Глава 5. Рэми и Виссавия

Рэн удивленно выдохнул. Обычно, чтобы вернуться в клан или из него выйти, приходилось обращаться к хранителям связи. Чтобы преодолеть сопротивление щита над кланом, требовалось слишком большая затрата сил. Даже хранители связи пользовались специально для них сделанными каналами, и на работу по созданию перехода на основании канала хранителю были нужны немалые силы и время. В то время, как Рэми открыл переход играючи, даже не напрягаясь и, пропустив вперед Виреса и его хариба, раздраженно обернулся к Рэну.

— Что застыл? Идешь со мной или нет?

— Идем, наследник, — первым очнулся от удивления Дериан.

Рэми лишь пожал плечами и вошел в туман перехода. Рэн, стряхнув с себя оцепенение, бросился за ним. Вождь не простит ему, если он упустит наследника. Да что там вождь, он сам себе не простит.

Когда Рэн вышел по другую сторону перехода, он удивился еще более. Они были в замке Арама. А ведь, чтобы перевести сюда принца Кассии и его свиту, старшие хранители связи работали целую ночь. Они жаловались, что замок Арама находится на узле силы, оттого сопротивление щита здесь на порядок сильнее, чем в других точках Виссавии. Рэми же, казалось, даже не подозревал, что он миг назад совершил. Наследник холодно посмотрел на склонившегося перед ним убеленного сединами старшего целителя и спросил:

— Мой брат?

— Твой брат спит, наследник. Я лично следил за его исцелением и могу поклясться, что вскоре он будет здоров. Но не сразу.

Рэми кивнул и направился было к лестнице, как целитель тихо прошептал:

— Позволь мне осмотреть твои раны, Нериан.

Вирес удивленно посмотрел на Рэми.

— Я обойдусь без твоей помощи, — ледяным тоном ответил наследник.

Рэн вздрогнул. Он никогда особо не любил Даара, но все же старик не заслужил ни таких слов, ни такого тона.

— Твои руки кровоточат, — настаивал целитель. — Твой хариб не смог тебе помочь. Позволь мне… или хотя бы Дериану.

— Я сказал, что справлюсь без вашей помощи, — так же холодно ответил Рэми. — Не позволю виссавийцам подойти ко мне слишком близко.

— Меня ранит твое недоверие…

— Вы легко раните других и требуете к себе трепетного отношения? — усмехнулся Рэми. — На моих руках умерла женщина. Ее вина была лишь в том, что она заплутала, может, временно. Но виссавийские целители не умеют прощать. И так легко проходят мимо…

— Ты не понимаешь собственного народа, наследник.

— А кто тебе сказал, что я хочу понимать? — обернулся Рэми, и старший целитель вздрогнул от холода в его взгляде. — И кто сказал, что это мой народ? Мой народ это кассийцы — открытые и близкие. Они совершают ошибки, но они же умеют за них отвечать. А вы? Вы погрязли в гордыне, хотя сами и шага не можете сделать без помощи богини. Еда, одежда, защита, этот великолепный замок — все это не ваше, ее. Ее сила, ее воля, а где же вы сами?

— Ты говоришь как Аким…

— Аким вырос в Кассии. Аким знал другой мир. Знал, что люди должны как можно меньше полагаться на богов и идти своей дорогой. Вы же как младенцы на руках богини. Вы ни на что не способны без нее. Ее обуза.

— Так научи нас жить иначе!

— Это не мой путь, целитель. У вас есть вождь. Скоро появится другой, настоящий наследник. Но вы цепляетесь в полы моего плаща и не даете мне идти дальше. Неужели вы настолько забыли о гордости? Не видите, что мне не нужны?

— Наша гордость это ты…

— Я не ваш. И не нужна мне ни ваша любовь, ни ваша преданность. Все, что нужно, у меня уже есть. Мой принц, мой путь, — Рэми дотронулся до лба, где светилась ровным цветом руна телохранителя. — Страна моего друга. Кассия. Та самая Кассия, которую вы презираете. Ведь там рождается так мало магов… А теперь прости меня, но я спешу…

— Мы еще продолжим этот разговор, наследник.

— Ты упрям, старец. Говоришь, что я тебя раню, но заставляешь меня это делать снова и снова. Зачем?

— Потому что люблю тебя… мы все тебя любим.

— Боги, бред, — сказал Рэми, устремляясь вверх по лестнице. Ничего не спрашивая, Вирес и харибы направились за ним. Рэн и Дериан полонились старшему целителю и услышав, едва слышное:

— Не упустите его, — бросились за наследником.

