Глава 6.4. Кролль

— Много из себя строишь.

— Отстань.

— Алиса, ты хоть знаешь, что ищешь?

— Конечно нет. То есть да, какие-то идиотские никому не нужные бумажки.

— Я так и знал, — вздохнул я.

Наконец-то и Алисе нашлась работа, а то в последнее время она строила из себя невесть что. Бездействие развращает в ее случае. С другой стороны, меня даже удивляло, что она перестала сопротивляться и смирилась со своим нынешним положением. Вероятно, это из-за того, что Алиса сильно сдружилась с Ташей, чему я уже не удивлен.

— Роберт не хило тут устроился. Сколько же денег он потратил на этот дом? — Алиса присвистнула. — И, что меня больше волнует, где он эти деньги взял. Не император же их ему лично в руки дал.

— Он работал на императора, так что вполне понятно, почему он был богат, — пожал я плечами я, проведя рукой по чистому столу.

— Что-то не так? — насторожилась Алиса.

— Что-то мне здесь не нравится, — признался я. — Это странно, но я чувствую магию везде. Серьезно, везде. Куда не пойду, одно и тоже. Я пытаюсь понять, что не так, но ответ так и ускользает из рук.

— Дом заколдован?

— Нет, это не дом, — мы направились в один из коридоров. — Легче сказать, что виноват сам воздух. Я чувствую… Это не тревога и не страх. Понимаешь, это словно зуд где-то под кожей. Он не причиняет вреда, и ты даже иногда не обращаешь на это внимание, но это так странно. Никогда такого не было.

— Ничего себе, какой у тебя эмоциональный диапазон. То есть ты сомневаешься, что здесь безопасно?

— Да, я же сказал, — с нажимом ответил я. Алиса с интересом наблюдала за моим выражением лица и внимательно слушала. Редкое явление. — Непонятно, что происходит, но это беспокоит меня.

Коридор разделился на два, и мы с Алисой не без опаски разошлись по разным сторонам. Через несколько секунд после этого я услышал, как Алиса забубнила что-то. Вообще она часто говорила сама с собой и сама с собой отыгрывала какие-то сценки, так что я уже не обращал на это внимание. Но странно, что в доме было столько пустых спальных.

Меж тем меня не покидало то чувство. Оно болезненно отдавалось во всем теле и шевелило волосы на голове. Я все меньше и меньше чувствовал себя в безопасности и даже слегка запаниковал, начал строить планы побега. Не стоит говорить, что все они были бессмысленны. Но это отвлекало.

Я ускоренно выдвигал ящики и отодвигал стулья, заглядывал под кровать и в щели между шкафами и стенами. Алиса напевала какую-то медленную и тихую мелодию, похожую на колыбельную, и я постепенно приходил в норму: что может пойти не так, если она рядом? Хотя, пятьдесят процентов моих бед из-за того и происходили, что она была рядом, но сейчас не об этом.

— Ты все? — поинтересовалась Алиса, зашедшая за мной. — У меня пусто.

— У меня тоже, — ответил я, вставая с коленок.

— Ну, тогда пошли дальше. Слушай, Кир, там в комнате стоит замечательная статуэтка… Потянет на пару тысяч… Прихватим? — игриво предложила она.

— Нет. Тебе и так платят просто за то, что ты дышишь.

Алиса рассмеялась.

— Тогда ты продолжай осматривать правую сторону, а я левую, — последние слова она сказала с некоторым колебанием. Я усмехнулся: чтобы Алиса из-за чего-то переживала… Что она чувствует? Что не так?

— Постой, Алиса, — окликнул я ее, когда она уже вышла из комнаты, — что за музыка? Что ты напевала?

— Не знаю, просто вспомнилось.

Когда мы встретились опять, результат был тем же: все комнаты оказались пусты почти в прямом смысле этого слова. Я уже начал отчаиваться.

— Правильно, — кивнула Алиса. — Они ведь жили лишь вдвоём: Роберт и его садовник. Но зачем тогда обустраивать столько комнат? Не знаешь, он был нелюдим?

