ИСТОРИЯ ... VI

— Так всё странно здесь… ты говорила, ворота близко, а мы едем-едем — и их всё нет, — сказала Анди, вглядываясь вдаль.

— Сейчас ночь, не особенно-то и видно, — возразила Телуна. — Мальчики ускакали, так их уже через измов двести было не различить.

Анди прыснула.

— Ты про Мастеров? Какие они мальчики!

— Ну, — девушка опомнилась. — Я случайно… по-дружески так…

Прошло около ации в молчании.

— Телуна… ты что, тоже Мастер? — несмело спросила Анди.

— Почему ты так решила? Мы просто боролись, без всякой магии. Это был уговор.

— Я думала, люди так не умеют.

— Умеют-умеют, — уверила подругу Телуна. — Ловко я его, правда?

— Я и не знала, что ты настолько… хороший воин.

— Спасибо, — польщённо склонила голову Телуна. — Я… очень долго практикуюсь. С молодости, самой ранней.

— С детства?…

— Мгм, — Телуна посмотрела вдаль. — Похоже, я вижу.

— Что видишь? — Анди заинтересовалась.

— Вдалеке люди. Много. И никаких ворот.

— Ой!

— Да не бойся, — Телуна положила руку на плечо подруги. — Может быть, ворота повредились из-за землетрясения. Не страшно, построят новые.

— А вдруг там люди погибли?

— Скоро узнаем. Пока что наслаждайся ночью. Смотри, какой… эмм… Луна висит! Да и вообще, я могла ошибаться: ночью чего только не померещится. А ещё, может быть, это лагерь степных.

— Ой! — опять испугалась Анди.

— Что ты всё время боишься? — Телуна наклонилась к подруге ближе. — Я тебя уверяю: пока я с тобой, нас вообще никто не победит, — и тотчас же добавила. — Кроме того, мы ведь не слышали звуков битвы или криков. Мальчики доскакали туда без проблем и сейчас, наверное, знают уже все новости.

— Тебе точно нужно в Кромедон? — девушка опять вернулась к старому разговору.

— Да, Анди. Очень нужно. Ну… попробуй понять… вот ты жила у себя в Ренби, и ведь всё время чувствовала, что чего-то не хватает. Так? Не хотела жить, как все. А почему?

— Может, из-за дедушки?

— Может, — согласилась Телуна. — А может быть, из-за того, что ты не похожа на односельчан? У меня тоже странная жизнь, постоянно одинокая, хоть я почти в каждом посёлке или городе, где живу дольше недели, завожу знакомых, чтобы было с кем в кабаке посидеть. А вот сейчас мне нужно в Кромедон. Кажется, там… там какая-то часть меня. Может, родственник…

— Я понимаю, Телуна, — Анди, чувствуя, что девушка рассказывает о чём-то личном, мягко взяла её за запястье руки, которая была свободна от поводьев. — Скажи… а ты не можешь быть моей родственницей?

— Нет, — покачала головой Телуна. — Я с дальнего севера, что возле гор… разве у тебя там кто-то был?

— Ну… нет, вроде. Просто я почему-то сразу к тебе привязалась. У меня не было такого раньше, — призналась Анди и опустила голову.

— Это другое родство. Так бывает, — тихо сказала Телуна. — Как становятся друзьями? Именно так. И совершенно неважно при этом, насколько люди похожи.

— И я очень рада, что тебя встретила! — Анди, девушка искренняя, просто ранее держащая эту искренность в себе, повернулась и обняла подругу. Даже не побоялась свалиться с лошади. Конечно, чего бояться, если Телуна удержит? Та обняла Анди одной рукой, немного удивлённая и не привыкшая к таким ситуациям, но ей было приятно. Анди была воплощением невинности и женственности, рядом с ней Телуна порою чувствовала себя почти мужчиной. Недаром же говорят, что друзья дополняют друг друга.

****

— Что-то она темнит, — наконец не выдержал Бак.

— Хм? — Рай задумался, заглядевшись на Луну. Рассматривал узоры-кружочки на ней.

— Понимаешь… я в бою применил "окаменение". В самом конце. И…

— Подлость, — сказал Рай и укоризненно ткнул в друга пальцем.

— Знаю! — Бак с досадой оттолкнул палец. — Не в этом дело…

Но Рай уже сам понял.

— Погоди… я ничего не заметил.

— И я об этом, — нахмурился Бак. — Она, похоже, тоже.

— Знаешь, — вспомнил Рай. — Я к ней подошёл после боя, предложил "охлаждение". Она сказала, не подействует. А на вопрос, есть ли у неё амулет, ответила положительно.

— Не может быть, — тотчас ответил Бак. — У нас в Школе один такой. Я знаю, что есть в Регите. Один у Мастера из Дельсы. Один у меттонцев.

— …а один у Телуны, — окончил Рай.

— Откуда у неё этот амулет? От бабки достался? — Бак разволновался.

— Я предполагаю, она просто очень сильный Мастер. Может быть, чем-то отличный от нас, — сказал Рай.

— Нет. Отражения не было. Заклинание просто… ушло. Словно я колдовал в воздух.

— Тогда она просто очень хороший воин. А ещё на неё не действует магия. Именно потому, что у неё амулет.

Бак замолчал.

— Кстати, как она тебе? — Рай с улыбкой прищурился. — Красивая воительница, не так ли?

— Ну вот, мой друг наконец вернул своё прежнее чувство прекрасного, — хмыкнул Мастер. И сразу же добавил. — И зачем ей в Кромедон?

— Слушай, ну какая разница? Обсудим с Магами вопрос о том, не война ли, убедимся, что нет — и поедем своей дорогой!

— Хм… я бы ещё пообщался с нашей Телуной. Всё-таки про амулет спросить нужно.

— Но если она не станет рассказывать, мы не выбьем ответ.

— Зато отберём амулет, — возразил Бак. — Вдвоём-то…

Маги обещали прибыть к утру, как заверил командующий Кромедонских павших Врат. И мужчины сочли возможным расстелить плащи и отдохнуть на них несколько десятков аций.

