Глава 16. Часть 1

Утопая в нежности кожаного кресла, Оксана, прищурив взгляд, смотрела в окно кабинета, когда за его стеклом, медленно колыхался тополь, листва на котором уже начала расцветать. На столе стоял стаканчик с кофе, его сладкий запах карамели, словно манил Оксану сделать очередной глоток. Напротив сидела белокурая медсестра, записывала рецепт, рядом сидящей пациентки, когда темноволосая девушка, скромно опустив взгляд на пол, нервно теребила свои коготки. В помещении веяло лёгкой прохладой, воздух проникал в кабинет, через открытое на проветривание окно. Душистыми травами и расцветающей зеленью, пропиталась атмосфера в кабинете в сочетание с нежной прохладой, что ласкала тело Оксаны, когда она сидела в кресле.

— Значит так Медведева — обратилась медсестра, когда дописав рецепт, отдала его темноволосой девушке в синем платье — Пропьёте курс, потом только сдадите анализы

Проведя пальцем по столу, белокурая медсестра, пододвинула стопку с анализами для пациентки, так внимательно посмотрев на скромную брюнетку.

— Только после этого запишитесь на приём

— Хорошо — ответила, любезно улыбаясь, брюнетка, вставая со стула, на котором сидела, девушка, поставив сумочку на столик, убрала в неё анализы и рецепт — Значит в следующем месяце?

— Я не знаю когда — ответила блондинка, даже не посмотрев на пациентку — Как сдадите анализы, после того, как пропьёте курс выписанных вам препаратов

— До свидания — после чего, произнесла девушка, ничего не добавив, направилась к выходу, когда в каждом её движение, каждый шаг так прекрасно подчёркивал фигуру, что выражало летнее надетое на ней платье — Ой простите

— Да ничего страшного

Ответила темноволосая женщина, входя в кабинет, после того, как дверь открылась и выходящая из него девушка в синем платье, чуть с ней не столкнулась. Подольская, пришла сама, услышав голос этой женщины, Оксана приободрилась, испугалась, неожиданного появления её в кабинете.

— У вас красивое платье — оценивающе посмотрела она пациентку, позволяя выходящей из кабинета девушки, пройти в коридор, когда сама стояла у входа

— Спасибо — любезно ответила темноволосая девушка в синем платье, после чего Подольская, прикрыла за собой дверь

— Мария оставь нас

Наблюдала Оксана какое-то время, за Анной Валерьевной, как женщина продолжала стоять у входа закрытой двери, словно ожидая разрешения, пройти дальше.

— С этой пациенткой, я разберусь, сама

— Ладно — пожав плечами, равнодушно ответила Мария, вставая со стула на котором сидела, девушка направилась к выходу, где у входа, так и продолжала стоять Подольская

— Иди пока пообедай — распорядилась Оксана, отложив ручку, в стопку с листками, ближе к карте пациентки, которая недавно покинула кабинет — Мне нужно лично тут поговорить

— Как скажите Оксана Владимировна — ответила белокурая девушка, с интересом, медсестра посмотрела на Подольскую, после чего вышла из кабинета, закрыв за собой дверь

— Зачем вы пришли? — поинтересовалась Оксана, схватив ручку, начала нервно теребить колпачок, когда смотрела на то, как Подольская подошла к стулу, отодвинув его за спинку, села на него

— Я же тебя просила взять отпуск на месяц на работе

— Я не могу взять отпуск, когда вы этого просите

— А тебе нужно! — положив обе ладони на руки Оксаны на столе, когда она нервно, в присутствие Подольской в кабинете, теребила колпачок синей ручки

— Зачем? — была не согласна Оксана с такой позицией разговора в кабинете, не могла вынести на себе взгляд этой женщины, отвернулась к окну

— Ты ведь врач

Утверждая, продолжила рассказывать Анна Валерьевна, прекрасно понимая, встревоженное поведение Оксаны, продолжала держать свои ладони, обвив ей руки.

— И мне нужно, чтобы ты посмотрела вот это дело

— Чья это папка? — спросила Оксана, посмотрев на черную папку на столе, после чего Подольская сама, пододвинула её к ней

— Не радуйся не моя — ответила Анна Валерьевна, заметив интересующейся взгляд в глазах у Оксаны — А то, видишь ли, обрадовалась, а со мной, как раз всё нормально

— И что вы хотите? — спросила Оксана, продолжая с осторожностью наблюдать за взглядом этой женщины — Я не могу всё бросить и заняться вашим пациентом

— Можешь

Возразила Подольская, когда Оксана больше не могла вынести на себе этот наглый взгляд, брюнетки, которая с пронзающим любопытством на неё смотрела.

— И ты это сделаешь

Высказалась Анна Валерьевна, наблюдая за тем, как Оксана вскочила пружиной с кресла, повернувшись спиной к своей собеседнице, направилась к окну, не желая с ней вести беседу.

— Потому как я этого, от тебя требуя

— Вы не можете это от меня требовать — не желая смотреть на эту женщину, обнимая себя руками в области талии, Оксана стояла у окна, смотрела на расцветающую зелень в больничном парке

— Могу

Ответила Подольская, вставая со стула, на котором сидела, женщина осторожно подошла к Оксане, нежно пальцами обвила ей талию, прижалась грудью к её спине. Волнующая коллекция парфюма «For Her от Narciso Rodriguez», пугала Оксану оттенками ванили, апельсина и амбры.

— Потому, как ты не забыла, ты всё еще моя кукла

— Мы же договорились — прошипела Оксана с ненавистью, после того, как услышала у себя рядом с ухом, это раздражающее слово — Что вы не будите называть меня здесь

— Мы с тобой ни о чём таком не договаривались

Говорила Подольская так, едва касалась губами мочки уха Оксаны, когда каждое прикосновение вызывало необоснованную дрожь, что она испытывала, вздрагивая в объятиях женщины.

— А ты до сих пор делаешь то, что я тебе говорю

— Как мне освободиться от вас?

Обернулась Оксана, прикосновение и близость с этой женщиной, было для неё невыносимо противно, от чего она обернулась, показывая влагу неудержимых слёз на глазах.

— Это не может продолжаться вечно — не могла остановить Оксана череду обильно выделяющейся горючей влаги слёз с глаз, когда смотрела на женщину, близость с которой её пугала до ужаса

— Это будет продолжаться столько, сколько я сама захочу

— Но ведь этому должен же быть предел

Высказывалась Оксана, осторожно повернувшись лицом к взгляду женщины, что так уверенно, совершенно лишившись чувств на неё смотрела, выражая на лице холодную мимику, безумца.

— Я не могу постоянно делать то, что вы мне скажите

— Посмотри эту папку — словно уже не могла притворяться каменной и бездушной гарпией, Подольская поддалась на убеждения Оксаны и её неудержимые слёзы, которые она демонстрировала перед этой женщиной — И может быть тогда

Обвив пальцами горло Оксаны, темноволосая женщина в черном откровенном коротком платье, что так прекрасно подчеркивало, зрелые формы тела Анны Валерьевны.

— Я позволю тебе быть чуточку свободнее

— Кто этот пациент?

— Тебя это не должно волновать

— Хорошо

Не желая совершенно спорить с этой женщиной, ответила Оксана, сглотнув слюну, прошла по кабинету, отлучившись от объятий и близости с пугающей её женщиной.

— Тогда где он?

— Ты будешь для него подарком

— Что?

Возмутилась Оксана, была не готова услышать подобное, неодобрительно посмотрела на женщину, когда после сказанного, Подольская продолжала любезно улыбаться так, будто ничего не случилось.

— Никаким подарком — возразила Оксана, когда была не готова согласиться на легкомысленное решение этой женщины — Я ни для кого не буду

— Тебе придётся — утверждала Подольская, продолжая глядя на Оксану, выражать в глаза равнодушие и коварную ухмылку на лице

— Вы с ума сошли!

Возмутилась Оксана, когда не могла больше вынести взгляда этой женщины на себе, зашла за ширму, где находилась застеленная смотровая кушетка, расположившись сидя на ней.

— Вы хоть думаете

Интересовалась Оксана, недовольной интонацией голоса, не желая совершенно видеть эту женщину перед собой, ощущать её влияние, прикосновение пальцев к телу и запах парфюма.

— Что вы мне, хоть иногда, предлагаете сделать?

— И что же я тебе предлагаю?

Спросила Анна Валерьевна, направляясь по кабинету к смотровой кушетке, на которой расположилась Оксана за ширмой, не желая видеть лица этой женщины, чьё влияние её пугало.

— Ты моя собственность — уверяла Анна Валерьевна, когда подошла к ширме, за которой Оксана сидела на смотровой кушетке — А я предлагаю тебе выбор

— Какой выбор?

— Я больше не буду к тебе так относиться

Рассказывала Подольская, когда осторожно, касаясь руками, ткани белой ширмы, зашла за неё и встала рядом с кушеткой, женщина подошла к Оксане и коснулась пальцами её подбородка. С глаз Оксаны, сочились обильные слёзы, обжигающим эффектом, они катились по щекам, оставляя за собой жгучую дорожку, душевной раны, что она переживала диким штормом в своём сознании.

— Ну ты чего плачешь?

— Я не хочу быть вашей разменной монетой

— Ты ей и не будешь

— Тогда чего же вы от меня хотите? — не могла понять Оксана взгляда с которым, обвив пальцами ей подбородок, Подольская продолжала пристально смотреть прямо в глаза

— Чтобы ты посмотрела эту карту для начала — обернулась Подольская и взглядом глаз показала на карту, что была в черной канцелярской папке, оставшейся лежать на столе

— Чья она?

— Моего хорошего знакомого

Рассказывала Подольская, осторожно присаживаясь на кушетку рядом с Оксаной, когда она наоборот не сводила глаз с этой женщины, чувствуя как брюнетки руки, обвили ей талию.

— Просто глянь его карту

— Мне нужно обследовать вашего пациента

Утверждала Оксана, скрывая взгляд женщины, рядом с которой продолжала сидеть, вытирая кончиком свернутого платка, слёзы, что сочились безудержно с глаз.

— И как по-вашему я должна это сделать?

— Я же говорю — легкомысленно, продолжила выражаться Подольская, не обращая внимания на эмоциональное, разбитое состояние Оксаны и тот стресс, что она переживала на себе в момент присутствия с этой женщиной — Ты достанешься ему в роли подарка

— Да какого блядь подарка! — вскрикнула Оксана, не могла уже сдерживать при себе накопившиеся эмоции, что мучали её, когда она находилась в близости с темноволосой властительницей

— Не удивляешься, почему я именно сейчас только пришла?

Не позволяя Оксане отойти от кушетки, когда она вскочила с неё в пылу напряжённых эмоций, брюнетка, обвила ей кисть своими пальцами, заставляя остаться рядом с собой.

— Почему не потом или может быть чуть раньше?

— Да откуда мне знать?

— Давай ты откроешь карту

Уверяла Подольская, сосредоточив внимательный взгляд на Оксане, эта женщина словно впервые выразила радушие, тёплой и лестной улыбкой.

— А я дам тебе немного времени на её изучение

— Да поймите — возразила Оксана, разговаривая голосом, сквозь слёзы, стараясь вразумить непонятливую женщину — Это там не делается, карту я вашу конечно гляну, но мне нужно обследовать вашего знакомого в больницу, скажите, когда он сможет прийти?

— Это исключено!

— Тогда, как же вы хотите, чтобы я ему помогла?

— Сегодня намечается вечеринка в одном доме, он как раз тут недалеко

— Ну и причём тут всё это?

— Там я попробую тебя вручить ему в качестве подарка

— И как мне это поможет?

— Ты поживёшь там, некоторое время и попытаешься определить, чем он болен?

— Да поймите, без результатов обследования, анализов, ряда определённых диагностических процедур, я вам ничего не смогу сказать

— Это исключено — опровергла сразу такой метод обследования — Он категорически не любит больницу и не доверяет врачам

— Ну так убедите его

— Я с ним не в таких хороших отношениях, как ты думаешь

— Однако — направляясь от смотровой кушетки, выходя из-за ширмы, Оксана больше не могла выносить на себе пристального внимания этой женщины — Вы обратились ко мне за помощью

— Ты моя кукла потому что

Ответила Подольская, когда не вынесла находиться в одиночестве на кушетке, женщина встала на ноги, наблюдая за тем, как Оксана, играя выразительно бёдрами в каждом шаге, подошла к столу.

— И ты должна делать всё то, что я тебе прикажу

— И до каких пор это будет продолжаться?

— Тебя это напрягает?

Подошла Подольская со спины к Оксане, женщина обеими руками, кончиками пальцев, коснулась её выставленных бёдер, когда она, опираясь ладонями на стол, выгнув спину, отразила их.

— Помоги понять, чем он болен и возможно, я буду чуточку милее к тебе

— Но вы никогда не дадите мне полноценной свободы?

— А тебе она разве нужна? — прошептала рядом с Оксаны, нежным, вызывающим дрожь голосом, спросила Анна Валерьевна, когда напоследок вновь коснулась губами мочки её уха

— Я не могу так жить, понимаете

Обернулась Оксана, посмотрела в холодные равнодушные к её страданиям, глаза женщины, когда Подольская была бессердечна, женщине совершенно было всё равно то, что она чувствует.

— Зная, что вы в любой момент можете прийти и что-то потребовать от меня

— А чего ты хотела? — выразила легкомысленной насмешкой, спросила Подольская так, как сказанное Оксаной не представляет для неё, чем-то важным

— Я хочу жить нормальной свободной жизнью

— Ты не будешь ею жить

— Почему? — воспротивилась Оксана влиянию этой женщины, отошла от неё, направляясь к черному кожаному креслу в кабинете

— Открой папку, а я тут подожду

— Я не смогу поставить диагноз или сделать какой-то вывод не проведя обследование

— Свои обследования проведешь у него дома

— Это не обследование

Возразила Оксана, оспаривая довод женщины, когда подошла к креслу, пальцами развернула его спинку, после чего села в него, утопая в нежности удобной мебели.