На втором этаже было неожиданно тихо. В памяти Рэна еще жили эти коридоры, наполненные людьми, и царившая здесь тишина вдруг показалась ему тревожной. Хотя и естественной для этого замка.

Толстые ковры под ногами скрывали и без того мягкие шаги людей. С гобеленов на стенах загадочно смотрели на них магические животные, половину из которых Рэн никогда не видел вживую, да и вряд ли хотел увидеть. И этот полумрак, показавшийся вдруг недобрым, затаившимся по углам существом. После того разговора внизу, после вести, что наследник ранен, но не позволяет себя исцелить, Рэну почему-то хотелось оказаться среди людей. Лучше среди понимающим, умеющих подбирать слова целителей душ… Но целителей душ Рэми точно к себе не подпустит.

Рэми вошел в свои покои и, приказав харибу раздвинуть тяжелые шторы, опустился в кресло. В небольшую, скупо обставленную комнату хлынул солнечный свет. Рэн невольно посмотрел на обтянутые черными перчатками ладони наследника.

«Ты тоже чувствуешь?» — спросил Рэн брата.

«Очень слабо, — честно ответил Дериан. — Я не настолько силен, как старший целитель, ты же знаешь. Но Рэми действительно ранен. И не только ладони… его голова. И я не могу ему помочь».

Вернее, не решался. Рэн тоже слова не решался сказать, хотя понимал, что сказать надо. Зато был тут кто-то еще, кто вовсе не боялся наследника, а опустился перед ним на колени и требовательно протянул ладонь.

— Дай мне осмотреть твои руки, — не попросил, приказал Вирес.

Рэн сжался. Он уже давно понял, что наследник болезненно самолюбив и не слушает приказов, потому ожидал вспышки гнева. Но Рэми лишь устало улыбнулся и дал телохранителю повелителя свою ладонь.

Под черной перчаткой оказалась тугая повязка, пропитавшаяся кровью. Только теперь Рэн вспомнил, что наследник шел по лестнице, не касаясь перил, что открывать перед ним двери предоставлял харибу… не хотел оставить кровавых следов, не видимых на черной ткани.

— Ты с ума сошел? — тихо прошептал Вирес, осмотрев рану.

— Ничего со мной не случится, — ответил Рэми. — Подожду, пока очнется Тисмен. Он меня исцелит.

— Почему не виссавийцы?

— Потому что они слишком сильны, — криво улыбнулся Рэми. — Потому что они вполне способны исцелить не только мое тело, но и душу. Для них привязанность к наследному принцу Кассии всего лишь болезнь, не так ли, Рэн?

Рэн выдохнул. Богиня, Рэми прав. Все, что вызывало боль и связанные с ней хлопоты виссавийцы исцеляли. Ослепленность наследника Миранисом не давала ему вернуться в Виссавию, занять законное место рядом с вождем, потому стоит наследнику дать над собой волю целителю душ…

— Я не могу теперь тратить на тебя свои силы, — ровно сказал Вирес.

— Я и не просил, — ответил Рэми. — Ты сам захотел осмотреть мои раны.

Вирес поднялся с колен, и принял от хариба тяжелую шкатулку. Поставив ее на стол, провел пальцами по украшенным резьбой бокам изящной вещички. Щелкнул внутри механизм, откинулась плавно крышка. Вирес достал изнутри берестяную коробочку, расписанную незнакомыми Рэну рунами, и сказал Эллису:

— Смажь мазью ладони своего архана. На некоторое время это остановит кровь и принесет ему облегчение. И все же твое упрямство мне не понятно, Рэми. Нам стоит серьезно поговорить.

— Действительно стоит… — ответил Рэми. — Но сначала… Рэн!

— Да, наследник, — немедленно откликнулся хранитель смерти.

— Возвращайтесь с братом домой и ждите, пока я вас позову…

— Но…

— У меня сейчас нет времени ни объяснять, ни спорить, — оборвал Дериана Рэми. — Или ты выполняешь приказ, или можешь ко мне не подходить, как и иные виссавийцы.

— Как скажешь, наследник, — поклонился Рэн, жестом останавливая пытавшегося возразить брата.

Покинув покои Рэми, Рэн и не думал направляться домой, хотя, видит богиня, очень сильно устал. Он пошел к вождю. Ему было что сказать Элизару. Сын повелителя не может приказать телохранителю разорвать узы привязки, но он может, даже без ведома телохранителя, «передать» его близкому родственнику — брату, отцу или сыну.

