Не все коту масленица

Истошно выла сирена, клубы черного дыма поднимались в небо, и Джон вместе с остальными посетителями выбежал из «Нефтяника». А каких-то полтора часа назад там было совершенно спокойно…

* * *

Джон вошел в придорожную забегаловку с претенциозным названием «Нефтяник» и изображением нефтяной вышки. Народу немного – и, конечно, ни одного нефтяника. От этой профессии осталось только название захолустного кафе – может быть, последнее в стране… Месторождение в пустыне давно заброшено, прииски известняка в горах тоже – остались только катакомбы. А темные лица большинства посетителей к нефти отношения не имели… Джон повторил в очередной раз мысленную установку: «Никого не раздражать!»

Юноша приметил свободный столик подальше от окна и вдоль стенки направился туда. Однако в метре от цели под хохот немногочисленных посетителей парень растянулся на грязном полу: упитанный негр средних лет незаметно подставил ногу. Джон резко вскочил, глаза его пылали.

– Что, белый крысенок, хочешь подраться? – темнокожий ухмыльнулся. – Только попробуй! Один мой удар – и ты в Англии. Почему до сих пор не там?

– Тогда почему вы не в Африке, мистер? – злобно ответил Джон.

Удар в ухо вновь сбил парня с ног. Джон мысленно обругал себя последними словами. Черт побери, не помогает аутотренинг… Джон поднялся, отряхнулся и, не глядя больше на негра, устроился за облюбованным столиком.

– Зря ты, Боб! – послышался тихий голос. – Парень как парень, он же не виноват, что родился белым.

Джон краем глаза уловил, что это говорил мексиканец с унылым длинным лицом. Он сидел напротив несдержанного негра и лениво потягивал пиво

– Это оккупантское отродье, Мигель! – рявкнул Боб. – Странно, что бледнолицые до сих размножаются. Этим голубым или розовым разгильдяям не до детей. А пацану от силы лет двадцать.

– Наверно, – согласился мексиканец. – Но не все же белые одинаковы. Говорят, их молодежь организовала движение «Новое целомудрие». Считают, что так сказать, традиционные семейные отношения – путь к возрождению СШВ образца двадцатого или двадцать первого века. Умора!

Мигель и Боб хором захохотали, а Джон, опустив глаза, впился в подлокотники до боли в ногтях… Два-три спецприема – и грязь с пола жрали бы эти наглецы, пусть они вдвое старше и тяжелее. Но его миссия куда важнее мелких обид. Знали бы эти пивные бурдюки, что он и Элла тоже члены «Нового целомудрия»! И не только! Рано или поздно и у них будет много-много детишек – назло всем темнокожим и краснокожим. Вот только выжить бы сегодня…

К столику подкатился ресторанный робот. Джон мельком глянул на меню на дисплее, нажал на несколько кнопок и рассчитался: провел по светящемуся изумрудному окошечку микрочипом, приклеенным к ногтю большого пальца левой руки. Через несколько минут парень с аппетитом уминал бифштекс, запивая пивом.

Хозяин «Нефтяника», аккуратно одетый поджарый негр лет тридцати с небольшим, уютно развалился за стойкой бара и наблюдал за залом, фальшиво насвистывая популярный мотивчик.

– Хаолит, хаолит, буду нынче по лбу бит, – так же фальшиво подтянул хозяину захмелевший Боб и рявкнул:

– Дик, хватит! Русичи говорят, от свиста денег не будет. Врубай стереовизор.

– Сейчас по всем каналам Пустомеля Джекки будет выступать, – хмыкнул Дик. – По-моему, он глупее всех восьмидесяти девяти прежних, вместе взятых.

– Ну, Дик, ты загнул! – засмеялся Мигель. – Среди них же белых было больше половины. Помнишь старинные анекдоты про этого… как его…

– Сорок третьего! – подсказал Джон.

