Глава шестая. Столица Кассии

Несмотря на глухую ночь, двор был полон огней и звуков. Надрывался сторожевой колокол, бушевало дожиравшее жилой дом казарм пламя, отчаянно и тонко визжали в конюшнях лошади. Старшой дозора, вместе с горсткой людей загнанный в угол между высоким, в два человеческого роста, забором и сараем, нервно сглотнул. Плакала за его спиной юная, совсем еще девочка, служанка, чувствовала, что сразу ее не убьют. Темный цех не убивает сразу таких красоток. Дрожал мелко-мелко мальчишка-конюший, судорожно сжимая в руках палку. Глупо. Этот и драться-то совсем не умеет, одним ударом эту палку у него выбьют. Даже Арман… а там, за щитом, маг. Эти и вовсе любого воина на лопатки уложат, если им позволить. А здесь не было никого, кто мог бы помешать. Этот маг слишком силен. Они могут лишь защищаться, надеясь на чудо… только будет ли это чудо?

— Давай я, — сказал появившийся за спиной мага верзила, поигрывая тяжелой, обитой железом булавой. — Мне этот старшой давно задолжал… Выходи, Арман.

— Цех приказал мне людьми не рисковать, — криво усмехнулся маг. — Я и сам тут справлюсь, иди. Или тебе некого убивать?

— Жадный ты, — верзила бросил на Армана легкий взгляд, перебросил булаву из руки в руку и продолжил:

— А ты трус, Арман, за спинами своих магов укрываешься…

Арман лишь стиснул челюсти. Легче всего ломануться сейчас из-под щита, броситься в драку… но слуги-то как? И маги, спину которых надо прикрывать от мечей, да от стрел?

— Мой архан, — вцепилась в его руку служанка.

Арман вовремя заметил стрелка на крыше сарая, схватил лежавший у его ног лук, и, оттолкнув мягко от себя служанку, расчистил место для стрельбы. Стрела мягко легла на тетиву, запела, мигом разодрав полный криков воздух, и мальчишка-конюший, прикусив губу, вытолкнул агонизирующее тело за пределы магического круга.

Молодец, подумалось Арману. Подав мальчику щит и жестом приказав прикрывать магов, он выстрелил еще раз. Вновь попал, даже сам удивился — как и любой архан он был не очень силен в стрельбе из лука. Как и любой архан считал честным драться на мечах либо магией, лишь карая, но кто говорит о чести, если здесь убивают?

— О да простят меня боги, — прошептал он, вновь посылая смерть на кончике стрелы. И благословляя учителя, что когда-то научил его стрелять.

«Любое оружие в твоих руках спорится, — сказал тогда учитель, поглядывая на играющего у ног Армана Рэми, — ты так же создан для смерти, как твой брат для жизни.»

Рэми уже нет. Новая стрела легка на тетиву. Давно нет. А плачущая за спиной служанка есть… И горящий, плавящийся от огня воздух — есть. И рвущий легкие дым, и едва слышный в рокоте пламени, но бьющий по нервам всхлип умирающих. Есть.

Невидимая преграда вновь пошла волнами, рискуя разлететься на мелкие кусочки. Если разлетится — горстка людей под ней умрет… Собственная смерть Армана не беспокоила — его за гранью уже давно заждались — а вот остальным туда уходить рано… да и не дадут же уйти так просто. Ни молодым служанкам, ни мальчонке… лишь маги, да воины живыми в руки не дадутся.

— Давай, давай, сынок, — Арман хлопнул по плечу молодого, недавно явившегося в отряд мага.

Только магическую школу окончил, а его уже в бой… Жалко. И мать его, хорошенькую, полноватую, вечно смеющуюся архану — жалко. Отозвала она тогда Армана в сторону, просила со слезами за сыном приглядеть, потому что единственный он, долгожданный… Арман и дал тогда слово мальчика попридержать в безопасности, да кто же знал?

— Держись, Роб.

После смерти повелителя темный цех поднял голову. А сдержать и некому. Единственные, кто мог — высшие маги.

