я спрятал книгу и ждал его здесь. Но, после ночного происшествия, боюсь, нам здесь оставаться опасно.

— Да уж, — гном почесал подбородок и многозначительно посмотрел на подсвечник, — ну и задачку ты задал. А ты уверен, что Горхе нужна была эта книга? Может, он искал что-то другое?

— Хотел бы я в это верить. Когда я прочитал эту книгу, то не нашёл там ничего особенного. Это обычное описание Средиземья, его история. Подробностей я не помню. Что там может быть особенного? Так я думал… точнее, вообще о ней и не думал, пока не сказал Росли о том, что прочитал её. Тогда он попросил рассказать, что там написано? Я сказал ему о чём. Меня тогда очень удивило то, когда он уехал, а потом, резко вернулся и попросил меня, найти эту книгу. Но я и тогда, ни о чём особенно и не думал, до вчерашней ночи. Одного не пойму, что там может быть такого, в истории Средиземья?

— У магии свои тайны, Фраско. — Мильдо улыбнулся, как-то грустно, — Главное, что ты сделал это — нашёл книгу. Только, скажи мне на милость, откуда Горхе о ней узнал? Да и тебя, как я понял, он знал.

На этот раз Фраско помрачнел. Видимо, он не хотел вообще вспоминать о чём-то, что было связано с его прошлым.

— Это его кинжал. — Фраско вытащил из-за пояса довольно простой, но искусной работы, кинжал, — Но, сейчас я не готов рассказать тебе, как он мне достался. Как-нибудь потом, хорошо? — щёки юноши залились краской.

— Да ладно. — Мильдо махнул рукой, — Что было, то было. Забудь. Это всё в прошлом, а нам надо смотреть в будущее.

Фраско тут же просиял. Он был рад, что ему не придётся рассказывать гному, о том, откуда он знал Горхе, и как его оружие попало к нему.

— Я, кстати, — Фраско смутился и снова покраснел, — хотел поблагодарить тебя. Ты спас мне жизнь, а я, толком и не отблагодарил тебя.

— Пустяки. — гном махнул рукой, — Как любой, истинный гном, я обязан был остановить мерзавца.

— И всё же… — Фраско подошёл к Мильдо и протянул ему руку. Они обменялись рукопожатием. Когда Мильдо пожал ему руку, Фраско внезапно почувствовал, что кисть его руки, того гляди раскрошится. Уж слишком крепко гном сжал ему руку. Фраско терпел, насколько хватало силы.

— Извини. — видимо Мильдо понял, что сделал ему больно, и тут же разжал его кисть, — Переборщил.

Фраско не показывая вида, что ему больно, улыбнулся.

— Так значит, в путь? — спросил Мильдо.

— Нам придётся уйти. Здесь не безопасно. Я думаю, можно собрать провизию и отправиться.

— Тогда я отправлюсь на кухню. — гном заметно повеселел. Он был не прочь поесть. Хотя, его больше волновало совсем другое, точнее, Грейна. Да и хмель, наверняка там ещё остался. За всё время пребывания здесь, они с Фраско ели очень мало. Фраско, видимо, было не до еды, а есть одному, гному было как-то неловко. Ели они в столовой для прислуги, но Фраско был не очень компанейским, — он постоянно о чём-то думал. О чём-то своём. Тогда Мильдо отправлялся на кухню, беседовал с Грейной, и заодно баловался хмелем. Хоть с ней гному было и приятнее находиться, его, всё же беспокоило отдалённость друга.

— Да. Ты сходи пока. А я подумаю, куда нам лучше податься.

Тут Мильдо не выдержал.

— Да сколько можно думать? — гном на этот раз не выдержал. Он был возмущён поведением юноши. Был возмущён его скрытностью, даже после того, что произошло. Гнома злило то, что Фраско, всё ещё не доверял ему. Фраско же сидел с открытым от удивления, ртом. Он не понимал, что происходит. Гном, наконец, немного успокоившись, присел на кровать, рядом с другом и положил руку ему на плечо, — Я немного погорячился, извини. Просто, ты всё время о чём-то думаешь, а я будто в стороне. Мне можно довериться, Фраско.

Фраско печально улыбнулся. Он, кажется, понял, почему возмутился его друг.

