ИСТОРИЯ ... VIII

Гэн проснулся и уставился в звёздное небо. До ближайшего посёлка Тибеи оставалось около суток пути, и там он сможет оставить своих спутников. Двигаться в одиночестве гораздо удобнее.

Ему опять снился сон про человека, которого он искал уже много лет. Он искал его за Быстрым Проливом, на Пепельном Гребне, хотя там отродясь никто не жил. Он исходил вдоль и поперёк Пляжи. Он побывал везде, где можно побывать. А потом его надежда растаяла почти без следа. Гэн своими глазами видел гробницу, прекрасное строение, которое принесло ему столько горя в тот день.

Куда он собирался теперь? Всё, что заставляло его жить сейчас — и был этот поиск, но теперь очевидно, что поиск бесполезен. Гэн и сам не знал, что делать. Он понимал, что всё равно будет его искать, вглядываться в лица, понимая, что всё напрасно. И лучше бы сейчас вернуться домой, но ведь дома тоже давным-давно нет…

К лагерю кто-то подбирался. Караул несли Гидель, считающийся в команде за старшего, и лучник Рами. Они пока что не чувствовали приближения врага, и Гэн решил разобраться со степными быстро. Тем более что их было всего двое. Пока их соратники поймут, что если разведчики не вернулись, значит, произошла беда, уже наступит утро, и воины двинутся дальше на север.

— Эй, куда? — негромко позвал Гидель.

— За камни отойду. Приспичило что-то… — пробормотал Гэн и поплёлся в сторону, где за россыпью камней, на одном из совершенно сухих, непонятно как ещё держащихся деревьев сидел один из угаи. При нём не было ничего, кроме метательного копьеца на крайний случай и кинжала в пол-изма. Второй стоял в отдалении, выставив вперёд длинное копьё. При нём были также короткие стрелки для "чиа" — так здесь назывался мини-лук. Он стрелял не очень далеко, да и смертельную рану мог нанести лишь в случае очень меткого попадания. Но всё-таки острые наконечники здорово сбивали с толку и иногда мазались ядом кактуса манти — он парализовал жертву, когда сок попадал в кровь. Такие кактусы часто использовались во врачевании как средство против боли.

Гэн отошёл подальше от лагеря. Угаи с длинным копьём последовал за ним. Это была удачная идея — их разделить. Парень, вдруг вильнувший в сторону и спрятавшийся за вроде бы тонким стволом, исчез из поля зрения степного. Тот принялся оглядываться, подошёл к дереву ближе… и Гэн выскочил оттуда, мгновенно перерубив копьё противника ножом с длинным тонким лезвием, а второй ножик, самый обычный и служащий для резки мяса в походе, воткнул человеку в шею.

Похоже, товарищ угаи смекнул, что к чему, потому что он прибежал туда же и нацелил на Гэна копьё. Метатели копья из этого степного народа выходили всегда хорошие, наверное, именно поэтому худой человек с очень смуглой кожей и в повязанной вокруг бёдер грязно-жёлтой ткани не бросился прочь. Он рассчитывал уничтожить такого внимательного паренька и доложить своим, что в стане врага на одного стало меньше. Но копьё, на удивление степного, почему-то остановилось в сотой доле изма от цели, как будто воткнувшись в воздух около лба незнакомца. Уже после угаи разглядел, что парень держит копьё рукой. Но, пока он соображал, как такое возможно, Гэн отправил орудие обратно, и попал точно в цель.

Впрочем, если говорить конкретней, он пробил цель насквозь, и окровавленное копьецо длиной в изм застряло в одном из стволов, высунувшись с обратной его стороны наполовину. Угаи повалился на землю.

— Давайте-давайте, — пробормотал Гэн, глядя в небо. Он высматривал стервятников, которые должны были обглодать скелет уже к завтрашнему вечеру, если не раньше. Здесь, хоть и в пустынной местности, хватало живности. Особенно как раз у подножия гор, где растительности было всё-таки больше. Здесь водились и горные копытные, и, соответственно, хищники, которые ими питались. Например, самые опасные из них — песочные львы. Именно песочные, а не песчаные — из-за цвета шкуры и возможности маскироваться в песке так, что никто не мог заметить зверя раньше, чем наступит на него.

