13. Зина / Никита (в Раю) / Софья /

ЗИНА

Виталий вдруг решил отблагодарить Игната, или отомстить, понять это можно было двояко. Пригласил навестить в общежитии Лесгафта его институтского друга и пообещал завалить Игната тамошними красавицами, комсомолками, спортсменками.

Друг привёл в машину девушку под стать тем, которых приглашала для Виталия Лена.

— Это для тебя, — твёрдо сказал Игнат своему приятелю.

Виталий сконфузился.

— Иди конспекты учи, — бесцеремонно отослал он девушку и укоризненно посмотрел на своего институтского друга.

— К сессии готовятся, не хотят развлекаться, — пояснил тот. — Можем к Зине съездить. Но у неё маленький ребёнок.

Покататься на машине Зина согласилась.

Город кончился, дорога пошла через лес.

— Куда это мы едем? — обеспокоилась Зина.

— Катаемся, — сказал Виталий беспечно.

— Я боюсь, — прошептала девушка.

Вернулись к общаге. Виталий выразил желание остаться с приятелем, он всё ещё надеялся подцепить какую-нибудь гарну дивчину.

Зину Игнат довёз до дома, но расставаться она не спешила.

— Можешь у меня переночевать, — сказала она, покраснев. — Или не хочешь?

— Хочу.

Скромная однокомнатная квартира. Всё по минимуму. Даже телевизора не было. Стол, стулья, тумбочка, кровати — детская и полуторка.

Зина рассказала, что в разводе, муж не помогает, специально устроился на низкооплачиваемую работу, чтобы платить поменьше алиментов. Дочка сейчас у бабушки.

Выпили чаю. Часы показывали полночь.

Зина расстелила постель. Выключила свет.

— Это ещё зачем? — не согласился Игнат.

— Боюсь разочаровать. У меня уже не то тело, какое было три года назад.

Секс с Зиной не произвёл впечатления. Он не показался откровенно скучным, но в нём не было ничего особенного, никакой новизны, ничего такого, что хотелось бы вспомнить и повторить. Наверное, именно такие девушки виновницы мифа, что все женщины устроены одинаково.

Утром Игнат уехал.

Он вспомнил про Зину лишь через несколько месяцев, в дни, когда у него никого не было, а женщину хотелось. К тем, которые жили поблизости, и с кем уже отзвенел интим, обращаться было чревато, в лучшем случае они восприняли бы последовавший обрыв отношений, как новое предательство, а в худшем сразу послали бы объявившегося ухажера подальше, мол, «поматросил и бросил», а теперь приполз мириться? Или, скорее, наоборот — в лучшем случае послали бы, а в худшем затаили бы кровную обиду. Оба возможных варианта Игната не устраивали.

Вечером он приехал к Зине и позвонил в знакомую дверь. Встрече девушка обрадовалась, но больше удивилась.

— Надо же, — сказала она, когда Игнат протянул шоколадку её дочке, — папа за два года ни разу ребёнку конфету не принёс, а чужой дядя… вот…

Малышка застеснялась и убежала в комнату.

Расположились на кухне.

— А я аборт сделала, — призналась Зина. — Вот так… кайф от тебя словила и… аборт.

— Я же мог предохраниться! — опешил Игнат. — Почему не предупредила? Ты молчала и я решил…

— Да, ладно, забудь. Я просто боялась, что ты не захочешь. И знаешь, у меня есть одно желание… Или просьба… Не мог бы ты приезжать хотя бы раз в две недели. Или хотя бы раз в месяц…

— Не знаю. Вряд ли. У меня сейчас другая работа, я постоянно в длительных командировках, — Игнат принялся излагать легенду, которую иногда применял, если не желал устойчивых отношений. — И мне обещали там квартиру. Если дадут, то я вообще перееду.

— Куда?

— Далеко.

Зина не стала расспрашивать. Она поверила.

— Жалко, — сказала она. — Ты мне понравился, ты — хороший.

Игнат чувствовал себя последней сволочью. И ночью он постарался всё сделать так, чтобы о нём хотя бы осталось хорошее воспоминание.

Он редко делал девушкам куни. Делал это только тогда, когда в партнёрше соблазняло всё — лицо, фигура, то, что таилось между её ног, и привлекал характер. И если девушка об этом просила.

Ничего такого у Зины не было, но он надеялся, что останется в её воспоминаниях пусть и не принцем на «Жигулях», но хотя бы хорошим любовником, а возможно, что и хорошим человеком. Ведь приятное впечатление иногда намного краше реальной действительности.

НИКИТА (в Раю)

— Никита, убавь громкость, — раздался голос.

— Какую громкость, я же молчу.

— Ты слишком громко думаешь!

— И как её убавить?

— Эх, безмозглые! Ладно, я сам её убавлю.

— А где это я?

— Где-где… У Бога на муде. Попался! Хе-хе… Клюнул на сказочки о загробной жизни. Сумел-таки пролезть, греховодник…

— Я, что, в Раю?

— Ага.

— И что мне тут делать?

— Что хочешь, то и делай. У меня забот среди живых невпроворот, а тут ещё с тобой нянькайся. Ты тут всё равно ничего испортить не сможешь, хотя можешь всё. Непоколебимая гибкая стабильность! Так что вкушай…

— И какие у меня возможности вкушать?