— А наблюдение за пациентом

— Ну так наблюдай

— Я не смогу его вылечить одним наблюдением, если он не даст к себе прикоснуться

— Ты будешь за ним наблюдать — с усмешкой, заявила Подольская, считая это важным

«Она дура или издевается надо мной», не могла Оксана понять, такого простого взгляда, с которым на неё посмотрела Подольская, прежде чем отойти к окну.

— Ладно я посмотрю вашу карту

Открывая карту пациента, Оксана обратила внимание на фамилию и возраст мужчины, кому принадлежала эта медицинская карта. Дегтярёв Фёдор Иванович 26 февраля 1965 года рождения, наблюдения, в частной клинике Москвы, за этим мужчиной показали для Оксаны весьма неутешительные результаты. Внезапные появление болей в сердце, интенсивного давящего, жгучего, режущего характера. На высоте приступа возникает профузное потоотделение, «тахикардия», «артериальная гипотония» (иногда, напротив, отмечается повышение АД), головная боль, тошнота, бледность кожных покровов, «обморочное состояние». Может иметь место «нарушение сердечного ритма» и проводимости, чаще по типу «трепетания предсердий», «пароксизмальной желудочковой тахикардии», «желудочковой экстрасистолии»; атриовентрикулярной блокады, «блокады ножек пучка Гиса».

Приступы могут повторяться сериями, несколько раз подряд с промежутками в 2-15 минут; в других случаях приступы носят одиночный, спорадический характер, возникая один раз в сутки, неделю, месяц. Вне приступов пациенты чувствуют себя практически здоровыми.

Классическим признаком характерного заболевания является подъем S-T-сегмента, характерный для трансмуральной ишемии миокарда. В отличие от инфаркта миокарда, при котором подъем соответствующего сегмента держится около месяца, при этой патологии, данные изменения регистрируются кратковременно, обычно в течение 5-20 мин., пока длятся ангинозные боли.

Менее специфичными электрокардиографическими признаками характеризующие данное заболевание, как стенокардию, могут служить расширение и увеличение амплитуды зубца R, заострение или инверсия зубца U, нарушения сердечного ритма и проводимости. Последующее «холтеровское ЭКГ-мониторирование» позволяет выявить преходящие эпизоды ишемии, возникающие без значимых изменений ЧСС, что подтверждает факт вазоконстрикции.

— Мне просто интересно

Отпрянула Оксана на спинку кресла, запрокинув голову, посмотрела на женщину, когда Подольская, оставалась у окна, даже не сдвинулась с места, пока она изучала карту мужчины.

— Я вам тут не волшебник, вашему другу, срочно нужно….

— Я знаю

Утвердительно, говорила Подольская, обернувшись, неодобрительно посмотрела на Оксану, женщина коснулась кончиками пальцев, пластика подоконника, открытого окна.

— Но это исключено, ты должна будешь его обследовать так, как сможешь

— Я не смогу этого делать — возразила Оксана, продолжая удивляться наглости этой женщины, когда Анна Валерьевна, продолжала недовольно смотреть в её сторону — В таком случае, я не буду браться за это дело, если……

— Если он умрёт — предупредил, полной решительностью голоса Анна Валерьевна — Умрёшь и ты

— Вы не имеете права! — воскликнула Оксана, толкнув небрежно папку с анамнезом пациента, так чтобы её листы, рассыпались, по столу — Я не обязана тогда браться за это дело!

— Я тебя предупредила — продолжила говорить Подольская, когда отошла от окна, не сводя при этом глаз с Оксаны — Так что ты пойдёшь со мной, это не обсуждается

— У меня рабочий день! — возразила Оксана, вставая с кресла, как только к нему, подошла темноволосая роскошная женщина

— Считай, что он у тебя закончен

Схватила настойчиво женщина, Оксану за кисть руки, и вынуждая её одним только взглядом, стоя рядом стола, на поверхности которого лежала канцелярская папка и листы анамнеза.

— Ты пойдёшь со мной

— На каком основании?

— На таком, что я так сказала

— Да какое вы вообще имеете право!

Продолжала выражать Оксана, повышенным тоном голоса, своё несогласие, когда смотрела на женщину, которая держала её за руку, оставаясь с ней стоять у стола.

— Я вам не ваша…….

— Ну же говори

Заметила Анна Валерьевна, почему Оксана замолчала и не стала договаривать последнюю фразу, смотрела на женщину так, словно проглотила язык и не могла больше проговорить ни слова.

— Ты же этим что-то хотела сказать?

— Ничего — понимая, что не могла возразить воли этой женщины, ответила Оксана, опустив взгляд, касаясь другой рукой, кончиками пальцев, разбросанных по столу листов анамнеза

— Так то лучше

Отпуская руку Оксаны, с радушной улыбкой, ответила Анна Валерьевна, женщина демонстрировала шикарную улыбку превосходства, когда отошла от стола, покачивая бёдрами.

— Собери всё, как было — говорила Подольская, остановившись посреди кабинета, продолжая с удивлённым взглядом наблюдать за Оксаной — Тебе придётся изучить подробно и запомнить каждую написанную тут букву

— Это еще зачем?

— Потому как он не любит и не доверяет врачам и вообще не хочет, чтобы его лечили

— Вы понимаете, что просите невозможного

Продолжала Оксана с удивлением смотреть на то, как Подольская за ней наблюдает, собирая аккуратно листки в папку, из которой они вывалились, когда она в пылу её толкнула по столу.

— Как я могу лечить пациента, если он этого сам не хочет

— Не всё так просто — изумилась в улыбке Подольская, продолжала смотреть на Оксану с изумлением подлой улыбки — Тебе нужно будет, ему понравится, чтобы он взял тебя

— Взял куда?

— Стать балериной — с ухмылкой, будто это ничего для неё не значит, ответила Анна Валерьевна, при этом женщина не сводила глаз с Оксаны

— Так стоп!

Возразила Оксана, собрав листки в папку, закрыла её, прижав страницу пластика пальцем, не позволяя сквозняку, проникающему в кабинет, снова их безбрежно выдрать и разбросать.

— Никакой балериной я становиться не хочу

— Тебе придётся

— Почему?

— Потому что я так хочу — заявила Подольская, женщина, словно не желала разговаривать с Оксаной и дальше на неё так пристально смотреть — А теперь собирайся

— Я не обязана всё делать, только потому что вы так хотите

— Обязана — с ухмылкой, безразличия, на лице, ответила Подольская — Потому, как ты принадлежишь мне полностью

— Я не давала вам такого права! — возразила Оксана, оставив папку на столе, направилась к двери, у которой стояла темноволосая, гордая собой женщина — С каких это пор я вам, что-то обязана?

— А мне оно и не нужно

Высказывалась, сохраняя на лице подлую улыбку, Анну Валерьевну словно забавляла то, какую злость и переживания испытывала Оксана, когда смотрела на эту женщину, встав рядом.

— Я полностью тобой владею и распоряжаюсь

— Я вам этого не позволю

Опираясь рукой на стену рядом с дверью, Оксана, внимательно наблюдая в глаза, гордой собой женщины, так внимательно посмотрела, прижав Анну Валерьевну вплотную к стене.

— Чтобы вы там не думали о себе

— Оксана Владимировна

Прервал их разговор с темноволосой гордой женщиной, стук в дверь, когда на входе, открывая её, стояла Мария Леонова, девушка в белом халате, переступила порог и смутилась того, что увидела.

— О…. господи……

— Это совсем не то, что ты подумала — еще больше Оксана испытала неловкость от напряжённого момента, когда посмотрела в глаза

— Да…. ладно можете не ничего мне не объяснять — оставаясь стоять за открытой дверью, блондинка не хотела видеть и знать, что происходило в этом кабинете — Там прибыла тяжело больная пациентка, Серов уже направил её в операционную

— Что произошло? — интересовалась Оксана, когда отошла от женщины, делая вид, будто её и вовсе нет в этом кабинете

— Авария — рассказывала Мария, продолжая всё это время стоять за открытой дверью, не желая совершенно заглядывать в кабинет — Вы нужны срочно в операционной

— В чём собственно проблема? — проследовала Оксана к выходу из кабинета, откуда только что вышла Мария, девушка ускоренным шагом направлялась по коридору

— Разрыв тканей лёгкого, внутреннее кровотечение, предположительно тампонада сердца

— Моя помощь нужна в операционной?

— Возможно, ваша помощь нужна будет в операционной

— Карамель

Обратилась Подольская, выходя из кабинета через открытую дверь, разговаривая с Оксаной, женщина вынудила своим голосом, остановиться их обеих и обернуться, посмотреть на неё.

— Мне кажется, нас с тобой разговор не окончен

— Вам всё же стоит разобраться сначала в своих проблемах Оксана Владимировна, прежде чем заниматься проблемами пациентов

«Наглая тупая сука, что же ты от меня всё никак не отстанешь?», оскалила Оксана зубы, стараясь сдержать при себе ярость, что полыхала в ней, как лава в жерле вулкана, так же как и этот кипяток, прогревал её кровь.

— Анна Валерьевна вы возможно не слышали, но меня ждёт мой пациент

— Сначала тебе нужно решить со мной вопрос

— Вот видите

Ухмыльнулась Мария, пожав плечами, девушка направилась дальше по коридору, играющей бёдрами походкой, оставляя Оксану стоять одну посреди поликлиники на втором этаже.

— Вам сначала нужно разобраться в своих проблемах, скора закончится обед и пациенты вновь вернуться в клинику

Остановилась посреди коридора белокурая девушка, обвив пальцами талию, надетого на ней халата, что так прекрасно подчеркивал силуэт её изумительной формы тела.

— Сделайте так, чтобы к этому моменту вас было кому заменить, чтобы ваша гостья не смутила людей, ожидающих очереди тут

— Ладно — прошипела сквозь зубы Оксана, сдерживая себя, обернулась, к темноволосой женщине, прислонив ладони к надетому на себе халату, расправляя его гладкую белую ткань

— Как уладите свои проблемы — договаривала Мария, прежде чем оставить одну, наедине с Подольской в коридоре поликлинике — Вы всё же будите, нужны в операционной

— Разве можно быть такой сукой?

Обернулась Оксана к темноволосой женщине, что разглаживая руками подол платья, направлялась к ней по коридору, выразительно играющей, сочной фигурой зрелой женщины.

— У меня пациент, возможно, умрёт в операционной

— Ладно — отчаянно вздохнула Подольская, понимает, что это выше её принципов и морали, посмотрела на Оксану с умиляющим взглядом — Но мне нужно будет с тобой всё равно поговорить

— А это не может никак подождать?

— Это может и подождать, но ты всё равно должна будешь это знать

— Мне нужно идти…….

— Давай поговорим об этом в твоём кабинете?

— Вы разве не понимаете, что у меня пациент умирает там в операционной?

— Твоя пациентка может и подождать

— Серьёзно? — возмутилась Оксана настойчивостью Подольской и то, как женщина обвила пальцами кисть её правой руки, вынуждая насильно следовать за собой

— Мне нужно с тобой поговорить

— Откуда вы знаете, что это пациентка?

— Разве твоя коллега не это же сказала — продолжая вести Оксану за руку, по коридору клиники, рассказывала Подольская — Когда вошла к нам в кабинет, прервав наш с тобой разговор

— Тогда вы как никто должны понимать

Утверждала, рассказывая Оксана, когда подошла с женщиной к двери открытого кабинета, посмотрев Анне Валерьевне жалким взглядом прямо в глаза, словно умоляя себя отпустить.

— Что я там должна ей помочь

— Пару минут ничего не изменят

Возразила Подольская, затащив насильно Оксану в кабинет, после чего женщина с легкомысленной ухмылкой, толкнула дверь пальцами за её спиной, делая так, чтобы она закрылась.

— А мне с тобой нужно поговорить

— Хорошо

Уныло вздохнула Оксана, понимая, что просто так не отвяжется от этой женщины, продолжая уверенно, не показывая страха и неловкости при близости с Подольской, держала себя в руках.

— Так о чём вы хотели со мной поговорить?

— Полагаю, раз это пациентка попала сюда в столь неудобный момент, она нуждается в спасении, я обязана просто…..

— Чего вы хотите? — вновь делая глубокий вздох, Оксана отошла от закрытой за спиной двери, после того, как Подольская ослабила хватку, позволяя ей отойти от неё

— Анна Валерьевна вы тут?

Услышала Оксана голос Анжелики, как только сделала пару шагов, дверь за её спиной неожиданно открылась, вынуждая обернуться и обратить внимание на шатенку. Девушка была одета весьма пафосно в черную короткую кожаную юбку и золотистую сорочку с вырезом под декольте, весьма красиво подчеркивающим форма её скромной груди, которой она хвасталась.

— Анна Валерьевна

Обратилась Анжелика сразу же к своей хозяйке, переступая через порог, девушка была с телефоном в руке, на экране которого была открыта многопользовательского сайта youtube.

— Вы уже слышали новость

— Это должна быть очень важная новость

Прошипела Подольская, обернувшись, женщина со злобой посмотрела на вошедшую в кабинет шатенку, когда ей появления, она совершенно тут не ожидала.

— Если ты посмела прервать мою беседу!

— Помните ведь Елизавету Иванову Сафронову?

Поинтересовалась шатенка, когда вошла в кабинет, продолжая при этом смотреть на свою хозяйку, однако искоса её недовольный взгляд через плечо Подольской, наблюдал за Оксаной.

