Глава 11

Щека ощущала холод, левая кисть онемела, ноги упёрлись во что-то твёрдое. Обречённо разлепив глаза, Игнис окинул взглядом всё ту же пещеру в скале. Сегодня утром она не казалась такой уютной, как вчера. Серые, подсвеченные костром каменные стены отдавали безжизненностью, словно он забрался в склеп.

Игнис поднялся и мотнул головой, отгоняя остатки сна. Остальные компаньоны по несчастью давно встали и приводили себя в порядок. Мия проверяла одежду, выискивая на ощупь любые возможные прорехи; Мастер бережно заворачивал в тряпицу любимую книгу и попутно перебирал содержимое сумки; юнец пытался помочь Капитану с осмотром стрел, тихо выспрашивая о войне и боевых подвигах. Щеголяющий вычищенной одеждой Юс к этому времени умудрился побриться и привести волосы в порядок. Казалось, он предвидел штурм крепости, поэтому заранее позаботился о походном наборе: бритве, щётках для одежды, запасных рубахах и других предметах первой необходимости.

Путники подкрепились вяленым мясом, выпили травяного отвара и выбрались из пещеры.

День только-только начинался. Безобразно густые ещё вчера облака существенно поредели, большая их часть откочевала на юго-запад, видимость улучшилась в разы, и где-то вдалеке на востоке даже угадывалось встающее солнце. Буйный ветер угомонился и более не кружил армию снежинок, появляясь лишь мельком и без былой силы.

Отыскав тропинку, Игнис повёл группу на спуск.

То ли погода облегчала продвижение, то ли с этой стороны гор дорога отличалась удобством, но шагали они легко, без видимых усилий поддерживая скорость как на равнине.

Убегающий вниз склон, покрытый снежной простынёй, в некоторых местах прорезали острые скальные выступы; они походили на кинжалы, проткнувшие снизу большой лист бумаги. Всё казалось недвижным и застывшим навечно на фоне неизменного скалисто-ледяного пейзажа.

Игнис остановился возле большого валуна и с задумчивым видом поскрёб густую щетину на щеке.

Скрипя снегом, к нему подошёл Капитан:

— У нас трудности?

— Да нет. Я вот подумал — может нам ускорить спуск?

— Каким образом?

— Там должны быть сани, — Игнис указал вытянутой рукой на каменную глыбу. — Охотники используют их если нужно срочно спуститься. Когда-то я с ними проехался один раз. Забавно, надо сказать.

Капитан с недоверчивым прищуром уставился на камень:

— Но снег лежит не на всём склоне.

— Да, но граница снега — это больше половины пути. Потом идёт очень удобная и широкая тропинка. Так мы до вечера успеем спуститься. Ночевать на камнях очень уж не хочется.

— Если это быстро и весело, то мы согласны, — устал ждать решения командования Юс.

— Ладно, — кивнул Игнис. — Но помните об опасности. Влетим на скорости в каменный выступ — и… поминай как звали.

Забросив обсуждение, все двинулись к другой стороне валуна.

Проломав снежный наст, Игнис продрался через набросанный ветром белый покров и ухватился за обнаруженную под ним дерюгу. Охотники заботливо накрыли сани большими кусками грубой ткани, а она успела к этому времени намертво примёрзнуть и походила нынче на железный лист.

Вытянув меч, Капитан начал резать и отковыривать части мёрзлой ткани. Товарищи помогали ему руками, с хрустом и треском отрывая кусок за куском.

Через десять минут все изрядно вспотели, но таки высвободили трое массивных саней.

— Как ими рулить? — Капитан выглядел сбитым с толку.

— Всё просто, — взялся пояснить Игнис. — Выставляешь одну ногу вперёд, пяткой зарываешься в снег — сани поворачивают. Для равновесия корпус ещё нужно наклонять. Выставляешь две ноги — тормозишь.

Закончив с вопросами, покорители перевала разобрались по саням. Мастер уселся позади Игниса, Юсмия заняли соседний подарок охотников, а Капитан и воодушевлённый предстоящим приключением юнец устроились на третьих.

— Погнали, — бросил Игнис и толкнулся ногами.

Сани потихоньку заскользили вниз, с хрустом проламывая снежный наст.