– Надо же, у крысенка с рожей мелованной есть мозги! – хохотнул Боб. – Точно, рассказывали в школе про того волюнтариста – никак Словакию от Словении отличить не мог. А чего взять с белого! Но Пустомеля Джекки, наверно, еще тупее. Включай – посмеемся.

У стенки тут же возникло яркое объемное изображение пожилого невысокого пухлого негра в натуральную величину. Тот стоял за трибуной, растерянно глядя в небольшой электронный блокнот перед собой. Пока звучали позывные, Дик вышел из-за стойки, сунул голову в изображение, пытаясь прочитать написанное. Затем махнул рукой и вернулся на место.

– Муть какая-то…

– Дорогие сограждане! – послышался хрипловатый голос, хорошо знакомый каждому веспутцу. – Как президент Соединенных Штатов Веспутии я обращаюсь к вам в трудный для родины момент. Наша задача – предотвратить дальнейший распад страны. Вам известно, что Техас и Калифорния намерены пойти по пути Аляски. Мною объявлены незаконными референдумы, назначенные в этих штатах. Однако тамошние губернаторы и их правительства не подчинились решению президента страны и рассчитывают на поддержку извне. Увы, президент Мексики и император Руотсии пренебрегли нашими давними дружескими связями и направили несколько эскадр к берегам Техаса и Калифорнии. Святополк Пятый и Хуан Родриго Лопес выступили сегодня утром с совместным заявлением, что не остановятся перед военным вмешательством, если власти СШВ силой попытаются воспрепятствовать, так сказать, свободному и демократическому выражению мнения народов данных штатов. Дорогие сограждане, далекие потомки насильственно перемещенных лиц и коренных веспутцев! Мы не можем действовать методами белых оккупантов! Жители Техаса и Калифорнии, бойкотируйте референдум! Жители других штатов, убедите своих родственников не принимать участие в незаконной акции!

– Как там русичи говорят – держи карман шире! – усмехнулся Мигель, когда хозяин выключил стереовизор. – Надоело людям в нашем дурдоме прозябать. Аляска за десять лет, как к Руотсии присоединилась, вон как поднялась!

– Повезло дуракам! – мрачно буркнул Боб. – На электрический стул бы тех крючкотворов, которые в договоре 1867 года какие-то изъяны из пальца высосали.

– Боб, ты как ребенок, ей-богу! – Мигель сморщился. – Сколько веков не вспоминали про тот договор, а теперь просто повод нашли. Аляска на отшибе, рядом с Руотсией – сам бог им велел под ее крылышко вернуться. И русичам стало гораздо удобнее сибирский хаолит на Аляске перерабатывать, тем более и на острове Баранова мощное месторождение обнаружили…

– А когда-то хаолит считался пустой породой… – Боб даже сплюнул с досады. – Кто ж знал, что Мексика и Руотсия на коричневом золоте сидят.

– Мало сидеть! – назидательно заметил Мигель. – Купались когда-то арабы в черном золоте, и что? Нефть иссякла, где все эти богатенькие шейхи и эмиры? Русичам на выработанных месторождениях или нефтеносных песках прислуживают. А кто не хочет – на верблюдах по пустыням кочует.

– У нас тоже есть хаолит! – гордо заметил Боб.

– Жалкие крохи в Оклахоме? – хмыкнул Мигель. – Команчам расскажи!

– Вот гниды! – выругался Боб, вытирая сразу выступивший пот на черном лбу. – Ну, мочили бы себе белых колонизаторов, что им остальные житья не дают…

Джон сразу вспомнил, как два года назад ездил в Оклахому к родственникам – дяде Роджеру и его подруге Саманте. Действительность оказалась куда мрачнее, чем описывали газеты. Бесконечные блок-посты на каждой дороге. Проверки документов и обыски. Злые темнокожие солдаты, при каждом шорохе хватающиеся за автоматический гранатомет. А в городах почти сплошь индейцы. Смотрят так, словно ты им задолжал черт знает сколько долларов. Или даже рублей.

