1-2

Седьмая улица начиналась от массивных железных ворот Джаггертауновской Сталелитейни, петляя мимо лавчонок и закусочных, уходила к западу к проспекту Рыжего Холма и, проскочив полицейский участок, стрелой устремлялась к крутому берегу Джерны. Об этой последней ее части в Западном Секторе города ходили легенды, посвященные ее двум «достопримечательностям» — антикварной лавке и зловещему двухэтажному особняку, расположенному на самом обрыве реки. Поговаривали, что прежний хозяин дома проводил по ночам запрещенные церковью жестокие опыты, превращая людей в орков, а гоблинов в эльфов, и наутро сбрасывал использованные трупы в бурные потоки Джерны. До сих пор в окрестных кабаках можно было встретить завсегдатаев, самолично видевших плывшие в багровой от крови воде эльфийские остроконечные уши. Правда, за последние пару десятков лет, таких рассказчиков заметно поубавилось. И теперь разве что матери пугали этими историями непослушных детей, да старый приор-клирик местного Храма Атанота, бывало, изредка поминал недобрым словом «узулопоклонника».

Восемнадцать лет назад Конор Рубус только презрительно хмыкнул в бороду, когда его попытались просветить по поводу опустевшего дома, который он собирался купить. Глупые суеверия необразованного народа не могли напугать Магистра Механики, известного на всех трех парцеллах Системы. Конечно, предыдущий владелец вел странный образ жизни, но отпрыскам знатных родов во все времена прощалось чудачество. И, похоже, что его развлечения таки привели к безвременному финалу — хозяин сгинул где-то на Хайде, а дом за долги пошел с молотка. Конор, который как раз подыскивал себе жилье, подходящее своему новому статусу, принял решение поселиться именно здесь, тем более, что конкурентов у него не нашлось. Отдаленность дома от жилых кварталов и суеверия соседей были новому владельцу даже на руку — гном не любил, когда его отрывали от работы, и обычно не был рад гостям.

Разбирая оставшиеся вещи прежнего домовладельца, Конор укрепился во мнении, что тот был просто собирателем различных диковинок. Ничего, подтверждающего мрачные слухи, к счастью, не было найдено. Библиотека была забита заплесневевшими книгами с какими-то сказками и легендами, в паре других нежилых комнат помещалось собрание предметов странной формы и неизвестного назначения. Бегло оглядев пыльные завалы, Рубус не заметил в них ни одного так любимого им механизма и поэтому решил отложить дальнейшие исследования на потом. Добравшись до подвала, Конор нашел там коллекцию уродливых существ, запечатанных в банки с формалином. Обнаруженный паноптикум дал ответы на загадку происхождения легенд о «зловещих экспериментах» — видимо, кто-то из полуграмотных соседей случайно увидел это и вообразил невесть что. Рубус быстро избавился от хлама. Книги он давно передал в дар Академии, а вот консервированных уродцев только не6давно собрался отдать в Корпус Природы, но узнав, что с этого года его будет возглавлять пронырливый эльф Холмиир, раздумал. Сложенные в коробки банки так и остались в углу подвала, и вскоре Конор благополучно о них забыл.

Так и неразобранную коллекцию необычных предметов почти в полном объеме полгода тому назад купил владелец антикварной лавки из соседнего квартала. Конор немного удивился, когда при разговоре с ним, понял, что имеет дело, вне сомнения, с человеком широко образованным, знания которого выходили далеко за пределы кругозора обычного продавца старины. Антиквар, который нередко виделся с прежним хозяином дома, подтвердил мнение Рубуса: «Темный тут народ, хотя и смирный… Все, что не могут понять, сразу считают абсолютным Злом». Новый знакомый Конора предложил обращаться к нему если в доме вдруг найдется еще что-нибудь непонятное и экзотическое. Гном пообещал непременно проконсультироваться, хотя и не собирался лазать по всему дому в поисках тайников — он уже прикидывал, как разместит в освободившихся комнатах гидравлическую наковальню, газовую муфельную печь и новый фрезерный станок с паровым приводом.

Впоследствии Конор не раз заходил в лавку посмотреть на диковинные предметы со всей Системы и за чашкой крепкого кофе побеседовать с хозяином, который как выяснилось много где побывал до Войны и до того как осесть в Джаггертауне. Антиквар стал единственным жителем округи, с которым Рубусу было приятно поговорить.

Конор был родом из Эрнстедда — шахтерского городка к северу от Джаггертауна. В местной школе он показал исключительные способности к точным наукам и поэтому Совет единогласно решил оплатить его обучение в Джаггертауновском Высшем Техническом Училище. Рубусу сразу понравилась столица: и прямые параллельные улицы Западного промышленного сектора, и закругляющиеся переулки Южного, примыкающего к Джаггертауновскому порту, и даже нагромождение зданий торгового Восточного, расположившегося уже в предгорьях. Только по-эльфийски вычурные особняки Северного Сектора не впечатлили Конора — строгий стиль домов многих богатых и уважаемых горожан, живших в других частях города, казался ему более привлекательным. После окончания училища гном успешно защитил магистерскую диссертацию по паровым машинам и поступил на службу в Корпус Естественных Наук и Промышленности при Негросской Академии. Пять лет назад он был почти единогласно выбран ее членом и с головой погрузился в фундаментальные и практические исследования. Наука и практика так захватили Конора, что он как-то даже и не заметил года Войны, не вылезая из лабораторий и цехов.

Размышления гнома прервал мелодичный звон. Рубус сполз со стула и поковылял вниз по лестнице. Убедившись, что слух не обманул его — флаг-рычаг приемника пневмопочты был поднят — Конор нахмурился. Плановая рассылка производилась два раза в сутки, но сейчас было слишком поздно для утренней и слишком рано для вечерней. Гном повернул рычаг и, достав из трубы кожаный цилиндр с бумагами, понес его наверх в кабинет.

«Если эти эльфы на подузле опять что-то перепутали, напишу на них жалобу», — ворчал он про себя.