Вначале скорость росла очень медленно, рыхлый под ледяной коркой снег осложнял движение, но вскоре всё вокруг замелькало быстрее, воздух засвистел в ушах. Игнис неотрывно следил за крутым склоном, периодически притормаживал ногами. Три раза пришлось резко отвернуть, оставляя то справа, то слева предательски малозаметные камни. Дышать в общем-то не приходилось, воздух сам залетал в лёгкие, стоило только открыть рот; щёки при этом норовили раздуться как пузырь. Пейзаж вокруг всё более размазывался, мелкие льдинки секли кожу на лице как снаряды маленькой пращи.

Мимо них на бешеной скорости пронеслись Юсмия. Набравшаяся куража молодая пара смеялась, радость их эхом отражалась от скал, и разлеталась по склону. Чуть правее показались сани Капитана. Похоже, паренёк таки выпросил желанное ускорение.

Двое саней мчались вниз практически вровень. Ненадолго они потеряли друг друга из виду, огибая широкий скальный выступ с разных сторон, затем снова съехались, всё чаще подпрыгивая на бугорках. Яростно свистящий воздух натягивал кожу на лице, пытался сорвать волосы с головы. Резкий порыв швырнул в Игниса целые комья снега, сзади раздражённо плевался Мастер, боясь отпустить ручки и выпасть из саней.

Стали попадаться небольшие скопления деревьев, и только становящийся более отлогим склон позволял вовремя реагировать на опасность. Пару раз полозья чиркнули по камням, снежный покров стремительно истончался, тёмные прорехи маячили повсюду. В крохотной, несущейся впереди точке угадывались сани Юсмии.

Осторожно выставив пятку, Игнис подвёл сани как можно ближе к Капитану:

— Снег заканчивается! Скоро надо останавливаться!

— Как?!

Игнис обшарил взглядом склон впереди. В тени высоких сосен ещё попадались сравнительно глубокие сугробы.

— Сворачивай ближе к деревьям! Перед ними сбрасывай скорость! Дальше заваливайся набок! Снег смягчит!

Капитан кивнул и отвернул в сторону, метя на небольшое скопление сосен впереди.

Игнис выбрал в качестве конечной точки место близ дальнего валуна и взял левее. Пятки его периодически ныряли в тонкий снежный покров, движение замедлялось. Полозья противно заскрежетали по камням. Игнис выставил правую ногу, сани выбрались на более заснеженный участок, подскочили на неровности.

Четыре. Три. Два. Один…

Игнис резко подался корпусом вправо, сани накренились и поехали на одном полозе.

Падение, снег, кувырок, второй кувырок, ещё два кувырка, скольжение по гладкой поверхности, новый переворот, что-то твёрдое бьёт по плечу, нога зацепляется за какой-то выступ…

Сосновая ветка покачивалась над головой, осыпая белой порошей. За шиворот набился снег и быстро таял, сбегая мокрыми струйками по спине. Плечо саднило, запястье побаливало, но руки, ноги и рёбра остались целы.

В пяти шагах позади в сугробе сидел Мастер, с раздражённым видом отряхивал бороду и выковыривал снег из рукава. Кожаная лямка его сумки порвалась, и он завязал её узлом, понося ремесленника за недостаточно качественное изделие.

Капитана они нашли в пятидесяти шагах правее. Загребая снег подобно овчарке, он отрывал юнца из сугроба. Похоже, паренёк вылетел из саней до переворота и буквально воткнулся в белый холмик по самые пятки.

Игнис помог товарищу высвободить самого юного члена группы из пушистого плена. Везунчик ничего не сломал, только водил челюстью из стороны в сторону. На скуле виднелись царапины.

Юсмию они обнаружили сотней шагов ниже, под сенью небольшой сосенки. Беззаботная парочка вольготно развалилась на санях с видом отдыхающих курортников. Юс упёрся спиной в ствол и, обняв сидящую впереди жену, что-то увлечённо рассказывал. Бросив взгляд на подошедших товарищей, он замолчал и легонько толкнул локтём деревце за спиной. Сверху тут же посыпалась снежная пыль. Мия тихо рассмеялась и быстро поцеловала мужа.

Путники возобновили спуск. Под ногами плыла широкая тропинка, снег превратился в белёсые островки, а потом и вовсе пропал. Склон в нижней части густо порос соснами. Порывами налетающий ветер качал высокие стволы, шелестел в иголках. Среди деревьев однажды показался олень, и Капитан собрался подстрелить его обед, но передумал. На одну трапезу еды у них хватит, а в селении они получат сытный ужин и новые припасы в дорогу.

