Да здравствует «Система»!

Телефон зазвенел во время короткой кофейной паузы, которую Лена смогла себе позволить впервые за этот трудный день.

– Елена Сергеевна, прибыла новая воспитанница. Яковлева Кристина – первый курс, – доложили с проходной.

– Хорошо. Пожалуйста, проводите. Буду через пять минут.

В свою очередь, она позвонила на пульт внутренней охраны:

– Ольга Юрьевна, поступает новенькая. Подойдите в приёмную.

По правилам, приём новых воспитанниц целиком возлагался на ответственного дежурного воспитателя “Центра нравственного перевоспитания”, но при этом обязательно присутствовала сотрудница охраны – во избежание различных недоразумений.

Лена с Ольгой оказались в приёмной раньше посетителей и успели немного поболтать. Несмотря на разницу в возрасте, они дружили, и Лена довольно часто гостила в семье подруги.

Ольге Юрьевне было около тридцати, в этом «Центре» она работала уже шесть лет. Вместе с мужем – сотрудником наружной охраны, они трудились по одному графику – “сутки через трое”, растили очаровательную дочку. Трудовой стаж Елены был гораздо скромнее, однако молодая воспитательница быстро продвигалась по карьерной лестнице. Совсем недавно Елена Сергеевна получила должность «ответственного воспитателя», и теперь она полностью отвечала за одну из групп воспитанниц второго курса, преподавала на своём отделении французский язык, и, наряду с другими «ответственными», периодически дежурила по всему “Центру”. Сегодняшнее дежурство было всего лишь четвертым, поэтому девушка обрадовалась, когда узнала, что работает именно с Ольгой – помощь и поддержка подруги в такой ответственный день была очень кстати.

Приём на этот раз оказался с «изюминкой». Едва простившись с сопровождающей, новая воспитанница уверенно заявила, что хочет поговорить с директором «Центра» по очень важному вопросу.

– Я уполномочена рассмотреть твой вопрос, – твёрдо ответила Лена. – Если сочту его действительно важным – тогда об этом узнает и директор.

Кристина глубоко вздохнула.

– Елена Сергеевна, – начала она. – Мне уже исполнилось 18 лет.

Девушка замолчала, обдумывая, как лучше выразить свои мысли.

– И ты решила это отметить, допустив половую распущенность, – помогла ей Лена.

– Да, так получилось, – не смутилась та. – Понимаете, я не хочу оставаться в Новопоке. Мне не нравятся наши законы, я не желаю так жить! В большинстве цивилизованных стран в 18 лет человек уже совершеннолетний!

Моя мама живёт в Америке уже несколько лет. Она прекрасно там устроилась, хорошо зарабатывает! У неё замечательная жизнь. Она свободна! Там нет никаких ограничений.

Я не понимаю, почему в США подростки в школах уже поголовно имеют сексуальные отношения, а у нас это и в 20 лет – нравственное преступление!

Сотрудницы переглянулись.

– Ты хочешь сказать, Кристина, что тебе всего этого не объяснили ещё в школе? – вкрадчиво спросила Лена.

– Объясняли, – махнула рукой девушка. – У нас такие законы! А мы, получается, заложники этих законов!

Я не считаю, что совершила преступление. Весь мир так живёт! И я не хочу сейчас торчать здесь четыре года и получать это образование, за которое потом перед отъездом ещё придётся расплачиваться!

– А чего же ты хочешь? – Лена насмешливо смотрела на новенькую.

– Уехать к маме! – взволнованно воскликнула та. – Моя мама письменно обратилась с просьбой к директору «Центра» отпустить меня к ней, и обязуется взять меня под свою ответственность. Она заплатит за меня любые штрафы, и всё, что нужно! Елена Сергеевна, письмо должно было уже придти!

Лена удивлённо посмотрела на девушку.

– Кристина, тебе и восемнадцать лет дать трудно по образу мыслей. Какой отъезд к маме?

Надо было просто дождаться совершеннолетия, и тогда ты смогла бы уехать, куда захочешь. А вместо этого ты нарушила законы страны. Теперь тебя ничто не спасёт от наказания. Никакие мамины письма, и её деньги тоже! Ты этого не понимаешь?

