Часть вторая Глава первая

«Бурый друг»

Неделя извилистого и тяжёлого пути по топкому болоту не прошла даром; лифут наконец то ощутил под ногами твёрдую почву. К счастью по близости оказался небольшой родник из которого Росли быстро набрал воды во флягу и в котелок, затем наскоро разжёг костёр.

Небо, по-прежнему оставалось таким же серым, как и прежде. Сверху над ними кружили вороны, от чего на душе становилось совсем не весело. Всё вокруг казалось серым и невзрачным. Это не было «бы» удивительным, так как была уже поздняя, холодная осень. Постоянно дул холодный, пронзительный, ветер и уже второе утро, как выпадал снег; первый пушистый снег, — единственная радость. Было ощущение, что снег, своей первозданной, белой чистотой очищает всё вокруг от грязи и от этого становилось легче на душе.

Раньше он не замечал его. Просто видел, что он падает, а затем появляются сугробы. Раньше, в это время он был бы уже в подземелье на работе; там они добывали уголь. Какое-то время даже на Алатае побывал, но это было давно. Гномы тогда прогнали Кранта, так как посчитали, что тот ворует их золото и другие металлы. Да и рабства гномы не понимали. Даже, когда среди рабочих в тех горах не было ни троллей, ни орков, ни даже гоблинов, гномы всё равно не доверяли Кранту. Конечно же снег он тогда видел, но всегда он ассоциировался у Росли с холодом и непосильными работами в забое. Но на этот раз всё было иначе; какая-то радость охватила его. Он готов был прыгать и просто смеяться, не смотря на боль теперь ещё и в правом плече. Но воспоминания о друзьях и дурные, тревожные мысли не позволяли ему это делать, истребляя на корню всё светлое и чистое. Тогда он просто наблюдал за ним. Но остаться на земле первый снег так и не смог; днём воздух согревался, и тонкое, белое покрывало из снега быстро исчезало. Да и горный хребет, возвышавшийся над восточной частью огромной долины, не позволял зиме полностью вступить в свои права. И вот это самое «бы», нарушало обычный ход природного равновесия; не было бы этих бесконечных туч, стянувших всё небо сплошным, серым куполом, если бы не все последние события, что произошли в Дунгхарде. Как говорил эльф Леодорас: «Всё это наверняка дело рук чёрной магии и прислужника тёмного демона Дэрнена.» Но эльфа, возможно больше нет. А люди просто не хотят верить в то, что над Средиземьем нависла новая угроза.

Где-то далеко, в стороне Дунгхардской крепости валил чёрный дым, навевая ещё более тревожные думы; крепость была очень далеко и какое же там должно быть пожарище, если его видно из-за леса, аж у подножия горного хребта, да ещё совсем недалеко от границы с Кхунтами? Что-то неладное там произошло, и это не давало лифуту покоя.

Росли уложил девушку на каменный выступ, в уютном, не продуваемом месте, предварительно укутав её в теплый одеяло. Было довольно прохладно, а девушка была в простом сарафане. На ногах были надеты очень старые, вязаные башмаки. Тёмно русые волосы девушки растрепались. «Странно, — подумал Росли, — а мне тогда показалось, что они у неё чёрные». Росли, аккуратно уложил их своими грубыми пальцами. Лицо девушки всё ещё оставалось осунувшимся; всё время, пока он был с ней, её состояние так и не изменилось. Её не лихорадило, но то, что с ней происходило, ему совсем не нравилось.

Не смотря на то, что прошла уже неделя, Кайна не приходила в себя окончательно. Она лишь изредка открывала красно серые глаза и что-то хрипела. Лифут давал ей попить наскоро согретой воды и что удивительно, глаза её снова приобретали естественный чёрный цвет. Затем она засыпала. Так было каждый день. Когда Кайна засыпала, Росли уходил в сторону и присев у какого-нибудь дерева или большого камня, пытался хоть немного согреться и отдохнуть. Затем на него наплывали воспоминания о том, что произошло и он нехотя, сам того не желая, впадал в отчаянье. В горле появлялся комок, глаза наполнялись горькими от обиды слезами, но он всё же боролся с предательской дрожью и приходил в себя. Затем его глаза переполняла какая-то злоба, и он успокаивался.