— Просто я не хочу взваливать на тебя эту ношу, Мильдо. Я видел, как ты дрался за меня, и очень благодарен тебе за помощь. Но меня постоянно переполняет тревожное предчувствие… Я рад, что мы нашли книгу… рад, что у меня теперь есть такой друг, как ты, но, сказать честно, я совсем не знаю, что делать дальше. Лучше было бы остаться здесь и ждать Росли, но у меня такое чувство, будто мне надо идти.

— Нам, Фраско. Идти надо нам. — Мильдо по-отцовски потрепал друга по волосам, затем поднялся, — Я пойду за провизией, а ты пока что собери вещи, друг мой. А по дороге решим, что делать дальше. Хорошо?

— Да, конечно. — Фраско заметно повеселел, — Просто, я ещё подумал, что тебе, наверное, хотелось бы остаться…

Мильдо подошёл к двери и обернулся.

— За меня не беспокойся. — гном задумался, видимо, вспоминая что-то, — Запомни, Фраско, мудрое изречение гномов, да и всем оно подойдёт: «Любая ноша становится, во стократ легче, если рядом плечо друга. Если есть, на кого положиться». Запомни это, дружище.

— Это не сложно запомнить. — сказал Фраско, улыбнулся и кивнул, — Спасибо, Мильдо. Я запомню.

Прибежав на кухню, Мильдо поприветствовал Грейну и объяснил, зачем пришёл. Грейна с удовольствием согласилась ему помочь и быстро начала собирать еду. Было заметно, что она всё же загрустила.

— Значит, всё же уходите? — спросил она, с нескрываемой досадой.

Мильдо сам был не рад, что всё вот так заканчивается. Он посмотрел на суетившуюся Грейн: её рыжие волосы были местами заплетены в довольно симпатичные косички. Она была не совсем худенькой, но в отличие от других женщин гномов, достаточно стройна. Мильдо грустно вздохнул. Он не знал, как ей объяснить, что им надо обязательно идти. Ему очень хотелось остаться здесь, но дорога звала его в путь. Он, просто не мог отпустить Фраско одного. Один, с книгой в руках, он пропадёт. Он, Мильдо, обязан идти с ним.

— Да. — ответил он с плохо скрываемой горечью в голосе, — Мы должны уйти. Фраско должен идти, но я не могу оставить парня одного. Мы — друзья. И это — мой долг. — важно закончил он.

Дело близилось к утру. Ратгор еле открыл глаза. Ночь выдалась бурной: они были на приёме у короля. После, помянули всех друзей, ушедших из жизни слишком рано. Спать легли поздно ночью.

Леодорас стоял у окна и смотрел на вымощенную камнем, мостовую, по которой, в утреннем тумане, быстро пробежал, по всему виду, слуга. То, что эльф не спал, не удивило бы, если бы ни вчерашний разговор с королём Лазареном. Король внимательно выслушал рассказ эльфа. Всё, от начала, до конца: о том, как лифут принял меч Геттера, о том, как они попали в немилости в Родварде, о том, как они обнаружили в Дунгхарде огромную пещеру, в которой свободно размещалось многотысячное войско орков и троллей. И, конечно же, о последующих событиях. Лазарен, выслушав Леодораса, вёл себя спокойно. Это даже удивило эльфа. Но, самое главное, это то, что король, казалось, слушал рассказ эльфа, как какой-нибудь отчёт. Лишь уточнил некоторые моменты. Насколько понял Леодорас, Лазарен был в курсе всех дел. И его не удивило даже то, что Дунгар угрожает всему Средиземью. Он так же обещал помочь им с поиском книги. И ещё приказал воеводе отправить с ними сотника с отрядом — в помощь, в их нелёгком деле. Эльф склонил перед королём голову и, поблагодарив его, вежливо отказался от отряда, объяснив это тем, что сотня воинов привлечёт к себе большое внимание. Им же, если и понадобится помощь, то хватит и десяти воинов. Король с пониманием кивнул эльфу и отдал новый приказ. Ратгор с Эскролом были довольны и с нетерпением ждали похода. Чего нельзя было сказать о Леодорасе — он был слишком подозрителен, и ему не очень понравилась великая благосклонность короля. К тому же Леодорас уверял друзей, что Лазарен не так просто открыл границу. Здесь, по его словам, кроется какой-то подвох. Если бы друзья не знали его характера и ума, они подумали бы, что эльф не в своём уме. Как это — получить благосклонность самого короля и затем сомневаться в его искренности?

— Я хочу сходить в конюшню. — сказал Леодорас и посмотрел на полусонного друга, — Составишь мне компанию?

