Часть 1 глава 11 / Верю Огню / Войтешик Алексей
 

Часть 1 глава 11

0.00
 
Часть 1 глава 11

ГЛАВА 11

Вспыхнула кнопка секретаря:

― Игорь Федорович, к вам Михайловский.

― Хорошо. Я его жду.

Дверь открылась. Сергей, молча, вошел и остановился у порога. Взгляд генерала пугал. В нем звучала тысяча вопросов и он, не задавая их, уже ждал ответа. Михайловский посмотрел в глаза Шефа и утвердительно кивнул.

― Мы едем …в одно место, ― сдержанно сказал генерал, ― ты в курсе? Мне сейчас туда надо позарез.

Михайловский снова кивнул.

― Сядешь за руль, ― продолжал Председатель, ― все остальное по пути…

Они вышли в коридор и спустились вниз. Генерал вопреки обыкновению сел в первую машину сопровождения. В тонированном служебном «Пежо-605» рулил Михайловский, а с ним в салоне четверо из второй машины — группа поддержки. Заместитель Медведева — Генько, ничуть не удивился подобному раскладу, и сел в машину рядом с Председателем. Личный состав мигом рассортировали по свободным местам.

Пежо Михайловского резво рванул с места.

― Давай за ним, ― скомандовал Янушкевич водителю, ― будь готов ко всему. Вперед!

Улицы наполнились воем сирен. Эскорт понесся по городу, разгоняя испуганные машины, неготовые к появлению высокопоставленных авто. Раз за разом возникали аварийные ситуации, орали СГУ, автолюбители и пешеходы шугались переливающегося сине-красными огнями эскорта…

В это время на другом конце города Софья Андреевна Янушкевич вышла из лифта и, доставая ключи, подошла к двери квартиры. У мусоропровода, сверху, курили какие-то мужчины. Один из них, в черных роговых очках невзначай бросив на нее взгляд, хитро прищурился.

― Опять гости у соседей, ― подумала Софья Андреевна, входя в квартиру, где она и ее родители прожили долгие годы.

Что-то больно кольнуло в сердце. Возможно, воспоминания о молодости, нахлынувшие вместе с неменяющимся запахом из прошлого в родительской квартире. А, может, сегодняшняя, неприятная поездка оказала на нее такое действие? Колючая заноза ощутимо перехватила дыхание и заставила остановиться у самой двери.

Сегодня Софья Андреевна навестила Галину Ивановну Зельскую, бывшую Ловчиц. Женщины давно дружили оставаясь подругами даже после развода Гали и Ивана.

Подруга уже знала о смерти «бывшего». Софья Андреевна и Галина Ивановна погуляли в парке, чтобы не говорить о своих делах при новом муже последней. Ребята из охраны Службы, неотступно болтающиеся рядом с женой Шефа, упрямо не желающей сидеть дома, шли позади, ничуть не мешая их беседе.

Галя была расстроена, хотя вслух говорила что-то неопределенное и, вместе с тем, неприятное о погибшем. Позже, как бы невзначай, она все же спросила: «Как он погиб?» Софья ответила, что сама толком ничего не знает, Игоря еще не видела, слышала только, что на машине разбился.

― Пьяный? ― зло констатировала Галина.

― Не знаю, вроде нет.

― Конечно, был пьян, в «дым», а скажут — «ни капли»!

В общем, беседа получилась спутанная и неприятная. Как не скрывала это Галина, а боль утраты вырывалась наружу и грызла ее изнутри. Расстались холодно.

Софья Андреевна решила переночевать в пустующей после недавней смерти мамы квартире родителей. Игорь Федорович до завтрашнего дня остался на работе. Он лично занимался организацией похорон Ловчица. В связи с этими ужасными событиями у него, как он сам говорил: «нарисовалась еще масса всяких других неприятностей».

В общем, госпожа Янушкевич решила побыть одна там, где хоть что-то сможет согреть ей душу и дать сил пережить все это. На квартиру родителей было ближе ехать, а мотаться по городу уже не было никакого желания и сил. Ребята из охраны подвезли ее к подъезду и остались дежурить в машине.

