ИСТОРИЯ ... IV

На ночь остановились в самом котловане, спустившись и разложив подстилки возле склона. Конь гонца спустился с лёгкостью — склон и правда был пологий.

Старкан расстелил достаточно толстое одеяло (видно, для мягкости, хотя песок никогда не был твёрдым) и вынул ещё одно, тонкое. Ночью возле Щели бывает прохладно. Не так холодно, конечно, как на юге, в пустыне возле Мёртвого Кряжа, но почти как зимним днём. Разумеется, зимы здесь вовсе без снега и даже без льда — так, ветер холоднее и сильнее, и приходится накидывать куртки. Но морозов не бывает.

Грапиша не спешила расстилать свой плащ. Она уселась прямо на песок, обхватила руками колени и стала смотреть куда-то в середину котлована. Возле самого горизонта был виден противоположный "берег" — был виден, пока не село солнце. Сейчас уже через сотню измов наступала серая темнота. Именно на сотню измов Грапиша позволила отбегать Энику, который очень хотел поиграть песком. Сейчас он носился неподалёку, швыряя горсти жёлтых песчинок в предполагаемого врага и бурно радуясь такой же предполагаемой победе.

— Ты спать-то хоть будешь? — спросил гонец, накрываясь.

— Я твой телохранитель. Буду стеречь, — ответила она. — Не нужно сменяться, я не умру, если не посплю пару ночей.

— Как думаешь, много в округе степных?

— Не думаю. Возможно, много, под песком на дне котлована. А те, что остались живы, пожалуй, уже убрались подобру-поздорову.

Гонец содрогнулся под одеялом.

— То есть, мы сейчас можем лежать на костях?

— Вполне.

— Ч-что-то неуютно стало.

— Представь, что эти кости могли зарезать тебя, пока ты спишь, — Грапиша усмехнулась. — Ладно, успокойся. Никого под нами нет. Здесь, с краю, вряд ли были жертвы.

Старкан шумно выдохнул.

— Ну… мирной ночи тебе тогда… пусть Сонга не сморит…

— Спасибо, — поблагодарила Грапиша. Богиня сна не имела привычки валить Грапишу с ног. Сколько себя помнила, девушка всегда легко боролась со сном. А последнее время засыпала всегда очень долго. Ведь когда с нетерпением ждёшь завтра, очень хочется поскорее заснуть, чтобы пережить ночь. И чем больше хочется, тем сложнее это сделать. Процесс засыпания нельзя контролировать…

Рядом Эник бухнулся на песок и продемонстрировал Грапише что-то, напоминающее осколок чёрного камня вогнуто-выпуклой формы. На солнце он должен был блестеть, сейчас же лишь тускло светился в розовом свете Года.

— Смотри! Это волшебный камень! — поведал мальчик, как очень большой секрет. — Я буду носить его с собой, как символ, что я путешественник! — он внимательно посмотрел на Грапишу. — Как ты думаешь, я могу называться путешественником?

— Я думаю, конечно. Да ещё и первооткрыватель — до тебя никто не проводил ночь в неведомом котловане, — она улыбнулась.

— Да-а… — протянул мальчик, запоминая слово «первооткрыватель» и определяя для него значение исходя из знакомого ему звучания. — А Старкан уже спит?

— Да. Ты тоже ложись.

— А ты?

— Я буду караулить. Я ведь телохранитель гонца.

— Тогда я тоже буду караулить, чтобы тебе скучно не было! — храбро вызвался мальчик и придвинулся к девушке ближе, почти прижавшись к ней боком.

Грапиша едва слышно вздохнула, но спорить не стала.

— Хочешь, мы твой амулет повесим на верёвку, и ты будешь носить его на шее? — предложила она.

— Хочу! — обрадовался Эник. — Ой… нужно же в нём дырочку проделать…

— Ничего, я проделаю, — она завела руку за спину и вынула свой цилиндрик, из которого сейчас торчало лезвие ножичка, короткого и прямого. — Давай. Сейчас проковыряем.

Мальчик протянул ей сокровище, и Грапиша, уложив его на колене, приставила острие к гладкой поверхности.

— Здесь?

— Да… — Эник заворожённо наблюдал. Грапиша принялась делать такие движения, словно на самом деле ковыряет. При этом сосредоточилась на том, чтобы ослабить структуру камня. Возле лезвия стала появляться чёрная крошка.

— Так… сейчас найдём верёвку, — девушка полезла в вещевой мешок и вынула моток ниток. Отмерила, перекусила, затем продела в отверстие оба конца, протянула через петлю и связала вместе. Отдала Энику.

Мальчик протянул руку, но потом отвёл её назад.

— А давай ты наденешь его на меня, как будто медаль! — попросил он. Грапиша охотно исполнила просьбу, и Эник засиял, прямо как висящая где-то у них за спинами Луна. Он вцепился одной рукой в находку, как будто впитывая какую-то неведомую энергию.

— Ну что, согласишься караулить, лёжа на плаще? — спросила Грапиша. — Всё-таки устал с дороги. А когда лежишь, звёзды очень красивые.

— Я знаю… — тихо сказал Эник. — Я смотрел иногда… вечерами… а ты будешь со мной смотреть?

