Глава 14

Леймос.

Одно из самых быстро растущих королевств Иствардской империи, а также — место, где жизнь людей практически ничего не значила, являясь разменной монетой в руках сильных мира сего.

Но сколь бездушны и эгоистичны не были власть имущие, они всегда ценили талантливых и волевых индивидов — людей, готовых встать на защите прав и интересов короны. Не в угоду праведности — в угоду выгоды!

Ведь всем известно, что абсолютной преданности не существует — жадность, зависть и порок могут затмить разум даже самых властных, сильных и независимых личностей. И эти чувства во много раз сильнее простого желания выслужиться перед короной.

Ради себя любимого, любой из них готов предавать, убивать и плести интриги. Для них, выгода, стоит превыше долга и чести! Однако есть и такие, которые с радостью лишают себя оной в угоду благосклонности более сильного, властного и уверенного в своих силах соседа, друга или брата. Их поддержка и защита кажется более весомым аргументом при нежеланных, но вполне возможных проблемах в будущем.

Однако заемная сила — это не повод для гордости, поэтому они неустанно создают и лелеют свои личные гвардии. Деньги и власть позволяют им взрастить воинов, достойных носить гордое имя Асов — элитных бойцов, умелые руки которых могут достать даже императора!

Но сколь бы наивны не были власть имущие, их жизни в любой момент могли оборваться, в миг лишая всего достигнутого. Именно поэтому их взгляды никогда не обращались в сторону трона, довольствуясь той властью и влиянием, которые имели — управляя не только судьбами, но и жизнями людей, живущих на их землях.

…

К счастью, спокойствие и порядок в Леймосе обеспечивали не они. И даже не дворяне и аристократы, многие века правящие своими землями...

Все намного проще — смена правящей династии, первенцем которой стал самопровозглашённый король — Виттор, сильно изменила привычные всем устои. Успешно создав и продвинув концепцию нового, успешного мира для граждан, он взыскал их бесконечную преданность. А если народ на твоей стороне, даже властные и столь же ненавистные дворяне уже не так страшны.

Все это понимали, поэтому безропотно, насколько это вообще возможно, ему подчинялись, стараясь, лишний раз себя не компрометировать.

Но выгода была и для них — новый король привнес в королевство покой, сделав его местом, в которое беспрерывно стекалось бесчисленное количество беженцев и лишенцев, утративших в этом мире всё, кроме надежды. А как известно, приток людей — это приток рабочей силы. И как следствие — прибыли!

Но получить силу и ресурсы для загибающегося королевства было не так просто — пусть медленно, но оно уже практически скатилось ко дну, оставив на попечение наследника лишь отголоски былой славы, коей когда-то гремели границы Леймоса. Однако, невзирая на трудности и невзгоды, Виттор всё же сумел вернуть королевству былое величие, достаточно быстро вписав своё имя в анналы истории, стал не только успешным королём, но и очень значимой фигурой в империи.

Фигурой, которую отмечал даже сам Гектор — человек, восседающий на троне Иствардской империи!

Но даже будь он хоть трижды гением и мудрецом, достичь этого в одиночку было невозможно. И подтверждением тому был Совет — собрание самых сильных и влиятельных личностей, по той или иной причине занявших место советников.

***

— Мой король, — прозвучало в тишине, опустившейся на зал заседаний. И говорившим был один из сторонников фракции, которая открыто, противостояла “законному” королю. — Я вам очень благодарен за предоставленную возможность, однако меня никак не покидает мысль о волнениях на севере… — продолжил мужчина, лениво поднявшись со своего места.

Широкие плечи, гордое лицо, прямая осанка — прямо чистокровный аристократ. Вот только мелькающие в глазах огоньки, подходили скорее хитрому торгашу, который заметил выгоду и теперь всеми силами пытался ее заполучить.

— О чем это вы, граф? — спросил у него король, прекрасно осознавая причины его действий.

— Говорят, наши соседи спелись с отвратными богу созданиями из Остерана, собираясь наплевать на заключённый вами договор. А это наталкивает на определенные мысли касательно вашего… — продолжил мужчина, однако был бесстыже прерван.

— Да как ты смеешь, Дитт! — возразил ему сторонник Виттора. — Как смеешь сомневаться в деяниях его величества!

