Глава 2

Если хочешь спрятаться от недруга — держись к нему как можно ближе.

Нельзя увидеть дом, уткнувшись носом в стену.

(Внутренний трактат Лиги «О тонкостях Влияния на глупых и на просвещённых»)

На столицу Ассулта вечный город Паной опускался вечер, хотя на торговой площади купцы ещё окончательно не разбрелись. В северные и западные ворота втекали запоздалые караваны, везущие драгоценные товары из самых разных уголков обширной империи. Солдаты на стенах устало переговаривались, сетовали на тяготы службы, втихаря потягивали вино. Мирная жизнь шла своим чередом, как и в любой другой день последних двух десятков лет.

В центре города сверкал ослепительно-белыми камнями дворец Басилевса. Отделанные золотом шпили башен возносились высоко в небо, притягивая тысячи восхищённых взглядов. Начищенные до умопомрачительного блеска доспехи вытянувшихся у каждой двери гвардейцев говорили о благополучии государства, железной дисциплине и мощи армии. При этом даже знающие люди не могли упрекнуть правителя Ассулта в выпячивании роскоши; она, как бы там ни было, служила лишь отражением истинного положения вещей.

В малом зале дворца сегодня заседал Высший совет Ассулта. Семь облечённых властью сановников разместились в массивных, установленных полукругом креслах. Широкие, обитые мягкой тканью спинки давали возможность каждому сановнику чувствовать себя комфортно и не думать о времени. Нередки были случаи, когда семёрка засиживалась до глубокой ночи, корпя над планами и разбирая безотлагательные дела державы. Множество масляных ламп на стенах дарили достаточно света. Возле каждого кресла приютился маленький столик с лёгким вином и спелым виноградом, а за дверью ожидали готовые откликнуться по первому зову слуги.

Склонив голову набок, Басилевс вот уже шесть минут изучал занимающую полстены карту империи. Его белоснежная, шитая золотыми нитками и украшенная золотой же каймой хламида выглядела безупречно. Он всегда старался выглядеть мудрым и расчётливым правителем, но все сидящие здесь прекрасно знали, что за этим сурово-непроницаемым лицом скрывается вполне заурядный ум и легко угадываемые помыслы. Первый человек Ассулта каждый раз в своих решениях склонялся к мнению большинства членов совета и тем самым полностью всех устраивал.

Наконец, Басилевс закончил разглядывание карты:

— Уважаемые, давайте начинать. Вопросов много, а время идёт. Прежде всего, думаю, стоит обсудить наши торговые дела. Прошу.

Глава Торгового союза откашлялся, в руках его зашуршали бумаги:

— За прошедшую неделю шестьдесят семь караванов благополучно достигли нужных городов. Мы усилили торговлю между городами Ликольдского серпа и центром страны. Мне было поручено обеспечить поставку зерна в северные районы. Всё выполнено. Прошу вас обратить внимание на участившиеся случаи нападения на караваны на юго-западе. Разбойники стоили нам двух сотен золотых монет в товарах, — закончив докладывать, он повернул широконосое лицо к Басилевсу.

Вместо правителя взялся ответить полемарх кавалерии:

— Вы же говорите о вольных городах Ликольдского серпа. Они сами занимаются своими разбойниками. Хоть они и наши вассалы, мы не можем вводить туда войска для борьбы с бандитами. Не вы ли каждый раз протестовали против моих идей об усилении нашей военной мощи в этом регионе. — Резкий голос полемарха раздражал всех, не говоря уже о его отталкивающей внешности. Борода покрывала большую часть перекошенного от постоянного негодования лица, крупные глаза навыкате обжигали злобой, активная жестикуляция выглядела навязчиво неуместной.

Глава Торгового союза погладил наметившуюся плешь:

— Да, это так. Но я всё же призываю выделять нашим караванам большую охрану.

В спор вмешался сухощавый и малозаметный в широком кресле казначей:

— Не надо забывать о прибытке. Караваны нужны только для наполнения казны и обеспечения товарами. Выделение дополнительной охраны повлечёт новые расходы. Нужно ли нам это? Потеряно всего-то два каравана, ведь так? Казна в этом году наполняется очень медленно. Я лично против новых трат.