Недалеко от фермы дяди Роджера Джон увидел заброшенные прииски хаолита. Вроде бы читал, что овчинка не стоит выделки: слишком большие затраты на безопасность при мизерной добыче. Хотя те же таблоиды писали, что команчи переправляют хаолит из заброшенных шахт в Мексику, и тот все равно возвращается в СШВ или отправляется на Ближний Восток. А на вырученные средства вооружаются индейские боевики.

– Как же вы тут живете? – недоумевал Джон.

– А какой сумасшедший купит мою землю в Оклахоме? – вздохнул дядя Роджер. – Приходится ладить с индейцами, не все же они одурманены Великим Вакиньяном. Вождя местному дай бог ему здоровья. Не дай бог помрет – тогда действительно придется все бросить и бежать. Молодые команчи не потерпят здесь белого фермера. Черт бы побрал наших политкорректных предков – доцеловались в черные и красные задницы!

Дядя Роджер попросил Джона вывезти из Оклахомы Робина, сына Саманты от первого мужа – к кузине Элле. Юноша постоянно притворялся спящим на заднем сиденье, а через полмили после каждого блок-поста просил остановить «Ладу» и стремглав мчался в лесозащитную полосу. Возвращался красный и потный, при этом парня трясло, словно при ознобе. Лишь когда Оклахома осталась позади, Робин сел впереди и принялся причитать:

– Господи, когда все это началось, Джон? Я ж с той фермой даже школу не закончил… А мама и Роджер говорили, что когда-то все по-другому было…

– Дремучий же ты парень! – удивился Джон. – В девятнадцатом веке в СШВ ввозили черных рабов для белых. Позже рабство отменили, но черные долго за права свои боролись. Потом вдруг всем стало перед ними стыдно. Примерно век назад афровеспутцев и латиносов стало больше, чем белых. Как раз и запасы нефти в мире иссякли. Если бы не русичи со своим открытием, неизвестно, что бы с человечеством стало. Альтернативного дешевого источника энергии так и не нашли… Из-за энергетических кризисов и прочих передряг черные президенты протащили закон о белой оккупации Веспутии. Индейцев по всем штатам собирали, словно редких животных. Сколько средств вбухали в поддержку их рождаемости! А команчи только себя считают истинными веспутцами, к тому же подвергшимися самому жесткому геноциду при колонизации. Сиу к команчам потянулись, древнюю религию навязали – учение Великого Вакиньяна. Вроде бы он велит полностью очистить Веспутию от белого и черного…

– Роджер как-то говорил маме шепотом, что на месте Пустомели Джекки вывез бы отсюда тайком всех белых и черных и сбросил на Оклахому несколько водородных бомб… – поведал Джону Робин. – Только так, сказал, можно выжечь это осиное гнездо…

Джон тогда предполагал, что кузина Саманты, к которой ехал Робин, – толстушка средних лет. Но Элла оказалась прелестным юным созданием, к тому же намного энергичнее своего вялого двоюродного племянничка…

Погрузившись в воспоминания, Джон не сразу обратил внимание, что за соседним столиком разгорелась ссора. Мигель кричал, что СШВ незаконно присоединили Техас и теперь тот имеет полное право вернуться в состав Мексики.

– А Калифорнию, значит, Руотсия вслед за Форт-Россом слопает, как и Аляску? – орал Боб, размахивая кулаком перед носом мексиканца. – Черта с два! Куда этот Пустомеля Джекки смотрит, давно бы армию в Техас ввел. Тогда все быстро бы заткнулись со своими референдумами!

Джон посматривал на часы, и сердце билось все сильнее. Скоро! Уже скоро! Только бы Элла не подкачала! А эти обрюзгшие болтуны за соседним столиком только и умеют переливать из пустого в порожнее…

– Господа, не ссорьтесь, мы же все веспутцы! – все-таки попытался угомонить спорщиков Джон, но никто даже не повернул голову в его сторону.