Песочный лев был совсем невысок — примерно до середины бедра мужчине — и чуть удлинённой формы тела. Шерсть у него была короткая, гладкая, темнее возле чуть вытянутой вперёд морды. Зверь сверкал жёлтыми фосфоресцирующими глазами, упираясь лапами в песок в десятке измов от Гэна. Зверь выжидал.

— Ну, или ты, — парень сделал шаг назад, совершил поклон и повёл рукой, предоставляя зверю хороший ужин из двух тел. — Пока не испортились…

Конечно, лев был не против поохотиться сам, но с тех пор, как на его территории поселились люди, съедающие его обычные жертвы и даже осмеливающиеся охотиться на него самого, зверь был голоден. Грех отказываться от двоих только что убитых носителей мяса.

А Гэн был ему не по зубам.

— Долго ты, — Гидель зевнул и потянулся. — Сколько там до рассвета-то?

— Аций восемь, — отозвался Гэн. — Я предлагаю отправиться чуть раньше. Тут рядом лагерь угаи. Я видел следы.

— Свежие? — заинтересовался Гидель. Он был неплохим следопытом.

— Похоже, сюда подходил их разведчик, почти вплотную. Совсем недавно.

— Так чего же ты сразу не сказал? Ребята!!! — зычный голос разнёсся над поляной. — Подъём! Опасность!

Привыкшие к каждодневной опасности мужчины повскакивали со своих мест и, ещё не очень чётко видящие, вертели головами и старались поудобнее перехватить мечи.

— Да порядок, никто не нападает! — успокоил их Гидель. — Но нападёт, если мы не смоемся через ацию.

— Юмадь, — сплюнул Борка. — Чтоб этих угаи Зоорл побрал!

— Я бы попросил не поминать Бога Смерти всуе, — раздался голос Ашкира, жилистого светловолосого мужчины с цепким взглядом. — Он всегда слышит, и будет рядом.

— Вот пусть и забирает всех моих врагов, юмадь, — отозвался Борка и принялся обуваться.

— Так! Не ссориться, — нахмурился Гидель. — Тибеи недалеко. Пройдём первый посёлок, и шанс нарваться на угаи станет меньше. Вперёд!

— Что-то птиц много над нами, — уходя, заметил Лонар и поёжился. — Как будто к трупам…

— Потому и советую поспешить, — поторопил Гидель. — Будем надеяться, это скав загрыз осмелившихся напасть на нас.

Скав был уже не один, разделив трапезу с самкой и парочкой мелких гиен. Пока львица рвала мясо, стараясь притупить в себе раздражение от присутствия гиен, лев разделывался с другим трупом. И спешил покончить с этим делом быстрее — оставлять столько пищи каким-то гиенам и стервятникам совсем не хотелось.

Внезапно зверь задрал голову и стал прислушиваться к чему-то неуловимому. Львица тоже насторожилась. Она была помельче размером, чуть светлее по цвету и с тёмными глазами. Она внимательно следила за главой их негласной семьи — скавы всегда жили парами.

Песочный лев мотнул головой, потом вернулся к трапезе. Он знал, в какую сторону нужно идти. Туда же, куда ушёл человек с уверенным взглядом и в длинном чёрном плаще.

****

— Не понимаю я тебя, Кодиш, — ворчала Тига, затягивая горлышко походного мешка. — И надо тебе в этот Эрдез? Ладно, на север и запад не надо нам, там Царство Ратарское опасное. Так и на восток тоже! На юг нам дорога, в Нод или Сташ, города крупные! Сына повидаем! А Княжества-то и нет уж сколько лет.

— Мы всю жизнь сидим в своём Бирфи! — упорствовал Кодиш. Он уже облачился в походную одежду: серые штаны из плотной ткани, кожаные сапоги, светлая рубашка, подпоясанная чёрным. Он не стал выглядеть молодчиком, но и тридцать пять ему сейчас вряд ли кто-нибудь бы дал. От силы лет двадцать восемь. И осанка стала прямее, и взгляд будто разгорелся. Неудивительно — мужчину уже двое суток не мучили никакого рода боли, характерные людям позднего возраста, и спал он хорошо, и откуда-то взялся дух путешественника, хоть его отродясь не было. — Давай путешествовать! Ишь, Зоорл милосердный, перед тем как забрать нас, молодостью дал последней насладиться. Грех не воспользоваться!