— Держись…

А высших давно уже «дрязги простых людей» не интересуют. Их сердцу гораздо более близки затерянные среди лесов замки, древние книги и оставленные кем-то давно знания…

— Держись!

Единственный, кто мог их заставить, напомнить о Кодексе и долге — повелитель.

— Ну же!

Стрела вновь нашла свою цель. В огонь с крыши полетела темная тень. Служанка, вспыхнув яркой краской в полумраке, подала Арману новую стрелу.

Правильно, девочка, так будет быстрее.

Другая служанка, не столь миловидная, подобрала с земли кинжал и приноровившись, швырнула его в вынырнувшую из мрака за забором фигуру. Раздался предсмертный крик. Попала. И сама не рада, что попала.

— Хорошая девочка, это война, — успокоительно прошептал Арман, вновь посылая стрелу, — здесь либо мы, либо нас.

Служанка кивнула, прикусив губу. Арман с ужасом понял, что стрел осталось не так и много — всего десяток. А нападающих — как вшей в шевелюре нищего. Боги, как их много, слишком много. Арман бы и его люди справились, не будь этого мага… Но темный цех шел сюда побеждать, а не играть в честную битву.

Дрогнул под новым ударом щит, осыпав их жгучими, серебристыми искрами. Роб, как и ожидалось, не выдержал, упал на колени. По подбородку его побежал тонкий ручеек крови, лицо побледнело, в глазах синева сменилась кроваво-черной пустотой.

Арман выругался. Он был неплохим воином, много лет держал власть в Южном квартале в ежовых рукавицах, но магический дар в нем был слаб… слишком слаб, чтобы теперь выжить…

— Щит держи! — повторил приказ Арман, нагибаясь над упавшим дозорным.

— Давай, брат, — прошептал он. — Знаю, что тяжело. Но отдыхать позднее будешь, обещаю.

— Не могу… — со стоном выдохнул парнишка.

— Не может, разве не видишь, — ответил голос по другую сторону щита.

Время будто остановилось. Медленно, нереально, шуршал за слабеющий шитом огонь. Все так же бесновались в охваченной пожаром конюшне лошади, тихо уходил в беспамятство лежащий на руках Армана мальчик.

Молоденькая служанка вновь всхлипнула, отирая бегущие по грязным щекам слезы. А там, посреди внутреннего двора казарм, стояла одинокая фигура, укутанная в черный плащ.

— Готовься к смерти, дозорный, — прошептал маг. — Вы, арханы, натешились властью, теперь дайте и нам…

Ну да, невысокорожденный маг. Не сдерживаемый цепями Кодекса, вечно укрывающийся, вечно ждущий жрецов и дозора, а вместе с ним и смерти. Потому что магия может течь только в крови арханов… Арман всегда ненавидел этот закон, но теперь он старшому казался справедливым. Теперь он видел воочию, к чему приводит несдерживаемая цепями Кодекса власть и сила.

— Все хорошо, девочка, — шепнул Арман, украдкой передавая миловидной служанке кинжал. Ему все равно против мага не понадобится, а служанку, может, и спасет… от долгих дней насилия. — Смерть ко всем приходит…

…вот и у Арману пришла. Да и не страшно. Там, за гранью, ждет его брат…

— Рэми… видимо, быстрее встретимся, чем хотели, — прошептал Арман, — видят боги, я пытался отсрочить нашу встречу, но если иначе нельзя.

Рука сама потянулась к мечу, в глазах мага ненависть смешалась с издевкой. Арман и сам знал, что обычное оружие против магии бессильно, но и умирать безоружным, как трус, не хотел.

Он воин. Воин должен драться…

— Не спеши, — опустилась на его запястье рука Роба.

Арман вздрогнул. Еще мгновение назад слабый, парнишка оттолкнул Армана и неожиданно уверенно поднялся на ноги. Кровавая чернь в его глазах зажглась ярким синим пламенем. Дернулся маг за щитом, и даже два других дозорных, удерживающих невидимую преграду, обернулись.

