4-3

С Айком давно не обращались столь бесцеремонно. Его репутация матерого пирата заставляла многочисленных врагов выказывать ему хотя бы положенный минимум уважения. О друзьях разговора не было, потому, что не было самих друзей. Их наличие противоречило самим принципам выживания хищника-одиночки. Далекие и смутные юношеские воспоминания о первых столкновениях с блюстителями законов Системы почти стерлись из памяти. Они отступили перед яркими и кровавыми образами Войны и жестокой каперской действительности. Но Длиннорукий никогда не рефлексировал по поводу окружающей его действительности — он всегда старался сломать ее под себя. Часто, когда реальность была настолько угрожающей и готовой без оглядки и малейшего промедления перемолоть всех и вся своими металлическими жерновами, капитан делал короткую паузу, давал приказ глушить все двигатели, замирал со своей «Колибри» в океанской толще рядом с точкой нулевой плавучести и ждал… Ждал, когда угроза неосмотрительно повернется к ему спиной и позволит загнать между своих шейных позвонков стальной пиратский клинок…

Плотная ткань мешка не давала ничего увидеть. Капер почувствовал замкнутое помещение, ощутил тепло и вонь от горящего смоляного факела. Предместья Джаггертауна отставали от своей столицы на эпоху. Здесь, похоже, царило еще глубокое средневековье.

За спиной пирата сопели охранники, впереди веял кислый табачный шлейф от прокуренного Клостера. Дверь в соседнюю комнату была, по-видимому, открыта. Оттуда раздавалось чье-то громкое чавканье, звон толстого стекла и еле различимое бормотание.

— Эй! Есть кто-нибудь? Какого… — в словах полицейского прозвучало плохо скрытое раздражение. Детектив ударил в стену, но не по-хозяйски башмаком, а в манере блюстителя порядка — тяжелой рукоятью казенного «Бульдога».

Звуки трапезы в соседнем помещении на секунду стихли, стал отчетливо слышен знакомый шелест загоняемых в револьверный барабан зарядов. Потом кто-то рыгнул спросонья, и пьяный голос произнес:

— К’зда-аа хээ… Дж… — фраза оборвалась на полуслове. А говоривший захрипел от короткого удара в солнечное сплетение. Затем кто-то ответил вполне цивилизованно:

— Да, сэр. Извините. Сейчас.

Этот «кто-то» встал, шумно отодвинув стул. Прикрыл за собой дверь и вышел к гостям.

— Принимайте! — Клостер явно себя сдерживал. — Как договаривались.

— Ог-гг, сэр, — в руках говорившего орка сладко звякнул тугой кошель с монетами, и вдруг раздались странные горловые звуки.

Острый слух уже обрисовал Айку окружающую обстановку. Его передавали с рук на руки «Черному Кругу». Это было уже странно, так как капер дал фальшивое согласие на сотрудничество с полицией. Странно было и то, что ему не полагалось об этом знать — приветствие, оборванное чьим-то властным кулаком, было в ходу только у торговцев живым товаром и служило чем-то вроде пароля.

Вдали хлопнула еще одна дверь, и Длиннорукий всем телом ощутил движение выдавливаемого из коридора воздуха и приближение чего-то смрадного. Послышалось тяжелая поступь, и на предплечье капера замкнулась хватка гигантской лапы.

— Я еще появлюсь! — коротко буркнул детектив и поспешил выйти со своей охраной.

— Ну вот, капитан. Я думаю, теперь можно и вздохнуть! — чья-то рука сняла мешок с головы пирата, и, обернувшись, он увидел рядом с собой высокого орка в дорогом черном сюртуке и лаковых штиблетах. На поясе у щеголя болтался тяжелый шестизарядный флотский револьвер. — Добро пожаловать!

— Ты кто? — сверкнул глазами Айк, требуя незамедлительного ответа.

— Я-я-я кто? — насмешливо протянул орк, поправляя белоснежную манишку. — Я орк… с друзьями. А ты капитан без корабля?

Франт вновь испустил странный головой клич… и страшной силы рывок чуть не снес Длиннорукого с ног.

— В дальнюю его! — отдал последние инструкции орк. — И аккуратнее…

… Громадная спина тролля занимала все пространство от стенки до стенки. Нелюдь легко волочил за собой капитана «Колибри»…

…На узкой боковой скамье Айк увидел знакомое кожаное изделие с медными люверсами и замысловатым тисненым клеймом производителя. У Длиннорукого на корабле тоже имелась пара таких полезных предметов. Это были одни из самых дорогих в Джаггертауне мешков для трупов. В них покойники сохранялись исключительно долго…