— Лучше бы по яблоням лазил, — покачала головой Тига. Она сегодня тоже не была похожа на дряхлую старушку — скорее просто на бабушку, худенькую, только начавшую склоняться к земле. Она надела привычное серое платье, башмачки и, невзирая на протесты мужа, запихнула в походный мешок платок, в который всегда куталась по вечерам. И свои седые волосы ("Только ради тебя, Кодиш, старик ты с демоном в ребре!&quot она заплела в хвост, как заправская путешественница.

По правде сказать, Тига чувствовала себя прекрасно. Словно сбросила не пять, а все пятнадцать лет. И желание творить что-нибудь грандиозное тоже пришло к ней. Но у неё оно ограничивалось прогулками чуть дальше, чем обычно, и, может быть, визитом в соседние сёла. Но никак не в путешествии в горы, которые-то рядом, но никто в них не ходит, оттого что давно они заколдованы.

— Ты говоришь, в Сташ. Да нашто тебе Сташ тот? Гляди, какие мы молодые да весёлые с тобой стали! Успеется. А Эрдез я давно хотел поискать, да ни разу не выдалось как-то.

— Кодиш, так нет Эрдеза давно, — со вздохом напомнила Тига. Княжество исчезло двенадцать лет назад, с тех пор как завалило единственный проход к столице, никто оттуда не приходил. А туда — ходили, надеясь, что лаз отыщут и проникнут в алмазную страну. Да только ни страны, ни алмазов там давно не было, а единственный проход меж горами, ущелье, перекрытое воротами, теперь как будто сдвинулось. Словно всегда была там сплошная гора. Однако до сих пор считалось, что кто сможет очертания ворот издалека увидеть (а были те, кто уже видел) — счастливыми да удачливыми будут.

— А вдруг отыщем? — улыбнулся мужчина. — А может, и алмазик какой найдём — кто знает?

— Ну, смотри… — Тига погрозила мужу пальцем. — Сломаю ногу, на корягу напоровшись в лесу дремучем — будешь искать мне лекаря по холмам.

— Не понадобится тебе лекарь, — Кодиш обнял её за плечи и прижался щекой к седым волосам. — Неужели не чувствуешь, что молодость вернулась?

Конечно, она чувствовала. И боялась, что это действительно шутки бога Смерти — Зоорла. Что они могут умереть в любой момент. Но, впрочем, это не так и страшно, если в один миг — и вдвоём. Хуже, если дело тут в магии. Этого Тига всегда боялась, как огня. И никогда не понимала.

— Кодиш… — тихо сказала она. — А если это Колдун Тёмный придумал? Решил посмотреть, что старики с молодостью дарёной делать станут?

— Зловещий Замок уж десять лет пустым стоит, а ты всё Колдуна поминаешь почём зря, — мужчина открыл дверь и подождал, пока Тига выйдет. — Что, нравлюсь я тебе такой?

На самом деле. И как Тига ещё тогда, в яблоневом саду, этого не замечала? Ну да, лучше себя чувствует, боли прошли. Но сейчас… женщина посмотрела на мужа под другим углом. Если не знать, сколько ему лет на самом деле, и не видеть морщинистого лица, можно подумать, что под одеждой скрывается тело мужчины лет пятнадцати. Правда, Кодиш по привычке чуть горбился и шёл медленно, но женщина была уверена, что он может спокойно выпрямиться и вышагивать, как молодой.

— Да когда ты мне не нравился, — улыбнулась Тига, и синие её глаза засияли. — Волосы вот только белые, как звёздный свет.

— В этом есть особая красота, — Кодиш запер дверь на замок. — Ну что… овец мы отвели Пагаде, цыплят — Ристу, за яблонями опять же Пагада присмотреть обещала… и хорошо.

— Только веди себя прилично, — попросила Тига, доставая платок и накидывая его на плечи. Так она больше походила на себя прежнюю.

— Ну вот. А я хотел в гарнизон податься… — притворно вздохнул Кодиш и тут же получил от жены тычок в бок.

****

— Грапиша! — сзади слышался слабый голос — Грапиша!!!

