28. Лана / Ярослава / Марья / Ярослава / Настя / Никита /

ЛАНА

В одной из контор города работало много девушек. Игнату нравились две. Стройная смуглая Тина, похожая на иностранку неизвестной южноамериканской страны и Лана — русоволосая голубоглазка, худенькая и высокая — почти на голову выше Игната. Это жутко интриговало.

Тина собиралась замуж и на завлекающие речи Игната не реагировала, поэтому он начал описывать сужающиеся круги вокруг Ланы. Та отнеслась к происходящему с иронией, но не стала брезговать знаками внимания и отшивать потенциального приятеля. На его приглашение зайти в гости ответила странно и неожиданно: приду, если ты меня покормишь. Игнат согласился. Он приготовил шикарный ужин, желая произвести впечатление. Лана пришла, кинула равнодушный взгляд на накрытый стол, сказала, что не голодна, прошла в комнату, села на диван. Развлекай! Игнат включил Led Zeppelin.

К сексу Игнат пробирался не спеша, опасность спугнуть лакомую добычу не позволяла ему ломиться напролом. Лана не выглядела девушкой, которой легко заморочить голову, поэтому первое время слушали музыку, смотрели кино, делились впечатлениями о прочитанных книгах. Их вкусы совершенно не совпадали, но Игнат не мог остановить себя, его поведением уже руководил раж охотника. Он знал, что единственный способ добиться взаимности — это стать для желанной женщины частичкой её интересов. Интересы Ланы в этом чужом для неё городишке (она была приезжая) были скромны — поменьше скучать. Вскоре она приняла Игната в свою жизнь.

Он взял её своим отработанным не совсем честным методом, не снимая трусов.

— Мне больно, — простонала Лана, скривив личико.

В правдивости этих слов Игнат засомневался, потому что невинности на своём пути не встретил, и никто до сих пор не жаловался на то, что заниматься сексом может быть больно. Но кто знает, не исключено, что разнообразие женских секретов ещё не изучено им окончательно. К тому же необыкновенная плотность влагалища у этой девушки вполне допускала возможность определённого дискомфорта, который она могла испытывать при проникновении в него хоть и не грубого, но постороннего предмета.

И только позже он догадался, что болью для Ланы было не само проникновение в её лоно, а то, что это было сделано грубовато, без предварительной ласки, интимной игры, способной породить в ней жгучее ответное желание. Для этой девушки прелюдия была важнее всего последующего.

Отшивать Игната, несмотря на неудовлетворённость, Лана не стала. Они продолжали встречаться, Она привязалась к этому человеку, не смотря на то, что он её не любил. А для Игната, не имевшего ни чувств, ни собственных эрогенных зон, существовало только манящее тело, которым он хотел владеть.

Через пару лет Лана решила уехать домой в свой город. Пришла попрощаться. Расстались дружелюбно.

ЯРОСЛАВА

После того, как Лана уехала, в спортзал стал захаживать совсем молоденький юноша из зареченского района, впрочем, уже успевший побывать мужем, стать папой, развестись и приступить к поискам новых сексуальных приключений. Этого парнишку все звали Кляк. Он быстро влился в команду, хотя относился к занятиям совершенно несерьёзно, часто пропускал, иногда приходил пьяным и проводил время, отвлекая других от упражнений своей трепотнёй. Все черты его характера начинались с приставок «бес» и «без». Беспринципный, безалаберный, бесцеремонный, беспардонный, беззастенчивый и, пожалуй, даже бестолковый. Хотя при более близком знакомстве выяснилось, что в это разнообразие затесались и положительные «бес», например, бескорыстный и бесхитростный.

Узнав, что у Игната есть машина, Кляк похвастался, что знает многих девчонок с Заречья, расписывал их достоинства, степень доступности и принялся соблазнять пикником в лесу в приятной девичьей компании. Игнат отмахнулся, Кляк не вызывал у него доверия и было ясно, что этот проныра в первую очередь озабочен личным интересом. Но на следующий день Кляк сообщил, что обо всем договорился, и подружки будут ждать их в субботу. Причем желающих принять участие в мероприятии оказалось так много, что пришлось пригласить ещё одного знакомого, у которого был «Москвич».

— Там будет такая девочка, закачаешься, — продолжал завлекать Кляк. — Ярослава.

— И ты мне её уступишь?

— Легко. Меня другая интересует.