«Если бы они спаслись, то наверняка уже нагнали бы нас. — думал Росли, — Или хотя бы дали знать, что живы. Да и орки с троллями за нами не гонятся. Не к добру это.» Росли посмотрел на вершину горы. «Нет. Ему гору никак не одолеть. Если бы Кайна могла двигаться, то это ещё было бы возможно. Но она только хрипит и глаза открывает, да и то не всегда. Значит, придётся идти к Кхунтам. Будем надеяться, что они нам не враги. — он посмотрел в сторону, куда уходил хребет, — Значит нам туда.»

Ночью всё вокруг сковало морозом. Росли пришлось подняться и разжечь костёр, хотя это было довольно опасно, особенно в этих местах. Не известно ещё, кто здесь бродит по ночам?

Красно рыжие языки огня живо заиграли, пожирая с жадностью сухие ветки хвороста. Росли положил в костерок ещё немного веток, но пришлось всё же идти в лес чтоб запастись на ночь ветками потолще. Он быстро, как учил Дорри, установил рогатки с перекладиной. Затем зачерпнул котелком воду из ключа и повесил его над костром. А после, посмотрев за девушкой и убедившись, что она спит, отправился за дровами.

В лесу из-за болота, воздух был более сырой, от чего мороз здесь был ещё сильнее. Росли, ёжась спросонья от холода, наспех насобирал сухих веток, по толще, и уже хотел было идти обратно, но внезапно увидел недалеко чью-то тень. Он бросил сухие ветки на мороженую, слегка заснеженную землю и быстро вытащил свой меч. Затем начал осматриваться по сторонам. Никого не было. Внезапно, сбоку от себя он снова услышал движение, но так и не успел повернуться; что-то сильное и тяжёлое свалило его с ног. Меч отлетел в сторону, утонув на половину в болоте; наверху остался эфес и часть лезвия. Лифут не растерялся и, быстро вскочив на ноги, посмотрел в сторону своего врага; напротив него ощетинившись, стоял большой, лохматый, бурый волк. Такой же, какой был у орка Хорра, в которого он тогда пустил решающую смертоносную стрелу, помогая эльфу.

Волк рычал, скалил зубы и злобно смотрел на лифута. Казалось, нет спасения от его больших клыков и злобных красно серых глаз. И, что он против такого большого зверя?

Волк начал медленно обходить лифута со стороны. Росли, мельком посмотрел в сторону меча, но тут же понял, что достать его он просто не успеет. Тогда он подумал о ножах, но потом решил, что от них будет мало толку. Оставался лук со стрелами. Но сможет ли он достать лук и стрелу ещё до того, как волк накинется на него? Вряд ли. «Остаются ножи» — подумал он и резким движением рук выхватил из нагрудных карманов два ножа, но метать их не стал. Почему? Он даже не понял. Быть может, потому что волк не нападал на него; он скалил свои клыки и рычал, но не нападал. Лифут смотрел в глаза зверя, пытаясь понять, что ему надо? Затем Росли просто убрал ножи обратно и продолжил смотреть на волка; глаза в глаза.

Быть может, ему показалось, но он словно что-то прочитал в глазах этого дикого зверя; возможно боль, отчаянье и даже тоску. Сотни убитых. Смерть, смерть и кровь, — как тогда в глазах Халто. Это показалось ему странным. То же самое он видел тогда, когда прочёл возможное будущее в глазах эльфийского коня. Теперь волк. У Росли внезапно вырвалось:

— Ты тоже одинок, как и я?

Волк внезапно рассвирепел ещё больше и приблизился к лифуту на несколько шагов. Но не напал.

У Росли душа ушла в пятки, но бежать было бесполезно.

— У меня там девушка. Ей очень тяжело и нужна помощь. Я не прошу, не трогать меня, но если хочешь, мы сразимся. Я не виноват, что мне пришлось убить тогда твоего сородича. Это война. — Росли, тут же встал в стойку, снова достав ножи.

Волк почти не отреагировал; он только убрал уши назад и хоть продолжал скалиться в его красно серых глазах Росли прочёл, что-то вроде понимания. Почему он, заглядывая зверю в глаза, мог прочесть, что-то вроде его мыслей. Он понимал зверя, так как если бы тот мог говорить. Лифут теперь понял одно, зверь не желает ему зла. Он просто запутался от всей этой неразберихи. Возможно Росли был слишком беспечен, но он снова убрал ножи и подумал: «Красно серые глаза. У Кайны такие же». Тут же он не понимая зачем, представился:

— Я лифут, Росли. Скрываюсь от орков и троллей вместе с еле живой девушкой. Мои друзья погибли, наверное.