Девушка обернулась. Они с Эником уже выехали из города в направлении Орзии — столицы Кромедона. Человек, который догонял их на коне, срезал угол прямо по песку, поросшему чахлыми кустиками. Грапиша придержала коня.

Утром добрый господин Ког подарил Грапише с Эником жеребца песочной масти, с белым ромбиком на лбу. Эник заодно выучил фигуру ромб, и вообще с утра был очень рад. Он опять ел сладости, принял ванну и всё утро кутался в халатик. Пришлось взять его с собой, а также зонт, который Ког преподнёс гостям. Обзавелись чересседельными сумками и даже специальным двойным седлом, чтобы было удобнее. И выехали из города очень довольные, на новом товарище — Бархане.

Эник слегка напрягся, но решил, что с Грапишей ему бояться нечего. Тем более возле города, средь бела дня, вряд ли есть разбойники. И ещё: этот человек знал девушку по имени, значит, знакомый.

— А… — протянула вдруг она и опустила глаза. Потом снова их подняла. — И как я не догадалась?..

— Догадалась о чём? — спросил Эник. Но в это время мужчина уже останавливал коня, и его можно было рассмотреть получше. Строен, в светло-жёлтой рубашке и тёмно-серых штанах, снизу — кожаные сапоги. При оружии. Тёмные глаза, чёрные развевающиеся волосы.

— Добрый день, — наконец конь остановился, и мужчина смог говорить членораздельно. — Рад, что догнал вас.

— Добрый день, Мастер Райанстер, — кивнула девушка. — Неужели вы за тем, за чем я думаю?

— Полагаю, вы считаете, что я буду настаивать на вашем обучении, — Рай подъехал ближе. Она посмотрела на песок под копытами коня.

— Мастер Райанс…

— Мастер Рай, — попросил он.

— Мастер Рай. Я ведь сказала вам в прошлый раз, что у меня свой путь. Я не могу отвлекаться от него.

— Поэтому я здесь, — сказал он и посмотрел уверенно. — Я отправлюсь с вами. Я просто не могу упустить такой бесценный дар!..

— Я понимаю, — она немного тоскливо посмотрела на него. — Но… мне нельзя учиться у вас.

— Нельзя? — удивился Рай. — Я прекрасно понимаю, что уговаривать вас нет смысла — за обучением сами приходят. Полагал, что вы просто не хотите. Но нельзя…

— Можете считать, что у меня уже есть Учитель, — ответила она. — Да и в другом случае я бы отказалась.

— Что ж, — Мастер кивнул, решая, что это уже не имеет значения. — Во всяком случае, вы не будете против, если я составлю вам компанию, скажем… до ближайшего села?

— Мастер Ра…

— Нет-нет, можете забыть про то, что я говорил раньше! — он поднял вверх руку, в которой не держал поводья. — Просто… не отказывайте мне в возможности путешествовать в компании такого удивительного Мага и… это ваш друг? — он указал на Эника.

— Да. Эник, — представила девушка.

— Меня зовут Рай, — мужчина приблизил коня к Бархану и протянул руку для пожатия. Мальчишка храбро её пожал. Райанстер был ему симпатичен. Впрочем, он чаще всего и был симпатичен женщинам и детям. Вот только мужчины обычно относились к нему настороженно. — Вы направляетесь в столицу или свернёте раньше?

— В столицу, — Грапиша, поразмыслив, решила, что напрасно так отстранялась. Действительно, у Мастеров молят об обучении, они сами никогда не гоняются за тобой. Какой ему резон навязывать свои услуги? И не видно, чтобы она ему нравилась как-то больше, чем просто Ученица. А дар… разумеется, такой Мастер, как Райанстер, просто не может упустить такое существо, как она. Это ведь небывалое явление…

Девушка совершенно в нём не ошиблась.

— Ну что же… я был в Орзии два раза: один раз по делам, и один раз в детстве, со своим Учителем, — Рай слегка поджал губы, но прогнал неприятные мысли. — Прямо скажу: это неприятный город. Красивый, белокаменный — но злой.

— Плохо, — сказал Эник. Последнее время он чувствовал себя уверенней, не боялся вставлять слова и говорить с незнакомыми людьми — в общем, вёл себя почти так, как любой нормальный ребёнок.