Игнис поменялся местами с юнцом и теперь шёл рядом с Капитаном:

— Слушай, ведь у тебя трудный источник?

— Лунный свет? С чего ты взял?

— Его же много кругом ночью. Оплот в нём сильно распылён. Тебе должно доставаться совсем мало.

Хмыкнув, Капитан смахнул прицепившуюся к плащу сосновую иголку.

— А зачем мне лишнее? Тебе огонь даёт много силы. Бить, крушить, давить. Мне это не надо.

— Хм… Это ты к тому, что сила Оплота проявляется по-разному, и каждый источник накладывает свой отпечаток на человека?

— Да, суть силы у нас разная. Мне нужна зоркость, меткость, сноровка. С Оплотом видимость в лунном свете становится более чёткой именно в нужном мне месте, а не везде сразу.

Тропинка вильнула среди сосен, огибая массивный валун. В игольчатом покрове справа зашуршал спешно удаляющийся уж или более опасный его собрат с ядовитыми наклонностями.

Игнис вдохнул полной грудью хвойный аромат:

— Откат тоже, очевидно, мучает тебя меньше?

— Да, я научился брать сколько нужно и не больше. Плачу соответственно. Правда, боль мой источник уменьшает слабовато, а в остальном — всё отлично. У меня даже развилось некое чувство… Как бы это сказать… Оно будто подсказывает мне, где будет цель в ближайшую секунду.

— Выходит, мой огонь не так и хорош.

Капитан беззлобно рассмеялся и поправил сползающий колчан.

— Я старше тебя почти на десять лет. Прорва опыта. В сорок один ты сможешь многое со своим двуручником. Да и потом, любому стрелку нужен живой щит в виде мечника. Те норды раздавили бы нас без тебя.

— Шияров ты тоже можешь уверенно отстреливать?

— Не совсем… — Капитан скривился, как от кислого фрилионского вина. — Всё зависит от простора, какой у них есть для движения. Кроме того, важно видят ли они меня и сам выстрел.

Сзади слышался разговор Юсмии, Мастер впереди просвещал паренька в географии южных земель Корсии, а слева в ветвях отрывисто кричала сойка. Солнце скользило всё ближе к земле, а прохлада вынуждала путников плотнее кутаться в шерстяные плащи и нахлобучивать капюшоны до переносицы.

Через три часа лес поредел, место привычных уже сосен заняли огромные лиственницы. Все с удивлением узнали от Мастера примерный возраст этих высоченных деревьев. По его словам, гиганты росли здесь ещё во времена Первой войны с Ассултом. Согласно легенде, часть из них приказал посадить легендарный Норин во время похода на север. Правда, на вопрос юнца «зачем?» старик ничего внятного ответить не смог. Умеет паршивец задавать каверзные вопросы.

Наконец, между ветвями и высокими кустарниками замаячило долгожданное селение Бельчанка. В нём останавливались все путники, переходящие через Туманный перевал, и даже ходили слухи о появлении здесь постоялого двора. Хотелось верить в такое счастье, а также в полноценный ужин, тёплую воду, мягкую постель и глубокий сон.

Группа остановилась на небольшой полянке близ трёх высоких лиственниц. Мастер живо отогнал юнца от куста с ярко-красными плодами, а затем спокойно растолковал, что обманчиво съедобные ягодки ядовиты.

Игнис повернулся к Капитану:

— Я оставлю меч и бехтерец. Схожу разведаю — что там и как.

— Думаешь, там могут быть плосконосые?

— Не знаю. Но местных мы что-то не встретили. А они, вроде, всё время тут крутиться должны. Грибы там собирать, деверья валить. Ничего такого я не вижу… Мало ли.

Сбросив лук и колчан с плеча, Капитан медленно сел на землю и устало провёл ладонью по лицу:

— Добро. Мы отдохнём пока.

Мастер уже уткнулся в пожелтевшие страницы книги, Юс держал мех с вином над раскрытым ртом, выцеживая последние капли, а юнец с разрешения хозяина дёргал тетиву лука, изображая из себя великого стрелка.

Игнис снял перевязь с двуручником, за ним последовал изрядно натёрший плечи бехтерец. Дышалось теперь намного легче. Вес давно стал привычным, но избавление от него показало, насколько прекрасно шагать налегке. Стараясь держаться поближе к деревьям, он зашагал к селению, попутно высматривая местных жителей. Вскоре подлесок остался позади, и двигаться пришлось с предельной осторожностью, короткими перебежками от кустика к кустику.

