Духи или Как тебя зовут, мама?

Духи или Как тебя зовут, мама?

История из нашего будущего

«Духи – это невидимый, но зато

незабываемый, непревзойдённый

модный аксессуар.

Он оповещает о появлении

женщины и продолжает напоминать

о ней, когда она ушла».

                                                   Коко Шанель

Шёл 2112–й год...

Человеческая цивилизация претерпела всевозможные изменения. Порой перевоплощения даже нельзя было назвать человеческими в прямом смысле этого слова. Менялось абсолютно всё, от источников энергии до культурных ценностей.

Люди ещё выглядели как люди, но, у каждого в выделенном ему жилище в особой нише в стене были припрятаны искусственные органы. Они строго соответствовали каждому индивиду. Что это давало? Уверенность в том, что жизнь можно продлевать практически бесконечно. Но… Какое же было «но»?

Человеку не дано было заменить или обновить память. Если она его покидала, то он, т. е. индивид, превращался в совершенно бесполезное для себя и общества существо. Речь шла о памяти, которую не могли восстановить новейшие средства от старческого слабоумия, болезни Альцгеймера и других болезней. Спрашивается, что же собой представлял моложавый человек со здоровыми (замененными) внутренними органами, но, не помнящий, кто он, где находится и т. д.?

Вот в этом и заключалась проблема. Особыми рейдами ежедневно выявлялись потерявшие память граждане и тогда начиналась жестокая травля их семей. Их семьи вынуждали подписывать документы на эвтаназию. И, если семьи мемориков (от английского слова «memory» – память) не могли доказать их общественную пользу, дело передавалось в Высший Суд, который неизбежно постановлял умертвлять бесполезного индивида.

Так о чём же, собственно, этот рассказ? Вроде бы, всё уже ясно из вышесказанного. В высокоразвитом прагматичном обществе нет места тяжело больным и тунеядцам. Теперь, казалось бы, можно поставить точку и завершить ещё фактически даже не начатое повествование.

А суть рассказа в том, что стала мемориком мать одного из самых рьяных поборников данного закона.

Десятки лет Виржиния, молодящаяся мать Вульфа, сохраняла память и ясность ума. Кем только она не была за свою долгую, искусственно растянутую, как давно потерявшую вкус мятную жвачку, жизнь… Моделью, актрисой, дизайнером одежды и украшений, парфюмером, искусствоведом, политическим деятелем… При этом оставаясь очаровательной женщиной, женой и матерью. Вульфу казалось, что его мать ещё на долгие годы останется примером для подражания. Он считал её очень сильной и не скрывал, как у одного за другим выявлял старческий маразм её многочисленных друзей и знакомых. В этих случаях она повторяла одну и ту же фразу:

– А, и он/она тоже? А я ещё помню, как мы вместе… – и тут Виржиния начинала пространно рассказывать про годы общения с данным человеком.

Обычно Вульфа интересовала только первая фраза в маминых излияниях. Остальное он неизменно пропускал мимо ушей.

Но, однажды...

Вульф, очень уставший, тихо зашёл в дом. В небольшой, но уютной гостиной горел неяркий свет. Виржиния сидела как обычно, выпрямившись, и смотрела телевизор. Точнее, она смотрела на часть стены, дающей голографическое изображение. Казалось, она очень поглощена происходящими прямо перед её глазами событиями. В комнате, как всегда, чувствовался неповторимый запах духов её собственного дизайна.

– Мама, привет!

– Привет.

– Сегодня мы выявили ещё одного меморика.

– ...

– Мама, слышишь, это был Майкл Дайман...

– А кто это?

– Мама, ну, этот парень, музыкант… Помнишь?

– Какой музыкант?

– Мама, вспомни, ты много про него рассказывала. Он тебе ещё каждый вечер играл на скрипке.

– На скрипке? Нет, не помню...

– Мама, ты ещё тогда работала фотомоделью. Вспомнила?

– Я работала фотомоделью?

– Мама, помнишь, ты ещё рассказывала, как впервые увидела свою фотографию и имя на обложке журнала мод. Виржиния...

– А кто это?

– Что значит, кто это?

– Кто эта Виржиния?

