6. Лена / Одинец / Лена /

ЛЕНА

Сначала у него появилась Лена — миниатюрная, очень красивая десятиклассница с голубыми глазами и вьющимися русыми волосами.

Как-то в воскресенье они с приятелем Виталием решили съездить в соседний город Великие Луки. Молодые, активные, длинноволосые и нахальные. По дороге возле небольшого соснового леса увидели двух загорающих девушек. Игнат свернул и поехал прямо на них. Те в панике вскочили. Но парни улыбались, из машины не выскакивали, ловить и насиловать никого не собирались.

— Что в таком странном месте загораете? — спросил Игнат.

— Автобус ждем. Отсюда его издалека видно.

— Так давайте мы вас подвезём! — тут же предложил Виталий.

Девушки нерешительно переглянулись.

— Мы подумали, вы какие-то бандиты, — сказала та, что была поменьше и посимпатичнее. Мы так испугались!

Парни рассмеялись.

— Хотите клубники? — предложила девушка.

Лёд таял. Девчонки залезли на заднее сиденье. Познакомились. Маленькую звали Лена, вторую Галя. В городе они указали, куда их подвезти.

— А давайте ещё покатаемся, — предложил Игнат. — Нам всё равно делать нечего. Только сначала в один магазин съездим. И на заправку.

Девчонки замялись. Им было интересно, но и страшновато.

— Давайте! — умоляющим голосом попросил Игнат. — Мы подъедем сюда через час.

— Хорошо, — сказала Лена. — А мы как раз пообедаем.

Когда парни вернулись во двор пятиэтажки, девчонки уже сидели на лавочке.

— А куда мы поедем? — спросила Лена.

— Нам всё равно. Может, вам куда-нибудь надо?

Лена пожала плечами, а Галя обрадовалась.

— Давайте съездим в пионерлагерь, — предложила она. — Там мой братишка мается, и мама меня давно просит его проведать.

В пионерлагере оказалось неинтересно. Дети что-то жевали, их папы и мамы поглядывали на часы, чтобы не опоздать на автобус.

Игнат увлёк Лену в соседний лесок и там принялся её целовать. На большее он не решился. Девушка была ему по плечо и, чтобы сильно не нагибаться, он поставил её на пенёк, так оказалось намного удобнее.

Они стали встречаться почти каждую неделю.

Выезжали за город по одной из трасс, искали съезд в лес по малонаезженной оставленной грибниками, рыбаками или тракторами дороге. Целовались, разговаривали, иногда разводили небольшой костёр, жарили хлеб с салом, заваривали чай с листьями брусники и земляники. Как-то в поисках малины они забрели в крапиву. Лена была в платье и обожгла ноги. Он вынес её из зарослей на руках.

В одну из таких поездок Игнат привёз бутылку марочного вина, Лене оно понравилось и, выпив целый стакан, она сильно запьянела. Стала рассказывать смешные случаи из своей короткой жизни, Игнат же признался, что был женат и у него есть трёхлетняя дочь Катенька. Лена задумалась, а потом сказала:

— Если ты меня о чём-нибудь спросишь, я отвечу честно. — И добавила: — Обычно девчонки врут.

— Ты меня не бросишь теперь? — поинтересовался Игнат.

— Пока нет, — сказала Лена.

— Почему пока? А потом?

И Лена посвятила Игната в свои маленькие тайны. Она ещё девушка, её парень в армии, но обещал на ней жениться, поэтому она постарается сохранить ему верность.

Не очень-то доверяя словам, он воспользовался моментом, когда Лена расслабилась от поцелуев, нырнул рукой в её трусики и скользнул пальцем по щели малых половых губ. Входа не было.

Она дёрнулась, запаниковала, но Игнат быстро убрал руку.

— Извини, — сказал он. — Ты не врёшь и это очень ценно.

Лена успокоилась.

— А у меня есть шанс стать твоим парнем? — спросил Игнат.

— Возможно, — улыбнулась Лена. — Мне с тобой интересно. Расскажи что-нибудь ещё.

И Игнат принялся рассказывать:

— Иду на работу, встречаю жену с дочкой.

— Папуля, я с тобой пойду.

— Я же на работу иду.

— И я с тобой на работу пойду.

— Заинька, мне там надо работать и далеко ходить.

— И я буду с тобой ходить. Возьми меня с собой. — И слёзы на глазах.

Лена слушала внимательно. Она любила и умела слушать.

— Мы с тобой после работы погуляем, — продолжал свой рассказ Игнат.

— Нет, я сейчас с тобой хочу.

— Я тебя вечером на машине покатаю. — Это последний аргумент. Дочка соглашается. Она очень любит кататься на машине.