— Без понятия. Если у него было много денег, так почему он не мог их потратить, как ему хочется? Не лезь к нему в карман.

— Опять твои нравоучения, когда тебе уже надоест? И да, так как насчет статуэтки? Она прямо так меня и манит, сил нет…

— Алиса, НЕТ! И перестань напевать эту идиотскую мелодию, у меня сейчас голова лопнет…

— Какую мелодию? Прошел целый час с тех пор, как я ее прекратила напевать. Может она у тебя в голове играет?

Я задумался. Мелодия крутилась, но точно не в голове, а снаружи… Где-то в глубине коридора.

— Нет, не в голове… Погоди, мне кажется, я знаю, откуда она доносится, — я ринулся в Алисину часть крыла. Музыка становилась все громче и громче. — Неужели ты ее не слышишь? Она прямо уши режет. И я не сошел с ума!

— Киррил, стой. Не надо никуда идти, — кажется, я совсем перестал соображать, если бы не Алиса. Она схватила меня за рукав и серьезно посмотрела в глаза. — Возьми себя в руки. Ты сам сказал, что здесь что-то не так, так что подожди. Отдышись. Эта музыка — приманка.

— По-моему, ты меня впервые отчитываешь, — сказал я, отходя от двери.

— Нет, не впервые, — усмехнулась она. — Но я правда переживаю за тебя. Что там с музыкой?

— Она все еще играет. Там, — я указал пальцем куда-то вправо, — но ты права, лучше уходить и не идти на чьем-то поводу.

— Вот именно. Сваливаем.

Что было еще страннее, мой мозг все еще медленно плавился. Чем ближе мы подходили к выходу, тем четче становилась колыбельная. Как музыканту, мне нравилась музыка, но эта она уже слишком навязчиво лезла в голову. Алиса тоже была на взводе, и даже ее походка как-то изменилась: из стремительных и плавных движения стали угловатыми и неровными, все выдавало ее волнение. Я знал, что она переживала за меня и вообще, и мне было даже приятно. Я тоже всегда переживал за мою дурочку Алису.

— Ты смотрел «Искатели могил»? — вдруг спросила она. — Коридор-то изменился. Тут нет выхода, — Алиса резко открыла одну из дверей, за которой оказалась кирпичная стена. — Ох, чудесный видок. Клаустрафобненько. Кстати, тебя не мучает клаустрофобия?

— Нет, — с нажимом ответил я. Хорошо с ней так говорить, но чертова музыка…

Впереди оказался тупик. Коридор кончился дверью, и я, в какой-то бессмысленно стремительной попытке прекратить свои мучения, открыл ее, хлопнув дверцой о стену.

— Теперь это точно «Искатели могил», — пробормотала Алиса, догнав меня и увидев вместо выхода круглую комнату с роялем посередине. Он играл само по себе. Кто-то словно все еще нажимал на клавиши…

На автомате я зашёл внутрь. Колыбельная становилась заметно громче, крикливей, и уже нельзя было ничего разобрать, насколько резко и сильно клавиши уходили вниз. Вдруг крышка рояля с хлопком опустилась, и одновременно у инструмента отвалилась ножка. Рояль склонился на одно колено.

— Черт, — подпрыгнула от неожиданности Алиса. — Это все вы, пианисты! Разве когда-нибудь что-нибудь происходило с гитаристами? Нифига не происходило! Идем отсюда!.. Эмм, ты как? — осторожно добавила она.

— Все затихло, слава небесам, — выдохнул я. Алиса развернулась и вышла обратно в коридор. — Жду вас, шеф.

Только я успел подумать, что вот так бросать меня в этой комнате было плохой идеей, как вдруг дверь захлопнулась, а потом начала медленно растворяться в стене, исчезая и уволакивая за собой Алису. Я только и успел услышать ее далекую ругань между своими ударами по обоям, но за ними явно остался только кирпич и бетон.

— Алиса! — в последний раз крикнул я.