Испепеляющий взгляд главы Торгового союза стал ответом на этот неприкрытый выпад.

— Это надо обдумать, — заключил Басилевс. — К следующему разу вы оба подготовите совместный отчёт о торговле на юге и наполнении казны. Тогда и будем говорить предметно. Пока я доволен торговыми делами. Разбойники — это неизбежное зло. Незначительная опасность не стоит новых расходов.

Услышав интересующую его тему, в кресле зашевелился глава Ордена Равноединого. Вечно мёрзнущий старик сидел закутанный в плед; присутствующим открывалось лишь худощавое лицо с острыми чертами и холодные глаза в глубоких глазницах. Втихую его называли Старым Мерзляком.

— Я надеюсь, — произнёс он, — Торговый союз не забыл о нашем прошении на торговый патент? Орден Равноединого как никогда нуждается в свободной торговле с Ври.

— Да, я помню. Вы получите ответ в течение двух недель.

— Очень, очень надеюсь на положительный ответ. Орден ценит встречные шаги.

— Проклятье! — прорычал пучеглазый полемарх кавалерии. — А мои солдаты не нуждаются в оружии горцев?! Я давно говорил — надо было взять за горло этих северян. Мы дали им чересчур много вассальной свободы.

— И что бы нам принесла война с ними? — спокойно возразил полемарх пехоты.

— Как что?! Они бы передавали нам столько оружия, сколько нужно. А не эти жалкие крохи. Я не могу перевооружить и половины конников.

— Вы же знаете, что горцев не так и много. Они попросту не в состоянии за год или два сделать столько оружия. Мы и раньше обсуждали планы войны в горах. Ваша кавалерия там вообще бесполезна. А я не хочу терять людей ради сомнительной прибавки в мечах. Кто ими тогда будет сражаться?

Полемарх кавалерии двигал челюстью и вращал глазами. Он собрался уже что-то возмущённо добавить, но ему помешал Басилевс:

— Мы давно решили, что Ври останется вассалом на текущих условиях. Вторгаться мы туда не будем. Это неразумно. Раз мы затронули военную тему, перейдём к нашим извечным врагам. Морские дела прежде всего.

Наварх флота убрал руку от обветренного лица:

— Бактун продолжает набирать мощь. Они вовсю строят новые корабли. Меня беспокоят слухи о скрытых на дальних островах верфях. Возможно это только слухи, но если им удастся спустить на воду хотя бы полсотни квадрирем… Тогда мы окажемся перед лицом серьёзной угрозы.

— И как можно проверить эти слухи? — правитель Ассулта изящным движением поправил золотую фибулу хламиды.

— Я отправил на разведку два лучших корабля. Один пропал в шторме, второй еле ушёл от вражеских трирем. Не хочу больше терять суда в тех водах.

— Разумно, разумно, — задумчиво протянул Басилевс. Он снова бросил взор на карту, являя членам совета образец размышляющего правителя. Глава Ордена поглубже зарылся в плед и мысленно усмехнулся, казначей продолжал безмолвную перепалку взглядами с представителем Торгового союза, полемарх кавалерии недобро зыркал на всех подряд.

Басилевс закончил с картой и выдал плод пятиминутного размышления:

— А что у нас с новыми кораблями?

— Строим, — бесстрастно поведал наварх. — Все выделяемые деньги идут на новые триремы.

— И немалые деньги, — прокаркал из глубины кресла казначей. — Очень немалые. Три тысячи золотых казна выделила дополнительно на эти самые корабли. Я буквально все соки выжимаю из налогов. Кручусь как могу.

— И откуда эти деньги? — спросил глава Торгового союза с прищуром.

— Как же, от торговли с вольными городами Ликольдского серпа и племенами Бод-Кога.

— Так не вы ли, уважаемый, говорили о медленном наполнении казны? Торговый союз работает плохо, новых поступлений нет, от караванов мало толку… А тут прямо три тысячи золотом нашлось.