Она вспоминала прошедший день, силясь восстановить в памяти лицо погибшего Ивана и…, не могла этого сделать. Софья Андреевна открыла старый шкаф, где хранились вещи, в которых они теперь нуждались редко, и нашла среди них траурное платье и платок.

Старая мебель, как казалось, смотрела с укоризной на редко появляющуюся, теперь уже полноправную хозяйку квартиры, пробуждая воспоминания тех времен, когда они с Игорем практически ничего не имели, кроме самих себя и грандиозных планов на будущее. Жили они тогда с ее родителями.

Женщина закрыла шкаф, отложила платье и отправилась в гостиную. Окинув привычным взглядом комнату, Софья Андреевна подошла к старенькому серванту и отыскала в нем толстый, рассыпающийся на части фотоальбом, оклеенный светло-бордовым, выцветшим плюшем. Она присела на край старого скрипучего дивана и принялась внимательно изучать огромное количество старых черно-белых фотографий.

Вскоре она обнаружила одну из тех, которые искала. На ней она, Игорь, Иван и Галя в Москве, куда они все вместе махнули на «Октябрьские» в 1984 году. Молодые, красивые, счастливые. А Иван отвернулся, лица не видно…

Софья Андреевна снова перетасовала фотографии и нашла еще одну с Ловчицем. На свадьбе у Курзуновых, их Сашка женился. Это в 87-м. Иван тогда не хотел сниматься, мотал головой, кричал «нет, нет, нет»! Так его и сфотографировали. «Нет, нет, нет», ― вдруг ясно зазвучало в голове Софьи Андреевны. «Нет, нет, нет!» ― говорил хмельной Иван, ― «не верь…!»

― Что за черт! — дернулась она и отбросила альбом в сторону. Фотографии расползлись по дивану и та, что так ее напугала, пропала где-то, закрываемая их скользкими, выгнутыми телами. — Духота, ― шепнула в гнетущей тишине испуганная женщина, расстегивая верхние пуговицы платья. Она открыла дверь на балкон и переоделась в старый домашний халат. Фотоснимки были собраны обратно в альбом и возвращены в сервант.

Испуг отступил, но взбудораженное им сердце трепетало, словно мотылек на оконном стекле. — Старею, ― успокаивала себя Софья Андреевна, но что-то мятежное, необузданное вырывало из памяти «то» фото: «Нет, нет, нет!» ― кричал Иван… — Боже, ― чуть не плача взмолилась она, предвкушая приближение того, чего остерегалась всю свою жизнь, оставаясь дома.

Раньше она всегда радовалась тому, что спокойно переносит одиночество. Росли дети, она и их учила этому, говоря словами Игоря: «Чего можно бояться в собственном доме»? Сегодня она боялась. И не Иван ее пугал, нет. Они, кстати, и при жизни последнего относились друг к другу очень хорошо, тогда с чего бы это Ивану после смерти ее пугать? Бред!

Софья Андреевна открыла сумочку, приняла «сердечное», сняла трубку телефона и набрала номер мужа. Едва телефон дал вызов, она тут же нажала «отбой». Это «разыгравшееся» сердце снова дало о себе знать. Она села обратно на диван и откинулась на его спинку. Трубка телефона осталась в руках, и похолодевшие пальцы быстро и привычно набрали другой номер.

― Фирма «Мегаполис», слушаю вас.

― Директора будьте добры, ― сдержанно попросила Софья Андреевна.

― Александр Игоревич сейчас занят, что ему передать?

― Передайте ему …трубку, ― настояла госпожа Янушкевич, ― это его мать, срочно!

― О! Простите, Софья Андреевна, секундочку, соединяю…

В трубке смачно щелкнуло:

― Янушкевич, слушаю.

― Саша.

― Да, мам.

― Сына, если не трудно, приезжай ко мне, я у бабушки дома.

― Что случилось?

― Ничего. Что-то мне плохо.

― Может «скорую», мам?

― Ты мне нужен, а не «скорая». Не вызывать же Лену из Витебска?

― Хорошо, в течение часа буду.

― Я жду тебя, сынок.

