Мораль, нравственность и Sittlichkeit

Наткнулся на определение морали и нравственности в Википедии. Плачевно. Подмены, совершаемые в этом странном энциклопедическом интернет-издании, встречаются на каждом шагу. Тонкие подмены, незаметно поедающие бестелесные души наших мыслей о мире.

«Нравственность (нем. Sittlichkeit) — термин, чаще всего употребляющийся в речи и литературе как синоним морали, иногда — этики. В ряде философских систем понятие нравственности обособляется от морали, хотя такая концептуализация носит авторский характер и не всегда соответствует обыденному словоупотреблению» (Википедия)

Нет. Не подходит нам немецкое Sittlichkeit, перемешавшее грешное с праведным в одном дьявольском коктейле. Тем более, сегодняшняя сатанинская европейская мораль выглядит иногда убийственно, ибо далека от нравственности.

Священники благословляют содомитские браки, полагая, что истины священных книг устарели. Содомитские и лесбийские пары усыновляют детей, часто — для сексуальных утех, для разврата. Сатанизация детской психики происходит в результате насильственно навязанного «секс-просвещения», а попросту — принудительного растления, разжигания похоти. Всё это завершает удобный для подлецов, механизм ювенальной юстиции…

Мораль — исходит от людей, как совокупность им удобных правил, вытекающих одно из другого, и выгодных привилегированному меньшинству социума. Обычно эта горсть людей и руководит моралью, меняет правила морали в соответствии со своими, незримыми для остальных, простых смертных, потребностями. И навязывая её доверчивому «стаду», как истину в последней инстанции, как норму жизни и правила игры.

А нравственность — от Бога, она сродни небесным законам. Небо внутри тебя… Нравственно то, что основывается на любви, милосердии, сострадании — и мотивируется любовью, милосердием, состраданием…

Моралью можно прикрыть неприглядные мотивы поступков, как фиговым листком, а нравственностью не прикроешься, она невидима, прозрачна. И только безнравственность — очевидна.

Мораль может быть порочной, антигуманной. В борделях, в тюрьмах, в сектах — тоже существует своя мораль, некий кодекс поведения в том пространстве, где ты вынужден находиться.

Нравственность не бывает бесчеловечной. Мораль бывает.

Нравственность — некая духовная константа. А мораль, этот уродливый Sittlichkeit, ходит как маятник, туда-сюда, по мановению палочки тёмного дирижёра, согласно звукам волшебной дудочки Крысолова. Тик-так… Завтра, в соответствии с принципами «окон Овертона», аморальным будет не есть человечину…

Моя внутренняя мораль может совпадать с нравственностью, или — не совпадать. Этим ведает совесть.

Совесть — то, что выбивается сейчас из людей, как выбивается дух, стыд. Всё то, благодаря чему мы отличаем нравственное от безнравственного, какая бы мораль нас не уродовала извне.