3-4

Все лаборатории Академии были построены по стандартному образцу и не относились ни к какому Корпусу. Основным требованием при их постройке была универсальность, дающая любому ученому возможность проводить там все нужные ему исследования… или почти все. Поэтому под внешней неказистостью флигеля скрывался настоящий склад всевозможных инструментов, деталей и реактивов. Если же чего-то не хватало, то по телефонному аппарату, висевшему на стене, можно было заказать недостающее оборудование, а заодно и бригаду орков для монтирования тяжелых устройств. Наконец, к одному из столов была привинчена печатная машинка, на которой можно было написать заключение о проведенном эксперименте. Ну, или отчет для полиции.

Первой мыслью подошедшего к крайнему столу Рубуса, оказалось привычное проклятие по адресу вечно все путающих эльфов. Потому что на лотке рядом с коробкой и пустой флягой лежала… голова. Голова странной окраски с открытыми глазами. Рубус выругался и схватил сопроводительную бумагу. Нет, все оказалось в порядке: этот предмет действительно поступил на его имя для исследований и действительно из полиции. Да и кто кроме полицейских детективов мог вставить в описание строку "уши средней степени оттопыренности"?

К счастью это было еще не все — в записке значился механизм-"орудие убийства", который, судя по всему, поленились вытащить из коробки с сорванными печатями. Это было привычно и гораздо более интересно для гнома. Рубус переставил лоток на край стола и сдвинул туда же мешающую ему трубку светопровода. Открыв коробку, он уже хотел было достать озадачившее штатных экспертов устройство, но тут же замер на месте.

Общее освещение в лабораториях никогда не являлось проблемой, некоторые трудности возникали при освещении рабочего места. Керосиновые и химические горелки давали слишком тусклый для многочасовых работ свет, новомодные электрические лампы требовали мощных динамомашин, да и постоянно выходили из строя. Идеальным стал обычный свет естественного светила Системы. Хотя чистого неба над Джаггертауном практически никогда не было, этот свет мог проникать под облака и смог, пройдя через магическим образом обработанные светофильтры, стать вновь ярким и привычным для глаз. В каждом флигеле был смонтирован светопровод — система сочлененных трубок с призмами и зеркалами внутри, сгибая которые можно было подвести свет в любую точку лаборатории. Сейчас он оказался направлен прямо в глаз непонятной головы, отражаясь от которого, падал на противоположную стену. Куда и смотрел застывший Конор Рубус.

В детстве Рубус зачастую бывал в шахтах вместе со своим дедом, слушая рассказы и легенды об истории их поселка, да и всего их народа. Однажды тот показал ему странные знаки на стенах, сделанные топором. "Это наш древний язык", — объяснил он. — "Тогда у гномов не было букв, слова составлялись из слогов, а слоги записывались значками из нескольких зарубок от топора..."

Именно два таких значка оказались неведомым образом нанесены на роговицу глаза загадочной головы и теперь красовались на импровизированном экране. А Рубус был, пожалуй, единственным в Джаггертауне, кто мог прочесть эту запись.

"Барга".

И сразу в голове Рубуса прозвучал голос Архивного Призрака: "Недавно разрыли древнее поселение гоблинов у Восточного кряжа недалеко от Барги..." Совпадение было таким неожиданным и невероятным, что Рубус решился впервые пойти против своих привычек — не закончить начатое дело. Механизм в коробке подождет. Сейчас ему надо срочно поговорить с Арраксом, пока тот не уехал в Министерство.

Под стук трости о дорожку, ведущую к зданию Корпуса Истории, Рубус вспоминал известные ему факты и обрывки разговоров. Барга. Город, расположенный у подножья Черных Хребтов, даже само слово "Бар-Гга" по-древнегоблински и означает "Черные Хребты". Место сбора пиратов, контрабандистов и прочего сброда со всего Негроса, а то со всей Системы. В той местности всегда селились подобные элементы, в древности там было королевство гоблинов, державшее в страхе все окрестности. Историки давно мечтали хорошенько покопаться в тамошних курганах, но желающих рискнуть было немного. И сенсацией стала экспедиция, организованная Арраксом, вернувшаяся с богатым уловом. Поговаривали, что Марвин то ли заплатил бешеные деньги местным главарям, то ли пообещал им что-то… подробностей Рубус не знал.

