12. Валя / Никита /

ВАЛЯ

В гости к Игнату заявились Серёга, Гарик и Ильич. Последнего звали Владимир, отчество он имел другое, но красовался такой же лысой как у Ленина головой, иногда нарочито картавил и умел делать хитрющие глаза. Парни, перебивая друг друга, стали рассказывать о девчонках, которых они подцепили в соседнем городке. Звали их Валя, Марина и Таня. Сказали, что девушки приедут завтра на пригородном поезде и что Серёга уже заказал домик на турбазе в Отрадном. У Гарика была машина, какой-то непонятной древней марки, переходящая из рук в руки за небольшую плату, потому что никому не удавалось её реанимировать. Гарик смог, но опасение, что в любой момент это чудо закапризничает, оставалось.

Игнат колебался. Перспектива буксировать двухтонную машину Гарика до города не прельщала, кроме того он не любил заочные знакомства. Как бы его не уверяли, что та или иная девушка в его вкусе, в реальности внешние признаки действительно совпадали, а искры желания не вспыхивало. Даже красотки иногда чем-то отталкивали, а какая-нибудь конопатенькая страхолюдина (по мнению приятелей), могла взволновать. Заметив сомнения друга, приятели сказали, что уступают Игнату Валю, стройненькую и совершенно не капризную.

Девчонки — все трое оказались как на подбор весьма хорошенькими, ни толстушек, ни пышечек среди них не наблюдалось. Марина и Таня — блондинки, Валя — тёмненькая. Поэтому Игнат, у которого к тому времени уже прошла аллергия на Валь, сразу направил на неё свою показную сердечность.

День прошел в необременительных заботах. Сергей и Гарик затопили баню. Мылись по очереди, девчонки парней к себе не пустили.

За столом Валя сама подсела к Игнату, а потом как-то незаметно оказалась у него на коленях. Никто на это не обратил внимания, и он принялся шуровать у неё под свитером, освободил от бюстгальтера, тискал крепкие грудки, наслаждался. Вина Игнат почти не пил, он не любил заниматься сексом пьяным, а то, что секс предстоит, он не сомневался.

После ужина компания поплыла на лодке к острову, Игнат с Валей остались в коттедже. Включили музыку. Игнат притянул Валю к себе, и они затоптались в медленном танце. Девушка оказалась действительно податливой. Не возражала, когда Игнат спустил ей трусы и проник в неё своим голодным членом. Это было необычно — танцевать и одновременно еб…ться. Через полчаса вернулась их шумная компания, смеясь и захлёбываясь рассказывая о случившихся с ними приключениях. Игнат слушал вполуха, его вполне устраивало собственное приключение и то, которое ещё предстояло в ночи.

Снова расселись за столом, Гарик с Ильичом увлеклись водкой, а, напившись, принялись чудить. Перемазались арбузом, черпая мякоть ложками, после чего Гарик водрузил пустую корку себе на голову и постучал ложкой по импровизированному шлему. Девчонки смеялись, однако когда подошло время спать, Таня и Марина запёрлись в одной из комнат и никак не реагировали на жалобные просьбы впустить к себе парней.

Игнат с Валей разместились в отдельной комнате. Не выключая свет, он раздел её, и некоторое время любовался прекрасно сложенным телом. Но больше его поразило то, что у Вали не было волос на лобке. Такое он видел пару раз случайно у деревенских совсем маленьких девчонок, которые ещё не умели стыдиться.

Мелькнула мысль, что девушка воспользовалась бритвой, но нет, кожа оказалась нежной и гладкой без всяких следов сбритых волос. Это выглядело необычно, красиво и дико возбуждало. Он проник в неё не спеша, восхищённо пожирая взглядом процесс, а потом долго ласкал, гладил ладонями, трогал грудь, касался кончиками пальцев нежных сосков. Они заснули, обнявшись, но и во сне он чувствовал её, продолжая любить и наслаждаться.

Утром к ним в комнату заявилась Таня. Смеясь, вцепилась в одеяло и попыталась стянуть. Игнат ухватился за свой край. Некоторое время они дёргали одеяло туда-сюда, пока Таня не заметила, что Игнат уже сердится.

После завтрака, пользуясь тем, что Валя куда-то удалилась, Таня подошла к сидящему на стуле Игнату и положила руки ему на плечи. Он перехватил её ладони, хотел перетащить девушку себе на колени, но вошла Валя и Таня поспешила отойти в сторонку.

Перед отъездом Игнат с Валей уединились в маленькой комнате, заперлись изнутри и ещё раз занялись любовью. Таня видимо решила подглядеть, но ей мешал ключ. Она долго шуровала чем-то в замочной скважине, возмущённо ворчала, пытаясь его вытолкнуть, но не сумела.

