Речь Куриона

В 344 году с момента основания Ливайя уже более ста лет была автономной привилегированной провинцией Лигошавайи, создавшейся после Гишартакальской войны в результате объединения остатков Лиговайи и Агашского царства. Поскольку столица была перенесена в Калгашт и царь уже не назывался Царем всех старков Юга, царем Лиговайи, царем Восточного Кампатара, царем Ликина и покровителем Ливайи, его больше не избирали каждые шесть лет консулом. Теперь ему при восхождении на престол делегация Сената Ливайи жаловала титул двукратного консула и каждые шесть лет добавляла по консульству. В Сенате заседал Заместитель, который официально представлял царя, когда его не было в Ливайе, а без нужды (обычно лишь в целях подготовки очередной морской экспедиции либо военного похода, базируясь на ливайских портах) цари не желали посещать Ливайю. Вето, которое царь мог наложить на любое решение Сената, консула и народа, применялось очень редко, поскольку сами ливайцы предпочитали царя не раздражать. Войны царства практически не задевали Ливайю, за исключением привычных военных наборов и военных налогов, возвращавшихся обратно в виде государственных закупок и заказов. О независимости мало кто помышлял, а тех, кто помышлял, предпочитали побыстрее отправлять в новые колонии либо просто в дальние торговые экспедиции и молились, чтобы они вернулись поумневшими или же вообще не вернулись. Честолюбивые люди, избравшись на высокую должность, дабы получить статус, отправлялись делать карьеру у царя. Любители приключений отправлялись пиратствовать. В двух городах, крепостях и деревнях Ливайи жили в основном искусные ремесленники, торговцы, мореходы, по традиции тренировавшиеся в военном искусстве (поскольку иначе царь перестал бы их ценить как элитные отряды своей армии), но по сути мирные люди, у которых был достаток и масса досуга. Сенат совершенствовал сценарии старых празднеств и вводил новые. Кроме того, люди развлекались на поединках граждан, боях зверей и выборах. Кандидатов на высшие должности уже никто не принимал всерьёз, от них ждали скорее развлечения, чем дела.

Кан Курион был представителем рода, который по неофициальному подсчёту (официально было зафиксировано лишь, что первым родом республики считается род царя, а вторым — род Клинагора) был седьмым, и изо всех сил лез на высшие должности, чтобы род его перешёл повыше. Поэтому он уже дважды избирался консулом, полностью отбыл свои сроки на посту (даже второй) и теперь мечтал получить диктаторские полномочия (они в эти спокойные времена давались лишь на несколько дней двукратным бывшим консулам для проведения в жизнь нового закона, обычно устанавливавшего либо видоизменявшего ритуал праздника). По праву четвёртого лица в Сенате он потребовал совместного заседания Сената и Народного Собрания, на что он имел право один раз в жизни. По ритуалу этого заседания первым говорил потребовавший, и его речь глашатаи повторяли перед собравшимся народом. Далее Сенат обсуждал речь, голосовал, причем глашатаи объявляли выступавших и итоги голосования народу, а затем выходил на Форум, и там народ принимал окончательное решение. Все ожидали, что Курион внесет закон, но, когда он начал свою речь, Сенат остолбенел.

«Консул! Преторы! Сограждане! Отцы сенаторы!

Наша республика славится своими законами и обычаями во всем цивилизованном мире. Мы процветаем под добрым и теплым крылом Царей Агаша и Лиговайи, отеческий надзор Заместителя помогает нам сохранять спокойствие и благоразумие.

Но наша система выборов, хоть она и прославлена, несовершенна, и я вношу Закон об обеспечении права любого гражданина повлиять на исход выборов».

Пережидая шум в зале Сената, Курион приостановился, провёл рукой по лицу и продолжил.

«Отцы сенаторы! Шум ваших голосов показывает мне, что вы не ожидали подобного заявления. Дабы все стало понятно, я начну с истории, которая сделал наши выборы примером свободы мнений и вместе с тем устойчивости, и которая ныне подталкивает нас сделать еще один шаг по той же дороге.