Софья Андреевна положила трубку и закрыла глаза. Она просидела так около получаса и вдруг стала задыхаться. Ее неудержимо потянуло на балкон, и слабая женщина на дрожащих ногах все же нашла в себе силы выйти туда. Свежий воздух немного ослабил хватку удушья и она, опершись о балконные перила, бросила с высоты восьмого этажа полный боли взгляд на раскинувшийся внизу город.

Сверху что-то праздновали Егреевы. Сколько она себя помнила, у них всегда был повод собраться и пошуметь. Сейчас там снова звенела посуда и играла музыка. На их балконе, прямо над ней, кто-то стоял, нервно выстукивая пальцами на оцинкованной жестянке стёка какой-то нехитрый ритм.

«Та-та-та, та-та-та. Есть под небом два моста», ― зазвучал чужой голос в голове едва держащейся на ногах женщины. «Та-та-та, та-та-та, Софья прыгает с моста. Внизу лишь свет и красота. Тра-та-та».

Софья Андреевна яростно вцепилась в открытую деревянную створку балкона. Что-то невидимое и страшное выползало из ее собственного «солнечного» сплетения, хватало за ноющие внутренности и неудержимо волокло вниз. «С мос-та, кра-со-та, вы-со-та и меч-та»!

Она поставила старый табурет к обитому «вагонкой» высокому цветочному ящику, стала на него, затем взошла, как по ступеням, на подоконник и шагнула в бездну…

Зазвенело стекло. Деревянная створка не выдержала и развалилась. Софья Андреевна качнулась, опрокинулась назад и, потеряв сознание, упала прямо на руки перепуганному сыну.

«…ничего-ничего, ― продолжало звучать у нее в голове, ― я к тебе еще приду, я тебя еще найду…». Сверху, с соседского балкона, кто-то с досадой сплюнул.

― Мамочка, мамочка! Ты что?! — Саша отнес бледную мать в спальню и положил на кровать. — Ой-ей-ей. Да как же это? Господи, зачем?!

― Саша, ― прошептала Софья Андреевна, ― ты откуда?

― Я сорвался, мам, шампанского купил, торт, цветы. ― Он гладил ее холодную руку, и мать оживала прямо на глазах, — с работы удрал, а ты, мам, ты что? Я отцу скажу. Достал он со своим Комитетом. До чего довел, а?

― Ты на отца не говори плохо, ― приходя в себя, слабым голосом вступилась за мужа любящая супруга, ― не дорос еще.

Вдруг она дернулась в руках сына, глядя остекленевшими глазами на балкон:

― Очкарик!!!

― Где? — не понял Саша.

― Очкарик. Я его сейчас видела. Это он меня волок вниз, понимаешь?

― Нет.

― Он был наверху, на балконе у Егреевых. Он смог…, не знаю как. Это он! Позвони отцу…

― Я звонил, сотовый не отвечает.

― Звони отцу.

― Говорю же, я звонил. На работе сказали на выезде. Я еще из своего офиса связался с Ирой в приемной.

― Боже. Это я? С балкона?

― Ты, мам, только давай успокоимся. Надо же, створка лопнула, а так бы я не успел. Думал, что ты стекло моешь на балконе. Что б не схалтурили советские столяра-плотники, не знаю, мам, что было бы…

 

До Аксаковщины домчались одним махом. Дальше пришлось «идти» тише, на проселках машинам приходилось не сладко. Михайловский не жалел «подвеску» Пежо, нервничал из-за недоверия генерала, хотя понимал, в их нелегком деле иначе нельзя. Благо Шеф в работе предпочитал Мерседесу — 605-й, оставляя тот броневик для особых случаев, как это называлось, для «престижного выезда». Будучи в постоянной работе и на полном обеспечении запросов, Пежо совершенно обвыкся с разношерстностью Белорусских дорог и был к ним терпелив.

На подъезде к месту «N» генерал, по рации, дал команду остановиться. Состоялся по-военному короткий «развод», после которого машины сопровождения подразделения «Стрела» первыми получили привычное указание «ожидать» у санатория.

Сотрудники ГАИ прекрасно знали, что нужно делать в этом случае. Все проселочные дороги, выходящие к платине перекрыли, а других дорог с той стороны небольшого гидросооружения в этом направлении просто не было.