В город вернулись с маленьким скандалом, девчонки настаивали, чтобы их отвезли домой. Гарик с Игнатом отнекивались, мол, нет бензина, нет денег. На самом деле никому не хотелось тратить время, когда один уже получил то, что хотел, и был пресыщен, а другой не получил ничего, и уж точно не получил бы ни в дороге, ни по приезду.

Девчонки уехали на поезде. Позже Игнат долго жалел, что прервал из-за глупого каприза связь с Валей, вспоминал её, ругал себя за недальновидность, за жлобскую черствость, но исправлять что-либо было уже поздно.

НИКИТА

Дела привели Игната к Никите. Тот тоже промышлял ремонтом телевизоров, и приятели часто поддерживали друг друга деталями.

Никита бездельничал. Валялся на диване и листал контрабандный финский эротический журнал.

— Дрочим? — пошутил Игнат. — Разнообразим бытие?!

— Ещё чего? — деланно возмутился Никита. — Просто отдыхаем, кислород, знаете ли, перевариваем.

По возможности Игнат избегал встреч с Никитой в людных местах. Если того осеняла какая-нибудь шутка, порою гнусная, остановить его мог только выстрел в голову.

Как-то столкнулись они случайно у столовой. Разговорились. Никита предложил зайти в буфет, купить пирожков. У прилавка толпилась очередь из одного человека. Почему толпилась? Буфетчица — невероятной толщины женщина обслуживала клиента не спеша. Безучастно, но старательно свернула кулёк из серой обёрточной бумаги, переваливаясь с ноги на ногу, побрела к кастрюле с пирожками. Скучая, Игнат с Никитой рассматривали скудную витрину. Общепитовская выпечка — пирожок, ватрушка, коржик и песочное кольцо лежали почему-то не под стеклом, а сверху. И тут Никиту осенило! Пользуясь моментом, пока королева прилавка копается в кастрюле, он откусил от каждого образца товара по кусочку, аккуратно вернув сами образцы на тарелки укусом к покупателям. Буфетчица ничего не заметила, минут пять бросала в металлическую миску сдачу с рубля, затем принялась пересчитывать, видимо боясь ошибиться не в свою пользу. В помещение вошли новые покупатели. Вылупились на надкушенные кондитерские товары, толкали друг друга, хихикали, веселились. К счастью флегматичную продавщицу не заинтересовало, что их так позабавило. Игнат с Никитой, получив по два пирожка, рассчитались без сдачи и поспешили на улицу.

Невдалеке стояли два пьяных мужика и о чем-то горячо спорили, даже толкали друг друга.

— Что, не можете единодушно одобрить политику партии и правительства? — строго спросил Никита, глядя двум антагонистам в глаза.

— Мы не можем одобрить взгляды друг друга на баб, — сказал один из мужиков.

— Сложное дело, — согласился Никита.

— Ему нравятся худые, а мне толстые, — пояснил второй.

— Стоит ли по этому поводу ссориться? Вы же не соперники.

— Да как могут нравиться худые?! А подержаться за что?

Больше всего Никита — человек без тормозов, любил рассказывать о своих маленьких приключениях, которые он при первой же возможности превращал в эпатаж.

— Пригласили меня в одну мужскую компанию в благодарность за мою рыцарскую помощь в добыче дефицита. Люди мне незнакомые, бывшие одноклассники, как я понял. Выпили, закусили, ещё выпили и как обычно зашёл разговор про трах-тарарах. Ребята рассказывают пикантные истории, дразнят друг друга. Надо же и мне вставить свои пять копеек. И вставил… Обнажённое женское тело, говорю, непредсказуемо. Как сказал однажды я сам: «Хочешь разочароваться в женщине — раздень её». Это, конечно, не аксиома, но мысль заслуживает уважения, ибо часто сбывается. И рассказываю о своей последней любовнице. Мол, всем хороша — фигурой, мордашкой, даже в раздетом виде хороша. Трахаемся мы значит, во всю ивановскую и дёрнул меня черт эту цыпочку перевернуть кверху попой. Она не хотела, сопротивлялась, следовало бы уважить женский каприз, но я же человек неразумный, настырный, упрямый. Перевернул, поставил раком и… мужики, мой кол, стоявший так, что хоть в барабан бей, тут же обвис позорно. У неё на копчике — бородавка. Не то что бы огромная, но если увидел, то глаз не отвести, и думать уже ни о каком сексе не можешь, потому что боишься рассмеяться и обидеть женщину; а минуту спустя заплакать от реакции на это зрелище собственного своенравца, который не пожелал встать, даже когда мы вернулись к миссионерской позиции. Незаживаемые впечатления! Публика ржёт, я нескромно тащусь от самого себя, но вдруг вижу, что один из гостей багровеет. Позже на улице, когда мне попытались набить лицо, я догадался, что речь шла о жене этого незаслуженно оскорблённого гражданина.

