16. Арина / Алла /

АРИНА

Он загрузил образ этой девушки в свою память ещё много лет назад, увидев однажды в столовой. Тогда ей было лет пятнадцать. Не очень славянское лицо, немного азиатское, но не китайское, не монгольское и не калмыцкое — неуловимая смесь всего лучшего, что есть в каждой нации, порождающая нечто исключительно притягательное. Дешёвые джинсы сидели на ней так, что невозможно было отвести взгляд от фигуры.

Звали её Арина. Жила в Заречье, успела побывать замужем.

Арина часто проходила мимо дома Игната, и некоторое время он не решался с ней заговорить, уж слишком неприступно она держалась. Ни разу не посмотрела в его сторону, ни разу не улыбнулась. Её фигура смотрелась уже не так вызывающе, как в юном возрасте, хотя и не сказать, что сильно пострадала, а вот эта исключительная притягательность лица никуда не исчезла.

Как-то, заметив её вдалеке, он вышел на дорогу.

— Арина, — обратился Игнат, когда девушка поравнялась, — ты всегда такая серьёзная.

Она остановилась, глянула удивлённо.

— Считаешь, что мне надо идти, пританцовывая, и с улыбкой на лице?

Игнат замялся.

— Нет, конечно. Но, когда проходишь мимо, могла бы заметить, что я всегда провожаю тебя взглядом.

Арина засмеялась.

— Это приглашение к знакомству?

— Это приглашение в гости. Может, зайдёшь как-нибудь на чай?

— Я люблю кофе.

— Может, зайдёшь как-нибудь на кофе? — улыбнулся Игнат.

— Как-нибудь, это когда?

— Да хоть сегодня!

— А если завтра?

— Можно и завтра.

— Нет, лучше послезавтра.

Игнат кивнул и посмотрел на Арину внимательно.

— Хотя, скорее всего, я буду свободна запослезавтра.

— Это значит, никогда? — Игнат решил, что его отшивают таким своеобразным способом.

— Я проверяла, не назначены ли у тебя встречи на эти дни. У меня сомнения.

— С чего бы?

— Видела, как в твою калитку шмыгают то одни, то другие, то третьи.

— Ну, шмыгают, — согласился Игнат. — А потом вышмыгивают. Воспитание не позволяет выгонять их сразу.

— И как скоро ты намерен выгнать меня?

— Пока не определился.

— Ладно, я сама не люблю прилипчивых людей. Как стемнеет, зайду.

Дома Игнат стал спешно готовиться к встрече.

Арина пришла, когда он уже не надеялся. Стукнула в окно, скрипнула дверью. Игнат специально оставил свет в коридоре, чтобы она могла найти ручку двери, если он не услышит её прихода.

— Сын никак не засыпал, — объяснила своё запоздание Арина.

Поговорили. О том, о сём, и даже обсудили её необычную внешность. Выяснилось, что в Арине есть примесь якутской крови.

— Пойдём ко мне, — сказала она. — Вдруг малыш проснётся и испугается.

Старая пристройка к деревянному дому. Маленькая прихожая, крохотные кухня и комната. Арина провела Игната к узкому диванчику. Свет включать не стали.

Отдалась она просто, но не предупредила, что у неё месячные. Игнат чувствовал, что что-то там неприятно хлюпает, а когда кончил и пошёл мыться, с ужасом увидел, что его член в крови.

— Не надо было нам, — сокрушённо сказала Арина. — Но я была уверена, что уже всё кончилось. Это ты растревожил.

Комментировать случившееся не стоило, и Игнат промолчал.

Арина обещала зайти на неделе, но не пришла.

«Вот и всё», — подумал Игнат с грустью. Девушка обладала чем-то таким, что не хотелось терять сразу. Он жаждал продолжения истории, горел желанием её видеть, изучить всю — тело, характер, душу. Она была не из тех, с кем после секса хочется расстаться поскорее.

Через неделю Арина позвонила. Сказала, что лежит в больнице, но на днях должны выписать.

В первую же встречу, Игнат повёз её на озеро. Установил палатку, расстелил внутри спальный мешок. Рассматривая противоположный берег в бинокль, заметил нежащиеся на воде белые лилии. Арина разулась и прошлась по мелководью босиком. Решили искупаться. Игнат сразу поплыл к лилиям, желая произвести на девушку впечатление. Когда она принимала из его рук дар, он с удовольствием увидел в её карих глазах восторг.