Однако через несколько секунд громкие голоса смолкли: в дверях показался новый посетитель – высокий мужчина под пятьдесят с седыми висками. Он окинул столики быстрым взглядом, и в заведении стало совсем тихо. Посетители уткнулись в тарелки или отхлебывали пиво из кружки, с деланным равнодушием глядя в окно.

– Князь Семенов, какая честь для нас! – Дик сразу заговорил по-руотси и выбрался из-за стойки ради почетного гостя. – Михаил Николаевич, выпьете что-нибудь?

– Пожалуй! – согласился иностранец. – Ба, да тут новое лицо! Редко встретишь теперь в ваших краях белого человека.

Князь Семенов величаво зашагал к столику Джона и уселся напротив парня, внимательно рассмотрев своего визави. Дик мгновенно убрал пустые тарелки и стаканы и сам постелил чистую скатерть.

– Как зовут тебя, сынок? – поинтересовался русич, оформив заказ. – И каким ветром занесло такого интеллигентного парнишку в эту глухомань?

– Джон Уокер, барин, – юноша говорил по-руотси медленно, но правильно. – Я здесь проездом по пути к дяде в Оклахому.

– В Оклахому? – усмехнулся князь Семенов. – Веселенькое ты выбрал место для отдыха, сынок! Не боишься, что твоим скальпом команчи украсят какой-нибудь вигвам? Я слышал, самые ортодоксальные индейцы ничего не имеют против милых древних обычаев. А в Оклахому, говорят, прямо валом валят все краснокожие радикалы, даже кечуа из Боливии и гуарани из Парагвая. Или тебя все-таки интересует тамошний хаолит, сынок?

– Если я скажу, что это не так, вы же не поверите, барин! – вежливо ответил Джон.

– А ты не дурак, сынок! Но ведь ты не хуже меня знаешь, что сам по себе хаолит не имеет никакой ценности. Он работает только в смеси с кучей катализаторов. Бьюсь об заклад, что и ты занимался опытами по определению химического состава хаолитовой смеси. Я угадал?

– Разумеется, барин.

– Но как вы с друзьями ни мешали потом компоненты, в итоге вы получали дерьмо. Не так ли, сынок? Ваша беда в том, что вы не знаете ноу-хау. Когда-то подобные опыты весь мир проводил с вашей любимой кока-колой. И точно такое же дерьмо выходило без рецепта изготовления, хотя состав знали до сотых долей процента. А поскольку ты парень смышленый, ты забросил эти опыты к чертовой матери.

– Вы абсолютно правы, барин, – откликнулся Джон, еле сдерживаясь от бешенства.

Этот русич явно издевался над ним. Но еще неизвестно, кто будет смеяться последним! И уже сегодня!

– Дик, а у меня для тебя хорошие новости! – весело сообщил князь Семенов хозяину, расставлявшему перед ним тарелки с закусками и антрекотом с жареным картофелем. – Скоро у тебя появится много клиентов. Вашу скважину решили расконсервировать.

– Неужели? – обрадовался Дик. – Значит, там еще осталась нефть?

– Есть немного! – князь Семенов многозначительно подмигнул. – Месторождение забросили лет сто назад. Но оно выработано меньше, чем наполовину из-за тяжелых парафинов. Я целый месяц разбирался, но все выяснил: нефти там еще море. Раньше извлечь ее было практически невозможно, но теперь, сами знаете, другие времена. На днях начнется монтаж оборудования. Лет за двадцать выжмем всю нефть без остатка. Для вас это выгоднее, чем возить из Сахары ту, что добывается из нефтеносных песков. А хаолита хватит!

Джон даже вспотел от напряжения. Какая удача – встретить болтливого русича. Значит, информаторы не подвели! Теперь слово за ними – Джоном и Эллой. До момента икс – восемь минут. Как ни странно, но Джон наконец-то почувствовал себя спокойнее. Он подозвал робота и заказал еще пива и соленых миндальных орешков.