— Конечно, — она не стала отказываться. Она никогда не отказывалась от редких бесед с теми, на кого приходилось работать, или на просьбы "подержите вот дощечку, пожалуйста, я прибью", или если к ней в харчевнях подсаживались не очень неприятные люди и вели беседу. Она понимала, что в полном одиночестве и молчании нельзя жить. Нельзя прятаться совсем, иначе можно пропасть из мира. Грапиша никогда не гнала от себя людей, хоть они и не очень тянулись к ней, чаще всего просто не обращая внимания. В данной же ситуации искреннего Эника гнать и не хотелось.

Грапиша расстелила плащ на песке, который будет сохранять тепло всю ночь (так всегда бывает летом, в отличие от зимы), и улеглась на одной его половине на спину. Мальчик устроился рядом и счастливо вздохнул. От него просто исходило чувство покоя: сейчас он знал, что никто из мальчишек не подскочит и не станет его дразнить, что не придёт человек и не завопит, что он беспризорник. Никто не прогонит. Рядом с Грапишей он чувствовал себя защищённым. И ей, чего уж скрывать, это очень нравилось.

Впрочем, все, кто видели её в деле и нанимали для работы, всегда чувствовали себя в безопасности. Но вот такая молчаливая благодарность, которая выражалась в улыбке и горящих глазах, была для Грапиши гораздо приятнее, чем заплаченные деньги или восхищённые взгляды, оценивающие воина по достоинству.

— А ты знаешь, у звёзд есть имена? — спросил Эник, закладывая руки за голову.

— Наверное. Но звёзды не одиноки, как ты думаешь. Они собираются в группы — созвездия — и таким группам дают общие имена.

— Созвездия… — повторил мальчик. — Имена — для всех звёзд?

— Да. Вот смотри, — она вытянула руку вверх. — Видишь, прямо над нами две большие звезды рядом? Если их соединить, будет линия. А теперь смотри, прямо над этими двумя звёздами ещё одна, и под ними — тоже одна. Их тоже можно соединить, и получится вторая линия, — девушка провела пальцем, рисуя в воздухе. — И получается… крест.

— Вижу, вижу!!! — обрадовался Эник. — Точно! И что, они все вместе, значит?

— Да. И называется это: созвездие Креста.

— Да-а… а вон то созвездие?

— Какое?

— Вон, их там три, одна над одной…

— Да-да… вижу. Только это не созвездие, всего лишь его часть. Смотри — внизу, под этими тремя звёздами, есть ещё две, маленькие. Справа от них — четыре звезды, из них можно начертить квадрат. А под квадратом…

— Не вижу… — несмело проговорил Эник. — Что такое квадрат?

Грапиша мысленно обругала себя и руками в воздухе продемонстрировала мальчику, что означает фигура "квадрат". Разговор слегка перетёк в другое русло. Эник узнал про "квадрат", "треугольник" и ещё несколько важных фигур. В процессе они отыскали в небе множество фигур, и Эник тотчас же придумал несколько новых созвездий, отхватывая куски из уже известных.

— А вот это Клинок, да? — он указал на Крест. — Смотри, сверху ещё две звезды, и они как лезвие, а крест — это рукоять!

— Точно! — Грапиша заметила, что новая трактовка созвездия нравится ей гораздо больше. — Только он изогнутый, как у степных. Пусть будет Сабля.

— Тогда Клинок — вон! — не сдавался Эник. — Точно-точно! Где большая звезда, а потом, вон там — ещё, а оттуда вверх…

— Какой-то огромный Клинок получается, — усмехнулась Грапиша.

— Ну и что, он такой должен быть, чтобы враги боялись! — не сдавался Эник. — А вон в той стороне…

— Справа.

— Ну… да, справа, — согласился Эник, не решаясь признать, что право и лево он тоже не очень отличает. Пришлось объяснять. Ненароком Грапиша вспомнила, что она сама буквально два года назад не знала ни фигур, ни созвездий, ни даже букв и умела считать только до десяти. Ей просто повезло, потому что учитель её был самым лучшим на свете.

— Грапиша… — вдруг сказал мальчик. — А ты знаешь истории? Про то, что было в мире давным-давно?

— Знаю, — ответила девушка. — Про что тебе интересно?

— Расскажи про богов! — загорелся мальчик. — Я слышал, мальчишки рассказывали у костра про то, что боги были на самом деле, и они жили далеко-далеко на севере, но потом исчезли! И никто их уже сто лет не видел!

— А ты веришь в то, что они были? — прищурилась девушка.

— Так говорят… а что, нет?

— Да. Всё верно, были.

— А ты знаешь, почему они ушли?

— Знаю, — девушка вздохнула. Про то, почему ушли из мира эти загадочные существа, она читала уже много раз в той книжке, которую всегда носила с собой. — Только слово "боги" для них придумали люди. На самом деле они назывались не так.

— А как?

— Они назывались бетавры. И ушли из-за большого несчастья.

****

Далеко-далеко, куда не может добраться ни один человек, за Быстрым Проливом, Пепельным Гребнем и Ледяным Морем, лежат Северные Острова. Для людей каждый остров показался бы огромен, но те, кто жили там, всегда считали их маленькими.

Жили там бетавры. Они были точно такие же, как люди, с двумя ногами и руками, с глазами, носом, ртом и ушами. Точно такие же, но словно сделанные из другого материала. Как будто в человеческом теле были собраны качества всемогущих существ. Конечно, бетавры не знали бы этого, если бы никогда не видели людей. Но они могли почти всё, и поэтому для них совсем несложно было добраться до земель людей, острова, который они называли всего лишь Южным Овалом. Одним из многих во всём бескрайнем мире. Впрочем, бетавры не считали свой мир бескрайним, потому что знали о нём очень, очень много.