Как известно, проявив мудрость, наши предки-основатели первым Консулом Ливайи избрали царя-основателя Лиговайи, основателя нашего славного города Дилосара Атара Тронэу, Единственного этого имени Царя Юга, родоначальника рода Тронэу, короля Империи. И до сих пор наши законы носят название Королевские Законы Республики. Заботясь, дабы, перебираясь в Новую Лиговайю, оставить верного и сильного союзника на проливе Локары, царь-консул дал нам мудрые установления, которых мы большей частью придерживаемся до сих пор.

Почтеннейший Сар Ангерран был вторым консулом нашей Республики, но лишь потому, что народ прислушался к мнению председательствовавшего на выборах Царя-консула и не проголосовал за Кисейщика Аркантара. Эта ничтожная и честолюбивая личность, как вы все знаете, прорвалась на желанное место консула на следующих выборах большинством одной трибы, через полгода он переизбрался громадным перевесом голосов, а на третьих выборах никто не осмеливался голосовать против него. Мы получили бы тирана, если бы не благородные ликторы, умертвившие его в ночь после выборов. Поскольку Ангерран к тому времени уже умер от огорчения и волнений, наблюдая, что творится с Республикой и боясь ярости тирана, Республика осталась без главы и мы призвали царя в качестве диктатора для восстановления порядка.

Царь за две недели дал нам мудрые правила выборов, согласно которым консул должен наблюдать с вышки за ходом выборов, консулы предыдущих шести лет должны наблюдать снаружи Форума, чтобы не было насилия над голосующими, а кандидаты должны стоять в своих загонах на Форуме, чтобы избиратели могли собраться в загоне того, за кого они голосуют. Он же ввёл Государственный Совет из консулов последних шести лет, установил, что члены Государственного Совета не имеют право выдвигать свои кандидатуры и голосовать, и он же, дабы Республика не оставалась без головы, повелел, а наши сограждане с радостью это приняли, что избирать нужно не только консула, но и его заместителя, и выбор среди двух кандидатов, получивших наибольшее число голосов триб, нужно производить освящённым жребием. Он же мудро решил, что за кандидата, получившего более трети голосов триб, больше голосовать нельзя, кандидат должен покинуть свой загон и дать возможность народу проголосовать за других.

Народ, дабы полностью исключить случай Кисейщика, постановил дополнительно, что жребий бросается не среди двух, а среди трёх кандидатов, и третий из них исключается волей Провидения, охраняющего нашу Республику.

Конечно же, люди не идеальны, и Царь-диктатор, и народ, и Отцы Сенаторы-основатели, хоть и были в те времена мудрее нас, но не подумали, а как же соблюдать клятву Республики и избирать царя либо его наследника каждые шесть лет, но, как вы все знаете, способ был найден без нарушения законов и обычаев».

При воспоминании об этом «способе» народ снаружи громогласно рассмеялся, и шум на некоторое время приостановил речь оратора. Назначали для помощи на выборах самого тупого и негодного слугу либо раба. Делался вид, что служитель по тупости взял для жребия сумку с тремя жребиями царя, а не с тремя кандидатами. За нарушение порядка служителя приговаривали к смерти, но царь просил его помиловать. После чего доставали по жребию имя заместителя царя на период консульства.

«Когда в момент бедствий Республики единственным возможным её спасителем оказался великий Сан Клинагор, граждане Республики нашли возможность избрать его без нарушения обычаев, просто единогласно отказавшись голосовать за других, так что даже Клинагор получил лишь треть голосов триб плюс один, как и полагалось по закону. Случай Клинагора стал для нас способом действий в тяжелые времена, когда нужно спасать Республику и весь народ это понимает. Не зря за всю нашу историю лишь три консула были избраны таким способом.