— Замолчи, Балтимор! — выпалил Дитт, ни капли, не стесняясь ни короля, ни присутствующих на совете лиц. — Для тех, кто истинно беспокоиться о благополучии королевства, его безопасность стоит на первом месте! А все твои жалкие потуги, это лишь…

— Хватит, граф Дитт, — спокойным голосом молвил Римур — патриарх единой церкви Истинного бога. — Нужно уважать деяния нашего короля. В этом Балтимор, несомненно, прав, — закончил он, небрежно поправляя свою белоснежную рясу.

Но судя по мелькнувшему в его взгляде одобрению, граф всё сделал правильно, чем порадовал не только себя, но и своего господина:

— Да, патриарх. Я вас понял, — согласился с его словами Дитт, покорно вернувшись на своё место.

— Жалкий лизоблюд… — сказал, будто выплюнул, все тот же Балтимор.

— А подхалимам никто слово не давал! — снова вспылил Дитт, однако был остановлен рукой священнослужителя.

— Не стоит начинать ссору в зале заседаний. Это место предназначено для решения государственных дел, а не для дрязг, — молвил он, всё с той же улыбкой. — А если и возникнет какая-либо опасность, наши каратели, быстро направят на них свой взор…

— Ваши каратели, Римур? Это такая шутка? — подал голос молодой мужчина, намекая своими словами на постыдную историю, запятнавшей когда-то “доброе” имя церкви.

— Шутка? — наигранно удивился тот. — О чём это вы, дорогой мой Альтерос? — свой вопрос он адресовал архимагу, облик которого никогда не менялся, сохраняя свою вечную молодость.

Однако стоит отметить, что в словах патриарха, не слышалось ни тени уважения. Это казалось безумием — дерзить столь могущественной личности! Однако благословение, дарованное Истинным богом, сделало его невероятно сильным. Настолько, что его по праву можно было приравнять к архимагу! Что было удивительно, ведь подобных прецедентов было крайне мало…

Однако его собеседник тоже ни капли не страшился:

— В трудный час, от вас никогда не было толку! — повысил тот голос. — Ваши люди только и могут, что трусливо вопрошать господа своего о милости, в то время как сотни и тысячи наших доблестных солдат складывают свои головы, ради светлого будущего для всего королевства! Или ты готов это оспорить? — презрительно бросил архимаг.

— Они делают только то, что нужно, — возразил патриарх. — С верой в господа нашего, можно достичь многого. И даже смерть, не будет страшна верующим в него…

— Ты серьезно?! Смерть во имя бога, возможно, и достойный поступок в глазах служителей церкви, но это не доблестная смерть во имя справедливости. И не дань вашему богу, коей вы прикрываете своё, так называемое, “правосудие”, — немного распалившись, Альтерос закончил словами, на которые его собеседник уже просто не мог не отреагировать.

— Не смей пятнать имя Истинного Бога, маг. Свою силу ты тоже получил от него… — не выдержал Римур.

— От него?! — прервал его речь архимаг. — Эту силу, — взмахнул он рукой, заставив весь зал задрожать от невероятной мощи. — Я добыл своими руками! — поднявшись со своего места, он показал всем на обозрение свои крепкие, мозолистые руки, столь не свойственные простым магам. — Я не просил милости у вашего бога. Не ползал на коленях пред его алтарями, вымаливая могущество. Нет — я достиг всего сам! Пролил реки крови и пота, дабы иметь то, что принадлежит мне по праву, а ты смеешь говорить о своём пресловутом спасителе? О боге, который с радостью принимает подношения в виде человеческих жертв?

Однако прежде чем тот успел ему возразить, в их перепалку вступил король, грозно ударив магическим посохом о каменный пол:

— Хватит! — прогремел его голос, вмиг останавливая спор. — Все эти разногласия мне уже порядком поднадоели. Иногда мне кажется, что вы не опора королевства, а свора детей, которые никак не могут поделить понравившуюся игрушку. Хотите спорить — ждите, пока не завершится собрание. А дальше — хоть на мечах отношения выясняйте!

И сколь бы малым не было его влияние в данном кругу людей, ему не посмела возразить ни одна фракция — ни патриарха, ни архимага, ни уж тем более остальных групп, едва осмеливающихся плести интриги у него за спиной.