Им было о чём ещё вспомнить.

— Мастер Грапиша… надо же! — фыркнул Бак. Он вспомнил историю, рассказанную им Первым командиром Эльтанских ворот, а после — не менее занимательный рассказ командующего стражей Врат Кромедона. Грапиша явно не старалась ни от кого скрываться. Можно было даже подумать, что она специально оставляет яркий след.

— Я в который раз убеждаюсь в её могуществе, — согласился Рай. — Откуда она знала, что приедем именно мы?

— Великий Мастер! — немного издевательски протянул друг. — Да такую глупость развела, со своими тайнами. Так дети обычно играют…

— Я её найду. Они сказали, что у неё было какое-то послание в Орзию, но на развилке она свернула налево, на Сургун. И с ней был какой-то мальчик.

— Уверен, что она тебе так нужна?

— Не могу упустить такой талант, — кивнул Рай. — Что я могу? Я Высший Мастер, дальше мне только Подмастерьев учить. Или Ученика. Вот я и буду её искать. Если надо — путешествовать с ней.

— Она тебя только как Ученик интересует? — прищурился Бак.

— Успокойся, красавчик! — Рай покосился на Мастера. — Если бы я в ней прежде всего видел девушку, поллара мне цена как истинному Учителю.

— Да я ничего, я просто… это ж ты у нас красавчик, — хихикнул Бак.

— Я старше её на четыре года. Буду вместо старшего брата.

— Сначала надо её найти, — покивал Бак. — Нет, ты точно уверен?

— А вон и наши девушки едут, — мужчина вытянул руку вперёд, указал на силуэт коня. Это приближались к лагерю Телуна и Анди.

Берега котлована при приближении к Щели сходили на нет, и девушки повернули правее. Когда стали видны обломки ворот, палатки и люди, дно Бугристой Низины перестало быть бугристым, и ехать стало удобней. Потом вообще пошёл камень, чёрно-серый, то и дело выглядывающий из-под песка.

Телуна остановила Месяца и ловко соскочила с его спины, потом сняла Анди. Рай не успел подбежать и сделать это сам.

— Эк она ловко! — присвистнул Бак. — Будто всю жизнь только этим и занимается.

— Она воитель, — Рай пошёл навстречу девушкам. — Утомились, леди?

— Немного, — ответила Телуна за себя и за подругу. — Что у вас?

— Предлагаю расположиться возле вон того камня и обсудить. Всё равно сейчас на ту сторону Щели не попасть.

Телуна кивнула, углядела коней Мастеров и пошла привязывать Месяца рядом, к какой-то прикреплённой к камням жерди. Анди почувствовала себя немного неловко, оказавшись один на один с Мастером, особенно когда он сказал "Прошу!" и указал в сторону камня. Там сидел светловолосый мужчина, тот самый, который сражался с Телуной.

Девушка посмотрела на подругу, убедилась, что та недалеко, и пошла следом за высоким Мастером. Рай предложил ей присесть на свой плащ, и она не решилась спорить. Села, уложила колени набок, опёрлась плечом о камень. Вообще-то это был кусок ворот, немного угловатый, но гладкий с одной стороны, и опираться было достаточно удобно. А ещё камень был тёплым.

Мужчины молчали, и Анди стало немного легче. Она-то боялась, что они сейчас начнут её расспрашивать, выведывать какие-нибудь секреты… но, на самом деле: что Мастерам может быть нужно от обычной селянки? И Анди стала смотреть на Луну. Она никогда не давала много света, напротив, из-за неё ночь могла показаться темнее. Розоватая, бледная, с узорами, похожими на кружки, с какими-то линиями, Луна завораживала, и смотреть на неё можно было бесконечно, как на огонь или пересыпаемый ветром песок. Анди раздумывала.

Она в путешествии. Пусть недалеко от села, но ведь это здорово! Сейчас девушка возле самой Щели, той, о которой ходит столько рассказов! И, более того, она наблюдает происшествие, о котором остальные узнают ещё нескоро. Путешествие, настоящее путешествие! Как было бы здорово, если бы всё можно было рассказать дедушке!

— Куда она пошла? — раздался рядом негромкий голос Мастера Райанстера. Анди встрепенулась: она — это значит Телуна! Куда она? Девушка разглядела подругу, которая, привязав Месяца, медленно направлялась в сторону, где на далёком песке выделялась тёмная полоса.

— Идёт на Щель посмотреть, — предположил Бак. Анди решила, что тоже хочет посмотреть на Щель, и, вскочив, побежала к подруге.

Телуна повернулась на шаги.

— Что такое?

— Чего ты меня с ними оставляешь? — пожаловалась она. — Это ты их мальчиками называешь, а я… я их опасаюсь.

— Анди, они Мастера! Они защитники великого Эльтана и его народа! — рассмеялась Телуна. — И тебя тоже! Их нельзя бояться.

— Всё равно, — Анди нахмурилась и взяла подругу под локоть. — Я тоже хочу на Щель смотреть.

Девушки почти разглядели насыпь, когда к ним подошёл солдат.

— Кто вы такие? — он был не удивлён — явно, видел, как девушки спешивались. Но спросить был должен.

— Мы с Мастерами, — Телуна махнула рукой в сторону камня, где расположились Рай и Бак. — Позвольте посмотреть, что случилось со Щелью?

— Сомкнулась Щель, — ответил солдат и отошёл. — Только не переходите — там уже кромедонцев территория, они никого не пускают.

— Совсем никого?

— Пока Маги не прибудут и не разберутся, никто не должен проезжать, — кивнул солдат. — Идите, смотрите… только нет уже Щели.

Её и вправду не было. Каменные края сомкнулись, став одним целым. В месте стыка получилась складка, присыпанная песком. Дальше виднелись другие палатки — белые, и возле них ходили несколько человек — караульные.

— Это — кромедонцы? — шёпотом спросила Анди.