Вульфу стало не по себе.

– Мама, как тебя зовут?

– ...

– Не пугай меня, пожалуйста. Вспомни, как тебя зовут!

– …

У Вульфа выступил холодный пот на висках.

– Мама, не молчи, только ответь, как тебя зовут...

– ...

– Мама, тебе плохо?

– Нет, я себя хорошо чувствую.

– Мама, почему же ты не отвечаешь, как тебя зовут?

– Я, я, я… не помню...

Сердце Вульфа бешено заколотилось. На одно, лишь одно, но страшное мгновение он увидел себя и свою мать на заседании Высшего Суда. Он даже услышал роковые слова, до сих пор его никак не касающиеся:

– Высший Суд постановляет предать эвтаназии Виржинию… Решение Суда окончательное и апелляции не подлежит...

Вульф с трудом отогнал эти страшные мысли и снова посмотрел на свою мать. Такая же красавица, как и много лет назад. С царственной осанкой, копной пышных чёрных волос… Он внимательно посмотрел ей в глаза. Эти удивительные зелёные глаза с поволокой могли увлечь ещё не одного мужчину...

Что же произошло? Ведь ещё вчера мать разговаривала как всегда. А сегодня, что произошло сегодня?

Как тонущий хватается за соломинку, так и любящий преданный сын пытался найти причину потери памяти у матери.

«Нет, это всё временно, это скоро пройдёт и мама всё вспомнит...» – так думал он.

– Мама! Ты, наверно, устала, пойди полежи.

– Я себя хорошо чувствую, – Виржиния снова повернулась к экрану.

– Мамочка! Ты сегодня куда-то выходила?

Виржиния недовольно посмотрела на сына.

– Почему ты спрашиваешь?

– Нет, я только хотел уточнить, ты не падала на улице? А, может, ты что-то выпила или съела?

– Да, я поела.

– Что ты ела сегодня? – Вульфу казалось, что, если его мать съела что-то непривычное для неё, это могло стать причиной временной забывчивости.

– Я ела… Что же я сегодня ела...

Вульфу опять стало не по себе. Виржиния снова отвернулась к экрану. Посмотрел на экран и Вульф. Комок подкатил к горлу, и ему стало трудно дышать. Десятки лет мать смотрела ток-шоу, показы мод, бесконечные сериалы… Сейчас же на экране проходил футбольный матч.

– Мама, ты полюбила футбол, а я и не знал...

– Что ты говоришь, какой футбол?

– Ну, что ты сейчас смотришь?

– Что я смотрю? Это… Это...

Видя, что её состояние ухудшается с каждой минутой, Вульф закрыл все двери и окна.

– Мама!

– Что?

– Мама, я тебя очень прошу, никуда не уходи! Оставайся дома!

– Где?

– Дома!

Вульф боялся пользоваться телепатической связью, ведь его послание мог перехватить не тот человек, который ему был нужен. Надо было что-то предпринимать, что конкретно, он ещё не знал. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что таких выявителей мемориков как он – тысячи. И никто, совершенно никто не пожалеет его мать, как и он никогда никого не жалел.

Виржиния даже не подозревала, что десятки лет назад, когда муж ушёл от неё, Вульф в отместку подослал к нему своего друга и его собственный отец был признан мемориком.

«К кому обратиться? Кто поможет?» Голова стала тяжёлой, как после сна на неудобной кровати.

«Нужно мать спрятать… Легко сказать… Ей же завтра на работу, её хватятся, если она утром не появится на своём месте. А что, если сказать, что она заболела? Опять не подходит, врачи неподкупны».

Вульф ушёл в свою комнату. Подошёл к окну. Его взору открылся замечательный вид на океан. Солнце уже почти зашло за горизонт, но оно ещё окрашивало небо бордовыми красками. Сегодня Вульфа вся эта красота совершенно не радовала.

Он вспомнил, что ещё ничего не ел с тех пор, как вернулся домой. Пошёл на кухню. Взял порцию пищевого питательного экстракта. Даже не посмотрел, какого он вкуса; ему было сегодня это совсем безразлично. Снова посмотрел в окно.