Игнат согласился и решил взять с собой видеокамеру, на которую девушки покупались так же охотно, как и на машину.

Ярослава действительно сразу привлекла внимание Игната. В ней всё было прекрасно. Тёмные слегка вьющиеся каштановые волосы, привораживающий взгляд карих глаз, невероятно милое личико. Она снова напомнила ему его детскую любовь Яну. Пожалуй, она была даже лучше Яны, потому что выглядела не ребёнком, а прекрасно сложенной восемнадцатилетней девушкой, настоящим подарком искушенному ценителю женской красоты.

Компания пила вино, смеялась шуткам парней, почти все девчонки дымили сигаретами. Игнат снимал всё это на камеру, стараясь почаще наводить её на Ярославу. Та сидела как-то особнячком и, заметив нацеленный на неё объектив, отворачивалась.

— Не надо меня снимать, — повторяла Ярослава.

Почему она так говорила, было непонятно, все другие девчонки, наоборот, с радостью лезли в кадр. Но Игнат продолжал упорно ловить волшебное личико и застенчивую улыбку Ярославы, используя зум, так чтобы было непонятно куда нацелена камера.

Вскоре обнаружилось, что кончились сигареты.

— Могу съездить, — сказал Игнат, — но одному не хочется.

Девчонки стали переглядываться.

— Составь компанию, — отчётливо уловив интерес Игната, обратился к Ярославе Кляк.

Сели в «Жигули». Разговорить её не удалось, девушка упорно не шла на контакт.

На обратном пути, как только въехали в лес, Игнат остановил машину, заглушил двигатель. Ярослава нахмурилась.

— Это ещё зачем? — неприязненно спросила она. В её взгляде сквозило такое пренебрежение, что продолжать разговор не имело смысла.

Игнат пожал плечами и повернул ключ в замке зажигания.

После пикника Кляк усадил в «Жигули» Марью, Настю и Ярославу. Приехали в их район. Девушки вылезли.

— Когда видео покажешь? — спросила Марья. — Нам же интересно!

— Да хоть сейчас, — сказал Игнат.

Девчонки обрадовались.

Марья и Настя нырнули в машину. Ярослава колебалась, сделала нерешительный шаг вперёд, но Игнат уже окликнул Нелю, ехавшую в «Москвиче».

— Взять могу только троих, — отомстил Игнат Ярославе.

МАРЬЯ

Подруги с восторгом оценили получившееся видео. Каждая искала себя, смеялась над другими, все отметили, что лучше всех удалась Ярослава. Прямо звезда!

С Игнатом осталась Марья, а двух других девушек Кляк увёл а неизвестном направлении. Позже выяснилось, что Неля уехала на автобусе а своё Заречье, а Настю он привёл к себе домой.

Марья попросила посмотреть что-нибудь ещё. Игнат достал с полки «Женщину в ночи».

Когда фильм кончился, Игнат в шутку спросил:

— Ну, а мы будем этим заниматься?

Девушка неожиданно согласно кивнула. Идти на попятную не хотелось, пришлось её раздеть.

А дальше? Дальше скучный секс, когда не хочется, но надо. Вот так иногда бывает. И девушка во всех отношениях приятная — покладистая, не сука, не ломака, и секса давно не было, а желание отсутствовало. Не возникло ни интереса, ни любопытства, ни влечения и уж тем более страсти. Ничего, только заученные движения, удобная поза и оргазм, после которого — опустошительное равнодушие.

ЯРОСЛАВА

Пришёл Кляк и сообщил новость. Девчонки рассказали подругам, как здорово они получились на видео, словно в настоящем кино! Ярослава расстроилась.

— Дай ей шанс, — сказал Кляк. — Давай съездим в лес вчетвером.

Игнат не возражал. От грубости проявленной Ярославой, её привлекательность не исчезла, зато появится возможность повернуть её неприятие вспять.

Так и случилось. Когда вино было выпито и лагерь свёрнут, пред тем как уезжать, Ярослава вдруг подошла к Игнату вплотную и тихо произнесла:

— Я очень хочу посмотреть видео. Очень-очень.

После чего закрыла глаза и подставила губы. Несмотря на выкуренные сигареты, её губы дурманили, а дыхание показалось свежим.

Было очень приятно прижать её к себе, почувствовать ломкую талию, податливость, покорность. «Перед сексом попрошу побрить лобок, — решил Игнат. — Или сам сделаю это с удовольствием».