Волк снова прижал уши и тихо заскулил.

— Ты тоже потерял друзей. — сказал Росли, словно понимал волка, — Война не щадит никого.

Росли отвернулся от волка, что бы подобрать собранные толстые ветки сухого дерева. К врагу нельзя поворачиваться спиной, и к зверю тоже, но Росли не чувствовал уже в волке ни врага, ни зверя. Он видел в нём такого же, как и он, потерянного.

И волк действительно не тронул его; он подошёл ближе к лифуту и сел рядом, словно он был его хозяином. Росли улыбнулся и потрепал его лохматую шерсть. Затем он подошёл к трясине и, держась за ствол берёзы, потянулся за своим клинком, и тут же схватив его за рукоять, вытащил из воды. Обтерев лезвие меча подолом плаща, он посмотрел на волка; тот наблюдал за ним с какой-то непонятной и в то же время естественной, такой близкой и знакомой ему, тоской.

— У тебя клыки, а у меня этот клинок. Всё правильно.

Волк зарычал, но не злобно.

Лифут с волком пришли на место ночлега вместе. Росли, быстро снял котелок с огня, так как вода в нём уже кипела, затем накрошил в котелок хлеба и поставил на камень студить. Затем проверил, как Кайна и прилёг возле дерева. Волк лёг рядом. Росли порылся в походном мешке и достал ещё небольшую краюху хлеба.

— Эй. — обратился он к зверю.

Волк приподнял голову.

Росли протянул ему кусок хлеба. Волк понюхал, но есть не стал.

— Не доверяешь мне? — устало улыбнулся Росли.

Волк зарычал. Росли понял, что разозлил его и убрал кусок хлеба обратно.

— Я понял. Ты не голоден. Извини. — сказал Росли.

Немного подождав, пока довольно скудная похлёбка остынет, он слегка наклонил на бок голову девушки и смочил её губы эльфийским снадобьем; девушка приоткрыла всё те же красно-серые глаза. Росли зачерпнул деревянной ложкой похлёбку из котелка и немного дал её Кайне; она с трудом проглотила её. Таким образом, потихоньку накормив её, и снова укутав в одеяло, он спокойно похлебал сам и подбросив дров в костёр, лёг спать.

Проснулся он рано; ещё только рассвело. Пушистый, белый снег тихо падал на землю и камни, заботливо укрывая своим белым одеялом всё вокруг. Там, где ночью горел костёр, осталось лишь небольшое, тёмное пятно. Росли услышал стон девушки и быстро потирая от холода руки подошёл к ней; Кайна лежала с открытыми, глазами и как обычно хрипела. Она словно пыталась сказать что-то, но не могла. Росли, наспех развёл костёр и повесил над ним котелок с замёрзшей водой.

— Потерпи немного. — сказал он толи Кайне, толи себе.

Волк уже проснулся и лениво потягивался на согретой его телом, чёрной земле. Он произнёс какой-то звук, видимо от зевоты, затем поднялся и подошёл к девушке. Росли, почему-то испугался за Кайну. Она ведь больна, а волки за версту чуют больную жертву и известны тем, что охотятся именно за ослабевшими или больными.

— Не надо, прошу. Она просто заколдована. — сказал он испуганным голосом, приподнявшись у костра и уже готовый взяться за эфес меча.

Волк обернулся к нему и, прижав уши, почему-то тихо проскулил, затем отошёл от девушки. Он подошёл к костру и сел прямо на снег.

— Я должен доставить её хотя бы к Кхунтам. Надеюсь, они помогут ей. А мне нужно будет потом посмотреть, что там за пожарище такое, — Росли кивнул в сторону крепости, откуда до сих пор валил чёрный дым, — а после отправиться на поиски друзей.

Волк тут же поднялся и подойдя к Росли, заскулил. Затем присел, давая понять лифуту, что бы тот сел на него верхом.

— Ты хочешь мне что-то показать?