В город приехали поздно, в час ночи. Договорились о следующей встрече. Игнат возвращался домой в хорошем настроении. Лена ему нравилась всё больше и больше. Красивая, не капризная, добрая. И даже девочка… Куча достоинств!

По дороге стлался туман, местами такой густой, что приходилось переключаться на третью скорость. Туман проникал даже в машину. Першило в горле, но вдыхать этот тёплый густой сладковатый воздух было всё равно приятно.

ОДИНЕЦ

Один из коллег Игната по законному, но не всегда честному (на чём и держится) занятию и бизнесу — антиквариату, Саня по кличке Одинец купил с рук ВАЗ-2103 и дал своему верному приятелю возможность сравнить «Запорожец» с «Жигулями». Игнат был потрясён. До этого он пробовал ездить на «Москвиче» и не заметил большой разницы между его тупостью и тупостью «Запорожца». «Жигули» — это уже настоящая машина, просторная, мощная, способная набирать скорость в гору. Совсем другой уровень!

Одинец был интересным товарищем. Длинный, тощий, без нескольких передних зубов, выбитых в драке, он непрерывно лучился оптимизмом и неуёмной энергией. Несколько лет он проработал в милиции шофером, но то ли сам уволился, то ли его оттуда выперли, скорее второе, однако сумел каким-то образом сохранить служебное удостоверение. Когда Саня попадался гаишникам, он тут же показывал стражам дорог это удостоверение и каялся: да, нарушил, виноват, грешен, но очень бдителен и осторожен, просто сильно спешу. Его всегда отпускали без штрафа.

Вторым преимуществом Одинца, исключительно для Игната, являлось то, что тот часто выпивал, а садиться за руль пьяным не решался. Поэтому, когда неугомонная энергия звала его в дорогу, он звонил Игнату и предлагал прокатиться. Игнат никогда не отказывал. Он влюбился в Жигули с такой же силой, как влюблялся в хорошеньких девушек. С одним отличием: девушки, после того как он на них покатался, часто разочаровывали, Жигули привязали его к себе на долгие годы.

В сентябре Сане пришла в голову идея съездить на машине на юг — позагорать, покупаться в море, покушать тамошних даров природы. Он позвал Игната в качестве второго шофёра, а тот в свою очередь предложил взять с собой Лену и кого-нибудь из её подруг.

Собирались долго. Вечерами после работы заезжали к знакомым шоферам и выпрашивали талоны на бензин. Саня со всеми пил водку, поэтому талонов набрали много.

ЛЕНА

Рано утром поехали в Великие Луки за девушками. Они уже были готовы и ждали. До белорусского города Витебск машину вёл Игнат, потом стали меняться с Саней через каждые триста километров. Иногда останавливались у речек, купались.

Одинец вёл себя за рулём своеобразно — пел, приплясывал, стучал ладонями по рулю. У него всегда было прекрасное настроение, подпитанное полной безответственностью.

— Почему ты с ним меняешься? — спросила Лена во время очередной стоянки.

— Устаю, — сказал Игнат.

— Когда ты за рулём, нам спокойно, а когда Саня мы нервничаем, — призналась Света.

Первую ночь провели у костра в лесу рядом с сельскими домами. Игнат с Леной сходили в деревню за водой.

— Спасибо за воду, — сказала Лена.

— Нема за шо, — ответил хозяин колодца.

При свете фар натянули палатку. Устроили ужин, выпили бутылку молдавского вина «Норок». Света сильно запьянела. Она беспричинно смеялась, рассказывала похабные анекдоты. Спать легли поздно, Игнат с Леной в палатке, Саня со Светой в машине. Утром Одинец похвастался, что у него со Светой «всё окей». Она ещё не отдалась ему, но сама лезла целоваться. И у неё очень мягкая грудь, значит, не девочка. Игнату хвастаться было нечем, у него всё оставалось по-прежнему, грудь Лены оставалась крепкой, а поцелуи без продолжения уже начали прискучивать.

На вторую ночь остановились у лимана в стихийном туристическом лагере. Утром попробовали купаться, однако глубина лимана была по колено, вода в нём выглядела мутной, и кто-то жесткий и невидимый то и дело царапал ноги.

Вскоре из машин и палаток стали появляться мужчины, женщины, дети, собаки. Дети сразу полезли в воду и стали кого-то ловить наволочками. Оказалось, креветок. Лиман кишел креветками.

В Одессе целый день бродили по магазинам, заглянули на знаменитый Привоз.

Вечером поехали в сторону Николаева и, не доезжая до Новой Дофиновки, на самом берегу Черного моря увидели стихийный палаточный лагерь, где и решили устроить ночлег.