Из кухни открывался уже иной вид. Город, этот большой густонаселённый улей, веками живущий по своим уникальным урбанистическим законам, хмуро выделялся на фоне сумерек.

Вульф сел в своё эргономическое кресло. Оно будто мягко обняло его за плечи. Ему захотелось спать. Веки опустились, и Вульф погрузился в спасительный сон.

Очень скоро он снова открыл глаза. Чья-то нежная рука легла невесомо ему на плечо.

– Мама!

– Мальчик мой, ты очень взволнован. Не надо беспокоиться. Ты меня только позови, и я приду к тебе на помощь.

– Мама, я за тебя волнуюсь. Я не хочу, чтобы тебя умертвили.

– Ха, ха, ха, что ты, мальчик мой, меня нельзя умертвить.

– Мама, ты забыла, что мемориков считают бесполезными членами общества и их предают эвтаназии.

– Нет, это ты забываешь, что меня нельзя убить.

– Если бы ты была права...

– Я права, поверь мне, мальчик мой, я знаю, что говорю.

– Мама, что же делать? Как тебя спасти?

– Я тебя научу, ты не бойся. Не забудь только в полночь подвести меня к большому зеркалу в моей спальне.

– Мама, ты у меня самая красивая, и ты это знаешь сама...

– Да-да, я это знаю, но ты подведи меня к зеркалу. Договорились?

– Конечно, с удовольствием, раз ты этого хочешь.

– И ещё: не забудь надеть мне этот браслет.

– Так он уже у тебя на руке...

– Не забудь, мальчик мой, не забудь...

Вульф открыл глаза. В комнате было темно. Он включил свет и огляделся по сторонам.

«Как странно, мама была здесь, а не пахнет её духами. И что она всё время повторяла? Ах, да, «мальчик мой»… Она меня никогда так раньше не называла...

Конечно, это всё из-за потери памяти. Какой ужас… Мамочка! Я так тебя люблю! »

Вульф посмотрел на спинку кресла. На ней лежал браслет.

«Мама что-то говорила про браслет. Какой он странный… А как же он открывается? Тут даже нет никакого замочка...

Ой, который час? Мама просила её подвести к зеркалу! Чуть не забыл! Да, и у меня уже память не та, что была раньше...».

Часы показывали без четверти двенадцать.

Вульф поспешил в гостиную. Виржиния всё ещё сидела и смотрела телевизор. На этот раз была какая-то политическая передача. Вульф тяжело вздохнул.

«Мама совсем изменилась. Раньше её просто тошнило от политики...».

– Мама!

– ...

– Мама! Ты хотела пойти со мной в спальню. Ты хотела посмотреться в зеркало...

– ...

– Мама! Пойдём! Ты так этого хотела!

– Пойдём, только я не понимаю, зачем, – Виржиния выключила голографический экран, и в гостиной стало темно и тихо.

– Пошли, мамочка, уже почти полночь...

– Куда спешить?

– Пошли, пошли...

Лёгкой походкой Виржиния направилась в свою спальню. Вульф последовал за ней. В кармане он сжимал браслет. Он повернул выключатель, и комната осветилась слабым приятным глазу светом.

– Ну вот, мы возле зеркала… Что ты хотел, Вульф?

– Нет, мама, это ты меня просила ровно в полночь прийти с тобой сюда и надеть тебе вот этот браслет.

– Браслет? Какой браслет? Не помню...

– Посмотри, он такой необычный, я даже не понимаю, как ты можешь его надеть...

– Действительно, интересная вещь...

Виржиния взяла браслет, осмотрела его со всех сторон. Потом приложила к левому запястью. Что-то в браслете щелкнуло, и он раскрылся на долю секунды. Уже в следующее мгновение он был на руке Виржинии, как будто она его никогда и не снимала.

– Очень элегантный браслет, – продолжала рассуждать вслух она. – Но, это не мой дизайн. Вульф, где ты его взял?

– Мама, ты мне его сама дала, точнее, ты его мне оставила.

– Ты так думаешь? Я не помню...