Казначей враз скис и окончательно спрятался за высокими подлокотниками кресла.

— Но наше превосходство на Шатком море неоспоримо? — осведомился Басилевс.

— Да, — заверил наварх. — Они не осмелятся напасть. Пока наш флот сильнее, нам нечего опасаться. Вопрос только в скорости постройки новых судов.

Массивный кулак полемарха кавалерии с силой обрушился на подлокотник:

— Проклятье! В бездну Бактун! Жалкий островной народишко. Кроме кораблей ничего и нет. Голодранцы! Сунутся — раздавим! Это не главное. Нам нужна война с Корсией. Этот мир — позор для нас. Дайте мне ещё пять тысяч конников и мы растопчем их.

— Позвольте, — вынырнул из кресла казначей. — Мы же давно решили, что деньги идут на флот. Мы не можем бесконечно раздувать войска. Сорок тысяч регулярной армии и три сотни кораблей — это предел. Я давно всё посчитал. Новые налоги могут привести к беспорядкам.

— Соглашусь, — нехотя поддержал глава Торгового союза. — У нас с Корсией пятидесятилетний мир. Мы свободно торгуем с ними, и это приносит хороший доход, — последовал кивок в сторону казначея. — Я не вижу выгод от войны. Даже мне, человеку далёкому от армии, ясна пагубность такого решения. Мы не сможем победить быстро, а многолетняя война истощит нас.

— Это слова трусов и невежд! — гремел полемарх кавалерии, размахивая руками. — У нас больше войск, в десять раз больше кораблей. — Пальцы его уцепились в подлокотники, бородатое лицо перекосилось от гнева. — Мы их сомнём!

— Тогда, — спокойно заметил Басилевс, — послушаем мнение других сведущих людей.

Наварх флота пожевал губами, обветренное лицо его хранило непоколебимое спокойствие:

— Превосходство на море нам ничего не даёт. У Корсии мало военных кораблей. Они не делают на это ставки. Торговый флот для перевозки товаров и три десятка трирем для охраны от пиратов. Они разумно не встревают в наше противостояние с Бактуном. В случае войны я максимум могу обещать вам блокаду их главного порта — Толва. Не более того. Бросать моряков на штурм крепостей не желаю.

— Но перевозить армию вы же можете?! — не унимался полемарх кавалерии.

— Да, могу. Но не надо забывать, если мы сосредоточим основные силы флота в юго-восточных водах, Бактун может этим воспользоваться. Любой шторм заставит нас сидеть в гаванях. Вы знаете, что такое Шаткое море осенью и зимой. Мы можем оказаться отрезанными.

— Как можно выиграть войну, постоянно чего-то опасаясь?! Решительный удар, напор… Да я за неделю пробегу пол этой паршивой Корсии…

Басилевс плавно вскинул руку, останавливая этот воинственный поток:

— Послушаем лучше ещё одно мнение.

Полемарх пехоты всё это время сидел в кресле как влитой. Жилистые руки покоились на подлокотниках, строгое лицо не выказывало никаких эмоций:

— Все мы хотим увидеть Корсию поверженной. Это наше извечное желание. У нас за спиной три войны. Мы должны изучить прошлые ошибки. Нашим предкам эта страна также казалась лёгкой для покорения. Крупный вассал на востоке сделал бы нас величайшей империей всех времён…

— Вот именно! — полемарх кавалерии дёрнул рукой, и вино выплеснулось из чаши прямо на одежду.

— Но видимость эта обманчива. Уважаемые, вы только подумайте — они сами не развязали ни единой войны. И при этом постоянно расширяют свои границы на запад, в нашу сторону. Подумайте, чем был великий Ассулт четыреста лет назад, до первой войны с Корсией.

Все присутствующие во главе с Басилевсом уставились на карту, где тонкой чертой была отмечена старая граница по реке Вее. Широкая полоса восточнее указывала, как много потеряла империя за эти века. Огонь войны давно погас, большинство людей забыли обидные поражения, но в сердцах первых сановников страны по-прежнему жила ненависть к наглым соседям, потеснившим великий Ассулт.

