_10_

И вот я дождался боевой тренировки у васпов. Оценить потенциал противника весьма полезно, даже если речь только о рукопашном бое. Тезон, конечно, оценит, а мне как бы опять маму не начать вспоминать от болевого шока. Дин приблизился с самодовольной улыбкой.

— Что, залетные? Увидим, чего стоите. — Шепнул васпа и гордо приподнял подбородок.

Конечно, Головной Улей. И баланда слаще и сержанты злее. Планета другая, а соревнования между подразделениями кто круче — те же.

— Драться умеем, — веско сказал я. — Не хуже вас.

— Куда вам? Слабаки, — не унимался наглый васпа. — Дисциплины нет. Порядка нет. Пе-ри-фе-ри-я.

Мне даже стало обидно за Улей, из которого мы якобы прибыли.

— Не боишься, что задницу надеру? — неожиданно вклинился в разговор Тезон. Следит и подслушивает, как и положено.

Дин покосился сначала на него, потом на меня. Как бы не спугнул васпу разведчик. Запрет на общение намертво вколочен в неофитские головы. А мы его постоянно нарушаем.

— Ты? — покривился васпа, смотря на Тезона.

— Я. Спорим, ляжешь после трех ударов? — с вызовом спросил лейтенант.

Я не мог понять, что творит разведчик. У Дина рука сломана, какие могут быть драки? Кровь взыграла, мозг отключился?

— Ляжешь ты. После двух, — ответил васпа, — Спорим. На что?

— На желание, — тихо сказал Тезон. — Проиграешь — сделаешь то, что скажу. Выиграешь — я сделаю. Что захочешь.

— Договор, — кивнул васпа и протянул руку.

— Договор, — разведчик руку пожал.

— Трус, — презрительно сказал я, смотря на Тезона, — только против калек и можешь драться?

Цзы’дариец и васпа одновременно сверкнули на меня глазами.

— Ты кого трусом назвал, слизняк? — злобно пропыхтел Тезон, — забыл, как зубы собирал сломанными руками?

Не было такого, но я уже включился в игру.

— Твои зубы твоими руками. И снова соберу. Спорим?

— Договор.

— Договор.

Наша оживленная беседа справедливо вызвала гнев сержанта и, получив телесное наказание, умолкнуть нам пришлось до самого тренировочного зала.

Учитывая методы подготовки васпов ожидать можно было чего угодно. Как бы Тезон не просчитался и действительно не проиграл бы в поединке. Пусть ты великий воин и не выпускаешь боевой посох из рук с седьмого цикла даже для того, чтобы отлить, но нельзя недооценивать противника.

— Построились для осмотра! — громко крикнул сержант Грут, дожидавшийся нас в тренировочном зале и пошел вдоль шеренги, ощупывая сломанные руки, ноги и ребра. Забракованные калеки отправлялись разминаться и бегать в сторонку, остальные выстраивались вдоль стены, куда сержант не глядя толкнул Тезона, а после и меня. Дина он осматривал чуть дольше, но к моему изумлению снял лангетку и послал к нам. Долговязый шельмец знал, что рука здоровая, потому и вел себя так нагло.

Годные к бою разделись по пояс, и я впервые поймал на себе несколько заинтересованных взглядов от неофитов. Нет, ожогами и синяками удивить васпов невозможно. Смотрели на мой личный номер, выбитый на груди, вернее на первую цифру три, в то время как у остальных номер начинался с нуля.

— При-гра-нич-ные, — почти пропел сержант, — сто пятьдесят шесть и двести тридцать. На центр!

Похоже, что не одному Дину было интересно, чего мы стоим. Как мне сейчас хотелось отомстить лейтенанту за каждого «генеральского сынка», но надо быть реалистом. Сегодня я — тренировочный манекен.

Мы вышли на центр и по знаку сержанта подняли кулаки, встав в стойку. Поединки — наше все. Цзы’дарийцами командуют двенадцать генералов. Число неизменно, поэтому, чтобы стать генералом нужно убить предшественника в поединке. Правят только лучшие воины, а остальные всю жизнь об этом мечтают.

От первого маха ногой я увернулся. Тезон еще не бил — так, прощупывал дистанцию. Разведчиков недолюбливали в том числе за то, что они не придерживались жестких правил, активно пользуясь подлыми приемами и запрещенными ударами в глаза, горло и пах. Девиз «тихо пришли, посмотрели и тихо ушли» не всегда получалось оправдать. А вырываясь с боем из окружения не до благородства и нежностей с противником.

Два прямых в голову я встретил на блок и тут же ответил махом ногой. Нормального темпа явно не выдержу, поэтому Тезон отошел и дал мне время продышаться. Один крюк, один обманный и ударом снизу в подбородок разведчик пробил мою защиту. А вот тычок по ребрам я тебе не забуду, лейтенант Тур. И снова мне не вдохнуть, не выдохнуть, Тезон воспользовался этим, повалив на пол и придавив в захвате. А мне много и не надо, достаточно одной позы, чтобы перед глазами от приступа сильнейшей боли опять пошли круги. Разведчик отпустил за мгновение до наступления тьмы.