— Так вот эта журналиста, что недавно попала в больницу, пишет весьма нестандартные статьи на сексуальную тематику в журнале Passion

— Ну и ближе к делу

Не выдержала напряжённого момента интриги, который Анжелика так специально накалила для своей хозяйки, проявляя еще большее любопытство и интерес к этому делу у Подольской.

— Ты сильно тянешь

— Так вот — продолжая при этом искоса смотреть на Оксану, снова начала говорить Анжелика, девушке так не терпелось всё до мельчайших подробностей рассказать — Так получилось, что произошла авария, когда она ехала к этой самой Сафроновой

— Она хотела написать нестандартную статью на сексуальную тематику у этой Сафроновой?

— А вы ведь сами знаете эту гарпию?

— Так как говоришь могла бы называться эта статья?

— Статья о роли БДСМ в отношениях и сексе или как подготовить идеальную любовницу

— Её статья

Продолжила дальше задумчиво рассуждать Подольская, обернувшись, посмотрела на то, как Оксана продолжала стоять у окна в кабинете, нервно при этом царапая, пластик его подоконника.

— Даст нам неплохую рекламу, если статья будет написано о ней — указала Анна Валерьевна на Оксану, чем вызвала в ней бурное недовольство и недоумение

— Не понимаю, какое ко всему этому отношение, могу иметь я?

— Твоя пациентка — указала, любознательно продолжая наблюдать за Оксаной, темноволосая женщина, так гордо показывая пальцем — Если она выживет там сейчас на операционном столе…..

— Врать не буду

Начала говорить Оксана, обернувшись, посмотрела нежным, позволяющим с ней сделать всё, взглядом, на женщину. Подольская подошла со спины к Оксане, когда она в ответ так искушено на неё взглянула, женщина обвила нежно, через надетый на ней халат, пальцами ей бёдра.

— Девушка в критическом состоянии

Утверждала взволнованно Оксана, наблюдала через плечо за Подольской, когда темноволосая женщина так приятно дышала у неё под ухом, сжимая пальцами её упругие ягодицы.

— Мне нужно быть там в операционной

— Тогда иди туда

Изнывая стоном, сжимая ягодицы Оксаны так сильно, что ощущая давление тисков пальцев от этой женщины, она взвизгнула, отскочила от Анны Валерьевны, села на подоконник.

— После, как всё закончится, я хочу лично поговорить с этой журналисткой

— Вы же понимаете, что она будет в реанимационном отделении

— Ну, так что? — наблюдая с усмешкой, как Оксана, растирала ладонью бедро, как раз то место, куда ущипнула Подольская

— Посторонним туда нельзя

— Ну, так, а ты мне, на что тут работаешь?

— Я не смогу вас туда просто взять и провести

Утверждала Оксана, чувствуя боль от пальцев женщины на своей коже, осторожно сползла с подоконника, продолжая с опаской наблюдать за своей истязательницей.

— Не думайте……

— Тише

Не желая даже слушать, дальше, что скажет Оксана, женщина обвила пальцами её подбородок и прижала бёдрами к подоконнику окна, с которого она только что слезла, растирая ладонью кожу.

— Я просто не хочу ничего слышать, как только всё закончится, проведёшь нас с Анжеликой в палату или где она там у вас находиться после операции к этой пациентке

— Ладно-ладно

Испугалась Оксана взгляда, с которым, темноволосая женщина, обвив пальцами ей подбородок, продолжала при этом на неё смотреть, вынуждая исполнить то, что она требует.

— Я попробую что-нибудь сделать

— Чудненько

Шлепнула темноволосая женщина Оксану по бёдрам, когда она проходила мимо Подольской, после того как отпустила её подбородок, позволила ей отойти от себя.

— А теперь иди делай, что там требуется, я хочу, чтобы она выжила, мне нужно с ней поговорить

— И что потом?

— А тебя разве должно это хоть как-то волновать?

— Речь ведь пойдёт обо мне? — встав посреди кабинета, Оксана не заметила, как Анжелика к ней подошла и так напряжённо изучающим взглядом, на неё посмотрела

— Тебя это не должно волновать — равнодушной ухмылкой, Анжелика высказала своё мнение

— Но меня это уже волнует — возразила Оксана, ответив недовольным взглядом, подошедшей к ней шатенке, что так мило ей улыбнулась

— Просто иди и сделай то, что я тебе сказала — ответила Подольская, возмутившись, присутствию Оксаны в этом кабинете — Мне очень нужно поговорить с этой журналисткой

— Если она еще останется жива

Утверждала Оксана, обернув свой взгляд, посмотрела на женщину, когда Анна Валерьевна с холодным выражением лица, продолжала стоять у окна, от которого недавно она отошла.

— Не уверена, что с тем, в каком состоянии она попала сюда, у неё будет шанс, остаться в живых

— Ты просто иди и сделай всё возможно, чтобы она выжила

— Да конечно — не могла вынести с каким диким безразличием, Подольская продолжала наблюдать за Оксаной — Я сделаю, всё возможное

— Эта статья поднимет имидж нашему заведению

Предположила Анжелика с ехидной улыбкой, посмотрев на Оксану, как она прошла мимо кашемировой девушки, направляясь к закрытым дверям в кабинете.

— А личная рабыня в лице Карамель воспитанной у Сафроновой, представляете, какой популярностью обладает эта женщина

Оставаясь стоять посреди кабинета, Анжелика была рада отчитаться и высказаться своим мнением перед хозяйкой, которая делала вид, что её и вовсе не слушала.

— Её любовницы сводят с ума чарами любви своих избранников

«Ненормальные блядь какие-то», открывая дверь, ничего не ответив, Оксана покинула кабинет, направляясь дальше по пустому коридору клиники.

Оксана не могла на себе вынести присутствие Подольской с ней в одном кабинете, влияние этой женщины, словно сковывало разум и не позволяло думать. Продолжая идти по пустому коридору поликлиники на втором этаже, Оксана словно понимала, что навсегда останется узницей этой бездушной, хладнокровной женщины, имеющая лишь свои холодные принципы на её судьбу.

***

Одевая на руки стерильные перчатки, Оксана стояла перед зеркалом в помещение предоперационной, смотрела в своё отражение. Обернувшись, направилась к закрытым створкам дверей операционной, продолжая при этом поправлять перчатки, одетые на руках, Оксана аккуратно локтями толкнула двери, чтобы войти. Раскрывая створки со скрипом, Оксана вынудила, белокурую девушку, ассистирующую Серову обернуться и посмотреть в свою сторону.

— Оксана Владимировна пришла — с недовольством в голосе ответила Мария, продолжая отсасывать кровь аспиратором, обработав края раскрытой раны тампоном

— Мария не отвлекайся

Сделала замечание Серов, продолжая иссечение пораженной ткани лёгкого пациентки, которая находилась на операционном столе, накрытая операционным синим бельём.

— А вы не спешили — не оборачиваясь, обратился мужчина к Оксане, продолжая вести хирургические манипуляции с тканями лёгких пациентки

— В момент аварии, девушка ударилась об руль с такой силы, что сломала ребро

— Почему не сработала подушка безопасности руля? — интересовалась Оксана, когда подошла к столу заметила, всю процедуру, что проделал Серов

Вначале — легочные артерии, чтобы после перевязки вен удаляемая часть легкого не переполнилась кровью. У больных раком легкого сначала перевязывают легочные вены, что предотвращает выброс в кровоток раковых клеток. Сосуды обнажают после рассечения висцерального плеврального листка и разделения клетчатки. Рассекают и разводят в стороны адвентицию. Сосуд рассекают между прошивными лигатурами. Бронх пересекают так, чтобы длина его оставшейся культи не превышала 5 — 7мм. Культю ушивают через все слои. Швы накладывают, чтобы перепончатая часть бронха подтягивалась к хрящевой. Вначале — центральный шов, а по сторонам — накладывают еще по 2-3 шва. После завязывания всех нитей культя приобретает серповидную форму. Культю бронха дополнительно укрывают плеврой — плевризируют. Для укрытия культи долевого или сегментарного бронха используют прилежащую легочную ткань. Изолированное удаление одного или нескольких сегментов легкого осуществляется после пересечения сегментарной артерии и бронха. Наложение швов на легкое уменьшает его объем и ухудшает вентиляцию.

Дренирование плевральной полости проводят при всех операциях на легких перед зашиванием грудной стенки. После пневмонэктомии ставят клапанный дренаж через 8 межреберье по задней подмышечной линии, после частичного удаления легкого в полость плевры вводят два дренажа с множественными боковыми отверстиями. Один из них укладывают вдоль задней, другой — вдоль передней стенки грудной полости, соединяя их с системой для постоянного отсасывания.

— Сломанное ребро пробило ткань лёгкого

— Пришлось вырезать большую часть повреждённой ткани лёгкого

Отчитался Серов, рассказывая Оксане, когда она в очках, смотрела на открытый разрез раны, через которую мужчина производил хирургические манипуляции.

— Жить будет

— Остановка сердца! — панически заявила Мария, заметив на мониторе ровную синусоидальную прямую, угрожающая жизни пациентки

— Дефибриллятор быстро

— Сердечные гликозиды и ингибиторы АПФ срочно

— Сестра давайте дефибриллятор — обратился Серов, прекратив тут же манипуляции на ткани лёгкого при внезапной остановки сердца пациентки

— Электроды быстро — распорядилась Мария, повторяя просьбу мужчины, взяв из рук дежурившей медсестры в операционной электроды дефибриллятора

— Начинаю вводить Дигитоксин — взяв шпирц из шкафчика в операционной, ответила Оксана, направляясь вместе с ним к столу с пациенткой

Дигитоксин — низкополярный сердечный гликозид, получаемый из разных видов наперстянки (в том числе пурпуровой).

Фармакодинамические эффекты «сердечных гликозидов» обусловлены их влиянием на сердечно-сосудистую, нервную системы, почки и другие органы.

Механизм кардиотонического действия связывают с влиянием сердечных гликозидов на обменные процессы в миокарде. Они взаимодействуют с сульфгидрильными группами транспортной Na⁺, К⁺— АТФазы мембраны кардиомиоцитов, снижая активность фермента. Изменяется ионный баланс в миокарде: снижается внутриклеточное содержание ионов калия и повышается концентрация ионов натрия в миофибриллах. Это способствует увеличению содержания в миокарде свободных ионов кальция за счет освобождения их из саркоплазматического ретикулума и повышению обмена ионов натрия с внеклеточными ионами кальция. Увеличение содержания свободных ионов кальция в миофибриллах способствует образованию сократительного белка (актомиозина), необходимого для сердечного сокращения.

«Сердечные гликозиды» нормализуют «метаболические» процессы и энергетический обмен в сердечной мышце, повышают сопряженность окислительного фосфорилирования. Как результат — значимо усиливается систола.

Усиление систолы приводит к увеличению ударного объема, из полости сердца в аорту выбрасывается больше крови, повышается артериальное давление, раздражаются прессо— и барорецепторы, рефлекторно возбуждается центр блуждающего нерва и замедляется ритм сердечной деятельности. Важным свойством «сердечных гликозидов» является их способность к удлинению диастолы — она становится более продолжительной, что создает условия для отдыха и питания миокарда, восстановления энергозатрат.

— Разряд — распорядился Серов, после того, как установил электроды дефибриллятора на грудной полости пациентки

— Пульс нитивидный — ответила Мария, продолжая смотреть в монитор, показаний пациентки, ритма сердца, после первого удара током от дефибриллятора

— Еще разряд — обратился Серов к медсестре, что управляла дефибриллятором

— Пульс нитивидный — подтвердила в очередной раз Мария, наблюдая в монитор

— Дайте еще разряд — заявила Оксана, со страхом наблюдая в монитор за нитивидным пульсом пациентки, предполагая для себя, что она не может её потерять

— Еще разряд — отдавая указания, говорил Серов с дежурной медсестрой в операционной

— Есть синусовый ритм — отчиталась тут же Мария, заметив, слабый синусоидальный ритм сердца пациентки, после того, как через неё прошел очередной повышенный разряд дефибриллятора и сердечные гликозиды начали своё действие — Зашивайте её…..

— Что дало остановку сердца в момент самой операции?

Интересовалась Оксана, наблюдая, что пациентка находилась в момент всей хирургической процедуры на аппарате искусственной вентиляции лёгких.

— Ничего ведь не предвещало остановку сердца

— Нужно будет за ней понаблюдать — ответил Серов, снимая с рук перчатки, направляясь к выходу

— Ты займешься этим — распорядилась Оксана, обращаясь к Марии — Считай, что это наша пациентка

— А почему я? — возмутилась Мария, девушка была явно не готова смириться с таким назначением

— Потому что я так сказала — подтвердила Оксана, дожидаясь пока оперативные санитары в операционной, зашивают хирургическую рану пациентки, отойдя с Марией к выходу

— А что будите делать вы?

— Не волнуйся

С ухмылкой, заявила Оксана, чтобы успокоить недовольную белокурую собеседницу, разговаривая с ней у дверей входа в операционную, через которые вышел недавно Серов.

— Я сама лично доставлю её в палату интенсивной терапии

— Ну хоть в этом спасибо, что даёте мне отдохнуть перед неожиданной ночной сменой

— Иди уже

Недовольно ответила Оксана, заметив, как пациентку с операционного стола перекладывают на носилки, что держал один из санитаров. При этом после извлечения трубки ИВЛ, девушка всё еще находилась под непрерывной баллонной вентиляцией лёгких, когда дежурная медсестра, непрерывно интенсивно пальцами сжимала этот баллон.

— Мы можем уже везти её?