Мы в стране никого не держим. Каждый волен уехать. Но в одном закон неумолим – только после 21-го года. А до этого ты обязана соблюдать законы, даже если ты с ними не согласна, и отвечать за их нарушение. Вот и будешь отвечать! Тебе придётся провести у нас четыре года, хочешь ты этого или нет, и потом выложить круглую сумму за своё пребывание в «Центре».

Но, возможно, ты уезжать и не захочешь. Тебе ещё восемнадцать! А к совершеннолетию человек становится гораздо более зрелым и начинает по-другому смотреть на многие вещи.

В глазах Кристины зажглись огоньки:

– Елена Сергеевна, а можно задать вам не очень скромный вопрос?

– Попробуй, – усмехнулась Лена.

– А вам уже есть 21 год?

Ольга Юрьевна быстро подошла к столу с явным намерением вмешаться. Лена предостерегающе подняла ладонь. Ольга молча остановилась около Кристины и неодобрительно, даже угрожающе, смотрела на девушку.

Но Кристину это не испугало, она спокойно ожидала ответа.

– Нет, – качнула головой Лена.

– Тогда вы меня лучше поймёте! – возбуждённо заговорила девушка. – Вот вы не достигли совершеннолетия, но у вас уже твёрдые убеждения. По-другому просто не может быть, раз у вас такая ответственная работа! И ведь ваши основные взгляды наверняка не изменятся в 21 год, правда?

– Не изменятся, – подтвердила Лена.

– Но у меня тоже так! – воскликнула Кристина. – Мои взгляды тоже не изменятся! Я уже сделала выбор и не хочу здесь жить! Так зачем сейчас наказывать меня за то, что я всё равно буду делать и потом?

– Я тебе объясню, почему, – Лена оставалась невозмутимой. – Знаешь, не одна ты такая «умная». Мы не рассматриваем всерьёз заявления наших несовершеннолетних воспитанниц о том, что они хотят уехать из страны. Ты не понимаешь, почему? Это была бы прекрасная лазейка, чтобы избежать наказания.

– То есть? – не поняла новенькая. Или сделала вид, что не поняла.

– Очень хитро! – возмущённо говорила воспитательница. – Сначала ты пользуешься всеми благами нашего общества. Ты, насколько я поняла, интересуешься, что в мире происходит. Ну и где дети и молодёжь имеют подобные условия для жизни, как в Новопоке? Да нигде, и ты это понимаешь!

А как только нарушила закон, то сразу – страна не нравится, хочу уехать! Наказание отбывать никому не хочется! И все бы нам так и сообщали: «Исправить меня всё равно невозможно, дайте уехать из страны!»

Только это не проходит! Все подростки должны знать, что ничто их от наказания не спасёт! И уехать они смогут только после 21-го года. А в твоём случае – после освобождения и уплаты всех долгов государству. Понятно?

– Да! Но тогда я не хочу заканчивать у вас колледж! – воскликнула Кристина. – Хотя бы это можно? Могу я, например, просто работать?

Лена отрицательно покачала головой.

– И этого нельзя? – в голосе девушки уже звенело отчаяние.

– По законам Новопока, все молодые люди, окончившие среднюю школу, должны получать профессию. Сразу. Или колледж, а затем техникум или ВУЗ, или профессиональная школа. Работать можно только потом. Ты и этого не знаешь?

Девушка молчала.

– Надеюсь, ты хотя бы помнишь, что у нас в стране существуют две основные касты граждан? Отвечай!

– Помню, – почти прошептала Кристина.

– Какие? – требовательно смотрела на неё воспитательница.

– «Элитная» и «вспомогательная», – без запинки ответила новенькая.

Лена кивнула.

– Именно! «Элитная» – это люди, которые живут в согласии с законом и пользуются всеми правами. Они обязательно имеют профессию и не могут заниматься неквалифицированным трудом. Это ясно?

– Да.

– А остальные – граждане, не желающие жить по нашим законам или нарушившие их. Они большей частью живут в поселениях и выполняют разные вспомогательные работы. Некоторым через определённое время разрешается вернуться в страну, но с ограничением прав. Они не могут восстановить свою профессию, и работают в основном уборщиками и дворниками.

– Не понимаю, почему я должна всё это объяснять восемнадцатилетней девице! – возмущённо добавила Лена.

– Елена Сергеевна, не надо объяснять! – вскинулась Кристина. – Я всё это знаю!