* * *

Джон уже допивал пиво, когда забегаловку Дика потряс мощный взрыв. Зазвенели разбитые стекла, завыла сирена.

– Команчи! – дико завопил Боб, вскакивая из-за столика.

Следом за ним все посетители заведения высыпали на улицу. Однако никаких команчей поблизости не оказалось. Зато посреди идеально ровной трассы зияла гигантская дымящаяся воронка. По разные ее стороны друг против друга стояли два автомобиля. Один чем-то напоминал космический челнок: гладкие обтекаемые формы, серебристый корпус с необычайно маленькими круглыми оконцами, больше похожими на иллюминаторы. Но при видимой легкости конструкции машина явно была бронированной. Распахнулись дверцы, и изнутри выбрались четверо мужчин. Один – невысокий крепыш средних лет, с обширными залысинами. На нем отлично сидел шикарный костюм под цвет автомобиля.

Незнакомец, окруженный тремя верзилами в масках, равнодушно скользнул взглядом по толпе, выскочившей из забегаловки, небрежно кивнул князю Семенову, внимательно осмотрел дымящуюся воронку и наконец обратил свой взор на простенький автомобиль красного цвета.

– Случайность, или эта дуреха подсуетилась? – задумчиво произнес он по-руотси, указывая на девушку на переднем сиденье. – Достаньте ее!

Один из охранников распахнул дверцу красного автомобиля, легко вытащил пострадавшую и уложил на придорожную траву. Даже искаженное болью, прекрасное лицо юной леди невольно притягивало взгляды. С головы до ног девушка была в крови.

– Дышит! – сообщил охранник. – Что делать, ваше сиятельство?

– Воронку нам не объехать, – задумчиво заметил незнакомец. – Говорил же, надо было вездеходную модель брать! Пока эти веспуты раскачаются с ремонтом, часа два пройдет. Позвони, пусть присылают технику и занимаются. Эй, вы, чем глазеть попусту, занялись бы делом. Хоть бы помощь вызвали для девицы. Или, может, среди вас есть врач?

– Я студент медицинского факультета, барин! – откликнулся Джон, и сердце вновь бешено заколотилось. – Разрешите осмотреть пострадавшую?

– Валяй! – равнодушно согласился русич.

Джон выскочил из толпы, склонился над девушкой, пощупал пульс, косясь на охранников. Похоже, их не очень занимали его манипуляции. Но босс был начеку.

– Эй, мальчик, откуда здесь столько крови? – с подозрением спросил он. – Я не вижу ран!

– Похоже, они на груди, под одеждой, – откликнулся Джон. – Я сейчас проверю.

Он запустил ладони под блузку.

– Жаль, я не доктор! – хохотнул Боб. – Хоть и белая, я б такую фигуристую телку тоже с удовольствием полапал. Эй, крысенок, пощупай у нее между ног, может, и там ее ранило!

Джон почти не слышал, что говорил негр. Сейчас или никогда! Низко склонившись к лицу девушки, он нащупал в чашечках бюстгальтера рукоятки двух миниатюрных пистолетов и прошептал:

– Элла, пора!

С быстротой молнии Джон выхватил оружие и мгновенно выстрелил. Сверкнули лазерные лучи, и двое охранников, стоявших около босса, получили по заряду в голову. В ту же секунду Элла подпрыгнула, словно внутри у нее распрямилась сжатая пружина, в мгновение ока взмахнула рукой, и пистолет послушно выскользнул из рукава в ладонь девушки. Третий охранник, говоривший в этот момент по телефону, опоздал на доли секунды: луч лазера угодил ему точно в лоб. Три мертвых тела рухнули на землю почти одновременно.

– Все назад! – дико заорала Элла, направив пистолет на толпу. – Руки на голову и лицом к стене! Без глупостей, иначе сразу стреляю!

Пока ошеломленные люди разворачивались и послушно шагали к стене забегаловки Дика, Джон держал под прицелом незнакомца в серебристом костюме.