Часы показали полночь. Мать и сын посмотрели на свои изображения в большом зеркале. На мгновение погас свет. Когда свет снова появился, Виржиния всё так же стояла напротив своего зеркала. Всё казалось тем же. Но, Вульф снова почувствовал, что от матери не пахнет её прекрасными духами. И браслета у неё уже не было.

– Мама! А куда ты дела браслет?

– Какой браслет?

Вульф понял, что мать не стоит ещё больше запутывать.

А Виржиния, казалось, даже повеселела.

– Ну что, мальчик мой, пойдём посидим на балконе?

– Мама, уже ночь, мне завтра на работу. Пора спать.

– И мне тоже завтра на работу. Давай немножко посидим. Я так давно не видела океана...

« Бедная мама… – подумал Вульф. – Опять у неё пропала память. Она каждый день отдыхает на балконе и любуется океаном, она и об этом забыла...»

– Мамочка! Тебе не стоит идти завтра на работу. А я что-нибудь придумаю. Хорошо?

– Это почему же я не должна работать? Чем я хуже других? Или я больна?

– Мама! Ты же забыла даже, как тебя зовут. Как же ты можешь пойти на работу? Тебя объявят мемориком и умертвят! А я так тебя люблю! Я не хочу, чтобы ты умерла...

– Почему ты думаешь, что я забыла своё имя? – Виржиния слегка наклонила голову, но, от зоркого взгляда Вульфа ей не удалось скрыть свое смущение. Потом она украдкой посмотрела по сторонам, тщетно пытаясь найти подсказку. И это Вульф тоже заметил. Взгляд Виржинии упал на небольшую фотографию-плакат, на котором она ещё юная и без искусственных органов позировала для журнала мод. По-видимому, она попыталась прочесть своё имя, но фотография стояла слишком далеко от неё. Она уже сделала шаг в ту сторону, потом передумала и повернулась к сыну.

– Я помню, как меня зовут… И, вообще, мальчик мой, я не умру, я не могу умереть...

«Опять она за своё, – раздражённо подумал Вульф. – Она уже ничего не понимает...».

– Мама!

– Да?

– Мама, ты только не обижайся… Как тебя зовут?

– Меня? Ты смеёшься надо мной! Ты считаешь, что твоя мать совсем выжила из ума? Как тебе не стыдно!

– Прости меня, мамочка! Я не хотел тебя обидеть. Ты только назови своё имя, и я успокоюсь. Ты должна меня понять; я опасаюсь за твою жизнь...

– Я же тебе уже говорила, что со мной ничего не случится.

– Мама, скажи, как тебя зовут.

Вульфу ещё хотелось задать матери вопрос, почему она перестала пахнуть духами, но, он счёл этот вопрос бестактным и промолчал.

Вульф посмотрел матери в глаза. Всё те же прекрасные зелёные глаза с поволокой. Но, что-то ему в материнском взгляде не понравилось.

«Мне действительно пора спать, – рассуждал он. – Слишком много видений… Я просто очень устал… Всех подозреваю, вот теперь и матери не верю. Поэтому как дрессированный пёс, который выучил цирковой трюк, я задаю один и тот же вопрос...».

– Мамочка! Прости меня за назойливость! Я очень устал и уже пойду спать. А ты, если хочешь, посиди на балконе. Только не забудь накинуть на себя плед, сейчас прохладно на улице...

– Иди, мальчик мой, и не беспокойся обо мне.

Вульф пошёл к себе. Разделся, лёг в постель. Но, заснуть не мог.

Его матери явно стало лучше, но, всё-таки, ей удалось избежать ответа на его прямой вопрос. Ладно, если она будет так умело лавировать и на работе, ещё долго не будут знать, что она стала мемориком.

Наконец, Вульф заснул. Во сне к нему снова приходила Виржиния. Снова с браслетом. И, как всегда, благоухающая своими удивительными духами.

– Вульф!

– Да, мама!

– Вульф! Что ты наделал?

– Я?

– Да, ты! Отпусти меня! Отпусти!

– Мамочка! Тебя умертвят, если узнают, что у тебя пропала память.

– Отпусти меня! Как ты не понимаешь, что дело не только в памяти.

– А в чём же?

– Сколько мне лет? Ты-то помнишь, сколько мне лет?

– Тебе...

