Глава одиннадцатая. Встреча

Вирес проснулся от легкого толчка в плечо и, увидев спросонья в неярком свете расплывающееся лицо Риана, спросил первое, что пришло ему в голову:

— Тебе лучше?

Вождь ничего не ответил. Как-то странно улыбнулся и прижал палец к губам, призывая к молчанию. Взгляд его, чуть светящийся в полумраке чистым, белым светом, скользнул к кровати, где за тонкой занавеской мирно посапывала Лана. Значит, не хочет разбудить. Заботливый, где не надо.

Вирес тяжело встал и, потягиваясь на ходу, направился к окну. Сдержав зевок, он чуть отодвинул тяжелую, бархатную портьеру и посмотрел вниз, на спящий за окном парк. Поблескивал в полумраке иней на еще не опавших листьях сирени, окружающий небольшую площадь. Лицо каменной русалки в темно-медовом свете фонарей казалось живым и задумчивым. Вода, льющаяся из кувшина на ее коленях, низвергалась в каменную чашу фонтана золотым водопадом.

И было тихо… очень тихо. А небо еще даже не начало сереть перед рассветом. Значит, Риан проспал не так и долго. Слишком мало для раненного. Потому Вирес и повторил вопрос, теперь уже мысленно:

«Тебе лучше?»

И при этом почувствовал себя полным идиотом — обещал же, что не отпустит вождя одного на ту встречу, а все равно чуть было не проспал. И если бы Риан его не разбудил…

«Значительно лучше. — Риан подошел к другу и подал ему ониксовую чашу с кисловато пахнущим, темным зельем. — Выпей. Быстрее проснешься».

Все так же глядя на площадь за окном, Вирес послушно отхлебнул немного темной жидкости. Ударив в голову огненной стрелой, питье разогнало пелену собравшегося там тумана. Осушив чашу залпом и отставив ее на стол, Вирес почувствовал себя гораздо лучше. И усталости как не бывало, и сонливость куда-то исчезла. Без магии там точно не обошлось, впрочем, Вирес и не был против небольшой дозы магического зелья. Главное, не переборщить.

«Возьми!»

Вирес с удивлением посмотрел на теплый плащ на руках Риана.

«На улице мороз, — пояснил вождь. — Зато небо ясное и луна светит ярко».

Заботливый. Предусмотрительный аж до тошноты. Вирес раздраженно задернул портьеры — случайному прохожему незачем знать, что они не спят — и повернулся к Риану, разворачивая аккуратно сложенный плащ.

В неясном свете лицо вождя казалось болезненно бледным. Под глазами его залегли тени, губы спеклись коркой, на лбу выступили капельки пота.

«Тебе лучше было бы отдохнуть, Риан», — сказал Вирес и тотчас же, поймав упрямый взгляд вождя, добавил:

«Но ты не послушаешь, не так ли?»

Риан слабо улыбнулся и кивнул. Глаза его чуть ярче, чем перед этим, вспыхнули белоснежным сиянием — плохо, очень плохо. Вождь поддерживает силы магией, значит, уже и не замечает слабости собственного тела. А тело может и отыграться, да в самый неожиданный момент.

«Ты еще не передумал идти со мной?» — спросил Риан, натягивая перчатки из тончайшей оленей кожи.

«А ты уже передумал идти один?» — парировал Вирес.

«Нет, просто потом не хочу выслушивать твоих упреков».

Врешь, ой врешь, гордый мальчишка. Где-то в глубине души боишься, что не выдержишь. Значит, дело еще хуже, чем Вирес думал. Значит, Риан действительно держится на одной гордости и магической силе. А такие выбрыки могут закончиться плохо даже для вождя Виссавии.

«Куда ты спешишь?» — продолжил внимать к разуму вождя Вирес, хотя и знал, что бесполезно. Риан он ведь такой, в голову себе что-то вобьет, так и не переубедишь. Всегда был таким, даже раньше. Все должен сделать сам, не иначе.

«Знаешь же, что у нас нет времени, а все равно спрашиваешь, — продолжил оправдывать себя Риан. — Хочешь, чтобы я стал телохранителем Далая?»

