Глава 22

Красноватое свечение, охватывающее весь зал, заливало удивлённые и испуганные лица наёмника со служанкой. Воровка прошла вперед и робко дотронулась до стекла. Она тут же отдернула руку, боясь повредить древние сосуды. В её глазах алым отблеском горели восторг и нетерпение. Перед путниками развернулась странная и одновременно пугающая картина.

По обе стороны от входа протянулись два ряда огромных стеклянных труб. Гигантские капсулы от пола до потолка, наполненные красной светящейся в темноте жидкостью, замерли уже более трех сотен лет. В них, словно в невесомости, плавали люди, одетые в непроницаемые чёрные костюмы. Несколько стариков, мужчин и женщин. Все они были без сознания, с закрытыми глазами неподвижно застыли во времени. Длинные волосы одной незнакомки разметались в неведомой жидкости, словно щупальца медузы.

— Кто это? — ошалело протянул Брест.

— Они живы?! — прошептала Милка, начисто забыв про недавнюю истерику.

Прежняя внимательно оглядела ближайшую капсулу. Прозрачное стекло упиралось в массивное металлическое основание, на котором виднелась табличка и несколько рычагов, покрытых паутиной. На темном металле был выгравирован номер «6». Воровка осмотрелась по сторонам, заглянула за стройный ряд огромных колб. Около стены находились столы, сплошь усеянные пожелтевшими бумагами. Кипы книг громоздились на шкафах, тумбах, расставленных по углам, даже на полу валялись древние тома. В отличие от идеального порядка библиотеки в этом зале царил хаос. Светящаяся жидкость давала достаточно света, чтобы разобрать надписи на корешках. Катерина присмотрелась к листам, разваленным повсюду. Наемник неслышно подошел сзади и склонился рядом:

— Что тут написано?

Милка, не желая оставаться одной в этом жутком месте, поспешила за мужчиной. Прежняя поднесла бумагу ближе:

— Здесь какие-то химические формулы. Я в этом не сильна.

Она положила лист на место и взяла следующий. Тот тоже был исписан символами, открывающими свои тайны разве что учёным. Девушка озадаченно опустила бумагу на место.

— Может это подойдёт? — наёмник указал на прикрученную проржавевшими болтами потускневшую схему.

Прежняя пригляделась. На буром железе сохранилась надпись «Регулятор анабиотических капсул. Внимание! Перед восстановлением естественной жизнедеятельности объектов изучите инструкцию!». Под вывеской замерла в неподвижности целая сеть небольших рычагов, вентилей и тумблеров. Мурка осторожно дотронулась до прохладного металла.

— Надо найти эту инструкцию, — бросила она через плечо. — Ищите книгу или листы бумаги с такими символами, — воровка поманила пальцем остальных, указав им на непонятное слово, выгравированное на старой табличке.

Брест внимательно изучил потёртую надпись и принялся перекладывать книги с места на место, иногда подзывая воровку. Та, в очередной раз рассматривая ненужный том, качала головой. Милка оглядела развернувшуюся перед ней кипучую деятельность, молча пошла в другой конец зала. Служанка сделала вид, что ведёт поиски в шкафу, а сама, распахнув, дверцы задумчиво рассматривала заставленные полки. Девушка слушала, как за странными красными бочками Брест задумчиво выспрашивал у Мурки о прежней жизни. Та охотно рассказывала, иногда смеясь над его корявым произношением. Каждый смешок, словно жало, втыкался в живот Милке, от чего казалось, что она проглотила рой пчел. Девушка крепко зажмурилась, не давая слезам прорваться сквозь пушистую блокаду ресниц. Самое страшное было то, что наёмник нисколько не обижался на шуточки Прежней, а иногда и сам улыбался ей — Милка видела сквозь прозрачное стекло. Бабушка была права: не её это суженый. Как же горько было признаться в этом себе. Коварные слезы прорвали плотину и побежали по щекам. Служанка старалась не всхлипывать. Она чуть заметно выглянула из-за стеклянной преграды и присмотрелась к Мурке. Та, заправив, волосы за ухо, присела на корточки, бережно перекладывая книги с места на место. На её задумчивом лице с каждым отложенным томом вспыхивало отчаяние. Милка, вытерев щеки, злорадно ухмыльнулась. Так тебе и надо, дрянь. Нет в тебе ничего особенного, обычная серая мышь. Непонятно только почему Брест встает в позу около тебя, как кобель при текливой сучке. Служанку охватила дрожь, небывалая прежде ярость застила глаза. Она — дочь барона стелется перед вшивым наёмником, а тот попользовал её и оттолкнул, словно девицу из вольного дома.