— Да, — спокойно ответила Телуна. — Ты так говоришь, будто они — диковинные звери.

— Нет… но… всё-таки — другая страна, — пожала плечами Анди. — Вот у наших: палатки жёлто-коричневые. А у них — белые. И одежда…

— А в остальном они такие же, — уверила её Телуна. — Ясно. Щель сомкнулась. И никто не знает, почему.

— Отчего же? Знает, — солдат, оказывается, не ушёл, а стоял неподалёку.

И он поведал девушкам историю, которая уже была известна как Грапише с Эником, так и Мастерам.

Теперь было понятно, что придётся коротать ночь здесь, пока Маги не приедут для беседы с Мастерами. Хотя что могут решить одни Мастера? Для решения вопросов с границей должны были прибыть сэры [деятели, которые занимаются решением крупных и мелких административных вопросов]. Или дело не в этом? Может, конфликта и нет, просто кромедонцы конкретно разъяснят, что они сделали, или скажут, что они вообще ни при чём, а Кромедон захвачен Ратарским Царством.

— Да, именно это и вызывает вопросы, — сказал Рай. — Почему не пускать? Ведь, по сути, Слуга облегчил переход.

— Переход для войск, — вставила меткое словечко Телуна. Она расстелила покрывало и улеглась на него животом, подложив ладони под подбородок. Анди сидела тут же, но по другую сторону от Мастеров.

— Хмм… скажем, солдаты здесь ничего про это даже не слышали, — отозвался Бак. — Тайное нападение… не знаю. Да и чьи войска? Уж не кромедонские ли? Нет, война только опустошит обе стороны. И управлять другой стороной, что за Щелью, крайне неудобно. Должна быть другая причина.

— По какой причине могут не пускать людей через единственный проход? — проговорила Телуна. — Не хотят, чтобы те вынесли какую-то информацию. Какую?

— Эльтанцы расскажут, что у них появился котлован, и кромедонцы захотят себе такой же, — усмехнулся Рай. Он заложил руки за голову и рассматривал кромку Луны.

— Не идёт, — поморщилась Телуна. — Значит, не пропускать на всякий случай всех, чтобы не упустить кого-то одного?

— Или чтобы нагнести обстановку, — тихо заметила Анди. Бак и Рай посмотрели на неё. Телуна хохотнула.

— Да всё в порядке, просто мы теперь озадачены пустыми мыслями! А на самом деле это… как бы понятнее… обычная неразбериха. Да, это похоже на Магов. Они решают много ненужных вопросов с формой и видом, не думая о сути. Давно бы уже учили Мастеров, если бы не традиционность…

— Откуда ты знаешь это о Магах? — прищурился Рай.

— Разве это не общеизвестный факт? — девушка удивилась. — Ну ладно… я не знала…

— Собственно, Маги тут как раз и ни при чём, — добавил Рай.

— Честно говоря, магия сама по себе тоже неплоха, — вступился Бак. — Ну, они красную магию совсем не изучают. Она появилась только в Школе Мастерства. Что касается белой — там у них больше развито целительство, материализация у них не очень. Маги больше по зелёной и синей.

— А что означает синяя? — спросила Анди. Она уже чуть привыкла к таким высокопоставленным фигурам, как Высшие Мастера, тем более что те не стояли, возвышаясь над всем народом, и не смотрели сверху вниз, а лежали или сидели в полусгорбленных позах.

— Мы условно разделили магию на цвета, — объяснил Бак. — Белая — это созидание, лечение. С её помощью можно укреплять вещи и манипулировать ими. Управлять на расстоянии. Чёрная — противоположность, разрушение. Но не надо ошибочно думать, что это магия смерти. Иногда нужно разрушать для блага: например, завал в горной шахте, чтобы люди могли пройти. Или, к примеру, кроить ткань — не ножницами, а невидимой линией разреза. Тоже чёрная. Есть ещё зелёная магия — это магия управления стихиями. Огонь разжечь, к примеру, — Мастер походя щёлкнул пальцами, и между ними промелькнул неуловимый оранжевый язычок. — Синяя магия — иллюзии. Можешь создать всё что хочешь, оно видимо и слышимо, но неосязаемо.

Бак посмотрел на Анди, проверяя, понимает она или нет. Та жадно кивнула. Ей нравилось слушать то, что не было известно ранее, тем более такое, казалось бы, далёкое, а на самом деле такое простое.

— Самая редкая и фактически недоступная — жёлтая магия. Знание её во много раз увеличивает силу любого Мага или Мастера, но немногие могут даже коснуться её. У Мастеров, как ни прискорбно, она выходит не лучше, чем у Магов — думаю, и у них, и у нас количество жёлтых можно по пальцам перечесть. В древности с ней было гораздо лучше. Сейчас жёлтая магия сводится к заговорам, овеществлению иллюзий, созданию слабеньких артефактов. А вообще она — что-то вроде дополнения к каждой магии, как скрепляющая прослойка. Швы на одежде. Сейчас нашим эмам приходится изготовлять одежду без швов.

— Почему эмам? — не поняла Анди.

— Чтобы не говорить каждый раз "Маги и Мастера", — улыбнулся Рай. — И те, и те на "эм".

— Ну, и красная магия, — продолжил Бак. — Разработка Мастеров. Навыки управления своим телом. Мы можем вылечить себя, можем сделать себя сильнее, уменьшить или увеличить вес. Этого Маги не умеют.

— Во накрутили, а!.. — хохотнула себе под нос Телуна, слушая повествование.

— Мастер Алкебак… а что, каждый учит какую-то отдельную магию? Например, Мастера и…

— Нет! — улыбнулся он. — Наша разница не в том, что мы выбираем разные цвета. Просто у нас всё делается немного… иначе. Упор больше на тело и его изменения. Маг управляет пространством вокруг себя, Мастер — самим собой.

— А ещё я где-то слышала, что те, кто работают с чёрной магией, становятся злыми, — сказала Анди.

