Глава 20. Часть 14

Извиваясь под телом девушки, Оксана испытала оргазм просто от ощущения, когда пальцы своей партнерши лежали просто на её половых губах. Оксана старалась из-за всех сил доставить девушке удовольствие своим языком, даже в момент переживания ярких искушенных чувств, её язык находился в стенках влагалища молодой красотки. Единственная влага, которая была в этих стеночках влагалища, это слюна Оксаны, рыжеволосая девушка не испытала ничего от их близости.

Изнемогая стоном порочного искушения, Оксана словно ощутила, как вся энергия пульсировала по её телу, собиралась с половых губ. Передавалась миллионами импульсов с каждой точки своей плоти прямо в мозг Оксаны, яркими порочными судорожными чувствами. Стоны искушения, что она выражала в момент их пылкой близости, были яркими и насыщенными, полными чувств любви.

Оксана обвила ладонями ягодицы девушки, прижимаясь лицом к половым губам, в которые проникал язык. Испытывая сильные порочные чувства, когда кричала прямо в мокрые стеночки влагалища, с которых обратно на язык сочилась слюна Оксаны. Вопиющие чувства и яркие ощущения были за счёт клубного наркотика играющего в её крови, испытала на себе в этот момент Оксана от странного искушения, когда радость довольства и порочной близости тел в момент страсти. Стенки влагалища Оксаны были по-настоящему полны влагой искушения, когда она изнывала стонами порочной искушения, переживая оргазм от ощущения пальцев на половых губах.

— Это было неожиданно — произнесла рыжеволосая девушка, когда Оксана успокоилась и оторвалась от половых губ красотки, лежала на полу среди полушек на покрывале, изнывая вся в своих стонах

— Ты что ничего не почувствовала? — возмутилась Оксана, так как понимала, что единственной влагой в стенках влагалища, где побывал язык, была её собственная слюна — Я так старалась для тебя, а ты в итоге не испытала совсем ничего — вопросительно продолжала она смотреть на девушку

— И почему ты решила, что я должна что-то испытать?

— Ты ведь хотела близости со мной

Нахмурила Оксана губы, не понимая, почему она так пережила яркие и насыщенные чувства без проникновения в себя, просто, когда пальцы этой девушки лежали всю их страсть на половых губах.

— Что не так я сделала?

— Ты даже в сексе стараешься для себя

— Для себя? — слова этой девушки буквально ранили Оксану — Ты совсем, дорогая охуела?

Грязно выругалась Оксана, оставаясь лежать, когда рыжеволосая девушка, села перед ней на колени и с удивлённым лицом, как будто изложенное ей было самым правильным и точным утверждением.

— Я была своим языком в тебе!

— И почему ты думаешь, что я должна что-то испытать от этого?

— У тебя там было сухо

Возмутилась Оксана, приподнимаясь на локти на полу, продолжала в недопонимании обиженных чувств, своим достоинством смотреть на красотку, ради которой она раскрыла весь свой потенциал.

— Такое чувство, как будто я просто облизывала сухую тряпку

— А ты всегда так испытываешь оргазм без проникновения?

— Ты просто приложила пальцы

— И что, сразу от этого ты испытала оргазм?

— А что не должна была?

Продолжая вопросительно смотреть на девушку, спросила Оксана, оставаясь лежать на спине, наблюдая за тем, как она поднялась на ноги и направилась к своим трусикам, оставленным на полу.

— Да мне было хорошо и что?

— Я ведь даже не проникла в тебя пальцами

— Мне и этого показалось достаточно — ответила Оксана, приподнимаясь на локти, продолжила оставаться на полу, наблюдая за тем, как девушка начала надевать на себя красные ажурные трусики

— Ты ведешь себя, как настоящая шлюха!

Высказалась недовольно рыжеволосая красотка оскорбительным тоном в адрес Оксаны, одев на себя, трусики, повернулась к ней спиной и подошла к месту, где находился её красный бюстгальтер.

— Неужели можно вести себя так?

— Как?

Со слезами на глазах, Оксана посмотрела, как девушка нагнулась, подняла с пола оставленный красный бюстгальтер, с трудом сдерживала эмоции раненных чувства такой критикой сказанных ей.

— Извини, конечно, но как я себя повела?

— Тебе было хорошо, от того, что я тебе ничего даже и не сделала

— Вот именно!

Вопросительно продолжала смотреть Оксан на девушку, оставаясь лежать на полу, опираясь локтями на пол, наблюдала за тем, как собеседница одевала чаши этого бюстгальтер на свою грудь.

— Ты мне ничего даже и не сделала, когда я из-за всех сил старалась, чтобы тебе хорошо!

— Но хорошо

Застёгивая застёжку бюстгальтера у себя за спиной, с издевательской усмешкой, посмотрела на Оксану, когда она оставалась лежать на полу с влагой горьких слёз на глазах с трудом сдерживалась.

— Было только тебе

— Так вот как ты заговорила! — поднимаясь на полу, вопросительно посмотрела Оксана на свою обидчицу, слова которой так сильно ранили её чувства — Когда я тебе там лизала, такое чувство, как будто в рот себе сухую тряпку засунула — высказывалась она, старалась задеть этим свою обидчицу

— Сухую тряпку значит! — рассмеялась с издевательской интонацией девушка, показывая на Оксану пальцем, в то время, как она сидела на полу на коленях, а с глаз текли капли обильных горьких слёз

— Хватит цитировать меня!

Не могла Оксана сдержать обиду, которую нанесла эта девушка словесно, когда ожидала от неё похвалы за то, когда поняла, что старалась доставить радость во время фальшивой их любви плоти.

— Я хотела, чтобы хорошо было нам обеим

— Но как я уже сказала, хорошо, было лишь только тебе!

— Только не говори, что я плохо всё сделала

— А что ты разве заставила меня намокнуть?

— Да там было сухо, как будто я тряпку полизала

— И как часто ты лижешь эту тряпку? — интересовалась с издевательской усмешкой рыжеволосая девушка, наблюдая за тем, как Оксана села на полу, поджав к себе ноги — Тебе наверно нравится да?

— Ты издеваешься сейчас надо мной? — возмутилась Оксана, поведением рыжеволосой девушки, посчитав его оскорбительным для себя, посмотрела обиженным взглядом на очень наглую красотку

— Зачем издеваться мне — продолжая нагло ухмыляться, ответила молодая девушка — Если ты сама себя унижаешь в моих же глазах? — одевая на ноги себе черные штаны из кожи, пожала она плечами

— Ты совсем блядь охуела! — возмутилась Оксана со слезами на глазах, отражая злость во взгляде от того, когда рыжеволосая девушка бессердечно и нагло позволила себя вести с ней при их разговоре

— Я думала, нам будет хорошо вместе

— Ну, тебе ведь было хорошо — изумилась в улыбке девушка, подошла к столу, где рядом на полу у его ножек лежала черная оставленная кожаная куртка, нагнулась она, посмотрела в сторону Оксаны

— Убирайся! — прокричала Оксана, на девушку, испытывая гнев и ярость от того как по издевательски с ней обошлась молодая рыжеволосая студентка — Убирайся нахуй из этой больницы

— Я уйду

С ухмылкой говорила девушка, одевая на себя, кожаную куртку, продолжала смотреть, как со слезами на глазах Оксана за ней наблюдала, ощущала себя униженной и своими же чувствами к ней.

— Но не из этой больницы, ты не можешь меня выгнать

— Могу и выгоню

Надула губы Оксана, оставаясь сидеть на полу, наблюдала за тем, как девушка подошла к двери, показывала безразличную улыбку для неё, когда дверной замок стал открываться ключом изнутри.

— Я тебя ненавижу!

— Вот значит как — отразила удивление в глазах, посмотрела с радушной, но в тоже время холодной бесчувственной улыбкой, позволяя в помещение войти Фомину, когда держалась за дверную ручку

— Что тут у вас происходит?

Поинтересовалась Фомина с удивлёнными глазами девушка вошла в кабинет, тут же закрыла за собою дверь, не позволяя никому заметить Оксану, когда она сидела обнажённой на полу у дивана.

— Почему Оксана Владимировна голая? — еще больше удивилась блондинка, когда Оксана с размазанной от слёз тушью — И почему она плачет, что тут между вами произошло? — спросила она

— Я думаю, некоторые вещи вам Анна объяснять не нужно — обошла блондинку, рыжеволосая девушка, в черном кожаном костюме, открыла дверь и вышла в коридор, оставив их одних наедине

— Я вообще ничего не поняла — выставила удивлённый взгляд Фомина, просто смотрела в недоумении на Оксану — Оксана Владимировна, может, всё-таки вы объясните мне то, что тут между вами обеими произошло? — лицо блондинки было таким напряжённым и в тоже время застенчивым

— Ничего

Отвернула взгляд в сторону окон, Оксана хотела успокоиться, когда всё бурлило внутри неё и чувства, которые растоптала в ней молодая аспирантка, она просто не могла это для себя допустить.