– Ты даже не помнишь...

– Мама, какое это имеет значение?

– А самое большое! Я же не твоя мать!

– Как это, не моя? Что ты говоришь?

– Вульф! То, что ты видишь перед собой, это не твоя мать, а почти стопроцентный андроид!

– Мама! Глупости это, какой же ты андроид?

– Да-да, только немного памяти осталось моей, и то, я многое уже забыла. Остальное всё давным-давно заменено искусственными органами.

– Ты про это… – Вульф даже во сне облегчённо вздохнул. Последние десятилетия практически у всех замененные органы.

– Нет, это не одно и то же. Меня, твоей матери, уже давно нет...

– Мама, ты опять за своё… Я тебя очень люблю, но, я хочу спать. Ты успокойся и тоже иди спать.

– Вульф, там, где я сейчас, никогда не спят. Выпусти меня отсюда. Дай мне покой. Я устала, очень устала...

Видение стало меркнуть, и Вульф заснул крепким сном без сновидений.

Следующее утро ничем не отличалось от сотен других. Виржиния и Вульф быстро собрались на работу, поели свои питательные экстракты и вышли из дому. Жизнь продолжалась...

По вечерам мать и сын встречались в гостиной. Виржиния снова смотрела свои ток-шоу и сериалы. Но, Вульф не мог прогнать от себя мысль, которая как назойливая муха, никак не отставала от него. Это была не его мать! Если бы он кому-то об этом сказал, его бы уже давно не было в живых. Поэтому он держал свои сомнения при себе.

«Что со мной происходит? Моя любимая мать избежала смерти. Что же мне ещё нужно?» – он сидел, смотрел на Виржинию, пытался уловить её неповторимый запах, но, его не было.

– Мама! Как тебя зовут?

– Мальчик мой! Ты опять за своё?

– Прости, мама, больше не буду...

Вульф дал себе слово выяснить, куда делась его настоящая мать, и кто теперь живёт с ним под одной крышей. И ещё, духи… Да, по-видимому, его мать, настоящая мать, владела древним как мир женским секретом привлекать мужчин посредством своих чар. И её духи были неотъемлемой частью этого колдовства. Вульф решил отыскать мамины духи, пока она будет на работе.

Когда в какой-то раз они оба вышли на улицу и поехали каждый на своей машине на работу, Вульф остановил машину за углом. Подождал минут десять и вернулся домой. Комната Виржинии была, как всегда, в образцовом порядке.

Вульф закрыл за собой дверь, задвинул шторы на окнах и включил свет. Как будто он опасался кого-то и боялся слежки. Затем он подошёл к первому шкафу.

«Ну, что ж, приступим», – скомандовал он сам себе. Вульф стал открывать дверцы одну за другой, брать вещи, рассматривать их со всех сторон. При этом он не забывал понюхать каждый предмет.

«Очень странно, пока что ни одна вещица не пахнет мамиными духами…». По мере изучения содержимого шкафов и полок Вульф удивлялся всё больше и больше.

«Не понимаю, будто и не мамины это вещи, а из какого-то магазина. Что-то тут не так… я же хорошо помню, что у мамы любимые духи стояли на каждой полке. Она обожала их аромат и хотела, чтобы всё было пропитано их запахом».

Вульф продолжал поиски. Но нигде не нашёл ни одного флакона духов.

Несколько раз он невзначай смотрел на зеркало. Там он видел себя, недоумевающего и растерянного.

На какое-то мгновение погас свет. Когда он снова зажёгся, Вульф вздрогнул от неожиданности, т.к. совсем рядом с собой увидел свою мать.

– Что ты делаешь в моей комнате? И почему ты не на работе?

– Мамочка! Как ты меня напугала! Я тебе всё объясню… – Вульф успел заметить, что на её левой кисти мерно поблёскивал загадочный браслет.

– Мама! А откуда у тебя снова этот браслет?

– Ты его сам мне дал, что, ты уже забыл?

– Ах, да, ты права… – Вульф был в замешательстве. – Мамочка! А ты как здесь очутилась? Ты же поехала на работу? И дверь я закрыл на внутренний замок…

Вульфу ещё очень захотелось задать матери традиционный вопрос о том, как её зовут, но, он сдержался. Главное, что от неё пахло духами.

