Глава пятая

По широким, каменным ступеням спускался высокий человек в тёплом плаще. Его лицо было скрыто капюшоном. Он вёл за собой лошадь, навьюченную двумя большими вязанками хвороста, висевшими по бокам. Впереди него шли трое вооружённых людей, в таком же одеянии. Вскоре на каменных ступенях, позади лошади появились ещё двое: один нёс на спине довольно большую вязанку хвороста. Было удивительно, как человек может нести столь большую ношу? Видимо он был очень силён, так как вязанка была в два больше, чем он сам. Второй, просто шёл сзади, видимо, для подстраховки. Они догнали всадника и присоединились к процессии. Вскоре все были уже на площадке, возле костра.

Росли наблюдал за ними. Он насколько смог, скрыл лицо капюшоном. Его плащ был под цвет скального камня и хорошо скрывал его. Из оставшихся щёлок, между складками капюшона он наблюдал за неизвестными. Всего их было шестеро. Тот, кто вёл лошадь, был высокого роста и кого-то ему напоминал. Незнакомец быстро снял с лошади две больших вязанки хвороста. Затем он потянулся ещё за чем-то маленьким. Росли застыл от ужаса. Незнакомец, в плаще, снял с седла связанного, совсем маленького ребёнка. Росли не верил своим глазам. Перед ним, как он понял, были те самые похитители детей. Теперь ему надо было решить, как поступить дальше. Наверняка они убьют мальчика. Ведь это был мальчик. Тот мужчина, у которого он как-то ночевал, рассказал ему, что похищают именно маленьких мальчиков. Тому малышу, которого сняли с седла лошади, было не больше трёх лет. «Неужели они посмеют сделать это? Но, зачем?»

Тем временем высокий незнакомец, держал связанного ребёнка на руках. Он скомандовал, стоявшим возле него, спутникам:

— Подготовьте всё, что надо. — затем он кивнул в сторону одного из вооружённых людей, — Проследи за тем, что бы всё было тихо.

Тот кивнул в знак согласия и направился в сторону выхода. Забежав по ступеням наверх, он скрылся в тёмном тоннеле. Остальные разложили хворост по всему пепелищу. Получилось что-то вроде купола из хвороста. Незнакомец продолжал держать ребёнка на руках. Ребёнок, за всё время не пошевелился. Возможно, он уже был мёртв, но тогда, зачем они его связали? Этого Росли понять не мог.

Наконец, видимо закончив все приготовления, высокий незнакомец передал ребёнка одному из подопечных и, подойдя ближе к заготовленному хворосту, сел перед сложенным хворостом на колени. Трое подопечных тоже сели на колени; двое, позади него, по бокам, а третий позади них, точно в нескольких шагах, за спиной предводителя, образуя своеобразный ромб. Предводитель начал тихо говорить какие-то непонятные слова, на непонятном языке. Видимо, он читал какое-то заклинание. Человек с ребёнком на руках стоял в стороне от них, видимо ожидая начала действа. Росли не знал, что ему делать? Медлить уже было нельзя. Побежать к ним и спасти ребёнка? Пока они стоят на коленях, они не успеют сообразить, в чём дело… это ещё возможно. Можно успеть. Тот, кто держит ребёнка на руках, вряд ли сможет помешать ему. Он, тем самым, выиграет время, и, поразив четверых, быстро окажется у пятого. Даже если тот крикнет шестому, тому, кто стоит на страже у входа, тот, если и прибежит сюда, то будет уже слишком поздно. Росли наверняка, уже одолеет того, у кого ребёнок и просто пустит стрелу, в сторону запоздавшего на помощь. «Жаль, что я не могу воспользоваться способностью Охотника, — подумал лифут, — Сейчас бы мне это пригодилось. За несколько секунд их одолел бы…» — он раздосадовано нахмурился и чуть шевельнул больной рукой. Рука снова заныла, пусть не той болью, что раньше, но всё же заныла. Да уж, одной рукой ему много не сделать. И голос. Он готов был поклясться, что уже слышал этот голос. Но, где?