Генерал нарисовал в блокноте схему моста и подробно описал ребятам из «Отбыстрей» подходы к нему. Профессионалы. Долго им ничего объяснять не нужно было:

― Под мостом, ― пояснял задачу генерал, — должен ждать человек. Объявится — его тихо, очень тихо, взять, сколько б ни было с ним народу. Если уж очень плотно его будут «вести», на рожон не лезть, лучше выждать, но взять нужного, главного. Под мостом он будет один, ну, в крайнем случае — двое. Так что, ребятки, понаблюдать, вычислить и… Рыбаки они, или бандиты, мне все равно. Это вам тренировка. И не бойтесь, будь там хоть Садам Хусейн, хоть сам Христос, ясно? Сюда того, кто там будет…

Группа в один миг захлопала багажниками машин, переоделась в камуфляж и исчезла в кустах. Игорь Федорович достал пистолет, передернул затворную рамку и навел оружие на Михайловского:

― Пистолетик, Сережа, на капот. Тихонько, …не спеша.

Сергей неуверенно и нервно достал оружие и положил его на капот «Пежо».

― Так. Теперь отойди в поле, в сторону санатория.

Михайловский послушно шагнул в сторону, а генерал взял его пистолет и направился к «99» -й модели Жигулей отдела «Отбыстрей». Он заглянул в ее салон, извлек из-под «козырька» оставленные для него ключи, сел за руль, запустил двигатель и, подъехав к Михайловскому, остановился:

― Ну, что расскажешь? Что это за трюки? — спросил он, не выходя из машины.

― Трюков никаких нет, ― как можно спокойнее ответил Михайловский. — Он жив.

― Почему я должен тебе верить?

― А почему нет? — улыбнулся Сергей Петрович.

― Хорошо. Если он жив, что вы тогда за «жмурки» тут, в лесу, затеяли?

― Это «его» идея...

― Ты погоди, ― начиная терять спокойствие, не дал ему договорить генерал, ― как он воскрес?! Врачи констатировали смерть. Вскрытие, то, се?

Михайловский тяжко вздохнул, вспоминая события последнего дня:

― Вскрытия, товарищ генерал, он не дождался. Пока я его, там, в морге, оформлял и выбирал по приметам, а их, неизвестных, там было пятеро, он успел очухаться и перекочевать в реанимацию, а потом в хирургию. Я работал под прикрытием, как положено, родственник, мол…

― Ну, дальше…

― Дальше? В морге нам сказали: «ЧП! Ожил ваш гонщик! В общем, …украли мы его. Надо бы с врачами разобраться, если не смогут «похерить» это дело — головы полетят. Он всюду шел, как «неизвестный». Записей никаких нет, бирку морга мы тоже извлекли из ведерка, все чисто. Только врачей жалко.

― Погоди ты! С врачами, разберемся, что дальше?

― Ну, одели его и спрятали. Со мной из опергруппы были двое, у их знакомых и осели на время. Там он совсем очухался. Вам нужно знать, ― тихо уточнил Михайловский, ― наш Иван Сергеевич сейчас слегка не в себе…

― То есть? — не понял генерал и, осмотревшись, все же вышел из машины.

― Не-не, так все нормально, просто видения какие-то у него появляются, феномен. Говорит, ангелов видел, и еще, что это со многими бывает, кто «оттуда», из-за кромки вернулся. Будто многие возвращаются. Грудь у него болит, синяки, в общем, мелочь, а так рвется в бой, но «в миру», по его же идее, пока ему лучше оставаться «мертвым». Да, ― с улыбкой вспомнил Михайловский, ― на свои похороны меня приглашал. «Деньги, ― говорит, ― на это дело есть. Хоть попьете с генералом на халяву».

― Бред, ― сплюнул Янушкевич.

― Ну почему же…, ― внезапно отозвался откуда-то сзади Ловчиц!

Михайловский вздрогнул, а Председатель, поддаваясь рефлексу, в первую секунду едва не выстрелил на звук. Генерал-лейтенант Янушкевич готов был перекреститься.