О том, что Милка на протяжении пары месяцев «стелила постель» каждому, кто приглянётся, она предпочла забыть. Молодая авантюристка, которой всегда всё доставалось легко — отец ли одарит, или смазливым личиком ли заработает — встретила первую «хотелку», уплывшую из-под носа. Мужчина оказался тем подводным камнем, о который рано или поздно разбивается самоуверенность каждой молоденькой самовлюбленной дурочки. Служанка спряталась обратно за капсулы и отвернулась к шкафу. Слёзы мгновенно испарились, высушенные обжигающей яростью.

— Ну, погодите, — думала про себя девица, — Вы ещё попомните меня.

Она улыбнулась своим мыслям и захлопнула дверцы шкафа. Рядом на тумбе валялась потрепанная неприметная книжонка. Милка схватила её, понесла на проверку, сделав вид, что это всё, что нашлось.

— Вот, — служанка протянула макулатуру.

Прежняя, мельком глянув на обложку, вцепилась в бумагу:

— Это то, что нужно! Где ты её нашла? Впрочем, не важно, — она раскрыла старый переплет, принялась изучать текст.

Милка неподдельно удивилась собственной везучести и изумленно уставилась на Бреста.

— Молодец, — он похлопал её по плечу, чем вызвал очередной приступ досады.

Словно щенка потрепал, который принес палку. Служанка отвернулась и, ничуть не изменившись в лице, поставила еще одну галочку в голове.

Прежняя читала, не отвлекаясь. Иногда она удивленно прицокивала языком, иногда ошарашенно поднимала глаза и невидяще смотрела куда-то вдаль. Прошло немало времени, прежде чем воровка открыла рот:

— Вы не поверите, — выдохнула она, поднимаясь и направляясь к ближайшей капсуле.

Мурка ткнула пальцем в табличку с номером «6». За стеклом выше застыла пожилая женщина. Воровка пролистала книжку на несколько страниц назад:

— Так. Не то… Не то… Вот! Шестой номер. Ее зовут Краснопёрова Елизавета Михайловна. Доктор наук. Занималась изучением микроорганизмов, разрабатывала вакцины против… не разберу. Вот седьмой номер: кандидат наук Селиванов Аркадий Витальевич. Он изучал термодинамику и… опять не разберу. Некоторые слова расплылись: на страницы что-то пролили. Но знаете что самое потрясающее?

Брест, внимательно разглядывающий спокойное лицо ученой в капсуле, вопросительно поднял бровь.

— Они все еще живы! — воскликнула Катерина. Она затараторила со страшной скоростью, стараясь не упустить разбегающиеся в разные стороны мысли. — Судя по всему, учёные или правительство знали о надвигающейся катастрофе, и, не слишком надеясь на сохранность материалов на бумаге, положили половину яиц в другую корзину. Предки сохранили надежные источники наших знаний, просто поместив самых умных людей в эти капсулы. Чтобы потомки, т.е. вы, ну или в данном случае я, смогли разбудить их. С помощью этих людей, — Прежняя ласково погладила теплое стекло гигантской колбы, — Мы сможем восстановить наш мир гораздо быстрее!

— Погоди-погоди, — притормозил её болтовню наёмник, — Как это они ещё живы? Как же они там дышат хотя бы?

Прежняя схватила его за руку и поволокла к табличке:

— Анабиотическая капсула! — торжественно объявила она, — Эта штука погружает людей в своеобразный глубокий сон. Они перестают дышать, есть, стареть. Всё в их теле замедляется. Анабиоз, — восторженно заключила Мурка. — Понимаете?

— Я ничего не разумею, — сложила руки на груди Милка.