Полемарх пехоты снова заговорил, лицо его оставалось невозмутимым:

— В чём наша ошибка? Они вгрызаются в каждую пядь земли, строят крепости. Мы копим силы, нападаем и разбиваемся об их укрепления. После этого они спокойно продвигаются на запад и возводят новые форпосты. Мы же бессильно наблюдаем, как они забирают наши земли. Пробежать пол Корсии? Да, это можно. Но как брать их крепости?

— У нас больше всадников, — гнул своё полемарх кавалерии. — Мы расчистим все тракты. Вам только и останутся эти крепости.

— Только крепости, — обронил полемарх пехоты с горькой усмешкой. — Ведь это мои люди полезут на стены, а не ваши. Вы знаете, уважаемый, сколько двое Стылых могу оборонять проход на стене? Последняя война была самой удачной для нас. И вот в ней пять тысяч наших отборных воинов больше недели штурмовали и не могли взять мелкую крепостёнку. Там и гарнизона-то было три сотни всего. Двое Стылых сутками удерживали вход в башню. Они убили больше наших людей, чем клопов в одежде нищего.

Глава Ордена зябко передёрнулся под шерстяным пледом:

— Вы сомневаетесь в отваге своих же людей?

— Нисколько. Но у меня нет таких бойцов, с такими силами Оплота. Либо дайте мне их, либо заберите у Корсии Стылых и прочих воинов с Оплотом. Я верю в отвагу моих людей, но и самые отважные могут дрогнуть. А слышал ли кто-либо из вас о бегстве их бойцов с Оплотом?.. Они как заговорённые держатся на стенах и бьются до последнего. И убить их очень тяжело.

— Каков же итог ваших размышлений? — глава Ордена выпростал руку из-под пледа и взял специально подогретое для него вино с пряностями.

— Итог?.. Я не вижу пока верной стратегии победы в войне с Корсией. Сражения прошлых столетий велись, когда ещё не было их Оплота Запада. Я вообще не знаю, как можно взять такую крепость. Шесть тысяч человек в ней способны держаться против любых наших сил. Будь у нас хоть сорок тысяч, хоть сто. Даже если мы застанем их врасплох, и они не подтянут другие регулярные части.

— Что ж, — откликнулся Старый Мерзляк, — тогда я тоже позволю себе высказать несколько соображений.

— Прошу, — благосклонно позволил Басилевс.

— Я всецело разделяю опасения полемарха пехоты. Все мы хотим умножить славу нашей великой страны. Равноединый взирает на нас. Его милостью мы должны расширять наши владения. Я согласен, воевать без разумной стратегии глупо. Мы не должны поступать опрометчиво, но сила наша не может пребывать в застое.

— Поясните, — правитель Ассулта в задумчивости водил ладонью по щеке.

— Бактун проиграл в битве Горящей воды. Их флот был разбит и сожжён. Мы получили семь новых островов. Но теперь наши морские враги снова возрождаются. Что даёт им силы? Они так же знают историю, знают о наших поражениях в войнах с Корсией. Более того, мои Гласы во Ври и в вольных городах Ликольдского серпа сообщают о мятежных настроениях среди местного населения. Люди начали вспоминать о былых днях без крепкой руки Ассулта. Они считают нас обросшими жиром бездельниками. Будто за мощью нашей армии уже ничего не стоит, только пустые разговоры.

— Ничтожные изменники! — выпалил полемарх кавалерии. Не в силах сдерживаться, он вскочил на ноги и одним глотком опорожнил золочёную чашу. — Пусть только посмеют. Я живо растопчу их. Они захлебнутся кровью.

Глава Ордена поправил сползший с ноги плед. Хищным профилем он походил на грифа.

— Так вот… Мы не можем позволить себе долгие десятилетия застоя. Чего мы ждём? Пока Бактун настроит кораблей? Пока Корсия наплодит Стылых с мерзкими Равноединому силами Оплота? Позволим вассалам роптать за нашими спинами?

— И в чём ваше предложение? — сухо спросил Басилевс, продолжая неторопливо гладить щёку.