— Да. — Ратгору пришлось согласиться. Он понял, что Леодорас хочет ему, что-то поведать. И это очень важно.

На улице веяло прохладой. Леодорас с Ратгором вышли во внутренний двор, надев свои плащи. Подойдя к конюшне, Леодорас остановился, будто что-то заметил. Ратгор не стал его ждать и приоткрыл ворота.

— Король что-то скрывает от нас. — сказал тихо эльф и осмотрелся. Потом он посмотрел на землю, вокруг конюшни, — Здесь что-то произошло.

— Ты видишь следы? — спросил Ратгор, поёживаясь спросонья.

— Много следов. И следы коня, тоже. Здесь есть ещё… — Леодорас внимательно посмотрел на землю возле самих ворот, — В конюшню кто-то заходил. Сапоги гвардейские, но из Родварда. Судя по времени, это было прошлой ночью. — эльф пристально, с тревогой в глазах посмотрел на Ратгора, — Я чувствую запах крови.

Оба тут же прошли внутрь конюшни. Внутри было довольно темно. Маленькие оконца пропускали, достаточно мало света. Но конюха они всё же заметили. Молодой, немой парень в простой одежонке, сразу подошёл к ним. Он вопросительно кивнул в их сторону. Леодорас, поняв, в чём дело, показал на свои уши, отчего парень восхищённо всплеснул руками и выразил эльфу своё почтение. Леодорас сразу, жестами спросил конюха о чём-то. Тот, на языке жестов сказал ему что-то. Леодорас понимающе кивнул.

— Ты, что, знаешь язык немых? — удивился Ратгор.

— Не забывай, кто я. Я много пожил, многое знаю. Но, в отличие от своего дяди, я, всё же, совсем юн. И знаю я гораздо меньше, чем он. — Леодорас кивнул на конюха, — Он нем, но слышит. Он сказал, что здесь, какой-то гном убил воина, защищая своего друга. Они просили парня молчать. А сегодня, ещё до рассвета, пришли сюда, в полном снаряжении, с походными мешками и забрали чудо коня. — Леодорас пристально посмотрел на Ратгора, — Они ушли, забрав коня и книгу.

— Книгу?! — воскликнул Ратгор, не веря своим ушам, но потом понял, что сказал слишком громко, — Извини. Просто, я ничего не понимаю. Что за парень? Откуда?

— Я думаю, если бы он был злодеем, гном не помог бы ему. — утверждающе ответил эльф.

— Ты так уверен в гномах?

— Гномы очень самолюбивы, алчны, горячи, но они никогда не пойдут на подлость и предательство. По крайней мере, на своём веку, я, среди предателей, гномов не встречал. — Леодорас как-то странно улыбнулся, — Возможно, я его даже знаю.

— Кого?

— Гнома, конечно. — эльф немного прошёлся внутри конюшни и с серьёзным выражением лица, опустился на корточки, словно, что-то нашёл. Он подобрал немного земли, потёр её пальцами и понюхал, — Он был в Дунгхарде. Запах всё ещё остался, как и у меня на подошве. А его сапог я узнаю из тысячи. — Леодорас поднялся и улыбнулся снова, — Книга в надёжных руках. Нам же придётся поторопиться с выездом. Вдвоём они не одолеют Дунгара, а он уже на свободе.

Ратгор не стал спрашивать, откуда эльфу это известно? Он, просто кивнул в знак согласия, готовый сразу же ринуться вперёд. Ведь, если добро в опасности, его надо защитить.