Потом они сидели на берегу. Взгляд питался сокрушительной зеленью леса, серебряной зыбью озера, белоснежным хлопком кучевых облаков на фоне пронзительно голубого неба.

Они встречались долго. К его удивлению и восхищению у неё тоже не росли волосы на лобке, и Игнат чувствовал себя вуайеристом, так ему нравилось задерживать взгляд на этой редкой особенности женской плоти.

Игнат с Ариной катались на машине по городу, ездили на озёра и странно, что в городе не возникло ни одного слуха насчёт этой сладкой парочки.

С этой девушкой он чувствовал себя комфортно, она никогда не капризничала и была с ним исключительно покладиста. Он стал нарочно подводить разговоры к теме женского отношения к мужчинам, расспрашивать о причинах развода и вытащил из Арины любопытные сведения. Выяснилось, что её раздражало в муже всё, как только отношения из стадии медового периода перешли в житейские будни. Мимика лица «не гримасничай». Шумное дыхание «не сопи». Переспрашивание «ты, что, глухой?» Её злило, если муж беспричинно весел и, когда причинно, тоже. Вещей, которые бесили эту девушку, было много и большинство из них ничего кроме недоумения не вызывали. Стало понятно, что его ждёт, начни они жить вместе…

А тут ещё Арина принялась намекать, что сыну нужен папа. Игнат запаниковал. Его устраивал так называемый «гостевой брак» в отношениях, менять который он не желал категорически.

Пришлось придумать историю, что был в ссоре со своей прежней девушкой из Великих Лук, но они на днях помирились и…

— Понятно, — сказала Арина глухо.

Она ушла. Навсегда.

АЛЛА

Илья зазвал Игната съездить в колхоз, в котором, как он узнал, работают на уборке картошки девушки из Великолукского медицинского техникума. Каждый вечер ради них в ДК центральной усадьбы устраивались танцы. Появляться вдвоём в колхозном клубе, где королями чувствуют себя местные пьяные молодчики, было опасно. В драке деревенские парни не представляли большой опасности — слишком широко замахивались, но они никогда не затевали схваток в клубе, а на улице тут же вооружались кольями.

В городском спортзале авторитетный рукопашник Осип учил:

— Против жерди или кола есть три приёма… Если удар наносится сверху или тычком, словно копьем — надо отступить в сторону. Присесть, когда замах направлен по горизонтали и метят в голову. Но самый надёжный — немедля шагнуть к противнику вплотную, тогда бить ему будет нечем, руки заняты. Такая же оборона годится и против лома, вопреки поговорке, что «против лома нет приёма». Не забывайте, что большой или тяжелый предмет имеет инерцию, перенаправить его движение трудно, поэтому ваши свободные руки дают больший шанс на победу. Бейте в нос, это сразу отрезвляет противника.

Для надёжности Илья пригласил в поездку команду качков с Горы, у одного из которых имелся старенький Москвич, у другого — Гарика огромная старинная колымага неизвестного происхождения. Качки в свою очередь позвали Логана, недавно вернувшегося из армии, из каких-то секретных войск, где его обучили отключать людей руками и ногами.

В деревенском клубе было накурено и напряжённо. Студентки нехотя отбивались от местных «королей», те продолжали хищно «ухаживать», сплёвывая на пол и виртуозно сквернословя. Заметив вошедших в помещение качков, «короли» остекленели. Началась суета — явные приготовления к побоищу. Гонцы понеслись на улицу, по-видимому, заготовлять колья, и спустя некоторое время возвращались с докладами. «Короли» смелели. Студентки дружно прибились к приехавшим ребятам, делая вид, что это их городские парни. Контакт возник сразу и непринуждённо. Девчонки как на подбор были хорошенькими.

Час прошёл сравнительно мирно. «Короли» прохаживались с хозяйским видом, многозначительно поглядывая на приезжих, но не толкались и не цеплялись.

Девушки сами стали просить увезти их, так как собирались на выходные домой. То, что ребята оказались из другого города их особо не огорчило. Автобусы и пригородные поезда между двумя городами ходили регулярно.