— Абсолютные. Что захочешь — всё твоё.

— Даже если я захочу гору золота?

— Пожалуйста! Хоть сто, хоть тысячу гор. Только зачем оно тебе? В Раю всё бесплатно. И в любом количестве.

— И чего тут у вас обычно хотят?

— Ничего. Что можно хотеть, когда всё доступно?

— И как тут жить?

— Как хочешь, так и живи. Только думай потише, другим мешаешь. Ведь здесь все чужие мысли слышны.

— Почему же я никого не слышу?

— Потому что молчат, не думают. Какой смысл думать в Раю? Мыслят, чтобы решать проблемы, а проблем здесь нет.

— Так чем же тут люди занимаются? Что делают?

— Ничего. Зачем что-то делать, если можешь всё!

— Я всесилен?

— Абсолютно! Но здесь всё интерактивное. Материальное осталось в той жизни.

— Тогда хочу назад на Землю.

— Пожалуйста. Но тело твоё погребено, так что принимай новое.

И тут Никита проснулся.

СОФЬЯ

Один из приятелей Игната — активный, но не очень удачливый бабник Игорь, предложил познакомить Игната со своей родственницей. Расчёт был прост, родственница должна прийти на встречу с подругой. Игорь был мал ростом и слегка прихрамывал, но это не мешало ему находиться в вечном поиске новых сексуальных приключений. Он взахлёб и с огромным удовольствием рассказывал о своих многочисленных победах в битвах с прекрасной половиной человечества. Являлось ли это правдой, Игнат не знал, но подозревал, что большинство заявленных побед Игоря, носили не реалистичный, а чисто мечтательный характер. Однако безусловным достоинством этого бонвивана было умение заводить разговоры с представительницами желанного пола при каждом удобном случае. При этом Игорь изобрёл почти беспроигрышный метод — он предлагал познакомить девушек с другом, который якобы активно ищет жену и к тому же имеет машину. На это барышни клевали. Хитрость Игоря срабатывала — на свидание с двумя друзьями девушки приходили вдвоём. Игнату предоставлялось право выбора, его приятель мучился со второй. Недостатком данной схемы являлось то, что Игорь находил девушек по своему вкусу, а вкусы его и Игната совпадали редко.

Родственница Софья — восемнадцатилетняя блондинка почему-то выглядела значительно взрослее, но и Игнат год от года не молодел, поэтому принял это несоответствие спокойно. С Софьей пришла чернявая худышка Света, во всех прочих отношениях — фигурой, комплекцией, всем, кроме лица, выглядевшая более привлекательной. Лицо с жесткими чертами, казалось угрюмым, резким, совершенно неулыбчивым. Возможно, ей просто сразу не понравился Игорь.

Уехали за город в сосновый бор, развели костёр. Разговоры не клеились, паузы затягивались, Света вообще молчала, или бурчала что-то в ответ.

Игнат натянул палатку. Машину оставил на растерзание Игорю и Свете.

Софья долго не ломалась, только, когда Игнат стал стягивать с неё трусы, прошипела:

— Если сделаешь мне ребёнка, то!..

Какие кары ждали Игната в случае беременности, она не уточнила.

— Не волнуйся, я не мальчик, — успокоил её Игнат.

Тело Софьи не отвечало пока ещё скромным, но уже намечавшимся предпочтениям Игната. Грудь небольшая, но мягкая и сильно отвисала, что было несложно определить даже в темноте. Это указывало на случившуюся в её жизни беременность. Игнат вспомнил, как удивился на последней встрече с Наяной, когда увидел, что её твердокаменная грудь обвисла. Уже тогда мелькнула догадка, что в подобной метаморфозе всего за каких-то несколько месяцев возраст исключён, и причина, скорее всего, в перестройке женского организма при беременности. Похоже, что Наяна отдавалась кому-то ещё кроме Игната.

Секс с Софьей не доставил удовольствия, и сразу после оргазма Игнату захотелось домой.

Через несколько дней разочарование притихло, а тело требовало женщину, и он, гонимый желанием, договорился о новой встрече.

Уехали за город, и при свете солнца Игнат увидел, что девушка действительно молода. Курносый носик, доверчивые глаза, трогательные веснушки. Она была рада встрече и это тоже располагало. Секс с ней оказался лучше, чем с бывшей женой, но уступал удовольствию, полученному от других девушек.

Когда вернулись в город и подъехали к её дому (Софья жила в частном секторе), через несколько минут из ворот вышла совсем юная девчонка. Продефилировала мимо машины, пытливо всматриваясь сквозь окна в салон. На личике нескрываемое любопытство.

— Сестра, — прошептала Софья и зарделась. И показалась при этом ещё моложе.

Они встретились ещё несколько раз. Уезжали за город, сворачивали с трассы и на заброшенной лесной дороге занимались сексом. Обычно сразу после оргазма Игнат терял интерес к партнёрше, но однажды он решил проверить себя, сможет ли возбудиться повторно, и как скоро у него это получится. Получилось. Где-то в течение часа он сумел три раза возбудиться и три раза кончить. Это было любопытно, но удовольствия не доставило.

А потом он просто перестал ездить к Софье.