Часть 2 глава 13

Она повернулась и тут же почувствовала, как что-то ударило в голову. На нее посыпались удары. Бежать, закрыть лицо руками? Ни то, ни другое не могло ее спасти. Бедная девушка просто рухнула вниз. Ее продолжали бить. В ушах стоял звон, а где-то рядом ревел какой-то двигатель. «Странное дело, — подумала Анжела, — я всегда считала, что все это должно быть как-то больнее»…

Следующий удар перевернул ее на спину. Правая рука провалилась в какую-то яму. Девушка испугалась и открыла глаза. Над ней выгибался, освещаясь слабыми бликами света, штампованный фанерный потолок какого-то автомобиля.

Она приподнялась. Впереди играла лучами огромная «паутина» разбитого лобового стекла, за которой метался в сполохах света ночной лес. За рулем машины сидел Алексей Волков. Анжелика поняла, что никто ее, конечно же, не бил и все это были только видения.

Они неслись по узкой лесной дороге. Стволы могучих сосен мелькали так близко, что приходящая в себя девушка, боясь столкновения, зажмуривала глаза. Лежать так, в пол оборота, она больше не могла, поэтому, приложив немалые усилия, исхитрилась сесть, схватившись за спинки передних сидений…

— Держись! — запоздало скомандовал Волков. — Осталось немного. Скоро бросим машину, бля…! — УАЗик высоко подпрыгнул на очередном ухабе и со всего маху влетел в большую лесную лужу. Грязная вода ударила в битое стекло, и в следующий же миг страшный толчок и грохот смял правую половину автомобиля, швырнув Анжелику прямо на спину Волкова. Девушка сильно ударилась плечом, и запоздало отвернулась. Лобовое стекло взорвалось и исчезло в обрушившейся темноте. Шипел заглохший двигатель, выбрасывая вверх струю пара. Растирая ушибленные ноги где-то под рулевой колонкой, копошился Волков:

— У-у-у, — тихо скулил он, — кажется, приехали. Ты как?

— Где мы!? — взорвалась она негодованием, зажженным тупой болью, пронизывающей все тело. — Что происходит, как я сюда попала!?

Волков оставил в покое ноющие колени, навалился на заклиненную ударом дверь и открыл ее:

— Ты особенно-то не кричи, — спокойно сказал он, — посмотри лучше, твоя дверь открывается?

Анжелика даже не шевельнулась, настаивая, таким образом, на разъяснениях со стороны Волкова. Алексей выбрался из машины, обошел вокруг ее и с силой рванул правую заднюю створку. Кузов автомобиля скрипнул, но зацеп замка не отпустил. Волков уперся ногой и, сжав зубы, потянул на себя пластиковую ручку. Раздался щелчок. Он просунул пальцы в образовавшуюся щель и, наполняя лес противным металлическим скрежетом, с силой отогнул изуродованную ударом дверь УАЗа.

— Надо бежать, — тихо сказал он, — за нами гонятся.

Анжелика пробралась к выходу по узкому проходу между сидениями и, так и не разглядев ступеньку, сделав широкий шаг, стала на землю. Она попыталась поправить одежду, будто в этой кромешной темноте кому-то было дело до того, как она выглядит, но Волков бесцеремонно схватил ее за руку и поволок в лес.

— Стой, — дернулась Анжелика, — куда ты меня тащишь?

— Я тебе говорил. За нами гонятся…

— Кто? Зачем?

— Кто? Те, кто убил ту девушку...

Анжелика вдруг все вспомнила. Бюро, тело Лены, ее глаза…

— Что со мной было? — спросила она, теперь уже стараясь поспевать за торопливым шагом Волкова, уверенно двигавшегося куда-то в темноте.

— Ничего, — ответил тот, после некоторой паузы. — Ты просто потеряла сознание…

— А как же мы? Там, ведь, …кажется, был тот, что убил Лену...

— А ты догадайся, — не дал ей договорить Волков, и стало понятным, что дальнейшие расспросы по этому поводу могли иметь весьма неприятные подробности для женского уха.

— Леш, а зачем ты им?

— Я? Я — незачем. А вот та техническая книга! Помнишь?

