2-1

Небо над портом было затянуто густой серой пеленой. Парцелла с мрачным именем Негрос заканчивала свой суточный оборот, и на горную долину, выходящую к узкому заливу в устье Джерны, стремительно опускались промозглые сумерки. Миллионный Джаггертаун засыпал подобно орку после утомительной смены в Сталелитейне. Присыпанные угольной гарью глаза окон слипались. Тело вздрагивало с последними ударами заводских молотов. Невнятная металлическая скороговорка железнодорожных составов прерывалась пронзительными всхлипами вечерних фабричных гудков. Но сердце города — порт — билось ровно в любое время дня и ночи…

Гавань на Негросе была единственным местом в Системе, где ее обитатели пытались делать вид, что готовы терпеть друг друга. Гномам — владельцам шахт, фабрик и верфей — нужен был сбыт. Заносчивые эльфы снисходили до того, чтобы покупать предложенный товар. А плебеям города — оркам, гоблинам и людям — было наплевать друг на друга и на всех остальных, пока в кармане оставался хоть один ланг на кружку крепкого эля. Негласный пакт взаимного ненападения создал здесь диковинную атмосферу: неподалеку от гигантских грузовых дирижаблей Империи Хорроса, застывших в кольце охранения сигарообразных ваншипов, в воздухе гавани висели редкие каперские корабли и субмарины. Прижимистые обитатели далеких факторий загадочного Хайда предпочитали оставлять свои суда на водной глади фиорда, перекачивая дорогой гелий из летательных баллонов в цистерны. Уставшие экипажи искали развлечения в нейтральной зоне порта. Одни, успокаивая себя, ласкали эфесы кортиков, проверяя забитые в них заряды картечи. Другие, нервно ежась, сжимали в потных ладонях рукояти длинноствольных револьверов. И все без исключения сдерживали за стиснутыми зубами проклятья в адрес своих врагов. Применять боевое волшебство не рисковали даже высоколобые эльфы. Причина была проста. Радея за свой бизнес, гномы — асы прикладной магии — разбросали по закоулкам Джаггертауна тысячи смертельных ловушек для нарушителей неписаных правил столицы. Бородатые воротилы не жалели своих ресурсов, направленных на процветание торговли, и эти вложения себя оправдывали.

… В таверне «Умбра» за клавишами механической пианолы сидел престарелый гоблин. Он накладывал на ноты звучащей программы свои синкопы, и по сумрачному помещению растекалась тягучая завораживающая мелодия.

Доносилась она и до дальнего угла, который облюбовали для деловых встреч завсегдатаи — капитаны-пилоты пиратских кораблей. Одним из них был капитан «Колибри». Настроение Длиннорукого было ниже донного шпигата — субмарина, хоть и ускользнула от листоухих преследователей, сильно пострадала. И счастливое возвращение в Джаггертаун, тем не менее, подарило пирату ворох проблем — от полупустой корабельной казны до поврежденного легкого корпуса. Добычи от четырехпалубного «купца», выпотрошенного двумя неделями ранее, едва хватило на то, чтобы расплатиться с матросами экипажа и выплатить солидный аванс Мастерским Блинкера. Хапуги-гномы только на таких условиях согласились поставить потрепанный корабль в сухой док. А офицерский состав «Колибри» оставался пока ни с чем, уповая лишь на твердое слово и изобретательность своего капитана. Сходя с трапа, капитан надеялся лишь на везение — либо в азартной игре, либо в поиске сговорчивого кредитора. И где-то глубоко-глубоко болезненной занозой саднило желание тряхнуть мошну злосчастного пассажира.

За квадратным столом расположились четверо старых знакомых.

— Фул хаус с первой руки! — обрадовано произнес Айк, глядя на кости. Это был его первый удачный бросок за весь вечер. Всея наличность Длиннорукого уже давно перекочевала в карманы партнеров по покеру, и он поставил на кон одну из своих находок. Фляга возвышалась над грудой монет и ассигнаций, которых уже с лихвой хватало на покупку первоклассного эсминца. Из-за ее зеленого стекла на игроков мутным взглядом смотрела черная голова. Плавая в формалине, она время от времени прилипала пухлыми губами к прозрачным стенкам, посылая сидящей четверке двусмысленные поцелуи.

— А тебе стало везти, Рукастый! — хмыкнул кряжистый О’Брэйн и огорченно дернул головой. Это движение смахнуло дюймовую женскую фигурку с плеча гнома. Живой сувенир из джунглей Хайда повис на тонкой золотой цепочке, продетой сквозь мохнатое ухо работорговца, и жалобно запищал.

— Сегодня фортуна целует меня, завтра тебя… взасос, Трог! — Айк сгреб кости в кожаный стакан и передал по кругу.

— Ну-ну! Что-то ты сделал такое, что она прямо отдаться тебе готова! Такой фарт с эльфами, мда-а-а, — долговязый орк-полукровка Гуннар щелкнул портсигаром, ловко срезал желтым клыком кончик сигары, неторопливо разогрел и раскурил ее и только после этого сделал бросок.

— Пара! Вот дерьмо!

Четвертый игрок молча собрал кости и небрежно высыпал их на сукно. Расклад оказался мусорным — ни одной комбинации не выпало. Смуглый человек не сказал ничего — он лишь сверкнул глазами в адрес везунчика. Хозяин и прайм-пилот воздушного фрегата, промышлявшего у Хорроса, вообще был скуп на слова. Он только пил больше всех, опустошив уже все запасы на столе.

Рядом с каперами возник косноязыкий служка с запечатанной бутылкой в руках.

— Вам п-п-передали, — выдавил он из себя.

В отдалении, в чаду таверны кто-то махнул рукой.

— «Слеза Йорика»! Двенадцать лет! — бородатый Трог взял угощенье и встряхнул его.

… Внезапно что-то больно впилось в ногу Айка. Пират заглянул под стол — шныряющие в поисках объедков псоиды еще ни разу не позволяли себе такой наглости.

…Но внизу никого не было. Сапог был цел.

…Вдруг над его головой раздался звон разбитого стекла и странное хрипение. Выдергивая родной пеппербокс из голенища и взводя курок, Айк резко выпрямился…

…Три его партнера застыли в креслах. Жизнь уже покидала их. У гнома, орка и человека глубоко в горле застряли странного вида прозрачные зубчатые диски. Все деньги были залиты кровью и виски. Внутри ровно срезанного остатка бутылки зловеще подрагивала распрямившаяся пружина неведомого прозрачного механизма.

Взгляды умирающих были обращены на Длиннорукого. Голова в банке ухмылалась…