— Если ты высший, — прошипел один из них, — то чего раньше игрался?

— Я не игрался, — ответил юноша, шагнув к щиту. — Я просто не знал… Держись от нас подальше, Арман, это не твоя битва. Но битва за тебя.

Старшой вздрогнул, как от кнута, униженный дерзкими словами. С какой это стати его защищают, как какую-то барышню?

Мягкий обычно Роб неудовольствия старшого даже не заметил. Он был занят. Он, не спуская взгляда с мага за щитом, положил руку на плечо одного из удерживающих невидимую преграду магов, и с пальцев его полилось яркое, синее пламя. Отдает часть своих сил, понял Арман, вздрогнув, когда пальцы мальчишки ухватили его запястье.

— Ты что де…

Чужая сила мягкой, ласковой волной ворвалась в тело. И в то же время сладостный водопад магии казался столь… знакомым и близким, что в глазах защемило. Арман пошатнулся от слабости, а уже в следующее мгновение почувствовал себя богом. Всесильным, всемогущим… и неописуемо счастливым.

— Я хочу, чтобы ты жил. И они… жили, — Роб оглянулся и показал взглядом на столпившихся под щитом людей. — Пока я…

И шагнул из-под щита.

— Стой, идиот! — крикнул Арман.

— Помоги держать шит, раз уж можешь, — устало удержал его один из магов. — Твой мальчишка знает, что делает.

Мальчишка? Арман глазам своим не верил. Ведь его мать говорила, что он слаб как котенок… а тут на тебе — высший маг. Гордость Кассии. В их отряде?

— Щит держи! — простонали рядом. — Смерти нашей хочешь?

Арман послушался. И начался хаос. По ту сторону щита бушевало пламя магии и отголоски битвы то и дело полосовали щит острыми волнами. Арман понимал, что не может удержать невидимую преграду, но удерживал… еще мгновение. Еще биение сердца, еще один выдох… удержать…

Не слышать почти человеческий плач лошадей в конюшнях, не думать о бушующем вокруг пожаре, не вспоминать об умерших. Держать щит…

На миг стало легче. Арман выпрямился, по шее его прокатилась холодная струйка пота. Он понял, что Роб проиграл.

Маг, напавший на казармы, стоял спиной к охваченным огнем дверям конюшни. Обессиленный Роб пытался подняться с нагретого пожаром, казавшегося глянцевым камня. Изо рта мальчишки вновь текла кровь, разбиваясь о мостовую тяжелыми каплями. Плечи его ходили от бесшумного кашля, руки дрожали, а в глазах то вспыхивало синее пламя, то вновь угасало.

— Его тело не выдержало, — устало сказал стоявший рядом с Арманом дозорный. — Его дар выдерживает, а тело умирает. Если он продолжит…

— И что теперь, — спросил маг из темного цеха, подойдя к Робу так близко, что полы его плаща коснулись лихорадочно красной щеки мальчика. — Смерть? Ты не можешь ничего сделать, маг. Ни влить в это обессиленное тело больше своих сил, ни противостоять мне с теми силами, что у тебя есть. Так что… готовься в боли… сейчас мальчик умрет и связь между вами разорвется. А это неприятно, верь мне.

Что он говорит? Арман устало дернул плечами, на удивление сил уже почти не осталось. Магия, оказалось, сильно выматывает. И как только хрупкий с виду брат справлялся…

— Скажи кто ты, — спросили за щитом, — а я оставлю этого мальчика жить…

— Мне не нужна его жизнь, — задыхаясь ответил Роб. — И жалость твоя не нужна. Ахэ, Искра!

Арман дернулся, ушам своим не поверил. На его памяти с животными умели разговаривать только несколько людей… один из них…

Догадка пришла и ушла. Арман поняв, что проиграл, упал на колени. Еще недавно струящиеся по его жилам силы вдруг его оставили, одарив тело непереносимой слабостью.

— Вставай, архан, — потряс его за плечо мальчишка-конюший и добавил жалобно:

— Пожалуйста.