– Тогда почему задаёшь глупые вопросы? Как ты можешь сейчас работать? Ты будешь занята неквалифицированным трудом в «Центре», но вдобавок к обучению! Это исправительный труд! Вас заставляют работать на полях или перебирать морковку, чтобы вы оценили – а захочется ли вам заниматься этим всю свою жизнь? Если вы и после достижения совершеннолетия вздумаете нарушать законы общества! Надо сказать, что чаще всего девушки всё же делают правильные выводы!

Кристина молчала.

Лена спокойно продолжала:

– А если ты передумала учиться в колледже, мы с согласия твоих опекунов можем перевести тебя в «Центр перевоспитания для учащихся профшкол». Там за два года получишь профессию, а оставшиеся два года будешь работать. Только какой в этом смысл?

Ты говоришь, что мама способна заплатить за тебя любые деньги. Это допускается законами, она вполне сможет это сделать после твоего освобождения. А наш колледж даст тебе прекрасное образование.

Лена усмехнулась.

– Здесь у тебя не будет ни малейшего шанса закончить обучение с плохими отметками. После освобождения уедешь в ту же Америку, а там с лёгкостью поступишь в ВУЗ. Затем тебе терять сейчас время на какой-нибудь швейной фабрике?

Да, ты должна будешь перед отъездом заплатить стране гораздо больше денег, чем, если бы ты находилась в «Центре профшколы». Но ведь для твоей мамы это несущественно, как я понимаю?

– Да, – кивнула девушка. – А, если я всё-таки не захочу у вас учиться? Вы что, меня заставите?

Воспитательница не без удовольствия отметила, что коленки Кристины начали предательски дрожать.

– Заставим, – заверила она новенькую. – Ты ещё несовершеннолетняя. До окончания колледжа мы за тебя отвечаем, и не допустим, чтобы ты по своей прихоти или глупости не получила образования.

– Но вы не сможете! – уже не так уверенно проговорила Кристина. Было видно, что спор ей дается с трудом.

– Я бы тебе не советовала это проверять, – усмехнулась Лена. – А, впрочем… Пересядь сюда, – приказала она девушке, кивнув на кресло напротив видеодвойки. Затем вставила нужный диск и включила систему.

На экране последовательно возникли изображения сначала камеры карцера, а потом “Зала для экзекуций”. В полном молчании Кристина, Лена и Ольга просмотрели эпизод, где провинившаяся воспитанница получала жёсткую порку. Эпизод был подобран удачно. Даже очень!

Кристина впервые за всё время пребывания в приёмной побледнела и растерянно посмотрела на Лену.

– Это карцер, – спокойно объяснила та. – Сюда мы помещаем воспитанниц за серьёзные нарушения, к которым, естественно, относится и нежелание подчиняться режиму, и специально обученный сотрудник, имеющий все необходимые сертификаты, применяет к ним строгие телесные наказания. Эта девушка не имела возможности покинуть карцер до окончания назначенного ей срока. Ей пришлось терпеть такие наказания два раза в день! В течение трёх суток!

А вот ты попадёшь туда на неопределённый срок. И сможешь выйти, как только образумишься. Догадайся с трёх раз, сколько дней ты там проведёшь?

Кристина молчала.

– Я тебя уверяю, достаточно будет одной такой экзекуции, – насмешливо продолжала Лена. – Только постарайся определиться, а тебе это надо?

Она посмотрела на часы.

– Давай подведём итоги. У тебя три варианта.

Первый. Ты решаешь бросить колледж и перейти в профессиональную школу. Наши действия: отправляем тебя пока в медицинский изолятор и вызываем твоих опекунов. Это твои приёмные родители, верно?

– Да, – прошептала девушка.

– Если они соглашаются – мы тебя переводим в соответствующий «Центр».

Второй вариант. Ты решила остаться у нас и жить по нашим правилам. Замечу, решение самое умное.

И третий. Ты упорствуешь и заявляешь, что не будешь учиться. В таком случае прямо отсюда попадаешь в карцер.

– А когда я смогу поговорить с директором? – Кристина ещё пыталась бороться.

– Сначала ты принимаешь решение, – в голосе воспитателя послышался металл. – А директор сама решит, нужно ли тебе с ней разговаривать.

Лена строго взирала на новенькую.