Он, убрав голову, тихо поднялся и снял левой рукой с плеча лук. Поставив его у стены, он той же рукой вынул несколько стрел из колчана и положил их у края выхода. Взяв той же рукой лук, он зажал его под мышками. Еле схватив четыре стрелы, три он зажал в зубах, а четвёртую аккуратно зарядил в тетиву. Он выпрямился и уже хотел подкрасться к выходу, как путь ему преградило какое-то странное видение: воздух перед ним стал, словно раскалённым. Перед его глазами всё поплыло. Стены выхода медленно двигались, словно отражение в воде. Через несколько мгновений он начал различать перед собой какие-то очертания, похожие на человека. Постепенно перед ним явился, немного прозрачный, в светлом одеянии, сам Элиодорн — Белый Маг. Он горестно посмотрел на Росли и жестом правой руки дал понять, что бы тот остановился.

— Не торопись, мой юный друг. — сказал тихо маг, — Это не твой поединок. Если ты начнёшь его, то они убьют и тебя и ребёнка.

Росли будто очнулся. Он, аккуратно, стараясь не шуметь, опустил одной рукой лук и, вынув изо рта стрелы, шёпотом запротестовал:

— Но, если я не вмешаюсь, они убьют его, если уже не убили.

— Какой прок в том, что ты намереваешься сделать? Они его убьют в любом случае, и ты не сможешь им помешать, лифут.

— Но почему? — дрожащим голосом спросил Росли. В горле появился ком.

— Твоя задача состоит в том, что бы узнать, что следует за этим ритуалом и для чего он?

Внезапно, снаружи, раздался тихий, детский плач, затем плач усилился до надрывистого. Было слышно, как ребёнку пытаются закрыть рот.

— Держи же крепче! Это всего лишь ребёнок! — донеслось снаружи.

Росли не выдержал и хотел уже броситься вперёд, но его словно отбросило какой-то неведомой волной. Росли прижало неведомой силой к холодной, каменной стене пещеры. Элиодорн подошёл к нему, не касаясь, пола ногами, словно призрак. В глазах Белого Мага отразилось глубокое сожаление и сочувствие.

— Нет, Росли. Поверь, мне тоже, очень жаль малыша, но его смерть не должна быть напрасной. Ты ещё отомстишь за него, поверь мне. — он наклонился к Росли и коснулся двумя пальцами, его правой руки, затем выпрямился, — Как только поднимешься, следуй за человеком с чашей в руке.

— А почему ты, такой сильный, не можешь помешать им? — еле выдавил из себя Росли, эти слова, так как дышать ему было сложно. Его всё ещё держала неведомая сила.

Но Маг, ничего не ответив, тут же исчез, словно его и не бывало. Росли почувствовал, что его больше ничего не держит. Сила, что его держала, мгновенно исчезла. Он поднялся на ноги и отдышался. Он теперь не почувствовал боли в правой руке. В душе он ликовал. «Так быстро! Лишь от его прикосновения!» Но тут до него донеслось сильное потрескивание костра: «Зажгли. Уже… Он сказал, надо идти за тем… с чашей…» — Росли сорвался с места и схватил лежавшие в стороне лук и стрелы. Мгновенно он оказался у выхода и, подобрав края капюшона, выглянул наружу: костёр быстро разгорался, становясь всё яростнее и выше. Его языки пламени, казалось, пытаются лизнуть само ночное небо. Трое подопечных продолжали сидеть на коленях. Детоубийца (именно так в последствии назовёт его Росли), стоял на утоптанном, окровавленном снегу, с золотой чашей в левой руке. В правой руке, он держал большой кинжал. С лезвия блестящего кинжала, на окровавленный снег капала алая, от отблеска пламени, липкая жидкость. Второй — его помощник, всё ещё держал, уже бездыханного ребёнка на руках.

— Когда я уйду, делай, как обычно, бросай в огонь. — приказал детоубийца помощнику. Тот учтиво кивнул, продолжая держать мёртвого ребёнка. Детоубийца вытер о чистый снег, свой кинжал и вложил его за пояс. Он медленно повернулся к уже разгоревшемуся большому пламени. Макнув, в чашу пальцами, он окропил её содержимым жаркое пламя, что разгоралось всё сильнее, и его свет уже освещал всю площадку. Как только кровь попала в костёр, произошло невероятное — пламя стало ещё больше и жарче, затем, оно, словно успокоилось. Костёр продолжал гореть, но горел уже равномерной, пламенной стеной. Со стороны костёр чем-то напоминал огромный, пламенный барабан. Что удивительно, света от него было уже совсем мало. Со стороны тракта, свет от него заметить было уже невозможно. Жара он него, тоже, почти не чувствовалось.