Они знали, что таких островов, как Южный Овал, ещё сотни. Знали, что если долго плыть по бескрайнему океану всегда в одну сторону, можно приплыть в ту точку, откуда ушёл. Знали, откуда берутся дожди, грозы, почему над миром то и дело встаёт солнце и куда уходит старый Год. Но они никому этого не говорили. Они жили на своих островах, которых было всего четыре, и у каждого было своё имя: Ралесси, Кайви, Дарамат, и самый маленький — Ирюм. Остальные острова бетавры не трогали — им было комфортно на родине и того достаточно. Тем более что на других могли появиться мыслящие существа, как случилось с Южным Овалом.

Бетавры регулярно наведывались в земли людей. Прикидывались такими, как они, вели беседы, учили самым простым вещам. Позже люди стали называть загадочных и всезнающих существ богами. Бог смерти Зоорл, богиня сна Сонга, бог песков Реймей — все они были простыми бетаврами, которые любили приключения и желали делиться знаниями.

Бетавры жили так же, как люди. Ну, или люди впоследствии стали жить так же, как они — что вероятнее всего, ведь почти всему, что знают, люди научились именно у них. Бетавры создавали семьи, производили на свет детей, строили здания, учились друг у друга, ссорились и мирились, изучали то, что было неизвестно, путешествовали, и ремёсла у них были самые разные. Разве что каждый бетавр обладал магией, по сравнению с магией людей — просто всемогущей. Как ребёнок строит замок из песка, маленький бетавр мог с помощью волшебной силы построить настоящий. Каждый бетавр мог за один шаг преодолеть тысячи измов. И жили они, не ведая смерти: имеющие за плечами несколько сотен лет бетавры уходили, растворялись в свету и воздухе, и все знали, что они отправляются в другой мир.

И всё шло очень хорошо, пока Вершина острова Ралесси, юный Гарием Саривей вдруг не решил, что людей нужно уничтожить. Освободить Южный Овал и заселить его. И многие бетавры поддержали его. Для них люди были достаточно забавной игрушкой, они не испытывали к ним враждебности. И даже не думали, что их мысли могут быть жестоки. Разве думают люди, когда рубят деревья для строительства дома, что это убийство? Ведь, с другой стороны, они ухаживают за яблонями и грушами. Одних крыс истребляют, других держат дома в качестве забавы. Для бетавров люди были кем-то вроде странных, населяющих мир существ, отличающихся от животных и растений тем, что могут говорить, размышлять и поэтому, как могут, подражают им самим.

Гариема поддержали многие. Но не согласился Вершина острова Ирюм, могучий беловолосый Верайн Ханивель, который правил островом ещё с тех пор, как бетавры только пришли в мир. Он считался одним из самых старых жителей планеты. Многие соплеменники называли его консерватором, но мужчина считал, что нельзя вмешиваться в естественные процессы. Он смотрел на людей, как люди смотрят на редких и неопасных животных. Зачем убивать? Они не делают хуже, они — часть мира. Многие согласились с мудрым бетавром. Они считали, что Южный Овал должен быть неприкосновенен. Пусть те, кто назывался богами, посещают людей по-прежнему, это не меняет многого. Но такое вмешательство, какое предлагал Гарием, было недопустимо.

Но вот такой незначительный предмет для спора, как люди, разжёг в душах бессмертных бетавров огонь, доселе им неведомый. Они развязали войну. Острова перемешались, мнения Вершин уже не принимались в расчёт. Все волшебные силы были брошены в уничтожение друг друга. И война эта стала страшной страницей, и последней в жизни бетавров в этом мире.

Мощнейшая магия превратила все четыре острова в мёртвые, покрытые пеплом камни. Агрессивно настроенные бетавры уничтожили защитников людей, всех до одного, но, увидев, что сделали с миром, поняли, какую ошибку совершили. Попросить у бывших товарищей прощения они уже не могли, и, не ведая иного пути, стали уходить. Надеясь, что добрыми делами смогут искупить свою вину. И — кто знает? — может, встретить тех, кого погубили, и попросить прощения… и с тех пор в мире остались только люди и демоны.

****

— Я всё-таки не понимаю: что мог сделать царь, что он мог ему пообещать?! — всё ещё под впечатлением от случившегося жестикулировал алебардщик, охранник Кромедонских ворот возле Моста. Сейчас охранять ему было нечего, потому что после землетрясения ворот не стало. Те, что были на другой стороне Щели, вообще рассыпались на отдельные камни. Хорошо хоть люди, которые несли караул, были предупреждены и успели покинуть небезопасное место. Те же ворота, что стояли на территории Кромедона, просто подломились снизу и упали, расколовшись на несколько кусков. Убирать все эти осколки будет бригада рабочих и несколько Магов, которые должны прибыть через несколько дней из Сташа. А как будут разбираться эльтанцы, было пока что неясно.

Впрочем, солдаты и с той, и с другой стороны никогда не считали друг друга врагами и частенько собирались на мосту выпить бутылочку слина, закрывая глаза на то, что он считался самым низкопробным горячительным, или поиграть в "камешки". Сейчас, например, двое таких встретились на нейтральной территории, чтобы обсудить случившееся.