— Это неправда. Просто чёрная магия немного опасней и её сложно контролировать. Уравновешивать, — объяснил Бак. — Она обязательно нужна, в равном соотношении с белой, и каждому Магу. Самая простая магия в чистом виде — синяя. Это всего лишь создание иллюзий, они не требуют большого напряжения силы. Самая сложная в управлении — зелёная. Стихии. Вызвать дождь, остановить пожар. Магия стихий всегда измеряется крупными и тяжёлыми категориями. Белая и чёрная… сложно сказать. Есть там и самые простые заклинания, а есть те, которые почти никто не может сделать. Но вообще мы стараемся сплетать разные магии в одно. Например, если нужно посмотреть сквозь стену. Делаешь "исчезновение преграды". То есть как будто уничтожаешь её чёрной магией, но синяя делает это всего лишь иллюзией. Стена цела, а ты видишь, что за ней.

— И через человека так можно? — глаза Анди горели живейшим интересном.

— Нет, — покачал головой Мастер. — Стена должна быть неподвижной. По-другому не получается.

— А вы хорошо умеете соединять магии?

— Хорошо, — Мастер улыбнулся. — Вообще я больше люблю работать с красной магией и с белой. А дальше — руками и оружием. Что ещё надо, если ты укрепил себя и своё оружие? А вот Рай, — он указал на друга, — швыряется всем понемножку. Поэтому часто сбивает с толку.

— Ага, а ещё я путаю синюю магию с белой и вместо настоящего оружия создаю из воздуха, — сказал Рай в небо.

— Это такая шутка, — пояснил Бак. — Некоторые Мастера говорят, что Рай лучше бы пошёл в Отдел Чистой Магии — там учатся не Мастера. Он отвлекает всех иллюзиями и часто использует чёрную магию для ослабления противника. Чёрный Мастер он у нас. Ну, и стихии зачем-то в бой вплетает…

— Огненный меч — это очень актуально, сам же говорил, — хмыкнул Рай.

— Вот потому не больно-то и злорадствуют, — согласился Бак. — Силён мой друг, ох, силён…

Рай ничего не ответил. Бак решил, что надо бы ему тоже полежать. Анди тихо выспрашивала у Телуны о смысле слова "актуально".

****

— Тига-а!!! — раздался крик со стороны сада.

— Покою от него нет, — покачала головой старенькая женщина с седыми волосами, заплетёнными в пучок на затылке. — Чего?

— Тига-а!!! — надрывался голос. Женщина поднялась, отложила вязание. Это здесь, на дальнем севере, в сельце Бирфи, вязание было привычным делом. Южнее же, где не водились овцы и не изготовлялась шерсть, считали это редким ремеслом. А здесь все женщины, как и Тига, промышляли вязанием с молодости.

— Да иду, иду! — она поднялась, поправила слетевшие тапки. Накинула шаль. Потом медленно вышла на крыльцо, посмотрела направо. Со стороны сада с яблонями и грушами, который принадлежал ещё её родителям, шёл старик. Да, уже старик… полностью белые волосы, чуть сгорбленный, тощий. Когда-то был высоким, сейчас чуть стоптался. Хотя Тиге показалось, что он как будто стал немного выше.

Мужчина нёс в руке яблоко и счастливо улыбался.

— Гляди, что принёс тебе! — он протянул жене подарок. Та насмешливо поморщилась.

— Спасибо уж… только вот не пойму: и так каждый день яблоки едим, чем это-то особенное?

— А вот чем! — старик развернулся и лихо припустил к ближайшей яблоне. Как-то нелепо, скачками. Тига удивилась, округлила синие, всё ещё достаточно яркие глаза. И увидела, как старик — всё-таки тридцать пять лет уже! — начинает забираться на нижнюю ветку. Задрал ногу, уцепился за следующую ветку, подтянулся…

— Эй!!! Кодиш! Куда?! — разволновалась женщина и, подхватив подол длинного платья, сбежала с крыльца. Кинулась к яблоне. — Опять сляжешь со спиной, а ну быстро назад!

— Э-гей! — он уже выпрямился и стоял на дереве, держась одной рукой за ветку, а другой махая жене.

— Слазь, говорю! — она нахмурилась. — И чего нашло на старости лет!

— Молодость нашла! — смеялся дед. И как-то… искренне смеялся. Было понятно, что и вправду не мучает его нога, из-за которой он хромал последние три года, и спина в порядке, и видит он не в пример дальше обычного. Почти чудо.

— Давай-ка вниз. Тридцать шестой год, а ты — на деревья…

— Да ладно, Тига! — он сказал это, как всегда говорил в молодости, возвращаясь домой с синяком под глазом после потасовки или совершив очередную шалость. Правда, полез обратно. Протянул ещё одно яблоко. — И не болит ничуточки! Ни спина, ни нога!

— Дитя малое! — Тига огрела проказника по спине, мягко, полушутя. — Иди-ка в дом. Сядь в кресло, отдохни, весь день сегодня забор мастерил.

— Вечером пойдём к речке гулять? — чуть посерьёзнев, спросил Кодиш.

— Ох… ну, хочешь — пойдём. Только надо плащ взять, дождь обещался с утра…

Муж и жена вернулись в дом. Они уже давно жили здесь вдвоём. Дети их разъехались давно: обе дочки вышли замуж и уехали в Вокс, сын в самый Сташ отправился, в гвардии Кромедона сейчас служит. Внуков Тига и Кодиш видят редко, лишь когда те приезжают с родителями погостить. Бабушка каждый раз то свитерок преподнесёт, то носочки тёплые. А в остальном — тиха и спокойна жизнь на хуторе близ села Бирфи. Уже десять лет как из Каменной Долины ушёл страшный Тёмный Колдун, и не насылает болезни, не требует податей и не выжигает землю где ни попадя. Правда, четыре года назад западные сёла, что на краю тёплого леса, Царству Ратарскому отошли. Так укрепились, что на замки похожи стали, башен понастроили. А Бирфи осталось, пока что Кромедонское оно. Да кто знает, что там дальше-то будет…

Наступал вечер. Тига закрыла дверь, но чуть помедлила. Прохладный ветер подул ей в лицо, словно что-то сообщил. Она поёжилась и постаралась вслушаться. На склоне жизни начинаешь прислушиваться к ветру, к журчанью реки, шелесту листьев. Прислонишься к яблоневому стволу — и стоишь, глаза закрыв, разговариваешь с деревом. Пусть и не Маг, и в предках никого не было с волшебной силой — а как будто чувствуешь землю. Как будто знаешь, что скоро в неё сойти придётся.