Волк взглянул на Росли и его взгляд всё ему объяснил. Росли, быстро вскочил ему на спину и схватился руками за густую, лохматую шерсть на загривке. Волк тут же развернулся в сторону хребта, на пологую его сторону и быстро побежал по камням, ловко перескакивая через расщелины и другие препятствия. Волк бежал на гору настолько быстро, что у Росли даже перехватило дыхание. Снег постоянно застилал глаза. Тот путь на верх горы, что волк преодолел за минуту, у Росли занял бы часа два или три, а то и больше.

Наконец они оказались на нижней ступени горного хребта. Оттуда можно было свободно разглядеть возвышающуюся вдали Дунгхардскую крепость. Но, то, что увидел лифут, шокировало его. Он напряг своё зрение и еле разглядел дымящуюся крепость и сотни мёртвых тел по всей равнине. «Неужели люди всё же пришли на подмогу? Но где тогда Дорри и Леодорас.» — Росли, ещё раз оглядел равнину и понял, что нужно идти дальше, в Халлдор. «Если друзья живы, то они пойдут именно туда.» Затем он похлопал волка по лохматой гриве и он, развернувшись, помчался обратно вниз. У лифута снова перехватило дыхание, снежинки всё так же залепляли глаза и лезли в рот.

Оказавшись внизу Росли напоил горячим кипятком девушку и быстро собрался в дорогу. Волк сидел и смотрел на то, как он собирается. Лифут, заметив настроение волка, замешкался. Он не знал, как объяснить зверю, что ему с ним нельзя. Люди наверняка убьют его.

Росли надел на спину дорожный мешок, поправил оружие и подошёл к Кайне; глаза девушки стали чёрные. Она тихо улыбнулась ему и снова опустила тяжёлые веки. Он снова укутал её в одеяло и, взяв на руки, подошёл к волку.

— Я не могу взять тебя с собой. Там куда я иду, тебя убьют.

Но волк просто присел, давая понять лифуту, что готов отвезти его. Лифут развернулся и пошёл пешком. Волк обогнал его и грозно оскалил зубы. Росли понял, что волк не оставит его и аккуратно усадив Кайну на спину волка, затем сел и сам сзади неё, придерживая девушку, чтоб не упала. Волк поднялся и быстро направился на верх горы. Росли забеспокоился, поднимется ли зверь с ними двумя и обхватив Кайну левой рукой, правой ухватился за его бурую шкуру.

Волк ловко и так же быстро преодолел то же расстояние и, оказавшись на первой горной ступени, помчался по ней вперёд, в сторону Кхунтов. Горная ступень была довольно ровной и почти без препятствий. Но Росли с непривычки всё же было не по себе. Его всего трясло. Волк же просто нёсся вперёд по каменной, слегка припорошенной снегом дороге, изредка перепрыгивая на ходу небольшие валуны и насыпи. Иногда у них на пути попадались глубокие расщелины.

К вечеру им пришлось искать ночлег, так как ночевать на морозе при снегопаде лифуту не очень хотелось. К счастью, Росли, разглядел впереди пещеру. Они подошли поближе; внутри вроде никого не было. Волк смело ступил внутрь пещеры и оглянулся, как бы говоря, что всё в порядке.

Внутри пещеры было довольно сухо, и даже тепло. Росли обрадовался столь хорошему ночлегу и сразу же пошёл искать хворост; неподалёку от пещеры находился лес. Он так же надеялся поохотиться; за несколько дней пути он ничего, кроме сухого куска хлеба и похлёбки из него, так и не поел. Но больше всего он боялся за Кайну; она ведь могла умереть с голоду.

Вернулся, Росли через час, но только с одним хворостом. Дичи за версту никакой не оказалось.

Всю ночь, как и предыдущие, его беспокоила рана. Он тихо стонал, стискивая зубы. Ему снились кошмары. А под утро толи приснился, толи явился всё тот же старец. «Он стоял в белоснежном плаще с посохом в руках, посмотрел на него и сказал: — «Забудь о гноме и эльфе, отдай девчонку людям и направляйся в Алатай.» Но Росли всё же посмел ему возразить: — «Как я могу бросить друзей и уйти? Я хочу найти их.» «Ты не найдёшь их. — старик казалось, загрустил, — Тебе нужно к Аламину, правителю Алатая. Он подскажет тебе, как лучше поступить. И говорю тебе: иди в Алатай» — старик, казалось, улыбнулся ему и исчез.»

