6-4

— А мне нравится твоя нынешняя рожа, — тонкие пальцы пробежались его по заросшей щеке. Ногти, инкрустированные золотом по последней имперской моде, с треском прошлись по металлически-жесткой щетине, появившейся на скуле капитана за время его сухопутных злоключений. — Стал похож на этих безумцев — проводников Дальнего Хайда… Где только они прячут свои мозги — никому неизвестно…

Как ни старался Айк быть невозмутимым, но он ощутил в позвоночнике холодный зовущий укол. По прошествии столь долгого времени это показалось ему забавным.

— Каждый хранит свои мозги по-своему, Харт. Если есть, что хранить, конечно. Слушай, я спешу… — и добавил с неохотой, — ну, ладно… пожалуйста.

Услышав в голосе капитана долгожданные просительные интонации, женщина удовлетворенно сверкнула своими огромными глазами эльфа-полукровки и, звонко рассмеявшись, резко развернулась на месте. Тяжелые бусины, вплетенные в ее длинные волосы, хлестнули пирата по груди. Хрупкая пассажирка «Колибри» исчезла в одном из коридоров, и сразу же из-за тяжелой портьеры появился коренастый гном-привратник. Своими измерениями бородач походил на большой корабельный сундук — его высота и ширина были одинаковы. Указательный палец правой руки был искорежен переломом — Длиннорукий сразу узнал характерную травму аркебузеров и улыбнулся, вспомнив разношерстных аристократов-ополченцев Двукоролевства, вооруженных кремниевым антиквариатом. «Сундук» заметил усмешку капитана, но, подобно всем гномам, зацикленным на чувстве собственной значимости, неправильно ее истолковал, рассерженно засопел, насупился и сжал в своем тяжелом кулаке клевец боевого молотка так сильно, что фаланги пальцев побелели…

— А вот и я!

Женщина вновь появилась в просторной прихожей своих апартаментов, держа в руках окованную медью шкатулку. Она поменяла темно-бордовое платье на новое, зеленое с серебряным шитьем. И даже умудрилась успеть воткнуть в свою темно-медную гриву иглу-брошь с изумрудом тролльской работы.

С появлением хозяйки «сундук» бесшумно исчез за темной занавесью.

Харт поставила ларец на каминную полку и вытащила из него блеснувший металлом предмет. Это был старинный крупный кованый перстень, но вместо печатки или большого драгоценного камня в его центре красовался револьверный барабан с шестью каморами.

— Очень мягкий спуск. Ну и предохранитель — его нет, — Харт соблазнительно облизнула свои резные губы. — Это ерунда для слабаков, милый. Ведь так?

Женщина взяла в свои руки тяжелую лапу пирата и, одев перстень на безымянный палец капитана, развернула его барабаном внутрь ладони. На толстой перемычке странного украшения Айк увидел выбитую букву «J».

— Эта литера. Она важна, — затем пассажирка достала из шкатулки кожаный кошель и уронила его в карман капера. — Здесь дюжина патронов и еще кое-что от меня лично. Там и инструкция к этой славной вещице. Ты же на сигдре читаешь, вроде? Ну, теперь все?

Харт вытянула перед собой узкую ладонь.

Длиннорукий положил на нее игрушечный дерринджер. Карбункул на его рукояти радостно блеснул, вернувшись к хозяйке.

— До встречи! Эйгр-ээ, — одновременно с напутствием рука женщины описала в воздухе руническую фигуру и, прощаясь, нежно ударила Айка по губам.

Капитан повернулся к двери и краем глаза успел заметить толстые пальцы гнома, высунувшиеся из-за портьеры и сложенные странным образом…

«Дагад», — вдруг всплыло в мозгу пирата незнакомое слово и сразу же исчезло, не оставив о себе воспоминаний…

Центральный вокзал Джаггертауна беззастенчиво шумел, несмотря на ранний час. Разнообразные утренние звуки, отражаясь от высокой кровли, растянутой над четырьмя перронами на ажурных металлических арках, наслаивались друг на друга замысловатым акустическим пирогом. В его плотной звуковой начинке оживленно общались между собой пятнистые псоиды, шныряющие под платформами в поисках объедков. Радостный лай этих четвероногих порой становился похож на истерический хохот умалишенных. Испорченным метрономом гулко лязгали сцепки. Пронзали проснувшийся мозг пассажиров короткие гудки маленьких маневровых паровозов, снующих по стальной паутине путей и собирающих вагоны в составы прямо здесь на Главной станции. В четырех тупиках, пугая публику трехметровыми отбойниками и зловещими масками богов на своих медных «мордах», стояли четыре локомотива. Два из них недавно вернулись в столицу, обежав Негрос по многокилометровой железной дороге в очередной раз. Десяток орков и людей облепили уставших механических монстров и надраивали щетками их клепанные бока. Два других трансконтинентальных гиганта еще только готовились к отправлению. Из больших брезентовых кишок в их тендеры сверху засыпали уголь, в черные цистерны с шумом лилась вода. Бородатые трейн-пилоты в красных фуражках тщательно осматривали сложные приводы своих шестнадцатиколесных чудовищ. Звенели молотками и гаечными ключами, проверяя тормозные колодки. Бренчали длинными клювами масленок, смазывая подшипники и кривошипы и шатуны гигантских пятиметровых маховиков. Эти блестящие шестеренки, цепляясь за чугунную зубчатую колею, проложенную в горах между рельсов, толкали состав на крутых заснеженных склонах…

Сегодня был четверг. А каждую неделю по четвергам из столицы отбывал рейс в Баргу…

Волей судьбы сегодня в этом месте Системы присутствовали три главных героя нашего повествования.