****

Сургун был виден вдалеке. Каменные дома в несколько этажей за стенами из того же камня. Такой чёрный, крепкий материал добывали в шахтах: здесь, недалеко от Щели, камень находился на небольшой глубине. Издалека город казался мрачным, соответственно, не очень привлекательным.

— Стены какие-то чёрные, — тихо сказал Эник. — Это потому что вражеский город, да?

— Нет, — улыбнулась Грапиша. — Это потому что здесь в округе только чёрные камни можно найти. Из чего же ещё строить? Деревьев, как видишь, нет.

— А у нас деревянные дома.

— Сейчас въедем в город и посмотришь. Может быть, там очень даже весело.

Грапиша с мальчиком ехали на тонконогом сером коне. Девушка решила, что правильнее будет привезти посылку для Кога скорее, ведь если бы её вёз Старкан, он-то ехал бы на коне. Поэтому она в одном из встречных сёл подозвала дворовую собаку и, заведя её за забор, подальше от глаз людских, обратила лошадью. Сначала пёс был несказанно удивлён, пришлось успокоить его и хорошенько накормить. После чего двое суток пёс-конь по кличке Конипёс (так решил Эник) вёз двоих седоков. В Сургуне его нужно было отпустить — всё-таки неправильно собаке жить в теле лошади. Но пока что можно было наслаждаться поездкой верхом.

— Смотри! — Эник указал влево. Там, достаточно далеко, был холм, поросший дикими кустами, и на холме высилось какое-то массивное строение, вроде из желтоватого камня, но как-то подозрительно блестящее. До него было почти столько же, сколько до города. — Что это?

— На замок вроде не похоже… — задумалась Грапиша. — Если хочешь, можем потом посмотреть. Только сначала отвезём письмо.

— Потом уже не надо, — опечалился мальчик. — Потом пешком идти… — и он погладил Конипёса по гриве. Тот довольно фыркнул. Стало ясно, что само здание Эника не интересует.

— Не расстраивайся, — Грапиша потрепала мальчика по плечу. — Мы можем купить в городе нового коня. Настоящего. Хочешь?

— Хочу, — мальчик сказал это как-то грустно, наверное, не рассчитывал на такую удачу. — Но ты же сказала — у нас нет денег…

— Я могу продать что-нибудь, и они появятся, — сказала Грапиша и решила, что в этот раз, возможно, придётся пренебречь своими принципами. Создать какой-нибудь амулет, например, и продать его. Маги, способные заговаривать вещи, встречались очень редко, соответственно, все амулеты считались такими же драгоценными, как редчайшие алмазы.

— Сначала отвезём письмо, потом отпустим Конипёса, а потом пойдём искать коня, — говорила Грапиша, пока они приближались к воротам. — И не забывай: мы приехали из Сташа. Если скажем, что мы от Щели, сразу начнут расспрашивать, и опять придётся врать.

— Хорошо, — согласился Эник и посмотрел на стену. Сургун был крепким орешком — стены хоть и не очень высокие, но видно, что толстенные, и по верху прохаживаются лучники. Ворота раскрыты, возле них четверо стражников. Они смотрели на путников очень лениво, вероятно, у них не было никаких приказов не пропускать.

— Откуда едете? — стражник даже не приблизился и не перегородил алебардой дорогу. Просто крикнул со своего поста.

— Из Сташа, — ответила Грапиша. Мужчина кивнул, удовлетворённый услышанным, и продолжил нести караул. Точнее, вести беседу с другим стражником. Но девушка не уезжала. — У меня послание для господина Кога Рибелира Младшего. Буду благодарна, если вы подскажете, где его найти.

Стражник посмотрел как-то тоскливо. Махнул рукой.

— Прямо по дороге. Будет Центральная Площадь, там его дом. Сразу узнаете.

Девушка кивнула и направила Конипёса дальше. Там, если что, можно будет спросить.

Эник и так уже ехал с открытым ртом, а тут раскрыл его ещё сильнее. Грапиша тоже смотрела заинтересованно, но в больших городах она уже была, включая обе столицы Эльтана, поэтому удивляться было нечему. Да, дома все из чёрного камня. Но некоторые раскрашены, на окнах цветные занавески, и город, чтобы не казался таким мрачным, засажен деревьями с жёлтыми листьями. Он и правда был гораздо веселее внутри.

Посреди площади стоял неровный камень, из него торчал указатель. Это было странно: как можно было воткнуть в камень деревянный кол? Но Грапиша не удивилась, потому что знала, на что способна магия. Эник же не удивился, потому что просто не подумал об этом.

— Рынок. Центральная Площадь. Гнилые Кварталы, — девушка хмыкнула. — Как думаешь, что в Гнилых Кварталах?

— Гнильё, — пожал плечами мальчик. — А нам прямо, солдат же сказал.

— Туда и едем, — Грапиша дёрнула поводья. Широкая улица вела к площади, два раза проходя под арками мостов, по которым ходили люди. То ли они переходили из дома в дом, то ли там тоже были дороги… Грапиша подумала, что ни в Регите, ни в Ларусе подобного она не видела, но потом эта мысль пропала. Они наконец-то выехали на площадь.

Тут-то путники и поняли, что имел в виду стражник, когда говорил "сразу узнаете". Этот дом и правда сложно было не узнать.