Вирес не хотел. Но и вытаскивать Риана из-за грани он тоже не хотел. Как и не хотел рисковать другом. Даже более — не имел права. Риан — носитель целителя судеб, живая приманка для будущего повелителя и его матери. Сам того не зная, он каждую ночь зовет еще не рожденного сына Мираниса. Вирес зов слышал, но сам его послать не умел, как и не умел ответить младенцу волной тепла и тоски, как это делал целитель судеб. Лишь тихонько радовался, понимая, что сын Мираниса все ближе, что с ним все в порядке, что уже скоро, очень скоро, мать и ребенок появятся в замке… Если Риан вновь не вытворит какую-нибудь глупость. А уж Вирес сделает все, чтобы не вытворил.

Посмотрев на Риана хмурым взглядом, Вирес с третьего раза справился с завязками плаща и зло выдохнул сквозь зубы. Зачем Риану идти самому? Почему нельзя послать кого-то из виссавийцев или хариба? Да и Вирес прекрасно бы справился в одиночку. Так нет же… Риану прям необходимо сползать едва живому с кровати, куда-то тащиться посреди ночи и накачивать свое тело магией. Глупо. И как любой целитель, Риан не мог не понимать, насколько это глупо.

«Я помогу тебе!» — опередил вождя Вирес, понимая, что тот вновь готовится использовать магию, донимая свое и без того слабое тело.

Не дожидаясь ответа, Вирес решительно опустил щит. Нельзя тревожить встроенных в стены защитных амулетов. Однако, и Риан не бездействовал. Не успел Вирес и глазом моргнуть, как вождь, невозмутимо защелкивая серебряные запонки на манжетах, создал арку перехода.

Вирес задохнулся от удивления. Он уже и сам не знал, что было в нем сильнее — злость или восхищение. В Кассии даже высшие маги не всегда могли создать арку перехода вот так просто, как бы играючи. Большинству надо было войти в медитацию, отрешиться от всего мира, пустить нити поиска, чтобы найти ближайшую к другой точке перехода точку силы. Создать арку прямо к месту назначения могли немногие.

Риан вот мог. Мало того, создал арку легко, даже на миг не напрягаясь. Создал идеально — и цвет тумана внутри был потрясающий, не безжизненный, как у большинства магов, а искристо-серебристый, завораживающий, заливающий комнату бледным, нереальным сиянием.

«Ты идешь?»

Вирес вынырнул из ступора, со стыдом сообразив — арку-то создали для него. А вождь умел перемещать свое тело и без подобных фокусов — как, впрочем, не раз доказал в последние ночи. Ведь появлялся он после своих странных путешествий неоткуда, каждый раз перед самым носом Айвэ, который всегда успевал подхватить теряющего сознание вождя на руки и не дать ему неудачно упасть и разбить себе о что-нибудь голову.

Все же вождь или целитель судеб в нем всегда были осторожны. Хотя временами казалось иначе. Вот и теперь брал с собой Виреса, хотя еще этим вечером в жаром убеждал, что пойдет один.

«Ты идешь?»

В вопросе послышалось раздражение. Убедившись, что Вирес шагнул к нему, Риан уверенно вошел в арку перехода. Стремясь не упустить вождя из виду, Вирес бросился за ним.

Холод дохнул в лицо вместе с лунным светом. Мелькнула перед глазами тень. Тело среагировало быстрее разума. Еще не сообразив, что делает, Вирес что было силы толкнул Риана к светившемуся в полумраке входу в пещеру и сам отпрыгнул назад, чтобы на напороться на острые когти. Сверкнувшие клыки вместо шеи полоснули руку Риана, разрывая мышцы. Раньше, чем Вирес успел нанести ответный удар, волк отскочил в сторону, заскользил по мокрому от инея полу к стене пещеры. Вспыхнула черная в полумраке кровь, что-то хрустнуло, и Риан, оставляя темные разводы на серебрящимся камне, в беспамятстве сполз на землю.

— Остановись! — закричал Вирес, накрывая волка ударной волной, закрывая себя и Риана магическим щитом.

Полетели во все стороны выбитые из стены волной осколки камня. Огромный волк мягко ушел от удара в упругом прыжке, развернулся и прыгнул на Риана снова. Но на этот раз долбанулся мускулистым боком о невидимую преграду и, поняв, что против магии он бессилен, оскалившись отскочил в сторону, в середину срывающегося вниз обрывом площадки, залитой мертвенным, лунным сиянием.