Брест тоже непонимающе почёсывал шею: неловко было признаваться в собственной дремучести, но уж больно мудрёными словами гуторит Катерина. Прежняя махнула рукой:

— А не важно. Главное я смогу их разбудить! Мне нужно будет какое-то время разобраться с механизмами. Но сперва надо подготовить убежище: найти много еды, также…

Пока воровка перечисляла свои планы, служанка же хитро прищурилась: а вот и первый шанс отомстить.

— Дык ведь эликсир мы так и не нашли — едко протянула она. — А в Триннице междоусобица начнётся.

Брест, опомнившись, серьезно кивнул:

— Милка права. Пока не до воскрешения, ещё дела остались

Девушка еле скрыла победную улыбку: мужчина заглотил наживку, как голодный сом. Прежняя задохнулась:

— Да-да, — от волнения Мурка начала заикаться, — Да какие к лешему дела! Когда т-тут… Тут надежда на… Ай, да ну вас! Я остаюсь здесь!

Брест внимательно изучил её, пожал печами:

— Как хочешь, — он кивнул служанке, — Пойдём, проверим все шкафы ещё раз, может, где отыщется что-нибудь подходящее под басни Истомира.

Они демонстративно развернулись и побрели по разным углам, проверяя каждую полку. Воровка рассержено пыхтела с книгой в руках, но рассудив, что пока от неё толку здесь не будет — ни еды, ни воды — решила прийти на помощь остальным:

— Ладно, я помогу. Но как только мы разделаемся с этой бедой, вы меня больше не остановите.

Она бережно сложила книгу в свой мешок и открыла первый попавшийся шкаф. Оглядев ненужное барахло, воровка призадумалась: Истомир описывал свой эликсир, как красный и светящийся. Окинув взглядом зал, девушка упёрлась в единственное объяснение:

— Но зачем ему анабиотическая жидкость? — пробормотала она.

Брест, судя по задумчивому рассматриванию капсулы, пришел к такому же выводу:

— А нельзя её как-то отлить оттудова?

— Ага, сейчас только кран открою, — хмыкнула Мурка, обходя капсулу по кругу.

— Глядите! — крикнула из дальнего угла служанка.

Прежняя с Брестом поспешили к ней. Девушка стояла, склонившись около открытого люка в полу. Она держала приподнятой крышку, ее лицо едва подсвечивалось снизу. Мурка подвинула служанку и заглянула внутрь: на самом дне светилась та же жидкость, что и в капсулах.

— Как ты открыла его? — обратился наёмник к служанке.

— Просто повернула эту ручку, — пожала плечами Милка, указав на небольшой вентиль, — Как ты делал.

— Ты конечно молодец, внимательная и всё такое, только прошу тебя, больше ничего нигде не поворачивай без моего ведома, идёт? — возбуждённо встряла Катерина и снова склонилась над колодцем, — Видно тут закопан резервуар для слива. Только вот как достать этот раствор? Глубоко.

Брест уже молча разворачивал моток добротной веревки из своего мешка. Проверив её внатяг, одобрительно крякнул:

— Должна выдержать.

— И что за идиот рискнет шкурой и полезет внутрь? — хмуро спросила воровка. Она прикинула глубину и подняла задумчивый взгляд на остальных… — Да разрази меня гром! Вы издеваетесь! Как лезть в пекло, так всегда меня вперед выпихиваете!

Милка отвела глаза и невинно рассматривала серый бетонный потолок, а Брест тяжело вздохнул:

— Ты самая легкая из нас. Боюсь, что веревка только тебя выдержит, к тому ж я не дам тебе там застрять.

Взгляд Мурки метал молнии: если бы она обладала магией, то от мужчины осталась бы только горсть пепла.

— И ещё: даю тебе свое слово, что это последний раз, когда я тобой прикрывался. Обещаю, — серьезно закончил Брест.

Мурка злобно засопела, но прикинув что-то в голове, шумно вздохнула и начала примерять трос по руке.

— Погоди, — остановил девушку наёмник.