Это было бесполезно. Черт! Черт! Как мы могли так прошляпиться? Это ведь был очевидный трюк, а мы повелись, как дураки. Что делать? И что происходило? Что за магия вокруг? Мы словно оказались в каком-то другом мире, созданном для нас. Но я такого никогда не видел. Я никогда не сталкивался с таким. Это пугало и волновало. Мне было до жути интересно узнать, в чем дело, и меня манила эта тайна.

Наконец, позади раздалось какое-то шуршание. Комната начала изменяться. От рояля отделялись маленькие выцветшие кусочки краски, и, словно в ускоренной съемке, он старел. От стен также отставала ткань, распадаясь на нити. Затем пол начал расщепляться на мелкие деревянные осколки. Под ним оказалась земля, но и она стала исчезать по песчинкам. Под тканью на стенах обнаружилась кирпичная кладка. Ножки рояля превратились в труху и инструмент, упав, окончательно умер, отыграв последний аккорд. Тут же и вся комната угрожающе затрещала. До этого я завороженно наблюдал за происходящим, но тут страх взял свое, и через новопоявившееся отверстие в стене я ринулся наружу.

Сначала я даже не понял, что выбежал в никуда. Комната стояла огромным кубом посреди белого пространства, но скоро она еще раз затрещала и, наконец, рухнула. Обломки начали растворяться в воздухе. Теперь везде, куда не бросишь взгляд, была только белая пустота. Не имея никакого понятия, куда идти, я просто бродил туда-сюда, пока мне не почудилось какое-то еле уловимое движение. Недолго думая, я двинулся к нему, но еще не приблизившись, я понял, что это на ветру кланяется дерево. Оно было настоящее, но все вокруг окрашивалось в серо-голубые тона и расплывалось пятнами. Ничего не имело определенной формы и размера. Дул легкий ветер, но, видимо, я не мог его физически почувствовать, зато листья дерева здорово трещали. Что вообще происходит? Где я? Что за дерево такое? Чем дольше я думал, тем хуже мне становилось: внезапно стало душно, и я прислонился к стволу. Тот был теплый, словно нагретый на солнце. Хмм, солнце… Откуда оно здесь?

Нечем дышать… Я как будто оказался в кубе, из которого начали откачивать воздух. Значило это только одно. Приступ.

Из самой груди стал доносится сначала легкий, потом все более явный свист. Мои приступы просто иногда случались, чаще редко, редко часто. Чем они конкретно вызывались, сказать сложно, ведь факторов всегда много. Главное, что я понял — что лучше содержать дом в чистоте и тщательно следить за этим. Никакой пыли. Никакой грязи. Поэтому я на какое-то время заработал от Алисы звания чистоплюя, но мне даже психологически было проще находиться в безопасной чистоте. Кроме того, со временем я стал подавлять свою болезнь с помощью магии, не допуская приступов и притупляя симптомы. Это было очень энергозатратно, но я смирился и быстро привык. Все лучше, чем проклятые приступы астмы.

Какой был сейчас.

Я закашлялся и упал на колени. Рука начала шарить по карманам в поисках балончика.

Но его нигде не было.

Я все шарил в темноте — в глазах все потухло — по карманам и полу. Тиски сжали горло и…

Я дотронулся до чего-то холодного и резко открыл глаза.

Я лежал в серой ванне, доверху наполненной холодной водой. Безумно холодной водой. Она жгла мне грудь. Все тело закоченело, глаза снова стали слипаться. Я попытался пошевелиться, скинуть сонливость, но меня тут же окликнули: подбежали несколько парней, громко крича на другом языке и махая руками. Их лица расплылись в темноте. Они резко окунули меня в воду с головой, и я чуть не захлебнулся, но меня зачем-то вытащили. Я снова сомкнул глаза, постоянно кашляя. Вода чудовищно давила на грудь. И все тело жгло...

