Часть 1 глава 7

Тихий стук в дверь заставил секретаря генерала, Ирину Блесницкую, одинокую, интересную и как теперь говорят, сексопильную мадмуазель, моментально превратить себя в саму изысканность и соблазнительность. Подполковник Ловчиц был ее тайной страстью. Он давно в разводе, симпатяга, умница, еще далеко не старик, в хорошей физической форме. С квартирой, машиной, дачей и вообще, «мужик, что надо» (так про него сказали в машбюро). С Ириной он всегда обходителен, даже флиртует слегка. Опять же, друг Шефа…

— Да-да, — открыла дверь Ирина и расплылась в улыбке Венеры.

— К Шефу, — угрюмо буркнул Иван Сергеевич, прикрывая свободной рукой заклеенное пластырем ухо и, проплывая к двери начальника сквозь сногсшибательный набор парфюмерных ароматов, способный вскружить голову кому угодно. — Пришел уже, Шеф-то?

— Явился, — обиженно ответила Ирина, закрывая за Ловчицем дверь в коридор.

— Нехорошо, — вдруг остановившись, нравоучил ее Иван Сергеевич. — Он все-таки ваш дядя и, между прочим, Председатель Комитета госбезопасности. Уважайте начальника…

Ловчиц прошел в кабинет Янушкевича, а Ирина осталась одна — страдать за своим рабочим столом, нервно сжимая под его крышкой крохотные кулачки: «Ну, почему? Как? Неужели он не видит? Я ведь все для него! Ах! Все равно… Не-е-ет, все равно я его добьюсь, не могу не добиться, такой мужик!..

В это время, объект воздыханий Ирины Блесницкой, разложил перед генерал-лейтенантом Янушкевичем пасьянс из уже наработанного материала и сам удручающе посмотрел на весь этот расклад.

— Плохо выглядишь, Ваня, — глядя на заклеенное ухо Ловчица и, помня разговор возле правительственной дачи, сказал теперь уже генерал.

Иван Сергеевич перевел красноречивый взгляд на Патрона, и сердце Председателя щипнуло состраданием.

— Да, Иван, — вздохнул генерал, — дела-а-а…. Что с Волковыми, разобрались?

Ловчиц, заражаясь отрезвляющим спокойствием шефа, вздохнул:

— Что говорить, Игорь Федорович? Вы, наверное, уже в курсе происходящего.

Генерал, изобразив какой-то неопределенный жест, ответил:

— Ну, скажем так, …почти в курсе. Последнее и оно же главное, мне не известно. Согласился ли старший из них тот, который милиционер, на сотрудничество?

— Можно сказать, что согласился. Вы понимаете эту дурь.

— Дурь, не дурь, а согласился и слава богу, — отмахнулся Патрон. — Мне, Иван, твой цирк уже поперек горла стоит.

— Вот, — Ловчиц протянул генералу стандартный листок, старательно исписанный множеством пунктов, — условия, при которых этот клоун согласен сотрудничать.

Председатель принял депешу из рук своего заместителя и, едва заметно кивая, принялся ее серьезно изучать.

— Мг, — прогудел он через нос, — а Волков-то не дурак. Гляди-ка: Пункт № 1 — квартира в новом доме, в черте города. Деньжата, …всего-то? Что там дальше? Очень смешно….

— Да уж, Игорь Федорович. Если что-то в этой жизни, извините, начинается раком, то так оно и заканчивается.

Генерал продолжал внимательно изучать рукописный документ, наскоро состряпанный старшим из братьев Волковых специально с издевкой, чтобы Служба ослабила хватку и отпустила их с миром.

— А что младшенький? — задумчиво спросил Янушкевич, дочитывая это издевательское послание.

— Тоже дурит, — отмахнулся Ловчиц. — Говорит, что если не возьмете с собой, я про вашу операцию на весь мир разнесу, не обрадуетесь. И ежу понятно, что такой балласт как он — полный папандос. Не хотелось бы его… того.