― Физкульт привет! ― подходя к открытой двери «Жигулей», протянул руку Ловчиц. — Чего? Боишься меня? Я это — я!

― Ваня.

― Игорь.

Они обнялись.

― Как ты здесь? ― дрожащим голосом, спросил Янушкевич.

― Да вот. Сейчас, у знакомых Сергея на даче обосновался. Никто не знает, что с трупом общаются. На рыбалку завтра собираемся…

― Я не о том.

― А, ― отмахнулся Ловчиц, ― дорога-то от плотины сюда одна. Куда бы вы от меня делись? А так, кто ж этих Медведевских вояк натаскивал? Медведева нет, тот бы перестраховался, а эти, сказали им искать — ищут. Посмотришь кого приволокут, обхохочешься.

― Ох, Иван, ну и дела…

― Да уж, — согласился Ловчиц, — что-то не радостно мне на сердце от воскрешения. Ну, про него-то, про воскресенье, как-нибудь потом, ведь не зря тебе Сергей уж, наверное, рассказал, что у меня, «того»? — Иван Сергеевич совсем по-детски покрутил пальцем у виска. — Как поведаю тебе, какие «мультики» иногда видятся, обалдеешь. Но это все потом. Что делать будем? «Ветерок» задувает о-го-го! «Барабанит» кто-то в Службе, как этот, что в «Металике», чуть не помер на сцене. Как там его?

― Ларс Ульрих, ― пояснил отмалчивающийся в сторонке Михайловский.

― Вот-вот. А тот, кому он «барабанит», вот еще персонаж. Еще интересней. «Пасут» нас, ребяты, как бычков на лужайке. И это вам ни какое-нибудь ЦРУ, тут клиенты покруче. Свой хлеб отрабатывают, не государственный, это мое мнение.

Генерал вскинул вверх брови, давая тем самым понять, что и соглашается, и нет с последним заявлением зама, а вслух произнес:

― Значит так, Сережа! Ивана никто не должен видеть. Ты оставайся здесь, а мы пройдемся, нет, проедемся с ним к дачам. Наши «рыбаки» должны «рыбки» всякой притащить. Поговори с людьми, то, да се, а мы скоро. Надо обсудить кое-что.

Ловчиц прыгнул в машину, будто и не разбивался, и не болит у него ничего, и не тошнит теперь после всех этих «девятых» и «девяносто девятых» Жигулей.

― А пистолет? — промычал Михайловский.

― Ах, да, ― вспомнил генерал, возвращая оружие ординарцу. ― Извини, Сережа. Сам знаешь: «Доверяй, но проверяй».

«Девяносто девятая», выбрасывая из-под передка шматы грязи и травы, резво заскакала по зеленым кочкам в сторону дачного поселка. Михайловский вернулся к Пежо, сел за руль, включил магнитолу и стал дожидаться «рыбаков».

Откровенно говоря, они дали ему достаточно времени для того, чтобы расслабиться и придти в себя после произошедшего. Сергей даже успел немного вздремнуть до той минуты, когда появились первые «ловцы жемчуга». Пришел «невод» не с тиной морской, а с парой молодой. Он в плавках, она в купальнике, несмотря на вечерний час. Отловленный под мостом мужчина лет тридцати, геройски закрывал грудью от заинтересованного взгляда Сергея свою даму. Поглядывая с опаской на камуфлированных, вооруженных бойцов, и быстро взвесив свое положение, мужчина покорно склонил голову:

― Н-не знаю, мужики, кто вы, но девчонку, отпустите. Она не при делах.

Михайловский решил не тянуть, показал удостоверение и представился:

― Майор Михайловский, госбезопасность.

― Майор, ― продолжал гнуть свою линию задержанный, ― отпусти девушку…

― Что они делали? — оставив без внимания мольбы задержанного, поинтересовался у бойцов Сергей Петрович.

― Ну, как что? — улыбнулся один из группы, ― «брали пробу грунта, друг у друга, на содержание стафилококков». Петрович, где ге…, виноват, наш главный? Что с ними делать-то?