Во-первых, он весь был выкрашен в белый и зелёный цвета. Цвета герба Кромедона. Во-вторых, один угол дома занимала башня, на этаж выше всего дома и по виду очень крепкая. Эдакое оборонительное сооружение. На башне развевался флаг: на голубом фоне три звёздочки: белая, жёлтая и красная. Кроме того, у дома было два входа: большой парадный, с лестницей и фигурками песочных львов, и маленький, вероятно, для прислуги. Но он был не сбоку и не позади дома, и выглядел прилично: красивая дверь, тёмно-бордовая, чем-то обтянутая, справа приколочена табличка, и две беленьких ступеньки крыльца.

Грапиша и Эник подъехали ближе. Табличка была и возле главного входа, сверху, и слова на ней гласили: "Ког Рибелир Младший, изобретатель".

— Изобретатель, — произнесла Грапиша для Эника. — Ясно. Значит, в посылке важное изобретение.

— А он нам покажет иза… завретение?..

— Не знаю. Наверное, нет, — девушка пожала плечами. — Но её всё равно надо отдать.

Она спрыгнула с коня и вытянула руки вверх, Эник наклонился и повалился прямо в них. После чего девушка отыскала коновязь возле трактира, отдала конюху один лар и велела накормить животное. Мальчишка повертел монетку и недоверчиво заметил, что на ней должен быть кактус, а тут не кактус. Грапиша сказала, что нужно сбегать к кому-нибудь из умных людей и спросить, можно ли такой монетой платить. Когда мальчишка скрылся, Конипёс был расколдован и отпущен на волю, а Грапиша и Эник отправились к Когу.

Металлическое кольцо стукнуло один раз. Почти сразу одна из створок отворилась, и оттуда вышел высокий молодой человек, чуть рыжеватый, одетый в бордовую форму с жёлтыми заклёпками на плечах и поясе.

— Вы прибыли в дом господина Кога Рибелира Младшего, — сообщил он и выпрямился, став ещё выше.

— Да, у нас посылка для него, — сказала Грапиша и добавила. — Велено передать лично в руки.

Услышав "нас", молодой человек глянул вниз, на Эника, понятливо кивнул.

— Гонцы?

Конечно, он имел в виду только Грапишу. Но Эник довольно улыбнулся и закивал.

— Да. Мы можем передать посылку сейчас?

— Можете. Добро пожаловать… эээ…

— Грапиша.

— И?..

— И Эник, — сказала она. Этот дворецкий вёл себя странно, слишком доброжелательно к простолюдинам, по сравнению со всеми, кого девушка раньше встречала. Хорошо бы и хозяин оказался похожим.

— Грапиша и Эник, вы можете подождать господина Кога здесь. Я позову его, — человек обвёл рукой обширное помещение с бордовым ковром, мягкими диванчиками, длинным столом справа от лестницы, огромным светильником на потолке, высокими подсвечниками, фигурками из белой глины и прочими вещами, которых Эник никогда в жизни не видел. А сам, развернувшись, быстро и совсем не представительно побежал куда-то за лестницу, ведущую на второй этаж.

— Ух ты!!! — сказал Эник, не способный закрыть рот. — Это настоящий богатый дом!

— Да. Хочешь посидеть? — Грапиша кивнула на диванчик.

— Нет! То есть да, но… а можно?

— Конечно. Он ведь сказал, можете подождать здесь, — девушка потянула мальчика за руку. Он шёл неохотно, но глаза его горели, как два вельда, того драгоценного серого камня, который можно добыть только в горах Меттоне, отчего он встречается очень редко и по ценности занимает второе место за алмазом.

Сначала девушка уселась сама, подавая пример, и Эник, понимая, что действительно можно, заполз тоже и прижался к Грапише боком.

— Я думал, они ненавидят беспризорников, — тихо сказал мальчик.

— Ты уже давно не беспризорник, — ответила девушка. — Ты же со мной.

— Грапиша…. а помнишь, ты сказала, что я твой… брат, — сказал он и как-то вроде бы испуганно замер. — Ты так пошутила? Или можно я буду твоим братом по-настоящему?

Грапиша повернула голову. Посмотрела в серые глаза.

— Эник, я тебя не прогоню и не оставлю одного, — пообещала она. И, для того чтобы он уж точно не сомневался, добавила. — Обещаю.

На самом деле девушка сначала хотела оставить мальчика в каком-нибудь селе или городе, если убедится, что он будет жить у хороших людей. Но уже тогда, у Щели, поняла, что не сделает этого. Никогда нельзя быть уверенным в незнакомом человеке. А в себе-то она уж точно была уверена.

Эник прокричал "ура!" и, чуть подскочив, обхватил Грапишу вокруг шеи. Потом обнаружил, что испачкал диван ботинком, и тотчас же притих и съёжился. Грапиша воровато огляделась по сторонам, потом наклонилась и провела рукой по пятну. Пятно исчезло.

А говорят, чёрная магия — зло. Уничтожение пятна было очень нужно.

Эник улыбнулся и попытался утопиться в мягкую спинку своей спиной. Грапиша посмотрела на его счастливое лицо и подумала: кто ещё сделал бы так? Пришёл бы он с какой-нибудь дамой, испачкал диван, и дама бы его отшлёпала. Ну, или пришлось бы мальчику отчищать, когда пришёл хозяин. Нет, Эника она не отдаст.

— А ты меня научишь так же? — спросил мальчик. — А то ты всегда меня выручаешь… а я хочу сам.

— Не знаю, — она понурилась. — Я не умею учить.

— Да я и сам знаю. Я просто не волшебник, — он вроде бы не расстроился. — Ничего. Вот погоди, я вырасту, буду большим и сильным, и тогда буду сам тебя защищать. А если ты диван испачкаешь и тебя будут ругать, я знаешь что тогда сделаю…

— Господа, господа! — раздался голос. Где-то под лестницей слышались семенящие шажки. — Где же, где же гости, Берик? О! — из-за перил вывернул хозяин дома и широко расставил руки, увидев девушку и мальчика. — Прошу, прошу! Поднимемся в мои покои, я вам кое-что покажу. Позвольте представиться, Ког Рибелир Младший, можно просто господин Ког. Вы, я полагаю, Грапиша, — он наклонился, взял маленькую ручку девушки и галантно поцеловал её. — А юноша — Эник, как мне доложили. Очень приятно. Это ваш брат? — спросил он у Грапиши, пожимая руку ошеломлённого мальчика. Эник впервые прикасался к настоящему господину. И был тот совсем не похож на тех, о ком рассказывали в посёлке.