– Я ответственный дежурный воспитатель «Центра». Чтобы сейчас отправить тебя в карцер по третьему варианту, вполне достаточно моего решения.

Кристина, мы потеряли уже много времени. Ты должна сообщить мне своё решение немедленно!

Кристина вздохнула:

– Я…остаюсь у вас.

– На каких условиях? Уточни – второй вариант или третий? – жёстко потребовала Лена.

– Конечно, второй! Разве у меня есть выбор?

– Разумно. Тогда, наконец, мы можем продолжить. Директору я обо всём сообщу. Твоей маме будет дан официальный ответ руководством «Центра». А теперь, дорогая, мне придётся с тобой серьёзно побеседовать.

Лена встала и отошла к окну.

– Встать! – резко приказала новенькой Ольга.

Кристина быстро поднялась со стула.

– Ты не имеешь права сидеть, когда воспитатель стоит, понятно?

В голосе Ольги послышались угрожающие нотки. Она явно искала повод проучить новенькую за наглость.

– Простите, я не знала.

– Теперь будешь знать! – вмешалась Лена. – От наказания тебя спасло только то, что ты ещё не изучала «Правил».

Так вот, в результате нашей беседы у меня сложилось впечатление, что ты недостаточно разбираешься в идеологии и политике нашего государства. Как такое могло произойти? Ведь ты росла и училась в Новопоке все эти 18 лет! Поэтому сейчас я намерена принять у тебя зачёт по истории Новопока, основным принципам развития страны и главным законам.

Если ты не владеешь информацией в достаточной степени – с тобой будет другой разговор. Сначала придётся устроить тебе «ликбез», а уже потом только приступишь к изучению Правил поведения в «Центре».

Кристина покраснела и прижала руки к груди.

– Елена Сергеевна! Да прекрасно я знаю всю эту м…

Девушка вовремя опомнилась, но покраснела ещё больше.

Сотрудницы выжидательно смотрели на неё.

– Простите.

Кристина совсем пришла в себя.

Лена шагнула к столу, вынула из ящика диктофон и включила.

– Начинай! – велела она. – И учти – выполнять приказы сотрудников в «Центре» ты обязана сразу и беспрекословно. А сначала полагается сказать: «Слушаюсь». Всё понятно?

– Да, – кивнула девушка.

– Расскажи нам про Новопок. Всё то, что изучают ещё в детском саду!

Кристина вздохнула, но тут же, вспомнив, выпалила:

– Слушаюсь!

Ольга взглянула на неё с явным разочарованием.

– Новопок (Новое поколение) – молодая страна, – начала девушка заученным голосом. – В этом году летом, 11-го июня, Новопоку исполнится 50 лет.

50 лет назад Новопоку удалось мирно отделиться от большой державы. Это стало возможным благодаря тому, что почти треть населения огромной страны поддержала на референдуме политику новых предполагаемых лидеров и изъявила желание жить в новом государстве.

С таким количеством людей трудно было не считаться. Новопоку выделили территорию, соответствующую количеству жителей. Страна приняла всех желающих жить по её законам, после чего захлопнула свои границы.

Кристина опять вздохнула и просительно взглянула на своих слушательниц.

– Дальше, – спокойно приказала Лена.

– Слушаюсь.

– После развала огромной страны на мелкие государства Новопоку не досталось никаких серьезных природных богатств: нефть и газ были выкачаны из недр уже давно, леса хищнически вырублены, а остатки производств не могли прокормить и четверти страны. Единственным сокровищем, не оцененным по достоинству старыми властями, был Академгородок, где ученые трудились над проблемой альтернативных источников энергии. Незадолго до развала страны они стояли уже в шаге от величайшего в Истории открытия.

Что ждало ученых при развале страны?

Кристина говорила точь-в-точь по учебнику, впрочем, именно это от неё и требовалось.

– В лучшем случае побег за границу или работа дворником. Однако власти Новопока поняли, что в их распоряжении находится «золотая рыбка». Военные тоже осознали, что им в руки может попасть очень неплохое оружие. Последние деньги были вложены в научные разработки и экспериментальную производственную площадку.

И Новопок сумел «вытащить рыбку из мутной воды». Источник энергии, практически неисчерпаемый, оказался в руках маленького государства, тут же наложившего печать секретности на все исследования. Учёным удалось разгадать секрет перевода нестабильного изотопа Динатрона (108-й элемент периодической системы Менделеева) в стабильное состояние, в процессе чего выделяется огромное количество дешёвой энергии.