Поинтересовалась Оксана, обращаясь к дежурной медсестре, что после некоторого времени дежурной терапии, которая пациентка провела, убрала маску с баллоном.

— Дыхание ведь пришло в норму?

— Функция дыхания восстановилась — говорила дежурная медсестра, когда один из санитаров в операционной, начал вести каталку — После того, как доставим её в палату, ей будет необходима кислородная терапия

— Отлично — ответила Оксана, подойдя к ручкам каталки, которую катил парень санитар, словно настойчиво вынудила его отпустить — Я сама лично, доставлю её в палату, где её расположат и какое-то время, понаблюдаю за ней лично

— Ладно, как скажите

Ответила, равнодушно пожав плечами девушка, отдавая распоряжение санитару отпустить каталку, так и не успев откатить её от хирургического стола, передавая в руки Оксане.

— Нам же легче

— Вот именно — голосом с улыбкой, говорила Оксана, начиная катить каталку по операционной, сама, направляясь к выходу — Вам не о чём беспокоится

«Теперь главное, чтобы Подольская и её дура были готовы меня встретить у дверей, как я только выйду», убеждала себя Оксана, когда подкатила каталку к двустворчатым дверям и легко их толкнула, выезжая, покидая комнату для хирургических манипуляций.

Направляясь по небольшому коридорному помещению, Оксана катила каталку к выходу по кафельному полу белоснежной плитки, где стены и пол, словно сверкали зеркальным оттенком.

— Даже не буду спрашивать

Открыла Оксана двери, толкая их каталкой, покидая операционное отделение, заметила на входе Подольскую и Анжелику, обе женщины были одеты в медицинскую форму дежурных медсестёр.

— Где вы достали форму

— Тебе это необязательно знать — кивнула Анна Валерьевна своей подопечной, чтобы Анжелика, сама лично начала катить каталку с пациенткой, давая Оксане передохнуть

— Так о чём всё-таки вы с ней хотите поговорить?

Интересовалась Оксана, оставаясь позади за спиной у Анжелики, продолжая идти дальше по коридору в сторону отделения интенсивной терапии, вместе с Подольской.

— Она сейчас в очень слабом состоянии

— Удалось спасти ей лёгкое? — спросила Анна Валерьевна, словно не желая слушать то, что ей говорит Оксана

— Вырезали лишь часть повреждённой ткани, которая поддалась воздействию некроза

— Так с ней всё будет нормально? — словно не слушая, интересовалась Подольская, продолжая идти дальше по коридору отделения с Оксаной вместе

— С ней будет всё нормально — ответила Оксана, когда подошли к дверям интенсивной терапии, куда Анжелика подкатила каталку с пациенткой — Она уже скора прейдёт в себя

— Замечательно

Прошла рядом с каталкой, Подольская сама подошла к стеклянным двустворчатым большим дверям, раскрывая их, позволила шатенке, что катила каталку въехать внутрь отделения.

— Мне нужно с ней поговорить

— По поводу чего? — удивлённо Оксана посмотрела на женщину, которая умело скрывая ухмылку на лице, отошла в сторону, встала рядом с ней — Вы ведь её даже не знаете

Продолжая наблюдать за тем, как женщина хладнокровно и терпеливо дожидалась, как Анжелика вкатит каталку в отделение, не обращая внимания на любопытство Оксаны.

— О чём вам с ней говорить?

— О тебе — ответила Подольская, повернув свой змеиный взгляд, дождавшись, как Анжелика вкатит каталку в отделение, вошла за ней следом, словно не желая дальше вести беседу с Оксаной

— Обо мне?

Не поверила Оксана такому доводу, возмутившись безразличию со стороны этой темноволосой женщины, вошла следом за Подольской в отделение.

— В каком это смысле обо мне, что вы хотите узнать?

— Не узнать?

Остановилась Анна Валерьевна, сделав пару шагов, женщина остановилась, обернувшись, посмотрела на Оксану равнодушным, ничего не предвещающим взглядом.

— А добиться

— И чего же? — сохраняя любопытство во взгляде, прошла Оксана по белоснежной кафельной плитке пола, подошла к темноволосой женщине, продолжая наблюдать за её взглядом

— Мне нужна хорошая реклама моего заведения

— Насколько мне известно, вы и так пользуетесь большой популярностью в регионе

— Недостаточно большой

— И для этого нужна вам я?

Возмутившись, равнодушному поведению со стороны этой женщины, продолжая следовать с ней вместе по отделению реанимации, когда впереди Анжелика, катила каталку с пациенткой.

— Как будто другого варианта, сделать рекламу, вашего заведения, нет

— Есть — ответила, остановившись у палаты, стеклянная дверь-купе которой была открыта, куда поворачивая каталку, Анжелика начала ввозить пациентку — Отдать тебя моему знакомому в балет

— Да вы издеваетесь!

— В любом случае я использую тебя Карамель

Входя в палату следом за Анжеликой, рассказывала темноволосая женщина, причем говорила так, как будто для неё это всё не имело никакого значения.

— Так что ты теперь понимаешь, выбор у тебя есть, но не слишком большой

— Если вы будите использовать меня в этом деле

Убеждала Оксана, когда вошла в палату следом за женщиной, обернувшись, прикрывая стеклянную дверь-купе, задвигая её до полного закрытия.

— То хотя бы на моих условиях

— Это обеспечит мне результат?

— Я думаю

Смутилась Оксана того взгляда, когда обернулась, держа пальцы на закрытой двери, заметила с каким пронзающим любопытством на неё продолжает смотреть Подольская.

— Что обеспечит

— Ты думаешь?

Была не согласна с таким ответом, помогая Анжелике, когда каталка была уже у постели, поднявшись на абсолютно ровную высоту, переложить девушку, аккуратно на постель.

— Мне не нравится, когда ты так говоришь

— Кто вы такие?

Неожиданно, пришла в себя пациентка, оказавшись лежать в медицинской специальной кровати, девушка открыла глаза и увидела сначала перед глазами Подольскую и Анжелику.

— Что со мной произошло — выражая испуга в глазах, пациентка, словно ничего не могла вспомнить, но понимала, что находится в больнице — Где я?

— Успокойтесь — приложив руки к плечам пациентки, уверяла Анжелика — Вы в больнице, произошла авария, у вас было пробито лёгкое, врачи этой больницы, всё устранили

— Устранили мне лёгкое? — испугалась еще больше девушка, продолжая учащённо дышать, пациентка некоторое время, словно хватала воздух, как рыба

— Вырезали часть пораженной некрозом ткани — рассказывала Оксана, когда отошла от стекла закрытой двери, направляясь по палате пациентки, прямо к её кровати

— Помните, как вас зовут? — поинтересовалась Анжелика, прижав ладони рук к плечам девушки, не позволяя ей встать с постели

— Лебедева Мария Сергеевна — ответила девушка, смутившись того, как Анжелика на неё смотрит

— Так это уже хорошо — рассказывала шатенка, убирая осторожно руки от тела пациентки, наблюдая, как тяжело она себя вела, когда дышала с хрипами внутри лёгких

— Скажите вы помните, куда вы ехали?

— У меня ведь была назначена встреча с Сафроновой…….

— Тише-тише — коснулась пальцами плеч девушки, не позволяя ей подняться, ответила Подольская, присаживаясь рядом на постель — Вам нельзя вставать, скажите, а что вы обещали этой Сафроновой?

— А почему вы спрашиваете? — возмутилась пациентка, прямолинейности вопрос от этой женщины, когда Подольская склонившись, прижала руки к плечам девушки

— Просто возможно — говорила Анна Валерьевна, весьма осторожно, стараясь не встревожить состояние пациентки и не вызвать очередной сердечный приступ — У меня есть кому вам помочь

— О чём вы говорите?

— О статье — глаза женщины словно засветились — Скажите, вы ведь можете написать статью про моё заведение, взамен мы поможем вам со статьёй у Сафроновой

— Как поможете? — ухмыльнулась недоверчиво пациентка, выражая своей улыбкой недоверие к Подольской — Сафроновой нужна кукла для её игр

— И у меня есть одна на примете

— И вы отправите туда свою девушку?

— А почему нет

Продолжая сохранять на лице, улыбку любезности, ответила Подольская, наблюдая за взглядом и выражением мимики на лице у пациентки, старалась для неё казаться приветливой.

— Моя кукла сделает всё, чтобы ваша статья получилось идеальной

— Но больше всего она любит мучить свободных девушек

— Я вас не понимаю — ответила Подольская, оставаясь сидеть рядом с девушкой на постели, оглянулась на Оксану

— Пусть ваша кукла, скажет, что она журналистка из моего издания и моя подруга, тогда только проникнется Сафронова доверием и возможно захочет говорить с ней

— Не понимаю, чем ей кукла не устраивает?

— Эта тоже самая рабыня, но в собственности своего хозяина

— И что она с ней сделает? — спросила Анжелика, продолжая наблюдать так же за Оксаной

— Посадит, возможно, в свой подвал, для своих игр

— А если девушка будет свободной? — интересовалась Оксана, оставаясь стоять у спинки кровати, продолжая наблюдать за пациенткой

— Если девушка будет свободной, то возможно будет работать на неё горничной и раскрываться в любви, словно редкий цветок, как когда-то сделала Сафронова

Рассказывала пациентка, откашлявшись в руку, кашель был с выделением мокроты, дыхание казалось с хрипами, девушку явно беспокоил приступ недомогания.

— Она явно при встрече захочет испробовать тебя в любви, так что ты должна не сопротивляться и показать себя для неё

Приступы АД снова давали о себе знать, на лбу девушки, выступили обильные капли пота, было видно, как для неё было тяжело говорить и проговаривать каждое слово.

— Сафронова будет чем-то для тебя, в роли учителя, раскрывать таинства любви, которые я хотела постичь, но как видишь, у меня не получилось

— Не волнуйтесь — утверждала Подольская, не сводя взгляда с Оксаны, женщина пронзающим взглядом продолжала наблюдать за ней — Она всё сделает

— Вам нужно будет лёгкое вызывающее платье, без ничего белья и розовые туфли

— Розовые туфли? — поинтересовалась, переспросила Оксана

— Она проникнется так к вам доверием

— Что с ней? — удивилась Анжелика, когда пациентка, сказав последние слова, впала в обморочное состояние от бессилия

— Обморок — ответила Оксана, отойдя к двери, предлагая всем, покинуть палату — Всем нужно покинуть палату, ей необходим отдых, а я позову дежурную медсестру

С этими словами, Оксана, открыла дверь-купе и вышла из палаты, направляясь по отделению, где находилась дежурившая на посту медсестра.

— В пятую палату срочно требуется медсестра — обращаясь к дежурной медсестре, говорила Оксана, когда подошла к посту, за которым на стуле, сидела девушка — Девушка, которой экстренно провели операцию, сейчас нуждается в постоянном контроле

— Да конечно я направлю туда кого-нибудь свободного

Обернулась белокурая девушка, которая, как показалось Оксане, работает тут совсем недавно и только по её мнению, закончила аспирантуру и не знала, как тут точно всё устроено.

— Ей непременно сейчас займутся

— Очень хорошо

Любезно скрывая улыбку под маской, ответила Оксана, касаясь пальцами поверхности углового стола, рядом с которым прошла, покачивая выразительной формой бёдер.

— Нам нужно поговорить там в коридоре

— Нам нужно будет поговорить — согласилась Подольская, направляясь с Оксаной вместе по коридору отделения, по обеим сторонам которого располагались медицинские палаты

— Возможно, придётся Карамель отпустить одну

— Придётся — согласилась с мнением своей помощницы Подольская — Как же я не люблю эту Сафронову, а мне не хочется позволять ей, трогать мою собственность

Обнимая за талию Оксану, когда они уже подошли к выходу, женщина позволила ей первой выйти из отделения, когда Анжелика, услужливо открыла перед ней дверь.

— Анжелика подберёт тебе вызывающее платье, чтобы не вызвать опасения

— Почему она не может написать статью про ваше заведение? — не желая совершенно ехать и быть чей-то игрушкой, переступая порог открытой двери, вышла Оксана из отделения в коридор

— Она напишет — заверила Подольская, покидая отделение следом за Оксаной, женщина сняла с лица маску — Только рекламой, моего дома, будешь ты

— Я? — удивлённо Оксана посмотрела на женщину, которая показывала в её сторону пальцем — Не понимаю, почему я?

— Я развешу по стенам в своём доме твои постеры и ты будешь лицом моего дома

— Это конечно большая часть — растерялась Оксана, смутившись столь неожиданному для неё предложению, стать модельным лицом дома Подольской — Но всё же почему я?

— Ты столько делаешь для нас — откровенничала Анна Валерьевна, по коридору отделения, женщина поманила Оксану пальцем за собой, вынуждая пойти следом

— Но это такая большая честь

Не хотела Оксана, чтобы её лицо украшало портретами, обнажённых форм, дом этой женщины, но всё же продолжала покорно следовать за ней.

— Боюсь, что я не справлюсь?

— В чём ты не справишься?

Ухмыльнулась Подольская, когда подошла к окну в фойе между отделением интенсивной терапии и женщина с холодным взглядом посмотрела на то, как качался тополь за окном. Листва могучего дерева словно играла упоительную песнь природы, а приятный прохладный воздух, проникал в помещение в сочетании с яркими красками цветущей зелени, приближающего лета.

— Позировать на камеру ты не справишься?

— Какого характера будут фото?

— Сексуального характера естественно — ответила с ухмылкой Анна Валерьевна, отойдя от окна, забавляясь тому, как Оксана продолжала напряжённым взглядом за ней наблюдать

— Как будешь готова

Прошептала Анжелика, коснувшись своими прохладными пальцами, ладони Оксаны, когда она положила её на пластик подоконника, после того, как Подольская отошла.