— Мг, — снова прогудел в нос Шеф, соглашаясь с замом. — Младший-то просто каприза, не игрок. Не хотелось бы его …того. Тут ты прав. Объявят белорусским Тальковым. Однако же, Ваня, диктовать условия, пусть даже такие невыполнимые это единственное, что им остается. Они знают, что время нас «поджимает» и нам придется либо пойти на эти условия, либо… Второе «либо», судя по всему, им тоже известно, не дети. А ведь все правильно и делают, черти…

— Но, — возразил Ловчиц.

— Никаких «но»! — перебил его Шеф. — Вот, — он хлопнул по депеше Волкова тыльной стороной кисти руки, — что касается приколов из этого списка, типа: …м-м, где ж это, а, вот, «тысяча пятьдесят три ароматизированных презерватива». Что там еще: «сто две жестяных банки халвы, упакованных по три-четыре в коробку и перевязанных розовой лентой», все это ерунда, и на нее плевать. …Надо же, — устало улыбнулся Янушкевич, — было же у обалдуя время всю эту хрень сочинить. Но у нас, в отличие от него, этого времени нет, Ваня.

Знаешь, давай я сам отделю все это ребячество от нормальных требований. Что-то допишу, разумеется, по возможности. Как ни крути, но на самое важное, которого тоже, черт побери, здесь немало, придется соглашаться.

— Кинем? — не понял Ловчиц.

— Нет, — серьезно ответил Патрон, — будем работать до конца, без всяких там… Кстати, о «концах». До конца операции еще далеко, а «начало» у нас с тобой хромает на обе ноги и, что немаловажно, от этого уже начинают страдать люди.

На лице начальника отдела быстрого реагирования застыло неподдельное удивление.

— Да, Ваня! Два часа назад совершено нападение на полковника Коржа из отдела идеологии. Он сейчас в пятой клинике, под капельницей. Слава Богу, и он, и его водитель живы. Вот такие игры, Ваня. Тот большой конвертик, что я тебе вчера дал, «зашевелился».

Шеф достал сигарету и закурил:

— Я сейчас еду туда, — продолжил он, — не составишь компанию?

Иван Сергеевич с готовностью встал:

— А нужно ли вам туда ехать? — спросил он, понимая, что в этой игре, для них на кону стоят уже не должности и портфели, а жизни. Кто-то «уперся» серьезно.

— Мне-то? Нужно, — вздохнул генерал, — Тараса жалко. Мы с ним девять лет жили в одном доме, на одной лестничной клетке...

К пятой городской клинической больнице подъехали ровно в 16:00. Ловчиц отметил этот факт потому, что редко какие-либо события попадают на точное время, а отмечать время, или «таймировать» он научился еще в спецшколе. В 16:12 из-за ремонта на этажах, в обход добрались до нужной палаты. У дверей ее толпился медперсонал, охрана и близкие родственники.

Появление Янушкевича заставило всех присутствующих замолчать. Председатель и его боевой заместитель остановились прямо у входа. Мо́лодцы из спецгруппы, прибывшие с ними, бесцеремонно пристроились рядом с охраняющими двери бойцами ОМОНа. Ребята в черных беретах отдали воинское приветствие генералу и озадаченно переглянулись.

Майор Перцов, командир взвода прибежал из дальнего коридора, представился Председателю, после чего постучал в дверь с надписью «ординаторская». Из нее вышли двое мужчин в штатском:

— Полковник Найдин, — вытянувшись в струнку, представился первый, — начальник Заводского районного управления внутренних дел.

— Подполковник Еремеев — начальник уголовного розыска, следуя его примеру, доложил второй.

Генерал сухо кивнул.

— Товарищ генерал, — негромко, дабы не особенно будить эхом просторные коридоры больницы, рапортовал Найдин. — В районе, за исключением нашего случая, без происшествий. Ответственные по ГУВД и МВД уже выехали сюда, ждем. Нам, как только сообщили…

— Кому они нужны, эти ответственные? — перебил Найдина Янушкевич. — Мне и ребятам в палате они незачем. И так тут народу — не продохнуть. Скажите, что делаете по поиску и задержанию преступников.