— Постой, — снова сделала попытку остановиться дотошная госпожа Романович, — а я? За мной-то они не гонятся? Мне-то, зачем бежать?

Волков остановился и отпустил ее руку. Девушка услышала его глубокий вздох.

— Ты была без сознания, — понижая голос до хрипоты, произнес он, — я вынес тебя на улицу, переодевшись в форму того, которого я там убил. Иначе никак было не выбраться, понимаешь. Возле здания стоял этот УАЗик. Я прикинулся… В общем, будто тебя срочно надо в больницу. Водителя по пути ударил, на светофоре, и выбросил. Проскочил с разгона блокпосты и в лес.

Сама посуди, не бросать же было тебя где-нибудь там? Чтобы с тобой было? Та девушка, она-то в чем была виновата? Молчишь? Я не хочу, чтобы тебя ждала та же участь.

Когда будем вне опасности, если, конечно, ты этого захочешь, я отпущу тебя, а пока мы оба мишень, давай, Анжел, будем бежать, благо, уже было дело, бегали так же.

— А куда бежать?

— К «Лукомору», он здесь, в лесу? Мне к нему позарез надо, а дальше… Я же говорю, ты сможешь уйти, как только будет безопасно. Только не вздумай сказать после этого хоть кому-нибудь, что мы с тобой знакомы.

— Странно все это…

— Странно?! — едва не вскрикнул Волков и тихо засмеялся в темноте. — «Странно» это не то слово. Ну что?

— Бежим, только ты должен многое объяснить.

— И что?

— Для начала, почему мы… возвращаемся?

— Хитрость такая, военная, — бросил Алексей, снова увлекая девушку за собой. — Те, кто нас преследует, пойдут по следам машины, правильно? А как найдут ее, то по логике начнут искать наши следы вокруг ее и по ходу движения. Если с собакой, то, конечно, плохо дело, а если нет, то кому в голову придет, что мы решили возвратиться?

— Получается, что мы движемся им на встречу?

— Да, поэтому молчи и ступай тише, мы скоро свернем…

По главной улице белорусского агрогородка Снов, разрывая воздух автомобильным пневмосигналом и страшным воем сирены, доносящейся из установленных наверху кабины двух мощных громкоговорителей, мчался военный КАМАЗ, крытый тяжелым тентом.

Впечатление было такое, что сейчас начнутся некие показные учения по гражданской обороне. Шумная толпа, собравшаяся возле здания местной администрации для того, чтобы выразить недовольство объявленным накануне вводом на территорию страны ограниченного контингента войск коалиции Совета Безопасности ООН, недоумевающее колыхнулась и затихла перед лицом этого моргающего фарами и буравящего небо диким воем железного монстра.

Удивленные люди расступались, пропуская вперед военную машину, резко сбавившую к этому времени скорость и, наконец, прекратившую сигналить. Она медленно ползла сквозь живой коридор расступающихся людей, дыша им в лица жаром раскаленного двигателя и клубами дыма, вылетающего из черного сопла проржавевшей выхлопной трубы.

КАМАЗ замер, щелкнули рупоры на его кабине и по площади, отзываясь дрожью в телах присутствующих, разлился густой, холодный баритон:

«Граждане! В связи со сложной в стране обстановкой, участившимися случаями захвата оружия, массового бандитизма и разбоя, Военным комиссариатом и Штабом Гражданской обороны страны при содействии Министерства Внутренних Дел, для защиты правопорядка в населенных пунктах принято решение о формировании добровольных вооруженных отрядов гражданской милиции. С этой целью в срочном порядке осуществляется экипировка и оснащение лиц гражданского населения в соответствии с изменениями, внесенными в законодательство Республики.

Постановлением Временного Комитета по Стабилизации обстановки Правительства Белоруссии на службу в вооруженных отрядах гражданской милиции призываются лица мужского пола от восемнадцати лет, состоящие на …».

Грохнул задний борт кузова КАМАЗа и защелкали замки оружейных ящиков. Под непрекращающееся, пронизывающее до дрожи повествование диктора об организации и условиях формирования в стране отрядов гражданской милиции, пятеро добрых молодцев в камуфляже начали бойкую раздачу оружия и боеприпасов мужчинам из Снова и окрестных деревень, находящихся непосредственно возле машины.