— Да, мой король. Как вам будет угодно, — одновременно ответили почти все присутствующие в зале люди.

— Вот и славно, — кивнул он головой. — А теперь, раз вам так неймётся, мы продолжим. И начнём, пожалуй, с вопроса, который был милостиво поднят графом Диттом…

Видя, что возражений не последовало, он начал обсуждение, чем дал всем возможность вздохнуть с облегчением, ведь буря, которая уже была готова подняться, была успешно подавлена.

…

Но всё же было печально осознавать, что внутри Совета существовал такой разброд, ведь верхушка власти — стержень, на котором держалась вся жизнь королевства, в отличии от представления граждан, всё же не была единой, медленно, но верно прогнивая изнутри…

***

После того, как собрание закончилось, Римур, неожиданно для себя получил послание от архимага, который жаждал встретиться с ним в неофициальной обстановке. Отказывать ему патриарх не стал, и раз выбор места и времени оставались за ним, он никуда не спешил, с удовольствием променяв бархатную обивку кареты на умиротворяющую прогулку по городу.

— Ваше превосходительство, как вам удается все это терпеть? — спросил у патриарха один из верных церкви дворян, сопровождающих его к главному храму.

— Терпеть что, дорогой мой друг? — спросил Римур, медленно шагая вперёд.

— Его отношение! Пусть даже грубость в отношении себя вы еще можете стерпеть, но ведь не его же презрительное отношение к нашему Богу — владыке всего сущего… — эмоционально закончил мужчина.

Однако его чувства и мысли не достигли Римура, разбившись о проявленное им спокойствие, будто о скалы.

— Тиам, друг мой, ты не видишь общей картины, слепо двигаясь в том направлении, которое придумал для себя сам, — ответил патриарх, для которого данная тема не была безразличной. — Вера — это не цель, не смысл жизни и не бездумное следование за традициями. Вера — это нечто большее. Всеобъемлющее! И в то же время простое и невыразительное, — на словах было просто, но донести свою мысль до последователей было сложно.

Они просто не воспринимали мир так, как видел его сам Римур.

Но винить в этом стоило саму церковь и ее учение, которое даже не подразумевало ничего подобного.

— Жить согласно морали и принципов. Устоев и целей. Вот правильный путь! Ведь вера… рождается на поприще принятых нами решений. Наши мысли и чувства — это и есть вера… — закончил Римур, ставя точку во всем разговоре. И его слова не были лишены смысла, ведь данная эпоха была полна божеств — молодых и старых. Выбирай на любой вкус.

Хочешь — чти мстительного и безжалостного Рабена. Хочешь — возноси молитвы светлому лику Нимелии. А хочешь — поклоняйся Ситу — богу справедливости. Да хоть самому властителю Смерти — главное, не беспокой своими речами иноверцев!

Однако не все были готовы принять эти истины. А как иначе, ведь патриарх, невзирая на глубокую веру в Истинного бога, дал волю чувствам и позволил своим мыслям сорваться с языка, невольно признав право иных богов на существование!

Принять такое было непросто, даже при учёте того, что между Истинным Богом и сворой иных божеств, существовало так называемое примирение…

— Ну, вот и всё. Думаю, я уже достаточно сказал, да и не стоит сейчас поднимать подобные темы, — вздохнул патриарх, прерывая свои размышления. — Но, исходя из услышанного, вам должно быть понятно, что гневаться на Альтероса у меня нет причин, — сказал он, приметив вдалеке стены храма.

— Кроме того, — добавил он. — В словах архимага редко проскальзывает истинная правда — все больше шутки да издевки, поэтому грех гневаться на того, кто просто с тобою играется.

— Да, вы, скорее всего, правы, ваше превосходительство… — согласились с ним остальные, даже если не полностью поддерживали его мнение.

Ну, а что на счёт патриарха, то он уже сказал всё, что хотел, и мысли прочих его не волновали.

…

Оказавшись рядом со своей резиденцией, Римур решил немного изменить свои планы, приняв гостя не у себя дома, а в храме Истинного Бога. И не столько из-за желания избавится от хвоста из наскучивших дворян, сколько из-за родившегося на совете чувства, требовавшего отплатить архимагу за наглость.