— Ничего, — не задумываясь, ответил начальник РУВД, но, взглянув в грозное лицо генерала, уточнил, — виноват, товарищ генерал-лейтенант. «Ничего» это в том смысле, что э-э, стрелявший задержан, оружие изъято…

— Задержан?! — неподдельно удивился Янушкевич. — Мне же доложили…

— Задержан, товарищ генерал, но его водитель, к сожалению — убит. Работаем совместно с прокуратурой.

— Отлично! Молодцы. Давайте-ка зайдем. В палате побеседуем…

Найдин кивнул ОМОНовцам и те послушно отошли в стороны, открывая дверь перед начальством.

В спешке раненых сотрудников госбезопасности поместили в просторную больничную палату, в которой, к слову сказать, уже лежали трое гражданских лиц, явно перепуганных таким внезапным многолюдьем.

В «аквариуме», сидя у включенного компьютера, читала тонкую книжицу молоденькая медсестра. Появление большого количества посетителей отвлекло ее от чтения, заставило подняться и начать «старую песню» о вреде посещения больных без больничных халатов и тому подобной ерунде.

Через минуту, между начинающим выходить из себя Найдиным и глупой девушкой вырос главврач с целой охапкой специальной медицинской одежды. Он жестко шикнул на сестру и бесцеремонно поволок ее к двери, на ходу извинившись перед высокопоставленными гостями и предупредив их о том, что если им что-нибудь будет нужно, то он де ждет в коридоре.

Генерал вернул спешно скрывающегося бегством главврача назад:

— Доктор, вы, пока, до наших дел, расскажите, как они?

Не в пример медсестре ее понятливый начальник ориентировался в обстановке быстро. Он вытолкал испуганную девушку в халате за дверь, пулей пролетел в «аквариуме», подхватил папочки с бумагами, несколько секунд их полистал, принял строевую стойку и по-военному точно, но тихо доложил:

— 25 мая 1999 года в 14:20 к нам в больницу были доставлены: э — э — э, Корж Тарас Петрович, 1951-го года рождения и Петров Геннадий Сергеевич соответственно 1969-го. Оба с огнестрельными ранениями, множественными ссадинами и гематомами.

У Тараса Петровича огнестрельных два. Правое плечо и, касательное в грудь. Порезы головы. Пациент прооперирован. Пули и осколки стекла изъяты для экспертизы. Жизненно важные органы серьезно не пострадали, может разговаривать, но, желательно, не долго. Стояние стабильное, хотя, наверное, рановато что-то определенное говорить.

Так, — главврач ловко поменял местами папки, — Геннадий Сергеевич… Пулевое правого плеча, ушиб грудной клетки, судя по всему от удара о руль, вывих левого локтевого. Тоже прооперирован, в сознании, разговаривать может и тоже рановато что-то определенное говорить.

— Спасибо, — поблагодарил врача генерал, — и тот спешно от греха подальше удалился в коридор, совершенно позабыв о переселении из данной палаты перепуганных «гражданских» пациентов.

Янушкевич и Кº отправились в дальний угол к раненым коллегам, а «аборигены», вытянув по-гусиному шеи, тут же превратились в слух, понимая, что подобный случай поразвлечься им представится еще не скоро. Преградой звуку из интересующего их угла мог служить только «аквариум» и стол.

Крепкий мужик, с черными усами, один из сопровождающих того, главного, бросив короткий взгляд в их сторону, взял со стола медсестры китайский будильник, покрутил его ручки, и тот жалобно завизжал, наполняя комнату весьма неприятным и сильным голосом.

К глубочайшему сожалению «забытых соседей» интригующе-интересная беседа была целиком съедена этим пластиковым монстром.

А по ту сторону импровизированного звукогасителя генерал-лейтенант едва мог сдержать подступающие слезы глядя на исцарапанное осколками автомобильного стекла, бледное лицо друга и давнего соседа.