Толпа колебалась лишь миг, но далее, под проникновенные слова диктора о Священном долге, об опасности Западного порабощения, надвигающегося на Родину, большинство людей, а собрались на площади как раз те, кто был против «помощи» войск Коалиции и вполне попадали в довольно широкие рамки «добровольцев-милиционеров», уверенно принимали из рук раздатчиков АКМы, магазины и патроны.

Откуда-то донесся далекий гром. Кто-то даже услышал в его отголосках некое знамение: «Глядзі, — шушукали в толпе, — мабыць так і ёсць, прыдзецца ваяваць?». Однако, когда этот грохот стал отчетливее, налет мистицизма слетел сам собой. Где-то за окраиной, пока оставаясь невидимыми для собравшихся, басили двигатели вертолетов…

«Все, хлопцы, — крикнул кто-то на раздаче, — у нас еще две разгрузки». Борт грузовика закрыли, КАМАЗ взревел всей своей мощью, и резво двинулся сквозь столпотворение ощетинившихся стволами граждан.

В открытое пространство заднего клапана кузова дохнуло пылью, и где-то в глубине пропищала тональным вызовом рация. Один из «раздатчиков», придерживаясь за колыхающийся тентовый потолок, стал пробираться в глубь, за ящики. Стоящая за ними рация повторно дала вызов. «Раздатчик» нажал кнопку передачи, и на чистом английском отдал какие-то распоряжения. КАМАЗ ускорился и вскоре, выбросив в воздух огромное облако пыли, загремел по проселочной дороге…

А на площади, растерянная толпа людей вертела головами, щурясь на солнце и выискивая в безоблачном небе приближающиеся источники звука. Вскоре из-за округлых крон яблоневого сада выскочили два низколетящих, небольших вертолета и, болтаясь влево и вправо по ходу движения, повернули к площади. Толпа задрала кверху головы и просто замерла на выдохе. Над ними на большой скорости пронеслись винтокрылые машины, явно не стоявшие на вооружении родной армии! В головах людей начали всплывать картинки военной хроники середины ХХ века, Вьетнамские и Корейские деревни…

Впервые за долгое время Джанет чувствовала себя свободной. Наверное, это случилось потому, что она была пьяна. Причем пьяна настолько, что уже не могла стоять на ногах. Но и этого ей казалось мало. Голова в отличие от одеревеневших ног совершенно не поддавалась воздействию виски.

Тампер зло смотрела на экран TV, где в студии телеканала новостей в режиме специального выпуска бесконечно крутили все новые и новые ролики из-за океана. Она морщилась и продолжала употреблять янтарный, слегка отдающий цитрусом напиток прямо из горлышка бутылки.

— …принятое Советом безопасности ООН, — вещал комментатор службы новостей, — решение о вводе в Беларусь ограниченного контингента войск коалиции явилось весьма своевременным и было обусловлено исключительно взрывоопасной обстановкой в стране.

Жесткие заявления лидеров России, Украины, Казахстана и некоторых других стран, входивших некогда в состав СССР, якобы направленные на защиту интересов лихорадящей соседки, не имеют достаточных оснований. Ситуация в стране грозит началом гражданской войны. Об этом сообщается и в Обращении в Совет безопасности ООН Временного Комитета по стабилизации Правительства Белоруссии. Согласно заключению этого Комитета, ни одна из госструктур страны не имеет должного контроля над ситуацией.

Цитирую: «…особую опасность представляет собой ослабленный контроль за сохранностью оружия и боеприпасов на складах Вооруженных Сил и Министерства Внутренних Дел. Отмечены случаи захвата оружия у военнослужащих и работников милиции, нападения на склады вооружения и подразделения государственных силовых структур. Количество погибших со стороны этих ведомств превышает уже 150 человек…».

На экране появились кадры, снятые с вертолета: «Перед вами Снов, — продолжал диктор, — одно из крупных поселений в центральной части Беларуси. Вы видите на главной площади толпу вооруженных людей. Это эксклюзивные кадры. С окраины поселка в один из вертолетов войск коалиции была выпущена ракета класса «земля — воздух». Экипаж сумел уйти от опасности, но толпа, разъяренная неудачей, открыла по боевой машине прицельный огонь из автоматического оружия.