Конор распахнул дверь и повернулся к вахтеру-охраннику:

— Профессор Арракс еще не ушел?

— Пр… Арр.., — на лице у того отразилась смесь изумления со страхом. — Вы… вы еще не знаете?

— Что? — Рубус понял, что произошло что-то, из ряда вон выходящее.<неи— Профессор Арракс мертв… убийство.

Теперь настала пора изумляться уже Рубусу:

— Когда???

— Полчаса назад. Сейчас в кабинете полиция.

Рубус повернулся и побрел обратно. Это было уже слишком, даже для насыщенной неожиданными событиями недели. И интуиция, которую он, впрочем, презирал, подсказывала гному, что это еще только начало. Площадку у закрытых дверей Третьей лаборатории нервно мерял шагами высокий человек. Подойдя ближе, Рубус узнал в нем Тома Клостера.

— Послушайте… э… детектив. Профессор Арракс...

— Я знаю, Магистр. Прискорбное событие. Но мои коллеги уже работают здесь. У каждого свои дела, — Клостер демонстративно щелкнул крышкой часов. — Надеюсь, Вы успели осмотреть предметы, доставленные с места преступления в «Умбре»?

— А… э… — гном понял, что вольготное академическое обращение со временем незнакомо полицейскому и… неожиданно для себя, легко соврал, — Да, конечно, детектив. В первом приближении...

— У нас с Вами через тридцать минут встреча с главным подозреваемым. Кэб уже ждет у главных ворот. Прошу поспешить, — Клостер невозмутимо развернулся спиной к ошарашенному ученому и двинулся к выходу из Академии.

Гном слегка повернул рукоятку трости и убедился, что стилет выходит легко. Только после этого он ускорил шаги, пытаясь подстроиться под быструю походку полицейского.

Десны сильно зудели, отчего мысленно Конор недовольно морщился.

Привык же, незаметно для себя, к жевательному табаку, и вот результат — пара часов без коричневой плитки "Сорта №8", а горло уже словно покрыто вязкой коркой. Плевательниц в тюремной камере не было. Просить пустую пепельницу у детективов, входя в сугубо личный контакт с представителями власти, Рубус не собирался.

Гном молча сидел рядом с Клостером, рассеянно наблюдая за психологической игрой двух, казалось бы, примитивных людей, обладающих крепкой житейской смекалкой и преследующих свои цели. Логические ловушки, игры на слабостях, каверзные вопросы, уход от ответа, разные манипуляции… Это как бой двух дредноутов — из ста выпущенных бронебойных снарядов в маневрирующего противника попадает лишь один, максимум два. По крайней мере, так гласили точные и выверенные баллистические таблицы для стрельбы по движущимся мишеням.

Долгая игра Клостера и Айка подходила к концу, и не в пользу последнего. Детектив говорил сухим и усталым тоном, без какой-либо вежливости или злобы. Словно врач с тяжелобольным, после долгих уговоров, наконец, согласившимся на сложную и рискованную операцию.

— Вывезем тебя в пригород, поселим под чужим именем. На пару недель. Посидишь пока в "яме". Никаких контактов...

— Понял. Не тупой.

Айк сидел на койке и хмуро смотрел на детектива. В этом абзаце полицейского дела была поставлена точка. Возможно — многоточие.

Завершая утомительную беседу, Клостер взглянул на гнома. Ученый вспомнил о своей роли эксперта, но мысли его были далеко — на территории Академии.

— Барга? — невпопад спросил Рубус.

— Что «Барга»? — заключенный повернулся к эксперту.

— Ваша э-э-э… м-м-м… голова… В смысле… отрезанная… Она из Барги?

— Голова — это находка, подарок Океана и моя законная добыча. А в Барге я лишь иногда пополнял экипаж. Моя лицензия не запрещает этого делать — я уже говорил об этом.