— «Голова повязана», — пошутил слабым голосом Корж, замечая взгляд Янушкевича. — Покатались, вот, с Геной, — кивнул он в сторону соседней кровати. — Чтоб не Заводское ГАИ, нас сейчас посещали бы архангелы, а не Председатель Комитета госбезопасности…

— Перестань, — отмахнулся от его шутливого тона Янушкевич, — не до юмора сейчас. Расскажи-ка лучше все по порядку. Информация у меня спутанная, скупая.

— Докладываю, товарищ генерал-лейтенант, — начал рассказ Корж. — Мы работали по «Аркану». Хочу сказать, что мой отдел взялся за дело так, что мне самому стало приятно и интересно. Вот, что называется, не усидел на месте, и поехал со своими по «точкам», чтобы тоже иметь информацию из первых рук.

Узнали, почти наверняка, настоящие фамилии и имена двух девушек, там, на юге. Опять же, товарищ генерал, спасибо полковнику Найдину и его ребятам, с ними приятно работать. Эти девочки числятся в «пропавших без вести». Одноклассник брата одной из них, в аэропорту работает. Так вот он как-то увидел там знакомое лицо, да все маялся — она, не она? Мы проверили, совпадают и день, и приметы. Он, этот из аэропорта, как же его? Ну, не важно, в общем, по-приятельски, позвонил другу, мол, как дела? Куда, спрашивает, Олька полетела, его двоюродная сестра? Братец отвечает, что не по средствам ее мамане — пьянчуге дочку отправлять в какие-нибудь путешествия, ошибаешься, мол, да и не в курсе я того, что у них там происходит. Не общаемся с такими родственниками.

А тут, как раз участковый «отрабатывал» адреса. Лейтенант готовится перейти в уголовный розыск, парень внимательный, въедливый, вот и зацепилось. В общем, «потянули».

Нашли мы того парня из аэропорта. Зрительная память у него хорошая. Из двадцати фото, предложенных ему, нашел девочку без колебаний, хоть и не видел ее до того случая довольно долго.

Мы в инспекцию по делам несовершеннолетних. И там участковый информации «отвалил» — будь здоров. Через уголовный розыск вычислили некого Анатолия Бакуновича, который имел связь с девочками и, якобы, предлагал им какую-то высокооплачиваемую работу.

Розыскники того малого особо не «шерстили», поскольку тот в Евангелистской церкви где-то в микрорайоне Шабаны второе лицо.

Знаешь, Игорь Федорович, как у нас, это я как «идеолог» тебе говорю, — служители церкви, как и комсомольцы с коммунистами в свое время, считаются людьми благонадежными и положительными. Вот его и не «трясли» до этого как положено. Так, расспросили немного и все.

Вчера мы съездили к этому Бакуновичу на квартирку. А наш Толик, оказывается, со второго лица уже перескочил в первое! Наверное, за особые заслуги перед богом. Мы ночью приехали, что б наверняка застать его дома, ну и застукали святого отца с тремя «матерями». «Травка-муравка» и прочее, как в дешевом ментовском сериале.

Приволокли этого Отца Анатолия в городской отдел милиции № 1. Это там, неподалеку. Коллеги выделили кабинет, мы начали работу.

Толик сразу давай пугать нас фамилиями и должностями. Дело-то привычное. Вначале вообще он вел себя, как консул, не меньше. Фамилии всех выпытал, попросил показать удостоверения. Мы, честь по чести, представились. Все по закону, благо ребята, зная и чувствуя, что рядом начальство работали «мягко». Его угрозам никто значения не придавал, да и кого бояться? Бога? «Терли» его до утра — ничего, только пугает. Потом решили его «пряником». На «траву» мол, мы глаза закроем, только говори.

После этого вроде дело пошло. Стращать этот парень перестал, но того что надо все равно не говорил. Мы еще мягче, отпустили домой (особенно-то задерживать было не за что, «голое» обвинение и ничего больше). Девицы, что у него были, ну их — проститутки, профи. Ничего не хотят, только домой к мамам и папам. Сказали, что трава их. Дежурный с операми прокомпостировал им мозги, по протоколу «в спину» и отпустил.