— Просто я связалась с бессердечной фурией

— Это ведь больница

Была в растерянности Фомина, потому как не знала, что и сказать в ответ на то, что видела своими глазами, как Оксана без зазрения какой-либо совести, голой, не скрывая себя, сидела просто на полу.

— Вы что тут устроили

— Я сама не поняла, когда мы просто разговаривали

Рассказывала Оксана, вновь обернув взгляд на девушку, в глазах у куклы был холод испорченных чувств, когда в этот момент её уже не волновало, что с ней уже может случиться, хуже уже не будет.

— И потом я просто оказалась голой, а потом у неё на руках….

— Ей 22 года Оксана Владимировна — указывая пальцем на дверь, оставаясь к ней спиной, показала Фомина — Вы сейчас только что занялись любовью с молодой моей аспиранткой, это как понимать?

— Как хочешь, так и понимай — снова отвернула взгляд Оксана, создавая такую атмосферу в их разговоре с Анной, что теперь для неё происходящее на некоторое время потеряло всякий приоритет

— Вы занялись тут любовью!

— Ну и что теперь?

— Оксана Владимировна! — воскликнула Фомина, посмотрев возмущённым взглядом на Оксану, когда она просто смотрела в окно, стеклянным взглядом куклы, боль которой оставалась внутри неё

Девушка подошла к Оксане, когда куклу даже не слушала, а просто сидела на полу, поджав к себе ноги, в то время, когда её не волновало происходящее и то, что она сейчас голая не в ночном клубе.

— Вы вообще понимаете, что вы сделали сейчас?

— Я просто не хочу сейчас об этом говорить — ответила Оксана с холодным взглядом куклы, продолжила смотреть на стекло окна, покрытое изморосью, когда её чувства были сожжены в пепел

— Не послушайте всё же……

Возразила Фомина, желая оставаться при своём мнении и хотела, чтобы Оксана всё-таки её выслушала, невзирая на разбитые чувства у куклы и то, что она испытывала в это время внутри себя.

— По началу мне вас даже жалко было, что вы попали в такую ситуацию с Болонской

— И что стало теперь? — обернула Оксана пустой ничего не обозначающий взгляд, когда ощутила прикосновение пальцев к своему плечу, посмотрела на Анну, когда она медленно встала рядом с ней

— Теперь мне даже всё равно, если она вас повесит

— В самом деле?

Удивилась Оксана с каким равнодушием Анна произнесла своё желание глядя прямо в глаза куклы, не испытывая никаких к ней чувств сострадания, хоть и смотрела, как слеза скатывалась по её щеке.

— Мне вас стало совсем даже не жалко, потому что вы не видите границы морали

— То есть тебе всё равно, если она меня повесит?

— Скажу вам даже больше Оксана Владимировна — обвила пальцами подбородок Оксаны, блондинка заставила посмотреть её на себя — Я буду даже очень рада, если она засунет вашу голову в петлю и вздёрнет вас на эшафоте — стараясь показать ей, ненависть затронутых эмоций, высказывалась Анна

— Значит и тебе плевать на меня?

— По началу было нет — возразила Фомина, убирая руку от лица Оксаны, девушка повернулась к сидящей перед ней на коленях кукле спиной — Но теперь понимаю, что вы потеряли себя в образе этой куклы и не видите или не хотите видеть всё окружение рядом с вами, лишь живёте для хозяина

— Кукла должна жить для воли своего хозяина

— Ваша хозяйка хочет — строго говорила Фомина, словно воспитывая характер в Оксане, при этом обернулась и посмотрела снова на куклу — Чтобы вы занялись, её дочерью, давайте прейдите в себя

— И что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Сейчас — показывая пальцем на пол, а потом на Оксану, говорила Фомина — Я хочу, чтобы вы встали и привели себя в порядок, оделись, как полагается врачу и подготовили себя к этой операции

— А что скажет Болонская?

— Она не придёт сюда до тех пока операция не закончиться, но потом вам придётся с ней поговорить и решить этот вопрос — рассказывала Фомина, начиная ходить по кабинету кругами играя ягодицами

— О каком вопросе ты говоришь?

— Вы больше никогда не будите здесь работать, даже не придёте сюда, как пациентка

— Интересно, как давно ты это хотела мне сказать?

— Я теперь понимаю, каждый заведующий к вам так относится

— О ком ты говоришь? — отразив удивление и блеск, в глазах, посмотрела Оксана на девушку, которая стояла спиной к кукле, Анна казалась серьёзной и решительной — Я тебя совсем не понимаю

— Валентина рассказывала, что даже в вашей деревне, откуда вы сюда приехали — продолжила говорить Анна, когда повернулась к Оксане, блондинка стояла у стола, касаясь его своими пальцами

— И ты теперь этим хочешь пользоваться?

— Вы сами себя превратили в куклу — высказывалась Фомина, повернувшись к Оксане, показывая на её обнажённый образ, когда она со слезами на глазах и потёками от туши оставалась сидеть на полу

— И вас это устраивает?

— Ну я хотя бы не жалуюсь — пожала плечами равнодушно отразив улыбку, через слёзы на лице, когда посмотрела на собеседницу, оставаясь неподвижно находиться на полу, гладила себе ягодицы

— Оденьте что-нибудь хоть — предложила Фомина, не могла больше вынести обнажённого образа Оксаны, отвела взгляд в сторону окна, словно как будто стыдила совершенной красоты этой куклы

— Тебя что-то смущает?

— Меня смущает то…….

Высказывалась Анна, направляясь к двери кабинета, чтобы убедиться, что замок действительно закрыт и в это помещение никто сейчас не зайдёт, пока Оксана не решит для себя что-нибудь одеть.

— Что вы сидите тут голая в кабинете!

— А какая я должна, по-твоему, тут сидеть?

— Наденьте хоть что-нибудь уже на себя

— Тебе не нравится красота моего тела куклы?

— Мне не нравится, что вы себе такое позволяете в больнице — закрыв дверной замок, девушка повернулась спиной к двери и прижалась к её поверхности, наблюдая за Оксаной, как она оставалась на полу, теперь уже сидела на коленях и трогала белую простыню, что было под её телом

— Я не поняла, а чем тебе не нравится моё поведение?

— Вы занимаетесь сексом в больнице — прошипела Фомина, отходя от двери, девушка посмотрела на Оксану сердитым взглядом — Которая младше вас на 12 лет вам, что вот совершенно не стыдно да?

— А почему мне-то должно быть стыдно?

Посмотрела Оксана на девушку, которая с ней разговаривала и совсем не понимала, что от неё хочет эта блондинка, которая медленно как будто хищница, охотясь за своей добычей, направлялась к ней.

— Я тебе говорю, что не поняла, как это случилось — рассказывала Оксана, выражая из себя ранимый образ куклы — Мы общались о Валентине, потом я уже голая и у неё на руках целуюсь с ней в губы

— Быстро с вас оказывается трусы слетели

— Их там и не было — отразила Оксана румянец на лице, когда блондинка к ней подошла с белой рубашкой, оставленной на подлокотнике диванчика — Я просто не поняла, как я осталась без платья

— Закончим с пациенткой

Утвердительно говорила Анна, сжимая воротник белой рубашки, которую держала своими пальцами в руке, стоя перед Оксаной, кинула, после чего ей на колени, строго посмотрела на куклу.

— И вы теперь уже навсегда и без поворотно уйдёте из этой больницы, вам ясно?

— Да уже яснее некуда объяснила

— Тогда оденьте на себя уже эту рубашку — указала Фомина повторно на белую рубашку, которая лежала у Оксаны на коленях — Потом как соберётесь, лучше наденьте маску и идите в операционную — была готова Анна покинуть это помещение, прошла мимо, сидящей на полу куклы

— А маску то зачем?

— Ваша дешевая клубная косметика, похоже, потекла вместе с вашими слезами — указала блондинка пальцем себе на щеке, что у Оксаны растеклась тушь на её лице — Вам же лучше, чтобы этого не видели — рассказывала Фомина, оставаясь стоять у двери, когда подошла к ней, посмотрела на куклу

— И ты предлагаешь надеть маску?

— Я предлагаю вам, сразу после операции, покинуть больницу — высказывалась Анна, когда не могла больше смотреть на обнажённое тело Оксаны, которым она хвасталась словно рекламой для хозяина

— И куда мне уйти?