Ког Рибелир Младший был чуть выше Грапиши, кругленький, но проворный. Он перемещался по дому быстро и, казалось, никогда не совершал лишних движений, хотя на первый взгляд двигался суетливо. Лицо его было круглым, как и тело, розовощёким и добродушным. Короткие волосы, маленькие, но горящие живостью и какой-то постоянной радостью глазки, круглый нос. Одет хозяин был в просторные рыжие штаны и бордовую кофту, второпях не подпоясанную и заканчивающуюся чуть выше уровня колен.

Грапиша с мальчиком последовали за ним. Господин Ког поднимался по лестнице, не держась за перила, и достаточно быстро, так что гостям приходилось спешить за ним. Хозяин говорил, посвящал гостей в новости города, рассказывал о каком-то своём изобретении и безостановочно интересовался, что Грапиша и Эник будут есть на ужин. Когда он узнал, что Грапише всё равно, а Эник вообще не знает названий блюд, он решил, что стоит всё сделать самому, и распорядился накрывать в зале через пяток аций. Потом хитро посмотрел на мальчика, наклонился к уху дворецкого и прошептал ему что-то. Тот кивнул, тоже хитро посмотрел на Эника и, прежней несерьёзной походкой — ноги у него были, как у аиста, длинные и тонкие, и казалось, что он представляет себя этой птицей, продвигающейся по болоту, — удалился.

— Прошу, — хозяин распахнул дверь в покои. Это, судя по всему, была спальня, но походила она на рабочий кабинет. Большое окно, кровать в углу, накрытая балдахином, да ящичек для всяких принадлежностей. В остальном это был точно кабинет. Стол, заваленный странными приборами, какая-то стойка рядом, на ней навешаны странные вещи. На стене висит большой чертёж, возле входа на полу — раскрытый чемодан с торчащими оттуда железками. Господин Ког предложил гостям присесть на два стула, которые находились возле стола, сам же устроился на высоком табурете, подобном тому, что стоят возле стойки в трактирах. Только этот стул, кажется, мог вертеться на своей тонкой ножке.

— Ну же, ну же, не томите! — взмолился он. — Я бы хотел посмотреть, что в посылке. Вы ведь из Эльтана? Это от моего дядюшки, да? Ну же, покажите же её мне!

Грапиша вынула из дорожной сумки свёрток и протянула мужчине. Тот быстро распаковал его, вынул коробку с печатью, любовно погладил её рукой.

— От дядюшки. Ох, как же я ждал… — он сорвал печать, раскрыл коробку и уставился внутрь огромными глазами.

Потом удивилась и Грапиша, которая последнее время не удивлялась вообще. Господин Ког, аккуратно поставив коробку на стол, принялся плясать по комнате, поворачиваясь и выделывая какие-то пируэты. При этом он что-то восклицал и хлопал в ладоши. А потом подскочил к Грапише и попытался увлечь в пляс и её. Потом догадался, что девушка на самом деле в некоторой растерянности, и просто уложил руки ей на плечи и горячо поблагодарил, едва удержавшись, чтобы не расцеловать в обе щеки.

— Спасибо, спасибо вам, милая Грапиша! Это же… это же тот самый чертёж! Его мне так не хватало! Представляете… представляете, теперь вы… хм. У вас есть зонт? — неожиданно серьёзным голосом спросил он.

— Нет, — девушка помотала головой. Она не знала, что такое зонт.

— Как?! — господин Ког схватился своими маленькими руками за круглую голову. — У вас нет зонта?! Вы должны срочно его приобрести! Вот… вот, смотрите, — он выдвинул ящик стола, предварительно подняв в воздух стул с Эником и опустив его чуть поодаль. В толстеньком человечке явно было не только пузо. — Взгляните, — он вынул какое-то длинное устройство и протянул Грапише. Та осторожно его приняла.

— Это зонт?

— Да, да. Раскройте его, — поторопил он. Господин Ког как будто начал нервничать, словно представлял изобретение перед комиссией. Грапиша не знала, как это сделать, но, углядев, что какие-то прутики, связанные тканью, не очень плотно прилегают к изогнутой палке, попыталась отделить их. Потом сунула руку внутрь и нащупала ещё детали. Девушка толкнула их от себя, и прутики сами собой стали разворачиваться… и превратились в большой круг, напоминающий тканевый щит.

— Ух ты!!! — сказал непосредственный Эник.

— О! — изрекла Грапиша. Так вот что за круги несли две дамы, которых она увидела по пути к площади.

— Ну? А, а? — господин Ког торжествовал. — Как вам?

— Но для чего он? — спросила Грапиша, держа зонт за ручку и внимательно рассматривая.

— Как же? Это специальный зонт, от солнца. Чтобы в жаркие дни вам не напекло голову. Его очень удобно уложить на плечо и отправиться на прогулку, — господин Ког выхватил зонт и тут же продемонстрировал, как нужно делать. — Но есть ещё один вид зонта — против дождя. Вам не нужен больше плащ, вы можете надеть любую, даже самую пышную одежду! А вот эта штучка, — он потряс зонтом, — спасёт вас от капель.

— Это здорово, — честно призналась Грапиша. — Вы изобрели зонт?

— Ну, мне помогали… — господин Ког сделался смущённым. — Но сейчас я изобрету кое-что получше! Самораскрывающийся зонт! Дёргаешь рычажок — и готово! Мой дражайший дядя, великий изобретатель Ког Рибелир Старший, прислал мне благословенный чертёж!!!

И он опять запрыгал по комнате.