Никита принёс с кухни бутылку виски Club 99 и две рюмочки.

— Вот, завезли в страну, черти, — сказал он. — Народ ликует и рукоплещет. Продолжительные аплодисменты переходят в бурные овации! Все встают! Давай, давай, поднимайся, контра, уважим неустанную заботу партии и правительства об алкоголиках.

Выпили. Напиток оказался приятнее водки.

— Кстати, я тут недавно пытался охмурить одну даму, — продолжил Никита с хитринкой в глазах, — а она мне и говорит:

— Не трать время зря, всё равно я тебе не дам.

— А кому бы ты дала? — спрашиваю.

— Никому, — смеётся. — Я замужем.

— А если бы развелась? Теоретически, конечно.

— Если бы теоретически развелась то, возможно, дала бы одному человеку.

— Кому?! — восклицаю. — И кого ты, думаешь, она назвала?

Игнат пожал плечами.

— Тебя, балбес. Тебя! Представляешь, как я обзавидовался?!

— И кто эта дама?

— Не скажу. Ты её недостоин.

Выпили ещё по рюмке.

— А вот, какая ху…ня приключилась совсем недавно… Случай не совсем приличный, извини, но других со мной, к сожалению, не происходит. Будешь слушать?

— Давай, — согласился Игнат.

— Сидим мы с одной цыпочкой в ванне, я сдуваю на неё пену и щекочу её щёлочку пальцем большой ноги.

— Чем-чем? — удивился Игнат, хотя, скорее всего, про большую ногу Никита сказал нарочно.

— Большим пальцем ноги, — поправился рассказчик невозмутимо. — Попробуй когда-нибудь. Это очень повышает сексуальный тонус женщины и обогащает тебя знатным опытом. Довёл я её до кондиции, а трахаться в воде, сам знаешь, если пробовал, — хреново, смазка смывается и двигаться туда-сюда можно только в миллиметровом диапазоне, что делает половой акт совершенно неаппетитным. Спускаем воду, она лежит внизу в мелкой лужице, я ей вставил, начал активно драть и вдруг раздаётся такой громкий пердящий звук. Аж уши заложило!

— Неужели дама опростоволосилась? — засмеялся Игнат.

— Это было бы банально. Всё оказалось сложнее. А откуда появился пердёж, могу объяснить научно. Между дном ванны и спиной женщины периодически образуется вакуум в результате того, что спина то опускается, то поднимается. Но для получения надлежащего эффекта нижняя часть спины, ближе к талии, должна иметь специфическую форму, быть как бы с ямочкой. Я потом специально её осмотрел, чтобы убедиться в своём прозрении.

— И что дама?

— Почему-то застыдилась, но я не позволил ей сменить позу, меня этот жуткий звук нехило заводил. Я представлял, что это она сама от моей накачки газует. Так и трахались, пердя на всю квартиру. Жаль, магнитофона не было, но соседи, надеюсь, слышали.

— Извращенец.

— Попробуй сам. Может и тебе понравится. Ведь соитие — это не просто трах, это искусство, на которое у большинства мужчин не хватает ни терпения, ни фантазии.

Когда приятели порядком надрались, Никита подсел к тумбочке, достал потрепанную телефонную книгу, испещренную номерами телефонов, долго пьяно пялился в неё, удивленно тряс головой, чертыхался.

— Вот, зашифровал, ни х…я не понимаю. Так… Коля, это, скорее всего — Оля. А Никифор — Нина. Валентин, естественно — Валя. Ничего, ничего, сейчас цыпочек сюда завлечём и устроим дикий перепихон. Тебе могу предложить ванну, будете проводить опыты по извлечению неприличных звуков.

— А если жена явится?

— Не явится. Она на даче. Слизняки развелись, паскудники, клубнику жрут, вот она и еб…тся с ними от жадности.

Никита принялся крутить диск телефона, но ни один звонок не привёл к успеху. Кто-то посылал подальше, другие не понимали, кто их беспокоит, третьи пугались — видимо успели выйти замуж, поэтому тут же отключались.

— Да, брат, подвел я тебя. — Никита отшвырнул телефонную книгу. — Будешь спать на диване. Один как в поле воин. Как герой одиночка!

Но не прошло и получаса, как стали перезванивать. И Лена, и Валя, и Нина и кто-то ещё, кого Никита вроде и не тревожил. Разговор девушки начинали с упрёков: чего это ты столько лет не звонил и вдруг…

Никита тут же оскорбился и начал посылать всех подальше.

— Ну, ты даёшь! Зачем стольких девушек обидел? — возмутился Игнат.

— Да, я говнюк, сам знаю. — Никита посидел, подумал, тряхнул головой. — Но если они сразу перезванивать стали, то чем они лучше? А?