Слева донеслось тихое фырканье, в подступающих сумерках Игнис увидел четырёх пасущихся лошадей. Животные неторопливо щипали траву, длинные хвосты носились из стороны в сторону, отгоняя надоедливых мух.

В окнах половины жилищ горел свет, дымоходы выбрасывали в небо столбы мутно-серого дыма, пахло конским навозом и соломой.

Пригибаясь за дощатым забором, Игнис прокрался ближе, ориентируясь на голоса, и услышанное ему не понравилось. Речь явно принадлежала не местным жителям. Он аккуратно высунулся из-за покосившегося столба и увидел троих кочевников. Стоя посреди улицы, они громко переговаривались, иногда смеялись, один оживлённо жестикулировал.

Сначала Игнис решил, что перед ним воины Железных Игл, но затем присмотрелся получше и расслабился — Межники. Это племя испокон веков жило на границе земель Корсии и большой степи, отличалось миролюбивостью и никогда не портило отношений с соседом. С ними единственными удалось найти общий язык, наладить торговлю, и Межники получили право свободного передвижения внутри страны. Многие купцы с радостью нанимали их в качестве охраны для караванов, двигающихся по таким малообжитым землям как Сонная долина. В Тощей войне и войне Яростных пик Межники не участвовали ни на чьей стороне, сохранив полный нейтралитет.

Путь назад показался более коротким, хотя вечерняя темнота всё более уплотнялась, словно загустевшая известь.

Сотоварищи беззаботно разлеглись на полянке, юнец орудовал найденной палкой как мечом, очевидно тренируя показанный ему удар.

Игнис опустился на корточки перед Капитаном:

— Всё спокойно. Там только Межники из охраны каравана. Постоялый двор тут всё же появился.

— Не спать мне вечность! Постоялый двор — это великолепно, — закряхтев, Капитан встал и плавно подвигал затёкшей ногой.

К ним приблизился Юс, держащий за руку жену:

— Точно никого из других племён?

Игнис смерил его снисходительным взглядом. Ответ пришёл от Мастера:

— Кочевники не едины. Фуро свёл большинство племён в одну силу. Но не стоит забывать, что ещё сотню лет назад степняки воевали между собой.

— Именно, — добавил Игнис. — Плосконосые из разных племён плохо уживаются вместе. Их всегда ведут отдельные ханары. А Межников вообще все ненавидят за тесную связь с нами.

В предвкушении еды и отдыха путники двинулись к деревеньке.

Время от времени в высокой траве шуршали, прыская в разные стороны, полевые мыши, потревоженные непрошенными гостями. Четыре лошади по-прежнему паслись на окраине селения, позвякивая железными кольцами.

Подле ворот конюшни сгрудился десяток повозок каравана, один из кочевников таскал воду для лошадей от колодца, четверо других уселись на земле, потягивая вино из бурдюка и обмениваясь шуточками. По улице проехала телега, запряжённая старой клячей.

Постоялый двор «Белый ручей» удалось быстро отыскать благодаря свету четырёх факелов, укреплённых около двери. Небольшой зал удивил множеством горящих масляных ламп, не позволяющих заведению погрузиться в сумрак. Свободных мест в зале осталось совсем немного, большую часть помещения заняли степняки и местные выпивохи. Запахи жареного мяса и пива заставили желудки путников судорожно сжаться.

Пока товарищи размещались за дальним столиком, Игнис прошёл к крутящемуся за стойкой хозяину. Рассыпаясь в извинениях, невысокий крепыш с мясистым носом поведал об отсутствии свободных мест, но при этом не забыл хитро прищуриться. После непродолжительного разговора Игнису удалось за четырнадцать монет получить ключи от пустующего дома. Жившая в нём семья уехала на юг и хитрец взялся продать недвижимость, хотя делать это явно не спешил, усмотрев для себя возможность подзаработать дополнительно.

Не прошло и пяти минут, как им принесли пышущее ароматным паром жаркое из телятины и два кувшинчика вина. К распитию первого они приступили немедля, второй решили взять с собой.

Игнис закончил еду и взглянул на смакующего напиток Юса:

— Вам не обязательно двигаться с нами дальше.

— Я знаю. Но Фрилион нас устраивает. Мы составим вам компанию до него. Надеюсь, мы никак вас не обременяем?