— Поэтому я его не люблю, — согласился Рай. — Наша столица гораздо лучше. Правда, есть и у неё странности…

Рай с Эником стали обсуждать столицу Эльтана. Рай рассказывал, Эник восхищался, а потом сказал, что он там станет служить главным начальником. Рай сообщил, что это значит Единый командир гвардии, и Эник сказал, что именно так. Грапиша слушала эту милую беседу и ждала, когда же Мастер наконец заведёт разговор по делу. Может быть, он не хочет говорить при ребёнке… но ведь ничего особенно секретного в этом нет. То есть, конечно, есть, но Эник не шпион, а обычный мальчик. А может, Мастер Рай просто не придумал ещё, как бы поделикатней её расспросить.

Но наконец настало время.

— Грапиша… вы позволите вопрос?

Девушка сдержала улыбку. Так всегда бывает, когда точно знаешь, что будет, и это вдруг происходит.

— Пожалуйста.

— Как давно у вас дар?

— С рождения, — ответила она честно. Грапиша не привыкла лгать. Даже когда это, по мнению некоторых людей, было нужно. Просто девушка мало чего боялась в этой жизни.

— Хм, — сказал Рай и задумался. Дар проявлялся у людей не раньше, чем в три года. Это уже считалось ранним. Его собственный дар обнаружился, когда мальчишке было четыре, причём очень резко. Это всегда бывает неожиданностью. — Вы знаете, что история не помнит таких случаев?

— Помнит, — возразила Грапиша. — Как насчёт тех людей, что живут на Пляжах? Вы ведь знаете, что среди них встречаются просто удивительные Маги.

— До Пляжей добираются так редко, что о них и сказать-то нечего, — заметил Рай. — Вы были там?

— Да… один раз, — она опять не стала лгать. — Просто я жила там, когда мне не было ещё года. А потом что-то случилось, и… — она замолчала.

— Я не прошу вас это рассказывать, — сказал Рай. — Это ваше личное дело.

— Вам интересно?

— Безумно, — признался он. На самом деле история про Пляжи казалась ему слишком невероятной. Но… чем не шутит Щель? Ведь кто-то возвращался оттуда, с гор. Правда, о том, что на Пляжах кто-то живёт, Рай никогда не слышал, да и о том, что они вообще есть, рассказывали не очевидцы, а те, кто слышал от тех, кто слышал… и так далее. Может быть, и были за горами какие-то пригодные для жизни песчаные местности, но наверняка никто сказать не мог. Крайний Хребет был слишком высоким и не имел перевалов, чтобы его можно было легко одолеть.

— Мне говорила тётя, — продолжила Грапиша. Она переживала не настолько сильно, как думал Рай. Девушка не помнила родителей совсем, она просто старалась поведать ту же историю, что когда-то рассказала ей тётя. — Моя мама вышла замуж за человека, который жил на Пляжах. Во всяком случае, он приехал откуда-то из-за гор, и туда же увёз жену. Он говорил, что там живут целые семейства, и там посёлки, как здесь. Все считали, что мама больше никогда не вернётся… но она вернулась. Правда, при плохих обстоятельствах.

Эник, прижавшись к девушке спиной, встревоженно слушал рассказ.

— Мама сказала, что у них разразилась какая-то болезнь. И все стали умирать. Наверное, когда она пришла в Данки, на Пляжах почти никого не осталось… мама перебралась через горы в одиночку, неся меня на руках. Все гадали, как ей это удалось, но никто так и не понял. А потом, через несколько дней, мама умерла, а я осталась с тётей и шестерыми её детьми.

— И как она справилась с вами, если у вас уже был дар? — поинтересовался Рай.

— Мама успела ей всё рассказать, и про то, что от меня можно ожидать. Но это не помогло. В селе считали, что я не просто имею дар — они думали, у меня дар тёмный, потому что я заражена той болезнью. И сторонились. А когда я подросла, я старалась уходить подальше и надолго, чтобы не мозолить им глаза. Но не решалась уехать. Меня как будто тянуло на север… я сначала очень хотела помогать тёте, но то, что я делала при помощи магии, считалось испорченным, и… нет, тётя улыбалась мне, была очень доброй, но… люди в селе старались не прикасаться ко мне и называли тёмной колдуньей. Потом стали сторониться тёти. И тогда я ушла.

— Но почему именно в… в Орзию?

