Глава 3. ЗАТРУДНИТЕЛЬНЫЕ РЕШЕНИЯ

Коварная ловушка для вегетарианца — бюджетная версия мясного (с мизерным количеством мяса) рагу с овощами клокотала в котле, заставляя возмущаться соскучившиеся по еде желудки оголодавших товарищей. Однозначная реакция их же носов не давала соврать: Анастасия — единственный фаворит в сегодняшней гонке за победой в номинации «Повар вечера» — и совсем не потому, что ни один из возможных конкурентов не подал заявку на участие. Номинантка на корточках сидела возле огня, методично помешивала содержимое котла огромной поварешкой и время от времени снимала пробу. Рядом на коротком бревнышке, уплотнившись, располагались остальные члены компании за исключением Сергея, который несколькими минутами ранее решил немного размяться перед запоздавшим сегодня ужином и отправился покорять гору. Он вознамерился сделать пробный спуск, пройдя хотя бы километр вверх по склону (по большому счету, ради того, чтобы какое-то время побыть одному). Остальные не стали его задерживать — попытаться, конечно, можно было, но это принесло бы не больше пользы, чем рыбалка в ванной.

Риту его своенравное поведение возмутило больше всех: она уже несколько минут настойчиво нагнетала обстановку, рассказывая об ужасах, на каждом шагу подстерегающих некоторых самоуверенных сноубордистов в кромешной темноте. Больше всего, конечно, доставалось Насте.

— Ох, он же там точно заблудится — вполголоса бормотала Рита. — Там же ни освещения, ничего! Запросто можно потеряться.

Парни, беззаботно хрустя чипсами, с откровенным любопытством наблюдали за происходящим, ожидая выхода обязанного стать нашумевшим хита Анастасии под названием «Психанула». Но Настя внешне пока никак не показала, что ей есть какое-то дело до россказней Риты. Как ни в чем не бывало, она вновь зачерпнула из котелка и, шумно подув на ломтик картофелины, отправила его на недолгую, но увлекательную прогулку по пищеводу. Еще чуть-чуть и будет готово.

— И волки в округе бродят, — все никак не унималась Рита. — Злы-ы-ые-презлые.

Так.

Поварёшка выпала из руки и наполовину погрузилась в вязкое варево. Небо над Долиной Спокойствия затянуло иссиня-черными тучами. Михаил с Василием переглянулись. А Маргарита, будто не замечая кардинальных изменений в погодных условиях, продолжала:

— А если он в обрыв улетит? Эти горы такие опасные…

И в этот самый момент назревавшая буря со всей своей мощью обрушилась на Долину.

— Рита, ты нарочно?! — воскликнула Анастасия, чуть ли не сорвавшись на плач. — Тебе только страшилки придумывать с такой фантазией! С Сережей ничего не случится — он десять лет занимался спортивным ориентированием, дорогу назад точно найдет, не сомневайся! Волков мы костром уже спугнули, а обрывы… Ты прекрасно видела, как он катается. Так что успокойся, я тебя прошу! И без того тошно!

— Ладно, извини, — печально произнесла Рита. И, словно только сейчас осознав всю кошмарность собственной безудержной болтовни, она, потянув носом, тут же предложила другую, гораздо менее драматичную тему для обсуждения:

— А пахнет вку-у-усно! — протянула она. — Сто лет такого не ела!

Настя намеренно пропустила комплимент мимо ушей.

— Сто не сто, а вот в прошлом месяце я готовил рагу, забыла? — вскинув бровь, напомнил Михаил.

— Забыла, — призналась Маргарита. — Ты же постоянно что-то новое придумываешь, всего и не упомнишь.

— Подожди, Рита, у вас что, в семье муж готовит? — удивился Василий. Та с большой неохотой кивнула.

— В нашем доме готовлю только я. Только я, — прокашлявшись, убедительно, хоть и не совсем точно процитировал Миша. — Рита у нас не умеет.

— А вот и умею! — насупилась Маргарита. — Ты же сам не хочешь кушать мою стряпню!