Он подошел к ней вплотную, несколько раз обмотал веревку вокруг талии и пропустил меж ног. От близости мужчины по телу Катерины пробежала волна мурашек. Она испуганно отпрянула, инстинктивно обхватив себя за плечи, что не укрылось от глаз служанки. Милка сделала вид, что ничего не заметила, но про себя ухмыльнулась.

— Я ещё не закончил, — упрекнул Прежнюю наёмник, и, притянув её обратно, быстро скрутил веревку в хитрый узел. — Теперь не сорвёшься, — пообещал он. — У тебя вода в бурдюке осталась?

Катерина пожала плечами.

— Ладно, свою допью, — Брест достал флягу с водой, и тремя мощными глотками допил остатки, — Держи, — он передал пустую бутыль воровке. — Как будешь готова, скажи.

— Я тебе всё скажу, если вылезу оттуда, — отбрила она, подходя к краю колодца. — Если ты меня там оставишь, клянусь всеми богами, я оттуда выберусь и найду тебя.

— Не оставлю, — ухмыльнулся наемник. — Хотя, иной раз возникает, знаешь ли, желание, запихать тебя куда-нибудь поглубже.

Мурка только закатила глаза, и Брест начал осторожно спускать её вглубь резервуара. Внутри всё освещалось тихим красноватым светом. Казалось, что огромная бочка по площади была больше зала над собой. Прежняя вцепилась двумя руками в трос, лишний раз воздав должное, умению мужчину вязать узлы. Сверху из открытого люка доносилось пыхтение.

— Ещё ниже, — крикнула Катерина.

Она повисла на одной руке, стараясь дотянуться до заветной цели. Рука наёмника, обмотанная веревкой, показалась в открытом люке, следом почти наполовину ввалился сам Брест. Он лежал по-пластунски на животе, уперевшись второй рукой в борт колодца, стараясь опустить воровку как можно ниже. От напряжения повязка на локте мгновенно намокла, и кровь потекла по тросу, делая того скользким.

— Давай живей, — прохрипел красный от натуги мужчина. Рядом замаячило обеспокоенное лицо служанки:

— Я помогу.

— Не лезь…под руку, — мотнул головой наёмник.

Снизу раздался плеск.

— Готово, тащи, — донеслось со дна колодца.

Брест облегченно вздохнул и, напрягая задубевшие мышцы, поволок девицу наверх. Девушку поднимали рывками. Она, держась одной рукой за верёвку, второй заткнула флягу, и прижала ее к груди. Через минуту крепкие мужские руки вытащили и поставили Прежнюю на твёрдый бетонный пол. Она с облегчением уселась, передав флягу наемнику. Брест осмотрел полную бутыль со всех сторон и сунул ее в торбу, оставив на мешковине бурые пятна от крови. Мужчина еле заметно сморщился, украдкой схватившись за сочащуюся рану.

— Милка, у тебя еще тряпица есть? — спросила Прежняя, отдышавшись и кивнув на наемника.

Служанка сунулась в мешок: чистой ткани больше не было. Она покачала головой. Брест отмахнулся от обеих:

— Всё путём, со мной бывало и хуже. Давайте-ка лучше поскорей закончим дело.

Он развернулся и, сложив на ходу веревку, зашагал к выходу, не оборачиваясь. Наемник умолчал, что рука не переставала саднить с самой драки, а теперь ещё покраснела и опухла. Девки переглянулись за его спиной, но промолчали. Прежняя поднялась с пола, подхватив свой мешок, и поспешила за мужчиной. Она нагнала его только в библиотеке:

— Погоди.

— Что ещё, — раздраженно дернул плечом Брест.

Мурка, игнорируя недовольство, упрямо перехватила его руку. Она глядела на рану меньше минуты, подняла на мужчину мутный взгляд. Прежняя смотрела сквозь него, не говоря ни слова. К ним подошла служанка, вопросительно уставившись на обоих. Хмурый наёмник пожал плечами и осторожно освободил свою кисть из цепких лап воровки. Та моргнула, сфокусировала взгляд на мужчине и шумно сглотнула:

— Как-будто что-то вспомнила, — заключила Катерина, — опять было дежавю.