— Не в Орзию. Я ушла в лес, и стала жить там как заправский отшельник. Это было давно, мне едва исполнилось семь лет.

— И вы жили в одиночестве… шесть лет? — Рай был поражён. Девушка же сохраняла почти будничный тон.

— Да. Пару раз я пыталась перейти горы, но каждый раз возвращалась. Наверное, боялась отойти дальше и заблудиться. И умереть от голода и жажды.

— Но в Орзию-то вы не побоялись поехать, — заметил Рай.

— Мастер Райанстер, я еду не в Орзию, — Грапиша посмотрела на мужчину своими глазами цвета утреннего озера. — Я еду в Ратарское Царство. Если хотите знать больше — я еду туда для того, чтобы отыскать Слугу царя Гароша.

— Слугу?! — Рай онемел. — Грапиша, вы… вы, должно быть, не знаете, но он — не человек. Я, конечно, не могу знать точно, но склонен верить, что Слуга — демонической породы. Может быть, из тех, что раньше никогда не выходили на поверхность…

— Я знаю, — она горько усмехнулась. — Я знаю о нём больше, чем любой из людей в мире.

— Тогда… — Рай постарался затолкать вопросы типа "И кто же он? Он демон? Тёмный Колдун? Почему он служит Гарошу? Как его настоящее имя?" куда подальше. — Мне просто интересно… хм, если вы серьёзно… зачем он вам нужен?

— Я буду наблюдать за ним. Следить. Буду рядом. И может быть, когда-нибудь… — она сделала паузу, спрашивая себя саму, потом вздохнула. — Может быть, всё-таки хоть что-то смогу…

Рай замолчал. Он понимал, что девушка не расскажет ему больше, но и этого хватало с лихвой. Это было похоже на бред безумца. Слуга, которого Мастер не видел ни разу, но видели другие знакомые Мастера возле левого плеча царя Гароша Первого, считался сильнейшим существом мира. Такого ещё не видывали ни Эльтан, ни Кромедон, ни самые удалённые уголки мира. Откуда он взялся, никто не знал. Кто-то думал, что он — король всех демонов, вышел из Щели при помощи царя, потому и служит ему. Кто-то считал, что он — человек, Маг, получивший невиданную мощь. Или же что Слуга — единственный демон, вырвавшийся самостоятельно, и долгое время он жил в Зловещем Замке на севере Кромедона, запугивая окрестных жителей. Но тогда было совершенно непонятно, как он попал в услужение к царю…

Были даже слухи, что неведомый Мастер, крушивший врагов в Меттоне, — это и есть Слуга. Вроде был у него длинный плащ, и длинные тёмные волосы, и серебряный доспех. Но нельзя было объяснить, зачем он залез так далеко, прямо говоря — на самый край мира. И почему вдруг выбрал сторону Эльтана.

— Это самые ошеломляющие сведения, которые я когда-либо слышал в жизни, — с чувством сказал Рай. — Скажите, почему вы мне всё это рассказали?

— Вам интересно, — она пожала плечами. — А что, вы хотели использовать факты против меня?

— Нет, конечно. Но ведь мог бы.

— Как? — она повернулась к нему. — Вы бы стали меня ловить всем Ларусом? Или следить за мной, чтобы не упустить ни одного шага? Бросьте. Я потому и рассказываю, что я этого не боюсь. Во-первых, мне всё равно, и, во-вторых, я… извините, если обижаю… пожалуй, вам всем не соперник. Я сильнее.

— В каком смысле? — Рай был уязвлён.

— В любом. Жаль, вы не знаете о Пляжах… — Грапиша вздохнула. — Хотите, я расскажу о Пляжах?

— Буду признателен.

— Вы ведь знаете о… о богах? Тех, что сто лет назад покинули мир?

— Знаю, — Рай уверенно кивнул. — О богах знает каждый. Но их существование на самом деле и последующий уход считаются всего лишь легендой. О том, что они разрушили свои острова, покрыли пеплом горный гребень и ушли, люди могли только выдумать. Никто ведь этого не видел.

Грапиша молча кивнула. Недоверие Рая было вполне оправданным. С чего бы ему верить всему, что говорят, но чего он не видел сам?