— А у нас-то теперь территория больше вашей будет, — отозвался копейщик эльтанец.

— Из-за этого-то? — алебардщик усмехнулся. — Да наш Сташ больше будет, чем эта жалкая уступка! И ещё неизвестно, чем для вас обернулась эта маленькая перестановка. Может, пару сёл смыло песком.

— Не очень смешно, кстати, — заметил копейщик.

— Да уж… нам вообще не сообщили о том, что произойдёт.

— Да и нам. Видел, как удивились командиры, когда им доложили про… эту… территориальную перестановку? Как будто первый раз слышат. Мы только палатки собрали и успели разъехаться в стороны.

— Как крысы, — хихикнул кромедонец.

— Сам крыса. Вы тоже бежали будь здоров. Демон, и почему мы должны тут стоять? Кого сторожим?

— Если ворота исчезли, ещё не значит, что граница открыта, — резонно заметил алебардщик. — Ему удалось сомкнуть Щель на ма-аленьком участке, так короли тотчас же отдадут распоряжение новые ворота строить, причём в ширину нескольких сот измов.

— Зачем тогда было смыкать? Может, собираются объединить два государства?

— А демон этот здесь при чём? — возмутился солдат. — Хотели бы объединиться — собрали бы Магов и Мастеров и обстряпали всё тихо-мирно. Зачем было нужно этого Слугу вызывать аж из самого Ратарского Царства?

— Видел его? — чуть тише спросил копейщик.

— Ещё бы, — кивнул товарищ. — Чисто демон! Говорят, самый сильный из них, чуть ли не повелитель Мрака! А выглядит как обычный человек. Я его, правда, издалека видел. Обычный, высокий, сложен как воитель. Он в плаще, правда, был, чёрном, на всю спину герб этот Ратарский, белые пики гор с красным флагом на самой высокой. Волосы чёрные, длинные. Вроде без лошади был, непонятно, как добрался: пешком, что ли? Пришёл, постукал своими железными подковками, королевский указ принёс, дождался, пока вам передадут да пока все разбегутся — и за работу.

Все в Кромедоне, да и в Эльтане, знали, что за четыре последних года поднялось до уровня мощнейших государств Ратарское Царство, объединение городов на северо-западе Кромедона, отделённое от моря только горным хребтом. С Царства, которое раньше называлось всего лишь Залесской Областью, собирали дань, упорно не желали принимать гонцов с требованием дать Области независимость. Но четыре года назад дань почему-то впервые не была выплачена. Уже потом король Кромедона Вогорд задумался, почему не возвращаются его гонцы с донесениями, и тогда все узнали, что в услужение царю попал очень сильный демон. Кто-то говорил, что он Маг, но слишком уж непобедим он был для простого человека. Кто-то — что он король всех демонов мира. Именно благодаря ему Царство Ратарское стало Царством, заставляющим задуматься самих Кромедон и Эльтан.

И вот как раз позавчерашним вечером этот демон, которого везде и всегда называли Слуга, прибыл к Мосту, чтобы этот самый Мост обрушить в Щель, повалить ворота с обеих сторон и сделать прямой проход. Конечно, получилось не очень ровно: эльтанская часть была чуть ниже, и в месте перехода приходилось либо совершать прыжок вниз, либо взбираться — камни состыковались неровно. Может быть, Магам придётся сбивать насыпь, или лестницу делать. Да ещё и земля просела на территории Эльтана. И именно этого боялся командир и солдаты: как бы правитель соседнего государства, король Расайм, не обиделся на разрушенные ворота и на большой котлован.

— У меня такое мнение, что наш король здесь ни при чём, — высказал предположение алебардщик. — Слуга сам насвоевольничал.

— Зачем ему это надо?

— А кто этих демонов разберёт…

Они постояли немного.

— И всё-таки, если Маги и Мастера против него одного… победит? — спросил алебардщик.

— Всех? — копейщик задумался. — Если и ваши и наши? Думаю, тогда Царству конец придёт.

— Королю Вогорду бы Слугу, и не стало бы проблем.

— Если нашему Расайму Номельтрику Первому Мастера Слуги не найдут, поллара им цена, — покачал головой копейщик.

— Чего ж ещё не нашли? — так, не надеясь на ответ, сказал алебардщик.

Вдалеке показались точки. Определённо это были движущиеся к бывшему Мосту люди. Конечно, если бы стражники стояли на стене, они бы заметили их раньше, но сейчас никакой стены не было.

— Да как сказать, — подхватил копейщик. — Слышал же, что про Меттоне говорят?

Товарищ кивнул. Историю про загадочного Мастера, который помогал эльтанцам в битвах в Меттоне, знал уже почти весь Эльтан. Вот и за границу пробилось.

— Может, он и есть нашего короля Слуга?

— Ну, если так, то вам бояться нечего, — хохотнул алебардщик. — Раз он почти весь лес вдребезги разнёс…

— И до сих пор его не нашли, — добавил копейщик.

Эльтан терпел набеги меттонцев уже долгие годы, и долгие годы отбивал их. Потом перестал, решив, что проще напасть и одержать победу. Но густые леса Меттоне, ловкие воины, колдуны южной страны задержали эту войну на годы. Она окончилась лишь сорок суток назад, благодаря какому-то загадочному Мастеру, который так и не назвал себя.

