Откровение / Katriff

Бесконечное, черное шоссе тянется до горизонта, дорога лентой убегает под колеса. Я всегда любил скорость и одиночество, не думал, что это станет моим проклятием. Опять еду в ночи один, сходя с ума от душевной боли и мыслей, которые назойливо лезут в голову. Хочется набрать скорость, закрыть глаза и отдаться ощущению полета в никуда, прекратив мучения. Эти бесконечные командировки, переезды, дешевые гостиницы, сон в кабине и дорога, дорога… Вымотался совсем, уже не помню когда это началось и не знаю, когда кончится. Жизнь превратилась в быстротечную череду событий… без тебя. Мы пока вместе, а ощущение, что врозь. Каждый раз, встречая меня после командировки, пристально смотришь в глаза. Пытаешься понять, когда я переболею тобой и сколько еще придется терпеть мое присутствие. Уйти не решаешься, видишь как я люблю тебя и мучаюсь от этого, боишься непоправимого. Смотрю на твое, такое любимое лицо, и понимаю, что мне надо ехать опять, только так останешься рядом со мной — ожидая. Приходя, просто меня жалеешь и ощущаешь на душе лишь холодное равнодушие. Между нами выросла стена непонимания, от этого становится невыносимо больно, потому что в этом никто не виноват. Хотя нет, я ощущаю чувство вины и от этого становлюсь раздражительным, надеясь все исправить. Ты терпеливо ждешь, когда иллюзии пройдут и я пойму, что ничего не вернуть. Люди перестают общаться со мной, им надоело терпеть мое плохое настроение и беспричинную злость, а я уже не могу остановиться, меня несет в пропасть. Кончается все, и хорошее и плохое, жизнь так устроена. Правда хочется, чтоб все заканчивалось на позитиве. От страданий на душе остаются шрамы, которые не заживают, а лишь покрываются тонкой корочкой забвения. Сковырнув ее, заново ощущаешь боль, которая лишь притупилась от времени, а не прошла. Сколько уже на моей душе таких шрамов и сколько будет еще — не знаю. Человек рождается с судьбой, его жизненный путь предопределен. Боль стала моим крестом и я понесу его до конца, как и другие, потерявшие любовь. Только не всем под силу такая ноша. Многие ломаются и срываются, не дойдя, не дотерпев, потому что нет на свете большей боли, чем боль душевная…

Сначала ее чувствуешь сразу, как остриё лезвия, когда оно режет кожу. Потом привыкаешь и отмахиваешься, как от надоедливой мухи. Боль затихает, уступая место безразличию к происходящему вокруг. Ты озабочен лишь тем, что бы вернуть теплоту в отношения. Каждый день превращается в борьбу за свою любовь: горишь и рвешься, упрямо стиснув зубы, пытаешься зажечь огонь в ее душе. Но… все твои старания разбиваются о равнодушный взгляд. И боль возвращается опять. Она начинает успокаивать и убаюкивать, превращаясь в удобный кокон существования, закрывающий тебя от остального. Там твоя душа нарывает и истекает гнилыми выделениями страданий. Не хочется разговаривать и общаться, ждешь когда все утихнет и ты выздоровеешь сам. Постепенно про тебя забывают, отвыкая от твоего присутствия, не желая видеть твои нарывы. Страх приходит потом, даже не страх, а ощущение ужаса от того, что среди людей ты оказался в вакууме. И еще от того, что отступившая боль возвращается с гораздой большей мукой и терзанием. Никто из окружающих людей не может помочь, потому что не ощущает глубину и силу твоих страданий. Последним усилием воли разрываешь кокон боли, кричишь: «Я здесь, я жив…», и бессильно опускаешь руки. Крик никто не слышит, и ты уже не жаждешь никого пускать в свою истерзанную болью душу, боишься, что от людских копаний будет еще невыносимей. Этот ком мучений растет и надвигается, стараясь навалиться на тебя и раздавить. Бороться с таким количеством боли сил уже нет, нет и желания, хочется чтобы это все быстрее закончилось. Но сначала предстоит сделать выбор, который не поймут и не примут, потому что никто не представляет как тебе тяжело. Стоя на грани добра и зла, хочется чтоб кто-нибудь проявил милосердие и сострадание, избавив тебя от необходимости выбирать. Твердой рукой отвёл бы от безумия, дав надежду на выздоровление. Потому что ты весь истерзан мучениями и болью, холодом одиночества и ужасом небытия, которое предстоит испытать, если не сможешь бороться. Выносить это сил нет, нет и желания осознать, что все это можно преодолеть и выстоять. Просто равнодушно ждешь, когда твое сознание перестанет хотеть жить… лишь глаза все еще молят о помощи. Там теплится надежда, что если соберешься с силами, и покажешь свои кровоточащие раны и глубину отчаяния, найдется человек, который все поймет. Но это просто обман, никто тебе не поможет. Люди боятся такой боли и лишь стыдливо отводят глаза, думая: «Пусть кто-нибудь другой посочувствует, мне некогда, спешу…» И ты остаешься один на один со своей болью…

В этой жизни кончается все, и хорошее и плохое. И у меня кончится все, если сделаю неправильный выбор. Поэтому опять еду один в ночи, с пульсирующей мыслью в голове: «Не могу без твоей любви, не выживу, вынуть страдания из души не получается. Просить помощи или удерживать тебя рядом права не имею, а видеть твои несчастные глаза — сил больше нет». Фары встречных машин светят в глаза, как будто пытаются затянуть меня в вечность. Борюсь со сном и пытаюсь убежать от своей судьбы, хочу отсрочить тот момент, когда отчаяние может поглотить меня совсем. Еду до тех пор, пока руки не падают с руля от усталости. Я останавливаю машину, засыпаю в кабине и вижу во сне надвигающийся на меня черный ком, кричу от страха и просыпаюсь. С людьми общаюсь мало, тяжело смотреть на улыбающиеся лица, душа болит. И я снова сажусь в машину и еду терпя боль, пытаясь разорвать этот замкнутый круг…