Он отвёз Кляка с Настей к нему домой.

Вернулись и, устроившись на диване, стали смотреть видео. На экране Ярослава смотрелась потрясающе. Редкие звёзды Голливуда могли сравниться с обаянием этой юной девушки. Её улыбка — застенчивая, невинная и в тоже время слегка кокетливая, трогала, волновала, погружала в нирвану грёз, вызывала желание.

Игнат раздел Ярославу, она не сопротивлялась, но как только он попробовал пристроиться между её ног, сказала:

— Знаешь, я сейчас пьяная. А когда я пьяная, мне очень больно. Давай сделаем это в следующий раз.

Увидев огорчение Игната, добавила:

— Хочешь я тебе минет сделаю? Чтобы ты не сердился.

Минут через десять бестолковых движений женских губ ему пришлось признаться:

— Ничего ты не умеешь. Это не минет, это черт знает что…

— Так научи, — огорчилась Ярослава.

— Хорошо, когда-нибудь попробую, хотя я не представляю себе, как мы устроим учебный процесс.

НАСТЯ

На другой день позвонила Настя. Сказала, что у неё в деревне есть дом, можно неплохо отдохнуть и искупаться в озере. Обещала пригласить Ярославу. Но к назначенному месту пришла одна, сказав, что подруга куда-то запропастилась. Игнат заподозрил, что всё это Настя задумала специально, но девушка смотрела на него так невинно, что бросить её здесь на дороге и уехать выглядело бы по-хамски.

Домик оказался крохотным, с одной комнатой и коридором. Русская печь, стол, кровать в углу. Чисто и аккуратно, как редко бывает в домах, в которых не живут.

— Послушай, я знаю, что ничего у вас со Славкой не получилось, — сказала Настя без обиняков. — Дура она. А я согласна…

— На что?

— Ну… быть твоей девушкой.

— Я подумаю, — ответил Игнат.

Пошли купаться на озеро. Было похоже, что в деревне давно никто не живёт, не лаяли собаки, не кукарекали петухи. Пять домов на улице, в двух из них окна заколочены. Ветви старых яблонь обвисли от тяжести плодов, на дороге росли грибы.

До озера шли метров двести.

— Давай не будем мочить одежду, — предложила Настя.

Игнат сделал вид, что не понял:

— Я не собираюсь купаться в джинсах.

— Ну… разденемся. Совсем.

— Догола?

— Ну, да…

— Я так и собирался, — засмеялся Игнат.

Настя радостно скинула с себя всё. Фигурка у неё была складной. Кругленькая попочка, тонкая талия, аккуратные полушария сисичек. Личиком, правда, не удалась, слишком от него разило шлюшкой.

Недалеко от берега зеленел небольшой остров, и Игнат поплыл к нему. Настя плескалась у берега. Когда он оборачивался, она махала ему, призывая вернуться.

Игнат обошел остров. «Вот бы построить здесь дом, купить лодку, привезти любимую девушку… И жить».

Как только парочка вернулась в дом, Настя сразу зашторила окна. Присела на кровать и стала ждать. Игнат тянул время. Открыл лимонад, налил в стакан, отнес девушке и вернулся к столу.

— Ну, чего ты, иди сюда! — не выдержала Настя.

Она сама раздела его и разделась сама, делая всё это с удовольствием, даже язычок высунула от усердия.

Игнат перевернул Настю, поставил на коленки, ему не хотелось видеть её сладострастную сучью мордашку. Обхватил руками талию и замер от удивления. Кожа девушки скользила под пальцами, как дорогой шёлк, это было приятно, это было совсем как у его бывшей жены Анжелы. Вот только это и запомнилось.

Он вышел на улицу, взял из багажника свои спецсредства, набрал из колодца ведро воды, помочился и вымылся с мылом.

Через несколько дней к нему прибежал Кляк и сказал, что подцепил от Насти триппер. Игнат испугался. С неделю он прислушивался к ощущениям, но, кажется, всё было в порядке, пронесло. По-видимому, его спасло то, что он никогда не пренебрегал гигиеной.

Естественно, что ни о каких встречах с Ярославой в эти рисковые дни речи идти не могло. Ждала ли девушка чего-то или решила, что Игнат удовлетворился минетом, осталось неизвестным. А спустя пару недель он познакомился с Аней.