— Уже отправили, небось, отряд гонцов, узнать, в чём дело, — проворчал кромедонец и перехватил древко оружия. — Иди, может, к своим, чтоб видимость поддержать…

— Ага… — копейщик развернулся, но тут товарищ заметил.

— Или мне кажется, или там ребёнок с ними.

— Точно… — солдат всмотрелся вдаль. — И один конь всего, в поводу ведут. Чего это?

— Небось их песком подзасыпало, и они теперь злые, как демоны, — предположил алебардщик.

— А если они едут к родне, в Кромедон?

— Наш командир приказал никого не пущать, — пожал плечами алебардщик. — Если ваши выпустят, тогда мы с ними разбираться будем.

****

Подозрения Грапиши оправдались. Котлован образовался как раз из-за того, что под песком возникла щель. А это значит, что в другом месте щель исчезла. И, следовательно, пройти в Кромедон теперь можно без особых проблем.

Правда, встретившиеся на пути солдаты, которые направлялись в Ларус, поведали путникам, что кромедонцы выставили по всей ширине перехода цепочку солдат и никого не пропустят, да и эльтанцы стараются не выпускать, пока не разберутся, в чём дело. И девушка чувствовала, что прорываться придётся с боем.

Не то чтобы она стремилась в Кромедон ценой собственной жизни или пары десятков чужих. Но именно там есть кусочек истории древности и, может быть, ответ на вопрос.

Стен не было. Их обломки валялись повсюду, на них сидели стражники. Их здесь было немного, но они протянулись вдоль всей границы. В одном месте каменные куски были свалены в небольшую кучу и, кажется, представляли собой ставку Первого командира.

— Ой-ой-ой, — взволнованно сказал Старкан и крепче вцепился в поводья лошади. Он не стал садиться на неё, чтобы произвести впечатление. Гонца изрядно напугало полное отсутствие Эльтанских ворот, которые ему так расписывали, что впору было пасть ниц и вознести хвалу.

— А где ворота? — спросил непосредственный Эник.

— Они пали, — хмыкнула девушка. Хотя было не очень-то смешно. — Демоны так трясли землю, что ворота не удержались. Теперь придётся отстраивать их заново, а может и не придётся…

К троим спутникам направлялись трое же солдат. Все были вооружены копьями, возле поясов висели сабли — классическое оружие степных. Их набеги тут, вероятно, были не редкостью.

— Доброго дня. Куда вы направляетесь? — вопросил тот, что шёл посередине. Можно было догадаться, что это Третий командир — человек, что стоит во главе десятка воинов. У них на коричневых кожаных панцирях были изображены три маленьких жёлтых солнца. У командующих сотней (Вторых командиров) было по два, тысячей (соответственно, Первых) — одно. А жёлтое солнце само по себе, изображённое на коричневом круге, и представляло герб Эльтана. Точно такое же солнце чеканилось на всех ларах.

На квадратном, со сглаженными углами гербе Кромедона тёмно-зелёным по белому был выведен шипастый кактус. Что уже заранее говорило о меньшей дружелюбности кромедонцев.

— Гонец господина Кога Рибелира Старшего из Ларуса. Посылка для господина Кога Рибелира Младшего, в Сургун, — отчеканил гонец. Командир покивал.

— Пускать не велено — приказ Первого командира, пока в ситуации не разберёмся, — командир повёл рукой, охватывая жестом усеянную камнями землю и часть новообразованного котлована. — Так что срочно не получится. Оставь, мы передадим, когда будет гонец из Кромедона.

— Нет! — возмутился парень. — Я должен передать лично в руки! В крайнем случае кому-нибудь из Объединения Гонцов! Послание срочное!!!

— Я ни при чём, — развёл руками мужчина. — Даже если мы вас и пропустим, кромедонцы не впустят уж точно. Хотите — ждите, пока не прибудет человек оттуда. Хотя… сомневаюсь я, что вообще кто-нибудь прибудет.

— У меня задание! — не собирался сдаваться Старкан.

— Так, — командир повернулся к Грапише, глянул на Эника. — А вы? Тоже гонцы? — он усмехнулся.

— Нет, — девушка помотала головой. — У нас нет задания. Мы путешествуем. В Кромедон.

— Хм. Кто такие?

— Грапиша Риге, и… — она посмотрела на мальчика, который крепко держал её за руку. — Мой брат, Эник Риге.

— И что, вы думаете, имея приказ о временном закрытии границы, я пропущу рядовых граждан просто так? — мужчина прищурился.

— Я полагаю, что да, — не моргнула глазом девушка.

— Вам лучше уехать, — он нахмурился.

Грапиша мягко отцепила от себя руку Эника и сделала шаг к командиру. Поманила его, показывая, что ей есть, что сказать, и что об этом не должен слышать никто.

— Ну? — тот относился к невысокой пепельноволосой девушке несерьёзно, но знал, что очень часто от таких вот несерьёзных людей можно услышать важные сведения.

— Старкан — не гонец никакого Рибелира, — начала она очень тихо. — Он вообще не гонец. Послание от короля, и едет оно в очень тайное место. Я его везу. Мальчик — прикрытие. Но вы должны сказать, что был гонец Старкан и вёз послание какому-то господину.