— А что, и правда отличная идея, — поддержала Грапиша. — И почему у нас никто не додумался до подобного?

— Мой дядюшка всё уже знает. И он уже конструирует зонты, только продаёт их в Крюте. Вы бывали в Крюте? Нет? Ничего, и в Ларусе скоро появятся зонты, так что и ваше счастье не за горами. Да, кстати: а как же обед? Я думаю, вам нужно бы расслабиться с дороги, пока еда не поспела. Я покажу вам ваши покои, а потом спуститесь в ванную. Это моё изобретение, душ! Впрочем, вы увидите. Прошу, прошу. Молодой человек, вы будете жить с сестрой, или вам нужны отдельные покои?

— С сестрой, — Энику всё больше нравился этот весёлый добрый человек. Мальчик всё чаще ловил себя на мысли, что сегодня — лучший и самый интересный день в его жизни.

Ванная представляла собой помещение с несколькими бадьями, отгороженными друг от друга ширмами. Все они стояли возле стен, и из стен над ними торчали странные приспособления. Показав гостям, как включить и выключить воду, а также велев служанке принести чистые полотенца и халаты, а одежду путников постирать и высушить, господин Ког скрылся. Грапиша и Эник оприходовали ванную.

Потом они, укутавшись в халаты, предоставленные господином Когом, спустились к обеду. Хозяин тоже был в халате, и весело объявил, что у них сегодня специальный "халатный" ужин. Кроме хозяина и гостей за столом сидел молодой дворецкий, который оказался также главным помощником господина Кога, и среднего возраста милая женщина, которая смотрела за большим домом и отдавала распоряжения слугам. И всё это было так похоже на ужин в дружной семье, что Грапиша вспомнила детство в окружении пусть сводных, но всё же братьев и сестёр, и постоянно хлопочущую над всеми тётушку. А Эник — тот и вовсе выглядел, как отполированный алмазик — так и сверкает. Ему нравилось всё. И множество свечей на висящем на большой цепи светильнике. И огромный стол с кучей еды. И сам Ког. И маленький халатик, который неизвестно откуда мог взять человек, у которого в доме не было детей. И орешки в меду, которые господин Ког попросил подать специально для ребёнка. И вилка с узором. Грапиша подумала, что здесь, наверное, мальчику бы жилось очень хорошо. Но… он расстроится, если девушка уедет и оставит его здесь. Пусть не одного, пусть в богатом доме с хорошими людьми… да она и сама бы очень расстроилась, если бы Эник выбрал остаться, а не поехать с ней.

Покои для них тоже были отведены общие. Небольшая комната с окном, выходящим не на площадь, а на апельсиновый сад соседа и множество крыш домов пониже. На широкой кровати могло разместиться четыре человека, не то что маленький мальчик и тонкая девушка. Эник тотчас же хлопнулся на пузо и раскинул руки, наслаждаясь мягкостью покрывала. Грапиша тоже улеглась, но на спину. Последний раз она спала на такой кровати, пожалуй, только в Регите — человек, нанявший её, предоставил очень хороший ночлег. А так обычно девушка ночевала на постоялых дворах, и кровати там, конечно, было не сравнить с тем, на чём она лежала сейчас.

— А знаешь… мне всегда говорили, что господа злые и бьют простолюдинов, — сказал Эник.

— Разные бывают, — ответила Грапиша. — Некоторые бьют. Но нам попался очень радушный хозяин.

— А почему у него нет детей? — неожиданно спросил мальчик.

— Не знаю. Наверное, просто у него нет жены, которая бы стала их мамой.

— Я знаю. Это потому, что все госпожи злые и бьют детей, — объяснил Эник.

— Может быть, — не стала спорить девушка.

— Если бы у меня был такой папа, я бы… я бы очень его любил.

Любому мальчишке нужен отец. Грапиша это понимала, и старалась, как могла, играя с ним на привалах в охотников и кидаясь прутиками, словно это копья. Она рассказывала ему о том, как сражалась с кем-нибудь, да в общем и сама не походила на даму — в брюках, совсем не изнеженная. Но, конечно, она не была мужчиной.

— А у тебя будут когда-нибудь дети? — спросил Эник.

— Наверное.

— А можно я буду их папой?

Девушка рассмеялась и притянула мальчика к себе. Он доверчиво уложил голову ей на плечо и свернулся калачиком.

— Я уверена, что ты будешь очень хорошим папой, — она поворошила его волосы. — Но сначала — надеюсь, ты не забыл — тебе нужно стать великим воином, чтобы защищать детей. Тогда твой сын, или дочь, будут гордиться тобой.

— А я очень горжусь тобой, — тихо сказал Эник.

Они помолчали, думая о своём. Заглянула молодая служанка и спросила, нужно ли задувать свечи. Конечно, гости могли сделать это и сами, но, должно быть, Ког просто хотел убедиться, что всё в порядке. Грапиша сказала, что да, и в комнате стало темно. Только из окна лился мягкий свет Луны.

— Грапиша… а у тебя тоже нет родителей? — спросил Эник, когда девушка подумала, что он уже заснул

— Нет. Я тоже их не помню. Меня растила тётя, и она сказала, что мама и папа умерли от какой-то болезни.

Мальчик ничего не спрашивал. Он просто лежал у неё на плече, радуясь, что у него в жизни есть такой момент. Даже если Грапиша уедет, даже если им придётся разлучиться — всё равно. Впервые он рядом с человеком, который относится к нему искренне и хорошо. И ему так с этим человеком интересно. Он часто думал, что у девушки (которая для него казалась очень красивой и доброй женщиной) есть какая-то своя жизнь, свои дела. Он понимал, что он не входит в эти дела. И старался не вести себя навязчиво, чаще молчал, очень радовался, если она сама предлагала поиграть с ним, и никогда не отказывался. Он боялся разрушить ту хрупкую видимость семьи, которую получил. Пусть у него нет дома, нет отца и матери — но сейчас он счастлив. И пусть это продолжается подольше.