Не хочет умирать. Никто не хочет… Арман через туман видел, как поплыл волнами щит, сполз на землю бесцветным, беспомощным желе.

Но он больше не нужен. Распахнулись двери конюшни под ударом огромных копыт. Маг из темного цеха обернулся. Медленно, он двигается слишком медленно, понял Арман, когда копыто его собственного коня опустилось на голову их врага, а тело втоптали в камни мостовой вылетевшие из конюшни лошади.

Хлынули в разные стороны дерущиеся, пропуская бешено несущихся лошадей к распахнутым воротам, вновь сомкнулись в схватке, а Арман лишь удивленно смотрел на Роба, каким-то чудом еще живого, не погибшего под копытами. Но Искра, огромный ларийский конь Армана, был все еще во дворе…

— Беги! — крикнул старшой, бросаясь к Робу. — Хочешь жить, беги!

Искра в бешенном порыве гнева мог выкинуть что угодно. Но юноша вновь что-то прошептал. В глазах его полыхнуло и пропало синее пламя. Искра вмиг успокоился. Подошел к магу, и, к огромному удивлению Армана, опустился на колени, позволив обнять себя за мускулистую шею. Суровый боевой конь, который не подпускал к себе никого, кроме хозяина, мягко, осторожно поднялся, помогая человеку встать на ноги. Роб, казавшийся таким хрупким на фоне Искры, доверчиво прислонился к его крупу, находя в нем единственную опору, погладил иссиня-черную шею, пропуская между пальцами пряди искрящейся гривы и не обращая внимания на едва видимый слой огня, покрывающий шкуру Искры.

А ведь пальцы жжет, а ведь больно, Арман по себе знал. А этот даже не поморщился, будто каждый день это делал…

— Так и будешь стоять? — иронично спросил вдруг Роб. — Остальных кто бить будет? Тоже я?

И вновь закашлялся, уткнувшись носом в шею Искры. Конь захрипел сочувственно, лишь косым взглядом повел, когда к Робу бросилась из-за спины Армана молодая служанка.

— Мы позаботимся об архане, — крикнула она. — Идите, старшой. Идите к своих людям…

Дальше Арман ничего не замечал. Он вскочил на спину Искры и рванул к горящим воротам, где его дозорные, полуоглушенные пожаром, бились с наемниками темного цеха.

Меч запел в воздухе. Копыта Искры взлетели, отражая отблески огня, опустились на голову одного из нападающих. Острые зубы коня впились в шею другого, раздирая артерию. Хлынула вокруг кровь, окрасила глянцевыми пятнами и без того грязный плащ Армана. Это уже понятно. Это уже близко. Это уже дает возможность бить самому, не оглядываясь за тех, кто за спиной. И Арман бил, упиваясь сладостным чувством мести. Удар в грудь нападающего. Едва ощутимое в бою сопротивление клинка, легко разрезающего мышцы. Опять брызги крови, что-то горячее на лице. И вновь чужая смерть. Тихий всхлип агонии, новые череп, расколовшийся под копытами Искры.

— Тихо Арман… — остудил его один из дозорных, подняв вверх свободные от оружия руки. — Все… все… старшой. Отбили. Сегодня отбили…

Сегодня… Арман тяжело дыша нагнулся к шее Искры. Боевой конь, тварь, рожденная в вулканах Ларии, дохнула теплом на его окоченевшую ладонь. Никогда в жизни дозорный не дрался так яростно. Никогда в жизни не чувствовал такого гнева. Он всегда жил по справедливости, всегда старался не обижать простых людей, так за что? Этот бунт? Сожженные казармы? Убитые дозорные? Люди, которые их защищали.

Он медленно спешился, стягивая мокрые от крови перчатки. Тяжело дыша, похлопал по плечу оказавшегося рядом с ним мага:

— Спасибо, что удержал щит.