Тут к утру этот Толик вдруг и говорит, мол, во вторник давайте встретимся, часика в два, на Плеханова у военкомата. Я вам за свободу и понимание ситуации помогу, чем смогу. Дескать, есть у него информация, но до вторника, если мы обещаем не «шуметь» по его делу, он нам ее предоставит конкретную, точную и проверенную.

Вот тут моя промашка. Потерял я нюх, товарищ генерал-лейтенант на ниве идеологии. На фронте борьбы за умы до этих пор порохом не пахло, вот и расслабились.

Во вторник Толик просек наш «хвост» и мигом от него ушел. С утра еще таскал его за собой, будто не замечая, а тут раз, и пропал.

Он вертелся на Козлова, возле «скупки». Мне сообщили, что он оторвался, но уже было поздно. Мы с Геной в это время уже ехали по Плеханова возле гостиницы «Турист», к Заводскому военкомату на встречу с ним, как и условились.

На перекрестке с Народной мы стали на «красный». Слева на «зеленый», выворачивает ЗИЛ 131-й, а в хвост за ним пристроилась 626-я «Мазда».

Как? Что? Я и не понял. Вот как раз из нее-то, из «Мазды», как начали нас «поливать!»

Водила 131-го перепугался, машина дернулась и заглохла, прямо посреди перекрестка. «Мазда» заднюю передачу и к нам, наверное, добивать.

…Это я еще видел, а вот дальше уже, как говорится: «по словам свидетелей»: С Тухачевского, на выстрелы, срывается размалеванный «Опелек» ГАИ с маячками. Стоял там на патрулировании…

«Мазду» погнали и совместно с соседями из Партизанского РУВД прижали возле парка «50-ти лет Октября». «Бандюки», идиоты, все патроны на нас с Геной потратили, для ДПС ГАИ ничего не осталось.

Спасибо тебе еще раз, Николай Тимофеевич, — Корж обратился к начальнику РУВД. — И хлопцам твоим. Я вам жизнью обязан...

— Да что вы, — покраснел Найдин. — Работаем, как можем. Гоняла Мазду ДПС, а задержала дежурная по району машина патрульно-постовой службы. Прижали нападавших в лесополосе. Хорошо, что дежурка в это время проверяла наряды возле «Туриста». Информация сразу шла по рации, да и выстрелы им были хорошо слышны …

— Я свяжусь с Министром Внутренних Дел, — выныривая из глубокой задумчивости, сказал Янушкевич. — Отличившихся сотрудников представим к наградам. Из наших больше никто не пострадал?

— Нет, — ответил Найдин, — серьезно никто. Так царапины. Куда «этим» до физической и огневой подготовки наших архаровцев? Мы, товарищ генерал, все зачеты только на «хорошо» и «отлично…»

— Игорь Федорович, — обратился Корж к генералу, так и не дав договорить начальнику Заводского РУВД. — Мне бы…, нам бы… С женами… чтоб свободно. Распорядитесь, пожалуйста. А то ОМОН скоро и докторов пускать не будет. А по материалам, — продолжал Тарас Петрович, — все у Рыжкова, он и обрисует картину. Там еще есть новости…

— Задержанный где? — спросил генерал.

— У нас, в камере, — ответил Найдин. — Труп его сообщника в морге 10-й больницы. Прокурор, все ждут в РУВД.

— Хорошо, — задумчиво произнес Янушкевич. — Иван, — подозвал он к себе заместителя, — я тут немного побуду с Тарасом, а ты давай с ними в отдел. Позвони Рыжкову, пусть и он летит в РУВД со всей информацией…

Ловчиц кивнул.

— Товарищ подполковник, — обратился Янушкевич к Найдину, — мой зам поедет с вами…

— Я все понял, — мягко ответил начальник РУВД, направляясь к двери в компании Ловчица и Еремеева.

Заместитель Председателя Комитета, он же руководитель «Аркана» едва переступив порог палаты, остановился посреди коридора и тихо сказал Найдину:

— Товарищ полковник, есть у меня к вам …и еще одно попутное и деликатное дело. Оно связанно с одним из ваших доблестных сотрудников, сдающих, как вы тут докладывали, все зачеты на «хорошо» и «отлично…»