— Спустись вниз, где ты переодеваешься, мы кое-куда съездим

— И куда же? — не желая оборачиваться, было ужасно противно слышать голос этой кашемировой девушки, когда Анжелика, шептала рядом, лишь едва касаясь губами мочки уха Оксаны

— Узнаешь

С довольным голосом, ответила Анжелика, девушка, мило улыбнулась, сделала пару шагов, затем обернулась, встав боком, снимая медицинскую маску с лица, показала подлую улыбку.

— Не затягивай со временем

Оставляя Оксану стоять у окна, кашемировая девица, не сводила с лица ехидную ухмылку, даже когда подошла к ступенькам лестницы, по которым спускалась её хозяйка. Оставаясь, совершенно одна теперь в фойе, перед отделением, Оксана продолжала стоять, с мыслью о том, что пока Подольская жива. Оксана никогда не будет свободна и будет всегда принадлежать беспрекословно лишь этой женщине, угождать в усладу ей прихотям, делая лишь то, чтобы она оставалась довольна её телам, покорностью и то, как был сломлен в порочных узах её разбитый разум.

***

Черный седан направлялся по просеке, по обеим сторонам которой был густой лес, через которые яркие солнечные лучи не могли пробиться. Лишь через макушки хвойных деревьев, было видно, как на асфальт падали тонкие мерцания блуждающего света. Идеальное водительское кресло, было словно создано для Оксаны, утопая в его нежности, чувствуя этот запах кожи, нежность которой и тепло так приятно доставляло согревающий эффект касания. Через несколько километров такой густозаселённой лесистой местности, Оксана вывела автомобиль на большую площадь, ограждённую периметром кирпичного забора. Местность была словно специально подобрана для этого большого двухэтажного дома, холмы, пруд с водоёмом на заднем фоне, словно украшал гармонию, спокойствия этого места. Приятный прохладный летний воздух, был наполнен цветочной зеленью, так душисто и приятно пахло цветами.

— Кажется, если я не ошибаюсь, этот тот самый адрес, что указала, мне пациентка

Проезжая в открытые ворота большого дома, на площади которого уже был расположен большой фонтан, а главный фасад здания, был украшен зеленью, словно как дом это дерево. Рядом с домом были расположены огромные теплицы, фермы из поликарбоната в которых располагалась растительность, клумбы с цветами, огромные пространства для цветов и растений. Дом и рядом с ним прилегающая территория, была вся в цветах, на что обратила внимание Оксана, когда припарковала автомобиль рядом на площади, заметила, как хозяйка любит цветы, как будто общается с ними и находит в них гармонию, для своего приятного время проведения.

— Будем надеяться, я не ошиблась — заметила Оксана горничную, молодую девушку шатенку, что стояла на входе веранды, за спиной у которой была раскрыта стеклянные раздвижная дверь-купе

— Добрый день

Ответила девушка, когда отошла от ступенек крыльца, спустившись по ним на площадь, горничная подошла к машине, двигатель которой, Оксана заглушила поворотом ключа.

— Елизавета Ивановна вас уже ждёт в своём саду на веранде за домом

— Здравствуйте — радушной улыбкой, улыбаясь, ответила Оксана, взяв в руки сумочку, что находилась между сидений, открывая дверь, вышла из машины, бросив ключи в открытую сумочку, лямка которой висела на плече — Вы проведете меня, а то я тут заблужусь

— Да конечно

Продолжая строить лживую, улыбку любезности, говорила девушка, повернувшись к Оксане спиной, словно поманила взглядом, когда обернулась, встав у ступенек, наступив на одну из них.

— Прошу за мной

— Какой большой у вас дом — проследовала Оксана следом за девушкой, поднявшись по ступенькам, наступила на небольшое крыльцо, покрытое кафельной плиткой, цвета кофе

— Елизавета Ивановна любит цветы

Рассказывала горничная, когда сразу же, через стеклянные двери, они с Оксаной вошли в гостиную, уютную просторную комнату со столиками, стульями и диванами. Большие панорамные окна в этом помещении, создавали яркую освещенность, даже среди тени в которой находился этот участок гостевой комнаты.

— Скажите вам не жарко в этом плаще?

Поинтересовалась горничная, сделав по помещению несколько шагов, обернулась вновь, остановившись у кофейного столика, касаясь его пальцами, оценила одежду, надетую на Оксане.

— Ваш плащ просто

Продолжила говорить девушка, наблюдая за Оксаной, указала на одетые, на её ногах розовые туфли, когда сама, направляясь по гостиной, шатенка прошла по гостиной и встала у выхода с другой стороны дома.

— Ну, никак не сочетается с цветом одежды надетой на вас

— Вероника

Сделала замечание девушка, казавшейся молодой, Оксана явно была приятно удивлена, что хозяйка этого дома, была дама в столь молодом возрасте, лишь слегка за тридцать.

— Не стоит зря критиковать моего гостя

Утверждала светловолосая дама, в черном платье, что сидела с кружкой чая в руках, спиной к входу и прекрасно слушала разговор своей домработницы с Оксаной.

— Ты ведь не знаешь, что под ним, может наша гостья, так специально наделась, ради меня

— Я представляю журнал…..

— Не стоит — возразила Сафронова, подняв пальцы свободной руки, прервав высказывания, легенды Оксаны — Ваша подруга, мне всё о вас рассказала, как жаль, что она попала в столь трагическую аварию, ума не приложу, как это могло произойти

«Значит, она обо всём ей всё-таки рассказала, сделать она это смогла, если Подольская вернулась всё же каким-то образом в её палату и дала ей телефон для звонка», размышляла Оксана, когда спускалась по ступенькам небольшого крыльца, ступила на каменную плитку аккуратно сложенной дорожкой к веранде.

— Опустим детали

Говорила светловолосая девушка, наблюдая, словно изучая Оксану, когда она наступила каблуками на деревянные ступеньки веранды, поднявшись в беседку, где был накрыт стол.

— Присаживайтесь — указала дама, отпивая с кружки, что держала в руке, глоток чая, кивнула Оксане на свободное кресло-качалку, что стояло напротив, в котором тоже была большая подушка

— Сумочку можно? — обратилась горничная, встав рядом с Оксаной, когда она подошла к креслу, хотела в него сесть

— Что простите? — не поняла сначала Оксана требования этой девушки, так возмутительно посмотрела на неё

— Я говорю про вашу сумочку — ответила с любезной, покрытой ложью улыбкой горничная, продолжая напряжённо смотреть на Оксану — Я занесу её в дом и оставлю в гостиной, где вы если, вас что-то не устроит, сможете её забрать

— Просто отдайте моей служанке сумочку — распорядилась Сафронова так, как будто уже до начала беседы, уже считала Оксана своею собственностью

— Да-да конечно — ответила Оксана, играя лживую манеру любезности, когда напряжённая атмосфера их общения лжи соблазна, правила подставного этикета, чай с угощением на столе, служили скрытой целью, для достижения желанного результата Сафроновой — Возьмите

— Ваша подруга

Сделала вид, отпивая глоток с чашки чая, Сафронова как будто оговорилась, наблюдая за тем, как Оксана аккуратно садится на большую подушку, расположенную в кресле-качалки.

— Точнее будет сказать коллега, сказала, что вы во многом осведомлены уже для начала вашей статьи, но вам не хватает изюминки обеим, чтобы её закончить

— Так что вы предлагаете? — внимательно слушая эту молодую даму, Оксана чувствовала как лёгкий ветерок в беседке за домом, обдувал её тело, тормошил золотистые волосы

— Выпейте чаю

Предложила Сафронова, увиливая от ответа, женщина, словно не хотела раскрывать так сразу, своих карт, в лживой игре общения с Оксаной, даже не предложила ей снять свой плащ.

— Просто прочувствуйте его аромат

— М…..

Оценила Оксана, когда обвила горячую белую керамическую пиалу для чая, ощущая её тепло пальцами, почувствовала запах жасмина и желанной лаванды, словно как удачно подобранной.

— Как вкусно пахнет

— Вы попробуйте его — настоятельно просила Сафронова, кивнула Оксане, оставаясь при этом сидеть в кресле, женщина строила манеры общения, на добровольной основе, приказывала ей

— Ну судя по запаху — рассуждала Оксана, испив глоток чая, играя взглядом глаз со своей собеседницей, зная прекрасно чем ожидает закончиться эта игра для неё — М…… и вкус неплох

— Вы пробуйте больше — говорила Сафронова, начиная строить уже интригу и плести сети, в этом разговоре в которые, глядя в карие глаза этой женщины, Оксана словно увязала своим разумом, оставаясь прикована вниманием со стороны блондинки — Он раскрывается постепенно

— Полагаю — оставив пиалу с чаем, наполовину недопитую на столе, Оксана аккуратно пододвинула её пальцами к своей собеседнице — Вы сейчас захотите обговорить условия

— Больше ничего не желаете испробовать со стола? — поинтересовалась Сафронова, указывая рукой на разновидность турецких сладостей, расположенных в хрустальных чашах на столе

— Нет спасибо — возразила Оксана, продолжая строить игру в гляделки, с этой женщиной, которая для неё казалась идеальной хищницей, вдовой, под дудку которой будет обязана плясать её жертва, оказавшись в её власти — Я не голодна

— Я не буду предлагать вам пока снять плащ

Утверждала Сафронова, оставив пиалу с недопитым чаем на столе, женщина встала с кресла, оставив его произвольно качаться после себя.

— Это ведь одно из условий, нашего с вами общения в интернете

— Я бы хотела с вами обговорить условия нашего с вами делового соглашения

— Прошу

Указала Сафронова в сторону ферм из поликарбоната, где располагалась её оранжерея из цветков, женщина вела себя, поразительно сдержанной, ни на что, не намекая Оксане.

— Я хочу показать вам свой сад

Любезно улыбаясь, предложила Сафронова, когда белокурая женщина первой сама проследовала к деревянным ступенькам веранды, заставляя вежливо, Оксану пойти за собой.

— Многочисленные годы работы

— Так как насчёт того, чтобы обговорить условия

— Всему своё время Карамель

Ухмыльнулась Сафронова, спустившись по ступенькам, наступила на каменную плитку, по обеим сторонам этой дорожки, росла идеально зелёного цвета и размера трава.

— Вас ведь так можно называть, когда вы сами предложили этот псевдоним в сети, при начале общения со мной и правильно имя ваше мне ни к чему, я бы хотела к вам так обращаться

— Конечно, это условие для меня приемлемо

— Давайте не будем об условиях

Говорила женщина, наблюдая за Оксаной и то, как она спускалась по ступенькам, после чего Сафронова протянула ей руку, предлагая взяться за кончики её пальцем и пойти за ней.

— Всему своё время

Повторилась в очередной раз Сафронова, любезно улыбнувшись Оксане, когда она обвила пальцы этой женщины, которые казались такие нежные и мягкие, а кожа была такой тёплой на ощупь.

— А сейчас я просто жажду, похвастаться своими цветами перед вами

— Я с удовольствием схожу с вами в эту оранжерею

— Конечно, там я всё расскажу

Направляясь с женщиной, держась за руку, по тропинки, выложенной из каменной плитки, Оксана чувствовала, как от тела этой соблазнительницы пахнет коллекционной силой парфюма «ORMOND JAYNE ORMOND WOMAN». Гипнотический аромат, он строится вокруг по-настоящему убийственного компонента — черного дурмана, который также принято называть хемлок или болиголов. На женской коже он не просто неотразим, но звучит так, словно вдыхаешь наркотик. Парфюмеры марки убеждают: если привыкший к аромату избранник, прекращает его слышать, то начинает физически страдать.

— У меня там действительно редкие цветы

Говорила Сафронова, когда они с Оксаной подошли к одной из ферм, дверца которой в этот жаркий день была открыта, женщина словно давала ей насладиться парфюмом. Специально подпуская Оксану подойти к себе, белокурая властительница, словно желала, чтобы она заглотила ноты этого парфюма, как наживку, начиная уже сходить с ума по нему. Играя с Оксаной в игру для соблазнения, делая это искусно, женщина, вела себя так, что она сама не понимала, как легко оказалась во власти её беспрекословного влияния, вынуждающего подчиняться лишь своей воли.

— Прошу проходите мне не терпится вам тут показать, плоды моих трудов

— Да конечно

Вдохнув большую дозу этого парфюма, Оксана сама не заметила, как скрыто, желала интимной близости с этой женщиной, подойдя к вдоху теплицы, первой переступила порог, вошла внутрь.

— Какой поразительный у вас тут сад

— Вам нравится?

Вошла Сафронова, следом за Оксаной, женщина, делая это случайно, захлопнула за собой дверцу, создавая душную атмосферу в этом помещении, играя на её страстях и тяги к соблазну.

— Черная орхидея

Рассказывала светловолосая женщина, заметив, как Оксана, склонившись над одной из клумб, справа от входа, обвив его бутон ладонью, глубоко вдохнула этот поразительный аромат.

— Поистине редкий цветок, который действительно сложно вырастить

— Мой любимый — не могла Оксана насытиться запахом, того, как приятно пах бутон цветка, который она аккуратно обвила ладонью, его тонкий аромат, словно сразил её душу

— Неожиданно — ухмыльнулась Сафронова, подойдя к Оксане, наблюдая за тем, когда она как ребёнок, словно хотела насытиться запахом этого цветка, подобно вину, испивающему с бокала

— Вас это удивляет? — спросила Оксана, когда отпрянула от цветка, с удивлением изучая взгляд Сафроновой с каким пронзающим душу, любопытством, эта женщина на неё смотрит

— Этот цветок крайне каприз

Высказывалась Елизавета Ивановна, когда подошла к Оксане очень осторожно, женщина словно изучала её повадки, манеры и эмоции в это мгновение, пока стояла рядом с ней.