Казалось, я знал, о чем они говорят, но никак не мог собраться и начать слушать их. Я совсем замерз, и мозг медленно отключался, жутко хотелось спать, руки и ноги меня уже перестали слушаться. Голова моя склонялась все ниже и ниже, веки закрывались…

Знакомое чувство. Желанная близость смерти. Почти достиг ее тогда. И ее след остался на мне астмой.

Очнулся я от того, что ударился о пол головой. Я снова остался посередине белого пространства. Никакого дерева, никаких размытых серо-голубых пятен. Я был совершенно сухим, в своей футболке, руки — теплые, голова — снова ясная. Еще минуту я думал о произошедшем. Встал с коленей. Собрался с мыслями. Теперь мне все стало понятно. Это был мой сон, точнее видение. Сам по себе я почти не вижу снов, лишь какие-то короткие отрывки, которые тоже не запоминаю. На моей памяти остались лишь три сна, и момент с ванной был частью одного из моих кошмаров.

И о нем бы я не хотел вспоминать.

Немного полежав и отдышавшись, я встал и еще некоторое время побродил. Ни усталости, ни голода я не чувствовал, только глаза начинали болеть от невыносимой белизны. Зачем я был здесь? Что было нужно от меня? Почему я был вынужден бродить по этой пустоте? И, самое главное, где я был? Ведь магия продолжала клубиться вокруг меня, она все также заполоняла все и мозолила мне глаза. Тогда мне пришла идея, что нас правда переместили в наши сны. Это бы объясняло огромное количество магии вокруг, ведь все вокруг было магией.

И даже то вновь появившееся дерево. На нем висели простенькие качельки, на которых, как я видел издали, сидела Алиса. Мне тоже снились наши с ней разговоры на этих качелях. Кажется, это была наша первая встреча.

Меня обуяла очень сильная грусть. Это выглядело так реально, что мне стало больно. Я не мог сдвинуться с места. Не мог заставить себя подойти…

Она сидела на качелях и слегка раскачивалась. Я не хотел что-то говорить ей или слушать, поэтому не подходил и просто смотрел, как она одиноко сидит и думает, думает, думает…

Когда я видел этот сон, я всегда задавал себе вопрос: что, если бы я тогда не подошел к ней? Что, если бы она не сидела там? Что, если бы я просто прошел мимо?

Всего этого не было бы. Меня бы тут не было, и ее тоже. Мы даже может никогда бы не поняли друг друга, если бы не тот день, когда я просто подошел и спросил, почему она так одиноко сидит тут. И хоть я уже не помнил, о чем мы болтали, я помнил, как почувствовал всю ее тоску. Ей было одиноко, как бы она не делала вид, что все в порядке. Я понял, что ей также плохо, как и мне. И поэтому я вернулся к ней потом еще раз, и еще раз, пока не стал ей другом.

И вот она опять сидит передо мной и качается. Если я подойду, я выберу все, что было, выберу эту жизнь и это настоящее. Но я не мог сдвинуться. Сердце болело, но я стоял, не двигаясь. И смотрел. Просто смотрел. Я не мог заставить себя подойти. Как бы я не любил Алису, я не мог…

Оба пути были полны страданий, и все эти страдания из-за нее. Как бы я ее не любил… Я не сдвинулся. Я так устал, что не хотел еще раз выбирать этот путь. Хоть и знал, что ошибался, ничего не делая.

Алиса продолжала качаться на качелях, а потом остановилась, встала и ушла куда-то. Я упустил этот шанс. Я выбрал спокойную жизнь, полную унижений. Я выбрал поражение. Это сделал я. То есть сделал бы, если бы не подошел к ней в реальности. Но во сне я стал пораженцем, проиграв до начала всего. Она ушла. И я выбрал это.

Теперь я наконец подошел к качелям. Сел на них. Слегка оттолкнулся ногами. Что Алиса видела перед собой, когда мы разговаривали? Может эту же пустоту, что и я сейчас?..

Качели подо мной совсем не скрипели. Вообще не было слышно ни звука. Ни холода, ни ветра. Если бы я на все закрыл глаза… Это было бы ужасно. Я бы оставил Алису одну, но сам бы страдал не меньше. То есть мой выбор в итоге был все-таки верным, наверное. Наверное…

Наверное.