Утром РР Р

Росли старался не вспоминать о том, что ему приснилось. Уж слишком грустно ему было от мысли, что надо забыть о друзьях. Мысли о том, что ему надо забыть о них, ввергали его в невыносимую тоску. За время их похода, он привык к ним, как к родным. И ближе, чем Дорри и Леодорас, если не считать Кайны, у него не было никого во всём мире.

Согревшись, они отправились в путь, дальше. Передвигались они почти без остановок. Лишь изредка делали небольшой привал, что бы немного отдохнуть, а затем снова отправлялись в путь.

Из памяти лифута не выходила дымящаяся крепость Дунгхарда и сотни мёртвых тел в долине. А ещё глаза Кайны, — такие же, как у волка.

Наконец, ближе к вечеру второго дня их пути показалась лесистая и холмистая страна Кхунтов. Внизу, вдалеке, в лесу виднелось большое озеро. С горной высоты оно казалось маленьким, но Росли понимал, что это из-за высоты.

Волк без устали, ловко перебегал между деревьями, спускаясь вниз, с огромной горы, по скользким от снега камням. Эти звери были рождены в подобных местах. Здесь им было привольно. Росли, немного начал бояться за друга и не зря. Росли начал чувствовать что-то неладное, когда они начали спускаться вниз. Ловкие прыжки и перебежки волка внезапно остановили две стрелы; они вонзились волку в правую переднюю лапу и грудь. Волк, взвизгнул, и все трое сорвались вниз, с огромной высоты.

Перед глазами Росли всё закружилось и завертелось; деревья, большие валуны, сами горы. Он лишь крепче прижал к себе Кайну, не зная и не понимая, как можно это исправить. Они столкнулись с деревом. Волк всё ещё сопротивлялся, стараясь зацепиться лапами за каменные выступы, но всё было бесполезно; они стремительно падали вниз.

Затем, перед глазами всё потемнело.

Росли открыл глаза; где-то впереди показались какие-то всадники. Он приподнялся на локте и осмотрелся; волк лежал на левом боку, с торчащими в лапе и груди стрелами. Изо рта на тонкий слой снега капала липкая, алая кровь. На его лохматом боку лежала Кайна; было слегка заметно её слабое дыхание: «Жива»

Тут же, опомнившись и отойдя от шока, всё тело его заныло. Казалось, на нём не было живого места. Он силился подняться, но правая нога его сильно заныла и он обессиленный, лёг на бок. Всадники приблизились. Сквозь края капюшона, который скрывал на половину его лицо, он разглядел двух мужчин на чёрных, поджарых конях; один бородатый, узкоглазый, по-видимому, северянин в какой-то тёплой шапке, и тёплой накидке. Второй; тоже бородатый, в такой же одежде. Глаза были обычные. Оба были вооружены; у узкоглазого за спиной виднелся лук с колчаном, полным стрел. С левого бока, на поясе висел длинный, двуручный меч. У второго за плечами виднелись только два эфеса, по всему видно, от сложенных крест — на — крест мечей.

— Вот это добыча. — сказал один из них, — Орки у нас решили скрыться. Да ещё молодой человечиной поживился.

— Нет. — тихо, превозмогая боль почти прошептал лифут, — помогите…

Один из всадников спешился и обнажив меч, откинул им капюшон с головы Росли.

— Эскрол, это не орк. — затем небольшая пауза, — и не тролль.

— Похож на гнома вроде, только худой и без бороды. — заметил тот, кого назвали Эскролом.

Росли смотрел на них, но говорить ему было трудно. Похоже, что он ещё и ребро сломал. Но он всё же через силу выдавил:

— Кайне помогите… она при… при — смерти…

— Рунг, на коня их и в деревню, — Эскрол развернул своего коня и спешился, что бы помочь Рунгу усадить на коней странных гостей.

Быстро усадив их, всадники быстро запрыгнули на коней и поскакали куда-то через лес, мимо большого озера. Волк остался лежать на покрытых первым снегом камнях. Его ухо слегка дёрнулось, в горле шевельнулся кадык. А снег тихо и беззаботно сыпал на слегка мороженую землю.