— Что за… — командир собирался развернуться, прекращая слушать чушь, но Грапиша мигом сунула ему под нос руку с растопыренными пальцами, которая светилась белым. Мужчина округлил глаза.

— Я Мастер Грапиша, — привычно солгала она. — И я прекрасно знаю, что тут у вас произошло. К вечеру здесь будет делегация, которая решит вопрос. Но послание короля ждать не будет.

— Делегация, — повторил командир, ненароком подумавший, что это какое-то женское имя. — Так вы приехали разобраться?

— Разбираться прибудут Мастера, чуть позже. Я везу срочное донесение.

— А мальчик?

— Мальчик со мной. И, конечно, мы возле Щели не были, — она посмотрела на человека со значением.

— Это… я думаю, Мастер Грапиша, вам лучше поговорить с Первым командиром, — на всякий случай сказал тот. Осторожничает. Правильно. Девушка не стала спорить и велела парню и мальчику ждать их.

Человек, ранее черноволосый, а теперь наполовину седой, но всё ещё достаточно бравый, в коричневом панцире с солнцем, из-под которого торчала кольчужная рубашка и светло-жёлтые форменные штаны, стоял, опёршись о камень, и рассматривал котлован. Он заинтересовался незнакомым лицом, тем более девушкой, пусть и не очень яркой и не такой привлекательной, как, например, Зота из города Крюта. Вот та была…

— Первый ком Лазель, к вам Мастер Грапиша, — доложил сопровождающий девушку. Командир заинтересовался, оттолкнулся от камня, приблизился. Постоял несколько сотых ации, протянул руку. Грапиша пожала её.

— Наконец-то. Вы прибыли встретиться с Магами Кромедона?

— Нет. Я еду через Щель.

История изрядно заинтересовала командира. Он внимательно всмотрелся в светящуюся руку девушки, а потом принялся расспрашивать про Ларус, как там сейчас, когда к ним приедут. Грапиша наврала ему чего-то, не думая о том, что будет, когда раскроется обман. Она не думала, что когда-нибудь ей придётся столкнуться с одним из Высших Мастеров один на один. Она всё-таки слишком сильно отличается от людей, чтобы можно было судить их по одним критериям.

— А кто, кто приедет? Знаете? — жадно спрашивал командир Лазель.

— Да. Мастер Райанстер, — Грапиша вспомнила кареглазого мужчину, что предлагал ей учиться у него. Ну как, как человек может работать с ней? Ведь он пусть и знает много, в битве у неё просто несправедливое преимущество.

— Вот уж чушь! — фыркнул командир. Он был наслышан об этом человеке. — Все знают, что этот Мастер уже несколько лет не выезжает из Ларуса!

— А в этот раз выедет, — Грапиша добавила в голос серьёзности. — Вместе с Мастером Алкебаком. И двадцать человек из гарнизона. Больше не знаю. Командир Лазель, у меня мало времени. У вас есть ещё вопросы?

— Нет. Разве что… Мастер Грапиша, там может быть небезопасно. Мы не пропускаем никого для вашего же блага. Да и как вы будете решать вопрос с кромедонцами? — командир сделал печальное лицо. — Боюсь, им наше Объединение Мастеров до одного места…

— Не волнуйтесь. Найду способ, — уверила его Грапиша и стала расспрашивать о случившемся. Конечно, она вроде как знала обо всём и сама, но нужно было мнение очевидцев. Командир охотно всё расписал. Честно признаться, его слова мало отличались от действительности: человек он был деловой и знал, когда можно приукрасить, а когда не стоит.

Девушка не удивилась, когда услышала о Слуге. Вряд ли кто на земле, кроме разве что сотни сильнейших Магов, мог сомкнуть Щель. В общем-то она услышала то, что ожидала услышать. Но зачем, демоны Щели, он это сделал? И при чём здесь эльтанско-кромедонская Щель к Ратарскому Царству?!

Нужно было пробраться через границу. Мастера они не пропустят, будут дожидаться какого-нибудь Мага из своих. Если представиться Магом, сказать, что возвращается из Эльтана… могут не поверить. Нет бумаги. Нет знака. Скажут то же самое: ждите, пока не прибудет кто-нибудь из ваших. Так-так… может, давить на жалость? Нет, не очень. Да и не привыкла Грапиша этого делать. Проще всего, конечно, прорываться с боем, но ведь стражники отправят погоню. А чтобы погони не было, нужно уничтожить всех. А это недопустимо.

Девушка вернулась к спутникам.

— Дело улажено, — она посмотрела на Старкана. — Тебя они за границу не пропустят. Но я, — она повысила голос, увидев выражение лица парня, — возьму твою посылку и отвезу, кому надо. Меня выпустят из Эльтана.

— А в Кромедон? Пропустят? — разволновался он.

— Ещё не знаю, — она опустила голову, посмотрела на Эника. — Ты со мной?

— Да! — он как-то испуганно ухватился за её запястье, всем видом показывая, что ей не стоило даже сомневаться в этом. Мальчик был совсем невысокий, низенькой Грапише он был едва-едва выше локтя. Девушка протянула руку и ободряюще сжала его ладонь.

— Вот и хорошо. Запомни тогда: я — Мастер Грапиша. У меня важное донесение для короля Вогорда. Короля Кромедона, — пояснила она. — А ты — мой напарник, работаешь со мной для прикрытия. Понял?

— Мастер Грапиша, — кивнул он. — А я работаю для прикрытия. Напарник.