— Нет, конечно, — заверил Игнис и перевёл взгляд на Капитана. — Ты намерен тащить паренька с собой и дальше?

— Я с вами! — возмутился юнец и повернулся к Капитану, ища поддержки.

Последний, дожевав хлеб и запив его в меру разбавленным вином, заключил:

— Нельзя же бросить его здесь. Доберёмся до Фрилиона — там и устроим его где-то.

Парень демонстративно отвернулся и обиженно засопел.

Юс нежно погладил ладонь жены и упросил её съесть ещё кусочек:

— Вы слышали историю о щедром трактирщике? — Капитан и Игнис покачали головами. — Как-то одного трактирщика спросили, почему он наливает пиво до краёв. Ведь все трактирщики любят наоборот недоливать из жадности. На это добряк ответил, что он, в отличие от всяких там скупердяев, любит своих посетителей и для них ему никогда не жалко воды.

Краем глаза отметив, что даже Мастер слегка улыбнулся, Игнис поднялся из-за стола.

— Вы доедайте, а я пойду осмотрю дом. Если эта хитрая морда подсунула нам сарай — мы с ним снова поговорим, — подхватив эспадон и бехтерец, он пересёк зал и вышел на улицу.

За большим столом по центру трактира было особенно шумно, дородный купец тщательно собирал выигранные в блит у местных простофиль монеты.

Юс прошептал что-то на ухо жене и перебрался за столик торговца:

— Вы не возражаете, если я с вами сыграю разок?

Оценивающий взгляд дельца скользнул по лицу и одежде новой жертвы:

— Давай.

Юс сразу принялся выстраивать одну длинную линию медяков, ход за ходом тесня соперника. Торговец насторожился и, утратив былую решительность, старался лишь выбивать ближайшие монеты противника. Игра обещала стать очень интересной.

Капитан выпросил у служанки любимых им сушёных груш и украдкой покосился на всё ещё дующегося паренька:

— Мастер, вы думаете, эта война с плосконосыми будет другой? Не такой как Тощая и Яростных пик?

— Да. Они сметут все наши поселения за Поющими горами. Крепости могут держаться месяцами, но быстро на помощь им никто не придёт. Они неминуемо будут захвачены.

— Да-м, может плохо, что у нас нет правителя, как в Ассулте. Пока военный совет раскачается…

— Правитель нам ни к чему, — Мастер поковырял остатки жаркого. — Мы созданы Оплотом. С его силой мы шли вперёд. Вера и понимание общего начала объединяют нас. Пока это в нас сильно — мы будет держаться… Тебя одолевают тяжёлые мысли?

— Да, — нехотя признался Капитан. — Ассултов больше, плосконосые быстрее, норды яростнее. Раньше я об этом не задумывался. Корсия казалась мне нерушимой.

— А сейчас ты увидел, что это не так?

— Да. Нас застали врасплох, но… Я видел отчаяние в глазах людей. И это ветераны, а не сопливые новобранцы. Люди ощущали себя преданными. Будто сила, что должна оберегать, оставила их.

Мастер пригладил бороду:

— Думай об Оплоте Севера как о крепости. Суть ведь не в камнях и башнях, а в нас самих. Не позволяй этому неверию разрушать тебя. Оберегай свою веру.

— Легко сказать, легко сказать.

Тем временем Юс умудрился в пух и прах разнести купца в блит, кошель победителя значительно потолстел. Торжествующе посмеиваясь, он вернулся к товарищам и поцеловал жену в щёку.

После сытного ужина сон навалился на плечи утомлённых путников, и они покинули заведение, не дожидаясь возвращения Игниса.

Небо окончательно потемнело, проступили блёклые звёзды, месяц ровным свечением озарял притихшие дома, и только тучи изредка покушались на его власть.

Не успела группа отойти и на десять шагов, как со стороны конюшни послышались топот копыт и окрики. Во весь опор на них неслись пятеро всадников, хищные наконечники пик стремительно приближались.

Юс выдернул секиру из петли, Мастер, паренёк и Мия отошли за его спину. Капитан мгновенно укрепился силой Оплота, рывком притянул оперение к щеке и выстрелил. Один из кочевников всплеснул руками и завалился на бок. Пика полетела на землю, повод выпал из растопыренных пальцев, и всадник свалился с коня. Второй дёрнулся и ухватился за плечо, куда угодила стрела. Третий, уклоняясь, припал к шее лошади, но срезень и не предназначался ему.