Штаб Войск коалиции принял решение о блокировании военного формирования в данном населенном пункте. В течение двух часов руководство Штаба пыталось договориться с националистами добровольно сдать оружие, но в ответ на это боевики ответили огнем. Миротворцы были вынуждены защищать себя и мирное население, перепуганное угрозами лидеров националистов, грозящих им репрессиями в случае, если все мужчины населенного пункта не вступят в их вооруженное формирование.

В результате тяжелого боя, вы сейчас видите вчерашние съемки наших корреспондентов, шестьдесят девять боевиков были убиты, изъято около сотни единиц огнестрельного оружия, пятьдесят килограмм боеприпасов…»

Джанет дрожащей ладонью размазала по лицу темные ручейки слез и, опрокинув вверх дном плоскую бутылку, одним махом допила виски…

Утренний туман был густым и теплым. Он покалывал болью в раздраженном бегом горле, делал дубовым и без того сырой от бега камуфляж. Собаки хрипели, натягивая поводки, ныряли под сырые, покрытые мхом бревна, увлекая за собой людей. Кислый лесной воздух пах псиной. Серый рассвет входил в лес, продавливая собой тело тумана, опуская его к самой земле.

— Давай правей, — тихо прошептал один из «пятнистых», осипшим от бега голосом, — а я пойду…, — тут он остановился и дернул поводок собаки, — стой, дура, фу! Там какая-то тропка, слева, видишь?

Его товарищ тоже замер и стал всматриваться в указанную сторону.

— Во-о-он за тем бревном. Я посмотрю там…

— Только ты не лети, — тихо сказал запыхавшийся от бега товарищ, — собаки в такой сырости, как слепые кутята. Кто знает, по какому следу ведут?

— Не лети, — недовольно повторил его слова второй, сворачивая в сторону, — куда тут лететь? Ноги уже не слушаются…

— Слышишь?! — окрикнул его первый. — Там впереди!

— Давай туда, наши кого-то ведут…!

Они побежали параллельно, перескакивая пни и коряги, сшибая на бегу сухие сучья, наступая на трухлявые палки. Лай становился все ближе. Вот и их собаки взорвали лес хриплыми от пережимающих горло ошейников голосами. Пришлось остановиться и успокоить псов. В момент, когда те снова замолчали, поляна, густо усланная валежником, казалось, была просто окружена собачьим лаем. Военные осмотрелись. Каждый из них понимал, те, кого они искали половину ночи, сейчас где-то рядом, возможно даже рассматривают их в прицел.

— Что это? — Насторожился один из них…

В сыром, густом воздухе ясно стал прослушиваться звук, похожий на слабый гул высоковольтного трансформатора. «Пятнистые» завертели головами, отыскивая во все еще слабо освещенном лесу железобетонные высоковольтные мачты.

Их собаки вздрогнули и, как по команде, легли. Уже через миг и их хозяева, вмороженные в землю диким ужасом, пригнулись, будучи неуверенными в твердости собственных ног и рассудка!

В это невозможно было поверить! Бревна на дальнем краю поляны вздыбились, а из образовавшегося древесного завала медленно поднялась в воздух …летающая тарелка! Она повисела над поляной что-то около трех секунд и вдруг резко прыгнула вверх, исчезая в непроглядном тумане.

Собаки в испуге жались к хозяевам, а те, застыв на месте, горбились под давлением страха, открыв рты и глядя вверх, откуда падали куски коры и мелкие ветки, свалившиеся с НЛО…

— Держись! — бросил Волков через плечо Анжелике. Выражение ее прелестного лица сейчас ничуть не отличалось от выражения тех, кому посчастливилось сегодня видеть в лесу старт Лаплана. Его называли так от сокращенного, чернового названия — ЛАПЛА (летательный аппарат на плазменно-лесниновом акселераторе). Лукьянов, вычитав что-то в текстах Вед, иногда называл эту летающую тарелку — вимана. Это был продукт самого дерзкого и амбициозного проекта Института.