Осталось только одно: удержать секрет в руках. С внешними врагами разобрались быстро: воевать с державой, обладающей такой энергией, оказалось невыгодно: её прекрасно можно использовать и в военных целях. Наглые желтолицые соседи присмирели, а международное сообщество прониклось к маленькому государству должным уважением.

Кристина опять замолчала.

– Мы внимательно тебя слушаем, – заверила Лена. Ольга насмешливо кивнула.

– Власти провели ещё один референдум. Результаты превзошли ожидания. Народ решил жить богато, но трезво и нравственно. Для достижения этих целей большинство не возражало против жёстких мер, в том числе введения телесных наказаний с десятилетнего возраста.

Парламент сел за работу: надо был в кратчайший срок внести пожелания народа в законодательство.

Академгородок в считанные годы превратился в мировую научную столицу, а Новопок богател не по дням, а по часам, ибо Динатрон помогал вырабатывать миллиарды киловатт часов энергии.

В основу политики нового государства было положено сочетание усиленного экономического развития и глубокого нравственного перерождения общества. В стране могли оставаться, работать и жить только люди, не желающие курить, наливаться алкоголем, вести беспорядочную половую жизнь, делать аборты. Предполагалось растить генетически здоровое поколение. Именно поэтому курение, пьянство и половые связи до совершеннолетия и вне брака являются основными нравственными преступлениями в стране. Эти действия вредят здоровью людей и неблагоприятно сказываются на их потомстве. Граждане, которые этого не принимают, или нарушают эти законы, переводятся во «вспомогательную» касту и не могут иметь детей в нашей стране. Либо покидают Новопок навсегда.

Кристина опять остановилась, переводя дух.

– Дальше, – Лена так и стояла у окна, скрестив руки у груди.

– Слушаюсь. Огромную роль в обществе отводится образованным людям. Специалисты ценятся, имеют очень высокую зарплату. Появился стимул двигать науку, совершенствовать медицину и педагогику.

Лидеры, основавшие страну, оказались неподкупными и мудрыми. Аппарат управленцев был сведён к минимуму. В стране работают сильные, хорошо оплачиваемые структуры защиты общества: армия, служба безопасности, нравственная милиция. В частной собственности у граждан могут находиться квартиры, дачи, автомобили и тому подобное. Все предприятия любой сферы деятельности принадлежат государству и толково управляются.

Первые 10 лет существования Новопока все жители, несогласные с политикой и нравственными законами, свободно покидали государство, возвращаясь в державу. Через десять лет уезжать не хотел никто, в том числе и упомянутые несогласные. Страна достигла невиданных успехов: высокий уровень жизни для всех работающих (даже на работах без квалификации), бурно развивающаяся экономика, беспрецедентная забота о детях и пожилых людях. Нет резкого разделения на горстку богатых и море бедных. Да, уровень жизни у специалистов в стране несравненно выше, но любая уборщица в Новопоке зарабатывает достаточно, может не беспокоиться о насущных проблемах и знает, что её ждёт обеспеченная старость.

Страну завалили просьбами о принятии на жительство из «державы», да и других стран.

– Теперь расскажи о том, как в стране поступают с нарушающими законы! – потребовала Лена.

– Слушаюсь, – не забыла Кристина. – Общество не может позволить себе оставлять в стране людей, которые не согласны с его политикой и нравственными законами. Путём грамотного расчёта были выработаны строгие правила.

Преступления уголовного характера в стране довольно редки и караются сурово: виновные получают большие сроки заключения в уголовных тюрьмах.

Целью заключения не является перевоспитание. Для преступников, кроме совершивших преступления по неосторожности, без умысла, будущего в Новопоке нет. В тюрьмах они заняты на работах с единственной целью – отдать стране долги за обучение, если они его получали; возместить все расходы потерпевших, если они были, и выплатить внушительный штраф за само преступление.

По окончании срока, если все долги уже выплачены, такие люди могут покинуть страну или жить в специальных поселениях без права выезда оттуда. Если же долги ещё остаются, бывших преступников отправляют в поселения без вариантов. Такие поселения базируются обычно около крупных сельхозпредприятий. Все направленные в поселения, если они имели профессию, лишаются права заниматься прежней работой. Их ждёт только неквалифицированный труд. Кроме того, никто из поселенцев не может иметь детей, пока не покидает Новопок окончательно. Для этого принимаются специальные меры. Таким образом общество борется за чистоту своих последующих поколений.