— Вы не представляете Карамель, сколько у меня ушло сил, чтобы прорастить эту алею

Указала Сафронова на всю клумбу целого ряда по всей протяженности фермы, в которой она с Оксаной находилась. Женщина с таким любопытством смотрела на Оксану, словно изучала с каким же лучше удовольствием уже начать с ней играться.

— На создание этих цветов, у меня ушло да достаточно много времени

— Вы сами ухаживаете за ними?

Спросила Оксана, начиная смотреть на женщину, которая стояла перед ней, парфюм начал притягивать и запах, который так прочно связал её разум, не позволяя ясно мыслить.

— Просто всё так выглядит, обе эти клумбы — указала Оксана на два ряда клумб между которых, на дорожке она находилась с Сафроновой — Будто всё сделано рукой мастера

— Забота о цветах

Рассказывала Сафронова, направляясь к выходу из фермы, наблюдая за тем оборачиваясь, когда подошла к двери. Касаясь дверной пластиковой ручки, дама обернулась, встав боком, наблюдала за тем, как Оксана любовалась обеими большими клумбами целого ряда, направляя к ней.

— Исключительно, моя проблема

— Так может

Предложила Оксана, переступая через открытую дверь, вышла первой из фермы, в то время, как Сафронова в ней оставалась, позволяя ей первой покинуть эту оранжерею с двумя рядами цветов.

— Всё же перейдём к условиям?

— Скажите вам ведь знакомо, что значит новый сленг кукла?

Поинтересовалась Сафронова, покидая ферму, женщина оставила дверь открытой, включив на панели рядом, систему автоматического проветривания и контроля температуры в помещении.

— Эта девушка, которая служит своей хозяйке и пытается во всём ей угодить

Рассказывала Сафронова, направляясь по тропинке из каменной плитки, держалась с женщиной за кончики пальцев, Оксана внимательно слушала, что говорит эта белокурая властительница.

— Но только ей

Предупредила Елизавета Ивановна, женщина говорила так, чтобы не спугнуть и не оттолкнуть от себя Оксану, своими высказываниями.

— Ко всем остальным прочим гостям, она не имеет никакого отношения к рабыням, что служат разменной монетой на моём вечере

— Я прекрасно понимаю, что кукла лишь личная игрушка хозяйки

— Вам придётся дать мне клятву

Убеждала Сафронова, остановившись у крыльца дома, когда они с Оксаной прошли веранду, женщина первой наступила на ступеньки крыльца, встав выше, коснулась пальцами её подбородка.

— Что вы будите моей только куклой

Говорила так убедительно Сафронова, наблюдая за Оксаной, женщина напряжённым взглядом смотрела ей в глаза.

— У вас ведь нет другой хозяйки?

— Нет — неуверенно ответила Оксана, предполагая, что Подольская никак не может быть связана в отношениях с этой женщиной

— Карамель вы уверенны, что где-то за вами стоит другая мадам, которая дёргает ниточки?

— Да я уверена

— Что же — ухмыльнулась Сафронова, усомнившись на мгновение в правильности ответа, предложила Оксане проследовать за ней — Если окажется, что это не так, я вас продам на аукционе

— Будем надеяться, что до этого дело не дойдёт

— Не нравится мне, как вы отвечаете, такое чувство, что за вами, кто-то есть, чья властная женская сильная рука, которая заставляет вас задуматься, над ответом

— Просто для меня всё это в диковинку

— Я понимаю — войдя в гостиную, рассказывала Сафронова, продолжая вести Оксану за кончики пальцев — Вам непривычно знать, что в мире секса есть такие развлечения как БДСМ, рабыни и куклы, которые за ними присматривают в угоду своей хозяйки

— Мне лично знакома тема БДСМ

— Хорошо — мило улыбнулась Сафронова, продолжая идти по прохладной гостиной, женщина подошла к лестнице, что вела на второй этаж дома — Будем надеться, что вы свободная женщина и над вами нет властной хозяйки, которой я собираюсь стать

— Мне придётся дать вам клятву?

— Вам придётся стать моей куклой Карамель

— И на какой срок это всё будет происходить?

— Пока я вас не освобожу лично, от этой обязанности

Рассказывала Сафронова, продолжая держаться за кончики пальцев Оксаны, женщина первой поднималась на второй этаж дома, по винтовой лестнице, что была выполнена из прочного дерева.

— Сейчас мы поднимемся наверх, где мы с вами, в моей комнате, заключим соглашение

— И как же мы его заключим

Интересовалась Оксана, направляясь следом за женщиной, была словно притянута к шикарным изгибам формы её тела и шлейфа парфюма, что она за собой оставляла.

— Мне придётся, что-то подписывать, какой-то документ

— Нет

Рассмеялась Сафронова, забавным смехом, женщина по этикету прикрыла губы кончиками пальцев, казалась воспитанной и хорошо дисциплинированной, словно в своё время, она тоже была куклой.

— Никаких документов вам не придётся подписывать

— Тогда куда мы идём?

Рассматривала картины, портреты Сафроновой, направляясь по гостиной на втором этаже, Оксана взглянула вниз, посмотрела на комнату сверху, встав у деревянного ограждения.

— А ну да — смутилась Оксана, выражая застенчивость перед белокурой дамой, обернувшись, посмотрела через плечо на неё, чувствуя, запах парфюма Сафроновой, такой обворожительный шлейф, сочетанием которого служили пленительные аккорды этого аромата — В вашу комнату

— У вас ведь нет хозяйки?

Повторила свой вопрос дама, коснувшись кончиков пальцем обратной стороны ладони Оксаны, когда она положила их обе, на деревянное ограждение, смотрела вниз на гостиную.

— Я ведь всё равно узнаю, кто может дёргать за ниточки, такой красивой куклы

— У меня нет ни хозяина, ни хозяйки и никто пока не дёргает за мои ниточки

— Вы говорили в интернете о себе

Сменила тему Сафронова, входя в коридор первой, где были гостевые спальни, предлагая Оксане пройти за женщиной по красной ковровой дорожки, ведя её за кончики пальцем одной руки.

— Что занимаетесь танцами на пилоне и приватными танцами

— Это имеет отношение

Посмотрела Оксана на портрет Сафроновой, когда белокурая дама изображена на нём в роскошном синем бальном платье и так хорошо был отображён, рукой мастера, холодный взгляд с которым она смотрела.

— К нашему соглашению?

— Всё имеет отношения

Подошла Сафронова к большим двустворчатым дверям в конце коридора, женщина коснулась дверных ручек, обернулась, посмотрела на Оксану, когда она стояла покорно рядом с ней.

— Там за дверью — кивнула Сафронова, держась за ручку, смотрела внимательно на Оксану — Вы станете моей куклой, до тех пор, пока я вас не освобожу

— Полагаю — говорила Оксана, ощущая с какой тёплой рукой пальцев, женщина держала её за руку и с холодным взглядом смотрела на неё — Сейчас последует, какой-то каверзный вопрос

— Никакого — с ухмылкой, ответила Сафронова, открывая дверь перед Оксаной, позволяя ей первой войти в просторную комнату с белыми кирпичными стенами и светлой обстановкой, с большими панорамными окнами — Прошу входите

— Елизавета Ивановна я подготовила стол для вас и вашей гостьи

Взволнованно теребила пальцы, горничная опустила голову, судя потому, как себя вела эта шатенка, было больше, похоже, для Оксаны, что она была хорошо дисциплинирована в воспитании.

— Прошу располагайтесь — подошла девушка к стулу, который судя по фасону исполнения, служил стулом Сафроновой, шатенка аккуратно, взявшись за деревянную спинку, отодвинула его от стола, позволяя сесть на него своей хозяйке — Вам что-нибудь нужно

— Прошу помоги, пожалуйста, Карамель снять этот плащ

Распорядилась хозяйка, усаживаясь сама на стул, наблюдала за тем, как Оксана неуверенно гладила ладонями надетый на себе плащ, скрывая надетый под ним откровенный наряд.

— Теперь

Высказывала Сафронова, обвив пальцами тонкую ножку бокала, женщина облокотилась на спинку стула, на котором расположилась, наблюдая за тем, как застенчиво Оксана себя вела.

— Не стесняйся Карамель, сними скорее уже этот плащ, тут тебя никто не увидит

— Я просто подумала…… — была не готова Оксана, показать свой откровенный наряд в присутствие молодой горничной, начиная дико испытывать застенчивость

— Что ты подумала дорогая? — с ухмылкой, переспросила Сафронова, наблюдая за тем, как Оксана стояла посреди комнаты, подошла к газетному стеклянному столику

«Ну может она хотя бы уйдёт», поднимая взгляд на горничную, Оксана не могла раздеться и открыться перед молодой девушкой.

— Считай, что на время, пока ты будешь моей куклой

Утверждала Сафронова, продолжая гордым и в тоже время недовольным тоном, обращаться к Оксане, отпивая при этом глоток вина с бокала, что держала, зажав в пальцах его тонкую ножку.

— Она будет твоею сестрой по любви

— Прошу позвольте — смутившись взора своей хозяйки, девушка подошла к Оксане, встав у неё за спиной, пока она медленно расстёгивала пуговицы, надетого на себе бежевого плаща

— Да конечно — сделав глубокий, отчаянный вдох, Оксана распахнула на себе плащ, представ перед Сафроновой, в откровенном миниатюрном платье, прозрачный шелковый материал которого, служил лёгкий шёлк, а сам фасон с рукавами, скорее напоминал рубашку — Только…….

— Тш…… — с довольной ухмылкой наблюдала Сафронова, как Оксана молча отошла от домработницы, согнув одну ногу в колено, наблюдая за взглядом белокурой женщины, что оценивала её — Я конечно многого ожидала, но этим нарядом, ты сразила меня

— Мне одеться? — взволнованно Оксана наблюдала, как Сафронова, буквально взглядом изучает её и хочет уже снять остатки нежной ткани, что были надеты на ней

— Нет — возразила Елизавета Ивановна, прошипев змеиным голосом, женщина словно влюбилась в её откровенный наряд и желала овладеть ею — Оставайся так

— Можно сесть? — обвив ладонями бёдрам, Оксана подошла к свободному стулу напротив Сафроновой, когда сама хозяйка сидела с другого конца стола, так пристально смотрела на неё

— Да конечно присаживайся

Обратилась Сафронова, женщина не сводила глаз с Оксаны, была приятно удивлена тем, как она достаточно чётко, даже превысила ожидания этой дамы, одевшись так сильно вызывающе.

— А сейчас мы поговорим о тебе…..

— Простите

Не желая, чтобы этот разговор продолжался долго, возразила Оксана, перебив белокурую женщину, заметила, как горничная, находясь с ними в комнате, передала ей в руки бокал с вином.

— Я бы хотела уточнить, когда можно будет получить материал для статьи?

— А материала нет — легкомысленной ухмылкой, ответила Сафронова, улыбнувшись Оксане так, как будто все её чувства, эмоции и переживания, просто не имели смысла

— То есть, как это нет? — возмутилась Оксана, держав бокал в руках так, что сжав его ножку в пальцах, чуть не разломила его тонкий хрусталь

— Материалом будешь ты

— То как это я?

— В прямом смысле

Сохраняя на лице ухмылку, продолжила говорить Сафронова, начиная накладывать запеченный картофель с курицей к себе в тарелку, отвела взгляд на еду, что так аппетитно пахла.

— Угощайся — как будто не обращая никакого внимания на ошарашенный взгляд Оксаны и её злость, что словно волной затуманила ей рассудок

— Но вы хотя бы дадите мне развёрнутое интервью под запись для статьи?

— Нет — возразила Сафронова, зажав бедро курицы в пальцах, обеих рук, начала обгладывать её филе — Я же сказала тебе, что материалом для твоей статьи будешь ты

— То есть как это я?

Ничего не понимала Оксана, отставив бокал с вином в сторону так и не попробовав его утонченный вкус винограда, что так и манил, сделал глоток изощрённой крепости алкоголя.

— Как я могу стать материалом для своей же статьи?

— Вот увидишь, как легко ты напишешь статью от первого лица, героиней, которая своей плотью прочувствует все таинства любви, в которые я тебе предлагаю погрузиться

— Я думала, что вы дадите мне готовый материал — расстроенным голосом произнесла Оксана, отпивая вино с бокала, наблюдая за взглядом женщины, когда Сафронова сидела напротив

— Девочка моя — ухмыльнулась Елизавета Ивановна, посмотрев на Оксану с хитрой усмешкой, когда сама так сочно ела курицу, запивая это вином — Неужели ты думаешь, что большие деньги в этой жизни, будут сами падать тебе в руки

— Я такого не говорила — возразила Оксана, оспаривая утверждения этой женщины

— Но ты думала, что я дам тебе готовый материал

— Но в этого мне придётся

Посмотрела Оксана сомнительно на бокал с вином, после того, как сделала глоток, вкус винограда, его палитра разных оттенков, казалась такой странной и пленительной, как наркотик.

— Самой писать статью……

— Ты же не думала, что когда ехала сюда, будет всё так просто

Утверждала Сафронова, продолжая при этом рассказывать строя интригу, улыбнулась после того, как Оксана не удержалась, сделала очередной глоток вина, вкус которого был так сладок.