Арам закрыл толстую книгу в кожаном переплете и огляделся. Никогда в жизни, даже в замке вождя, он не видел столь богатой, как у повелителя Кассии, библиотеки. Книжные шкафы, уставленные различной толщины рукописными томами, уходили под высокий, в три человеческих роста потолок, расписанный закатными облаками. Полумрак и тишина, нарушаемая лишь едва слышным шелестом страниц под пальцами, тяжелый, далекий перестук капель дождя, бьющий по крыше.

Здесь было хорошо и спокойно. В руках Арама уже побывали книги, от которых, казалось, еще пахло чернилами. Других страшно было касаться: хрупкие, истлевшие страницы грозились рассыпаться под пальцами, погребая кем-то очень давно доверенные бумаге тайны.

Здесь можно было, казалось, найти все, но нужная книга все не давалась ни Араму, ни пяти другим, укутанным в желтые одеяния хранителям знания. Ни жрецам Радона, помогавшим гостям.

Повелитель Кассии был милостив. Он всем видом показывал, что помогает виссавийцам, что не желает ссориться с величественным кланом целителей… впрочем, правильно не желал. Простые люди скорее бы собственными руками удавили любимого в народе повелителя, чем дали бы уйти из Кассии целителям.

Столь тщательно разыскиваемое нашел один из жрецов Радона. Молодой, розовощекий юноша с улыбкой на лице подал Араму раскрытую на нужной странице книгу. Пробежав взглядом по аккуратным строкам, Арам тихо спросил:

— Сможете повторить этот ритуал?

— В любое время, мой архан, — ответил жрец постарше, мельком заглянув в книгу. — Мы боялись, что это невозможно, ведь ребенок еще не родился… но тут наш более мудрый предшественник ввел нужные изменения, и теперь мы вполне готовы к проведению ритуала. Однако вы понимаете, что нам нужно согласие принца Кассии.

— Понимаю.

Арам почему-то был уверен, что принца Кассии убедить будет гораздо проще, чем упрямого наследника.

— Но на всякий случай поищите еще… это поможет нам лишь на время. Вы же понимаете, что позднее нам все равно придется разорвать связывающие их узы…

— Понимаем, — ответил жрец. — И вашему будущему вождю придется подождать, пока мальчик вырастет и сам его отпустит. Может, к тому времени Эррэмиэль смириться со своим положением и все изменится.

— Если он будет жив…

— Если он будет жив, — ровным тоном подтвердил жрец.

Арам вздохнул и провел рукой по странице книги. На ладони его остался лист бумаги исписанный столь же идеально правильным, как и в книге, каллиграфическим почерком. Взглянув еще раз на копию нужной ему страницы, Арам убедился, что все в порядке, и, поклонившись жрецам Радона, сказал:

— Не смею вас больше задерживать. Думаю, вам надо приготовиться к ритуалу.

— Мы приготовимся, — ответил жрец. — Вам осталось убедить принца.

Легко сказать, убедить. Вернувшись в Виссавию, Арам первым делом направился к вождю. Элизар, который, несмотря на позднюю ночь, нашелся в своем кабинете, оторвался от бумаг и, посмотрев на Арама, сказал:

— Гм… неутешительно, друг мой. В последнее время целителей в клане появилось гораздо меньше, чем обычно, оттого работать за пределами Виссавии, по сути, некому. Целителям приходится работать гораздо больше, потому и отказывают они чаще. Источник силы нашей богини слегка потускнел, благодарность от исцеленных она получает реже, оттого стала слабее. И если мы в ближайшее время это не исправим…

— Я знаю, мой вождь… но исправить это сложно…

— Гм… — задумался Элизар, посмотрев еще раз на доклад, на котором Арам узнал размашистый почерк старшего целителя. — Наш народ вырождается, друг мой. И хотя маги наши до сих пор сильны, но одаренных ярким даром детей становится все меньше. Мне очень жаль, что я был так увлечен своей болезнью, что не увидел этого раньше.

— Не вини себя, мой вождь.

— А кого мне винить? — Элизар отложил в сторону лист бумаги и, присев на край стола, пристально посмотрел на Арама.

— Бывает, когда виноватых нет, мой вождь.

— Оставим это на время, — оборвал его Элизар. — Я не нуждаюсь в отговорках и в утешении, и ты это прекрасно знаешь. Кто у нас из хранителей вести поумнее и получше знает Кассию?

— Думаю, Элан.

— Отправишь его к соседям с несколькими хранителями смерти. Пусть исполнят обещание Рэна и проведут за грань духа замка, но самого Рэна оставишь в клане, как бы он не упрямился. Он и его братец единственные виссавийцы, с кем наследник изволит разговаривать… Потому они нужны мне тут.

— А как же повелитель?