– Не шевелитесь, господин Николаев! – с угрозой произнес Джон. – Иначе и вы отправитесь к праотцам!

– Не думаю, – спокойно ответил русич. – Полагаю, как раз я нужен вам живым. Одного не возьму в толк: на что вы рассчитываете? Неужели верите, что сумеете скрыться?

– Ваше сиятельство, сейчас вы в нашей власти, – нервно сказал Джон. – Не забивайте голову – у нас все тщательно спланировано. От вас требуется только одно: микрочип с программой для создания хаолитовой смеси. Ведь вы везете его на заброшенную скважину, не так ли?

– С чего это вам взбрело в голову? – засмеялся князь Николаев. – Я обычный инспектор, пусть и довольно высокого ранга. Моя задача проверить, насколько доклад князя Семенова о рентабельности месторождения соответствует действительности, только и всего. Кстати, его сиятельство среди заложников. Скажите вашей подружке, что своих разноцветных веспутов она может косить сколько угодно, но если хоть один волосок упадет с головы князя Семенова или моей, СШВ будут иметь дело со всей мощью Руотсии. Вы и так уже наломали дров, убив трех ни в чем не повинных спецназовцев. Лучше бросьте свою глупую авантюру и сдайтесь немедленно. Я замолвлю за вас словечко и спасу от электрического стула. Обещаю, что навещу вас как-нибудь в тюрьме. Ну, что, по рукам, мальчик? Кстати, в чьей крови была так искусно выпачкана девочка?

– Это кровь свиньи, барин, – буркнул Джон. – Александр Иванович, вы лжете. Господин Семенов полчаса назад рассказывал, что на днях начнется монтаж оборудования. Какая еще дополнительная инспекция? Решение принято. Отдайте микрочип, и вы останетесь живы. Я глубоко сожалею, что пришлось убить этих людей. Но у нас не было другого выхода. Уже сто лет Руотсия подминает под себя мир благодаря монополии на открытие хаолитовой смеси. Вы скупаете все и вся, меняете неугодные вам правительства в бедных странах и постепенно разоряете прежде богатые государства. Во что превратилась наша Веспутия? Неужели возвращение ее прежней роли не стоит этих жизней?

– Ты романтический дурак! – презрительно сказал князь Николаев. – Может, тебе напомнить, что такое дипломатия канонерок, политика большой дубинки и двойных стандартов? Так что нынешнее положение дел – проявление некой высшей справедливости. Неужели, мальчик, ты настолько наивен? Думаешь, узнаешь наш секрет и мгновенно изменишь мир? Не бывать такому! Выбрось из головы свои глупости и сдавайся!

– Я не дурак, Александр Иванович! – огрызнулся Джон. – Понимаю, что не в одной хаолитовой монополии дело. Ваше политическое владычество теперь имеет глубокие экономические корни. Что ж, допустим, нас с Эллой быстро найдут или даже убьют. Но мы успеем сделать свое дело! Мир узнает вашу тайну и постепенно избавится от руотсийского экономического ига, пусть даже на это уйдут десятилетия. Как там говорит ваша пословица? Не все коту масленица!

– Это точно! – усмехнулся князь Николаев. – И очень самокритично. Ваша «масленица» давным-давно закончилась. Мальчик, ты зря пошел в террористы, в тебе пропал Цицерон! Какой подвешенный язык! Знаешь, даже темнокожие голосовали бы за тебя. Лет через двадцать стал бы президентом СШВ. А будешь трупом. И очень скоро. Когда в тебя начнут стрелять ребята из ФБР, вспомнишь мои слова. Ладно, держи. Поиграйте немного, детки! Не забудь, ты обещал сохранить мне жизнь! Кстати, не вздумай стрелять – оружия у меня нет.

Князь Николаев медленно достал из нагрудного кармана металлическую пластинку и бросил Джону.