Поездка, если оценивать её с интимной точки зрения, для обоих парней оказалась неудачной. Саня, проявивший решительность в эту ночь, получил такой отпор, что вылез из машины злой как черт и спал на пледе.

— Сучка, — возмущался он утром, когда девушки ушли загорать. — Сама всю дорогу лезла целоваться, а как только я захотел по-настоящему, сказала, что она после операции и ей нельзя, мол, шов разойдётся, опасно. Я ей: ты, когда срать… то есть, какать садишься и тужишься, не боишься, что шов разойдётся? А такое приятное дело как секс не может быть опасным, лежишь себе, в носу ковыряешься, семечки щелкаешь — одно удовольствие. Так эта сучка пригрозила, что в милицию заявит, если я полезу.

Лена, когда Игнат попытался стянуть с неё трусики, предупредила: мама, отпуская её в поездку, сказала, что по возвращении отведёт к гинекологу. Маму Игнат не боялся, ни она, ни Лена даже не знали его адреса, да и смешно предъявлять подобные претензии, но девушка напомнила, что собирается замуж за того неведомого парня, который в армии, и не считаться с этим казалось уже подлостью.

Игнат затащил Лену в море и мучил её там. Подкидывал, раскручивал в воде, сажал на плечо. Девушке это не очень нравилось. Когда ему надоело дурачиться, он отпустил её, а сам поплыл к буям. Волны брызгали в лицо, было приятно ощущать вкус воды, солёный и горький.

Местность вокруг палаточного лагеря не радовала: голая, с полуживыми кустиками, мусором и обрывистым берегом, в котором зияла прямоугольная дыра. Игнат из любопытства полез в эту дыру, прихватив с собой фонарик. Ползти пришлось на четвереньках, высота «потолка» не превышала одного метра. Дальше этот странный тоннель раздваивался. Игнат свернул в правый проход, но через несколько метров он снова раздвоился. Кто-то здесь добывал ракушняк, но почему в таких стеснённых условиях — лёжа или на карачках… непонятно. Впереди на потолке он увидел широкую трещину и провисшие глыбы. Игнат представил, как эти глыбы рушатся на него и, решив не искушать судьбу, повернул назад.

В их маленьком лагере царила напряженность. Света демонстративно молчала, никто не накрывал на стол, каждый обслуживал себя сам. Лена из-за возникшего конфликта пребывала в растерянности, но что она могла поделать?..

День опять провели в Одессе, вечер и ночь на берегу моря, а утром покатили в Молдавию. В одном месте почти рядом с трассой увидели огромный промышленный сад. Девчонки пошли его инспектировать, скрылись за деревьями, но через минуту вылетели оттуда, словно пробки, и помчались к машине, успев сорвать нескольку груш. Из гущи деревьев появился мужик. Он не гнался, только кричал что-то злобное на непонятном языке и потрясал в воздухе кулаками. Впрочем, слова «еб…ные бл…ди» звучали знакомо, хотя и несправедливо. В следующий сад пошли Игнат с Саней, надеясь найти сторожа и купить у него каких-нибудь фруктов. Сторожами оказались пять разнопородных огромных псов, которые, похрапывая, безмятежно спали. Людей поблизости не наблюдалось. И всё же парни решили тихонько ретироваться. Как повели бы себя собаки, предсказать было невозможно.

Домой вернулись через несколько дней. Пока девушки вытаскивали сумки из машины, во двор вышли родители Лены. Папа посматривал на Игната с интересом. Тот в ответ улыбался, он ни в чем не провинился и чувствовал себя уверенно.

Начальство, которое очень ценило Игната, как специалиста, пообещало ему «Жигули» в следующем году. Предстояло продать «Запорожец». Машины в те годы были в дефиците и покупатель нашёлся быстро.

Встречи с Леной прекратились. Ездить к девушке на автобусе и сидеть во дворе на лавочке? Это для него уже не годилось.

Вскоре Игнат (с финансовой помощью мамы) обзавёлся собственной жилплощадью. Старенькую неказистую избушку — дом под снос, с расчетом получить квартиру, он купил у старушки, решившей уехать к сыну в Подмосковье. На этом и соседнем участке, недавно появившаяся в городе организация планировала строить пятиэтажку.

Жизнь продолжалась. Девушки хотели замуж, парни хотели еб…ться. Первые стремились к определённости, вторые к разнообразию. Каждый надеялся получить своё. Неприступность разбивалась о настойчивость и, как правило, после недолгого сопротивления девушка не отказывала, надеясь привязать к себе парня если не душой, то телом, а там, если повезёт, обпапить добра молодца и сыграть свадьбу.