Но во времена спокойствия стало важнее как можно более полно учесть мнение народа, и шестьдесят один год назад достопочтенный трёхкратный консул Чир Клинагор несколько скорректировал закон о выборах, и народ принял его поправки. Согласно нынешнему закону, жребий бросается не среди кандидатов, а среди триб. Председатель трибы, на которую пал жребий, сообщает, за кого проголосовало большинство его трибы, и этот гражданин становится консулом. Затем тянется второй жребий среди триб, проголосовавших за других, и выкликается имя заместителя консула. Таким образом, ни одно из мнений триб не оказывается проигнорировано.

Да и по отношению к кандидатам этот способ более гуманен. Сколько раз было, что кандидат, попавший в тройку, но отвергнутый жребием, отправлялся в могилу от разочарования и волнения. А за последние шестьдесят лет такого не было».

Сенат явно начал терять терпение, не понимая, куда же клонит Курион. Оратор вновь переждал шум, взмахнул рукой, призвав отцов Республики к порядку, и продолжил.

«Отцы-сенаторы!

Сколько раз было на выборах, когда консул объявлял, что большинство курии собралось в загоне такого-то кандидата, а на самом деле там было не большинство, некоторые нечестные граждане умело создавали впечатление множества. Вы скажете, что это неважно, поскольку там было всё равно почти большинство, и после перехода остальных граждан курии в два загона ведущих кандидатов при подсчёте голосов этот кандидат всё равно победил либо не победил бы в данной курии. Но ведь два ведущих кандидата курии определяются на глаз, без подсчёта, и тут уже ошибки важны.

Да и сам подсчёт голосов — длинная и скучная процедура, то и дело сбиваются счётчики, а как он травмирует кандидатов?

А когда сенатор (извините, Отцы!) движется в загон кандидата вместе с толпой своих клиентов, разве эта толпа не увлекает за собой и других?

В итоге многие граждане приходят на выборы лишь из чувства гражданского долга, поскольку в своей курии они будут в меньшинстве, и ни на что их голос повлиять не может.

Я предлагаю, чтобы каждый кандидат заготовил по числу граждан листочки со своим именем. Теперь у нас будут не загоны, а проход курии вокруг Форума, мимо каждого кандидата, и он будет вручать избирателям свои листочки.

На выходе мы сделаем яму с горящими углями и ящик. Каждый гражданин, пройдя мимо кандидатов, подходит к членам Государственного Совета, выбрасывает все листочки, кроме одного, в яму, а один опускает в ящик. Затем мы помолимся, невинный мальчик вытащит один из листочков из ящика, и будет объявлено, какой кандидат выбран данной курией. После этого все листочки будут выброшены в яму, какой-либо подсчёт голосов запрещается.

Когда проголосуют все курии, жребий на консула и его заместителя будет бросаться, как принято по ныне действующему закону Чира Клинагора.

Тем самым голос любого гражданина может оказаться решающим, и вместе с тем больше всего шансов победить у того, за которого проголосовало большинство граждан. Но никакой подкуп и обман не даст гарантии кандидату, что его изберут».

Снаружи раздался ликующий вопль народа.

«Итак, я закончил, Отцы-сенаторы! Текст закона мои секретари раздадут вам и распространят среди народа. Надеюсь на мудрость Сената и Народа. Пусть Судьба и боги-победители хранят Республику Ливайю!»

Как вы думаете, был ли принят этот закон? Правильно думаете!

А пари на исход выборов стали после этого азартной игрой среди граждан Ливайи. Хорошо, что играть в неё можно было лишь два раза в год.

Примечания.

Клиенты здесь — нечто похожее на этот термин в Риме: полноправные граждане, добровольно присягнувшие в верности своему патрону, поддерживающие его на Народном Собрании и во всех других ситуациях в обмен на его защиту и покровительство.

Почтенное слово «провокация» означало в древние времена вовсе не то, что теперь. В разумно устроенных республиках вносить предложения в Сенат и в Народное Собрание и выступать там с речами позволялось не каждому. Вот трибуны это право имели.