Гурьбой вышли на улицу. К ним тут же подвалили. С колами пока никто не нападал, возможно, опасались задеть девушек. Начался «разговор» на понтах, мол, кто вы такие, зачем приехали и убирайтесь отсюда, пока живы.

Местный мотоциклист разгонялся издали и проносился мимо на своей Яве, серьёзно рискуя кого-нибудь задеть. Девушки взвизгивали. В один из таких заездов, Логан неожиданно для всех подпрыгнул и ударом ноги в шлем сбил мотоциклиста с Явы. Эффект оказался настолько ошеломительным, что гомон прекратился и парни спокойно прошли к своим машинам.

В городе разделились. Игнат повез четырёх студенток к себе, остальные поехали с качками на Гору. Утром всех обещали отвезти в Великие Луки.

Игнат угостил девушек чаем. Те взволнованно делились впечатлениями о пережитых ужасах, уважительно поглядывая на Игната, как будто это он победил грозного мотоциклиста.

— Ну, вы, ребята, крутые! — время от времени повторяли студентки.

Игнат не возражал.

Стали готовиться спать. Двум гостьям был предложен тюфяк или раскладное кресло. Девушки выбрали кресло, хотя оно и для одного человека казалось узковатым. Игнат разложил диван и лег к стенке. Рядом с ним разместились две студентки, но не в той комбинации, какую предпочел бы он сам. Та, которую сразу приметил его намётанный глаз, легла с краю. Оспаривать это было бы смешно и нелепо. Утешало то, что и прижатая к нему девушка Алла, во всех отношениях тоже выглядела аппетитно. Но та другая — Марина — чем-то напоминала его первую деревенскую любовь Яну, а эта, лежавшая рядом, не вызывала никаких ассоциаций. Игнат лег на бок, Алла повернулась к нему спиной. Рукой он обхватил девушку за талию, её кругленькая попочка упёрлась в живот, это волновало, сон был лёгким и приятным.

Утром Игнат проснулся первым. Тихо вытащил девичью кофточку из брюк и так же тихо пополз рукой вверх. Алла проснулась, но продолжала делать вид, что спит. Её дыхание участилось, стало слышно, как она сглатывает. Груди у девушки оказались настолько великолепны, что Игнат трогал их по очереди и никак не мог выбрать какая лучше. Но как только он попытался проникнуть в трусы, Алла перестала притворяться и крепко перехватила его пронырливую руку.

После завтрака Игнат отвёз девушек домой. Трое, в их числе Марина, сошли на окраине, Алла жила дальше. Расставаясь, договорились встретиться.

Встретились. Алла снова позволила поиграть со своими великолепными грудками, выслушала восхищение Игната их красотой и упругостью, после чего сказала:

— Я хотела бы нравиться тебе не только как женщина, но и как человек.

— Чтобы оценить женщину, как женщину, недостаточно её увидеть и потрогать, надо с ней переспать, — сказал Игнат. — А для того чтобы оценить женщину как человека, нужно время.

Алла согласилась.

— Давай ты не будешь меня мучить, а я не буду после наших встреч искать кого-то, чтобы усмирить своё желание. Ведь я не мальчик и не могу долго жить без секса. — Игнат говорил, а сам присматривался к реакции девушки. Казалось, её такое объяснение устраивало, во всяком случае, снимало с неё ответственность за вынужденное согласие.

Он снял с неё брюки, потом трусы.

Она не разочаровала его как женщина, с этим делом всё у Аллы было замечательно. Кончив, он поцеловал её, сказал спасибо и назначил следующее свидание. Попытался разговорить. Выяснилось, что говорить им не о чем, внутренний мир девушки показался намного примитивнее внешности.

Встретились ещё несколько раз. Вкусный секс, однако, так и не перешёл в отношения платонические. Расставание не тяготило, наоборот, освобождало. А желание свидеться диктовалось исключительно желанием сбросить напряжение в штанах.

И однажды Игнат не поехал на договорённую встречу.

Тогда к Алле стал ездить Илья. Был у них секс или нет, приятель на эту тему не распространялся, а Игнат не спрашивал. Но однажды Илья сказал, что когда он поинтересовался у Аллы, были ли у неё чувства к Игнату, девушка ответила, что ничего не желает о нём слышать.