Официально весь проект называли «Лапландия», а летающие блюдца между собой окрестили «Лапы» или «Блины». На холодном, сетчатом полу кабины единственного уцелевшего Лаплана и сидела сейчас Анжелика. Она только-только начала приходить в себя после долгого изнурительного бега. Дело в том, что, путая следы, Волков так увлекся, что с трудом нашел природный тайник из валежника, в котором накануне с Лукьяновым они замаскировали угнанный из зажатого в блокаду Института аппарат.

В момент, когда в глазах запыхавшейся девушки уже плыли светлые круги, Волков просто нырнул под какой-то выворотень, и как в сказке открыл перед ней легкую, металлическую дверь. В утреннем полумраке Анжелика практически ничего не видела, однако услышать ей пришлось много, в том числе и нелицеприятного. Лукьянов, много выговаривал Волкову за то, что тот приволок с собой еще кого-то.

— Ты что, с ума сошел, — злобно шипел в полумраке великан, — мы и так вчера засветились над городом! Чуть ли не все войска по нам стреляли. Ты что, заблудился там? Чуть не два круга накрутил вокруг «Лапы». Я сразу хотел стрельнуть по вам, для профилактики. Скажи спасибо, что уже хоть что-то видно, а так бы я не стал разбираться, что это за парочка шастает по валежнику. Я-то ждал одного.

— Нельзя было ее бросать, — оправдывался Волков.

— Нельзя?! — негодовал Лукьянов. — Нельзя подставлять под удар общее дело, вот что нельзя. Люди, там, в Институте, будут держаться до последнего, отвлекая на себя внимание, и все только для того, чтобы мы с тобой смогли добраться на резервную базу. Помнишь, что говорил Михайловский? «Враг знает, пока мы отстреливаемся, значит, нам есть что оборонять».

О том, на чем мы летим и куда, не должен знать никто, в противном случае наши ребята отдадут свои жизни напрасно. А что теперь прикажешь делать? Внести Анжелу в штат Лаплана как Анку-пулеметчицу?

— Не скули, Лукамор, давай лучше, стартуй. Слышишь? Собаки. Уже близко…

Лукьянов поставил на металлический пол что-то тяжелое:

— Рано. У нас пока нет навигации, она на запасной базе. Не успели установить. В такой темени еще налетим на какую-нибудь ЛЭП. С нашим-то титановым корпусом коротнёт так, что только сопли на проводах останутся. Подождем еще чуть-чуть. Становитесь к иллюминаторам. Как только увидите кого-нибудь на краю поляны, поднимемся…

Анжелика услышала, как плавно, словно в автобусе дальнего следования закрылась за ней дверь. Стало совсем темно. Она шагнула вперед, ощупывая холодные, металлические стены. Слышно было, как Волков во что-то ударился, тихо выругавшись в адрес непроглядной темени…

— Алексей, — тихо спросил она, ясно различая приближающийся снаружи собачий лай, — а …где это мы?

— Ну, начинается, — ответил откуда-то слева Лукьянов. — «Волк», усади ее куда-нибудь…

Снизу этого странного аппарата что-то странно загудело. Анжелика терялась в догадках. То, что было вокруг нее, никак не могло быть танком или машиной. Она осторожно прислонилась спиной к стене. В этот момент где-то впереди что-то пикнуло, и тут же по салону разлился мягкий, синеватый свет. Прямо перед Анжелой стоял Волков, держащий в руках пулемет.

— Прости, — виновато сказал он удивленной девушке, — сидений в рубке управления пока только два. Рулит Леха, а на штурманском кресле у иллюминатора сяду я.

Слышишь? Собаки. Если что, мне придется пару раз пальнуть, так что не пугайся. Садись, где сможешь, и хорошенько держись, не то отобьешь себе все мягкости…

Он прошел вперед и занял место рядом с Лукьяновым. Тот потянул ручку управления на себя, и Анжелика просто съехала на пол от неожиданно резко потянувшей ее вниз силы. Снаружи по легкому, прочному корпусу зацарапали колючими когтями сваливающиеся вниз ветки и поленья.