— Не знаю — продолжила строго смотреть на Оксану — Я просто уверена, что Болонская, как всё это закончится, за всё то, что вы сделали, вас точно повесит и мне даже вас, вот честно, не будет жалко

— Я ведь умру — угрю состроила гримасу на лице, ответила Оксана, когда наблюдала за девушкой, которая оставалась стоять у закрытой двери, так и не решалась её открыть — И тебе что меня не жалко, вот совсем? — интересовалась она, стараясь вызвать хоть каплю сочувствия у её собеседницы

— Я уверена, что мир без вас существовать не перестанет

— Так вот значит, ты так обо мне думаешь

— А как мне еще говорить о кукле — пожав плечами с возмущённым взглядом в глазах, высказывалась Фомина — Которая трахается с моими аспирантками же в больнице без совестно прям

— Я же говорю

Старалась Оксана казаться убедительной во взгляде своих глаз, отразив на лице в момент их беседы с девушкой, милую невинность улыбки, при этом выразительно отразила ямочки у себя на щёчках.

— Что мы говорили о Валентине — начала надевать на себя белую рубашку, повторилась Оксана при разговоре с Фоминой — Потом я просто не поняла, как оказалась у неё на руках и целовалась в губы

— Вы эту вот сказку, кому-то другому лучше расскажите

— Ты мне не веришь?

— Как будто бы я поверю, что вас она совратила

— А если и так, то что?

— Делайте эту операцию и уходите из этой больнице — твёрдо решила Фомина, после чего девушка открыла дверь, взглянув еще раз без чувств сожаления на Оксану, затем просто вышла из помещения, закрывая за собою дверь, оставила куклу сидеть на коленях на полу с рубашкой на себе

— Как будто я не знаю, что мне делать — ответила Оксана, вставая с колен на ноги, медленно направилась к окну, оставляя пуговицы белой рубашки одетой на себе расстёгнутыми белой рубахи

— А я всё думала — услышала Оксана через некоторое время, голос Болонской, Оксана насколько замечталась, стояла у окна, что не заметила, как темноволосая дама в чёрном длинном платье вошла

Начиная идти в сторону Оксаны, говорила Эльвира Николаевна, заставляя от голоса впасть в ступор, когда запах парфюма этой женщины, словно как транквилизатор обездвижил мышцы всего её тела.

— Когда же ты прейдёшь в палату к моей дочери

— Я собиралась заглянуть

Ответила Оксана, когда голос этой женщины вызывал леденящее прикосновение к разуму, она до ужаса её боялась, была вынуждена подчиняться госпоже на подсознательном уровне каждому слову.

— После операции

— Может, хочешь мне рассказать, где ты провела ночь?

— Наверно, вы и так знаете, где я провела ночь

— Может, ты мне расскажешь? — предложила Болонская, встав за спиной у куклы, продолжила некоторое время, которое длилось в несколько секунд — Расскажи моя жрица, чего тебе, не достаёт?

— Я просто не знаю, как это произошло?

— Произошло что?

— Да я провела ночь в клубе……

— Можешь даже не рассказывать — показывая свой телефон для Оксаны, на котором было уже включено видео с записью последней трансляции с клуба, где она выступала и работала там, куклой

— Вы ведь сами спросили

— Скажи мне жрица — интересовалась Болонская, положив свой телефон на подоконник окна, рядом с которым стояла Оксана — Я дала тебе такую власть, у тебя было всё, даже своя личная охрана и свобода передвижения, ты могла пойти куда захочешь, но ты опять примеряешь роль куклы в клубе

— Не обязательно ведь оставлять видео включенным — посмотрела Оксана некоторое время на дуэт своего выступления в клубе с танцовщицей, хорошо зная, что хакеры этой женщины дали ей видео

— А почему нет? — возразила Болонская, указывая на экран телефона своим пальцем с большим ногтем — Вот этот момент мне особенно понравился — обратила она внимание Оксаны, где кукла держала на руках у танцовщицы, которая подняла её к верху, обращая внимание всего клуба на них

— Я знаю, что была не права перед вами?

— Ты вернёшься в мой замок жрица — рассказывала Эльвира Николаевна, выключив видео, когда Оксана на него не смотрела — И некоторое время будешь следить за реабилитацией моей дочери там

— А что будет потом?

— Думаю, ты и так прекрасно знаешь

Обернула дама взгляд Оксаны на себя, коснувшись своими, казалось бы, леденящими пальцами подбородка, вынуждая посмотреть себе в глаза, поцеловала куклу прямо в рот поцелуем искушения.

— Я вижу это безумие в твоих глазах, ты будешь рада расстаться со своей жизнью ради меня

— Моя госпожа

Ответила Оксана покорным взглядом после поцелуя, продолжая смотреть фанатично на женщину, которая, путами своего влияния без труда пленила, заострила внимание своей теперь куклы на себе.

— Я сделаю всё то, что вы мне прикажите

— Я знаю кукла

Ответила Болонская, запах коллекции парфюма «Spirito Fiorentino Tiziana Terenzi» этой женщины, гипнотическим влиянием действовал на разум Оксаны, когда лишил её без остатка к двери сознания.

— Сейчас мне нужно, чтобы ты спасла мою дочь

— Я сделаю всё, чтобы ваша дочь жила — Оксану словно выбило из собственного разума, когда в ответ в разговоре с этой женщиной, она выражалась запрограммированными в её сознании фразами

— Это хорошо кукла

Отпрянула Болонская от Оксаны, любезно улыбнувшись для неё в ответ, дама с изучающим взглядом некоторое время смотрела на неё. Болонская была, словно пауком в сетях разума Оксаны дергая за ниточки, которые ей были угодны и выгодны, не позволяя кукле мыслить самостоятельно.

— Ты просто не можешь по-другому

— Я ваша жрица и сделаю всё, что вы скажите

— Я в это не сомневаюсь — с ухмылкой ответила Болонская, отпуская лицо Оксаны, после того как посмотрела ей в глаза, завораживая сознание на гипнотическом уровне управляла ею словно куклой

Некоторое время, Оксана стояла со стеклянным взглядом в глазах, даже когда Эльвира Болонская покинула этот кабинет, открыла его дверь, после чего вышла, плотно закрыла, оставляя куклу одну.

«Так о чём я там думала?», пришла в себя через некоторое время Оксана, когда промежуток того времени, что она провела с Эльвирой, будто автоматически вычеркнула из её разума, оставляя след.

— И что это сейчас было? — смотрела Оксана на закрытую дверь в кабинете, в котором находилась и совершенно не понимала, что сейчас с ней случилось, когда отрезок времени был, словно вычеркнут

***

Открывая створки дверей локтями, Оксана вошла в операционную, когда была одета операционное белье для хирурга. Пациентка в это время уже лежала на столе для хирургических манипуляций и в это время, пока еще оставалась в сознании. Аспирантки Фоминой, закрепляли тело пациентки на операционном столе, в то время, как сама Анна стояла у доски негатоскопа и смотрела на снимок ангиографии. Оксана в операционных пластиковых очках направлялась по операционной, даже в операционной форме ассистентки она заметила рыжеволосую молодую студентку, с которой произошёл её конфликт. Буря неконтролируемых разумом эмоций сразу вспыхнула в сознание у Оксаны, когда она не могла вынести для себя такую соперницу в помещении, где вся власть принадлежала только ей. Оксана понимала, что не сможет так легко сработаться с соперницей и то, что ей необходимо просто, чтобы рыжеволосая студентка немедленно покинула эту операционную.

— И что она тут делает? — поинтересовалась Оксана, прошипев сквозь зубы, посмотрев недовольно на девушку, которую не желала видеть в этой больнице — Я же тебе приказала, выгнать её из больницы

— Она лучший мой сосудистый хирург

— А я твой начальник!

— Только вот ирония в чём Оксана Владимировна — обернулась Фомина, скрывая улыбку за стерильно надетой маской на лице — Вы мне теперь уже не начальник, у меня есть заведующий и он мой начальник, а вы просто консультант в лечение этой больной — обернулась в сторону пациентки

— Просто консультант? — вопросительно посмотрела Оксана на девушку, которую укладывали на стол для хирургических манипуляций с рентген аппаратом — И ты с этим солидарна? — спросила она

— Скажем так — продолжая строить иронию за маской на лице, ответила Фомина, скрывая взгляд своих глаз за надетыми на её лице очками — Я придерживаюсь решения, что вам нужно уйти отсюда

— Ты ведь знаешь, что это невозможно — оставаясь стоять у негатоскопа, ответила Оксана, продолжая смотреть на снимок ангиографии дочери Болонской — Странно — выразила удивление, когда посмотрела на снимок проделанной ангиографии пациентки, сосредоточив всё внимание на области

— Здесь нарушение проводимости АВ-узла — признала это Анна, заметив, как на трехмерной модели негатоскопа в воздухе Оксана указала на затемнённый участок проводимости электрических импульсов, из-за которой у девушки отмечается мерцательная тахикардия и частые потери сознания

АВ-блокада — нарушение функции проводимости, выражающееся в замедлении или прекращении прохождения электрического импульса между предсердиями и желудочками и приводящее к расстройству сердечного ритма и гемодинамики. АВ-блокада может протекать бессимптомно или сопровождаться брадикардией, слабостью, головокружением, приступами стенокардии и потери сознания.