Прокатилось надрывное ржание, передние ноги жеребца подкосились, его повело вправо и он с грохотом врезался в стену дома. Кони двух других Межников шарахнулись в сторону, обходя возникшее препятствие и вынужденно приостанавливаясь.

Юс ловким полуоборотом пропустил мимо наконечник пики. Секира его поднялась и сразу же опустилась, отрубленный кусок оружия упал на землю. Он схватился за пояс всадника и резко рванул на себя. Противник грянулся оземь и взвыл от боли в вывихнутом плече.

Капитан вскинул лук, сгибая его в дугу. Тетива хлопнула по перчатке и дала волю следующему срезню. Стрела угодила между лопатками проскакавшему дальше по улице всаднику, и он безжизненным ворохом тряпья сполз набок. Нога застряла в стремени, лошадь остановилась, разворачиваясь на месте и силясь понять произошедшее с хозяином.

Возвращающийся после осмотра дома Игнис издалека заметил неладное и помчался к товарищам.

Шурх! Стрела проскочила у затылка. Его явно поджидали.

Уйдя вправо, он упал на землю и покатился. Локоть ударился обо что-то твёрдое, проснулась боль в колене. Зачем он оставил доспех в доме?!

Шурх! Вторая стрела воткнулась в землю возле правой ноги.

Игнис вскочил и пустился со всех ног, виляя и пригибаясь. Лёд ему в печень! Где засел этот гадкий лучник?!

Капитан разобрался с последним всадником, и усиленное Оплотом зрение позволило ему разглядеть засевшего на доме у печной трубы стрелка. Тренькнула тетива, вперёд метнулась тёмная полоска. Тело кочевника проехалось по крыше и свалилось во двор.

Сбоку раздался шум, дверь постоялого двора с силой врезалась в стену. C мечами в руках на них бросились девять Межников, на ходу разделяясь на две группы.

Спешащий на выручку Игнис отчётливо осознал, что он попросту не успевает.

Мастер сделал короткий шаг вперёд и поднял руку до уровня макушки. В мгновение ока от закреплённых на стене постоялого двора факелов отделились огненные копья и устремились к четверым врагам. Пламя протянулось на несколько шагов и тугими опаляющими жгутами стегануло по бегущим фигурам. Темноту разорвали крики, вонь опалённой плоти шибанула в нос. Обернувшиеся шевелящимися кострами степняки покатились по земле, двое столкнулись и заорали ещё пронзительнее.

Игнис неким внутренним зрением увидел использованную только что силу. Он как будто смог заглянуть в самую суть огня, в разуме запечатлелась картинка с узорами и токами энергии.

Степняки во второй группе на секунду опешили от фонтана пламени, но, живо придя в себя, помчались дальше. Раздались воинственные кличи, лица перекосились от злобы и напряжения.

Последовало новое движение Мастера — пальцы его сжались в кулак и тотчас разжались. Окна постоялого двора со звоном разлетелись на необычайно мелкие осколки. На краткий миг почудилось, что весь этот кристальный дождь завис в воздухе. Но уже через полсекунды блестящий шквал стекла метнулся к оставшимся пятерым кочевникам. Воплей не было, осколки буквально прошили степняков навылет, воздух наполнился кровавой пылью. Переставшие походить на людей тела осели на покрасневшую землю.

Сверкающий вихрь не остановился, смерть ринулась дальше. Похоже, выпущенный на волю зверь обернулся против хозяина. Мастер толкнул раскрытую ладонь вперёд, и перед ним замерцала мутно-рыжая стена. По преграде застучала стеклянная крошка, озаряя её мельчайшими вспышками. Затем прикрытие мигнуло и пропало так же внезапно, как появилось, оставив по себе лишь воспоминание.

Тишину вечера все ещё нарушали вопли обгоревшего, но пока живого Межника. Он корчился на земле среди людских и лошадиных тел. Пейзаж теперь напоминал скотобойню после дня напряжённой работы.

Из постоялого двора и других зданий никто не высовывался, жители сочли разумным забиться по дальним углам. Прижавший ладонь ко лбу Игнис постепенно приходил в себя, медленно обретали утерянное спокойствие товарищи. Капитан с трудом оторвал от себя юнца и теперь пялился на мелкие осколки, ровной ниткой лежащие на земле. Они безобидно поблёскивали в свете факелов и ничем не напоминали воинственные крупицы, ещё совсем недавно способные изрешетить человека.