Зверь был огромен. Серебрившаяся в ярком свете луны шерсть, перекатывающиеся под шкурой мускулы, утробное, низкое рычание. Глаза оборотня, отражавшие лунный свет, казалось, сами светились, уши его было плотно прижаты к голове, с пасти капала слюна вперемешку с кровью, разъедая камень темными пятнами.

— Боги, — прошипел Вирес, оторвав взгляд от оборотня. — И это ради тебя этот дурак рисковал жизнью. Рэми… очнись, мальчик, давай же… не умирай мне тут, даже не думай.

Хорошо ему досталось. Поняв, что с такой раной он если и справиться, то с трудом, Вирес резко и требовательно послал зов. Дериан должен был проснуться. Но, судя по всему, целитель и не спал.

Осторожно коснувшись сознания Виреса, виссавиец дал понять, что услышал и все понял правильно. Почувствовав, что целитель спешит к спальне Риана, Вирес расширил щит, закрывая все так же переливающуюся бледным сиянием арку перехода, сестру-близнеца той, что до сих пор, на счастье Виреса, не исчезла в спальне Риана.

Дериан, всколоченный, встревоженный, тенью выскользнул из серебристого тумана и, проигнорировав рычание оборотня, бросился к раненому вождю. Объяснять ничего не пришлось — обычно мягкие, спокойные глаза Дериана резко ожесточились и зажглись ярким, гневным зеленым пламенем. С пальцев его полилось ласковое, изумрудное сияние, и тонкая ладонь, исцеляя, прошлась по левому плечу вождя вверх… к напоенному ядом, спавшему под повязками укусу.

— Достаточно, — голос очнувшегося Риана предательски хрипел и срывался, глаза его были расширены от боли, но рука крепко перехватила запястье целителя:

— Хватит. Если ты исцелишь меня полностью, Далай заподозрит неладное.

— Яд бежит по твоей крови… — прошептал Дериан. — Яд телохранителя и этого…

Дериан ненавидяще покосился на оборотня:

— Я не могу избавить тебя от одного, не избавив от другого…

— Думаешь, я не знаю? — мягко спросил Риан.

— Почему я могу помогать всем, кроме тебя! — воскликнул Дериан. — Почему ты позволяешь себя ранить? Не понимаешь, каково мне, целителю, видеть твою боль?

— Достаточно! — оборвал его вождь. — Еще немного… мне терпеть, не тебе, так что успокойся.

— Мой вождь, — едва слышно прошептал Дериан, скрывая слезы бессилия. Вирес вздрогнул. Взрослый мужчина — плачет? — Пожалуйста, позволь мне взять немного твоей боли… всего немного. Ради Виссавии, прошу…

— Дериан…

— Мой вождь… зачем ты нас брал с собой, если мы для тебя всего лишь обуза?

Вирес усмехнулся — хороший вопрос.

— Зачем, если мы не можем тебе помочь, если ты не позволяешь?

— Вы рядом со мной… не понимаешь, как сильно мне это помогает? — рука Риана скользнула к волосам Дериана, потом, по щеке, мимоходом смахнув слезу, и к плечу, с силой сжав пальцы.

— Помоги мне встать и не говори глупостей!

Вот идиот упрямый, подумалось Виресу. Но живой идиот, и это главное.

Опираясь на Дериана, вождь тяжело поднялся и, тяжело дыша, облизнул запекшиеся губы. Вирес, поморщился, подставил вождю плечо и отвел его к ручью, бившему у стены пещеры.

— Приди в себя, — прошептал он. — Смотреть же тошно.

— Ну и не смотри…

— Да тебя оставь на миг без присмотра, ты такого вытворишь!

— Да что я тебе, дите малое?

Злится, значит, живет. Вождь умыл лицо, напился воды и вздрогнул, когда все они услышали: «Этот человек…»

Вирес усмехнулся, заметив, как мелькнула тень злорадной усмешки в чуть светившихся белым глазах вождя. Зря оборотень о себе напомнил, ой зря.

Риан еще раз плеснул воды на лицо и медленно обернулся. Каждое новое движение его было все более плавным, все более уверенным. Опять начинял тело магией, как добрая хозяйка от души начиняет праздничный пирог мясом. И опять Виреса передернуло… ой не к добру это, совсем не к добру.