Конор нарочито медленно поднялся со стула. Показания этого Айка ему ничего не дали, а присутствие при допросе ожидаемо обернулось пустой формальностью.

— Детектив?

— Свободны. Немедленно сообщите, когда будут подробные результаты.

Клостер словно запустил некий работающий механизм, а затем на время позабыл о его существовании. Конор вышел из камеры, прошел коридор, спустился по лестнице, миновал охрану и, толкнув массивную дверь, провалился в обволакивающую полутьму городских сумерек. Он втянул в легкие воздух и с наслаждением раздавил на зубах плитку табаку. Затем свернул на улицу, ведущую к набережной Джерны. Странные события вроде бы требовали скорейшего возвращения в Академию, но Рубус чувствовал, что ему сейчас нужна была прогулка пешком и время обо всем подумать...

Ботинки на шнуровке ровным шагом топтали подошвами по брусчатке мостовой, металлический наконечник трости отмерял ярд за ярдом. С реки доносился терпкий запах, мешавшийся со свежим соленым ветром с далекого Океана. На противоположной стороне Джерны высилась облицованная серым гранитом "башня" Промышленного банка, в окружении домов, сдаваемых владельцами под мелкие конторы. По дороге сновали кэбы. Конор остановился, и, облокотившись на каменное ограждение, задумчиво посмотрел на темные воды, текущие в двух метрах под ним.

Конор сплюнул в Джерну сгусток коричневой слюны.

В Академии давно шла скрытая война кланов — быстро набиравшие силу "нумерологи", имевшие влиятельных патронов в Министерстве, соперничали за власть с "механиками", имевшими (вполне заслуженно, по мнению Рубуса) больше представителей в Ученом Совете и солидный бюджет. С «механиками» традиционно поддерживали хорошие отношения архивариусы с историками. Именно на перераспределение финансов в пользу "нумерологов" и была направлена аппаратная борьба, оружием которой стала втайне подготовленная статья в "Вестнике".

Ученый труд, демонстрирующий преимущества новых методов, разработанных "нумерологами", повысит их авторитет в глазах бюрократов из Научно-технологического департамента Министерства. Под удар же попадет репутация большинства руководителей-"механиков", в числе которых был и Гервус Конор — глава Магистратуры Механиков и дальний родственник Рубуса. В душе Конор крайне брезгливо относился к подковерным играм, считая их уделом бесталанных ремесленников, и в его голове не укладывалось, что кто-то из ученых смог пойти на убийство своего коллеги.

В науке часто бывает, что некое случайное событие или находка, постепенно или наоборот, достаточно быстро, выводят исследователя к куда более существенным фактам и закономерностям, скрытым до того. Так было и сейчас, требовался лишь обстоятельный анализ ситуации. Магистр Механики мысленно разложил перед собой детали: смерть Архивного Призрака, раскопки в Барге, статья прожженного интригана от науки — Сеннера. Конор уже видел за всем этим чей-то зловещий замысел, который бедняга Арракс, разумеется, проморгал. Но только не он, Рубус...

Но среди «деталей» были еще и загадочные руны на роговице глаза мертвой головы, полицейское дело, экспертиза артефактов, которыми нужно было заняться, казенно выражаясь, "в безотлагательном порядке". Гном решил узнать подробности драмы в Академии и в самое ближайшее время позвонить Гервусу, которого надо было срочно предупредить...

Из-под моста медленно выползла старая обшарпанная баржа, груженая углем. Она направлялась вниз по течению, в Западный сектор, вероятно на сталелитейню или оружейный завод. В сумерках набережной зажглись желтые фонари.

В мозгу, подстегнутом никотином, разливалась долгожданная бодрость. Сейчас он поедет в Академию, позвонит Гервусу, а потом закроется в Третьей лаборатории и будет работать там до утра. Полчаса на краткий завтрак и крепкий кофе, а затем закрытое совещание на кафедре — Гервус всех оповестит. Пара неплохих политических комбинаций уже давно созрела в голове, и за ночь будет что обдумать...

Конор запахнул свою кожаную куртку, словно броню от холодной сырости наступающего вечера, и быстрым шагом направился к трамвайной остановке.