Глава 8. ПЕРВЫЕ БЛИНЫ

Основательно изъеденные ржавчиной кресла меланхолично, словно пони с тележкой в парке, катали людей по кругу. Безопасность подобных катаний, учитывая прочность креплений, держащих кресла на тросе, и их некоторую разболтанность, была такой же сомнительной, как устойчивость табурета с одной ножкой.

Но администрацию базы это волновало чуть меньше, чем проблема снижения плотности популяции мускусных кенгуру на побережье северо-восточного Квинсленда. Как, впрочем, и большинство отдыхающих.

Хотя, к слову сказать, эти самые отдыхающие, как правило, вовсе не имели склонностей к суициду.

А вот у фотоаппарата Риты определенно имелись суицидальные наклонности. Бесконечные щелканья «вот этой вот кнопочкой» и регулярные вспышки окончательно довели его до белого каления. И он бы уже давно свел счеты с жизнью, сбросившись, например, с высокой скалы или с крыши девятиэтажки, но…

К несчастью для него, он был всего лишь фотоаппаратом.

К несчастью для Сергея и Анастасии, Рита только накануне зарядила свою любимую зеркалку.

— Теперь сделайте вот так! — развернувшись к Сергею и Насте, ехавшим позади них с Михаилом, весело прокричала Маргарита и выставила указательный и средний пальцы в виде буквы V. — Готовы? Снимаю!

Щелк.

— Помнишь, ты как-то говорил, что у нас с тобой не так много общих фотографий? — усиленно работая на камеру, спросила Настя у Сергея. — Предлагал даже фотосессию устроить?

Щелк. Щелк.

— Да. У меня же знакомый фотограф есть. У него и студия была, — ответил Сергей, сверкая почти идеально белозубой улыбкой и вглядываясь в маленький глазок объектива. — Только он сейчас в другом городе живет. А студию продал.

Щелк.

— Какая досада. Мне подумалось, что ты тогда был прав — у нас на самом деле очень мало совместных фоток. Всего-то…

Щелк.

— Штук семь-восемь…

Щелк. Щелк. Щелк!

— Да и те…

Щелк!

— Сняты на камеру телефона…

Щелк.

— И…

Щелк?

Тут терпение Сергея лопнуло, как раздутый полиэтиленовый пакетик, напоровшийся на иголку.

— Рита, может, хватит?! — раздраженно воскликнул он. — Серьезно, ты сделала уже столько фотографий, что ими можно набить два десятка альбомов и вдобавок обклеить все стены парочки многоэтажных домов от фундамента до крыши! Я понимаю, что у тебя куча впечатлений, отменное настроение и уникальнейший талант фотографа, но всему же есть свой предел!

— Я же хотела как лучше… — недоуменно проговорила Рита и сразу погрустнела, как котенок, утром не заставший полагающейся ему порции молока в своем блюдечке. Медленно повернувшись, она убрала фотоаппарат в карман, положила подбородок на поручень кресла и картинно надула губки.

Михаил, сходу опознав симптомы надвигающейся бури эмоций, обычно сопровождающейся рыданиями и потоками слез, способными при удачном исходе затопить добрую половину Земного шара, обнял супругу и начал тихонько ее утешать, говоря, что все же Серега в чем-то прав (здесь Миша повернулся и, очень выразительно посмотрев на Сергея, покрутил пальцем у виска): конечно, фотки — это хорошо, но во всем следует соблюдать меру. Чуть-чуть пофотографировать здесь, чуть-чуть — там, и никто не будет возмущаться. А пока можно насладиться поездкой и ни о чем плохом не думать, верно?

Он аккуратно стер со щеки Риты две слезинки, все-таки успевшие вырваться наружу, и взял ее за руку.

— Ну, успокоилась?

Рита через силу улыбнулась, молча кивнула и положила голову Мише на плечо.

Без слов, в которых не было абсолютно никакой нужды, они ехали до самой вершины.