— А что повелитель…

— Я передал ему твою просьбу… но наследник оказался очень упрям. Я присутствовал при его разговоре с повелителем, хотя Нериан меня и не видел. Деммид даже пробовал использовать силу… не думаю, что он мог бы надавить на Рэми сильнее. Бесполезно.

— Понимаю… Мы не можем требовать от нашего друга большего, не так ли, Арам?

— Но можем от принца, — Арам протянул вождю лист бумаги. Элизар некоторое время изучал принесенную его советником страницу. На лице его на миг показалось волнение, и за стенами замка поднялся ветер, который, впрочем, тотчас улегся.

— Не хотел бы я этого делать, Арам.

— Я понимаю, мой вождь, но пока иного выхода я не вижу. Сейчас нам надо отделить Рэми от наследника.

— А повелитель Кассии…

Арам опустил голову. Он вспомнил вдруг, как стоял сегодня перед Деммидом в пустынной, огромной зале. Как светился в полумраке, переливался всеми цветами радуги тронный змей. Огромный гад свился кольцами, служа повелителю Кассии троном, его плоская голова покоилась под рукой Деммида, а внимательные, холодные глаза скрывались под тонкой пленкой, то вновь ловили Арама в пылающий золотым огнем взгляд. Создание магии, равного которому не найти в белых землях.

Арам чувствовал, как окутывает его тело чуждая ему, но огромная сила, как давит на плечи, кипятит кровь в жилах и наполняет вены раскаленным свинцом. Лишь вождь, да хранительницы излучали вокруг себя нечто подобное. Но к их силе Арам привык, загустившее же в зале, едва видное сияние было ему полностью чуждым, даже враждебным. И глядя на повелителя, Арам в очередной раз чувствовал себя слабым… он, обладатель одного из самых ярких и сильных в Виссавии дара, перед этим чувствовал себя невинным ребенком, которого зачем-то поставили перед облаченным в доспехи магии воином.

— Я не могу принять Рэми, — тихо сказал повелитель. — И если вы приведете в мой замок хранителей смерти, вы поймете почему, Арам. Я умру вместе со своим сыном…

— Мне очень жаль… — выдавил их себя хранитель.

— Вам незачем меня жалеть, Арам. Тем более что жалеете вы не меня, а своего наследника. Я не обманываюсь, хранитель знаний. Для вас моя жизнь, как и жизнь моего сына, ничего не значат. Для вас важен лишь Эррэмиэль.

— Вы ошибаетесь, повелитель… если бы мы могли помочь…

— Вы ничем не можете мне помочь.

— Может, вашим телохранителям…

— Мои телохранители умрут вместе со мной, — стоявшие за спиной повелителя фигуры даже не вздрогнули. Они не боятся смерти? Арам, признаться, боялся. Потому и недолюбливал Рэна, в глазах которого клубилась погибель. — Ниша, предсказательница, старше меня на двадцать лет. Она уже устала… и хотела бы сменить тело.

— Это не так легко, — тихо сказал Арам. — Вы же знаете, возвращение из-за грани непредсказуемо…

— Носить в себе одного из одиннадцати нелегко, — ответил повелитель. — Но это щедро награждается богами. В следующей жизни мои телохранители обретут заслуженный покой. Надеюсь, что и я с ними. Но мы будем говорить не об этом, хранитель знаний? Вы теперь понимаете, что я ни в чем не могу убедить телохранителя своего сына. Что я не держу Рэми, впрочем, никогда не держал. Мы сделали из него телохранителя, чтобы оградить его от опасности, в первую очередь — от него самого. Мальчик очень порывист и любит рисковать. Мы же рисковать вашим наследником не могли…

— Но почему не отдали его нам раньше?

— Когда я узнал, что сын Астрид жив, я послал в Виссавию гонца. Ваша богиня просила нас не отдавать Рэми Элизару. Выслушав рассказ сына о безумии вождя, я понимаю почему. Рэми получил силу, чтобы исцелить дядю, и он его исцелил. Теперь мальчику пора вернуться домой… но он сам решил иначе. А боги над целителем судеб и его носителем, увы, не властны. И я не могу вам вернуть наследника. Его воля иная. И я должен уважать его волю.

— Даже если он умрет вместе с вашим сыном?

— Вы не понимаете, Арам. Рэми, как и все наши телохранители, играет по правилам богов. Это только кажется, что они — наши слуги. На самом деле они наши защитники. Они носители одиннадцати сильных полубогов, которых привязали к моим предкам цепями магии…

— Вы сами убивали своих целителей судеб.