Жесткий взгляд Риана поймал стоявшего у края щита волка. Ответный взгляд оборотня, кажущийся в лучах луны почти черным, был спокоен и более не горел ни бешенством, ни гневом. Шерсть на его холке улеглась, мышцы расслабились. Волк облизнул поблескивающую морду и уселся прямо на камень, посматривая на Дериана с легким изумлением: «… виссавиец».

— Как ты быстро догадался, — усмехнулся Вирес.

«Говорят, что виссавийцы безжалостны к убийцам, — Вирес вздрогнул. — Но твой друг убил, не так ли маг? Я видел этого мальчика-лисицу как-то в таверне. Глуповатый, грубоватый, но невинный… какого было его мясо на вкус, а, вождь клана барсов? И почему твой друг к тебе относится, как к огромной драгоценности, Риан?»

Риан не изволил ответить. Он медленно подошел к волку и сел прямо на каменный пол по другую сторону щита, впрочем, даже не думая попросить Виреса опустить магическую преграду. Значит, еще не совсем сошел с ума. Значит, понимает, что лучше не рисковать.

— Ты тоже вчера убил, не так ли? — тихо спросил Риан.

Белоснежный плащ его в очередной раз матово чернел от темных пятен. В воздухе летал ни с чем не сравнимый аромат свежей крови и ноздри оборотня, наверное, непроизвольно, ходили ходуном, упиваясь сладким для каждого волка запахом.

«Я убиваю, чтобы жить. Как и любой хищник».

Волк еще раз облизнулся, но в глазах его не было жажды крови. Скорее легкое любопытство и напряженное внимание. Вирес мог войти глубже в его душу, но не хотел спугнуть. Оборотни в облике зверя крайне чувствительны к магии, гораздо более чувствительны, чем обычно. А волк и без того им не доверяет, впрочем, у него есть на то причины.

«Я убиваю, чтобы есть или защищаться, но убиваю всегда быстро. А ты?»

— А я? — Риан горько усмехнулся. — Я убиваю сейчас, чтобы защитить своих людей.

«Чем тебе мешал тот мальчик?»

— Он мешал Далаю. Его смерть на совести короля.

«Ошибаешься…»

— Может и так… — Риан посмотрел в мудрые, слишком мудрые для зверя глаза, и вдруг добавил:

— Он снится мне каждую ночь. Я убиваю каждую ночь. И каждую ночь просыпаюсь с криком на губах.

А ведь правда, подумалось Виресу. Только раньше вождь отмахивался от вопросов, мол, пустяки, заваливался на другой бок и засыпал снова. По крайней мере, именно так рассказывала украдкой Лана встревоженному Дериану.

— Но если надо будет еще раз убить, чтобы подобраться ближе к своей цели, я убью, — голос вождя зазвенел металлом. — Еще раз. И еще. И еще…

Волк вновь оскалился и попятился назад, к резко срывающемуся у края каменной площадки обрыву. Вождь поднялся, уверенно шагнул из-под щита, встал на краю обрыва и посмотрел вниз, на шуршащее в лунном свете древесное море.

— А здесь красиво.

Ничего красивого, подумалось Виресу. Чистое небо, серебро звезд, надкусанная луна над лесом. И едва заметное, опасное напряжение, повисшее в воздухе. Вирес его почувствовал, Дериан, не привыкший к боевой магии — вряд ли.

— Стой! — Вирес резко положил руку на плечо бросившегося к вождю Дериана, втягивая его под защиту магического щита.

На этот раз вождь был готов к нападению. Лишь слегка развернулся, и клыки волка полоснули воздух в нескольких пальцах от его шеи. Молниеносным движением Риан схватил тяжелое волчье тело за шкирку и швырнул его к ходу пещеры, со всего размаху шарахнув об острые камни.

Вновь запахло кровью, чуточку иначе, чуточку сильнее. Дериан шумно выдохнул, наверняка, таким он вождя еще не видел. Вирес видел. С радостью узнавал те неуловимые движения, которым сам когда научил молодого телохранителя. Узнавал жесткий, неумолимый взгляд, который появлялся в Рэми во время боя. Узнавал и его упрямую манеру никогда не нападать, а только защищаться. Узнавал и предусмотрительность, заботу к противнику — Рэми никогда никого не калечил сильнее, чем это было необходимо.