Успешно сойдя с кресел, компания, всем свои видом напоминая группу монахов-молчальников, двинулась к началу трассы. Некое напряжение между двумя парами, появившееся во время последних событий, казалось, росло, как башни посуды в кухонной раковине после грандиозного банкета.

Дойдя до лавочек, сноубордисты, настоящие и будущие, сели и, так и не произнеся ни слова, стали пристегивать доски. Настя, тронув Сергея за рукав, указала взглядом на трассу и в очередной раз пошла скатываться вниз.

Рита, закончив с креплениями, взглянула вдаль и вдруг увидела вдалеке нечто непонятное.

— А что это там за холмики вон на той трассе? Ее как будто ее крот перекопал… — задумчиво сказала она непонятно кому.

— Это не холмики, а пупырышки, — раздался знакомый голос. — Знаешь, склонам тоже, как нам, иногда бывает холодно; а вот в этом месте у трассы особенно тонкий покров. Потому-то там и появляется что-то вроде гусиной кожи. Совсем как у людей, когда они мерзнут или сильно-сильно боятся. А уж если бояться внутри холодильника…

— Ой, Вася! — звонко вскрикнула Рита, обрадовавшись возвращению товарища. — Привет!

Остальные, тоже пробормотав слова приветствия, мимоходом осознали, что совершенно забыли о том, что приехали сюда впятером.

— Привет! — жизнерадостно ответил Василий. — Какие-то вы чересчур замороченные и серьезные. Стоило оставить вас на пару часов — и вот на тебе. Что случилось-то?

— Да ничего особенного, — угрюмо сказал Сергей. — Просто мы сильно переживали из-за того, что тебя долго не было.

— О, это так мило с вашей стороны, — показательно расчувствовался Василий. — А-то я уж было подумал, что вы перессорились друг с другом.

— Нет, Вася, ты что, — очень уверенно произнес Михаил. — Мы уже почти стали лучшими друзьями. Вот Сергей сейчас собирался начать обучать нас азам искусства сноуборда. Да, Серега?

— Именно так, — подтвердил Сергей. — И, если никто не против, — он оглядел всю компанию, — мы можем начать прямо сейчас.

— Затем она прыгнула на трамплине, развернулась на триста шестьдесят градусов и преспокойно покатила дальше, — рассказывал Василий Мише о подвигах Риты. — У нее, похоже, врожденные навыки катания — такое редко бывает. Случай один на миллион, не иначе. Я бы на твоем месте ей безумно гордился.

Михаил, лежа на спине, отходил от очередного, мягкого, как полотно титановой лопаты, падения. Он с нескрываемой завистью слушал рассказ Василия, потому что его самое большое достижение на склоне за сегодняшний день можно было описать словами: «Вы это видели?! Я продержался на ногах целых пять секунд!».

А Вася, прошедший весь путь от вершины к подножью пешком, сопровождая Михаила, развалившись, сидел и, попивая что-то из своей знаменитой фляжки, продолжал нахваливать способности Риты:

— Сказать, что другие сноубордисты были удивлены таким спуском — значило бы ничего не сказать. Да столько открытых ртов за один день не видел ни один отоларинголог!

Вдруг, услышав доносящийся издалека вой, напоминающий звук сирены приближающейся кареты скорой помощи, он передвинулся значительно правее и быстро уточнил одну деталь:

— Я говорил, что все это было в недалеком будущем? Постоянно путаю понятия «было» и «будет». Но я тебе уверяю: лет этак через пять или шесть это все-таки произойдет. Может, и раньше — я до конца не уверен.

Вой становился все громче и громче. Михаил, почуяв неладное, попытался повернуться и встать.

Но было уже поздно.

Что же происходило вверху, пока Василий методично развешивал лапшу на ушах Михаила?