Росли почти не спал. Всю ночь ему снились воспоминания из детства. Он всё ещё не мог вспомнить того, как оказался один, без дома и семьи. Наконец, ему это надоело, и он вылез наружу, надеясь, что уже утро. К счастью, так оно и оказалось. Немного поёжившись от утренней прохлады, взор его привлёк туман, что простилался на всей равнине, вплоть до каменного моста, ведущего через бурную реку. Тракт в тумане был едва заметен. Денег у Росли не было и он, впрочем, как и всегда, переночевал на улице. На этот раз ему повезло — поздно вечером он, надеясь дойти до замка Эрдан, заметил в стороне какой-то большой холм. Он решил проверить, не стог ли сена? Свернув с тракта, он направился к холму, прямо через заснеженное поле. Снега здесь было мало, и он был рыхлый. И не удивительно, ведь неподалёку протекала река, а значит, именно здесь потоки тёплого ветра отражали холод и не давали ему пробраться за крепостные стены замка. Добравшись, наконец, до холма, сквозь высокий туман, он заметил на его верхушке, сложенныё крест-накрест длинные слеги. Это означало только одно — укрытый на зиму, большой стог сена. В душе он обрадовался даже больше, чем мог радоваться мягкой постели в трактире. Запах душистого сена, напоминал ему детство. Стог был накрыт старым тряпьём и по кругу прижат теми самыми слегами. Ну чем не дом? И пасмурной осенью и холодной, даже лютой зимой, — это было отличным пристанищем для любого путника. Здесь, внутри стога, в тепле и аромате скошенной травы, спокойно можно было переждать любую непогоду. Он прорыл внутри стога небольшую нору и заделал лаз сеном, на тот случай, что бы никто его не смог обнаружить. Расположившись по удобнее, он не торопясь отужинал. Хлеба оставалось совсем мало, но, впереди его ждал замок Эрдан. Немного поразмыслив обо всём, он быстро уснул.

Не смотря, на раннее утро, по тракту уже кто-то ехал, верхом на лошади. Росли напряг всю свою зоркость, и разглядел путников. От увиденного, у него пресеклось дыхание. Забыв обо всём, он, на одном выдохе выкрикнул:

— Фраско! Халто! — он увидел, что путники тут же остановились.

Фраско не понял, кто их окликнул. Но, голос был слышан отчётливо со стороны поля. Гном тут же присмотрелся. У гномов было превосходное зрение. Копаясь постоянно в пещерах, они, в темноте видели лучше, чем при свете.

— Да это ж лифут, Росли. — гном показал рукой в сторону еле видневшегося холма. Рядом с холмом стоял кто-то, невысокого роста и махал им руками, — Во-о-н, где холм.

— Да вижу. — в голосе Фраско прозвучала трепетная радость. Он развернул Халто и направил его в сторону холма.

Росли не стал бежать на встречу, так как не мог понять, кто был с Фраско? Это, без сомнения был гном. Но вид гнома настораживал и волновал его сознание. В груди снова пресеклось дыхание. «Неужели…» — Росли боялся даже подумать об этом. Возможно это видение из-за тумана. Возможно — нет. Но, он решил всё же подождать их у стога. Да и безопаснее здесь было. Не понимая, зачем, он быстро обнажил меч. Что-то говорило ему, что опасность близка, как никогда раньше. Он чувствовал чьё-то присутствие. Сжав рукоять меча до предела, он часто задышал. Враг где-то, совсем рядом. Ему даже хотелось крикнуть Фраско, чтоб тот не подходил близко. Возможно, Дунгар был уже рядом. Но, осмотревшись, Росли, никого поблизости не заметил.

Когда они уже почти доехали до холма, которым оказался стог сена, улыбка Фраско сразу же сошла с его губ. Он, увидел Росли с мечом в правой руке. Лифут стоял в боевой стойке и полной готовности атаковать.

Росли смотрел на коня. Верхом на нём сидели двое: Фраско и… неужели сам Дорри? Он не знал, почему, но, не смотря на трепет своего сердца, при виде друга, которого он считал мёртвым, его ещё переполняло, непонятно откуда появившееся, чувство тревоги. Причиной тревоги был гном. Росли переполняло желание обнять выжившего друга, ведь тот спас ему жизнь, и они многое пережили вместе. Но, какое-то, другое, туманное чувство опасности, предостерегало его, от неверного шага.

Фраско с Мильдо спешились. Оба смотрели на вооружённого друга. Росли всё ещё стоял, в полной, боевой готовности. Обеими руками он держал меч Геттера. Фраско нарушил странную тишину, что нависла между ними.

— Росли. — он медленно шагнул в сторону лифута, — Я нашёл книгу. Она… в общем, сделал, всё, как ты просил.

Росли будто и не слышал Фраско. Он смотрел на гнома, пытаясь понять, как ему поступить? Вложить меч обратно в ножны и обнять друга, или держаться от него на расстоянии. Его уже злило это чувство. Он не мог понять, откуда оно. Ведь Дорри сейчас стоит перед ним, так почему же он, Росли, так опасается его?

Фраско, поняв наконец, кого опасается Росли, выпалил:

— Это Мильдо. Гном. Он помог мне достать книгу.