— Давай, мальчик! — усмехнулся едва слышно Вирес. — Покажи песику, где его место…

На лице Дериана появился ужас. Вирес сильнее сжал пальцы на плече целителя, надеясь, что тот не испортит ему очередную забаву. На этот раз за Риана он не боялся. В таком состоянии, как сейчас, вождь даже поцарапать себя не позволит.

Волк тоже это почувствовал. Заскулив, поджав хвост и опустив окровавленную, рассеченную острым камнем морду, попятился к стене пещеры, вжался в неровный камень и посмотрел на Риана с немым, полным боли ужасом. На длинной шерсти его живота собирались тяжелые, темные капли, срывались вниз и исчезали в трещинках, быстро впитываясь в разбросанный по полу пещеры сор.

Вождь медленно подошел к ошалевшему от боли, оскалившемуся и дрожавшему зверю, опустился перед ним на корточки и едва слышно, как-то излишне серьезно спросил:

— Видишь, как легко я могу тебя убить?

Дериан вновь дернулся и вновь остановился, удерживаемый Виресом.

— Ты все так же хочешь меня убить? — продолжал добивать зверя словами Риан. — Твое упрямство мне нравится, оно говорит о том, что ты не сломался. Я не люблю сломанных. Но ты же сам знаешь, как кипит во мне кровь из-за этого яда, знаешь, что я едва на ногах стою, а все равно раз за разом меня атакуешь. Разве это красиво? Атаковать раненного?

Волк в последнем, отчаянном усилии бросился на вождя, но вновь промахнулся, заскользив по камню прямо к краю обрыва. Дериан вскрикнул. Вирес бросился к оборотню, понимая, что сейчас тот сорвется и упадет вниз, но вождь вновь оказался быстрее. Расправились над пропастью крылья испачканного в крови плаща, вождь на миг вспарил над обрывом и подобно огромной птице сорвался вниз.

— Рэми! — крикнул Вирес, бросившись за ним. Не успел. Вождь догнал в полете волка, подхватил его на руки и, вспарив над обрывом, тяжело опустился на площадку перед пещерой.

Вирес сразу понял, что что-то было не так. Вождь почти уронил волка на землю, согнулся в две погибели и закрыл ладонью рот. Между пальцами его просочилась темная жидкость.

— Все хорошо! — остановил он рванувшего в его сторону Дериана. — Еще немного и… пройдет.

Вирес знал, что так легко не пройдет. Знал это и Дериан, даже оборотень знал.

Поднявшись, едва держась на непослушных лапах, волк подошел к вождю и лизнул его мокрые от крови пальцы: «Спасибо!»

Вождь отвел руку ото рта, между губ его по подбородку пробежала темная дорожка, которую оборотень сразу же слизнул. Вождь тяжело выдохнул, упал на колени и обнял огромного волка за шею, как бы находя в его слабом теле ту поддержку, что ему была сейчас необходима.

Вирес сжал зубы, чувствуя, что дрожит от гнева — Рэми не утихомирился. Окровавленная ладонь его скользнула по боку оборотня по пропитанной кровью шерсти, с пальцев посыпались серебристые искры. Волк дернулся, Риан свободной рукой обнял его за шею крепче, прошептав:

— Не надо… я и так слаб. А кроме меня тебя никто не исцелит… ты же сам говорил… мы безжалостны к убийцам.

«Мы?» — прошептал волк.

Риан покачнулся и начал неумолимо валиться назад. Подбежавший Вирес опустился перед ним на колени, позволил другу опереться о себя спиной. Дериан помог ему выпрямить ноги, полулечь, удобно устроившись в объятиях Виреса:

— Опять дал себя ранить, чтобы спасти очередного идиота, мальчишка, — тихо сказал кассиец.

Волк шагнул вперед, так, чтобы ноги Риана оказались под его брюхом, приластился мордой к ладоням вождя, слизнув с его подбородка новую ниточку крови.

— Как ты скор и на убийство, и на восхищение, — слабеющим голосом прошептал Риан.