К удивлению Росли, детоубийца, держа чашу в правой руке, спокойно подошёл вплотную к костру и тут же, не задумываясь, шагнул внутрь пламени. Языки пламени с жадностью поглотили убийцу. Он, словно растворился в нём. Росли в душе, даже обрадовался. Неужели его замучила совесть, и он решил сам сгореть в огне? Но тут же он вспомнил слова Элиодорна. «Ступать вслед за человеком с чашей в руке. Неужели он ушёл в огонь? Но, зачем? Ах да, кровь ребёнка…» Росли убрал лук со стрелами и пошёл к костру. На ходу он вытащил меч из ножен. К его удивлению, те, трое, продолжали так же сидеть на снегу. Только тот, который держал ребёнка, смотрел в его сторону с широко открытыми глазами и, не менее открытым ртом. Возможно, он и сделал бы что-нибудь, но он должен был сначала избавиться от тела ребёнка. Но Росли действовал быстрее. Он быстро и уверенно подошёл к врагу. Не задумываясь, ни на мгновенье, он сделал выпад и пронзил врага мечом насквозь. Росли так же быстро, вытащил из груди врага меч и, вытерев о снег, убрал обратно в ножны. Он ничего не почувствовал, кроме того, что должен был убить этого пособника убийцы. Всё произошло очень быстро. Враг же, медленно, без звука сел на землю, выронив мёртвое тело ребёнка. Росли, довольно быстро подхватил маленькое тело, одетое в простое одеяние. Руки и ноги малыша были связаны, хотя он уже был мёртв. Его грудь была в крови. В горле Росли появился ком, глаза заблестели от накапливающихся слёз. Он аккуратно положил тело на расстеленное возле костра покрывало. На нём ещё остались какие-то вещи, приготовленные видимо для совершения обряда. Росли быстро развязал ему руки и ноги. Поднявшись, он выдавил сквозь слёзы:

— Прости, что не спас, малыш. Я найду его, и он ещё пожалеет, что сделал это с тобой. — Росли посмотрел на остальных пособников убийцы. Они всё ещё стояли на коленях. Их лица скрывали капюшоны. Они по-прежнему не двигались с места, видимо это было частью ритуала или, какая-нибудь магическая сила держала их.

Развернувшись в сторону огня, Росли вздохнул и уверенно пошёл вперёд. Приближаясь к огненной стене, он почувствовал тепло, но не жар. Это его уже не столь удивило. Иначе, как детоубийца смог пройти внутрь пламени? В шаге от огня он немного остановился. Нет, он не боялся. Он теперь ничего не боялся. Он должен теперь, во что бы то ни стало, найти детоубийцу и свершить над ним свой суд. Суд праведного гнева над убийцей детей. Он обернулся ещё раз и посмотрел на ребёнка. Ему было больно видеть его таким, но он всё же посмотрел ещё раз на маленькое, ни в чём не повинное, мёртвое тело.

— Я иду за тобой. — гневно прошептал он, сжав кулаки до боли, затем шагнул в неизвестность из магического пламени.

Прошло немало времени, как эльф и два человека наконец-то добрались до Ароуна. Город находился на огромной, горной, зелёной равнине Арендора. Зимой долина была заснежена, но не везде. Воздух в некоторых местах был тёплый, поэтому снег был не везде. Так было во многих горных местах.

Замок Эрдан находился чуть выше, на горной ступени Эриорон. Он гордо возвышался над заснеженным и дымящимся от печных труб городом и отличался своим величественным видом. Замок Эрдан был одним из самых крупных замков всего Средиземья. По своему величию с ним могли поспорить только эльфийский замок, который уже давно пустовал и замок короля Родварда, Одвина. Если смотреть от замка Эрдан в сторону Дорбора, то по левую сторону, за достаточно высоким и неприступным забором, высеченным в древние времена, из торчащих скал, гномами, находился огромный, крутой склон. Он издревле был поросшим величественными дубами и соснами. Ко всей этой красоте добавлялся большой, почти незамерзающий водопад, что брал своё начало от реки Снолл. Большая, достаточно бурная река протекала перед замком, окаймляя его. Река Снолл служила хорошим и почти неприступным препятствием, для любого врага, посягнувшего на независимость замка. Река Снолл брала начало от первого водопада, что находился с правой стороны от замка, на горе Рудар. Тот водопад был ещё больше. Он был настолько велик, что никогда не замерзал, даже в самые суровые зимы. Гора Рудар виднелась издалека. За горой же, проходила огромная и длинная гряда гранитной изгороди, что окаймляла Арендор, Дорбор. Сквозь неё, как раз и проходил тоннель, что выходил к Гавани.