В основе атриовентрикулярной блокады лежит замедление или полное прекращение прохождения импульса от предсердий к желудочкам вследствие поражения собственно АВ-узла, пучка Гиса или «ножек пучка Гиса» При этом, чем ниже уровень поражения, тем тяжелее проявления блокады и неудовлетворительнее прогноз.

— Именно в этом месте и будет проводиться Радиочастная аблация — уточнила Оксана, подтверждая слова Фоминой, где на трехмерной модели сердца, на доске было заметно ослабление АВ-импульса

Радиочастотная аблация (РЧА) — малоинвазивная рентгенохирургическая процедура лечения тахикардий и аритмий с помощью эндоваскулярного катетера, проводящего токи высокой частоты. Действие метода РЧА основано на точечном воздействии электрода на участки с нарушенной проводимостью, блокировании проведения патологических импульсов и возобновлении синусового ритма. Радиочастотная аблация показана при АВ-узловой тахикардии, мерцании и трепетании предсердий, синдроме WPW, желудочковой и предсердной тахикардии.

— Перед началом ваших действий — обратилась девушка, которая находилась на столе, когда молодые аспирантки накрыли тело пациентки операционным бельём — Я тела бы поговорить со своим лечащим врачом — потребовала пациентка, принуждая взглядом отойти от её тела аспиранток

— Вы уверены, что с ней сейчас стоит говорить? — обратилась Фомина, заметив, как Оксана отошла от объёмной проекции доски негатоскопа в операционной — Может он сейчас не лучшая ваша идея?

— Как её врач

Возразила Оксана, посмотрев недовольно на Анну, когда блондинка придерживалась нахождения всех своих аспиранток в операционной, даже тех, которых она лично для себя не желала тут видеть.

— Я просто обязана поговорить с пациенткой, перед началом манипуляций

— Я считаю, это глупой затеей

— Мне плевать на то, что ты там считаешь

Огрызнулась Оксана, с холодным без эмоций взглядом прошла мимо рыжеволосой бесчувственной молодой фурии, с которой у неё был тесный телесный контакт, стараясь не показывать своей обиды.

— Тебе ведь было не интересно, что я думаю о некоторых, присутствующих тут людях

— Вам нельзя к ней прикасаться

— Это с какой это стати? — возмутилась Оксана, остановившись в метре от стола для хирургических манипуляций, недовольно посмотрела на Фомину — Кто так распорядился, что я не могу её трогать?

— Вы тут в качестве консультанта — ответила Фомина в то время, как рыжеволосая девушка, аспирантка со всем вниманием наблюдала за тем, что сообщит Анна — Вам нельзя к ней прикасаться

— Я её лечащий врач!

— Вы консультант!

— И как мне её лечить — возмутилась Оксана, посмотрев недовольным взглядом через надетые очки на Фомину — Если я не могу к ней прикасаться в момент операции, ты понимаешь, что ты говоришь?

— Пожалуйста — обратилась девушка пациентка на столе для хирургических манипуляций к Оксане, в то время, как аспирантки отошли от неё — Сделай, как они просят, больше от тебя ничего не требую

— Если они допустят ошибку в момент своих манипуляций, а я не смогу вмешаться, чтобы попытаться спасти вас — подошла Оксана к столу, но ничего не трогая руками в хирургических перчатках, просто смотрела в глаза встревоженной девушки, когда сама переживала немного больше

— Я уверена, что если ты будешь рядом, они не смогут ошибиться

— Я не могу себе позволить потерять вас

Скрывая эмоции, говорила Оксана, за стерильной маской на лице и очками на глазах, прятала свой ранимый характер куклы, не могла справиться с дисциплиной воспитанной в ней морали поведения.

— Вы это должны понимать

— Я понимаю и поэтому прошу тебя, просто будь консультантом

— Да они тут все еще зелёные — оскорбительно отзывалась Оксана об аспирантках, которых набрала себе в помощники Фомина — Не уверена, что кто-либо из них способен провести это процедуру сам

— Именно для этого здесь ты

— Но, как я им могу помочь — спрашивала Оксана, оставаясь стоять у стола, на котором лежала пациентка, накрытая синим операционным бельём — Если мне нельзя к вам прикасаться моя госпожа

— Не называй меня госпожа — смутилась пациентка, как Оксана к ней высоко обратилась — Хотя бы не при них и не сейчас — высказывалась девушка с явной выраженной функцией нарушения дыхания

— Хорошо — отошла от стола Оксана, выражая застенчивость перед блондинкой, которая оставалась лежать на столе для хирургических манипуляций — И так давайте тогда приступать к манипуляциям

— И так надеюсь, вы позволите мне начать?

Обратилась рыжеволосая девушка, с интересом посмотрела на Оксану, когда подошла к столу, где рядом на столешнице, где были готовы необходимые инструменты, для малоинвазивной операции.

— Или может, еще тут побеседуем?

— Оксана Владимировна, позвольте хирургу начать оперативное вмешательство

— Обезболила место пункции новокаином — отчиталась темноволосая молодая аспирантка, обращаясь к коллегам, когда выполнила укол пациентки в место предполагаемого, прокола для пункции иглы

— Разожмите и сожмите ладонь в кулак и так несколько раз

Взяв иглу для пункции, молодая аспирантка обратилась к девушке, которая оставалась в сознании на хирургическом столе. Рыжеволосая аспирантка наблюдала за тем, как другая ассистентка обработала место для начала прокола ключицы пациентки, перед тем как перейти к этой процедуре.

При этом ладонь приобретает мертвенно-бледный оттенок. Освобождают локтевую артерию, и при достаточном коллатеральном кровообращении, несмотря на пережатую лучевую артерию, нормальный цвет кожи восстанавливается через 5-10 с. Если же окраска руки не вернется за это время к исходной, тест Аллена считается отрицательным, это показывает сужение лучевой артерии.

Анатомия. Лучевая и локтевая артерии являются ветвями плечевой артерии и снабжают кровью кисть через поверхностную и глубокую ладонную дугу. Лучевая артерия расположена вдоль латерального края предплечья, пальпируется на запястье у дистального конца лучевой кости. Здесь она покрыта лишь фасцией и кожей.

— И так мы можем начинать пункцию? — поинтересовалась рыжеволосая девушка, передавая полномочия командовать в операционной для Оксаны — Я могу уже приступить к её выполнению?

— Да конечно приступайте — прикусывая краешек губы, Оксана никогда не любила находиться в операционной на втором плане, всегда предпочитая сама править за этим хирургическим процессом

Ход пункции. Кисть разгибают в лучезапястном суставе, укладывают на валик, определяют пульсацию артерий. Кожу и подкожную клетчатку инфильтрируют раствором анестетика, так как пункция артерий является болезненной для пациента процедурой. Анестезия устраняет также артериальный спазм. Сосуд фиксируют между указательным и средним пальцами, иглу вводят в проксимальном направлении под углом 45° к горизонтальной плоскости. При медленном приближении к артерии возникает ощущение передаточной пульсации. Иглу продвигают до появления крови. Более опытный врач может пунктировать артерию под прямым углом, что снижает до минимума травму артерии. На нахождение иглы в артерии указывает поступление в шприц алой пульсирующей крови.

— Я вошла в кровеносный сосуд — отчиталась аспирантка, заметив поступление алой крови в шприц, игла которого попала в кровеносный сосуд пациентки — Начинаю вводить контраст в артерию пациентки — продолжила докладывать девушка, говорила так, словно не было никаких недовольств

Через установленный интродьюссер, начали вводить гибкий проводник по которому к источнику эктопического ритма в сердце подводятся собственно электроды. При РЧА правых камер сердца ретроградно катетеризируется бедренная или подключичная вена, левых отделов — бедренная артерия. Для выявления аритмогенных участков или аномальных проводящих путей сердца, подлежащих РЧА, выполняется электрофизиологическое исследование — датчики электродов регистрируют внутрисердечную электрокардиограмму в покое и после провоцирующих аритмию тестов. В этот момент у пациента может возникнуть сердцебиение, ощущение дискомфорта, небольшая болезненность в груди.