— Напишешь ты свою статью сама, ничего страшного

— Я могла бы к вам тогда не ехать

— А где бы ты взяла тогда материал

— Из интернета

— Милая моя — рассмеялась Сафронова, вытирая руки салфеткой после курицы, женщина, обвив пальцами ножку бокала с вином, сделала из него глоток — В интернете столько грязи, она даже близко не стоит с тем, что напишешь ты, через что то, я пропущу тебя

— Вы так говорите — с ухмылкой, усмирив свой пыл, Оксана даже не поняла, как потеряла недовольство к этой женщине, когда её влекло лишь интерес, что будет дальше, как развернутся эти страстные события их беседы с Сафроновой — Как будто сами прошли через это

— Я когда-то тоже была рабыней

— Вы? — удивлённо посмотрела Оксана на женщину, при этом прислонила бокал к губам, наблюдала за Сафроновой, голос этой светловолосой хозяйки вызывал в ней интерес

— Была наивной студенткой, приехавшей в Москву из подмосковной глубинки, училась и подрабатывала официанткой в закрытом клубе, пока меня не похитили

— И что же было дальше

— Я попала на аукцион

Говорила Сафронова, женщина откровенничала, вела себя свободно, но в тоже время, уже держала эмоции Оксаны, своей откровенностью, взглядом и тоном голоса, под своим контролем.

— Представляешь, как зверь в клетке, меня держали там несколько дней

— Так, что же случилось

Сгорала Оксана от интереса к этой женщине, что не поняла, как сама начала гладить себя руками, пальцами так нежно ласкала плоть бархатистой, обнажённой кожи, пылающей плоти.

— Как вы освободились и приобрели такой дом?

— Не можешь справиться со своими желаниями?

Интересовалась Сафронова, наблюдая за тем, как Оксана, сидя на стуле, уже начала ласкать себя, не обращая внимания на сладкие запахи лаванды, что так упоительно чувствовался в этой комнате.

— Вероника

Обратилась светловолосая хозяйка к своей горничной, раскрывая платье на себе, когда Оксана заметила, прикреплённый к телу женщины ремешками, искусственный член.

— Мне кажется, наша гостья уже готова

— Да конечно Елизавета Ивановна

С хитрой ухмылкой, девушка прошла по комнате, направляясь к комоду у кровати, отодвинув ящик которого, что был сделан из прочного дуба, достала из него флакон с гелем.

— Вот уже несу — девушка казалась такой услужливой и послушной, что была готова на всё, лишь бы угодить своей белокурой хозяйки, радовать её интересы, своим покорным послушанием

— Тебе не нужно сдерживаться — смотрела Сафронова на то, как Оксана изводила себя страстью, пальцами сжимала грудь, через надетую на себе рубашку, ласкала свою пылающую плоть, когда каждая частичка её кожи пылала огнём возбуждения — Я могу с радостью усмирить тебя

— Вы, правда, можете это сделать?

— У всего есть своя цена — состроив лживую иронию сарказма, ответила Сафронова, будто делала вид, что ей жаль, как Оксана сильно об этом может пожалеть

— И какую же цену буду готова заплатить я за это?

— Время

Ответила Сафронова, обрабатывая искусственный член, щедро, обильным слоем гелем, наблюдая за тем, как Оксана сходила с ума от ласки пальцем по своему телу, терзая себя нежностью.

— Которое ты будешь служить мне, верно и делать всё то, что я тебе скажу

— Мне кажется — изнывая стоном от того, как собственный разум, рвал её сознание, когда Оксана страдала от чрезмерного накопления в голове сильных сексуальных соблазнов

— Еще вина?

Предложила Сафронова, заметив, как истязая себя желанием, Оксана не могла сосредоточиться, так легко попалась на крючок этой женщины, когда оковы порочного соблазна сковали её сознание.

— У него, правда, такой вкус

— Мне кажется — смотрела Оксана на то, как женщина обрабатывала гелем, этот член, желала его ощутить в себе — Что я уже хочу этот попробовать

Вставая со стула, на котором сидела, Оксана с голодной похотью взгляда, покорно стояла рядом, словно ожидая разрешения, белокурой хозяйки, имевшей над ней власть.

— Если вы позволите

Изнывала Оксана стоном, желая ощутить в себе столь пленительное сексуальное ощущение, которое женщина, так старательно размазала по искусственному члену, тонким слоем геля.

— Ощутить это в себе

— Позволю

Утвердительно кивнула женщина, наблюдая, как Оксана грацией кошки, направлялась к столу, сексуально играя выразительно бёдрами в каждом шаге, словно демонстрировала своё тело.

— Но прежде чем ты это сделаешь — предупредила выставленным пальцем Сафронова, заставив остановиться Оксану перед своим стулом, где сидела эта белокурая властная и играющая с её сознанием, словно дёргая за ниточки, женщина — Я тебе напомню, что у всего есть своя цена

— И я готова буду её заплатить

— Попробовав это, ты не сможешь так легко от меня отделаться

— Мне это сейчас и не нужно

— Тебе придётся заплатить за всё это собою

— Я знаю — утверждала Оксана, сходила с ума от того, как желанием, разрывают на части её разум, не позволяя ясно мыслить — И я готова это сделать

— В таком случае

Ухмыльнулась Сафронова, наблюдая за тем, как Оксана подошла к ней и повернувшись спиной, позволила женщине, её тёплым и обворожительной нежностью рукам, обвить её бёдра.

— Я просто сделаю тебя пока, своей, куклой

— Да…..

Утверждала Оксана, играя половыми губами, когда согнув колени, ощутила, как холодная смазка геля, прикоснулась к её пылающей коже, нежных бархатистых стенок влагалища. Не пытаясь даже проникнуть в Оксану, женщина играла с желанием, управляя её телами, держась за бёдра.

— Я хочу этого……

— Ты станешь моей, как только это попробуешь, ты уже не сможешь, так легко соскочить с него

— Мне плевать

Осторожно повернулась лицом к женщине, Оксана осторожно села на этот член, позволив, его напряжённой силиконовой силе. Под действием смазки, член легко смог войти и растянуть страдающие возбуждением стенки влагалища Оксаны под умоляющий порочной нотой стон.

— Я хочу этого прямо сейчас

— Я тебя предупредила — обвив тело руками, Сафронова была безмерно рада тому, как легко обуздала пыл Оксаны и полностью сломила её разум, в угоду своим властным желаниям

— Она ведет себя словно бестия, как будто секса у неё не было давно

Рассказывала горничная, подошла, наблюдая за тем, как Оксана в громких стонах, извивалась на члене белокурой хозяйки, ощущая, как под действием холодной смазки он входит в неё.

— Мне что-нибудь для вас сделать?

— Принеси железный корсет — обратилась Сафронова к своей горничной, при этом с восхищением наблюдала, как Оксана, изнывая стонами порочной страсти, сходила с ума от безумства порочной страсти, которую испытывала от уз любви с белокурой хозяйкой — Тот, что я на тебя надевала

Женщина гладила руками тело Оксаны, когда её плоть полыхала жарким огнём, каждая клеточка тела словно требовала этой дикой сексуальной страсти. Оксана не могла унять свою прыть, чувствуя себя наездницей, оказавшись сверху на коленях у Сафроновой, во власти пленительных рук хозяйки, когда белокурая властительница без устали во время всего секса, гладила её кожу.

— Я вам всё принесла — спустя какое-то время, девушка вошла в комнату, неся в руках приспособления для сексуального превосходства над подчинённым

— Я вижу

Обратилась с ухмылкой Сафронова, уже не могла слышать, как изнывая от чувства довольства, Оксана кричала в стонах, переживая момент оргазма, когда химия её тела была на пике.

— Господи заткни ей уже рот, я не могу уже слышать, как она стонет

— Она будет давать вам клятву молча?

Поинтересовалась горчичная, разложив все украшения для сексуальных утех на кресле у окна, домработница, держа красный шарик кляп, за кожаный ремешок направилась к хозяйке.

— Я бы хотела на это посмотреть

— Мне будет достаточно

Наблюдая за тем, как прислуга Сафроновой, аккуратно вставила красный шарик в рот Оксане, когда сгорая от чувства сексуального оргазма. Оксана тут же сжала его в зубах, извиваясь при этом дикой кошкой на искусственном члене хозяйки, сама свела запястье за спиной. Желанье было таким сильным, Оксана не понимала, как женщина лёгкостью взгляда так просто сломила разум.

— Что она будет стоять на коленях

— Вы её когда-нибудь освободите?

Спросила домработница, посмотрев, как Сафронова вынудила Оксану встать с члена, извиваясь в конвульсивном припадке, она стояла в объятиях рук белокурой хозяйки рядом со стулом.

— Или она всегда будет с нами

— Для начала я бы хотела узнать

Интересовалась Сафронова, снимая с Оксаны рубашку, когда она ерзая ногами стоя, свела их вместе сгибая в колено то одну ногу то другую, чувствовала, остаточный эффект смазки во влагалище.

— Что делает у меня машина Подольской и почему она приехала именно на ней?

— Думаю, что с зажатым в зубах кляпом, она вам наверняка ничего сейчас не скажет

— Я тоже так думаю

Согласилась Сафронова, когда с лёгкостью, освободила Оксану от единственной надетой на ней лёгкой ткани, скинув всё на пол. Отдавая Оксану в руки своей служанки, когда сама взяла у девушки из рук железный плотно облегающий корсет, прислонила мягкую ткань под ним, к её упругой, сочной, выставленной груди. Ощущение тёплой бархатной ткани, что была на обратной стороне стального корсета, была единственной нежностью, после того, когда Оксана почувствовала, как настойчиво её тело оказалось плотно стянута узами этой порочной игрушки.

— Думаю, он будет хорошо смотреться на ней

— У неё слишком большая грудь

— Я это вижу — ответила радостным голосом, Сафронова, облачив тело Оксаны в железный плотный корсет, с мягкой бархатной тканью внутри, в то время, как горничная, что держала её за руки сзади, надела ей на запястье металлические браслеты — И мне это нравится

Высказывалась довольным голосом Сафронова, наблюдая за тем, как её служанка, плотно стала затягивать ремешки, надето на Оксане корсета, так чтобы она ощутила сдавливание во всём теле.

— Я хочу лепесток к её наряду — отдавая указания своей горничной, говорила Сафронова, когда просила украшение для влагалища, трусики без лямок, в виде стального цвета нежной ткани

— Да конечно

Ответила с ухмылкой домработница, отойдя к креслу, пока Сафронова держала сжатую в оковах Оксану стального доспеха, когда корсет, который плотно стягивал тело, был стального цвета.

— Вот держите и пробка с красным камушком

— Ей будет необходимо отдохнуть

Говорила с ухмылкой Сафронова, вставая во влагалище Оксаны крепёж от украшения, наблюдала, как она, сжав в зубах кляп, извивалась, чувствовала его настойчивое проникновение в себя.

— Приготовь ей одну из клеток подвале

— Я лично её туда отведу?

— Да после того, как она поклянётся мне в верности

— Конечно

Ухмыльнулась довольной улыбкой домработница, вставляя металлическую пробку с красным камушком в анус Оксане. Металл этой пробки так убедительно растянул стенки ануса Оксаны, заставляя её с зажатым в зубах шариком, кляпом, издать глухой порочный стон, ощущая в достаточности это убедительно настойчивое проникновение. Без какой-либо смазки, он доставил боль нежным стенкам ануса, так что в момент этого насильственного действия она не переставала стонать, ожидая, когда же это наконец-то для неё закончиться. Но чем больше телу доставляли боль, Оксана чувствовала удовольствие от ощущения, болезненные чувства, доставляли ей радость, блаженное удовольствие, которое только усиливало оргазм, что она испытывала на себе.

— На колени — обратилась Сафронова к Оксане после того, как домработница закончила над ней все приготовления к её эротическому наряду

— Она так красиво в неё смотрит — любовалась девушка как красиво корсет, облегал тело Оксаны, в котором она так обтянуто смотрелась, когда он был стального цвета

— Только кивай

Говорила Сафронова, когда Оксана стояла перед ней на коленях на полу, ожидая своей участи от белокурой властной хозяйки, которой подарила свою волю ради мимолётного сексуального развлечения.

— Когда я буду спрашивать у тебя, ясно?

— Я думаю, она вас поняла

Обрадовалась тому безмятежному взгляду, как Оксана словно умоляла, желая испытать на своём теле болевые ощущения, когда насилие над ней, доставляло ей нестерпимую радость.

— Мне кажется она даже рада тому, что мы с ней делаем

— Она под сильным возбудителем

— Теперь понимаю, почему ей так хорошо

— Но не будем отвлекаться

Возразила Сафронова, продолжая наблюдать за тем, как Оксана не сводила умоляющих глаз с белокурой хозяйки полностью подчинившей её разум и тело своей безукоризненной воли.

— Я хочу, чтобы ты поклялась мне

Заявила Елизавета Ивановна коснулась подбородка Оксаны, когда она стонала от удовольствия, желая чтобы эта сексуальная боль вновь продолжала мучительно истязать её порочную плоть.

— Тебе нужно лишь только кивнуть и я всё пойму

Продолжила рассуждать Сафронова, наблюдая за взглядом глаз Оксаны, в глубине которых, в своём разум она переживала для себя слишком дикий порог сексуального безумства, с которым не могла самостоятельно совладать.

— Ты станешь моей куклой?

Поинтересовалась Сафронова таким нежным повиливающим голосом, звучание которого вызывало радость в сознание Оксаны, которой ей хотелось подчиняться этой хозяйке.

— Решение абсолютно, добровольное, ты можешь всё хорошенько сейчас обдумать, но ты должна дать мне ответ сейчас, я от тебя пока ты не дала ответ ничего не требую

Ухмыльнулась Сафронова, заметив, как Оксана кивнула добровольно, желание служить такой властной женщине, было выше её предрассудков, она сама хотела стать только её собственностью.

— Хорошо — радостным голосом, ответила Елизавета Ивановна — Это решение добровольное, я тебя ни к чему сейчас не принуждаю, ответь мне еще раз, ты сама хочешь этого?