Она опустила глаза и потерла виски:

— Я находила здешнюю аптечку, но лекарства в ней уже не пригодные, а бинты рассыпались в труху. Нам надо поскорей выбраться отсюда: найти чародея или твою бабку, — простонала воровка, обращаясь к задумчивой служанке. — А-а-аргх… Мать моя женщина, как же разболелась голова.

Воровка подняла серое лицо и, опустившись на корточки, с силой надавила ладонями на виски. Милка озадаченно оглядела её, пожав плечами:

— Так мы идем? Или у тебя опять припадок какой?

Прежняя, сцепив зубы, поднялась, доковыляла до лестницы, ведущей наверх. Девушка, морщась, поспешила вперед: сзади уже напирали наёмник с Милкой. Путники торопились выбраться на свежий воздух, бетонная масса с землей незаметно давили на всех в бункере. Мурка вылезла из люка, поправила мешок и, дождавшись остальных, зашагала вверх по ступеням. Обратно к выходу путники добрались довольно быстро.

Звёздное полотно ночного неба раскинулось от края до края. Почти полная луна освещала всё вокруг, заливая бледным светом. Воровка вдохнула полной грудью. Легкие расправились, и боль в голове немного утихла от ночной прохлады. Трава кругом сверкала от капель: на поверхности недавно прошел дождь, а ветер, встречая троицу, разогнал остатки туч. Брест встал рядом с Прежней, дождался Милку и огляделся:

— Ночью идти опасно, — он обреченно посмотрел обратно на спуск под землю.

— Я туда не вернусь, — отрезала Милка.

— Хочешь на упыря нарваться? — осведомился мужчина, — Нам всё равно пилить незнамо куда и незнамо сколько времени. А внизу безопасно, пойдём днём перебежками.

— Ну, уж нет, — служанка замотала головой. — Да ни за какие пряники, я туда не вернусь и через город не пойду! Там эти Одичалые бегают, как…как…как одичалые!

Брест было открыл рот, чтобы перебить девку, но замолчал, наблюдая, как та начала хлопать себя по карманам.

— Что-то потеряла? — спросила Катерина.

— Типун тебе на язык, — проворчала служанка, роясь в складках плаща. Наконец, нащупав нечто, она с торжественным видом вытащила наружу обычную, чуть высохшую куриную ногу.

— Перекусить захотела? — подняла бровь Прежняя.

— Много ты разумеешь, — отмахнулась от нее Милка. — Мне бабушка этот талисман дала, когда я ещё маленькая была. Она меня везде с ним может найти, как и я её.

— То есть, как это ты можешь её найти? — встрял Брест

— Ну, не ведаю. Просто чуйствую, где она может быть, а если постараюсь, то и картинки перед глазами всплывают: это все бабулина волшба. А вы думали, как я её избу-то нашла еще там, на тракте?

— И ты молчала, что у нас есть прямая связь с подмогой? — подпрыгнула воровка.

— Вы мою бабушку не ведаете, — нахмурилась Милка, — Лучше иной раз самой помереть, чем у нее помощи просить.

— А сейчас что же? — спросил наемник.

— А сейчас мы даже не ведаем, куда идтить! Кто-нибудь из вас запомнил, откуда мы прилетели?

Перед глазами Бреста моментально всплыли мутные упругие стенки воздушного кокона, через которые неба-то не разглядеть, не то что ориентиры запомнить.

— То-то, — напоследок припечатала служанка и потерла сморщенную сухую кожу.

Мурка ожидала искр, волшебных миражей, хоть какой-нибудь реакции, но ничего не произошло. Милка сосредоточенно разглядывала когтистую лапу, пробормотав, что-то себе под нос. Девица покрутила талисман в пальцах ещё какое-то время и засунула его обратно в карман. Широко зевнув, она, утомлённая чередой событий, уселась прямо в сырую траву, прислонившись к стене старой кирпичной будки.

— И? — не выдержал Брест.

Служанка подняла уставший взгляд:

— Что и? Теперь надо дождаться, когда бабуля либо ответит, либо придёт на помощь.

— То есть просто ждать? — переспросил наемник.

Милка кивнула и прикрыла глаза.

— Отличный план, — съёрничала воровка, топчась на месте.