– Вульф! Там меня уже нет, откуда я пришла. А почему ты так взволнован? Что-то случилось?

– Нет, мама, всё в порядке, просто я хотел…

Виржиния уже его не слушала, а ходила и будто бы принюхивалась.

– Так, я вижу, она тут уже хорошо похозяйничала…

– Мама! Ты о ком говоришь?

– А ты не знаешь, о ком?

– Понятия не имею. Это же твоя комната и твои вещи…

– Глупости! Тут уже нет моих вещей. Она всё заменила на свои.

– Мама! Я ничего не понимаю, кто это «она»?

– Наглец! Ты сам меня туда отправил. Вот этот браслет не даёт мне возможности вырваться оттуда. И она хозяйничает в моём доме!

– Мама, успокойся и объясни мне всё по порядку. Я ТЕБЯ НИКУДА НЕ ОТПРАВЛЯЛ!

– Если не ты, так она тебе в этом помогла. А ты, наивный, ей поверил.

– …

– Помнишь, той ночью, когда ты меня позвал в комнату и дал вот этот браслет, помнишь, что произошло?

– Да, ты одела его, хотя я так и не понял, как он открывался и закрывался.

– А потом, что было потом?

– Ну, потом мы с тобой посмотрели в зеркало…

– Дальше что произошло?

– Дальше? А, дальше ты пошла на балкон, а я пошёл спать…

– Наивный! Когда погас свет, она меня отправила с помощью этого браслета в её мир, а сама поселилась здесь!

Вульфу стало плохо. Его худшие опасения начали оправдываться.

– Мама! Постой, я пойду попью… Значит, всё это время с того вечера, как ты потеряла память, тебя здесь не было?

– Конечно, здесь была она…

– Кто – ОНА?

– Она, это мой двойник из другого мира.

– Мама, этого не может быть… Скажи, что ты шутишь или всё это мне снится…

– Вульф! Я не могу здесь долго оставаться. Мне удалось активировать браслет лишь на короткое время. И, знаешь, кто мне в этом помог?

– Кто? – Вульф тяжело дышал. Пот катился градом по его вискам.

– Майкл Дайман!

– Так он же музыкант…

– Верно. А там он стал разбираться в сверхскоростях и энергиях. Теперь он дока в вопросах перехода из одного измерения в другое.

– …

– Я здесь только благодаря Майклу.

– Мама! Так ты опять всё помнишь?

– Получается, что где-то глубоко в душе я ничего и не забывала…

– Это просто замечательно! А ты вернёшься сюда, и мы опять будем вместе?

– Я тоже этого очень хочу. Но, пока она здесь, это невозможно.

– Скажи, как её отправить назад, чтобы ты вернулась!

– Вот этого пока ни Майкл, ни я не знаем. Послушай! А ты помнишь, как ты вызвал моего двойника?

– Мама! Я никого не вызывал. Я просто очень хотел тебя спасти. Я не знал, что делать и весь тот вечер думал, что можно предпринять.

– Понятно. Значит, ты породил, сам того не осознавая, мою мыслеформу, и она нашла свой путь в параллельную реальность.

– Мама! Я всегда тобой восхищался! Ты, оказывается, столько всего знаешь…

– Вульф! У нас нет времени. Ты должен снова создать мыслеформу, которая меня вернёт сюда, а моего двойника отправит в её мир обратно.

– Я готов, скажи только, что я должен представить себе…

– Давай станем напротив зеркала. Смотри на моё отражение и…

* * *

Вульф, очень уставший, тихо зашёл в дом. В небольшой, но уютной гостиной горел неяркий свет. Виржиния сидела, как обычно, выпрямившись, и смотрела телевизор. В комнате чувствовался неповторимый аромат её духов.

– Мама, привет!

– Привет.

– Сегодня мы выявили ещё одного меморика.

– ...

– Ты, наверно, его помнишь. Его зовут… – и тут взгляд Вульфа упал на экран.

– Гол! Гол! Счёт 3:0 в пользу команды…

У Вульфа на глаза навернулись слёзы.