— Она кивнула вам — подтвердила, обрадовавшись этому горничная, наблюдая за тем, как Оксана стояла на коленях перед этими женщинами

— Я вижу

С улыбкой на лице, подтвердила Сафронова, коснулась нежно ладонью плеча своей прислуги, чтобы успокоить радостную прыть девушки, когда белокурая хозяйка была готова продолжить.

— Клянёшься ли ты мне в верности

Начала говорить Сафронова, после того, как её служанка, словно растаяла в улыбке от того, с какой нежностью и лаской эта женщина коснулась ладонью плеча прислуги.

— Добровольно — особо подметила выразительностью голоса Сафронова это слово, делая так, чтобы Оксана его достаточно хорошо услышала — Делать всё то, что я тебе скажу

Обрадовалась еще сильнее Сафронова, женщина хоть и казалась сильной натурой, но такие мелочи, как согласие на добровольное подчинение ей, вызвали в ней бурную радость.

— Ты будешь готова разделить со мной свою любовь и постель с тем, с кем я тебе скажу?

Оксана желала слышать этот голос, этот аромат парфюма, грация тела белокурой хозяйки, власть и влияния над ней, словно заставляли её согласиться на все пленительные условия этого договора.

— Подумай хорошо

Заметила Сафронова, как Оксана сразу же кивнула, выставила указательный палец к верху, хозяйка, заставляла сосредоточить на ней всё её внимание.

— Я предлагаю тебе абсолютно, добровольно, ты должна сама выбрать меня, я не буду тебя ни к чему сейчас принуждать, пока ты не дашь мне ясный и чёткий ответ, ты согласна?

Обратила внимание Елизавета Ивановна, как Оксана в очередной раз кивком головы подтвердила своё решительное и окончательное действие, полностью подчиниться воли этой женщине.

— Очень хорошо

Ответила Сафронова, обернувшись, женщина посмотрела на свою прислугу, когда девушка покорно ожидала то, что ей прикажет хозяйка, оставалась стоять у окна, наблюдая за садом.

— Дорогая — обратилась женщина к своей служанке — Отведи нашу новую куклу в её новую постель, пусть эта клетка надолго запомниться ей, чтобы она никогда не думала, предать меня

— Я всё сделаю Елизавета Ивановна

Уверяла услужливо горничная, взяв ошейник с поводком из металлической цепи, направилась с ним к Оксане, издавая порочный, пугающий металлический звон.

— Ни о чём не переживайте

— Я и не переживаю — с ухмылкой Сафронова наблюдала за тем, как её служанка прицепила ошейник к шее Оксаны, после чего женщина пожав плечами, проследовала к выходу из комнаты

— Наша гостья сегодня проведёт ночь в клетке?

— Я хочу, чтобы она поняла, что будет с ней, если она предаст меня

— Но ведь она вас не предавала еще

Удивлённо горничная посмотрела на хозяйку, когда вела Оксану за поводок, переступила через порог открытой двери, которую Сафронова специально ради них держала открытой.

— Хотя я думаю, для дисциплины, если у вас на неё большие планы……

— У меня на неё большие планы

Ухмыльнулась Елизавета Ивановна, наблюдая за тем, как её прислуга вывела Оксану из комнаты за поводок, направляясь с ней вместе по второму этажу. Продолжая идти вместе с Оксаной, женщина, обвив ладонью выставленные упругие её бёдра, словно забавлялась тому, чувствуя их упругую выразительность, в каждом шаге ощущая нежную тёплую кожу, произвольно гладила.

— И я не хочу, даже, чтобы она думала, что может легко от меня после этой клятвы отвернуться

— Она вас не предаст

— Я хочу быть просто уверена — пройдя по коридору, обе женщины подвели к ступенькам винтовой лестницы, что вела вниз в гостиную — И хочу, чтобы нашей новой кукле, было особо комфортно в клетке сегодня и сделаешь для неё условия эти, именно ты

— Да конечно — спускаясь с Оксаной вниз на первый этаж дома, услужливо ответила девушка, держась за поводок цепи, которая была прицеплена за карабин к её ошейнику — У неё будут лучшие условия

— Я заметила у неё склонность к боли — ухмыльнулась Сафронова — Пожалуй, я лично с вами сопровожу свою новую куклу в подвал, в её клетку, где она у меня проведёт до утра всё время

— Как скажите Елизавета Ивановна — продолжая услужливо выражаться, говорила домработница, спустившись с Оксаной вниз на первый этаж, девушка тут же повела её к другой двери в гостиной

— Ты такая послушная Вероника

Радостным голосом, Сафронова казалась для Оксаны на тот момент, когда всё идёт так, как задумала эта женщина, более мягкой и податливой, словно события прошлого сломали ей психику.

— Возможно, даже я позволю её выпороть тебе сегодня

— Вы собираетесь её пороть?

Удивлённо посмотрела горничная на свою хозяйку, когда Сафронова в очередной раз, женщина первой подошла к двери, открыв которую для них с Оксаной, позволила им войти.

— Она ведь ничего не сделала

— Посмотри на неё

Обратила внимание своей домработницы, Сафронова в момент, когда они стояли у входа открытой двери в подвал, что находилась справа от спуска вниз по лестницы. Белокурая властительница заставила девушку посмотреть на Оксану, с её красного кляпа сочилась слюна, а она в то время не переставала смотреть жалостным взглядом на своих конвоиров, требуя очередную порцию боли и истязательств. Переступая порог открытой двери, Оксана под принуждение поводка, вошла вслед за домработницей, почувствовав на себе желанный шлепок по ягодицам сзади, Сафронова явно не удержалась, влепив, жгучим ударом по её попке. Издавая стон, сжимая в зубах кляп, Оксана словно сходила с ума от радости, ощутив такую, оказанную для неё лесть, от новой белокурой хозяйки, которая полностью сломила её разум перед своей волей.

— Как она стонет, это просто песня для моих ушей

— Я думаю ей больше понравится тут

Указала шатенка на пошарпанные бетонные стены, голубая краска в сочетание известки словно отваливалась, атмосфера подвала, будто специально была сделана пугающей. Железная полукругом лестница, что вела на старый бетон, потрёпанный временем пол, по центру помещения была расположена клетка из кованого железа. В центре этого заточения, кованной клетки, свисали с потолка металлические цепи, специально выполненные в пугающем рассудок ржавом стиле, профессионально так покрашены краской, будто и правда время их потрепало. В атмосфере воздуха казалась слегка прохладной, однако чувствовалась сырость. Через маленькие окна, прямоугольной формы, покрытые пылью и грязью, проникали лучи света в это помещение, когда ничего другого, подвальной комнаты, не могло тут служить освещением. Комната была будто специально сделана в пугающем стиле, где хозяйка могла проверять и испытывать кукол.

— Сразу в клетку?

— Да сразу в клетку — распорядилась Сафронова, продолжая идти дальше по подвалу, женщина сопровождала лично Оксану, словно оказывая ей этим услугу

— Здесь ты проведешь ночь — открывая дверь клетки, говорила домработница, когда стояла рядом с Оксаной с этим местом заточения — Мне жаль

— Это кукла Вероника

Ухмыльнулась Сафронова, когда посмотрела с жалостливой лестью, женщина даже тут лгала, в отношение к своей прислуге, она относилась хоть и с теплом и заботой, но со змеиной ложью.

— Это её участь принять то, что ей уготовано

— Да конечно я всё понимаю

— Тогда к чему может быть какая-то жалость

— Но ведь со мной вы так не поступали

— Тебя я не трахала под наркотической смазкой

— Вы занималась с ней сексом с этой смазкой?

Освободив на время руки Оксаны от браслетов, интересовалась шатенка, начиная прицеплять ей руки к браслетам цепей, что свисали с потолка клетки, в которой она находилась с женщинами.

— Вы пленили её специально — возмутилась шатенка, взглянув недоверчиво на свою хозяйку

— Я знаю — уверяла Сафронова, прицепляя вторую руку Оксану к браслетам, женщина натянула цепи так, чтобы она подняла их обе к верху — Что она никогда теперь от меня не откажется

— Но так же нельзя!

Возмутилась горничная, заметив с каким взглядом Сафронова, обошла, трогая корсет, надетый на теле у Оксаны, белокурая хозяйка словно желала, чтобы она принадлежала именно ей. В глазах Оксаны происходило сексуальное безумство, в то время как её разум, всё глубже и глубже продолжал тонуть в порочном омуте безрассудства.

— У неё должен же быть выбор

— И она его сделала

Вышла из клетки Сафронова, когда прислуга этой женщины, взглянув взглядом сожаления на Оксану, не могла вынести в какой наркотической эйфории, пребывал её разум.

— Она добровольно сделала свой выбор — продолжала рассказывать Сафронова по подвальному помещению к столу для сексуального укрощения своих кукол

— От которого она не смогла отказаться?

— Когда я её увидела — рассказывала Елизавета Ивановна, когда взяла кожаную плеть в руки, обвив её прочную рукоять, покрытую кожей, женщина словно упивалась властью — Я просто поняла, что она должна стать моею

— Но так же нельзя Елизавета Ивановна! — воскликнула прислуга, однако заметив, строгий опрометчивый взгляд своей хозяйки, тут же опустила взгляд в пол

— Тш…..

Прислонила палец к губам девушки, уверяла Сафронова одним своим взглядом замолчать прислугу и не говорить того, что и так знала эта белокурая властная хозяйка. Елизавета Ивановна, безумно была рада тому, какой властью она обладала над самой Оксаной, полностью сломив её.

— Пойдём со мной — предложила Сафронова девушке, входя первой в клетку, сама настойчиво вложила в руку своей домработнице плеть, когда подошла к висевшей на цепях Оксане

— Вы предлагаете мне начать её пороть?

— Ну да — ухмыльнулась Елизавета Ивановна — А почему нет, просто попробуй это сделать, я уверена, ей это понравится

— Я даже не знаю, чем я удостоилась этой честью пленить её

— Она пройдёт этот путь с самых низов

— Она станет рабыней после порки — неуверенно продолжала смотреть на свою хозяйку, девушка в форме горничной, словно ждала одобрения Сафроновой, сделать такое с Оксаной

— Твоею рабыней — подошла Сафронова, к своей прислуге прислонила ладонь к груди девушки, трогала грудь шатенки, через надетую на ней форму — Я дарю её тебе на воспитание

— Спасибо — мило улыбнулась девушка, обвив сильнее рукоять кожаной плети, что держала в руке, злорадно улыбнулась, обойдя по клетке, встала за спиной у Оксаны, когда она изнывала в стонах, а обильная слюна сочилась с кляпа — Я даже не знаю, как вас отблагодарить

— Плени её — ухмыльнулась Сафронова, обвив пальцами подбородок Оксаны, женщина направила её страдающий возбуждением взгляд на камеру, что была расположена на стене, красный огонёк которой светился в темноте — Сделай её своею

— Хорошо

Утвердительно кивнула головой горничная, ударив плетью по выставленным ягодицам Оксаны, кожаной плетью, от удара которой на кожу остались розоватые полоски. Оксана изнывала в диких стонах, так как девушка не была к ней благосклонна и желала того, чтобы причинить ей боль.

— Мне это нравится

Высказывала довольства прислуга, продолжая плетью пороть Оксану, когда от полученных ран на коже. Оксана испытывала и претерпевала в себе дикое сексуальное наслаждение, словно испытывала удовольствия. С каждым касанием кожаной плетью, пылающей порочной плоти Оксаны, она, запрокинув голову, извивалась прикованной цепями к потолку клетки. В глазах царило порочное довольство, Оксана, словно не понимала в какой глубокой порочной игре, она теперь оказалась, разменивая своё тело и разум для развлекательных игр хозяйки и её прислуги.

— Спасибо что предоставили мне такую возможность, хорошенько её выпороть

— Развлекайся

С порочной ухмылкой Сафронова подошла к своей прислуге, женщина обвила талию этой девушки, прижав её к себе. Взглянув, взглядом довольства на то, как болталась на цепях Оксана, изнывая в сексуальных стонах от боли наслаждения, что испытывала на своей плоти ударам плети.

— Но помни

Предупредила Сафронова, выставив указательный палец перед лицом этой девушки, обнимая её крепко рукой, прижав к себе.

— Ты моя собственность, а она теперь твоя, забота о ней, твоя главная обязанность

— Я всё поняла Елизавета Ивановна — с довольной ухмылкой, женщина ударила плетью по выставленным бёдрам Оксану

— Тогда

Радостно продолжая выражать на лице ухмылку, создавая иронию их диалога с Оксаной, белокурая женщина подошла к открытой двери клетки. Обвив пальцами, кованые прутья клетки, в которой находилась, Сафронова обернулась, посмотрела на то, как мучилась и в тоже время, получала для себя удовольствие Оксана, претерпевая для себя моменты, удара плети о кожу.

— Плени её так — говорила Сафронова, переступая через порог открытой клетки, вышла из неё женщина, оставив Оксану там с прислугой — Как она того заслуживает

Под глухие стоны и крики Оксаны, женщина, направляясь по подвалу, стала удаляться, оставив её участь на волю своей прислуги, когда девушка производила обряд пленения. Пылающая кожа ягодиц Оксаны была вся исполосована ударами плети, когда с каждым касанием она визжала от боли, выражая в глазах радость. Обильной слюной с кляпа, что сочилась неустанно в мгновение порочного удовольствия, когда Оксана на себе испытывала пленительное удовольствия от истязания. Болтаясь на цепях, Оксана, обвив пальцами их железные звенья, извивалась бешеным зверем, продолжая тонуть в порочном безрассудстве боли в котором продолжал тонуть её разум.