— Светлая память тому храброму человеку, который захочет, — ляпнул Миша. — Прости, — спохватился он, поймав крайне недовольный взгляд супруги, — мы же уже обсуждали эту тему. Никто тебя не обвиняет, просто всегда находятся люди, которым не дано. Ну, не дано добиваться успехов в какой-то конкретной области, и все тут. Антиталанты есть у каждого, в этом нет ничего зазорного. Ну не обижайся, ладно? — примирительно спросил он у демонстративно отодвинувшейся и из-за этого чуть не свалившейся с бревна Риты.

— И даже у тебя они есть? — посмотрев на мужа, как атеист на картину «Явление Христа народу», недоверчиво поинтересовалась она.

— И даже у меня, — улыбнулся тот. — Тебе напомнить, как ловко я забиваю гвозди? Мои пальцы после этого же можно как закладки использовать. А вот про… — он наклонился к Рите и прошептал концовку фразу ей на ухо. Рита от неожиданности громко хохотнула, но сразу же собралась и сделала известное каждому выражение лица, напоминающее о легкой обиде. Под его маской же скрывалась банальная радость: конечно, необязательно постоянно требовать что-то друг от друга, чтобы быть счастливыми.

— По мне так, если жена умеет готовить — это огромный плюсик, — поделился своими размышлениями молчавший до сих пор Вася. — Вот, как например, ты, Настя. Это же очень важно, согласись! Пришел после тяжелого трудового дня домой, а там — матерь божья! Кастрюля супа, тефтели с макаронами, огромная тарелка салата, противень булочек с маком, свежезаваренный чай! Тефтели…. Мечты…

Тут он сделал вид, что о чем-то глубоко задумался, покопался в карманах, достал оттуда некий предмет и, внимательно посмотрев Анастасии в глаза, произнес:

— Слушай, Настя, я очень долго об этом думал, и наконец-то решился, — Вася встал на одно колено и вытянул ладошку с лежащим на ней кольцом. — Выходи за меня замуж, а? Клянусь съедать всю твою стряпню, какой бы она ни была. Лишь бы мы были рядом. Я и котлеты. Навеки вместе. И даже язва желудка не разлучит нас. Что скажешь?

Настя только развела руками.

— Прости, но мы с тобой слишком разные, — обозначив улыбку краешком губ, произнесла она. — Мы еще так мало знакомы. И вообще — ты опоздал.

— В таком деле поздно никогда не бывает. Погоди-ка, — опешил Вася. — Опоздал — в смысле долго тянул или то, о чем я подумал?

— Ну-у-у, как тебе сказать.., — растерялась Настя, мысленно в самых смелых выражениях отругав себя за то, что сболтнула лишнее. — В смысле…

Она прикусила губу, отвернулась и на автомате снова принялась помешивать уже, в общем-то, готовое кушанье. И как она могла забыть: какое же это личное, если о нем не знает Общественность?

— Во дела! — воскликнул Василий. — И давно вы это от меня скрываете?!

— Что именно? — недоуменно спросил Михаил, все это время внимательно прислушивающийся к беседе приятелей.

— Серега снова сделал Насте предложение и не рассказал об этом мне! — с правдоподобной горечью поделился новостью Вася. — Представляешь?!

— Ух ты, поздравляю, Настя, — обрадованно произнес Миша.

— Ой, как же это здо-о-орово! Поздравляю! — радостно вскинула руки Рита. — Когда свадьба?

— Я еще не дала согласие, — помедлив, все же ответила Анастасия.

— Погоди, а что значит «снова»? — дошло до Михаила. — Это у вас не в первый раз?

— Очень долго объяснять. Я вам как-нибудь потом об этом расскажу, хорошо? — шлагбаумом ледяного тона закрыла вопрос Анастасия, закончив растерянно копаться в мясоовощной массе. — Рагу готово. Разбирайте ложки. И приятного аппетита всем.

Ее слова словно возымели волшебное действие. Даже Василий перестал возмущаться. Наоборот, теперь он, как и остальные, из всего спектра чувств испытывал только восторг: ужин оказался великолепным. За десять минут приятели расправились с едой, не забыв оставить порцию Сергею. Можно было бы подумать, что они поступили скверно, не дождавшись возвращения сноубордиста, но он сам, уходя, попросил его не ждать.