Наверное…

Я не знаю.

…Внезапно кто-то толкнул меня сзади. Не удержавшись, я полетел головой вперед и столкнулся с кем-то. В голове и так шумело, а тут еще и этот удар… Минут пять я не мог сообразить, что происходит. Но когда осмотрелся, мне понадобилась еще минута, чтобы еще раз понять, что вообще происходит.

— Думаю, потому что я именно пришла, — сказала Алиса, сложив руки на груди.

— Как это у тебя получилось? — спросил я как можно более спокойным тоном.

— Ну, я просто увидела дверь и вошла, — пожала она плечами. — А мы вообще где?

— У меня в кошмаре, — пропищала Таша.

— В принципе, чего еще от тебя ожидать. Тусклый свет, темный подвал, бетонный пол…

— Ой, — внезапно взвизгнула девушка, — а давайте продолжим разговор в погребе. Там мы должны говорить, если следовать моему сну. Надеюсь, Рома скоро придет!

Это вряд ли, подумал я, и мы вместе спустились в подвал.

— Пока я шла, я не чувствовала ни голода, ни усталости. Это и вправду похоже на сон, но долго ли нас тут станут держать? — спокойно сказала Алиса.

— Мне кажется другого выхода нет, — безразлично сказал я, пытаясь влиться в разговор.

— Тогда давай те думать, что делать сейчас, — продолжила Алиса, глядя на Наташу.

— Ну, мы с вами тут немножко посидим и поговорим. А потом… разойдемся, — пробурчала та.

— А теперь скажи нам правду, будь добра. Ненавижу, когда мне лгут.

— В моем сне, когда мы выйдем отсюда, я побегу к выходу, а вы не успеете. И Тесак вас убьет, вот...

Я посмотрел на Алису. Она смеялась.

— И что? — спросила Анна.

— Глупенькая. Что нам может сделать человек с тесаком, как я поняла. Мы же волшебники, черт возьми. Да ты и сама могла бы его просто сварить. В чем проблема? К тому же, всегда есть выход, а у меня есть одна простенькая идейка, — Алиса самодовольно откинулась на стуле.

Я мельком смотрел на нее, думая о своем том сне и видении. И тут она вдруг начала говорить про то, что видит призраков. Я поднял голову. Это чего Алиса так рассекретничилась? То она хотела уехать как можно скорее, то она захотела остаться, то молчит, то вдруг говорит об этом… Что у нее в голове? И как же она изменилась со момента нашего знакомства. Совсем другой человек. Совсем.

— Послушай, Таша, а что у тебя здесь происходит, раз мы у тебя в кошмаре? — спросил я.

— Ну, начало неинтересное. Там просто я сижу в какой-то столовой вместе с девушкой и двумя парнями. Они говорили о воде, которая сделана из воздуха…— девушку прервал резкий скрежет. У меня уши чуть в трубочку не свернулись от него. — Слушайте, давайте потом продолжим. Нам пора.

— Ну, тебе лучше знать, тогда валим, — пожала Алиса плечами. Таша пыталась становить ее, сказала про Тесака, но та лишь отмахнулась и продолжила раздавать инструкции, зачем-то примешав меня. На этом поприще ее поддержала Анна, съязвив и обиженно уйдя к себе в «сон», чему последовали и остальные.

Чем бы дитя не тешилось, но почем все, где участвуют Анна и Алиса, превращается в шоу? Когда они уже перегрызут друг другу горло и закончат это? Хотя мне бы о себе подумать: за моей дверью стояла черная пустота. Ну и плевать, поехали.

Кстати, а почему мое предсказание звучало как кролль? За все это время я ни разу не попал… Точно, это намек на тот случай с ванной? Ведь, я именно из-за него стал бояться воды, бояться плавать, хоть я и прекрасный пловец, по крайней мере я был таким когда-то…

Через мгновение я оказался в воде.

Черт.