Кроме того, все граждане, относящиеся к «элитной» касте, обязаны соблюдать основные нравственные законы страны.

Курить (что угодно) в стране запрещается всем. Алкогольные напитки можно употреблять только некрепкие, в небольших количествах и исключительно с 21-го года. Половая жизнь разрешается тоже с 21-го года и только в браке. Для обычного мира эти законы, конечно, неприемлемы. Для Новопока – единственно правильные.

Ежемесячно каждый член общества, начиная с десяти лет, проходит обследование на усовершенствованном аппарате, работающем по принципу детектора лжи, на предмет совершения этих нравственных проступков. Кроме того, чётко работает вездесущая нравственная милиция.

За нравственное преступление, совершённое впервые, взрослому гражданину приходится выплачивать крупный штраф и пройти серьёзный психологический тренинг в специальном отделении нравственной милиции. Это для него единственный шанс остаться полноценным членом общества. При повторном нравственном проступке выбор невелик: эмиграция из страны либо поселение, на тех же условиях, что и для уголовных преступников.

Кстати, в поселения могут добровольно уйти и те люди, которые ещё ничего не совершили, но понимают, что не могут жить по таким нравственным законам, однако и уезжать из страны не хотят. Там можно курить и иметь любые добровольные половые связи. Но дети не рождаются. Детей в поселениях нет вообще. Все дети живут только в самой стране. Родственники могут навещать поселенцев в любое время, а также жители поселений четыре раза в год по приглашению имеют право на один день выехать в страну.

Уровень жизни людей в поселениях является тоже вполне приемлемым.

Конечно, нарушившие закон специалисты чаще всего из страны уезжают. Им трудно смириться с потерей профессии и другими сторонами такой жизни. А вот остальные члены общества, в основном, остаются. За пределами страны им всё равно было бы трудно обеспечить себе такой уровень жизни. Многие также остаются из-за детей. Детей из страны с собой никто забрать не может, только достигнув совершеннолетия, они решают этот вопрос сами.

Законы в стране являются едиными для всех без исключения. Кем бы ни был гражданин, даже если он имеет огромные заслуги перед страной или даже сам президент – при повторном нарушении нравственных законов с ним поступят так же, как и со всеми в таких случаях.

– А что ожидает несовершеннолетних, если они нарушили нравственные законы? – спросила Лена.

– Их отправляют на разные сроки в «Центры нравственного перевоспитания», – доложила Кристина. – Большая часть молодых людей, побывавших в «Центрах», осознают свои ошибки и никогда больше их не повторяют.

– Так и есть, – согласно кивнула Лена. – А «Центры» для студентов колледжей и ВУЗов несут ещё одну очень важную нагрузку: они призваны не допустить потери для страны способных людей, будущих специалистов. Поэтому мы не теряем надежды и тебя переубедить.

Кристина решительно помотала головой.

– Нет. Решение уже принято. После освобождения я уеду из Новопока.

– Как знать! – Лена пожала плечами. – Знаешь, четыре года – большой срок. Многое может измениться.

Новенькая промолчала.

– Хорошо.

Лена подошла к столу и выключила диктофон.

– Твоими ответами я удовлетворена.

Дальше приём пошёл как по нотам. Правда, Ольга по-прежнему с неодобрением смотрела на воспитанницу и разговаривала с ней жёстко. Но Кристина вела себя скромно, и не дала ни малейшего повода применить к себе какие-либо строгие меры.

Поздно вечером Лена ужинала вместе с Ольгой в столовой для дежурных сотрудников, где можно было получить горячую еду круглые сутки.

– Ты просто молодец! – восхищалась Ольга. – Чётко всё разрулила! Как будто тебе каждый день такие бунтарки попадаются. Такое ведь очень редко бывает! На моей памяти – всего пару раз. И показать ей карцер – это ты здорово придумала!

– Так девчонка же упёртая и решительная, – усмехнулась Лена. – Вполне могла заупрямиться. А после этого просмотра реально оценила ситуацию и решила не выступать. Я уже сообщила об этом “кадре” и директору, и ответственному воспитателю первого отделения. Пусть дальше разбираются.