Этот не Роб. Этот ведь тоже дрался. Вон и меч в крови, и на лице капли пота. Маг-магом, а оружием владеет так, что врагам и страшно, и завидно. Правильно. Пусть познают, сволочи, гнев клинка.

Арман устало огляделся. Все придется восстанавливать. Долго и хлопотно. Надо где-то разместить выживших людей, ночи сейчас холодные. И лошади… Некоторых, испуганно дрожащих, уже выловили. Других придется еще поискать на улицах города. Если раньше ворье не выловит. Хотя конь дозорного плохая добыча — признает только своего хозяина, да и так легко к нему не подойдешь. Разве что, при помощи магии. А магии в последнее время стало слишком много.

— Ты и ты, — Арман привычно начал раздавать приказы. — Раненых отнесете в сарай, там тепло и огонь его не тронул. Ты — пойдешь к ближайшему алтарю вызова и позовешь виссавийских целителей. Ты — отвечаешь за лошадей. А ты пойдешь в «Старый дом» и заплатишь это хозяину, — Арман кинул дозорному мешочек с золотом, много, конечно, но, может, завтра им всем золото уже не понадобится, — купишь все свободные комнаты в таверне. Кого можно из раненных туда перенесете. Там теплее.

— А ты, Арман? — спросил за спиной тихий голос.

— А у меня дела.

Арман глянул в светлеющее небо и, в миг возненавидев столицу, пообещал себе — больше он такого не допустит.

— Почти все казармы в столице уничтожены, — продолжил за его спиной дозорный. — Но и цеху досталось. Потому они отступили…

— Пока еще людей не подтянут, — ответил Арман. — Не понимаешь? Власть они решили сменить… сбросить арханов. Почувствовали слабину.

Видят боги, не хочет Арман вмешиваться. Видят боги, поклялся после смерти брата, что никогда в жизни более не вмешается в их придворные интриги. Но если другого выхода нет…

Стража у ворот замка повелителя даже не пыталась остановить огромного боевого коня. Будто ждали. Где-то за спиной плакал по умершим город. Предрассветное небо, затянутое кроваво-красными облаками, потемнело от дыма. Медленно распахнулись ворота, и Арман ударил пятками по бокам Искры, сгорая в поднявшемся в горле нетерпении. Он и так ждал долго, может, непростительно слишком долго.

Маги уже восстановили замок повелителя после того, как обрушился главный зал в день смерти Деммида. И теперь спавшее в обрамлении парков огромное здание вновь казалось тихим и спокойным.

Будто и не было этих томительных лун траура. Будто только вчера Арман входил по этим ступеням, спеша навестить лучшего друга, наследного принца Кассии. Будто еще вчера шел по окутанному в таинственную тишину коридору, по обеим сторонам которого стояли статуи умерших повелителей.

Статуя Деммида тут тоже была, ошеломленно понял Арман. И когда успели? А вот его сына, наверное, в мраморе не увековечат, ведь Миранис так и не успел стать повелителем, да и никогда не станет… лучший друг. Приятель по играм. Львенок, с которым играть было опасно, ведь никогда не знаешь, когда он выпустит когти.

Сегодня Миранис мертв, но гораздо более скорбел Арман по своему младшему брату, Эррэминуэлю. Наполовину виссавиец, любимый племянник умершего вождя Виссавии, он не достался ни Кассии, ни Виссавии, ушел вслед за своим принцем. Верность временами бывает смертельной.

Хватит! Сегодня Арман должен думать о живых, а не о мертвых.

— Я хочу видеть повелительницу, — прошипел он, когда стража в конце коридора отказалась его пропускать.

— Это невозможно… Она никого не…

— Мне плевать, — ответил Арман, вспоминая пожирающий казармы огонь. — Я хочу видеть Аланну и я ее увижу.

— Пропустите его, — тихий приказ заставил Армана вздрогнуть.

Даже не обернувшись и не поблагодарив, он шагнул в наконец-то распахнутые двери. С бывшим опекуном он поговорит позднее. Знать бы еще, кто тот высший маг, что сегодня спас Армана. Но это тоже — позднее.