— Встать! — скомандовал сержант.

Я хочу, честно. Сейчас, подожди.

— Встать, — повторил сержант и рывком за шиворот выдернул меня на ноги. Дышал я в полглотка. — Ребра не срастаются. Это ненормально.

Я ощущал удушливый запах гари и сладости, исходящий от васпы. От ледяного взгляда сержанта не лучше, чем от кулаков Тезона.

— Анализы придут завтра. Посмотрим, что ты за дерьмо.

Грут швырнул меня на пол, пинком отправив в сторону разминающихся калек. Я успел увидеть скривившегося как от зубной боли разведчика и ухмыляющегося Дина. Не люблю проигрывать, даже по объективным причинам.

— Четыреста восемьдесят третий, — громко сказал сержант и в центр к Тезону вышел довольно крупный и рослый для неофита васпа. Макушкой разведчик едва ли доставал ему до носа. Про соотношение мышечной массы я и вовсе молчу.

Тезон сосредоточенно сдвинул брови и поднял кулаки. Васпа не приглядывался к сопернику, не выверял дистанцию, не ждал удобного случая — он просто сразу кинулся в атаку с низким, утробным рыком. Лейтенант легко вынырнул из-под удара сверху и сопроводил движение здоровяка ударом в прыжке в затылок. Следящие за поединком васпы зашевелились, разгоняя по толпе шепоток. Здоровяк развернулся и с удвоенной яростью бросился на Тезона.

Цзы’дарийцы не комплексуют по поводу своего маленького роста и веса, наша боевая техника учитывает эти особенности. Нельзя пропускать удары, нельзя идти в захват с более крупным противником, оттого бой скорее напоминает танец. Легкий, быстрый, пластичный. Ни одного лишнего движения.

После болезненного удара в челюсть, здоровяк пошатнулся и упал, а Тезон, казалось, даже не запыхался.

Такой азартный блеск в глазах Грута я видел только в допросной, когда мерзавец стегал меня раскаленным прутом. И вот сейчас.

— Разбились на пары, — крикнул сержант и вызвал лейтенанту следующего противника.

Он тоже осторожничать не стал, обрушив на Тезона град быстрых и точных ударов, как уколов жалом осы. Но разведчик недолго отсиживался в обороне, отправив соперника в нокдаун ударом в переносицу.

Я заметил, как Дин смотрел на лейтенанта со смесью удивления и восхищения на лице. Не знаю, что вызывает больше подозрений — моя маленькая по сравнению с васпами живучесть или боевое искусство Тезона.

Разведчик сдерживал себя и пытался подстроиться под стиль васпов ровно до тех пор, пока от усталости не начал пропускать, вот тогда я и увидел знаменитые финты, подножки и тычки по глазам. И все равно это было красиво. Тезон напоминал то змею, то кошку. Досталось и Дину, когда пришла его очередь. Разведчик, как и обещал, уложил его с трех ударов. Васпы уже не таясь, таращились на странного чужака с периферии и отвлеклись только, когда сержант скомандовал строиться.

Разгоряченные и покрасневшие, в свежих ссадинах и брызгах крови неофиты спешно натянули гимнастерки, выстроились в шеренгу по двое и отправились в столовую.

В тарелке обнаружилась та же самая гадкая, переслащенная баланда. Опять придется после неё глотать воду из-под крана в туалете как не в себя. Давясь, икая и стараясь есть баланду мелкими порциями, я поглядывал то на возбужденного Дина, то на уставшего разведчика с разбитыми в кровь руками. Демонстрация удалась, теперь долговязый васпа не шарахался от Тезона, как от проклятого.

— Дерешься красиво, — шепнул Дин, — что за техника?

— Новая, — ответил лейтенант и, подражая васпам, по слогам произнес. — Экс-пе-ри-мен-таль-на-я.

— Люто, — кивнул долговязый.

— Желание, — напомнил Тезон, не поднимая глаз от тарелки.

— Что хочешь? — Дин успевал шевелить языком и глотать баланду.

— Разрисуй днище вертолета.

Я уронил ложку. Стратег проклятый, мог хотя бы намекнуть ради чего затевал спектакль со спором. Я бы не сидел сейчас с открытым от удивления ртом, как последний дурак.

Дин расстроился и как-то сразу сдулся.

— А ему что? — мотнул головой на меня.

— Не придумал, — ответил Тезон. — Вертолет хочу. Можешь один красить, можешь с ним вместе. Все равно.

Васпа хмуро посмотрел на меня и взъерошил волосы. Если он сейчас откажется — плакала наша затея с посланием.

— Договор, — немного рассеяно буркнул долговязый. — Пойду. Вместе.

Я счастливо уткнулся в тарелку с остатками баланды. Кажется, это я совершил ошибку, когда недооценил Тезона.