Что же в это время происходило с Сергеем?

Покинув друзей, он (будто уже успев соскучиться по скитаниям через завалы снега) вновь потащился через снежную целину. Сергей пребывал в отменном расположении духа — однако, пребывал он в нем еще до обеда, а сейчас его преследовали скверные, злобные и отчасти коварные мысли, не дающие ему покоя, словно грохот колес поездов счастливчику, поселившемуся около железной дороги.

«Какая восхитительная была идея — позвать эту парочку с нами! И чем я только думал, когда соглашался на это? Нет, Рита — точно полная дура. Да и коротышка тот еще болван. Отношения он, видите ли, выяснить хотел. Все-таки надо было тогда ему вмазать…».

Тут он пришел в замешательство.

Дело в том, что некоторое время назад Сергей пользовался услугами психолога. Учился контролировать свои частые на тот момент вспышки гнева. Он мог подраться с человеком из-за безобидной шутки или небрежно брошенного замечания — однажды избил коллегу чуть ли не до смерти. Наказания избежал — до сих пор никто толком не знает как, но кто разберет этих юристов?

Психолог ему здорово помог: с самоконтролем у Сергея все наладилось, и трудностей с внезапными припадками ярости он больше не испытывал. Ровно до этих самых выходных. Кто бы мог подумать: статус уверенного и авторитетного лидера постепенно вступал с ним в отношения морского порта и стремительно удаляющегося от него корабля. Такими темпами Сергей рисковал потерять расположение не только новых знакомых (из-за чего он, собственно, совсем не переживал), но и старых друзей.

«А Настя… Черт меня дернул сделать это дурацкое предложение. Опять. Опять! Знал же, что…», — он задумался — стоит ли продолжать обманывать себя. Нет. Откровенно глупая затея.

«Я же на самом деле не хотел этого делать.

И что теперь? Зацепки, скандалы, ругань. Чересчур много ругани. Даже Васе это уже осточертело. А его-то довести, это постараться надо!».

Причины непрекращающихся склок, по большей части, были другими, но Сергей твердо решил устроить сеанс самобичевания и параллельно излить самому себе душу. Удивительно, но он относился к категории людей, которые нуждаются в этом хотя бы раз в неделю.

«А еще дети. Да, дети, дети…

Нет, никто не спорит: они забавные, милые и интересные. С ними время пролетает незаметно. Только если это не твои дети. Огромная ответственность — вот, о чем нужно думать в первую очередь, прежде чем принимать решение вступить на опасный, полный ухабин, ямок и прочих подобных пакостей, способных испортить жизнь, Путь Отцовства. Вот когда-нибудь, лет эдак через пять-семь...

Ну, может, десять-пятнадцать. Или даже чуть позже. Кто его знает?».

В сопровождении таких веселых, как виселица, мыслей, Сергей доковылял до места, намеченного им как стартовая площадка. Остановившись, он прикинул примерную траекторию движения по трассе, которую ему предстояло проложить, и задумчиво хмыкнул. Луна вполне неплохо справлялась с ролью замещения уличных фонарей: окрестности отсюда замечательно просматривались. Приглядевшись, Сергей заметил место привала, отмеченное ярким дергающимся флажком костра. Небольшим кроваво-красным пятнышком на фоне снега.

Что-то в этом было. Когда-то очень давно. Как нередко бывает в подобных ситуациях, кто-то невидимый за стенками черепной коробки Сергея услужливо вставил подходящий диск в привод и нажал на кнопку «Eject».

И кадры воспоминаний замелькали на воображаемом полотне экрана.