– А знаешь, Лен, – Ольга задумчиво крутила прядь волос. – После этого фильма…ну…из карцера… я в очередной раз удивилась…

Она склонилась к Лене вплотную и прошептала:

– Как родители этих девчонок до сих пор не сообразили объединиться и разгромить наше заведение к чертовой матери?

У Лены сжалось сердце. «Подстава? Предупреждала же меня наставница… будь начеку, тебя могут проверять на первых порах. Неужели это оно? Ольга???» Верить не хотелось. Несмотря на колебания, решение девушка приняла мгновенно.

– Так Вы, Ольга Юрьевна, сомневаетесь в эффективности методов «Системы перевоспитания» и не согласны с ними?

Стальной голос Елены заставил Ольгу смутиться.

– Да я же просто так…

– Так вот нечего «просто так» языком ерунду молоть! – отчеканила ответственная дежурная. – Родителям наших девчонок и в голову не придёт права тут качать! Только благодаря «Системе перевоспитания» их дети не потеряют принадлежность к элитной касте и не угодят в поселение навечно!

– Лен, ты совершенно права…, – в глазах Ольги плескалась растерянность. Она явно не ожидала такой реакции.

«Проверять меня вздумали? Не на ту напали», – Лена потихоньку распалялась.

– Я знаю, что права, – резко перебила она. – А вот Ваше заявление идеологически вредно и вообще возмутительно! Поэтому я обязана принять меры, несмотря на то, что мы подруги. Сдайте немедленно Ваш пропуск!

– Лен, да ты что! – Ольга изумлённо потрясла головой.

– Пропуск на стол! – жестко повторила Елена.

Ольга послушно выложила из кармана металлический жетон, служивший сотрудникам пропуском на вход и выход из «Центра».

– Елена Сергеевна, – умоляюще произнесла она, сообразив, наконец, что дело плохо. – Простите! Клянусь, я сказала это, не подумав! Пожалуйста, не давайте делу ход! Поверьте, я ничего не имею против «Системы», да и как же иначе, ведь я в ней работаю!

– Я верю, Ольга Юрьевна. Понимаю, что Вы просто допустили ошибку, – чуть мягче сказала Лена. – Поэтому рапорт подавать не буду. Как ответственный дежурный воспитатель «Центра», я имею право сама принять решение. Я назначаю Вам полный домашний арест на трое суток, с той целью, чтобы Вы одумались. До следующего дежурства Вы остаётесь в своей служебной квартире и не имеете права никуда из неё выходить. Надеюсь, этого времени Вам хватит, чтобы сделать выводы и впредь не допускать ничего подобного. Ступайте незамедлительно!

Решительный вид и строгий взгляд Елены не располагали к попыткам её уговорить.

«Вот зараза!»

Потрясённая до глубины души, Ольга молча удалилась.

«Вот так, – удовлетворённо думала Елена, допивая чай и понемногу успокаиваясь. – Если Ольга в самом деле стукачка, то и поделом. Понятно, что ей сверху приказали, а с начальством не поспоришь! Но всё равно поделом! А может, просто так ляпнула сгоряча, под впечатлением карцерной сцены? В таком случае, тоже будет ей урок. Посидит под арестом, семью три дня не увидит, впредь умнее будет».

Отставив чашку, воспитательница недоуменно качнула головой.

«И как у Ольги язык повернулся такое сказать? Подай я сейчас рапорт – завтра же она за воротами оказалась бы с волчьим билетом! Воспитанниц жалко стало? Да они сами виноваты! Чего им не хватало? Жизнь у подростков в Новопоке – как в шоколаде! Все материальные блага, никаких проблем! Всего-то требований – не пить, не курить, да не блудить! Нарушить захотелось? Так… пусть теперь и перевоспитываются. Мы с этой задачей прекрасно справляемся. И, кстати, превосходную зарплату за это получаем».

«Конечно, – Елена поморщилась, – бывают в карцере переборы, кто ж спорит? И случись в самом деле родительский бунт – нарушительницам послабления какие-то наверняка сделают. Но… уж точно не я это родителям посоветую! И сомнения лучше при себе придержу. Для карьеры так явно будет лучше».

Елена Сергеевна решительно тряхнула головой и вернулась к своим нелёгким обязанностям.