Гном смотрел на Росли удивлёнными глазами, затем, учтиво поклонился.

— Мильдо — гном Алатайский гор. К твоим услугам, Росли.

На глазах Росли выступили слёзы. Он, по-прежнему, обеими руками, со всей силы сжимал рукоять своего меча и не мог понять, что с ним происходит. Наконец, сглотнув подступивший к горлу комок, он спросил:

— Ты не помнишь меня, Мильдо?

— Я слышал о тебе, лифут. Я знаю тебя. Но, — Мильдо кивнул в сторону меча Росли, — зачем ты обнажил клинок? Я не причиню тебе зла.

— Я знаю. — Росли, сквозь пелену слёз, что застлали его глаза, посмотрел в искренние глаза гнома. Тот не врал, хотя опасность Росли чувствовал именно от него. Росли пересилил это чувство и, словно опомнившись, опустил меч, затем медленно вложил его в ножны.

Фраско смотрел на Росли и не понимал, что происходит? Возможно, это всё из-за гнома. И не смотря на большое доверие к нему, он всё же нащупал эфес своего меча. Что-то говорило ему, что они в опасности.

Росли, наконец, вложил меч в ножны и медленно подошёл к хмурому Мильдо. Снова посмотрев ему в глаза, он протянул ему правую руку. Гном ответил: он протянул ему свою руку и оба сжали руки друг друга, поверх кистей — как и подобало воинам. По щеке Росли сползала слеза, но он не стыдился её. Ему сейчас было всё равно. Он отбросил чувство тревоги и недоверия и крепко обнял гнома. Тот, в недоумении, чуть похлопал Росли левой рукой по спине.

— Дорри. Ты жив. — тут же Росли отстранился от гнома, будто, ещё раз, проверяя, не обознался ли он? — Ты жив. — как бы сам себе подтвердил Росли и снова обнял гнома.

Фраско стоял в стороне и недоумевал. Только что, завидев Мильдо, Росли держал меч наготове, теперь же он обнял его, как лучшего друга. Рука юноши по-прежнему лежала на эфесе. Он уже не знал, как лучше поступить, поэтому просто стоял в стороне и ждал, что будет дальше. Но, на всякий случай, был начеку.

— Ты меня не помнишь? — Росли снова отстранился от гнома. Может ему это кажется? Нет. Перед ним стоял Дорриан Аламин или, просто Дорри. Но было видно, что он не узнаёт лифута.

— Я наслышан о тебе. — сказал гном, всё так же хмуря брови, — Я Мильдо. Я не знаю, как погиб Дорри, и хотел узнать у тебя.

Росли ужаснулся, но не подал вида. Возможно, это был очень похожий на Дорри, гном. Но, заглянув ему в глаза, он понял, что это тот самый, его друг, Дорри.

— А, кто ты? В смысле, — Росли немного замялся, — откуда?

— Я знаю только, что хотел разыскать лифута, ну… тебя, значит. Я Мильдо.

— Да. — Росли улыбнулся сквозь слёзы и положил руку на плечо Мильдо, — Хорошо, что ты, всё же нашёл меня, Мильдо. — он назвал его по этому имени, словно выделяя его, как особенное, — Может Леодорас подскажет нам, что делать?

— Что именно подскажет? — переспросил Мильдо.

Росли слегка похлопал друга по плечу и подошёл к Фраско. Тот стоял в стороне, всё ещё держа руку на эфесе меча. Они поприветствовали друг друга и Росли, заметив беспокойство юноши, сказал:

— Всё в порядке. Просто я обознался.

— Горхе почему-то тоже его назвал Доррианом. — тихо признался Фраско.

— Горхе? Где он? — Росли вдруг забеспокоился, но тут же увидел, как Мильдо сделал жест рукой, проведя ладонью у себя, чуть ниже подбородка.

— Мильдо убил его, когда тот хотел взять книгу и убить меня. Ты его знаешь? — спросил Фраско.

— Да. Как то, наши пути пересекались, ещё в Родварде, точнее, в Дорграде, кажется… — Росли улыбнулся, вытер, почти засохшие слёзы и снова посмотрел на Мильдо, — Пусть будет Мильдо, лишь бы — живой. — сказал он, сам себе. И не смотря на то, что чувство тревоги, опасности снова нахлынуло на него, всей своей, чёрной тяжестью, и исходило это чувство, вперемешку с чувством радости, почему-то от Мильдо, Росли старался не думать об этом.