Никогда еще в жизни он не видел такого яркого снега. Снег был повсюду. Снег ослеплял. Это он помнил отлично — приходилось постоянно щуриться, чтобы разглядеть хоть что-нибудь кроме вездесущей белизны. В тот день пятнадцатилетний Сережа впервые попал в детский горнолыжный лагерь. Удивленно озираясь по сторонам, он крепко сжимал в руках маленький сноуборд — исцарапанный, потрепанный, но, тем не менее, очень дорогой для него. Солнце палило так, что впору было ставить шезлонг и начинать принимать солнечные ванны. Необыкновенно теплый зимний день обещал стать одним из тех, которые остаются в памяти на всю жизнь. Так оно, в общем-то, и случилось.

После знакомства с другими ребятами выяснилась одна интересная деталь: он был единственным сноубордистом в лагере среди лыжников. Но, как оказалось, ничего хорошего это не предвещало: другие дети поначалу настороженно посматривали на Сережу и его доску, потом стали посмеиваться, а в первый же вечер произошло нечто ужасное.

Дети действительно бывают очень жестокими.

Двое самых рослых ребят держали Сережу. Еще один, судя по всему, главный заводила, стоял перед ними со стащенной из домика завхоза ножовкой в руках и с каким-то маниакальным удовольствием смотрел на брошенный на две массивных железки сноуборд. Открученные крепления валялись рядом.

— Значит, так, — надменным голосом объяснял лидер шайки. — Вот это, — он указал на несколько пар лыж, прислоненных к стене барака, — спортивный инвентарь. Это же, — кивок в сторону доски, — глупая разукрашенная фанерка. Хотите фокус? — обратился он к присутствующим. — Сейчас я, особо не напрягаясь, превращу никчемный сноуборд в самые настоящие лыжи! Готовы это увидеть?

Раздался гул одобрения.

— Я так и думал. Итак, на счет три: раз, два, три…

Зубья ножовки с садистски веселым визгом впились в край доски.

Сережа закричал и попытался вырваться, но один из конвоиров ударил его по лицу. Кровь закапала из разбитой губы, и снег под ногами заалел. Разрастающееся багровое пятно, как символ множащегося бессилия, навсегда запало ему в память. Маленький сноубордист вновь завопил, но получил еще один ощутимый удар под дых. На глазах выступили слезы.

А зазубренное лезвие продолжало свое размеренное движение с душераздирающим звоном...

Дальнейшие события Сережа помнил плохо. На следующий день, после громкого скандала родители увезли его домой. Позже стоимость сноуборда им компенсировали с лихвой (о моральной компенсации речи не шло), и, казалось бы, все закончилось, и об этом случае можно забыть. Но снег, забрызганный кровью, и половинки несчастного сноуборда на долгое время оккупировали крепость ночных кошмаров Сережи.

Он так и не узнал, что стало с теми детьми, да и, признаться, не имел ни малейшего желания это узнать. Но что-то тогда сломалось в тонком механизме работы головы ребенка, находящегося под влиянием сильных впечатлений — что-то, внесшее коррективы в его восприятие реальности.

Именно тогда он твердо решил: ни один лыжник на свете не заслуживает ничего кроме глубочайшего презрения.

Сергей поморщился. Выдергивание подобных воспоминаний из прошлого без наркоза — довольно болезненная процедура. Историю о неудачной поездке в лагерь он не рассказывал никогда и никому, даже Насте. Особенно Насте.

Он безумно хотел перестать периодически рассказывать ее и самому себе, но, к сожалению, это было чуть сложнее, чем разучиться спать. Сергей отвернулся от костра. Какое-то время он простоял, вглядываясь в почти ставшее ночным небо. Призрак давно ушедшего дня, разочарованный тем, что его не хотят видеть, исчез. Но надолго ли?

Сергей протер глаза и, наконец-то вспомнив, зачем он сюда забрался, поудобнее уселся на склон, чтобы пристегнуть доску. И тут он впервые за последние пару часов обратил внимание свои ботинки. Обычные утепленные зимние ботинки, не имеющие ничего общего со спортивными, в которые в данный момент были вдеты ноги Василия.

— Чтоб тебя..! — во весь голос выругался Сергей.

Правда, это, как и всегда, никак не помогло решить проблему. Спуск незамедлительно дал обещание обязательно стать незабываемым.

И вскоре успешно его выполнил.