Они поднялись над лесом. В кабину ударил солнечный свет, который здесь, сверху над туманом уже вводил в свои права весеннее утро. Лукьянов толкнул джойстик вперед и «Блин» сильно качнуло. Пребывающая в шоке девушка невольно прижала одну из своих ладоней к солнечному сплетению. Ее чуть не вывернуло. Заметив этот жест, Волков тихо сказал своему старому армейскому другу:

— Может не надо так резко?

Лукьянов бросил на девушку взгляд, не предвещавший ничего хорошего, но смолчал. Лаплан накренился вперед и в открытый возле Волкова иллюминатор ворвался ветер. Алексей прикрылся ладонью от пыли и остатков древесной коры, сорвавшейся с корпуса корабля.

— Потерпи, — сдержанно процедил Алексей Владиимирович и снова через плечо посмотрел на Анжелику. — Скоро все сдует. Нам без пулемета в окошке пока никак нельзя…

— Лукомор, — Волков, щурясь от встречного ветра, наконец, оторвался от созерцания красот и повернулся к другу. — Расскажи ты нам все толком. Слышь, Анжел, — бросил Волков через плечо, — я, между прочим, тоже смотрел на эту Тарелку, как на явление архангела Михаила…

Лукьянов тяжко вздохнул, но, понимая, что волею судьбы вклинившаяся в их компанию Анжелика это нечто неизбежное, ответил:

— Я же тебе говорил, это не Тарелка. Официально это виман или Лаплан…

— Это я запомнил, только одного понять не могу. Раз мы летаем на таком крутом аппарате, чего мы пялимся в окно, да еще прихватили с собой, — Волков оглянулся и посмотрел куда-то поверх головы Анжелики, — целый арсенал пулеметов и автоматов?

— Этот «крутой аппарат», к твоему сведению, до этой поры только одиннадцать раз взлетал. Двенадцатый взлет хотели показать Президенту. Не вышло.

Здесь установлено только то, что необходимо для взлета и посадки. Приборы навигации, радиолокатор и оружие для него еще не довезли. «Лапы» создавались не как военные объекты. Мы рассчитывали их значительно уменьшить, и после окончания испытаний объявить во всем мире эру автомобиле и самолетостроения канувшей в лета. Хорошо хоть, что защиту на него установили. Титановый сплав. Не боится пуль и малых снарядов где-то до четырнадцати миллиметров. Для более серьезных дробилок его еще не успели испытать.

То, что сейчас есть у нас из электроники, может спрятать от радаров, от спутников, от цифровых видео и фотокамер, да и от приборов инфракрасного сканирования. В общем, все, что имеет компьютеризированное обеспечение или основу. Наш компьютер просто хитро дурит всю эту технику…

Да, — тяжко вздохнул Лукьянов, — не успели, недоработали. Даже мало-мальски приемлемого салона не сделали.

Этот Лаплан, если хочешь, просто голая болванка, за которой теперь будет охотиться ни больше, ни меньше — весь мир. Ты ведь сам слышал, те ребята, — Лукьянов кивнул куда-то влево, — знали о «Блинах». Ведь это именно за ними они ломились в Институт.

Хорошо, что успели остальные взорвать и просто здорово, что вы стащили из хранилища двадцать первый том их техописания. Теперь уже никому не удастся восстановить, или создать новые работающие Лапланы…

Несчастная девушка только сейчас начинала приходить в себя, а потому продолжала молчать, рассматривая далеко не блистающий изысками салон аппарата.

— То, что вы стащили — просто бесценная книга, — продолжал Лукьянов, — в ней вещи, которые не доверишь CD и компьютерам. Основы технологии и описание плазменных реакций новейшего акселератора. А еще то, что позволит нам легко модернизировать Лаплан — схемы «короткой» растяжной пайки тройных процессоров «Тинтор». Мы, кстати, потому и невидимы, что на этом Лаплане стоит один из шести оригинальных блоков TNTR «Тинтор-ХХI»…

— Один, а где еще пять? — насторожился Волков.

— В ящиках, в нижней части нашей Лапы. Ты же сам помогал их грузить…

Волков озадаченно посмотрел себе под ноги, будто мог проникнуть взглядом через сетчатый пол аппарата:

— Значит эти тяжелые ящики, которые …подорвали мое здоровье?