И пусть даже это будет простая шалость, он не собирался отказываться от порыва, испортить “кое-кому” настроение. А случая лучше может уже и не представиться, ведь магия перемещения, которую маг будет использовать для перехода сквозь пространство, в храме не сработает. Божественная воля просто не даст кому-то вторгнуться на свою территорию.

Пусть это не остановит Альтероса, но уж точно позлит.

— Так дела не делаются… — отругал себя патриарх. — Однако все должны получать согласно своим поступкам… — закончил он, закрывая за собою дверь в одну из специально спроектированных комнат. Ее использовали исключительно для тайных встреч, поэтому он, не колеблясь, призывал в нее архимага.

Пару секунд тишины, легкий треск и пред его взором заискрилась портальная арка, оповещая о приходе гостя. Но не прошло и мгновения, как портал ощутимо изогнулся, готовый в любую секунду схлопнуться обратно.

— То-то же! — довольно улыбнулся Римур своей маленькой шалости.

Однако его радость продержалась не долго — лишь спустя пару секунды, Альтерос уже ступил на каменный пол, гневно сверкнув глазами в сторону Римура.

— Всё-таки ты меня не разочаровал… — сказал он, окинув взглядом соседнюю колонну — от избытка выплеснутой им энергии, она вся покрылась трещинами.

— А вот портить имущество церкви — это кощунство! — добродушно улыбнулся патриарх, будто приветствуя лучшего друга.

— Не стоит тратить наше время на все эти притворные любезности, Римур. Я пришёл к тебе с важным вопросом, решать который нам, скорее всего, придётся совместно…

Закончив на этих словах, маг двинулся в сторону большого, прямоугольного стола, сев за который, стал ждать слов патриарха. Однако тот не стал дерзить, явно понимая, что разговор будет серьёзным.

— Признаться честно, я догадываюсь, что ты собираешься мне сказать… — заговорил Римур, обдумав что-то у себя в голове.

— Неужто твой бог поделился новостями? — язвительно спросил маг. Однако играть с терпением Римура он не стал. — Согласно моим последним наблюдениям, в мире назревают серьезные перемены, многие из которых нам не понравятся. И я совсем не шучу — даже тех крох, что мне удалось рассмотреть, достаточно, дабы волосы зашевелились на голове...

Невольно вспомнив о своих недавних взысканиях, мужчина и в самом деле поежился.

— Две недели назад я столкнулся со всплеском древней магии. Но насторожило меня не это, а сила и мощь того, кто за нею стоял. Этот некто сумел пошатнуть цепи, удерживающие на себе магическое равновесие всего континента. И этого было достаточно, дабы в своих берлогах зашевелились древние твари, о существовании которых мне доводилось читать только в книгах, ты понимаешь?

— Даже лучше чем ты думаешь… — ответил Римур. — Ведь я столкнулся точно с тем же. Только знаниями со мной поделился… сам знаешь кто. И он советовал, как можно скорее принять меры, — поделился частью своих мыслей патриарх, немного нахмурившись.

И без слов было понятно, что он не в восторге от новостей. Как-никак, а все их планы могли в одночасье рухнуть под напором неприятностей, которые уже сдвинулись в их сторону, медленно накатывая со всех сторон.

— Однако о том, что зло пробудилось по чьей-то воле, он не упомянул? — заключил архимаг, увидев реакцию своего собеседника.

— Да, он лишь упомянул о движении, и о каком-то пути, на который вскоре кто-то встанет. Но кто, и что он собой представляет, он не уточнил, лишь дав указание его остановить… или хотя бы задержать...

— От твоих слов мне легче не стало… Однако тебе стоит знать кое-что еще — недавно ко мне в гости заглянул наш старый знакомый.

— Неужели Ифрит? — догадался патриарх, который мог подумать только об одной сущности, знакомой им ещё с молодости.

— Да. И он рассказал мне о древнем предсказании… — сказал маг, начиная тайный совет со своим старым товарищем, пути, которых, разошлись в стороны, поставив по разные стороны силы и власти...

Но были ли их отношения столь же натянуты, как они это показывали? Были ли? Или же их противостояние, это лишь часть большой игры, которую они разыгрывают на протяжении трех десятилетий?

Ответа на это не было…