— Теперь осталось, самое сложное, пройти в замок и договориться с королём. — усмехнулся Леодорас.

— Я тут вот что подумал, — начал излагать свои мысли Эскрол, — зачем нам здесь прятаться? Можно просто пойти к замку. Если нас действительно ждут, то это даже к лучшему. Пусть нас арестуют. Мы добьёмся встречи с королём. Ведь, в конце концов, только он решает, казнить или помиловать.

— Я не очень согласен, — возразил Леодорас, — Неизвестно, как у них относятся к заключённым. Что если нас казнят, а король об этом даже не узнает? К тому же, мне надо поговорить с королём лично.

— И как же мы пойдём, официально? — усмехнулся Ратгор.

— Не совсем. Пройдём мимо водопада и окажемся у замка. Там я представлюсь, как эльфийский посол и нас пропустят на приём к королю Лазарену.

— Я что-то не пойму. — Эскрол слегка возмутился, — Почему мы так сразу не пошли?

— Извините, друзья, но надо было подстраховаться. Хотя, можно было сразу именно так. Я просто не стал рисковать. Нам надо остаться в живых, не потому что мне страшно, а потому что Росли нуждается в нашей помощи. Или я не прав? — эльф пристально посмотрел на друзей. Они кивнули в знак согласия.

— Спора нет. — сказал Ратгор и по приятельски положил руку эльфу на плечо, — Ты лучший стратег, чем мы.

Эскрол усмехнулся, но тоже по-приятельски хлопнул эльфа по плечу и кивнул в сторону замка, что возвышался в отдалении.

— Веди. — сказал он коротко.

Спустя несколько дней Фраско наконец-то добрался до Арендора. За всё время пути его не раз останавливали стражники. К счастью, многих из них он знал лично, так как работал на конюшне самого короля Лазарена. Он не раз принимал лошадей от многих воинов короля. Это и помогло ему почти без преград доехать до Ароуна.

Город находился на равнине Эриорон. Чуть выше виднелся величественный замок Эрдан. Именно туда Фраско и направлялся.

Халто оказался не только отличным и особенным конём, но и другом. В одну из ночей, когда они не смогли добраться до ближайшей деревни, на них напали кочевники. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если не Халто. Он ловко увернулся от града стрел, что полетели в их сторону, и они всё же оторвались от погони. Было и такое, когда богачи, ехавшие навстречу, видимо в сторону Дорграда, предлагали за Халто золото. На что Фраско даже не обращал внимания и старался по-быстрому уехать от тех подальше. Фраско понимал, что ему поручена слишком великая миссия. Он не мог позволить себе продать Халто, даже за всё золото Средиземья. Да и как можно продать друга?

Ароун был большим городом. В отличие от других городов, дороги и площади внутри него были выложены из брусчатки. Теперь её почти не было видно из-за снега. В некоторых местах, горы снега, от чистки дорог, высотой достигали в два человеческих роста. Дома там были в основном каменные. Из труб валил серый, ароматный дым от дров. Движения в городе почти не было. Зимой многие, вместо прогулок, предпочитали сидеть дома, в тепле. На улицу выходили только по необходимости.

Из трактиров и забегаловок иногда проносился аппетитный запах, смешанный с запахом хмеля и многоголосыми выкриками местных завсегдатаев. Фраско держался подальше от этих мест, хотя он был достаточно голоден. Всё же он решил добраться до замка и там спокойно отдохнуть.

Фраско поёжился от холода и укутался потеплее в шерстяной плащ. Улица, за годы жизни на ней, закалила его, но мороз был слишком сильный. Фраско присмотрелся вдаль. Впереди него, вскоре, показался какой-то путник: в тёплом плаще с накинутым на голову капюшоном. Достаточно широкоплеч, но ростом не велик. Фраско не вольно присмотрелся к путнику и сразу же вспомнил о Росли: «Уж больно похож на него» — подумал он. Постепенно догоняя путника, Фраско не сводил с него глаз. Ему было очень любопытно, кто же это? Поравнявшись с пешим путником, он заметил, как тот повернул в его сторону голову. Под капюшоном едва виднелся красный, от сильного мороза, нос. Ещё он увидел заиндевевшие от мороза, густые усы. Путник очень напоминал того Росли, который скрывался под бородой гнома. Только нос у путника был немного больше — картошкой. Внезапно путник остановился.