Брест, ещё раз оглядевшись по сторонам и убедившись что всё тихо, присел рядом с Милкой:

— А ты прямо сыпешь иной раз неожиданностями. Если выберемся отсюда, я тебя расцелую, — клятвенно пообещал он, устало оперевшись о стену.

Милка прикрыла глаза, скрывая горечь, впрыснутую от слов наёмника. Радость, появившаяся по первости, тут же сменилась обречённостью и обидой на того, кто так и не достанется служанке, как та ни старайся. Девушка отвернулась в другую сторону, радуясь тому, что на улице царил полумрак, скрывающий слезы.

Брест не заметил перемен, поселившихся в служанке, а просто наслаждался небольшой передышкой. Видят боги, она была ему нужна. Мужчина скрывал от девок, что уже несколько часов худо себя чувствовал. А сейчас и вовсе появился жар. Не к добру это. Наёмник тяжело вздохнул, посмотрел на воспаленную рану: не хотелось себе признаваться, но дело и вправду обстояло скверно.

Воровка иногда поглядывала на бывшего стражника. Сидеть она не могла: появившаяся надежда не давала ей успокоиться, да и рука мужчины тревожила. Прежней не нравилась ни воспаленная рана, ни, особенно, её тревога, возникшая по этому поводу. С чего бы Катерине переживать за случайного мужика, но вот, поди ж ты… Она обрубила странные мысли и сосредоточилась на планах по возвращению в бункер с провизией и спасательной операцией.

Вокруг стояла тишина, изредка прерываемая криком стрижей и стрекотом кузнечиков. Путники вели себя предельно тихо, не привлекая внимания упырей. Те уже вышли на ночную охоту и дрались в двух кварталах от школы, деля между собой останки одичалого. Прошло больше часа, и Брест уже подумывал загнать девок обратно в подземелье и бежать днем, как вдруг поднялся сильный ветер. Он принес с собой ветки, песок, тут же захрустевший на зубах, и — наемник не поверил своим глазам — гигантскую ступу. Вихрь гулял вокруг троицы, закручиваясь в кольца. Из-за деревянных высоких бортов высунулся покрасневший от натуги Гера, облегченно помахал рукой:

— Слава Богу, вы живы! Я когда вылетал, видел неподалеку от вас стаю вурдалаков, думал, сожрут, пока лечу.

Милка первая опомнилась и поспешила к ступе. Брест с Катериной стояли ошалело, разглядывая внезапного гостя. Гера абсолютно целый и невредимый живо помог забраться Милке и кивнул остальным:

— Поторопитесь, я шуму наделал, сейчас толпа нежити сбежится.

Наёмник подтолкнул Мурку вперед, проверив еще раз флягу с эликсиром, и сам поспешил к Прежнему. Катерина, опомнившись, радостно взвизгнула, понеслась вперед:

— Ты в порядке?! Как твои ноги?! Что с тобой было?!

Она вскарабкалась по дереву и бросилась Гере на шею. Парень аккуратно отстранил её:

— По дороге всё расскажу, — он помог забраться Бресту, — Худо выглядишь, друг, — кивнул он наёмнику.

Брест выделил «друга», посмаковав слово, и удовлетворенно для себя решил, что оно подходит Прежнему.

— Подрали малость, — отмахнулся мужчина, — Как же мы все влезли-то?

— Это волшба бабушкина, — гордо ответил Гера. — Ладно, устроились? Давайте-ка взлетать, а то у нас гости, — и он жестом указал на серую тень, несущуюся к ним большими скачками. — Сначала заберём бабу Ежну, она хочет поприсутствовать при встрече с Истомиром, а потом уже к самому чародею. И ещё: надеюсь, ни у кого нет морской болезни? А то трясет тут, будь здоров!

Гера высунул за борт ступы огромное помело, начал закручивать вихри, гуляющие вокруг. Ветер снова усилился, путники, сидящие на дне ступы, почувствовали, как земля начала удаляться.

— Что за морская болезнь? — гаркнул Брест, стараясь перекричать рев ветра.

— Скоро узнаешь, — схватилась за живот зеленая Мурка. — Скоро узнаешь…