– Сейф в салоне, – пояснил он. – Когда откроешь первую дверцу, наберешь шифр…

– Надеюсь, вы назвали правильную комбинацию, Александр Иванович? – ядовито поинтересовался Джон. – Если меня там ждет неприятный сюрприз, в ту же секунду Элла снесет вам голову!

Парень метнулся к автомобилю и через минуту вернулся с небольшой коробочкой, похожей на портсигар. Не сводя пистолета с пленника, он открыл крышку, вставил в прорезь микрочип, пробежал пальцами левой руки по кнопкам и удовлетворенно хмыкнул.

– Элла! – крикнул Джон. – Действуй!

Девушка подбежала к трупам охранников и собрала пистолеты в сумку. Из своей машины достала гранату и ловко метнула в серебристый броневик. Хлопнул взрыв, и из автомобиля повалил густой черный дым. Следом запылали ее собственный «Дон» и машины всех посетителей закусочной, кроме одной.

– Спасибо, господин Николаев! – поблагодарил пленника Джон. – Я рад, что мне не пришлось вас пытать. Дорогие соотечественники, вы сегодня присутствовали при великом событии. Очень скоро СШВ снова займут свое былое место в мире!

Последние слова Джон выкрикнул уже из «Волги», которую успела подогнать Элла. Через несколько секунд машина с молодыми людьми исчезла из виду. Освободившиеся веспутские заложники широко улыбались и со злорадством смотрели на двух русичей.

– Чего уставились? – рявкнул князь Семенов. – Хотите получить срок за пассивное содействие террористам? Дик, быстро звони в полицию! Ишь, обрадовались, веспуты разноцветные!

Посетители мгновенно исчезли внутри закусочной, а князь Семенов подошел к князю Николаеву и крепко пожал тому руку.

– Как они вас выследили, Александр Иванович?

– Наверняка у них был доступ к компьютерной сети, контролирующей дорожное движение. Бомбу, видимо, заложили раньше, а девица синхронизировала свой маршрут с нашим, чтобы подъехать к мине одновременно с нами. Хорошо было сыграно. Я не ожидал от них такой прыти.

– И куда они денутся?

– А вы не догадываетесь, Михаил Николаевич? Уж вам-то этого не знать!

– Точно! – князь Семенов хлопнул себя по лбу. – Тут же неподалеку катакомбы! Да, там есть где спрятаться. Неплохо они все продумали.

– Но и мы сложа руки не сидели. Была информация, что затевается что-то в этом роде, но очень уж приблизительная. Поэтому и выбрали для операции этот пустынный уголок. Очень уж он подходящий: и скважина, и катакомбы, и машины редко по трассе проходят. Наверное, эти младовеспутцы от радости до потолка прыгали. До сих пор удивляюсь, что они поверили нашей дезе, будто программа до сих пор доставляется на микрочипах. Это при современных-то средствах связи!

– А как вы убедительно агитировали этого пацана! – засмеялся князь Семенов. – Я, между прочим, его сразу заподозрил. Кстати, что вы им подсунули?

– Это один из пробных вариантов столетней давности, – хмыкнул князь Николаев. – Дает временный эффект, но только на некоторых группах парафинов. На нефтеносные пески такая смесь не действует. Но в целом путь тупиковый, разработчики через три года в этом убедились. К тому же мы сейчас добавили туда один хитрый вирус, он не сразу проявится… Вот будет сюрприз веспутам недели через две! У нас-то уже противоядие есть. Интересно, скоро ли эта сладкая парочка начнет сливать информацию во всемирную сеть? Знаете, Михаил Николаевич, мне эти ребята даже понравились – решительные! Наверное, долго тренировались! Их бы энергию, да в благих целях… Наших парней, конечно, жалко, но они пали в честном бою за благое дело. А я специально в эту поездку отобрал холостяков с самыми низкими профессиональными показателями. Тем не менее представлю их посмертно к наградам. А знаете, Михаил Николаевич, все-таки под прицелом находиться – хорошего мало. До сих пор колени дрожат. Пойдемте, пропустим по стаканчику у Дика – отметим успех операции.