— Скажи мил человек, откуда у тебя этот конь? — голос показался Фраско хриплым, басистым. Возможно, слегка простывшим.

«И этот тоже конём интересуется» — пронеслось в голове у Фраско.

— Это конь моего друга и он не продаётся. — выпалил Фраско.

— А я и не покупаю его. Но скажи, достопочтенный, не эльф, случаем, твой друг? — путник продолжал смотреть на него. На этот раз Фраско заметил его хмурые глаза под густыми бровями.

— Нет, не эльф. — наконец, после непродолжительной паузы, ответил Фраско.

— Тогда кто? Не Бролом его, случайно, зовут?

Фраско не очень нравился тон этого путника. Он показался ему слишком наглым. Возможно, только казался.

— А кто вы такой, позвольте узнать?

Путник замялся. Он опустил глаза. Потом снова поднял и пристально посмотрел на него.

— Мильдо. Меня зовут Мильдо — гном из Алатая.

— Гном! — торжественно произнёс Фраско, — Мой друг, кажется, вас искал! — но тут же осёкся. Как он может с первым встречным, пусть даже это гном, говорить так открыто? Фраско начал корить себя за такое беспечное поведение.

Гном слегка ухмыльнулся. Он скрестил руки на груди и посмотрел на Фраско как то изучающее.

— Интересно. И как же зовут твоего друга, который искал меня?

Фраско уже не хотелось разговаривать с этим гномом. Росли, по дороге в Арендор упоминал ему о каком-то гноме по имени Мильдо, которого он, Росли искал. Но он не сказал ему, стоит ли рассказывать об этом первому встречному гному с таким именем.

— Кажется, я обознался. — промямлил себе под нос Фраско и направил Халто дальше. Вслед он услышал то, что заставило его, остановится и оглянуться.

— Твоего друга не Росли, случаем зовут?

Фраско задумался. Он не знал, что сказать.

— Даже если так? И что?

— Ничего. Просто я сам его ищу. И не только его.

— А причём здесь замок, к которому вы направляетесь?

— А это уже моё, личное дело. У меня есть разговор к Лазарену. Я слышал, что он отменил все запреты на иностранных гостей, имеется в виду, эльфов и гномов. Это, что-то вроде временного перемирия, — гном задумался, — В отличие от короля Одвина, он принял мудрое решение, — будто самому себе сказал Мильдо. Вот я и иду спокойно к нему.

— Так ступайте своим путём. — строгим тоном сказал Фраско и отвернувшись от гнома, похлопал Халто по загривку. Халто тронулся с места.

— А вот мне кажется, Фраско, что у нас с тобой одно дело!

Фраско услышал это восклицание и снова остановил коня. Он вздохнул. Похоже, от гнома ему так просто не отвязаться. Да и узнает заодно, куда тот идёт и что тому на самом деле надо?

— Вас подвезти? — спросил он, повернувшись к гному.

— Я бы дошёл и сам, один, но мне нужно поговорить с тобой, парень. — гном говорил эти слова на ходу, словно боялся, что Фраско передумает и оставит его здесь, на заснеженной дороге, с едва виднеющейся брусчаткой, — Мне многое нужно узнать.

Фраско не понимал, с чего это гном взял, что он ему что-то расскажет? Но что-то подсказывало ему, что Мильдо свой. «Если, по словам Росли, он — друг Дорриана, то он и их друг. Ну, а что если нет? Что если он врёт?» Фраско был в замешательстве. Он не знал, что ему делать? Рассказать ему о Росли? Что если этот гном врёт? Нет, уж лучше он будет осторожнее.

Мильдо тем временем, с помощью Фраско, ловко забрался на коня, и уселся позади Фраско.

— А у тебя крепкие руки, парень. Рукопожатие крепкое. Из тебя выйдет неплохой воин. — признался гном, уже сидя на коне.

— Может быть. — Фраско на всякий случай нащупал у пояса рукоять кинжала, с которым он никогда не расставался. Халто, не дожидаясь приказа хозяина, слегка прохрипел и пошёл вперёд, в сторону замка Эрдан. Огромный замок виднелся вдали, как на ладони.