— Вы оба друг друга стоите, — ответил Вирес, чувствуя, как в нем поднимается волна беспокойства. Сколько еще выдержит Риан, прежде чем потеряет сознание? Магия выжрала из его тела последние силы, яд все так же струится по его крови, а он все так же строит из себя героя.

«Прости… ты тоже виссавиец?»

— Я? — вождь сглотнул, глаза его на миг вспыхнули белоснежным светом и вновь устало погасли. — Цвет моей силы белый… не видишь?

«Только идиоты думают, что цвет силы виссавийцев — зеленый. Когда-то я встречал вашего посла. Когда он злился, а злился он часто, его глаза сверкали синим…»

— Скажи мне имя странного посла… — усмехнулся Риан. — Я думал, хранителей вести учат сдержанности…

«Вы всегда скрываете лица и фигуры, — как бы не слышал его оборотень, — все думают, что вы уроды… а вы…»

— Простые люди, какая жалость, — ответил Вирес и оттолкнул волка, стирая рукавом с лица Риана новый ручеек крови. Ему не нравились эти нежности оборотней.

«Они любят тебя, будто ты их…»

— … вождь, — спокойно продолжил Риан. — А здесь и в самом деле тихо, и спокойно.

Целитель опустился перед ними на колени, достал из-за пояса небольшой пузырек и поднес к губам вождя:

— Еще не сейчас, — прошептал Риан, сопротивляясь.

— Я больше не могу ждать, вождь, — твердо ответил целитель. — Я не буду выводить яд из твоей крови, если ты изволишь меня, наконец-то, слушаться.

— Грозишь мне? — устало засмеялся Риан.

— Если ты умрешь мне все равно не жить, — твердо заметил целитель. — Потому что Виссавия мне этого не простит никогда…

— Еще немного…

Вождь вцепился в шерсть волка и заглянул ему в глаза:

— Ты все еще не веришь мне?

«Чего ты ищешь в Ларии?» — напряженно ответил оборотень.

— Настоящего короля.

«Далай настоящий король…»

— Ты же знаешь, что это неправда.

«Корона признала его».

— Потому что это всего лишь дубликат! — волк насторожился. — Настоящая корона ждет короля Ларии в Виссавии. Скажи мне, где настоящий король!

«Я не знаю…»

— Бесполезно, — простонал Вирес, — мы только теряем время. Риан, давай, поднимайся, мы возвращаемся в замок.

«Я действительно не знаю… Далай где-то его спрятал».

— Тогда почему он жив? — тихо спросил Вирес, когда молчание слишком уж затянулось.

«Потому что жив я».

Риан выгнулся на руках Виреса дугой, целитель силой втиснул пузырек между его сжатых зубов и вождь обмяк, окончательно заснув. Выскользнувший из арки перехода Айвэ поднял его на руки, бросил неодобрительный взгляд на оборотня и прошептал:

— Еще раз его тронешь, морду расквашу.

«Когда вождь очнется, скажите, что я его жду».

— В следующий раз он придет со мной, — ответил Айвэ. — И еще раз такое выкинешь, я с тебя сниму шкуру и принесу ее в дар Далаю.

— Ты слишком много болтаешь, Айвэ, — остудил его Вирес.

Воин покраснел, оборотень уселся на краю обрыва и, входя в арку перехода, Вирес видел его задумчивый, устремленный к луне взгляд.

«Я никогда не причиню вреда своему кровному брату», — услышал он и понял, наконец-то, зачем оборотень слизывал кровь Риана. Не понять ему этим полузверей, полулюдей. Видят боги, не понять. Сначала подерутся, потом помирятся…

Но через мгновение Вирес забыл об оборотне. Раньше, чем голова Риана коснулась подушки, вождь начал бредить и метаться в приступе горячки. Оказалось, что никто в их отряде без магии лечить не умеет, и, сжав зубы, Вирес начал отдавать приказы. Бледные и рассеянные виссавийцы слушали его не пререкаясь, и каждый их них сейчас мысленно выбирал… Рискнуть и оставить вождя в Ларии и или вернуть его в Виссавию и забыть о ларийских тронных играх.

— Он будет жить, — прошипел Вирес. — В любом случае будет. Если будет совсем худо, я разрешу тебе, Дериан, применить магию. А теперь просто доверьтесь мне и делайте, что я скажу!