— Ты Мастер?! — изумился Старкан. — Так…

— Тшш! — она чуть расширила глаза. — Неважно. Давай сюда свою посылку. Я обещаю, она доедет до Сургуна и господина Кога Рибелира Младшего в целости и сохранности. У себя там скажи, что ты передал, но это было очень сложно. Потому что идут проблемы возле Щели. Ясно?

— Разумеется, я скажу, — он быстро кивнул и опять взволнованно поглядел на неё. — А ты… у тебя правда донесение?

— Старкан, ты слышал? Секретное. Поэтому думай, что хочешь, — она потянула Эника за руку. — Пойдём. Пока, Старкан. Может быть, свидимся вновь!

— Пока… — растерянно проговорил парень. Потом одумался, вскочил на лошадь и развернул её к котловану. Теперь он мог ехать быстро, не задерживаясь на ночёвку. К середине ночи будет уже в Длери, завтра доберётся до Ларуса. По дороге будет гораздо быстрее, чем по этому песку. Правда, по пути он не встретит Мастеров, которые едут разбираться с ситуацией… но зато привезёт в Ларус свежие новости.

Грапиша с мальчиком спокойно шли к перепаду высот. Конечно, маленькому, не больше нескольких измов. Были места, где этот перепад представлял собой ступеньку. Здесь добрые солдаты даже навалили камней, сконструировав лесенку. Путники поднялись на неё и тотчас же столкнулись лицом к лицу с двумя стражниками.

Кольчуги, на них белые нагрудники с гербом. В руках алебарды. Кромедонцы считались мастерами боя на алебардах и заслуженно гордились своим умением.

— Пропускать не велено, — не очень дружелюбно сказал стражник постарше. Грапиша не знала, как у них отличаются командиры от обычных солдат, но не стала задумываться. Она подняла ранее опущенную голову, и Эник с удивлением отметил, что глаза девушки светятся голубым. Лицо её не выражало ничего хорошего.

— Кто велел. Я хочу его видеть, — властным громким голосом сказала она. Эник на всякий случай придвинулся к ней ближе и подпёр плечом бок. Тот солдат, что помоложе, крепче сжал алебарду. Второй расширил глаза.

— Доброго дня, Мастер… — он решил действовать осторожно.

— Мастер Грапиша, из Ларуса. У меня срочное донесение для короля Вогорда. Спрашиваю ещё раз: кто издал приказ меня не пропускать?

— Да нет… вас не имели в виду… Мастер Грапиша, — стражники Кромедонских ворот к эльтанским Мастерам относились всегда с опаской, и правильно делали. — Сейчас я позову высшего [аналог эльтанского Первого Командира], извольте подождать.

— Однако, как вежливо заговорил, — шёпотом поведала Грапиша Энику, когда старший солдат удалился, а молодой отошёл и принялся сторожить их. — Боится.

— У тебя глаза светятся… — прошептал мальчик.

— Делай вид, что ты ко всему этому давно привык, — попросила девушка. — Я ещё не так могу. Если они начнут бунтовать, увидишь.

— А ты не будешь никого убивать? — он вроде испугался.

— Ну конечно нет, — успокоила его она. — Я буду их пугать. Только ты не бойся.

— Да… а бунтовать — это что такое?

— Это если они будут ругаться и не пропускать нас.

Эник кивнул и сосредоточенно уставился на направляющихся к ним старшего солдата и, вероятно, высшего командира.

Теперь можно было понять, в чём отличие. Ведь у этого мужчины, по возрасту точно такого же, как и старший алебардщик, даже кольчуга была белой, из того редкого белого железа, что добывается только в северных кромедонских горах. Она в несколько раз крепче обычной, но легче и гораздо удобнее при жаре: охлаждает. Штаны на командире тоже были белые.

— При параде, — не разжимая зубов, сказала Грапиша.

— Приветствую гостью из Ларуса, Мастер Грапиша, — человек с аккуратно постриженной бородкой протянул руку ладонью вверх, галантно поцеловал маленькую ладошку. Грапиша продолжала смотреть холодно, строя в головах кромедонских стражников неверное впечатление о Мастерах. Хотя эти ребята повидали немало Мастеров и Магов на службе у бывшего Моста и знали: всякие бывают. Могут и разозлиться. Хотя обычно Мастера вели себя куда более сдержанно. — Я высший командир стражи ворот… кхм… бывших ворот Кромедона, Далит. Чем могу быть полезен?

— Если вы не будете меня задерживать, принесёте большую пользу, — холодным тоном ответила Грапиша. Голос у неё был совсем не такой, как всегда: изменяя его, она прибегла к некоторой доли колдовства.

— А мальчик? Тоже Мастер? — с лёгкой улыбкой спросил высший.

— Мальчик работает со мной. Я надеюсь, вы понимаете, что я не на каждом углу кричу о том, куда еду и зачем, — она пронзила мужчину взглядом.

— Мастер Грапиша, — осторожно начала он. — Поймите, здесь недавно произошло что-то… ну слишком странное и непривычное. Слуга Царя Ратарского сомкнул нашу Щель. Я ничего больше не знаю, кроме разве что того, что он сделал это по решению короля Вогорда и с согласия Царя Гароша Первого. Я решил, что правильно будет закрыть границу, пока официальные лица не разберутся.