В какой-то момент Маргарита с Сергеем отстали от Васи с Мишей — Рите нужно было слегка отдышаться. Они присели на снег и стали усердно разглядывать свои доски. Вскоре стало понятно, что это молчание может продолжаться дольше, чем процесс формирования сверхновой.

«Лучше поздно, чем когда-нибудь потом», — подумал Сергей и, наступив своей непомерной гордости на горло, все-таки решил извиниться:

— Слушай, Рита, прости, что накричал на тебя. У меня в последнее время с нервами нелады, срываюсь на всех подряд. А ты ненароком попала под горячую руку.

— Ничего, Сережа, все нормально, — быстро сказала Рита. — Я все понимаю. Давай просто забудем это, хорошо?

— Давай, — с легкостью согласился тот. — И, кстати, — тут же добавил Сергей с легкой ухмылкой, — никакие это не пупырышки. Эти бугорки называются могулами. Собственно, они и дали название дисциплине лыжного фристайла. На этих самых холмиках лыжники подпрыгивают и выполняют разные трюки.

— Поня-я-ятно, — протянула Рита. — Ни разу не слышала про такой вид спорта!

— Тебе ждет еще много нового, — улыбнулся Сергей, доставая из рюкзака шлем, про который чуть было совсем не забыл. И это при том, что он время от времени любил повторять: «Безопасность на склоне превыше всего!».

На черном шлеме болтался небольшой полосатый хвостик.

Рита, заметив хвост, вдруг нахмурилась. Ее мозги начали крайне сосредоточенно, словно электрик со щитком высокого напряжения, работать, перебирая некоторые факты.

В частности, отсутствие хвоста у Джифа — коричневого в светло-темную полоску кота и наличие на шлеме Сергея хвоста точно такой же расцветки. Умозаключение, зиждущееся на неоспоримой истине — в мире не может существовать двух как две капли похожих друг на друга предмета (а если случилось чудо, и вы все-таки их увидели — значит, у вас просто двоится в глазах) — родилось на свет, однозначно приковав внимание всех отдыхающих, находящихся в радиусе километра.

— Ты отнял хвост у бедного котика?! — чуть ли не плача, закричала Рита. — Как ты мог?!

— Эй-эй, Рита, у какого еще котика? — спешно начал оправдываться Сергей. — Это хвост енота. Я его здесь же и купил еще три года назад — их внизу, в торговых палатках продают.

Наступившая тишина стала настолько вязкой, что из нее можно было лепить куличики.

— Е-енота? — всхлипнув, через несколько секунд переспросила Рита.

— Да, е-енота, его самого. Думаешь, я способен оторвать хвост у своего собственного кота, потом повесить на шлем и в таком виде катать? Ты меня за какого-то изверга принимаешь, честное слово!

— Извини… Но его полоски так похожи на полоски Джифа… Прости, пожалуйста, это было очень глупо с моей стороны.

Сергей мысленно поблагодарил Создателя за такой поворот событий — уж очень вовремя Рита выставила саму себя виноватой.

— Ладно, проехали, — отстраненно бросил он. — И поехали.

После этих слов Сергей ловко поднялся, помог встать Рите, и они продолжили медленно, но упорно спускаться.

Ближе к концу трассы Рите надоели бесконечные падения, и она, презрев все наставления Сергея, решила закончить спуск на полной поверхности доски, совсем не используя канты — как типичный «дикий» новичок.

Надо ли говорить о том, что набрав приличную скорость, она стала опасна примерно так же, как несущаяся вниз по дороге многотонная фура с отказавшими тормозами?

Истошно вопя, Рита на полном ходу врезалась в Михаила, и они, вцепившись друг в друга, кувыркаясь, преодолели с десяток метров и влетели в огромный сугроб.

«Подумать только! Совместные катания так притягивают людей друг к другу, что любой магнитик обзавидуется», — про себя усмехнулся Вася.

Но это, несмотря на явную иронию, в данном случае было правдой.