10. Юррик. "Как я в Красную Армию добирался"

… Тут некоторые вспомнили про армию. Я тоже припоминаю, как начинал службу советского офицера.

Именно дебютная часть получилась довольно примечательной, хотя для справедливости надо отметить, что и приготовления к службе, и её финал также были не лишены занимательности. Да и сам процесс… Но это в следующий раз.

Так вот. Образование я получил достаточно техническое, можно сказать высшее, в том числе и военное, поэтому всякие майоры из военного коммисариата то и дело заигрывали со мной разными завлекалочками — то на беседу пригласят и предлагают в каких-то бункерах двадцать пять лет моей жизни провести, то просто пострелять повезут… Наконец, строго-настрого пообещали призвать в ряды, на пару лет поофицерить… Ну как дети малые — а ведь вскоре после моей службы всё и начало в стране разваливаться, можно ж было догадаться…

Ну, бог им судья. Дело весной было, прошёл я комиссию медицинкую (тоже прикольная вещь), обещали меня вот-вот отправить, но чё-то затянули. Уже и лето заканчивалось — молчат. А тут братец пригласил навестить его на юге.

Я и отправился погостить на неделеку — кто их знает, этих комиссаров, запрут куда нибудь на Крайний Север на два года…

Небольшой курортный городок на берегу моря. Пиво, непривычное тепло, приятное безделье. Неделя пролетела, попрощался с братом, вернулся в свой сибирский мегаполис. А там уже ждёт повестка!

Одесский военный округ — хм..., почти назад добираться! Эти милитаристские скряги, конечно же, оплатили только поезд — пришлось несколько суток пить пиво в трясущемся вагоне. В штабе дивизии в Одессе направили дальше, в Херсонскую бригаду — почти рядом с братом! А в Херсоне выдали форму и отправили в дивизион, на точку в область, в местечко, расположенное практически рядом с городком, где обитал брат!!!

Дело происходило в пятницу, попутного транспорта не нашлось и майор-кадровик, выведя меня за ворота части, неопределённо махнул рукой и сказал, что «там» есть порт, откуда ходят теплоходы на ту сторону Днепра (это сейчас построен великолепный мост, а тогда его не было), потом надо проехать автобусом до какой-то Збурьевки, еще километра три пройти пешком и на месте.

— В общем, часа за три максимум, доберёшься, — подытожил он.

Я был уже в шинели с погонами, правда по какой-то загадочной армейской причине обычной шинели на складе не нашлось и мне выдали парадную — серо-голубого цвета, слегка напоминающую милицейскую. Перебравшись через Днепр и зайдя на автостанцию, я увидел в расписании маршрутов знакомое название и не удержавшись, решил на минутку заехать в городок к брату, сделать ему, так сказать, приятный сюрприз. Да, согласен, эта минутная слабость повлекла за собой целую цепь определённых последствий…

Когда я с продуманной заранее фразой — «Не ждали, суки?!» пнул дверь комнатки, где обитал брат и во всей красе предстал на пороге перед ним и каким-то его дружком, нанесенный моим появлением эффект оказался вполне ожидаемым. Восхитительая немая сцена вскоре перешла в массовое ликование и почти щенячий восторг, угощение меня местным домашним вином и многократное ощупывание петлиц, погонов и прочих причиндалов. Насладившись их компанией, я засобирался дальше в армию, но брат, резонно заметив, что всё равно завтра суббота, а потом и воскресенье, то есть — выходные, уговорил остаться у него до понедельника, что и было сделано без всяких сомнений. В стране же действует пятидневная рабочая неделя!

В общем, где-то ближе к обеду понедельника, к воротам дивизиона с убедительным тарахтеньем подъезжает колхозный «Беларус» (подвёз сердобольный местный тракторист, причём сам предложил, я даже удивился — местные очень чутко относились к военным), из кабины выгребается молодой и красивый сероглазый лейтенант в парадной шинели с симпатичной импортной дорожной сумкой синего цвета (очень гармонично смотрящейся с серо-голубой шинелью) и предстаёт пред очи местного начальника штаба. Ничего не сказал начальник штаба, только приветливо завёл в казарму и подсказал, как доложить по уставу о своём прибытии командиру, когда тот вернётся с обеда. А вот уже командир встретил меня не так приветливо, его первая фраза навсегда отчётливо запечатлелась в моей памяти, как девиз начала моей армейской жизни:

«Ага… Это ты, лей-те-нант, тот рас(гилд)яй, который сюда из Херсона трое суток добирается?!!»

— Так точно, — вякнул я в ответ без всякого энтузиазма, поскольку голова и так побаливала.

— Подстригаться!!! — как вождь, он простёр руку в направлении, откуда я только что явился, — В Збурьевку!

Глаза подполковника при этом стали почти круглыми, а фуражка попрыгнула на голове. Это я получил своё самое первое наказание на армейской службе. Как потом оказалось, командира тоже недавно перевели сюда, причём с понижением в должности, поэтому он из себя вылазил и гонял тут всех как мальчишек. Сейчас же внутренний голос подсказал мне, что возражать ему и убеждать, что я и так уже подстрижен — не стоит, поэтому молча повернулся и отправился назад в деревню.

По дороге я слегка развеялся и пришёл в своё обычное спокойное состояние. Найдя в селе парикмахерскую, озадачил скучавшую там девицу требованием подстричь и побрить («А чо там брить?» — бормотала она про себя), потом выпил пару бутылочек пива в кафе и не торопясь, свеженький, пахнущий одеколоном и пивом, в замечательном настроении, уже ближе к вечеру, вернулся обратно. Внутренне я был готов к командирскому взрыву. Однако к моему огромному удивлению, на этот раз он принял меня спокойно, даже с некоторой симпатией.

— Ну, служи, сынок… — отечески напутствовал он меня.

— Хорошо… — благосклонно согласился я.