— Я об этом искренне сожалею. Рэми показал мне, как сильно ошибались наши предки. Уверяю вас, этого никогда не повториться.

— Вы не считаете целителя судеб опасным? — удивился Арам. — Я думал…

— Это наша вина. Мы сами заставили целителя судеб защищать своего носителя. Если полубог внутри Рэми больше не будет чувствовать угрозы, он более не восстанет против моих потомков.

— Если эти потомки будут…

— Ваша принцесса ждет моего внука. Если вы хотите сменить договор привязки, почему бы вам…

— Это опасно…

— Я понимаю. Привязать Рэми не к моему сыну, а к моему внуку это действительно опасно. Мальчика так легко убить. Но выбирать вам, хранитель. Рэми принадлежит вашей стране, вашей богине, даже если он думает иначе. Что бы вы не решили, я не буду вмешиваться. Это будет вашим решением и вашей победой, либо вашей ошибкой.

Арам вздрогнул.

— А теперь простите меня, хранитель… но я более не могу продолжать нашей, вне сомнения, приятной беседы…

А потом были долгие поиски в библиотеке и эта странная страничка. Арам с одной стороны понимал, что иного выхода сейчас нет, но с другой казалось ему, что он совершает ошибку. И что наследник может их не простить… Несомненно не простит. Но…

— Ты тоже сомневаешься, Арам? — спросил вождь.

Арам не успел ответить. Дверь вдруг распахнулась, и внутрь влетел с несвойственной его возрасту прытью старший целитель.

— Приветствую тебя, — поклонился старцу Арам. Целитель, вне обыкновения, любимого советника вождя даже не заметил.

— Ритуал закончился? — ровно спросил вождь.

— Да, Элизар.

— Успешно?

— Да, обоих убитых телохранителей вывели из-за грани.

— А как же наш гость… Вирес?

— Вычерпан до дна. Спит, мой повелитель…

— Нериан?

Целитель некоторое время молчал.

— Спит, мой вождь.

— Откуда тревога в твоих глазах?

— Нериан ранен, — осторожно начал целитель.

— Его ладони? — мягко улыбнулся Элизар. — Тисмен легко с ними справится, когда очнется.

— Есть кое-что еще, мой вождь. Я просмотрел воспоминания Рэна. Нам нужно достучаться до наследника теперь… сила телохранителя спасет его от смерти, но есть кое-что, от чего она наследнику не поможет. И никто потом не поможет, даже мы. Я видел испуганные глаза Нериана в конце ритуала. Думаю, он уже и сам обо всем догадался и молюсь богине, чтобы не было поздно. А я даже подойти к нему не могу… мой вождь, я впервые в жизни чувствую себя бессильным…

— Мой племянник слишком хорошо знает, на что вы способны, оттого вам и не доверяет, — усмехнулся Элизар. — Он так похож на меня. Стремится сохранить собственную боль и не хочет ее никому отдавать. Однако, придется. Арам!

— Да, мой вождь?

— Старшие хранители знаний могут на время перенимать чужой дар…

— Да, мой вождь.

— Возьмешь дар целителя Даара и… пойдешь к наследнику.

— Нериан убьет Арама! — прошептал старец. — Лучше я пойду. Я и так слишком много прожил…

— Ты плохо знаешь моего племянника. Очень сомневаюсь, что он способен убить. Тем более Арама, к которому все же испытывает тень привязанности. Выполняйте приказ, Даар, верь, я знаю, что делаю и вовсе не желаю терять своего любимого советника.

— Твой наследник погружен в гнев и недоверие.

— Знаю. Рэн рассказал мне о вашем разговоре. Скажи мне, Даар… я слышал, что мать Дериана помогла убийце?

— Да, мой вождь.

— И теперь ее саму надо исцелять?

— Да, мой вождь.

— Позови ко мне Дериана и Рэна. Пора моему наследнику показать настоящую Виссавию. Прикажи хранителям дара еще раз проверить прошедших посвящение. Если у них есть хотя бы проблеск дара целителя, обучайте их и посылайте за пределы клана. Мы должны дать нашей богине больше сил.

— Но, вождь, необученный целитель…

— Лучше, чем никакой. Подними также стариков-целителей, которые ушли на отдых, и учеников. Запрети опытным исцелять глупую простуды, да царапины, с которыми справится любой мальчишка. Пусть берегут силы на что-то большее, а мелочи оставят ученикам и молодым хранителям. И пусть берут с собой учеников за пределы Виссавии. Там они быстрее обретут нужное нам мастерство.

— Да, мой вождь.

— Ступай. Отдашь свой дар Араму и отдохнешь. Нас всех ждет много работы.