НИКИТА

Позвонил Никита, спросил, нет ли у Игната строчного трансформатора к телевизору LG, срочно нужен. Пришёл с бутылкой вина Carmen.

Разговорились о качестве советской и импортной телевизионной техники.

— Кстати ты в курсе, почему черно-белые кинескопы у нас были с диагональю пятьдесят сантиметров, а цветные пятьдесят один? — спросил Никита, разливая вино в стаканы.

Игнат пожал плечами. Он никогда не задумывался об этом.

— Потому, что конструкцию черно-белых мы скоммуниздили с европейских кинескопов, а цветных позаимствовали у американцев. В Европе метрическая система мер, в штатах дюймовая.

— Ну и что? Жаль только, что скопировали плохо, летят часто. Особенно цветные.

— Кстати я был в командировке на заводе по производству цветных кинескопов в Воронеже. Целую неделю.

— Погружался в технологический процесс?

— Ага. Рассказать?

— Давай!

— Поселили меня в гостинице с Вовой из Львова, который в первый же вечер привёл в номер двух цыпочек. Одну презентовал мне, другую посимпатичнее оставил себе. Моя такая покладистая оказалась, мы одеялом укрылись и невинно так трахаемся. Еле заметно. А та, которую Вова зажилил для себя, принялась выпендриваться. Всё ей не так, и вино невкусное, и закуска говно, и сам Вова нехорош ни физиономией, ни статью. Он и так, и этак, всё ей не так. Попытался поцеловать, а она размахнулась и по роже Вове хрясь! А тот ей ответно в челюсть, да так неслабо, что цыпа всей своей плотью заехала под кровать, только ноги торчат. Вылезает она оттуда, вся в пыли, глаза блестят, подходит к Вове и говорит: врежь ещё! Он опять ей в челюсть и что ты думаешь?.. Встаёт она с пола, снимает платье, трусы и вешается на Вову. Уж как они трахались, как трахались, любо-дорого было смотреть! Мы с моей цыпочкой кончали раз за разом, только любуясь на эту порнографию. Вова её потом с собой во Львов увёз. Тебе такая когда-нибудь попадалась?

— Ни разу. Хотя кто их знает… Возможно были, но стеснялись признаться. Первая жена, когда мы ссорились, часто говорила, что её бесит моё спокойствие. Может, тоже хотела получить в челюсть?

— Вот-вот. — Никита многозначительно поднял брови. — Ладно, пойду я, — сказал он.

— Что-то у тебя сегодня мало историй.

— Мало? Тогда слушай! — радостно брызнул словами Никита. — Москва. Рижский вокзал. Мы с женой, как всегда, поцапались, и она умотала в универмаг Крестовский лечить нервы вкусными покупками. Я сижу в зале ожидания, охраняю как цепной пёс наши сумки. На стене о чем-то вещает телевизор. Акустика в зале никакая, слов не разобрать, я и задремал под эту бубнёжку. А когда начал просыпаться, ещё в полубессознательном состоянии вообразил, что сижу дома, в кресле закемарил. И как пёрну! Открываю глаза. Все в зале смотрят на меня. Колоссальный был эффект! Безусловно! Но это ещё не всё. Вернулась жена, подошла ко мне, присела и видит, что публика её пристально рассматривает. Нетактичный у нас народ. Не находишь? Невоспитанный.

Игнат хмыкнул.

— Но и это ещё не всё! — рассмеялся своим остросюжетным смехом Никита. — Жена недоумённо спрашивает: чего это люди с таким интересом её изучают? Я говорю: это потому, что ты сегодня невероятно красивая. И мы тут же помирились. А ведь скажи я ей этот комплимент просто так, она только фыркнула бы. Вот такой приятный побочный эффект от случившегося конфуза.

Никита встал, с сожалением посмотрел на пустую бутылку и потопал одеваться.

— А чего, — приятель задержался в дверях. — Мы все воображаем себя свободными, но ещё полны дурацких условностей. Я тоже пока ещё заперт. Но стараюсь бороться с этим недостатком. Недавно в ресторане ковыряю спичкой в ухе и, заметив, что на меня поглядывает одна парочка, принялся громко стонать от удовольствия. Видел бы ты их рожи!

— Мне иногда кажется, — сказал Игнат, — что если тебе когда-нибудь преподнесут хлеб-соль, то ты ради куража ударишь ногой по подношению.

— Ты меня переоцениваешь. Мне до этого ещё расти и расти.