С обнажённым мечом и зажатым носом Капитан приблизился к захлёбывающемуся нестерпимой болью степняку. Короткий взмах клинка оборвал стенания бедолаги, обезображенное огнём тело перестало содрогаться. Сосед его подавал признаки жизни, но кричать уже не мог. Меч опустился повторно, и в небытие отправился последний Межник из охраны каравана.

Как только Мастер пришёл в себя, вся группа поспешила убраться с места побоища в дальнюю часть селения, не осквернённую видом растерзанных тел и запахом палёного мяса.

Измождённые путники забрались в снятое на ночь жилище и с трудом заставили себя что-либо делать. Юс с Мией развели огонь в печи, поставили воду для травяного отвара. Капитан умылся в бадье и входа, затем опустился на лавку и плеснул себе половину кружки вина. Залпом выпив всё, он скривился, крякнул и вытер тыльной стороной ладони капли с губ.

— Мастер, если вы можете делать такое — зачем мы тогда машем мечами?

Старик глянул на него исподлобья, оперся о стол и нехотя ответил:

— Я ничего не буду объяснять. Это редкий вид… м-м-м… возможностей. Забирает уйму сил, применять крайне сложно. Мне пришлось использовать силу через вас. Вы могли это почувствовать.

— Да используйте нас, в чём вопрос? Секите врагов этими… ну, что там у вас? Проще будет.

— Нет. Мне повезло. Один из Мастеров погиб два года назад, когда пытался сделать подобное. Больше такого в ближайшее время не ждите… Хватит говорить, устал я, — Мастер удалился в соседнюю комнату, с силой захлопнув за собой дверь.

Закончив с водными процедурами, Игнис сел на лавочку и указал пальцем на пустующую кружку. Хмыкнув, Капитан наполнил ёмкость рубиновой жидкостью, и они дружно выпили.

Паренёк получил слишком много эмоций для одного дня, а потому завернулся в два одеяла и уснул прямо на лавке возле печи. Юсмия долго возились у бадьи с водой, силясь смыть с себя все запахи и воспоминания о недавнем кошмаре, затем уединились в соседней комнате — благо в просторном доме их оказалось четыре.

Двое вояк остались сидеть за столом, продолжая тихо напиваться. Затухающее пламя очага давало мало света, в полутьме пёстрые тени плясали на стенах и скудной мебели. Казалось, ночь за окном поглотила всё живое и до рассвета опасно даже выглядывать на улицу.

Ощутимо захмелевший Капитан поставил локти на стол и утвердил подбородок на сплетённых пальцах:

— Почему они напали? Неужели из-за выигрыша Юса?

— Нет. Межники отныне тоже враги. Они поняли, кто мы и откуда. Заранее знали о нападении на Оплот Севера… Пока все наши узнают об их измене, они многое натворят. Ещё одна причина побыстрее добраться до Фрилиона.

— Да-м, — протянул Капитан. — Плосконосые и так нынче могут легко перевалить через горы и двинуться вглубь страны. Теперь ещё эти паршивые Межники. Мир, что ли, рушится? Эта война действительно будет другой, совсем другой.

После длительного молчания он спросил:

— Почему ты пошёл в Стылые? Это ведь обычно люди без семьи. Им нечего терять.

Игнис поскрёб щетину, невольно коснувшись шрама на щеке:

— Не уверен, что хочу рассказывать о своей жизни. У каждого хватает тягостных воспоминаний… Я может и часто был за пределами крепости, но тоже кое-что помню.

— Гык-ой… Что это ты такое помнишь?

Глаза Игниса задержались на беспалой руке собеседника:

— Я помню такого Санлеса Сиварса. Этот офицер был вторым человеком во всей ночной страже. Потом что-то случилось — и вот он простой капитан восточной башни. Ты ведь тоже не хочешь рассказывать об этом. И о том, где потерял палец. Это ведь не война Яростных пик, правда?

Капитан поспешно убрал руки под стол, глаза его потускнели.

— Тяжёлый ты человек. Сразу в ответ — вопросы и обвинения, — он рывком поднялся и удалился в крайнюю комнату.

Торопливо раздавшись, Капитан сгрузил всю одежду на столик и бессильно повалился на скрипнувшую кровать. Потёртое, пропахшее чужим запахом одеяло окутало его, и сон пришёл почти мгновенно. Снова этот сон…