— Думать о войне, готовиться к войне. Поручить нашим полемархам разработать стратегию победы.

— Скажите, — неожиданно вмешался наварх флота, — ваши Длани будут сражаться в этой войне?

— Равноединый велит своим смиренным слугам защищать истинную веру. Однако люди Ордена не солдаты. Они не должны сражаться. Наши Гласы несут слова Равноединого во все уголки империи, а Длани следят за истовостью веры людей. Они пресекают ересь, но на поле боя им не место.

— Но их ведь очень много, — осторожно высказал мысль наварх.

— Земли наши обширны. Ересь не дремлет. И потом, Орден живёт собственными средствами. Мы послушные слуги нашего правителя, но мы не отягощаем казну. Наша забота — укрепление веры в сердцах людей… Кстати, в свете этого я снова хочу подчеркнуть важность для нас патента на торговлю с горцами, — Старый Мерзляк обменялся взглядами с главой Торгового союза и получил в ответ серию плавных кивков.

— Возможную подготовку к войне надо тщательно обдумать, — с чувством высшей мудрости изрёк Басилевс.

Многим из присутствующих было непросто скрыть улыбку. Такие слова они слышали постоянно, и за ними ровным счётом ничего не стояло. Пока в совете нет единого мнения, вопрос подготовки к войне с Корсией так и останется предметом пустых обсуждений. Волевых решений от правителя давно уже никто не ждал.

— Ересь, ересь, — тихо продолжил Басилевс. — Вот ваши Длани и разберутся с ересью во Ври и в городах Ликольдского серпа. Войска мы туда не вводим, но Орден там имеет все права.

— Не все, — мигом ухватился старик. — Нас не допускают в городские советы и к важнейшим документам. Там ересь и может черпать силы. Вот если бы у нас был ваш указ…

— Вы получите такой указ.

— Благодарю, мудрейший. Мы приложим все силы, все силы. Порядок будет восстановлен.

Наварх флота чуть слышно хмыкнул, отмечая маленькую победу Ордена Равноединого. Только что Старый Мерзляк выторговал себе новые права, и в ближайшее время на территории двух крупнейших вассалов Ассулта произойдут большие изменения. Полетят головы, в городских советах появятся новые лица, армия Дланей перетрусит все документы и подозрительные дома. Если они ещё и патент на торговлю получат, то сундуки святош доверху заполнятся слитками золота, а новое оружие потечёт не только в армию, но и в арсеналы Ордена. Вряд ли это укрепит веру в тех краях и вызовет бурю восторга — скорее всего, голоса возмущения зазвучат ещё громче, а местные сановники примутся поносить Ассулт уже в открытую.

Басилевс отщипнул две виноградинки, забросил их в рот и неторопливо прожевал:

— А что там с другой ересью? Эти ваши разговоры о загадочной Лиге.

— Где хоть один её представитель? — криво ухмыльнулся полемарх кавалерии.

— Лига существует, — отрезал глава Ордена. — Это страшная ересь. Они очень хитры и коварны. Их тяжело изловить.

— И что, — хмыкнул пучеглазый вояка, — они правда умеют читать мысли?

— М-м-м… не всё так просто. Они могут неким образом влиять на людей. Они повсюду, они затаились и в любую минуту могут нанести удар. Орден уже давно ведёт с ними борьбу. Мы выловим их всех. Обещаю. Мы близки к этому как никогда.

— Раз они повсюду, — Басилевс обвёл рукой просторный зал, — может они и среди нас?

Полемарх кавалерии презрительно фыркнул и сграбастал гроздь винограда. Глава Ордена глубже зарылся в плед, и холодные глаза его обозрели членов совета:

— Я хорошо знаком с их приёмами. Научился различать их влияние. Могу заверить — среди членов Высшего совета нет этих мерзких еретиков.

Басилевс потянулся к чаше с вином, остальные сановники закивали в предвкушении близкого окончания сегодняшнего собрания. Лишь один из семерых опустил голову в полностью наигранном кивке. Губы его едва зримо растянулись, в глазах заплясали насмешливые огоньки. Лучшее оружие — неведенье других.