— Раз вы ничего толком не знаете, высший командир Далит, не лучше ли мне побеседовать с одним из Магов-привратников? Неужели в вашем гарнизоне нет ни одного?

Мужчина как-то странно замялся.

— У меня служат двое… обычно. Но они уехали, когда узнали, что прибудет Слуга. И… отказались возвращаться. Вместо них ещё никто не прибыл…

Странно. Ослаблять ворота — это что-то новенькое. Впрочем, войны-то между государствами нет, и огромные отряды ворота никогда не охраняли, за ненадобностью. Но чтобы ни одного Мага… жаль, она не спросила про Мастеров у командира Лазеля. Наверное, тоже ни одного, иначе они бы подошли к ней сами. Впрочем, это-то как раз можно понять: у них кратковременный отпуск на праздник Середины. Отправились в Ларус. Даже солдат намного меньше, чем обычно, так сказать, дежурный отряд. Кто успел приехать, тот и сторожит сомкнутую Щель.

— Ну, в таком случае, я не сбираюсь ждать неизвестности. Я стану держать ответ лишь перед Магами.

— Но, Мастер Грапиша, ситуация незапланированная…

— Вы, надеюсь, понимаете, что, исполняя указ короля, я пойду на всё, — глаза девушки неумолимо поменяли цвет на ярко-оранжевый. Молодой солдат встревожился, старший сделал глубокий вдох. Высший командир застыл.

— Для вашей… безопасности. Я не собираюсь лишаться головы из-за Мастера, который не согласился подождать пару…

— Это ваше последнее слово? — не дослушала Грапиша. — Что ж. У меня приказ. Довезти донесение для короля Вогорда во что бы то ни стало. Не вижу причин поворачивать назад, — ответила она. — Извините, я вынуждена буду войти на территорию Кромедона без вашего разрешения.

И девушка, отпустив руку Эника, отошла ото всех на несколько шагов. Развела руки в стороны и вперёд, и песок под её пальцами стал шевелиться, словно был волнующейся водой. Соразмерно с песком волновались и люди. Молодой солдат побледнел, старшие мужчины отступили. Песок затих на мгновение, а потом вверх взмыл целый фонтан. Всё это сопровождалось таким рёвом, что Эник закрыл уши руками, молодой солдат бросился бежать, а командующий закричал:

— Стойте! Стойте!!! — Грапиша опустила руки, фонтан опустился, но не исчез. Глаза девушки пылали, теперь полностью, вместе с белком. — Стойте. Я придумал.

— Слушаю, — песок успокоился, Грапиша же выражала крайнее раздражение.

— Я не пропускал никакого Мастера. Даже не слышал о нём. И вы тоже! — высший повысил голос, но, оглянувшись и увидев, что один из его подчинённых покинул поле боя, раздражённо махнул рукой. — Идите. Бержи, проведи их через пункт. Счастливого пути, Мастер Грапиша.

Она сохраняла свои глаза красными до тех пор, пока все солдаты не остались позади. Здесь дорога была, и расходилась в три стороны возле указателя. Направо — Сташ, город Магов; прямо — Орзия, столица; налево — Сургун, место жительства Кога Рибелира Младшего.

Ей хотелось в Царство. Посмотреть на этого Слугу, хотя бы просто увидеть его. Какой он? Она представляла его по описаниям: высокий, с надменным и хитрым взглядом, чёрными волосами, которые длинны и всегда распущенны. И с глазами, каре-вишнёвыми. Интересно, узнает она его, если встретит? Вряд ли. Он сильнейший Маг, он может выглядеть, как хочет, если ему надо. Его можно увидеть только рядом с царём, по его левое плечо. Но сейчас нужно в Сургун, потому что она обещала Старкану.

Только когда они перешли границу, Грапиша вдруг подумала: зачем было так спешить? Два дня ничего не решили бы в её походе. Из-за срочной посылки Старкана? Вовсе нет. Выходит, можно было не швыряться пустыми заклинаниями, а просто пережить по ту сторону одну-две ночи и спокойно ехать дальше. Сейчас же все солдаты и с той, и с другой стороны явно обсуждают, что это там только что ревело. А значит, об этом узнают и приехавшие Маги, и Мастера. Грапиша вздохнула, решив, что впредь постарается уравновешивать себя. Сильная-то она сильная, да не очень умная. Вон, даже имя другое не догадалась сказать… впрочем, назад пути нет. Пусть тешат себя загадками: что это за злобная Мастерица Грапиша, и отправляют за ней в погоню все тайные отряды, если им надо.

— Это указатель? — Эник опять посмотрел на девушку. Он всю дорогу смотрел на её глаза, убеждаясь, что они опять голубые и спокойные.

— Да. Нам с тобой налево, на Сургун. Ты как, не устал?

Эник очень сильно помотал головой.

— Тогда пойдём. Вообще-то вечер скоро, будем останавливаться на ночлег… да и поесть надо бы. Хочешь есть?

— Ага… Грапиша, а ты что, на самом деле Мастер?

— Да нет… — она вздохнула и продолжила путь по левой дороге. — У меня есть магическая сила, но я не училась в Ларусе. Я просто сама по себе. Умею кое-что… я им солгала.

— А если они узнают? — испугался мальчик.

— Они нас не догонят! — Грапиша подмигнула ему. — Ну что, как думаешь: мы дойдём до какого-нибудь села до темноты?