— Небольшое покалывание в груди — обратилась пациентка в то время, как приборы зафиксировали небольшой скачок ЧСС, признаки мерцательной аритмии, стали регистрироваться на мониторе сверху над столом для хирургических манипуляций — Скажите это так должно быть, тяжело дышать

— Гепарин внутривенно быстро — распорядилась Оксана, посчитав увиденные на лице девушки симптомы трепетание предсердий, в момент оперативного вмешательства, быстро приняла решение

— Пару кубиков Гепарина внутривенно — подтвердила Фомина, повторяя распоряжение Оксаны так, когда аспирантки не знали, чьи решения слушать в момент оперативного вмешательства пациентки

— Если мы будем спорить в операционной

Возмутилась Оксана, прекрасно заметив в этот момент, что студентки, которых Анна привлекла к этой процедуре, её совершенно не хотели воспринимать в операционной, как руководителя в серьёз.

— Пациентка умрёт на столе, тогда поверьте, даже я не могу гарантировать, что с нами будет

— О чём она говорит? — поинтересовалась взволнованно темноволосая аспирантка, с недовольством посмотрев на Фомину, когда вводила вставленный катетер в другой руке пациентки шприц гепарина

— Не о чём — возмутилась Анна, было видно, как блондинку взбесило то, как легкомысленно, Оксана использовала угрозу Эльвиры для всех, в частности и молодых студенток — Продолжаем операцию

— Да я тоже так подумала — кивнула Оксана для рыжеволосой аспирантки, как знак продолжить вести эту процедуру, наблюдая при этом за другой студенткой, которая вводила шприц с гепарином

— Начинаю продвижение зонда в левую сердечную камеру

После определения аритмогенного очага производится подача радиочастотного импульса. Под действием высокочастотного тока рабочий кончик электрода нагревается до 40-60°С, прижигая патологический очаг, который в итоге утрачивает способность генерировать или проводить импульсы. Последующее повторное выполнение ЭФИ, позволяет оценить эффективность воздействия. Если при электрофизиологическом исследовании регистрируется стабильный синусовый ритм, не сбиваемый медикаментозной или электроимпульсной провокацией, операция РЧА сердца заканчивается. После извлечения внутрисосудистых зондов место катетеризации укрывается давящей повязкой.

— Вижу аритмогенный очаг — произнесла девушка, когда продвигала зонд с камерой по левому желудочку — Продвигаю осторожно зонд к нему, чтобы начать процедуру радиочастотной аблации

Во время этой процедуры аномальный участок проведения нагревают и разрушают с помощью электрического тока. В ходе операции через небольшие разрезы на коже в бедренные, внутренние яремные, подключичные или локтевые вены вводятся от двух до пяти электродных катетеров. Затем, под контролем рентген-установки, они достигают сердца и располагаются в его левых или правых отделах (в зависимости от расположения аритмогенного участка). С помощью электродов, молодая аспирантка с рыжими волосами, под контролем Оксаны, когда они обе наблюдали в мониторы рентген аппарата, конкретную локализацию источника патологического ритма с помощью электрофизиологического исследования. Далее, к этому очагу подводится радиочастотный электрод, который нагревает ткань сердечной мышцы до температуры 40-60°, тем самым вызывая местную гибель аритмогенных клеток.

В 6-10 % случаев РЧА сопровождается развитием осложнений: повреждением сердца (тампонадой) и сосудов (гематомой), тромбоэмболией и экссудативным «перикардитом».

— Кажется, обошлось без последствий — заметила Оксана на мониторе, как последний очаг аритмогенных клеток разрушился под действием нагревательного электрода в момент их процедуры

— Девочка будет жить — ухмыльнулась Фомина после 3-х часовой процедуры, непрерывно наблюдая за показаниями девушки во время всей операции — Относительно вас Оксана Владимировна, не знаю

— Я как-нибудь решу этот вопрос

Отошла Оксана от стола, пока остальные аспирантки начали извлекать катетеры из тела пациентки, в то время как рыжеволосая молодая студентка тоже отошла в сторону, не веря в то, что всё хорошо.

— А сейчас мне нужно принять расслабляющий душ и немного прийти в себя, после проведённых 3 часов в одном помещении с человеком который мне теперь наиболее неприятен — рассказывала она

— Вам нужно решить вопрос с её матерью — убеждала Фомина начиная следовать за Оксаной, белокурая девушка словно провожала её до выхода из хирургического помещения — И да вот сейчас

— Я могу принять душ?

Покинув операционную, открывая створки дверей локтями, ответила Оксана, потому как её руки в перчатках были и в крови пациентки, когда она ассистировала во время всей процедуры аспирантки.

— Все разговоры будут позже

— Что вы ей скажите?

— Боишься за свою шкуру? — поинтересовалась Оксана, когда они с Фоминой оставались за закрытыми створками дверей и никто не мог слышать их разговор — Болонская повесит кого захочет

— Будем надеяться, что только ваша голова останется в петле

— Ты так хочешь, чтобы она меня вздёрнула?

— Я вообще не понимаю, как такой безумный и безрассудный человек может спокойной разгуливать, где ей только вздумается — интересовалась Анна, направляясь следом за Оксаной к умывальнику, раковины установленный на стене в этом помещении, где она сняла окровавленные перчатки с рук

— Потому что у неё есть компромат на каждого из администрации Москвы — утверждала шепотом Оксана, снимая следом, очки с глаз и освободилась от медицинской маски на лице — Она держит их

— Как держит? — встав за спиной у Оксаны, собеседница была взволнованна и казалась напуганной её безразличием — За что она их держит? — продолжала спрашивать Анна, хотела успокоиться от шока

— Всех влиятельных чиновников в Москве она держит крепко за яйца своим чертовым дневником, который никто так и не видел, но все говорят о нём — умыла лицо и руки Оксана под струёй с водой

— И много там людей?

Интересовалась Фомина, наблюдая за тем, как Оксана вытирала руки бумажным полотенцем, оставив всё, как есть на раковине, направилась к выходу из операционной, играя порочно бёдрами.

— Ну просто чтобы мне знать, может и на нас с вами есть там компромат

— На тебя там точно ничего нет

Улыбнулась Оксана, встав у створок входа в операционную, посмотрела на свою любознательную собеседницу, после его открыла створку и вышла из помещения, оставив дверь качаться после себя.

«И зачем все сдался этот дневник, почему все так жаждут им обладать», размышляла Оксана, направляясь по пустому коридору отделения, испытывала просто изнурительную усталость по телу.

***

Омывая своё тело под покровом льющейся с душа воды, Оксана находилась в душевой кабинки, гладила кожу мочалкой и пеной что сгустками при надавливании пальцев вытекала с неё. Поднимая голову и закрывая глаза, Оксана стояла под тёплым потоком воды, когда сгустки обильной пены, стекали под капли воды с душа по её телу. Оксана ласкала себя, именно в этом расслабленном состоянии, её разумом одолело безумие безмерно подчиняться власти воли своего хозяина. Считая для себя хозяйкой Болонскую, фанатично зависела от голоса и запаха парфюма, который служил для неё почти уже как воздух, без которого она уже не могла обойтись, испытывая его нехватку. Стоны сладкой покорности исходили с губ Оксаны, когда она гладила себя мочалкой по обнажённой плоти, оставляя на коже пену, которая тут же смывалась водой, оставляя сладкий приятный вкус карамели.

Закрывая вентили смесителя, Оксана прервала поток страждущей воды, что так приятно покрывала её обнажённое тело, лаская кожу слегка горячей температурой. Оксана отложила мокрую мочалку, с которой сочились лишь капли воды на полку, стянула с закрытой дверцы белое полотенце, которым обернула им свои волосы. Другим полотенцем, которое висело так же под ним, Оксана обмотала своё голое тело, после чего повесила мочалку на запястье за лямку, а флакон с гелем взяла в этой же рукой, пальцами другой руки толкнула дверцу душевой кабинки. Оставаясь в чёрных туфлях, Оксана, мило улыбаясь, была под властью и соблазном Болонской, слышала в голове лишь её голос.

Стукая каблуками черных туфель, на платформе для pole-dance Оксана, играя выразительно бёдрами, словно была в плену у королевы своего сознания. Голос Болонской, как будто её программа разума, висел у неё в голове и приказывал, словно как куклу своего хозяина вернуться обратно в этот храм. Оксана не могла ясно мыслить и здраво рассуждать, когда звучание нот голоса Болонкой, словно находилась в паутине, которую плела эта госпожа, играя нитями с её разумом и волей. Открывая дверь душевых помещений, Оксана вошла в раздевалку с кабинками и комнатой отдыха для медицинского персонала, заметила, как темноволосая женщина в чёрном, стояла у окна.

— Я всё думала, когда же ты появишься — оставаясь непреклонной, дама стояла у окна, наблюдая за падающим снегом в ночи под фонарным уличным столбом — Хотела у тебя первой узнать, как всё прошло, моя дочь будет ли жить? — интересовалась Болонская, стояла спиной к Оксане в помещении

— Моя святая мать — обратилась Оксана, переступая порог открытой двери, чувствовала, как подсознательная сила влекла её к себе, принуждая подчиняться воли своей госпожи — Я рада вас увидеть, с вашей дочерью всё должно быть хорошо, пока во время процедуры ничего не произошло

— Пока? — вопросительно посмотрела Болонская на Оксану, наблюдая за тем, как она вошла в это помещение, закрыла за собой дверь душевой комнаты — А что должно разве что-то произойти с ней?

— Реабилитация потребует несколько недель в больнице — рассказывала Оксана, направляясь к шкафчику с открытой дверцей, сексуально играла телом, желала стать для этой женщины игрушкой

— Несколько недель? — снова создавая иронию вопроса на лице Болонская, отошла от окна, направляясь к Оксане, когда она подошла к дверце открытого шкафчика, положив на полу мочалку

— Процедура была слишком сложной — рассказывала Оксана, поставив флакон на полку рядом с мочалкой, обернулась, взглянула как дама в чёрном платье, подошла к ней со спины — Мы думали, что время процедуры может возникнуть тампонада сердца или перикардит, а тогда мы потеряли её

— Ты бы смогла её спасти — утверждала Болонская, оставаясь за спиной у Оксаны, дама медленно коснулась пальцами обернутого на её теле полотенца — Ты просто не сможешь поступить иначе да?

— Я боялась, что могло что-то пойти не так во время всей этой процедуры

— Сейчас это не имеет значения — обнажая тело Оксаны из-под полотенца, говорила Болонская, женщина смотрела на неё искушающим взглядом — Моя дочь жива и теперь уже здорова, ты молодец жрица, теперь мне стоит забрать тебя к себе обратно в особняк, в наш с тобой общий храм

— Я пойду за вами — говорила Оксана дрожащим от соблазна голосом, желала сильно служить своей госпоже, хотела власти над своим телом от рук госпожи — Приму свою судьбу, если вы мне это скажите сделать, я хочу отправиться в ваш лучший мир, сад и Эдем, моя матерь отправьте меня туда

— Ты, правда, хочешь туда отправиться? — интересовалась удивлённо Болонская, прекрасно понимая, как дёргая за ниточки разума Оксаны, дама просто подталкивала её к желанию собственной смерти

— Я сделаю, так как вы мне прикажите

— Я заберу тебя в свой замок жрица

Ответила женщина, после чего поцеловала Оксану в губы долгим и сладким поцелуем, разрушая её разум, создав границу лживой иронии прекрасного мира в который она попадёт, отдав свою жизнь.

— Обещаю тебе, это случится там — с ухмылкой говорила Болонская, после завершения их поцелуя с Оксаной при свете фонарного уличного столба в тёмной комнате, хозяйка смотрела прямо ей в глаза

Оксана не понимала и не хотела понимать, как утопала во лжи прекрасных для неё слов от этой женщины, желая слушать этот голос, будто блаженную мелодию, для разума, утопая в глубине лжи.

— Ты отдашь свою жизнь во славу мне жрица

— Моя жизнь ваша, моя святая мать

— Я прекрасно знала это всегда дитя моё — продолжая строить иронию ухмылки, говорила дама, снимая белую рубашку с вешалки шкафа, надевая её на плечи Оксаны, когда она покорно стояла тут

Оксана сходила с ума по этой женщины, жаждала поцелуя губ Болонской, желая поддаться с ней грани искушения, не понимала, не хотела осознавать, что её отправляет на смерть ради развлечения.

— Давай тебя оденем сначала — предложила Эльвира, застегивая пуговицы надетой на Оксане белой рубашки, когда она тонула во мраке омута безумства, мечтая подчиняться и служить своей госпоже

— Что вы прикажите моя госпожа? — глаза Оксаны светились от света фонарного столба на улице, в темноте комнаты, было больше похоже, как она сходит с ума желая исполнить волю своей хозяйки

— Сейчас я тебя одену моя жрица

С ухмылкой говорила Болонская, застёгивая пуговицы на надетой белой рубашки у Оксаны, после чего сняла полотенце, с её головы освобождая мокрые волосы. Оксана смотрела на госпожу, как на объект своего обожания, она желала близости с этой женщиной, мечтая стать для неё развлечением.

— Машина ждёт уже внизу, я отвезу тебя в замок, откуда ты уже никогда не выйдешь

— Вы позволите мне отдать свою жизнь за вас

Попросила Оксана, сморщив губки, представляя уже себя голой на сцене перед камерами, головой в петле, только чтобы порадовать свою госпожу, представлением уходящей из её тела остатка жизни.

— Я уйду ради вас госпожа в лучший с вами мир

— Я предоставлю тебе такую возможность жрица — продолжая выражать на лице коварную улыбку, произнесла Болонская — А теперь нам нужно уйти из больницы, слышала, что Терешкова уже получила ордер на моё задержание и в скором времени, она уже будет здесь, а я этого пока не хочу

— Я ваша моя госпожа, жду ваших распоряжений — Оксану уже чуть ли не трясло от желания отдаться в руки хозяйки, мечтала послужить для неё развлечением и самой прекрасной её радостью

— Сейчас только стоит тебя приодеть — говорила женщина, направляясь по комнате, оставив Оксану стоять в одной рубашке и туфлях на высокой платформе — Мы же не хотим, чтобы Терешкова нас с тобой тут поймала, мы уйдём через черный вход — рассказывала Болонская, проследовала к дивану

— Я так уже хочу оказаться в вашем храме госпожа — отошла Оксана открытой двери шкафчика, после того как Эльвира поманила её к себе подойти пальцем — Я хочу нести свет вашей вере в добро

— Мы сейчас туда направимся — рассказывала Болонская одевая на Оксану чёрное пальто с капюшоном, скрывая под ним голову с её мокрыми волосами — Но сейчас нам просто нужно уехать

— Я понимаю вас моя святая мать — продолжила общаться Оксана с женщиной, которая держала её разум под своим контролем, не позволяла никуда освободиться и теперь подумать о другой мысли

— Теперь мы должны уйти жрица — обвила пальцами обе руки Оксаны, темноволосая женщина в чёрном длинном платье стояла перед ней лицом к лицу, внимательно наблюдала за её движением глаз, желая убедиться, что она под властью чар гипноза своей госпожи, ради которой она послужила

— Моя госпожа — ответила Оксана холодным голос, в глазах был стеклянный взгляд, когда она не могла даже думать, о чём говорит и что собирается сделать — Я пойду за вами, куда вы мне скажите

— Я приказываю тебе жрица следовать за мной — отпустила кончики пальцев Оксаны, госпожа любезно улыбнулась, затем щелкнула для куклы пальцами и направилась к выходу из этой комнаты

Оксана молча проследовала за дамой, не понимая, что делала, оставаясь в тёмной атмосферной комнате, когда прошла к выходу при выключенном свете, слепо следуя за словом для своей хозяйки.

— Уже пришла в себя? — с ухмылкой посмотрела Болонская на Оксану когда она стояла у зеркала, смотрела в своё отражение стеклянным взглядом, оставаясь абсолютно голой в доме у своей хозяйки

— Как долго я была не в себе? — поинтересовалась Оксана, посмотрев на пламя горевших свеч в подсвечниках, находясь в тёмной комнате в особняке Болонской — Я уже у вас в замке моя госпожа?

— Несколько часов — сохраняя злую улыбку на лице, говорила Эльвира, посмотрев на упругие ягодицы Оксаны, отошла от её тела, прошла к комоду в комнате, на котором лежала большая книга

— Я так мечтала снова тут оказаться — произнесла Оксана, чувствуя внутри дикое желание подчиняться голосу и власти этой женщины, не могла сопротивляться голосу разума в своей голове

— Мечтала бы

Обернулась властная темноволосая женщина в черном платье с большим воротником, как раз именно в том, когда у них с Оксаной случилась первая близость поцелуя, где она потеряла рассудок.

— Пришла бы намного раньше — взяв большую книгу в руки, направилась с ней к Оксане — Я привела тебя сюда, чтобы показать тебе тот самый мой дневник, где хранится мой компромат на всех этих грязных порочных чиновников, которых я полностью контролирую, а они боятся того, что я сделаю

— Вы хотите показать мне ваш дневник?

— Ты как жрица должна иметь к нему доступ — держа в руках толстую книгу, Болонская подошла с ним к Оксане — Более того, ты можешь сейчас открыть и почитать все их порочные секреты и тайны

— Но почему сейчас? — поинтересовалась Оксана, продолжая смотреть на книгу, которая была в руке у властной женщины, с которой она подошла к ней — Что вы хотите мне там показать, я не понимаю

— Думаешь, Волкова такая святая? — продолжая выражать подлую улыбку на лице, посмотрела в глаза к Оксане, женщина коснулась пальцами её подбородка — Я оставлю тебя ненадолго в твоей комнате — указала взглядом, чтобы она направилась к столу в этой комнате, расположилась на стуле

После чего Оксана послушно направилась к свободному стулу за стеклянным столом, сгорая от желания поддаться власти искушения своей госпоже. Оксана представляла себя голой на сцене с камерами, когда всё внимание будет приковано к её обнажённому телу, прежде чем она засунет голову в петлю. Не могла отделаться от мысли, желая испытать на своём теле смерть, Оксана была заражена этой идеей, после поцелуя с Болонской, которая отравила её разум и сознание мыслью о суициде, ради власти и развлечения на закрытых каналах в прямом эфире, где она сделает это с собой. Желание было таким сильным и естественным, Оксана не могла контролировать себя, когда голос в голове вынуждал её покончить с собою, отдать жизнь за хозяйку, которая была дня неё всем.

— Тебе наверно интересно будет узнать

Встав за спинкой стула, на котором сидела Оксана, открыв первые страницы большого тома дневника, хотела её читать, но мысли в голове постоянно думали о другом, она видела себя на сцене.

— Как мы сбежали от Терешковой? — интересовалась Болонская, прекрасно понимая, что Оксана была в этот момент над собой не властна — Как только мы покинули больницу через приёмное отделение, спустились по ступенькам небольшого крыльца, нас сразу окружил целый отряд полиции

— Я хочу, чтобы вы меня повесили — произнесла Оксана, закрыла книгу и не могла больше читать, встала со стула, на котором сидела, когда совершенно не слушала, что говорила теперь её госпожа

— Что правда? — изумилась в улыбке услышав от Оксаны то, что она и так готовила — Я не думала, что ты скора захочешь это сделать, но если ты решила, разве я могу тебя остановить, ты моя жрица

— Пожалуйста — говорила Оксана словами этой женщины, когда Болонская и так для неё готовила сцену с представлением и камерами специально для этого мероприятия — Я так больше уже не могу

— Ты видела видео, как это происходит у меня? — интересовалась женщина, предлагая Оксане руку, чтобы она встала со стула, на котором сидела — Ты должна будешь спуститься со мной в подвал жрица — смотрела за тем, как поднялась со стула, рассказывала Болонская, была рада этому желанию

— Я пойду за вами, куда вы только скажите — говорила Оксана холодным голосом без чувств и эмоций, желая скорее расстаться со своей жизнью, слыша в голове постоянно голоса этой Болонской

— Ты даже не хочешь узнать, как нам удалось миновать полицию

— Наверно, человек из управления, где работает Терешкова — рассказывала Оксана, сгорая от желания поддаться власти искушения и окунуться головой в петлю — Позвонил ей от вашего имени?

— Как я сказала, у меня есть компромат на всех в этом дневники

Коснулась снова подбородка Оксаны, женщина играла с её разумом, заставляя постоянно слушать голос в своей голове. Болонская не желала, чтобы Оксана от него освободилась, обрела свой рассудок хоть на время, когда демонстрация должна была скора состояться и она готовила её к ней.

— Но тебе, это не нужно знать

— Я буду знать лишь то — говорила Оксана, наблюдая за тем, как Болонская открыла дверь комнаты, позволяя ей первой выйти из неё в коридор своего замка — Что вы мне сами позволите моя госпожа

— Жаль, конечно, что тебе придётся отправиться в мой лучший мир моя жрица — рассказывала женщина, когда вышла в коридор мрачного замка, на стенках которого горело пламя от их факелов

— Я готова последовать, куда только скажите моя святая матерь — была фанатично зависима от этой женщины Оксана, когда смотрела в эти глаза с сиреневым оттенком и тонула в их пленительной красоте, чувствовала ладонь госпожи у себя на щеке, которая принуждала смотреть в глаза хозяйке

— Мои подданные хотят тебя видеть — убирая руку от лица Оксаны, произнесла темноволосая госпожа, после чего коснулась снова её губ, подарив лёгкий пленяющий рассудок, поцелуй безумия

— Я сделаю всё, как вы мне прикажите, моя госпожа

Произнесла Оксана и после щелчка пальцев продолжила следовать за женщиной, играя выразительно голыми бёдрами, считая себя собственностью для своей хозяйки, которая её пленила.

— Я хочу поскорее отдать вам свою жизнь

— Не волнуйся

С ухмылкой говорила Болонская обернувшись, увидела в глазах у Оксаны ярко выраженное сексуальное извращенное безумие, которое подталкивало куклу к желанию и мысли о своей смерти.

— Мы как раз туда и идём с тобой, скора всё случится

Оксана не могла ясно думать, ощущая вкус губной помады у себя на губах после поцелуя с Болонской, ощущала, как сходит с ума мыслью о собственной казни, хотела испытать петлю на шее.

— В том самом подвале всё для тебя и случится

— Я очень этого жду и хочу

— Я понимаю тебя — подошла к ступенькам винтовой лестницы, обернулась Болонская, поманила к себе Оксану пальцами, женщина прекрасно понимала, когда сильно она зависела от власти госпожи

Начиная спускаться следом за Оксаной, дама позволила ей первой подойти к ступенькам, начиная с ней следом спускаться по каменной лестнице, наслаждаясь красотой изгибов её обнажённой плоти.

— А теперь просто спускайся в самый низ подвала — с подлой улыбкой на лице и радостным голосом, рассказывала Болонская спускаясь сразу за Оксаной — Мои последователи церкви хотят тебя увидеть

— Я буду для них эталоном красоты — продолжая спускаться вниз, обернулась Оксана и посмотрела через плечо на женщину, для которой являлась собственностью и объектом порочного развлечения

— Перед тем, как поднимешься на эшафот где тебя повесит — спустившись вместе с Оксаной в подвал замка, рассказывала Болонская, продолжая с ней идти, державшись за руки — Посмотри на них всех

Указала дама на молодых девушек, находившихся в клетках в подвале, куда они с Оксаной только что спустились. Продолжая идти по большому залу, где на удерживающих устройствах висели последовательницы церкви, которые явно были под сильным дурманом и получали удовольствия от того, что с ними происходит. Оксана слепо следовала за женщиной, не хотела даже смотреть на пленниц, которых Болонская удерживала для своей коллекции последовательниц культа, в который верила. Двери огромного зала в подвале раскрылись, как только госпожа подошла с Оксаной к ним, дама сама лично сопровождала её, когда она так радостно следовала за своей смертью, мечтая о ней.

— Мои верные подданные

Обратилась Болонская, входя в большой церемониальный зал замка, где Оксану когда-то сделали жрицей, теперь же она снова привлекла к себе внимание собравшихся последователей этого культа.

— Сегодня в этот судьбоносный день

Разговаривала госпожа в черном платье, всё так же продолжая обращаться к инвесторам своего тайного культа, на чьи деньги была устроена эта демонстрация театральной казни в прямом эфире.

— Мы станем свидетелями вознесения нашей жрицы в мой мир

Говорила Болонская, подбадривая своих собравшихся членов культа, представляя им Оксану, когда она вошла в зал следом за хозяйкой, всё внимание присутствующих тут фанатиков смотрели на неё.

— Мы все ждали этого момента — продолжила рассказывать Эльвира, в то время, как на Оксану было направлено всё внимание публики и все с интересом изучали обнажённую красоту её красивого тела

Мужчина в чёрном балахоне, стоял на сцене, являлся палачом и тем, кто приведёт приговор в исполнение, как только петля веревки будет на шее у Оксаны, когда она о ней так безумно мечтала.

— Сейчас моя жрица сама поднимется по ступенькам — указала дама для Оксаны в сторону ступенек сцены в главном зале замка, к которому она должна подойти — Туфли оставь у ступенек внизу жрица

Оксана молча проследовала к ступенькам сцены, находясь в плену разумом у госпожи, которая играла с её желаниями, мыслями так, словно паук плетёт под себя нужную ему паутину для жертвы.

— И так прошу тебя кукла — вновь повторила своё требование Болонская, указывая для Оксаны на ступеньки по которым она должна была подняться, когда внутри всё трепетало желанием оказаться головой в петле и голой на глазах у всех публики и членов закрытого культа прямо в прямом эфире

Медленно поднимаясь по ступенькам, Оксана слепо следовала желаниям своей госпожи, когда не могла и не хотела этому сопротивляться, не смотря на то, что её жизнь совсем скора, оборвется тут.

— Мы все будем наблюдать за этим — повторилась Болонская, наблюдая за тем, как Оксана поднялась на сцену для казни, после чего без обуви, босыми ногами — Обычно я не виду подобного рода шоу

Встав у края сцены, Оксана ощутила, как мужчина свёл её руки у неё за спиной и стал связывать запястье тугой веревкой очень крепко, чтобы она не смогла от пут тугих узлов самой освободиться.

— Но жрица сама попросила меня об этом, а всё что связано с моими жрицами, веду исключительно только я — рассказывала женщина в то время, как Оксана смотрела на петлю свисающую сверху зала

Надёжно связав руки Оксане, мужчина подвёл её к петле, ожидая распоряжения от своей госпожи, после чего она надел удавку ей прямо на шею, оставив пока просто стоять у края театральной сцены.

— Правда даже для меня это волнующий момент — рассказывала Болонская, наблюдая, как мужчина отошёл от Оксаны и встал рядом с рычагом управления полом, ожидая новых указаний от хозяйки

Оксана стояла молча с петлей на шее и завязанными руками за спиной у края сцены пока зрители и члены культа восхищались её красивым телом, делая своё пожертвования на счёт для демонстрации.

— Это даже немного волнующий момент — с усмешкой на лице говорила Болонская, направляясь к ступенькам сцены, на краю которой с петлей на шее стояла Оксана голой на публике членом культа

Оставаясь в полном возбуждении, Оксана считала для себя это абсолютным Табу, отдать свою жизнь ради развлечения своей госпожи и порадовать членом культа своей смертью в прямом эфире.

— Это жрица является особенной для меня лично — обращаясь к палачу, когда поднялась на сцену, приказывая ему отойти от рычага и не трогать его — Я сама нажму на этот рычаг, её жизнь принадлежит мне и только мне — твердила Болонская, направляясь по сцене приказывая ему отойти

Болонская обвила пальцами рычаг управления полом, на котором стояла Оксана с петлей на шее, в то время именно она стала испытывать свой последний в своей жизни оргазм от искушения смерти.

— Сейчас моя жрица начнёт испытывать оргазм — продолжая радовать гостей улыбкой и стонами Оксаны, когда она, стоя у края сцены на управляемом полу, извивалась в стонах собственной похоти

Оксана громко изнывала стонами страсти, пребывая в собственном искушении, радуя гостей красотой своего тела, в то время, как многие из членов культа проголосовали за жизнь этой куклы.

— Серьёзно? — вопросительно посмотрела Болонская на табло экранов в зале, как члены культа единогласно проголосовали оставить Оксану в живых — Впервые в истории наших традиций, решили оставить тебя в живых — была поражена хозяйка абсолютным голосованием всех инвесторов

Члены культа стали расходиться, но Болонская осталась стоять, так и не использовав, рычаг управления полом уже, когда Оксана испытывала, безусловно сокрушающий разум оргазм по телу.

— Ну, вот остались мы с тобой одни жрица — не переставала радоваться Болонская, в то время, как последний член культа покинул этот зал, а они обе так и остались стоять на сцене застыв в ожидании, Эльвира заметила, как в зал вошла другая группа людей Волковой и охраны Терешковой

— Эльвира Николаевна Болонская — обратилась Терешкова, показывая лист с федеральным заключение судьи на право ареста этой женщины — Именем закона вы арестованы отойдите, пожалуйста, от рычага — охранник Болонской тяжеловес атлет с оголённым торсом тоже был с ними

— Значит вот оно как — была удивлена Болонская предательством Волковой, потому как доверяла этой женщины — А всё думала, что за змея меня может так подло предать ножом в спину и именно сейчас, тебя ведь не было да тут, ты решила прийти, потом и порадоваться триумфом моего падения

— Ты зашла слишком далеко Эльвира — рассказывала Волкова, гордо направляясь в сопровождении своей охраны и отряда полиции на задержании — Обвинив меня в убийствах, ты предала меня первой — рассказывала женщина, щелкнув пальцами охраннику Болонской встать у края этой сцены

— Болонская отойди от рычага — приказывала Терешкова, направляя пистолет на Эльвиру, стараясь удержать эту безумную женщину не нажать на рычаг, пока она была одержима идей смерти Оксаны

— И не подумаю — резко дёрнула Болонская рычаг, который держала в это время, пол под Оксаной открылся, она провалилась в пропасть, оставшись лишь висеть головой в петле, извиваясь в воздухе

— Быстро спасите её — распорядилась Элеонора Волкова, отдавая приказ всей своей охране, вытащить Оксану из петли, когда она висела в воздухе в конвульсивном припадке, задыхаясь от удушья сдавливающей удавки на горле, продолжая виться некоторое время, извиваясь своим телом

Через некоторое время, Оксана уже начала терять сознание от недостатка кислорода, тогда широкоплечий мужчина, подхватил её тело, спасая в последний момент, когда кукла едва не умерла.

— За это ты ответишь — пригрозила Болонская, посмотрев, как мужчина, держа голое тело Оксаны, без сознания на руках, снял с её тела удавки из веревки — А ты змея, как ты посмела предать меня сейчас, когда со мной заключала сделки, вела свой же бизнес, но посмела обернуться против сейчас?

— Ничего личного Эльвира — кивнула охраннику Волкова, чтобы он вынес тело Оксаны из церемониального зала — Нам просто нужен твой дневник, твоей империи злая пришёл полный крах

Волкова достала из сумочки свой револьвер и направила его дуло на Болонскую, обернувшись посмотрела, как качек атлет из охраны этого дома выносил тело Оксаны у себя на руках. Элеонора была решительна в своих намерениях, когда направила дуло в сторону хозяйки замка, готова была спустить курок. Волкова словно пыталась что-то скрыть, желая, чтобы тайна Болонской навсегда умерла с ней, когда сама получала радость от того, что держала чью-то жизнь под своим контролем.

— Ну и конечно, что ты умерла вместе с ним…..

— Волкова нет! — успела в последний момент выхватить пистолет, когда женщина выстрелила просто в потолок, откуда посыпались мелкие камни и пыль — Ты с ума совсем уже что ли сошла? — кричала Терешкова, забирая пистолет у Элеоноры, но всё же не решилась её задержать за попытку убийства

— Ты разве не понимаешь — воскликнула Волкова, оставаясь в состоянии аффекта — Она должна умереть, иначе это никогда не прекратится — утверждала Элеонора, хотела убедить майора полиции

— Она не выйдет из тюрьмы, это я вам обещаю Волкова — заверила Терешкова, передавая оружие Волковой в руки одного из своих офицеров — Уничтожь это неважно каким способом, но это оружие больше нигде не должно всплыть, как и то, что ты тут видел — приказала она своему подчинённому

— Ей нельзя в тюрьму — предупреждала Волкова, когда наблюдала за Эльвирой с отвращением и личной ненавистью — Вы что не понимаете, она выйдет из заключения и опять всё это продолжится

— Она не выйдет никогда после такого — приказала двум офицерам полиции произвести задержание хозяйки этого замка — Она в федеральном розыске, уже все устали от её шантажа и убийств, которым нет уже конца, теперь она сядет на пожизненное, я лично для неё организую такой вот срок

— Её выпустят — прокричала Волкова, отчаянно продолжая с ненавистью наблюдать, как двое офицеров уводили Болонскую из церемониального зала, когда брюнетка находилась в самом центре

— В ваших же интересах Волкова — предупредила Терешкова, когда подошла к этой женщине в церемониальном зале — Принести мне сейчас этот дневник или я вам обещаю, что вы поедете следом

— Вы мне угрожаете? — выражая оскал змеи, поинтересовалась Волкова, обернувшись, посмотрела, когда Терешкова проходила следом за двумя офицерами, которые уводили Болонскую из этого зала

— Не что вы — остановилась Мария Валентиновна, с ухмылкой посмотрела на Волкову — Просто предупреждаю, что в машине для заключенных есть еще одно место, могу вас посадить рядом с ней

После этих слов Терешкова покинула этот ужасный зал, оставив Волкову со своей личной охраной стоять в этом зале, когда больше уже в нём никого не осталось и дама, чувствовала в себе отчаяние.