— Да, Леш, это и есть TNTR «Тинтор-ХХI». Я же тебе рассказывал о них, хотя тебе говори — не говори, что в стенку горох…

— А, — хмуро продолжил его друг, — я помню, ртутно-жидкосные сплавы… Я думал ты треплешься….

Тут Волков запнулся. В его нагрудном кармане зазвонил мобильный телефон:

— Але, — привычно ответил он в трубку, но Лукьянов выхватил у него из рук ни в чем не повинный SAMSUNG и вышвырнул его в открытый иллюминатор.

— Ты что, сдурел? Это Андрюха…, — начал, было, Волков, но тут же умолк, понимая, что сигнал телефона на такой высоте запросто можно было засечь, а этого они себе сейчас никак не могли позволить.

Анжелика, глядя на это, достала из кармана и свой телефонный аппарат, тяжело вздохнула и, поднявшись с пола, подошла к креслу штурмана. Грустно взирая на идеальную поверхность дорогой «трубки», она привычно протерла ее пальцем и с легким сердцем отправила чудо заграничной техники вслед за аппаратом Волкова в непроглядный утренний туман, словно огромное облако плывущий под титановым фюзеляжем летящего на юго-запад Лаплана.

Задержавшись на миг у иллюминатора, и бросив короткий взгляд вниз, она просто не смогла заставить себя вернуться на место. Лукьянов, косо глянув на нее, хотел что-то сказать, но, перехватив взгляд изумленной красотой бесшумного полета девушки, смолчал. Она, получив это молчаливое согласие, стала между креслами, держась за пластиковые поручни на их спинках и во все глаза смотрела на проносящуюся внизу землю.

Над горизонтом поднимался огромный огненный шар Солнца, окрашивающий в сиренево-розовый цвет все, что находило в себе силы выглядывать из белого ватного одеяла, укрывавшего живописные могилевские равнины.

Они летели все быстрее и быстрее. «Спящая страна», — прозвучали неведомо откуда взявшиеся в голове у Волкова слова, — прямо, как во сне Атара из книги Чабор:

«…Едва прозвучали последние слова, в небе раздался высокий и чистый звон. Атар был просто изумлен. И каким же благородным должен быть металл столь сладкозвучного колокола! Звездочет Атар Ари знал, что такой звон слышен с Небес только в дни великих битв. Это воины прошлого призывают потомков к оружию.

И вдруг в чернеющую позади парса полосу леса ударила молния. Из ослепительной вспышки появился вооруженный всадник. Над его головой, словно радужная корона, сияло божественное свечение. Он привстал в стременах и поднял к небу огненный меч. В тот же миг из булатного клинка вырвался ослепительный луч света и ударил в голубую бездну. Воздух повторно наполнился звоном. Голос тысячи колоколов, отразившись от небесной тверди, рухнул на спящую землю.

Над притихшим от грома далеким лесом стало проявляться большое белое пятно. Вначале Атар подумал, что это облако, однако, присмотревшись, увидел силуэт огромного, размером в половину неба, белого медведя.

Небесный исполин остановился, поднял голову и заревел. В ответ в земле что-то заклокотало, застонало. Послышался далекий гром, вторящий великану.

Он во второй раз поднял голову, и снова небо наполнилось глухим громовым ревом. Будто невидимые горы сбрасывали огромные валуны на землю, отчего ее трясло, словно в лихорадке. В воздухе запахло сыростью и гнилью. Поле покрылось страшными воронками-язвами, жадно засасывающими изуродованные диким зверьем тела.

Внезапно стало тихо. Слышалось только эхо уносящегося в безконечность грома. Медведь в третий раз поднял голову и, взревев, начал медленно таять в грозной синеве.

Атар снова оторвался от земли. Он поднимался все выше и выше, а внизу, под его ногами, стряхнув себя тяжелый вековой сон-наваждение, пробуждались воины…».

Автор книги от лица своего рода высказывает глубокую признательность тем, кто имеет в себе Силы разбудить уснувший от морока народ и восхищается тем, кто даже в это время не дал себе «уснуть».

Версия от 15.10.2024г.

Поддержать творческие утремления автора Вы можете денежным переводом на...

IBAN BY81PJCB30140550081009098933