— Но остались потомки богов. Не прямые, а очень дальние. Они совсем как люди, просто гораздо сильнее их и очень магически одарённые. Они называли себя заврами.

— Вы говорите о Слуге?

— Я говорю о себе. Мой отец был из завров, и я тоже принадлежу к этому роду.

Рай присвистнул.

Сама же девушка не переставала удивляться себе. С чего бы она вдруг стала такой разговорчивой? Энику всего этого она не рассказывала. Наверное, дело в том, что Райанстер спрашивает, и ответы выходят сами собой. И потом… Рай Мастер. Высший Мастер. Он поймёт много из того, что не поймёт другой человек. А Грапише, может быть, и надо просто рассказать то, что не говорила никому. Ведь информация эта на самом деле очень и очень важная.

— Мне сложно поверить в то, что вы говорите, — наконец выдохнул Рай, брови которого всё ещё пребывали в приподнятом положении. — Но… это действительно очень интересно. Продолжайте.

— Пляжи ближе всего к Северным Островам, — сказала Грапиша. — Их боги очень любили. И жили там некоторое время, даже вступая в союзы с людьми.

— Грапиша… — Эник потянул девушку за рубашку. — А почему ты называешь их боги?

— А как надо? — заинтересовался Рай.

— Надо — бетавры, — объяснил мальчик мужчине и опять посмотрел на Грапишу.

— Конечно, правильно — бетавры, — девушка глянула на Рая. Сама не зная почему, она не хотела говорить этого, но раз уж пришлось… — У бетавров и людей рождались дети, и так продолжалось очень долго. Когда бетавры ушли, жители Пляжей остались. Но… не сразу, но они начали болеть. Они не могли доплыть до Северных Островов, но догадались, что этот смертельный ветер — оттуда. Меня мама успела спасти, а что стало с остальными…

— Я всё понимаю, — осторожно сказал Рай. — Только вот никак не могу уловить связь между богами — и… бетаврами. Вы говорите о них как об одном и том же, а я видел это слово в одной из древних книг нашей библиотеки, и про богов там ничего не было.

— А что было? — Грапиша заинтересованно посмотрела на Мастера.

— О древних созданиях, существование которых сейчас находится под вопросом. Они совершенно отличны от всех иных существ. Говорилось, что, возможно, они приложили руку к созданию демонов. Или же загнали их во Мрак, отчего имели конфликт с тёмными богами, которые хотели их выпустить.

Грапиша покивала.

— Вы ошибаетесь почти во всём. Во-первых, не бывает тёмных и светлых богов. Во-вторых, бетавры и боги — это одно и то же. Я расскажу вам позже, подробнее, если хотите. На привале.

Рай кивнул, загоняя вглубь себя ещё сотню-другую вопросов.

— Ладно, вернёмся к другой теме. Вы хотите сказать, что спасшиеся завры сейчас могут спокойно разгуливать по миру?

— Не знаю. Может быть, кроме меня уже никого нет. А может, и есть. Мы ведь разные можем быть, почти как люди даже. Но я… я слишком непохожа на вас, чтобы стать чьим-либо Учеником.

— Знаете, сейчас я уже не уверен, кто чьим Учеником должен стать, — признался Рай. — Скажите, причина вашего поиска связана с тем, что Слуга — тоже завр? С Пляжей?

— Нет, не связана, — она отрицательно помотала головой. Таким образом она так и не ответила на немой вопрос Рая: Слуга завр или нет? В который раз подумалось: зачем ей на самом деле этот Слуга, но… что, что ей ещё делать? Нельзя сидеть на месте, просто сидеть и ждать. Нельзя. А ехать она может только в одну сторону.

Рай был почти в шоке. Если все слова, сказанные Грапишей, — правда, то это, как говорят модным словечком в Регите — сенсация. Особенно для мира Мастеров. Нужно отправить делегацию на Пляжи, изучить местность, может быть, останки. Нужно ухватиться за Грапишу и наблюдать за её магическими действиями. Может быть, они действительно настолько отличаются от всех привычных людям. Ведь как-то нужно доказать её причастность к заврам. Странно, если про бетавров он и слышал, то о заврах — ничего. Может быть, Грапиша темнит?

Одно Рай знал точно: если бы он не согласился поехать к Щели вместе с Баком, он бы потерял больше, чем просто много.