― Он отъехал, ненадолго, я за него, понятно? — не особенно разменивался на долгие объяснения Михайловский, и взялся за опрос доставленных: — госопода хорошие, — слопнул он ладоши, — задержали обоих, обоим, стало быть, и отвечать. — Сергей хитро подмигнул ребятам из «быстриков», давая понять, что это не те, кто нужен (что естественно), но «отработать» доставленных обязательно нужно.

― Майор, ― взмолился неизвестный, ― пусть один твой с Надей, …с девушкой отойдет, пошептаться бы надо…

― В Комитете пошепчемся, ― не то пошутил, не то припугнул Сергей, ― но, с другой стороны, если у вас какая-нибудь ценная оперативная информация…

― Ценная, очень ценная, ― словно игрушечный слоненок закивал головой захваченный.

― Хорошо, — согласился Сергей Петрович и указал на ближайшего к нему «шустрика». — Ты, сопровождай даму до поворота. Я дам вам знать, когда вернуться.

Едва только девушка с провожатым бойцом удалились на порядочное расстояние, раскаивающийся мужчина, облаченный в синие плавки, сложил ладони рук перед собой так, словно являлся самым набожным католиком в стране:

― Мужики, не губите! ― страстно зашептал он.

Михайловский и оставшийся с ним «шустрик» переглянулись.

― Это, ― кивнул в сторону стоящей невдалеке спутницы задержанный, ― жена моего шефа. Мы здесь на пикнике, компанией. Шеф на форель ушел с замом, а я…, ну, в общем, отпустите ее, а?

Михайловский вызвал по рации «провожатого», приказал отпустить девушку и возвращаться.

― Ты видишь, — авторитетно поинтересовался он, — мы нормально? ― Давай и ты, не крути. Чем меньше будешь утаивать, тем надежнее будет наше молчание. Сам понимаешь, шеф по головке не погладит за такие штуки. Вообще, я тебе скажу так. Две подобные «головки» для одной семьи — многовато.

― А что надо? — откровенно не понял вопроса новоиспеченный Дон Жуан.

― Ну, не дури, ― располагающе улыбнулся Сергей, ― сам прекрасно знаешь, что нашу Службу в вашей конторе интересует. Та-а-ак, ― доставая из салона какую-то пластиковую папку, поддельно озадачился «временно исполняющий обязанности Председателя Комитета госбезопасности» в предместьях Аксаковщины — Михайловский. Он копался в бумагах с таким озабоченным видом, что не возникало никаких сомнений — Комитет знает о задержанном все!

— Что-то я запутался. …Ваша фирма называется «Медитех»?

― Нет, «Муссон».

― Ах, да, конечно «Муссон». Вот они, ваши бумажки, ― Михайловский вытащил из стопки первый попавшийся лист, которым оказалась ксерокопия его собственного свидетельства о рождении. ― Ну что ж, начнем, наконец, что-либо делать и для протокола. Бумага, сам понимаешь, требует свое. Так: Фамилия, имя, отчество, домашний адрес, сверимся с написанным…

В машине зазвонил телефон:

― Одну минутку, ― извинился Сергей Петрович и снял трубку, слушаю… Да Ирина. Пока нет, но уже скоро будем… Куда ему позвонить, не домой? Родителям жены? Я понял, да, конечно запомнил — сын просил. Все? Ага, хорошо…, скоро, Ирина, скоро! Что? А что на счет похорон? …Ну, не сейчас, приедем и все обсудим, да…, до встречи.

  • Последний герой / Блокбастер Андрей
  • ЗАРИСОВКА / Хорошавин Андрей
  • Kartusha - Драконьи вестники / Много драконов хороших и разных… - ЗАВЕРШЁННЫЙ ЛОНГМОБ / Зауэр Ирина
  • Герои и злодеи / Звезда и Колокол / Зауэр Ирина
  • Небеса / Подусов Александр
  • Клоны. Футуристическое / Чугунная лира / П. Фрагорийский (Птицелов)
  • Katriff - Черный ворон / Собрать мозаику / Зауэр Ирина
  • Адольф / Казимир Алмазов / Пышкин Евгений
  • Анти-маг / Витюк Денис
  • Я коснусь твоих волос / Волк Олег
  • Кризис женского возраста / Байбурин Вадим

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль