Глава 3. Часть 5

Благоуханный аромат кофе со вкусом карамели витал в атмосфере кабинета, насыщая его изобилием сладостной пряности. В кабинете великолепно на фоне дневного зимнего солнца сохранился полумрак, за окном сдерживал неистовый свет солнца тополь, что могучими ветками, окутанными одеялом снега сдерживал его. Располагаясь в черном кожаном кресле, откинувшись на его спинку, Оксана, положив ногу на ногу, держала в руках пластиковый стаканчик, сохранив прелесть выразительной улыбки алых губ, наблюдала за Серовым. Серов включая доску негатоскопа, на которой разместил последние снимки ангиографии пациентки с последующим введением контрастной жидкости в тело девушки. Валентина сидела на краю стеклянного стола, рыжеволосая девушка, красиво болтая обнаженными под белым халатом ножками, держала в руке сахарную сушку, смачно облизывая при этом розовые, мандариновые губки. Мария, белокурая девушка, для которой, белый халат, весьма удачно подходил к пикантной фигуре её тела, стояла рядом с Серовым, смотрела, через стекла надетых на глазах очков, на снимок пациентки. Тихо сидел за одним из стульев, рядом со стеклянным столом, его темноволосая спутница, Миронова, мятежно ходила нервно по кабинету, прислонив пальцы обеих рук к подбородку, всем своим видом выказывала волнение и терзающие муки её переживания.

— Я же вам говорил — уверял Тихонов, словно выказывал восторженное довольство — Что Оксана Владимировна непременно найдёт решение для вашей подруги

— Да только оно еще не решено

Возразила Оксана, прикоснувшись губами к пластиковому стаканчику, оставила на его поверхности смачный оттенок алого цвета.

— Придётся удалить межпредсердную перегородку — рассуждала Оксана, смакуя во рту сладость карамели — Поскольку как вы отлично видите, патологическая опухоль, прикреплена ножкой к её поверхности

Вставая с кожаного кресла, в котором сидела, Оксана, поставив стаканчик с кофе на поверхность стола, рядом с клавиатурой. Расправляя на бёдрах черный прилегающий к телу сарафан, Оксана, вдыхая нежно глоток воздуха ртом, направилась к негатоскопу, выразительно покачивая упругими бёдрами при каждом шаге.

— И заменить её, на синтетический материал — пояснила Оксана, поправляя кончиками пальцев дужки очков, встала у доски негатоскопа

— Осложнением данного метода может служить — рассуждала Мария, прислонив ладонь к подбородку, отошла от негатоскопа — Развитием бактериального эндокардита, за счет внедрения синтетических материалов

— Скажите, она будет жить? — спросила Миронова, так как будто всё остальное не имеет значение, обернувшись внушающим доверием взглядом, посмотрела на Оксану

— Жить то она будет — ухмыльнулась Оксана отошла от негатоскопа — Тело со временем поправиться, но вот поправится ли её дух

— О чём вы говорите? — взволнованно спросила Миронова, выражая беспокойство в зелёных, подобно змеи, глазах

— Я про её мужа — сохраняя прелесть милейшей улыбки, Оксана отошла от негатоскопа

— На счёт этого, если вы не возражаете, Оксана Владимировна — с серьёзным выражением лица, Миронова встала со стула, на котором сидела — Я бы хотела с вами поговорить наедине

— Поговоришь — заверила Оксана, покачивая упругой красотой скрытых под сарафаном бёдер, подошла к спинке черного кресла — Но когда я закончу брифинг

— Операцию придётся делать методом срединной стернотомии — рассказывал Серов, выключая свет доски негатоскопа — И в условиях искусственного кровообращения

— Естественно — ухмыльнулась Оксана, располагаясь в черном кожаном кресле, выражая в себе гордость подобающей королеве, облокотилась на его мягкую спинку — Сердце ведь придётся отключить из общего кровотока

— Господи, а что так можно? — задала, не подумав глупый вопрос Миронова

— А вы думали у меня одной стринги да помада с короткими платьями на уме? — мило улыбнулась Оксана, обращаясь к Серову

— Про вас Оксана Владимировна, я вообще молчу — возразил Серов, не соглашаясь с таким утверждением — Вы в целом, отдельный случай

— Но вы ведь сами пришли ко мне на работу — утверждала Оксана, кокетливо указывая кончиком коготка указательного пальца на Марию и Серова — Я вас сюда за уши не тащила

— Это я притащила — вмешиваясь в спор, сползая со стола, ответила Валентина — Потому что вас где-то целый день носит, вы и дня в больнице не можете пробыть, вам нужно вечно куда-то бежать сломя голову и искать на свою……

— Валентина — упрекнул в мягкой форме Тихонов, поморщив челюстью, как будто ему этот разговор уже было довольно неприятно слушать — Мы уже поняли

— Она в крайне тяжелом состоянии — выражая своё мнение, говорила Мария, отошла от доски негатоскопа — Оперировать сейчас крайне рискованно

— Оперировать потом труп — ухмыльнулась Оксана — Да брось, это всё равно, что производить вскрытие

— Оксана Владимировна?! — возмутился Тихонов быстро, словно под натяжением пружины, вскочил со стула, на котором сидел

— Оксана Владимировна права

Выразил собственное мнение Серов, принимая сторону Оксаны, снимая с глаз очки, когда подошёл к стеклянному столу, убирая их в карман белого надетого на нём халата.

— Дальнейшее промедление лишь вызовет еще одну цепочку образованию тромбов — стараясь придать убедительность своим словам, рассуждал Серов — Которые полностью закупорят сосуды девушки — опираясь ладонями на стеклянный стол, говорил он, словно обращаясь к Тихонову

— Я его поддерживаю — ухмыльнулась Оксана, соблазнительно пальцами обхватила стаканчик стоящего на столе кофе

— Может быть, ты Валентина, поделишься своим мнение? — обратился Тихонов, поправляя черный надетый на нём пиджак, стоял рядом со спинкой стула, с которого только что встал

— Я-я-я — словно заикаясь, тянула с ответом Валентина, чувствуя на себе давление масс собравшейся в кабинете публике, когда все без исключения посмотрели в её сторону

«Попробуй мне только сука отказать, я тебя блядь изничтожу», нахмурила губки Оксана, выражая недовольства, терзающего её сомнения в ожидании желанного ответа.

— Я полностью поддерживаю мнение Валерия Валентиновича — как будто перевела дух, ответила рыжеволосая девушка, стараясь отдышаться после пережитого тягостного для неё момента

— Начинайте готовить пациентку к операции — распорядился Тихонов, замечая собравшееся большинство голосов, повернулся к Мироновой — Наталья Валерьевна вам следует, как ближайшему родственнику написать согласие

— Я зайду к вам в кабинет Валерий Валерьевич — согласилась Миронова, посмотрев на Тихонова, после перевела взгляд на Оксану — Я бы хотела кое о чём поговорить с Оксаной Владимировной, ведь она является лечащим врачом моей подруги

— Как это цинично

Проявляя вновь характер и заносчивость, выразила собственное мнение Мария, присаживая на угол стеклянного стола, открыла из-под белого халата красоту сочных пикантных бёдер.

— А что мать пациентки отказывается приезжать проведать?! — говорила весьма убедительно белокурая девушка, её слова могли задеть за самые глубокие чувства души — Как у неё дела, может она вообще не переживёт эту ночь

«Эта белокурая блядь мне всё больше и больше стала нравиться, похоже, за то время пока меня не было с ними, бедную невинную девочку, кто-то так мерзко превратил в истинную суку», размышляла Оксана, выражая коварство блистательной улыбки, чувствовала, для себя, довольство, в таком высказывании.

— Да как вы смеете?! — подняв голос до крика, вскрикнул Тихонов

— Постойте! — возразила Оксана, поднимая указательный палец свободной руки, поднося другой рукой стаканчик кофе к губам — Всё же что же скажет на этот счёт госпожа Миронова?

— Её мать нянчит её детей и совершенно даже не подозревает о том, что сейчас происходит с её дочерью — уверяла Миронова, выражая убедительную хладнокровную королевскую, высокомерную гордость — Она до сих пор думает, что её дочь у подруги в этой деревни, то есть у меня

— Неожиданный поворот — вновь проявляя коварство улыбки, поднесла Оксана стаканчик к губам, испивая из него сладостный глоток карамельного кофе

— Поскольку все решили свои разногласия — чувствуя себя как не в своей тарелке, говорил Серов, посмотрев на Оксану, то в сторону Марию, даже бегло бросил взгляд в сторону Мироновой — Мы может начать подготовку к операции, её нужно провести немедленно

— Если ни у кого нет больше вопрос — направляясь по кабинету к закрытой входной двери, высказывался Тихонов — Я пожалуй пойду, еще надо подготовить отчёт и разобрать кучу бумаг

— Оксана я могу с вами поговорить? — гордо поднимая подбородок к верху, спросила Миронова, вставая только тогда со стула, на котором сидела, когда все остальные направились к открывшейся двери, через которую покидал кабинет Тихонов — Это дело, думаю, не требует отлагательств

— Да что вы говорите — недоверчиво, Оксана высказала саркастическую ухмылку — И с какой, это стати, я удостоилась разговаривать с самой госпожой Мироновой?

— Послушай, чтобы ты обо мне не думала

Дождавшись пока дверь, закроется за Валентиной, продолжила разговор Миронова, делая решительный шаг в сторону кресла в котором сидела Оксана.

— Я подруга той девушки — подобно хищнице брюнетка подходила к креслу, в котором сидела Оксана, вынуждая её с него подняться — Скорее даже женщины, она уважаемый мною человек и пожалуйста, я прошу тебя………

— По-моему тебе не достаточно того — возразила Оксана, пытаясь как-то скрасить образовавшиеся напряжение в разговоре, мило улыбнулась своей собеседнице, прикусывая при этом краешек губы, чувствуя как волнение, неистово терзает её разум — Что мы собрались делать операцию, твоей так называемой подруге

— Я просто хотела сказать

Делилась долей переживания Миронова, подобно хищнице подходила к Оксане, вынуждая её отойти назад и поставить на стол, держащий в руке стаканчик с остатками в нём кофе.

— Чтобы ты позаботилась, чтобы Настя не умерла у тебя на операционном столе — мило улыбнулась брюнетка, выражая подлостью в зелёных глазах блеском отраженного света

«Чего она хочет от меня добиться, почему она не уходит, её манера разговора, тактика поведения, всё сводиться к тому, чего я бы от неё не хотела», размышляла Оксана, медленно, чувствуя опаску от темноволосой женщины отступала назад, до тех пор, пока не почувствовала бёдрами подоконник окна.

— Это всё?

Спросила Оксана, чувствуя, как каждая клеточка её тела, трепетала в ритме опасности, которая она не могла для себя сама объяснить в присутствие максимальной близости Мироновой рядом.

— Или вы госпожа Миронова — опираясь руками на подоконник, Оксана словно села уже на него в тот момент, когда Миронова, словно забавляясь такой власти игры, так близко подошла к ней, что могла почувствовать трепет её терзающего волнением, дыхания — Или вы что-то еще хотели со мной обсудить?

— Да не переживай ты так — подлостью, подобно змее улыбнулась Миронова — Я просто хотела предложить тебе снять напряжение

— Каким это образом

Спросила Оксана, ощущая жар сладости шампанского, что словно пламя дракона сочился из губ брюнетки, когда она встала между её ног, подойдя так близко к подоконнику вплотную.

— Вы собираетесь это сделать? — поинтересовалась Оксана, ощущая собственной грудью, бюст Мироновой, что легонько к ней прикоснулся, когда она пронизывала её изучающим взглядом

— Почему именно блондинку — отпрянула брюнетка от Оксаны, выражая какое-то недоверие

— Что простите? — возмутилась Оксана, не понимая к чему клонит, брюнетка

— Вокруг него вьются столько красивых девиц — продолжая демонстрировать интригу разговора, рассуждала Миронова, отошла на несколько шагов от Оксаны — А он выбрал какую-то знойную куклу блондинку

— По-твоему я кукла? — возмутилась Оксана, слезая подобно кошке с подоконника, аккуратно коснулась каблуками черных туфель линолеума пола в кабинете

— Спокойно — уверяла Миронова, скрывая за своей подлой змеиной улыбкой, какие-то чувства, будто хотела помочь — Я хочу помочь тебе снять напряжение

— Так уйди же отсюда тогда — указала Оксана недовольно на закрытую дверь кабинета, не могла уже выносить присутствия этой гордой возомнившей о себе многого, женщины — И тогда ты только снимешь напряжение

— Успокойся — мило упрекнула Миронова — Я не желаю тебе зла, я лишь хочу тебе помочь

— Ты поможешь — уверяла Оксана, выказывая во взгляде безупречных лазурных, голубых глаз, всю неприязнь к этой женщине — Если уберёшься отсюда и дашь мне подготовиться к операции

— Раздевайся — словно приказным тоном, скомандовала Миронова, продолжая смотреть на Оксану, пустым безразличным взглядом

— Что прости?! — была шокирована таким утверждением Оксана, раскрывая в полную силу лазурные голубые глаза и алые губы

— Ты слышала меня, раздевайся! — выказывая гордость, говорила брюнетка, оставаясь стоять посреди кабинета, рядом с большим стеклянным столом — Давай-давай

— Не буду я раздеваться — возразила Оксана, была не согласна с утверждением Мироновой, никак не желая идти ей на уступки — Ты там чего-то удумала, я перед тобой плясать тут не собираюсь

— Раздевайся — повторила еще раз просьбу Миронова, только на этот раз она уже звучала, как приказ — Или ты хочешь поехать к своему Корнилову в рванье, из которого я сейчас выдеру тебя

— Ты что спятила — испугалась Оксана, удивляясь хладнокровию брюнетки, чувствуя опаску за свою жизнь, отошла от Мироновой на шаг назад

— Давай — требовательно заявила брюнетка — И разложи вон то кресло

— Зачем? — удивилась Оксана, посмотрев на белое раскладывающее кресло, что в процессе разложения, трансформировалось в массажный стол

— Ты на нём лежать будешь? — пояснила Миронова, раскрывая сумочку, что стояла перед ней на стеклянном столе

— С ума, что ли сошла?

Возмутилась Оксана, не желая поддаваться на уговоры навязчивой брюнетки, когда каждая её клеточка тела страдала непомерным для неё напряжением.

— Мне нужно подготовиться самой к операции

Уверяла Оксана, понимая во взгляде, что её назойливая собеседница, так просто не отстанет, нервно начала теребить лямку черного сарафана колеблясь в выборе принятия для себя решения.

— Я главный хирург там в операционной

Рассказывала Оксана, когда к ней медленно подобно хищнице, подошла Миронова, сама вцепилась с поразительной лаской в лямку её черного сарафана, медленно расстегивая его.

— Это моё королевство

Гордо заявила Оксана, в тот момент, когда брюнетка села перед ней на колени, медленно стягивая черный сарафан с неё, чтоб подобно ласки обворожительного трения скользил по её коже.

— И пользоваться хирургическим инструментом в лечение пациентов

Чувства Оксаны нарастали с новой естественной порочной силой, взгляд темноволосой женщины был убедителен, его зелёный оттенок вынуждал повиноваться. Оксана, перешагивая через лежащий черный сарафан на полу сама не понимая как, стала, словно как под гипнозом, расстегивать пуговицы белой надетой блузки.

— Имею право — гордо поднимая подбородок к верху, Оксана распахнула на себе белую блузку, что подобно парсу легко слетела с её тела, словно лист оторвавшейся с ветки дерева, плавно падая в благоуханном падении на пол — Только я!

«Не понимаю, как она это делает, но мне теперь самой хочется к ней в объятия впасть, о… да блядь, давай сними же его», почувствовала Оксана, как брюнетка вцепилась ловкими пальцами в застежку её черного кружевного бюстгальтера.

— Ты прям угадываешь мои мысли

Улыбаясь развращенной улыбкой, Оксана почувствовала, как оковы, сковывающие её грудь, ослабли. Мягкие подушечки, черного кружевного бюстгальтера, медленно и с достаточной тонкостью ощущения отпрянули от розовых сосков Оксаны, позволяя объятия теплого воздуха в помещении их обвить. Всё тело словно полыхала, как перед извержением вулкана, каждый дюйм тела Оксаны требовал уже после ласк ладоней брюнетки по бёдрам, уже вынуждал поддаться ласки сказке её обольщения. Подобно искушающей властью хищнице, темноволосая женщина очень искусно коснулась резинки черных кружевных трусиков на Оксане, такой будоражащий жест вызвал необратимую волну всплеска сексуального импульса, что с бурным рвением словно подверг мозг атакам принуждения к порочному вмешательству. Вращая поразительно красивым плавным движением бёдер, Оксана, обольщаясь в развращенной улыбке, чувствовала интригу трения, скольжения резинки черных трусиков по бархатистой коже, подобно цвету персика.

— Не понимаю, как ты это делаешь — ухмыльнулась Оксана, переступая через лежащие на полу черные трусики, ловко скинула с ног черные туфли — Но мне это нравится

— Тебе еще больше понравится — заверила Миронова, после того как Оксана расположилась животом на массажном белом кресле-столе, что был разложен — Когда я начну ласкать твоё тело

— Интригующе — развращая себя в улыбке, выразила собственное мнение Оксана, чувствуя, как пальцы этой хищницы вцепились в резинку её черных чулок, начиная их медленно стягивать

— Вот чулочки надо снять — заявила брюнетка медленно плавным, подобно нежности движением стянула один чулок, с ноги Оксаны скинув его на пол — Они будут мешать

— Похоже, меня ждёт что-то очень невообразимое — мило улыбнулась Оксана, улыбаясь скрыто тому, как темноволосая женщина стягивала второй чулок с её ноги

— Просто расслабься — прошептала Миронова пленяющей лаской шепота, аккорды которого вынуждали сердце Оксаны колотиться бешеным тактом порочного искушения, дыхание становилось учащенным и прерывистым — И не о чем не думай!

— Хорошо — заверила Оксана, почувствовала, как брюнетка ловко забралась к ней на массажный белый мягкий стол, расположившись на нём на коленях над телом её телом — Я постараюсь

— Расслабься — руки брюнетки начали массировать медленно кожу тела Оксаны, круговыми движениями втирая в каждую её клеточку на спинке, ягодицах и ногах масло жасмина

Поразительная сила этого масла, подобно волшебству снимала напряжение со всех точке тела Оксаны, поддаваясь полному контролю, власти рук брюнетки, что повиливала этим моментом, тщательно втирая масло в спину. Руки темноволосой обольстительницы опускались всё ниже, тщательно втирая масло, принуждая всё тело к абсолютному расслаблению и чувству покоя. Её нежность, ласка обольстительных рук, была поразительно, Оксана испытала столько эмоций ощущений, как только пальцы темноволосой женщины, продвигались по позвонку к ягодицам, словно каждый хрящик принуждая кориться воли столь будоражащего и тонкого чувствами влияния. Знойная брюнетка с такой поразительностью обхватывала кожу ягодиц Оксаны, разминая мягкими подушечками их эластичную упругость, смачно обволакивая каждую клеточку маслом, что впиваясь в кожу, возбуждало с новой естественной порочной силой влияния.

— М…. мне это нравиться — выразила впечатление Оксана, чувствуя, как темноволосая женщина аккуратно с ягодиц перешла на половые набухшие возбуждением губы

— Сейчас тебе еще больше понравиться — прикоснулась женщина каким-то эластичным, подобно силикону предмету к её бёдрам

— Да ну…… — ухмыльнулась Оксана, чувствуя всю его убедительность и то, как он скользил промеж её ягодиц

— Хочешь узнать, как ты можешь стонать под властью моего влияния? — спросила, наклонившись, брюнетка, разговаривая шепотом прямо рядом с ухом Оксаны

— Стонать?! — переспросила Оксана, чувствуя, как напряженный гладкий и в тоже время чуть мягкий предмет трением обольстительной ласки прошёлся вдоль поверхности её половых губ

— Обещаю

Продолжая создавать интригу шепота, делилась впечатлением брюнетка, кончиком какого-то странного предмета нащупала вход во влагалище Оксаны, когда она лежала под ней на животе.

— Ты испытаешь такое сильное чувство удовлетворения

Круговыми движениями Миронова искушала влагалище Оксаны, словно изучая его поверхность, подбирая лучший вариант для себя, как можно с тонким чувством ощущения в него войти.

— Просто не передать словами — выражая восторг, прошептала Миронова, делая так, чтобы каждая стеночка влагалища Оксаны, пропиталась изысканным изобилием влаги

— М…… — изнывая озабоченной кошкой, Оксана почувствовала как что-то скользкое большое, слишком большое растягивает стенки её влагалища — А…… — изнывая песнью эротического стона, простонала она, вцепившись в обивку раскладного кресла

— Тш…. — прошептала Миронова, остановив столь мучительное проникновение, вновь вытащила этот силиконовый предмет из влагалища Оксаны, стала напряженно водить ей между ягодиц

— Ммм…. — изнывая измученным стоном, простонала Оксана, раскрывая шикарные алые губы, чувствуя, как кончик этой силиконовой радости медленно проник в её мокрую щелку, растягивая стенки её влагалища с уже терпимым чувством боли — Ах……

— Вот видишь

С ухмылкой хищницы прошептала Миронова, так что её шепота над ухом и от проникновения в себя силиконового предмета Оксана испытала оргазма. Жадно целую обивку раскладного кресло впивалась в него губам, Оксана испытывала столь сильное чувство сексуального расслабления.

— Я же говорю — ухмыльнулась брюнетка, целуя плечи Оксаны, мочку уха, рукой массировала ей спину, втирая масло в кожу, пока другой игрой немного играла с влагалищем стенки, которого текли незыблемым соком любви — Что помогу тебе расслабиться

— М…..

Вновь урчала Оксана, кусая губами велюровую обивку кресла, сгорала в ритме сексуальных бурных ощущений. Чувствуя, как этот силиконовый неизвестный предмет проходил по ягодицам, вверх и потом, плавно опускаясь вниз, вновь заходил во влагалище так глубоко, что Оксана не могла даже простонать, ощущая как внутри себя находиться что-то, что так сводит с ума настойчивой силой трения и влиянием проникающего свойства. После чего вновь выходил из влагалища Оксаны, стенки которого обволакивали его безудержно текучим соком любви. Рукой брюнетка водила по телу Оксаны, пропитывая кожу жадно маслом, втирая тщательно в каждую клеточку, помогая полностью на этот момент расслабиться и снять нервное напряжение.

— Ах…..

Испытала Оксана сильный оргазм, задыхаясь от нехватки воздуха в момент сильного сексуального ощущения, когда силиконовый предмет покинул обитель её влажных стенок влагалища.

— М…… — урчала Оксана озабоченной кошкой, кусая губами обивку мягкого белого кресла, тело полыхала огнём жажды страсти, выделяя обильно с пор на коже обильными каплями пот

— Лежи

Прошептала Миронова, проводя завораживающим касанием пальцев по спине Оксаны, вдоль протяженности стержня её позвоночника, до ягодиц. После чего брюнетка отошла от кресла, на котором лежала на животе Оксана, оставляя её лежать одну.

— Просто расслабься

Шепотом упоительной страсти, говорила брюнетка, почти над ухом Оксаны, медленно отходя шаг за шагом от кресла, на котором она лежала, изнывая песнью сексуальных стонов.

— Всё будет хорошо — столь же пленительным тоном голоса, заверила Миронова, направляясь, стукая каблуками по линолеуму пола, к закрытой входной двери кабинета

— Аха……

Простонала Оксана, держа алые губы раскрытые, впервые после столь будоражащих колких проницательностью чувств, закрыла глаза, ощущала, как внутри утихал ураган, бурных чувств.

— А…..

Продолжая изнывать песнью стонов, Оксана лежала на белом кресле, пропитывая его материю потом и выделению сока любви, что непрерывно тонкой струйкой сочился со стенок её влагалища.

— М…..

Совершенно, не отдавая себе отчет, прикусывать губами обивку кресла, Оксана лежала на кресле, прижимаясь к нему животом, изнывала песнью стонов. Оксана услышала, как закрылась за Мироновой входная дверь кабинета, оставляя её одну в этом кабинете, придаваться утехи сладких чувств пережитого сильного оргазма.

***

Тёплая струя воды омывала руки Оксаны, когда она стояла в помещении предоперационной, продолжая смотреть в отражение зеркала, висевшее над умывальником. Высокий белый колпак скрывал красоту роскошного объёма русых волос Оксаны, а марлевая повязка на лице таила за собой прелесть улыбки её губ. В помещении витала атмосфера асептических средств, их запах казалось уже в воздухе, растворял всю прочую среду, превращая кафельные стены, пол, хромированные вентили смесителя, все обладало эффектом зеркало. Свет светодиодного светильника, герметично закрытого над входом в операционную, тёплым оттенком света отдавал в стёкла очков Оксаны. Закрывая вентили смесителя, Оксана, пользуясь салфетками, обтёрла руки, после чего надела одноразовые хирургические перчатки. Направляясь по кафелю к дверям операционной, Оксана, согнув руки, в локти, открывая дверь, вошла в хирургическое чистое помещение, герметично закрытое от воздействий внешних факторов среды.

Пациентку уже размещали на операционном столе, девушка была еще в сознании, её кожные покровы тела были покрыты цианотическим оттенком. Самостоятельное дыхание было с тяжелыми хрипами через рот, казалось, дышать становилось с каждым вздохом пациентке тяжелее и тяжелее. Валентина накрывало тело пациентки синим операционным бельем, оставляя открытым место для срединой стернотомии. Мария в специальном растворе, производя тщательную обработку хирургического инструмента. Серов занимался подготовкой аппарата искусственного кровообращения к работе.

— Не волнуйтесь — уверяла Валентина, разговаривая с пациенткой, что же при виде этого помещения чувствовала панику — Всё будет хорошо, Оксана Владимировна о вас побеспокоится

— Оксана Владимировна наверно хороший врач — рассуждала пациентка, находясь на операционном столе, когда Валентина брала в руки — Только я почему-то её никогда не видела толком

— Я являю себя своим пациентам лишь тогда — заверила Оксана, проходя по операционной, медленно подошла к пациентке стараясь привыкнуть к свету операционных лампа, светивших над самим хирургическим столом — Когда чувствую, что это реально необходимо

— Хотелось бы

Хотела Валентина наложить маску анестезии на лицо пациентки, но заметив, воспрещающий знак со стороны Оксаны, позволила пациентке высказать своё мнение.

— Просто посмотреть на вас — с тяжёлым дыханием в груди, пыталась говорить пациентка, хватая воздух ртом, было видно как дышать ей становилось тяжелее — Посмотреть на спасителя, который не питается гордостью, а лишь честно выполняет свою работу

«Если бы ты только знала, что после этой операции я поеду к твоему мужу, пускай даже бывшему, теперь я заняла твоё место в его жизни и в его сердце», размышляла Оксана, не испытывая никаких абсолютно чувств, смотрела на пациентку.

— Подготовьте анестезию — распорядилась Оксана, не став дальше слушать того что скажет эта женщина, которую она самого не понимая уже начала призирать — Валерий Валентинович, аппарат для искусственного кровообращения готов к работе?

— Всё готово к работе — ответил Серов — Можно начинать

— Хорошо тогда Мария произведи обработку операционного поля — продолжала отдавать распоряжения, говорила Оксана — Валентина вводи анестезию

Выполнив тщательную обработку тампоном раствором «Бетадина», места предполагаемого хирургического вмешательства. Оксана, пользуясь электроножом «ЭХВЧ-500», отводя грудь девушки в сторону, выполнила разрез по складке под молочной железой. Аккуратно не касаясь кожи пациентки, Оксана высокочастотным ножом выполнила нежный изгиб разреза в направлении подмышечной впадины пациента; этот изгиб разреза кожи коррелирует с естественным изгибом грудной клетки. Кожа, подкожная жировая клетчатка, и мышцы грудной стенки, Оксана рассекла, чтобы обнажить ребра и межреберный промежуток, пользуясь при этом электроножом, произвела тем самым коагуляцию (свёртываемость) крови, в момент разреза. Дальше используя электроножом, Оксана сделала разрез межреберной мышцы и париетальная плевра как один слой, только после этого, тщательно развела мышцы вдоль верхнего края ребра, чтобы избежать повреждения межреберного сосудистонервного пучка. Используя «стернотом», марки System 6 Stryker, Оксана произвела рассечение подготовленной грудины. Только после этого входа в грудину, Валентина, воспользовавшись ранорасширителем Finochietto, так, чтобы ручка была направлена вниз, к подмышечной впадине. Размещение ручки по направлению к кровати, а не к грудине позволяет преобразовать левостороннюю торакотомию в чрездвухплевралную, не изменяя положения ранорасширителя. Диаметр открытого отверстия составлял всего 6 см, что обеспечивал бы минимальные болевые послеоперационные ощущения пациентке, а так же нормальный доступ для манипуляции рук хирурга. Направленный падающий свет камеры, что фиксировала записью область разреза и открытую плевральную полость.

— Начинаем канюляцию полых вен и восходящей аорты — завершив методику срединной стернотомии, отчиталась Оксана

— Давление и пульс, пока в норме — ответил Серов, наблюдая за монитором жизненных показателей, после чего в катетер на руке пациентки, через интродьюссер, ввел гепариновую смесь и вазодилататор — Начинаю подготовку АИК-5 к работе

Оксана начала широко рассекать перикард, начиная от верхушки сердца и продолжая разрез по направлению к вырезке грудины, впереди и параллельно диафрагмальному нерву. Пользуясь зубчатыми пинцетами, Валентина подняла стенки перикарда вверх, пока Оксана, пользуясь ножницами, быстро вскрыла их.

— Что-то не так — остановил вдруг неожиданно Серов — Тампонада сердца, показали, резко начали возрастать

— Валентина подготовь отсос — распорядилась Оксана, держа ситуацию резкого увеличения спонтанного ритма сердца под контролем — Нужно откачать всю кровь с перикарда и его образовавшиеся сгустки

— Произвожу отсасывания сгустков крови с поверхности перикарда — отчиталась Валентина

— Кардиоплегическая линия, заполненную кардиоплегическим раствором для установки её в корень аорты, готова к работе? — поинтересовалась Оксана

— Кардиоплегия готова — отчитался Серов

Кардиоплегия (cardioplegia; кардио— + греч. plege удар, поражение) — комплекс мер, направленных на защиту миокарда во время основного этапа кардиохирургического вмешательства, включающих в себя остановку сердца (асистолию), кровяную, либо фармакохолодовую протекцию миокарда. Кардиоплегия применяется при операциях на сердце с использованием «аппаратов искусственного кровообращения».

Степень охлаждения может быть различной и определяется условиями операции. В большинстве случаев достаточна умеренная гипотермия (температура в пищеводе не ниже 28°). Глубокая гипотермия до 15-10° применяется крайне редко, в случае необходимости временной полной остановки кровообращения (коррекция редких аномалий развития сердца, устранение неполадок в перфузионной аппаратуре).

Выполнив пальпацию аорты, в месте предполагаемой канюляции, Оксана пыталась воспрепятствовать возможности возникновения атеромозной бляшки. Последующим методом Оксана выбрала предполагаемое место на внутренней кривизне интраперикардиального участка аорты, так он более устойчив, чем большая кривизна или внеперикардиальный участок восходящей аорты к диссекции и разрыву. Производя установку кардиоплегиеской канюли дальше от синотубулярного соединения, Оксана старалась тем самым избежать повреждения структур аортального клапана, а так же поближе к точке, которая как бы является наивысшей точкой аорты, чтобы можно было в дальнейшем проводить эвакуацию (дренаж) воздуха из просвета аорты. Убедившись, что задняя стенка аорты не повреждена, Оксана пользуясь двойным кисетным швом нитью 4/0, с площадью внутри него около 1 кв.см, закрепила канюлю фиксирующими швами, только после этого извлекла стилет-троакар.

— Валерий Валентинович начинайте введение перфузионного раствора — распорядилась Оксана, завершив канюляцию восходящий аорты

— Перфузия пошла — отчиталась Мария, заметив как после подачи раствора, он потёк, по трубкам впадая в систему кровотока пациентки

— Давление пока в норме — обращая внимание, заверила Валентина

— Сердцебиение пока что стабильное — доложила Мария

— Подготовьте двухстороннюю канюлю — распорядилась Оксана, наблюдая в монитор через стёкла надетых на глазах очков за перфузией крови пациентки — Переходим к канюляции полых вен

Предельно аккуратно, Оксана ввела двустороннюю канюлю «Ross basket» в верхнюю полую вену, глубже её устья, так чтобы её носик входил в нижнее устье нижней полой вены. Затем, Оксана произвела фиксацию канюли к турникету, пользуясь при этом кисетными швами, стараясь не допустить, чтобы не попали пузырьки воздуха.

— Канюляция полых вен завершена — отчиталась Оксана — Переходим искусственное кровообращение, подготовьте вывести сердце из кровотока

— Накладываю зажимы — заверила Валентина, вывожу сердце из кровотока

Используя поперечные зажимы, Валентина произвела их наложение на восходящую аорту на 1 см проксимальнее аортальной канюли аппарата искусственного кровообращения.

— Начинайте кардиоплегию — отдавая распоряжение, говорила Оксана

— Мария начинай вводить кардиоплегический раствор — распорядился Серов

— Раствор пошёл — доложила Мария

Добившись чтобы синхронно увеличилась производительность насоса и величину венозного притока, в течение 1-2 минут, только после этого доводят объемную скорость перфузии до расчетной, которая должна составлять 2,2-2,4 л⁄мин на 1 м² поверхности тела.

— Переходим на искусственное кровообращение — отдала указание Оксана, кивнув головой в сторону Валентины, давая ей указания перекрыть наложенными зажимами кровоток

— Перекрывая кровоток — зажимая зажимы Валентина, перекрыла кровоток и вывела сердца из кровотока

Пользуясь скальпелем, Оксана вскрыла камеру правого и крышку левого предсердия, для доступа к образовавшейся опухоли необходимо вскрыть оба предсердия. Оценивая визуально характер и объём образовавшейся опухоли на межпредсердной перегородке, произвела резекцию ножки миксомы. После чего произвела иссечение дефектной межпредсердной перегородки, образовав открытое овальное окно между обеими предсердиями. После чего Оксана произвела оценку трикуспидального клапана, убедившись в его нормальной работе. Воспользовавшись пластичной хирургической заплатой, но только если у пациента не нарушена функциональность клапана, в данном случае у женщины трикуспидальный клапан был в нормально состоянии, замена его не имела смысла. Используя хирургическую нить и иглу, Оксана, пользуясь методикой хирургических швов, произвела подшивание пластичной заплаты в дефектное иссеченное окно межпредсердной перегородки, разъединяя тем самым вновь его на две камеры, без просвета между ними. После этого, используя хирургическую нить, Оксана наложила шва на крышку правого и левого предсердия, пользуясь прочной медицинской нитью.

— Время искусственного кровобращение уже почти больше часа — тем самым поторапливая Оксану, заверил Серов — Пора сочетать оба контура кровообращения вместе

— Да знаю, я знаю — нервничала Оксана, надежно сживая крышки обеих предсердий — Валентина убирай зажимы с аорты и полых вен, сочетаем оба кровотока вместе

— Мария запускай перфузию теплой воды — распорядился Серов, после чего белокурая девушка включила теплообменник и по трубкам АИК-5 через канюли в сосудистое русло пациентки стала подаваться тёплая вода

Дождавшись пока теплообменник, нагонит рабочую температуру в кровеносных сосудах и устранит влияние кардиоплегии. Действие, введенного раньше гепарина нейтрализуется введением «протамина». Оксана приступила постепенно начала извлекать канюли, подшивая поочередно место их установки. Сердце перешло на собственный медленный ритм работы, перфузия крови была нормальной, ЧСС и давление в сосудах пациентки постепенно выровнялось, состояние пациентки на собственном кровотоке.

Удостоверившись в нормальной работе сердца, Оксана стала производить зашивание прочными швами вскрытый перикард, пока Валентина воспользовавшись медицинским отсасывателем «Аксион ОМХ-5/80-01». Выполнив проверку надёжности швов сумки перикарда, Валентина приступила к аспирации грудной полости, используя для этого синтетическую трубку длинной 40 сантиметров, зафиксировала её в самой высокой точке вскрытой брюшной левосторонней полости, извлекая по ней скопившуюся кровь, сгустки и газы.

Валентина, аккуратно извлекла рано расширитель из раны, позволяя Оксане скреплять грудину прочной хирургической проволокой. Тщательно скручивая щипцами, концы введённой проволоки, Оксана полностью, надёжно и достаточно крепко, соединила грудную полость. Удостоверившись в надежном и прочном сшивании грудной полости, Оксана стала выполнять, частыми швами рассеченную кожу и «подкожную клетчатку», пользуясь методикой узловых швов.

— Выполните обработку раны «повидоном— йода», наложите повязку — отдавая указания, рассуждала Оксана — Эндотрахеальную трубку можно вынимать

Отдавая распоряжения, говорила Оксана, убирая хирургическую иголку с медицинской нитью на железный столик рядом с инструментами для операции

— Если состояние пациентки ухудшиться — отошла Оксана от операционного стола — Сразу же звоните мне, по всем другим вопросам меня не беспокойте я на больничный

— И как долго вас не будет? — обрабатывая хирургическую рану пациентки, возмутившись, спросила Валентина

— Я еще сама не решила — ухмыльнулась Оксана, скрывая форму очаровательной улыбки, подошла к створкам закрытых дверей операционной — Я же ведь болею

— Я займу место Оксаны Владимировны пока её не будет — распорядился Серов, так что Валентина от такой новости выронила тампон, которым обрабатывала рану пациентки, из пинцета в миску

— Я думаю, вы Валерий Валентинович, достойная кандидатура на этот пост — открывая дверь, согласилась Оксана, покидая операционную

Двери операционной медленно закрылись за спиной Оксаны, когда она шла по помещению кафельных стен и пола предоперационной. Чувства изнуряющей усталости терзало Оксану мучительной ноющей болью во всём теле. Перемещаясь по помещению предоперационной, Оксана подошла к закрытым дверям входа в операционное отделение, открывая одну из дверей.

— Оксана

Услышала Оксана голос Мироновой, что словно не находила себе места, слоняясь из угла в угол, лишь под светом коридорного освещения, светодиодных светильников на потолке.

— Как Настя, как прошла операция, она поправиться?!

брюнетка, стукая каблуками синих туфель по бетонному полу, быстро подбежала к Оксане, выражая обеспокоенность во взгляде зелёных, подобно яду змеи глаз.

— Господи я тут столько всего думала

Брюнетка не могла найти лишних слов, приложив ладонь ко лбу, была явно измучена томительными часами ожидания за закрытыми дверьми операционной.

— Переживала — глубоко чувственно вздохнула Миронова, женщина была словно немного растеряна, одна на её лице выражалась радость скрытой улыбки — Как же там, скажи, как всё прошло?

«Блядь как же ты порой заебала, ну вот не до тебя сейчас, как ты тупая курица понять то не можешь, я хочу отдохнуть», уныло вздохнула Оксана, сдерживая при себе эмоции, буквально чуть ли не рассыпалась после проведенных томительных часов в операционной.

— Ну могу сказать вам госпожа Миронова

Переводя дух, сжимая пальцы в кулаки, Оксана вышла в больничный коридор, позволяя створке двери входа в операционное отделение закрыться за своей спиной.

— Жить ваша подруга будет

Заверила Оксана, стараясь не принимать во внимание банальные переживания брюнетки, с холодным, уставшим от пагубы работы видом, прошла мимо неё.

— Опухоль удалось удалить, путём иссечения полностью межпредсердной перегородки

Рассказывала Оксана, направляясь под светом светодиодных светильников с трудом вдали коридора глубокую ночь за окном

— И наложение на место неё — встав рядом с Мироновой, обернулась Оксана, посмотрела через стёкла надетых на глазах очков, в её ранимый чувствами взгляд зелёных глаз — Пластического синтетического материала

— Господи — глубоко вздохнула Миронова, такое чувство, что груз, тяготивший её всё это время, разом рухнул и освободил её сознание — Как я рада тебе Оксана, ты просто супер я даже не знаю, как выразить то, что не могу даже просто описать

— Достаточно просто вашей благодарности — возразила Оксана, направляясь по коридору, чувствовала легкую изнурённость во всём теле

— Оксана послушай — стукая быстро каблуками Миронова догнала Оксану, настойчиво вцепившись в её руку, вынудила её обернуться

«Да как ты смеешь, подлая тварь меня останавливать», нервы Оксаны после многочасовой операции, были на пределе, она едва с трудом чуть не влепила этой женщине пощечину.

— Я с Настей знакома почти с самого детства

Рассказывала Миронова, такое чувство возникало у Оксаны, что у такой гарпии как эта гордая собой женщина могла быть хоть на один процент сентиментальной.

— Мы даже сидели за школьной партой — продолжала придаваться чувства былых времён, пересказывала моменты своей жизни Мироновой — И у нас были парни, потом мужья, сейчас у неё не легкий период в жизни……

— Госпожа Миронова! — с унылым уставшим видом, оспаривая такое утверждение, говорила Оксана с абсолютно безразличным видом — Что вы хотите сказать, извините, что тороплю вас, но я блядь дико устала и хочу в душ

— Чтобы ты там не думала — опять вздохнула брюнетка, всё никак не могла сосредоточиться на главной теме своего разговора — Я всегда буду теперь на твоей стороне и буду всеми силами поддерживать вашу любовь с……..

— Не смей! — прошипела Оксана с раздражённым, подобно церберу видом на эту брюнетку, словно была готова её разорвать — Вмешиваться в мою личную жизнь, а уж тем более в мои отношения с Корниловым

Выражая изобилие злобы, Оксана подошла близко к брюнетке, едва сдерживая свой пыл эмоций, что подобно урагану или тайфуну, качающему волны в океане, был на пике раздражительности.

— Иначе — шипела Оксана подобию дикости королевской кобры — Я заставлю тебе об этом пожалеть

— Осторожней милочка — возразила Миронова — Я ведь могу и передумать

— Да мне плевать — выражая абсолютное хладнокровие, возразила Оксана, когда за спиной Мироновой открылась дверь операционной и двое санитаров на каталке вывозили из отделения пациентку — Вон посмотри твоя подруга, у тебя есть шанс её увидеть

— Это Настя?! — неуверенно спросила Миронова, стукая каблуками синих туфель, подбежала к каталке — Но она так исхудала, ты только посмотри да что с ней вообще было

— Знала бы ты, что ей довелось пережить

Возразила Оксана, не соглашаясь с мнение темноволосой женщины, что остановила каталку, которую катили санитары, на мгновение подбежала Миронова, застыв у лица пациентки.

— По-другому бы заговорила

Пояснила Оксана, улыбнувшись тому, что брюнетка отстала от неё медленно, направилась по коридору, вдали которого у окна была темень, так как свет был выключен. Снимая марлевую повязку с лица, Оксана чувствовала изнурительную усталость, что изнемогала всё её тело, после тяжелой операции, которую всё это время она провела на ногах. Медленно шаркающей походкой Оксана передвигалась по коридору, касаясь кончиками пальцев голубых окрашенных стен, пытаясь опираться на них, так как собственное тело уже не выражало достойную опору. Разум и всё сознание Оксаны, требовало упоительной страсти воды теплого душа, чтобы смыть с себя тяготы пережитого трудового рабочего дня.

***

Струя обворожительной тёплой воды и облако обильного тумана окутало атмосферу душевой пластиковой кабинке, в которой находилась Оксана. Придавая обнаженное сочное тело объятиям воды, Оксана, запрокинув голову, позволяя потоку воды омывать лицо и волосы. Гармония аромата дамасской розы благоуханной стойкости этого чарующего запаха кружило голову, вызывая в Оксане скрытое порочное чувство вдохновения и желания поддаться искушению страсти. Омывая грудь пенистой мочалкой, Оксана ощущала, как вязкая обильная пена сугробами скатывалась по коже, оставляя вязкую сахарную сладкую дорожки вкуса розы. Держа голову запрокинутой, повернутой чуть набок, Оксана вращала шикарной упругой прелестью бёдер, подобно танцу дикой королевской кобры, словно эротический ритм мелодии стукала каблуками черных туфель по белому кафелю пола. Вдыхая обильный пар розы, что подобно облаку густого тумана скопился и окутал тело Оксаны в душевой кабинке, под потоком льющейся с душа воды.

Закрывая вентили смесителя душа, Оксана медленно стянула с закрытой пластиковой двери полотенце. Чувствуя обворожительную прохладу моросящих кожу волос, Оксана быстро укутала мокрые русые волосы объятиями полотенца. Второе полотенце, подобно белизне парсу на мачте корабля, Оксана медленно стянула его и придала его завораживающим оковам мягкой ткани обнаженное мокрое тело. Взяв в руки флакон с гелем и повесив мочалку на кисть руки, Оксана легким движением толкнула дверь душевой кабинки от себя, позволяя её открыться. Переступая через высокий порог, стукая при этом звонко каблуками черных туфель по кафелю, Оксана, ощущая как капли воды стекали по сочной коже бёдер, пленяя лаской скольжения, скатывались вниз. Покачивая упругой прелестью бёдер, Оксана прошла по помещению душевых, к закрытой входной двери, бодрящий горячий душ и головокружительная сила розы, словно придавала сил телу и невообразимый сладкий благоуханный аромат страсти. Медленно подобно строптивой хищнице, Оксана подошла к закрытой двери, выражая искусно красоту упругих бёдер, скрытых под нежной материей полотенца, что подобно путам страсти сковало её тело.

«М…. как я устала, сейчас поеду к Корнилову и посмотрю, как он сильно в меня влюблён, пускай сделает всё то, о чем он только мечтал», открывая дверь помещения душевых, Оксана, касаясь клавиши выключателя, проводя по ней пальцем с нажатием, выключила свет, погрузив помещение во мглу темноты.

Открывая медленно дверь, Оксана заметила, как через стекло, пластикового окна на горизонте сквозь мглу простиралось зарево назревающего рассвета. Свет в комнате медицинского персонала был наполовину притушен, лишь две светильника из светодиодных ламп горели над входом закрытой двери. В комнате обворожительно пахло запахом жасмина, гардении и обворожительным тонким чувствительным оттенком лаванды. Оксана обратила внимание на женщину в синем коротком платье, что стояла спиной к открывшейся двери душевых помещений.

«Блядь опять эта сука, что она здесь делает, она решила окончательно вынести мне весь мозг, пусть только попробует», нахмурила Оксана губки, выражая отчаяние видеть эту брюнетку в этой комнате, выказывая всё нежелание даже с ней заводить разговор.

— А я тебя ждала — стоя не оборачиваясь, произнесла Миронова, когда Оксана прошла по комнате к шкафчикам с одеждой, стараясь не обращая внимания на брюнетку — По правде говоря я хотела с тобой поговорить

— Нам не о чем говорить — прошипела Оксана, подошла к дверце открытого шкафчика, поставив на полку флакон с гелем, свесила мочалку с руки, расположив её рядом

— В самом деле? — возразила Миронова, оспаривая такой довод — А мне казалось мы с тобой теперь после того что ты сделала, стали подругами не разлей вода

— Ты глубоко ошибаешься — возразила Оксана, прикусывая краешек губы, испытывала неприязнь к своей навязчивой собеседнице

— Глубоко?! — ухмыльнулась Миронова, так что в её усмешке больше звучало коварство — Глубоко я только загнала в тебя свой фаллос

Такой довод смутил Оксану, она прекрасно вспомнила картину столь прекрасного ощущения, как наглая темноволосая особо склонив её к извращенной технике массажа, ввела в неё этот силиконовый предмет, заставляя изнывать песнью упоительных сексуальных стонов.

— Оу… прости, я что тебя смутила?! — играя в лживую застенчивость, саркастично Миронова нахмурила губки бантиком, словно забавляясь тому, как Оксана сгорала перед ней от стыда

— Ладно признаю — глубоко изнурённо вздохнула Оксана, распустив пальцы опущенных рук в стороны, словно кошка, чувствовала как в ней играла неутолимое чувство позора — Мне было на мгновение от того что ты сделала приятно, но не более

— Не более? — всё равно выказывая лживое недоверие, возразила Миронова — Да ты стонала, извиваясь как змея на массажном кресле, испытывая оргазм за оргазмом

— Блядь ну хватит! — прошипела Оксана, громко вскрикнула, не могла уже вынести пагубных для себя речей этой темноволосой наглой женщины — Ты могла выйти из комнаты, я хотела бы одеться

— Ой после того что я видела сегодня — ухмыльнулась Миронова, явно не решаясь выполнять просьбу Оксаны — Тебе уж поверь нечего стесняться я видела и щупала достаточно

— Ты заткнёшься или нет? — прошипела Оксана, взяв с полки, красные ажурные трусики и лифчик подобного цвета, прижав всё это к груди, покачивая бёдрами, направилась к мягкому бежевому дивану, у которого стоял маленький кофейный столик — Я хочу побыть немного в тишине

— О… поверь, я тебе сегодня обеспечу и тишину и покой

Словно издеваясь, говорила Миронова, отражая блеск отраженного света солнца в ядовитых зелёных глазах, стоя на половину боком напротив окна.

— За спасение Насти я тебе обязана многим — уверяла Миронова, но всё же продолжала выказывать явный темперамент стервы

— Будь так любезна

Прикусывая от раздражения краешек губы, Оксана подошла к дивану, присаживая на него, оставаясь во власти оков полотенца, что спутало её тело объятиями нежной страсти теплой махровой ткани.

— Ты можешь заткнуться

Выражая раздражительность, убедительно попросила Оксана, надевая на себя ажурные красные трусики, пленительная красная ткань которых так приятно скользила по коже её мокрых бёдер.

— Меня бесит уже одно только присутствие тебя здесь — высказывая нервно недовольство, говорила Оксана, привстав с дивана, покачивая бёдрами, аккуратно посадила резинку красных трусиков на талию — Бесит!

— Оу… моя дорогая — рассмеялась Миронова, смехом подобно смеху Изабеллы Романовой, таким же бесчувственным и холодным — Я ведь хочу с тобой подружиться

«Эта сука так просто не уйдёт, что же придётся переодеваться перед ней, тем более она меня уже голой видела, даже поимела мразь такая», всё еще испытывая раздражительно посмотрела Оксана на темноволосую женщину, которая стояла у окна и всем своим видом выказывала жуткий до ужаса сарказм.

— Интересно с чего бы это? — выказывая недоверие, Оксана нахмурила недовольно губки, кончиками пальцев коснулась завернутого на груди полотенца

— Ты сделала такое — словно выказывая знамя похвалы, говорила Миронова отошла от окна, выражая черту любезности, медленно шаг за шагом направлялась к дивану, на котором сидела Оксана, разворачивая на себе полотенце — Что никто бы не смог, ты доказала……..

— Ничего никому я не доказала — возразила Оксана, медленно, подобно раскрытию цветка, развернула на себе белое махровое полотенце

— Ошибаешься — возразила, оспаривая такой довод, стараясь придать убедительности своим словам, тоном гордого голоса — Мою подругу бы не спасли

— Я просто делала свою работу — была не согласна с таким утверждением, говорила Оксана, взяв в руки красный ажурный бюстгальтер — Ничего большего — медленно столь сказочной ласке, прислонила его подушечки к розовым упругим соскам

— Да ну…. — проявляя не согласие, брюнетка подошла к краю дивана, на котором сидела Оксана

— Именно — мило улыбнувшись, заверила Оксана, сковав застёжкой бюстгальтера грудь прочными оковами страсти

— Женщина, за которую говорят её дела — ухмыльнулась Миронова, состроив впервые милую для Оксаны улыбку

«Корнилов никак не должен знать, что она поимела меня, придётся с ней об этом поговорить, хоть эта сука точная копия Изабеллы Романовой, но это всё же уже другая змея», размышляла Оксана, продолжая с заинтересованным видом смотреть на Миронову, не зная, как начать разговор.

— Ты, кажется что-то, хотела спросить? — неожиданно, словно читая мысли, распознала Миронова желание Оксаны — Говори не стесняйся, я отвечу на любой твой вопрос и приму любое твое предложение

— Похоже, твоя подруга была тебе очень дорога — смутилась Оксана, отодвинулась от брюнетки, когда она сделала первой к ней шаг, пододвинулась ближе

— Давай не отклоняться от темы — вновь играя какую-то странную игру, решила Миронова крайне стоять на своём — Ну же давай спрашивай

— Поскольку я спасла твою подругу — заигрывая лазурной голубой прелестью глаз, Оксана чувствовала, как при разговоре с этой женщиной перехватывало дух — Могу я тебя попросить об одной маленькой просьбе

— Конечно — мило улыбнулась вновь Миронова, держа руки у себя на коленях, после того как Оксана словно испуганная кошка вскочила на подлокотник дивана ударив от испуга коленку о кофейный столик — О…. боже ты не ушиблась?

— Блядь! — грязно выругалась Оксана, продолжая сидеть на подлокотнике дивана, растирая коленку ладонью — Как же больно…. — изнывала, чувствуя жуткую боль в колене, растирая нестерпимо её ладонью

— Господи с тобой всё в порядке? — выказывая волнение, спросила Миронова, словно проявляя чувства заботы и жалости — Тебе больно, дай посмотреть

— Отстань! — возразила Оксана, прошипев в ответ

— Я просто хочу помочь — уверяла Миронова, пытаясь придать тону голоса стервы немного нежности

— Ты поможешь — уверяла Оксана, выражая неприязнь — Если уйдёшь и оставишь меня одну

— Ладно, хочешь чтобы я ушла?! — вздохнула Миронова, вставая с дивана, расправила платье на бёдрах — Я уйду!

«Эта дрянь просто манипулирует мной, ничего большего, пускай катиться», подумала про себя Оксана, когда сама внутри понимала, как хороша была бы забота и близость с этой темноволосой женщине, к которой так скрытно тянули внутренние порочные чувства.

— Просто так мне будет легче — заверила Оксана, тут же вскочив следом за Мироновой сама этого не ожидая, но стараясь не выдавать своей привязанности, через силу прошла мимо неё, стараясь не обращать внимания любопытному взгляду брюнетки — Одеться!

— Хорошо как пожелаешь — ухмыльнулась скрытой улыбкой кобры Миронова, направляясь к выходу — Кстати это я принесла тебе твою шубку и сумочку

«Блядь и почему каждую суку впускают в мой кабинет, а может, я не хочу», возмутилась Оксана, нахмурив обидчиво губки, подошла к отрытой дверце шкафчика с одеждой.

— Наверно ты ждёшь за это от меня благодарности? — нервничая, кусая губу, спросила Оксана, наклонившись к шкафчику, выбрала черное короткое платье, что висело на вешалке

— Ты кажется что-то хотела спросить? — поинтересовалась Миронова, когда подошла к закрытой двери, коснувшись пальцами пластиковой ручки закрытой двери

— Ты что так пойдёшь? — удивилась Оксана, не заметив на теле брюнетки никакой верхней одежды

— Тихонов ждёт меня на первом этаже с моей белой шубкой — играя в любезности, пояснила Миронова, состроив тёплую улыбку — Не отклоняйся от темы, что ты хотела у меня спросить

— Ах… ну да конечно — нервничала Оксана, пытаясь обойти крайности волнующей её темы разговора — Я бы хотела, чтобы то что случилось, ну там у меня в кабинете, ну как бы тебе сказать, я бы не хотела……

— Ты бы не хотела, чтобы Корнилов об этом узнал? — дополнила Миронова то, что не смогла сказать Оксана, сгорая от стыда заикаясь, выражая явную неуверенность

— Я была бы тебе в этом очень признательна — сострив застенчивость на лице, выказывала Оксана блеклый румянец на щечках, не могла даже смотреть в сторону брюнетки

— Хорошо — неожиданно согласилась Миронова, нажимая на пластиковую ручку

«Блядь она же сейчас уйдёт, а мы не договорились и такой легкомысленный ответ меня не устроит, что же подумает Корнилов, если узнает, что я позволила этой суке поиметь меня», испугалась Оксана, нервничая, кусая губу, еще больше выказывала волнение.

— Стой!

Остановила Оксана неожиданно сама, словно вскрикнула, прижала кончики пальцев свободной руки к губам, с испугом посмотрела на остановившуюся в проходе женщину.

— Чем я тебе буду за это обязана? — спросила Оксана, чувство позора внутри мешало ей скорректировать правильно речь и боязнь, что брюнетка так простой уйдёт, так и не услышав желанного — Ну ты ведь не просто так это сделаешь

— Не волнуйся, я ему ничего не скажу — заверила Миронова, переступая порог, оставляя дверь открытой, вошла в больничный коридор — И ты мне ничего не должна

— Тогда как же…… — растерялась Оксана, посчитав этот ответ от этой женщины, для себя неудовлетворительным

— Всё будет хорошо — заверила Миронова, после чего закрыла за собой дверь

«Ну конечно блядь лучше просто быть не может, главное чтоб эта сука держала свой грязный извращенный пошлостью язык за зубами», нахмурила Оксана губки обидчиво, воспринимая уход Мироновой, из этой комнаты, как оскорбление к её вниманию.

Продолжительное время, Оксана приводила пряди русых волос в порядок, используя ля этого стайлер, что придавал прически ровность волос и привлекательный объём. Черное платье элегантно облегало тело Оксаны, подчеркивая выразительно сочную фигуру тела. Сочная привлекательная размером грудь, особо выделялась за счёт сексуальной формы чашечек, подобно лепесткам фигуры подчеркивали бюст выразительностью. Отключив стайлер и отложив его на полку, Оксана отошла от парфюмерной полки с зеркалом, висевшем на стене. Снимая с дверцы шкафа черное пальто, Оксана, одевая на себя, словно впадала во влияние его теплой, мягкой обворожительной ткани. Повесив сумочку на плечо, Оксана, одевая на голову, капюшон, направилась под стук каблуков по линолеуму комнаты к выходу, застёгивая пуговицы черного пальто. Касаясь пластиковой ручки закрытой двери, Оксана посмотрела в назревающий за окном рассвет, что блеклым заревом красного пытался пробиться через ночную мглу. После чего открыла дверь переступая через порог Оксана вошла в коридор, в котором начинали трудовые будни у работников медицинского персонала.

По коридору уже начинали ходить медсестры, первые пациенты уже следовали за медсестрами, что держали в руках стопку крат подходили к лестнице, ведущей в отделение поликлиники, поднимаясь вместе с ними по лестнице. В больнице, словно как в котле, в котором готовился суп, жизнь начинала оживать, бурля большими пузырями вскипая белым паром вверх. Все были заняты работой, приёмом пациентов, разносом медицинских карт, историй болезней, собирали анамнез о вновь поступивших больных. В вестибюле, собралась толпа пациентов, ждущих очереди, чтобы направиться к врачу вслед за медсестрой, когда она отнесет карту в кабинет к врачу. В зоне ожидания фойе больницы, куда неистово проникал восходящий свет солнца, что словно возрастало над белой пеленой зимы в деревне, скопилось уже несколько пациентов, что сидели на железных лавочках, ожидая назначенного времени приёма или пришли проведать родных, которые находились в стационаре. У стойки регистратуры стояли три медсестры, пока одна из них искала карту пациентка в картотеке, две другие весело общались между собой, показывая, друг дружке дисплеи сотового телефона. Два врача из поликлиники проходили по холлу здания, о чем-то споря, выясняя диагноз одного из пациентов. Пожилая женщина протирала тряпкой белую мраморную плитку полу, водя по ней тряпкой, пока какая-то молодая медсестра шатенка опрыскивала большие лепестки высоких растений в фойе.

— А вот и Оксана — послышался голос Мироновой, женщина это произнесла так торжественно, как будто в зал вошла королева, обращаясь при этом к Тихонову, который стоял рядом — Ты не поверишь, но мне и вправду пришлось тебя подождать

Миронова была уже одета в бурую шубку, пышный большой капюшон скрывал её черные густые, как уголь волосы. Столь сильно изящны мех, полностью таил за собой силуэт прекрасного тела этой брюнетки, тщательно скрывая её истинную форму.

— Оксана Владимировна — обратился Тихонов, откашлявшись в руку — Смею вас поздравить с блестящим завершением дела, госпожа Миронова уже высказала мне о вас свою благодарность

— Да ну — возразила Оксана, гордо поднимая подбородок к верху, подобно гордыни царице, прошла по холлу здания, обошла женщину, что елозила шваброй рядом с нею — И вы ей поверили?

— Я первым делом, конечно, выслушал доклад от вашего коллеги Серова — не согласился Тихонов, словно немного смутился перед Мироновой — И знаете что, я готов его принять в ваш отдел

— О… это будет весьма кстати — заявила обрадовавшись Оксана — Обещаю вы не пожалеете об этом решении

— Я уже начинаю жалеть — ответил, отсмеявшись хриплым смехом Тихонов — Да что ты проклятая простуда

— Вам нездоровиться? — выказывая заботу, спросила Оксана, подошла к Мироновой и Тихонову, что стояли у большого пластикового окна, коснувшись пальцами белой тюли, задвинула её

— Нет просто простуда — ответил Тихонов — А вот вам надо домой, после того что случилось в домике у Романовых я вообще в недоумении позволять вам тут работать

— Не волнуйтесь я уже еду домой — заверила Оксана, прошла мимо Тихонова, бросив холодный безразличный взгляд в сторону Мироновой — Ты идёшь?

— Простите Валерий Валерьевич — мило улыбнувшись, ответила Миронова, протянула руку Тихонову — Но мне нужно доставить Оксану Владимировну по месту назначения в постель

— Миронова?! — упрекнула Оксана, подобно дикости королевской кобры посмотрела на наглую брюнетку с недовольным взглядом

— Ну, то есть в её постель

Мило улыбнувшись, пояснила Миронова, после чего скрасила сложившееся напряжение озорным смехом, прикрывая губы кончиками пальцев.

— У неё ведь есть постель?! — уверяла Миронова, хотя со стороны, по мнению Оксаны, она казалась дурой — Вот я и отвезу её в постель

«Тупая блядь курица и язык у тебя без костей», смутилась Оксана, нахмурив обидчиво губки, обернулась, встав в пол оборота к темноволосой собеседнице.

— Ты хоть иногда блядь думаешь, что ты несёшь?! — возмутилась Оксана, встав в пол оборота к своей темноволосой собеседнице

— Мы лучше пойдём — уверяла Миронова, подошла к Оксане и словно подруги, взяла её под руку, направляясь к выходу, уходя от темы разговора — Ты просто не представляешь, сколько ты заставила ждать нашего с тобой водителя

— Ничего — возразила Оксана, продолжая недовольно смотреть на Миронову, отошла от Тихонова, направляясь к отрывшейся входной двери, через которую только что вошли парень с девушкой, весело смеясь, словно прилипли к дисплею сотового телефона — Работа у него такая

— Ах… вот значит, ты так рассуждаешь — ухмыльнулась Миронова — Мда… суровый из тебя всё-таки вышел критик

— Я не критик

Возразила Оксана, вошла первой в тамбур больничных дверей. Чувствуя на себе поток приятного тёплого воздуха тепловой завесы, что работа в тамбуре.

— Я как ты уже убедилась, врач! — гордо заявила Оксана, стукая каблуками черных туфель, по бетонному полу подошла к закрытой уличной двери, взявшись за большую ручку в форме шара

— И достаточно хороший врач — похвалила Миронова, вошла следом за Оксаной в тамбур

— Спасибо

Поблагодарила Оксана, открывая дверь, чувствуя на себе влияние прохлады зимнего воздуха, что будоражащей стихией, подобно волне в океане хлынула, окутывая тело холодной страстью.

— Хоть ты это ценишь — говорила Оксана, переступая порог открытой двери, ступила на покрытое морозной коркой каменное крыльцо, стряхивая кончиками пальцев снег, что летел прямо в лицо

— Всегда, пожалуйста — словно смутилась, ответила Миронова, чувствуя как будто каплю благодарности в свой адрес, вышла следом за Оксаной на крыльцо больничного здания

— Ну и где же твоя машина? — из-за снежной метели и пелены тумана, Оксана не могла разглядеть нужный автомобиль

— Сейчас подъедет — уверяла Миронова, подошла вместе с Оксаной к ступенькам лестницы, на которые кружась в воздухе падали крупинки снега

— Поскорее бы уже — высказывая недовольства, чувствуя объятие пронизывающего холода, говорила Оксана, всматриваясь через пелену как за холмами лиственного леса, выглядывало солнце — Я уже пиздец как замёрзла

— Ай-яй-яй Оксана — кокетливо сделала замечание Миронова, спускаясь по ступенькам крыльца вместе с Оксаной, когда она первой прошла мимо двух поднимающихся девушек — Как же всё-таки у тебя грязный язычок

— Зато у тебя он блядь как помело — столь же грязно выразилась Оксана, заметила фары у черного седана, в темноте назревающего рассвета, как медленно он отъехал от тротуара, на которой со ступенек снизошла она — Вечно всякую ерунду придумываешь

— Да брось ты

Возразила Миронова, сошла по ступенькам вместе с Оксаной на покрытый тонким слоем снега тротуар, выказывая во взгляде зелёных глаз стерву.

— Ты плохого обо мне мнения — высказывая своё мнение, придавая хитрую выразительную улыбку, была не согласна с утверждением Оксаны — О…. смотри вот и наша машина

— Надеюсь, ты отвезёшь меня туда

Прикусывая краешек губы, Оксану раздирало чувство ненависти к этой женщине, подошла к остановившейся рядом тротуаром машине.

— Куда потребуется — открывая заднюю дверь, говорила Оксана, оставляя её открытой с любопытством, выражая перед своей собеседницей независимость, мило улыбнулась в ответ

— Туда куда ты скажешь — подошла Миронова, к Оксане взявшись кончиками пальцев за открытую дверь, продолжая выражать свою змеиную ухмылку — И для меня это будет в удовольствие

— Тогда назад к Корнилову — неожиданно для этой женщины, ответила Оксана, заползая в салон черного седана, расположилась на заднем сиденье — Что?! — удивилась она выражению лица брюнетки, что в недоумении на неё посмотрела

— Да ничего — залезла в машину Миронова, усевшись на заднее сиденье рядом с Оксаной — Просто я подумала, ты может быть, захочешь…….

— Я сказала к Корнилову или ты что-то не так поняла?! — выказывая гордость, спросила Оксана, ощущая по ногам, влияние холода, что проникал через открытую дверь в салон — И дверь, пожалуйста, закрой, холодом ведь тянет

— Куда поедем дамы? — мило улыбнулся, поинтересовался мужчина, обернувшись, как только Миронова, закрыла за собой дверь

— К Корнилову — пояснила Миронова, откинувшись на мягкую спинку черного кожаного сиденья

— М…. так приятно пахнет ванилью — почувствовала Оксана приятный запах, витавший в салон черного седана, как только он тронулся с места, отъезжая от тротуара у которого остановился

— Это мой парфюм — пояснила Миронова, видимо потому как она посмотрела на Оксану, смутилась такому неожиданному комплименту

— Да ну правда…… — прикусывая краешек губы, недоверчиво ответила Оксана — Фу… гадость

— Ты специально? — поинтересовалась Миронова, выказывая обиду своим серьёзным выражением лица, положила ногу на ногу, выказывая их открытую красоту из-под бурой шубки

— Что специально? — сделав невинный взгляд безупречных лазурных голубых глаз, в которых отразился свет фонарного столба, мимо которого проехала машина

«Ну блядь сейчас начнёт ныть как тупая курица, ну давай уже поплачься, может тебе дать платок чтобы им потереться», раздражительно размышляла Оксана продолжала смотреть в упоительные зелёные глаза своей собеседницы, что мимолетно отражали свет фонарного освещения улицы, мимо которых проезжала машина.

— Вот делаешь так, как будто хочешь меня унизить или оскорбить? — уверяла Миронова, выражая в себе жалкую натуру раненной личности

— Да и нет, ты что! — возразила Оксана, посчитав это упрёком для себя — Я ведь даже об этом не думала — состроив выразительную милую ухмылку, желая извести эту женщину

— Но у тебя это получается — выказывая злобу, заявила Миронова, прошипела, словно песчаная гадюка, которую довели до колючки — И я бы не хотела……

— Если хочешь, я вообще буду молчать всю дорогу

Ответила Оксана, отвернувшись от своей собеседницы, удовлетворившись от того как её затрясло и то как она выказала в своём образе черты раздражительности и легкой ранимости.

— Ты только не злись — вновь повернулась Оксана, через мгновение, продолжая демонстрировать милую ангельскую ухмылку — Я ведь не нарочно

— Оксана! — возразила Миронова, оспаривая оправдания Оксаны — Лучше молчи

— Правда?! — очертанием изумительных скул, Оксана подчеркнула красоту улыбки — Я ведь именно об этом тебе и говорила — стала она любоваться через стекло окна задней двери проезжающие пейзажи деревенской улицы укатанной снегом в сумерках назревающего рассвета

— Да умеешь ты довести

Призналась Миронова, отвернувшись, стала смотреть в противоположное окно, будто красота зимнего сумеречного утра куда интереснее, чем общение с Оксаной.

— До ручки — продолжая высказываться недовольства, произнесла через некоторое время Миронова, после чего решила придать время проведенной поездкой упоительному молчанию

***

Опираясь на спинку кресла, Оксана стояла в нём на коленях, чувствуя под собой мягкую материю подушки. Роскошные золотистые волосы, покрывали обнаженные плечи Оксаны, пышным объёмом падали на грудь и завивались в кольца на розовых чувствительных сосках. Стоя на стуле полностью обнаженной, Оксана обольщалась в улыбке, напротив большого окна, за стеклом которого, не переставая начать падать снег. Солнечные лучи дневного зимнего деревенского солнца, проникали через стекло большого окна, преображая кожу обнаженного тела Оксаны в самых разных оттенка свети и тени. Чувствуя объятие приятных мужских ладоней, как пальцы мужчины скользили по бархатистой коже тела Оксаны, она обольщалась в улыбке, ощущая на себе ожерелье, собранное из алмазов. Дыхание самца обворожительным теплым потоком, подобно хищному льву возбуждало порывом сознание Оксаны, когда Корнилов стоял за её спиной, словно гладил пальцами спину, кожу обнаженных бёдер. Вдыхая восхитительный аромат дамасской розы, парфюма Оксаны, мужчина словно сходил с ума, такое чувство, будто он безмятежно стал узником, пленённый красотой её тела, запаха, которые пропиталась каждая клеточка кожи, безупречно золотистые, русые волосы и сказочные голубые лазурные глаза.

— Ты так любишь меня голой — ухмыльнулась Оксана, словно сгорая в пучине наслаждения, когда за её спиной стоял мужчина, словно по уши влюблённый мальчишка ласкал её тело

— Ты прекрасна — шепотом упоительной мелодией страсти прошептал Корнилов, задержал ладонь на выставленных перед ним ягодицах Оксаны, когда она стояла на коленях на стуле перед ним

— Я это уже поняла

Ухмыльнулась Оксана, в развращенной форме улыбке чуть запрокинула голову, раскрывая алые, только что накрашенные щедрым слоем помады губы, ожидая поцелуя.

— Когда ты надел на меня

Прикосновение рук мужчины, словно сжигало кожу тела Оксаны, каждая её клеточка хотела ему отдаться слиться в единой страсти поцелуя испытать на себе усладу сексуальной любви.

— Это прекрасное ожерелье — простонала Оксана, раскрывая губы в порочной искушенной красоте улыбке, жажда поцелуя и момент его ожидая, казались уже невыносимы

— Оно предназначено для богини — шептал мужчина рядом с губами Оксаны, специально искушая её сознание, томительными секунда мгновения, предвкушающего поцелуй

— Но ведь я же твоя королева — нахмурила обидчиво губки Оксана, затрагивая специально чувства мужчина, пытаясь вызвать у него долю желанной мужской ласки

— Ты моя богиня — уверял сладкой упоительной нежностью слов Корнилов — И я верб только лишь в тебя, я словно молюсь на тебя, возношу для тебя почести, я делаю всё……

«Да он охуел, хотя если честно мне это нравиться впервые в жизни, даже ёбаный блядь Коновалов, не мог меня на столь высоко вознести перед собой», размышляла Оксана продолжая смотреть в глаза мужчине, который сходил по ней с ума.

— Ну всё-всё хватит — возразила Оксана, чувствуя легкую форму застенчивости, перед тем как самец влюблёнными глазами смотрел на неё, желал её, готов был упасть перед ней на колени

— Просто скажи мне, чего ты хочешь

Рука Корнилова трением приятно желанного прикосновения скользила вверх по животу Оксаны, его пальцы обворожительно действовали на её кожу. Медленно и весьма искусно поднимаясь, пятерня его пальцев хваткой необузданной любви обхватила грудь Оксаны, в которую она не помещалась. Столь неожиданный порочный жест вызвал сильное порочное ощущение, от чего у Оксаны слегка перехватило дух, выражая искушенную доступность желания, порочным эротическим стоном.

— И я вмиг всё для тебя исполню — заверил Корнилов, шептал рядом с ухом Оксаны

— Поцелуй же меня — раскрыла Оксана губы перед мужчиной, настойчиво требуя от него желанного поцелуя

— Да это конечно — уверял Корнилов, разговаривая рядом с раскрытыми губами Оксаны медленно приближаясь к ним

— Александр Семёнович

Прерывая момент долгожданного слияние губ Оксаны и Корнилова, на пороге открытых дверей стояла Анжелика, рыжеволосая девушка была одета в синее короткое платье.

— Оу… простите, пожалуйста — сделав вид что смутилась, рыжеволосая девушка, перешагнула порог открытой двери, вошла в комнату — Я не знала, что тут вас такое происходит

«Тупая ебанутая сука, вот именно сейчас тебе нужно прийти и всё испортить», нахмурила Оксана губки, выражая ранимость затронутых чувств огорчением, пытаясь зацепить своего мужчину.

— В чём дело Анжелика?! — едва сдерживая себя, лишь бы не сорваться, суровым голосом, спросил посмотрев в сторону вошедшей девушки в комнату, недовольным взглядом

— Вы просили сообщить

Пояснила Анжелика, скрестив руки в области паха, встала посреди комнаты, выказывая чувство смущения, старалась не смотреть в сторону Оксаны и Корнилова.

— Когда прибудет господин Романов — уверяла Анжелика, придавая виноватый вид своему нерасторопному моменту появления в комнате — Его машина только подъехала к дому

— Ты что меня бросаешь? — выказывая обиду, стараясь задеть чувства мужчины, спросила Оксана, чувствуя как приятные теплые ладони мужчины, что держали в обхвате грудь и объятием пленительного сжатия ласкали бёдра, покинули её тело — Ради Романова?

— Я только его встречу

Уверял Корнилов, отошёл на шаг от кресла, на котором Оксана стояла на коленях, держась за его спинку, смотрела на мужчину, выказывая ранимость лазурных голубых глаз.

— И я сразу же вернусь — пояснил Корнилов, хотел было направиться к открытой двери комнаты

— Пусть твоя рыжая подруга — предложила Оксана, не желая отпускать от себя столь красивого для неё мужчину — Его встретит, я думаю, он не пришьёт её там, если это будешь не ты, хотя всё зависит от его настроения

— В самом деле — поддался чарам обольщения Оксаны, согласился Корнилов — Анжелика, встреть, пожалуйста, господина Романова и проводи его к нам на второй этаж, тебя ведь это не затруднит?

— Хорошо Александра — помедлила с ответом, раскрыла от удивления мандариновые губки рыжеволосая красотка в шикарном коротком платье — Семёнович — произнесла она отчество Корнилова, после чего направилась к выходу из комнаты

— Мне просто будет приятно

Говорила Оксана, когда всё эмоции внутри неё были натянуты хрупкой струной, что готова была лопнуть, вынуждая поддаться власти порочного искушения. Дыхание мужчины, под ухом у Оксаны, желанное прикосновение его ладоней, которое она так мечтала вновь ощутить на своём теле. Власть его пальцев, что словно крепкими убедительными оковами сжали бы бюст Оксаны, пока другая его рука окутала путами безудержной пылкой любви её сочные выставленные бёдра.

— Если ты проведешь это время всё со мной — уверяла Оксана, обернувшись взглядом безупречных лазурных глаз, манила самца, притронуться к её обнаженному телу — И сделаешь так, чтобы я сгорала в пучине страсти твоих жарких объятий

«Блядь какой аромат, его дыхание, его пальцы, его крепкие руки, пиздец, я просто уже жажду отдаться ему в объятия, я понять не могу что со мной», размышляла Оксана, почувствовав прикосновение мужских пальцев, что столь неожиданным и нежным жестом обхватили её бюст.

— Ах…. ты такой убедительный — изумилась Оксана в улыбке, сжимая пальцами железную спинку кресла, царапая её материю твёрдого металла коготками, словно сгорала в пучине возбуждения

— Надеюсь, я вам не помешал?

На пороге открытой двери комнаты, стоял Романов, одетый в черное драповое пальто, пуговицы которого были расстёгнуты и под которым скрывался деловой черный представительский костюм, дорого сшитого по изящной роскоши фасона. Снимая черную шляпу, мужчина перешагнул порог открытой двери, вошёл в комнату, озираясь на светлые стены, дорогие картины, роскошь атмосферы этой комнаты, была подобно апартаментам королевы. Огромная кровать с благоуханными нежными простынями, молочного цвета, роскошные бежевые панельные стены, увешанные дорогими большими картинами. Столь же большая люстра, что висела в центре этой комнаты, была словно из эпохи античности, выстроенная под тип лампочек свеч. Кофейного цвета паркет, материал которого служило редкое черное дерево, был начищен, так как будто отражал на таком тёмном фоне силуэты тел, объектов этой комнаты, подобно зеркалу. Большие окна в комнате, были выполнены в античном стиле, пропускали через себя многократно раз много солнечного света. Вслед за Романовым, как по заказу, прошла палитра шлейфа изумительной мужской коллекции «Acqua di Parma Colonia Oud Eau de Cologne Concentree», оттенки которого служили запахами кедра, кориандра и необычным свойственным неповторимости аромата агаллохового дерева.

«Блядь ну вот зачем ты пришёл, что не мог прийти позже, я уже не могу, вся горю, чтобы отдаться в руки своему любимому», мечтала Оксана, испытывая крайний недостаток сексуальных порочных чувств, по которому страдала в пучинах душевной боли каждая клеточка её тела.

— Ох… простите я наверно помешал вашей любовной сцене — сделав вид, будто бы смутился Романов — Но если честно я бы хотел поговорить с вами Оксана Владимировна

— Правда?!

Ухмыльнулась Оксана, ластясь, как кошка в руках Корнилова, уже не могла пересилить агонию душевной боли, по которой страдало её тело, предвкушая искушение порочной связи.

— И о чём же вы хотите со мной поговорить?

Простонала Оксана, оставаясь стоять на коленях в роскошном кресле с железной спинкой, возмутилась тому, как Корнилов убрал от неё руки, нахмурила, выражая обиду, алые губки.

— А… господин Романов — продолжая испытывать чувство раздражительности, спросила Оксана, начиная нервно покусывать краешек губы — Что же такого должно произойти, чтобы заставить вас приехать сюда?

— Ваш отец Оксана Владимировна — уверял Романов, прошёлся по комнате, стараясь не смотреть в сторону обнаженного тела Оксаны, когда она так ярко его выказывала стоя на коленях на стуле

— И что с ним — спросила Оксана, ухмыльнулась усмешкой, словно насмехалась над появлением Романова — Могло такого произойти, от чего вы так быстро и сами лично приехали сюда

— Он ищет вас

Пояснил Романов, усаживаясь в другое кресло, расположенное напротив кресла, в котором была Оксана, тоже повернутое спинкой к окну.

— Он беспокоится за вас — рассказывал Романов положив ногу на ногу — Как и мы все, после того что произошло там у меня в домике, где мой заповедник, это просто…..

— Хватит…… — не желая это слушать, возразила Оксана, так как угрызенье совести непомерно мучали её рассудок — Я не желаю слушать это нытьё

— Оксана! — упрекнул мило Корнилов, с теплой душевной интонацией голоса любви

— Оксана Владимировна вы позволяете ему — высказывался Романов, словно насмехаясь над образом Корнилова — Трогать вас, лелеять вас, жалеть и пользоваться утехой вашего тела?

— Потому что — заявила Оксана строгой уверенностью голоса — Я его люблю

— Любите?! — удивился Романов, не поверив, пустым, для него, словам Оксаны — Но за что, господин Корнилов ничего сам не добился, да он бизнесмен и очень успешный, но его успех, это не его заслуга!

— Хватит! — прошипела Оксана, вцепившись сильнее в железную спинку кресла, в котором находилась, была раздражена словам незваного гостя — Это, по крайней мере, не вам решать…..

— Господин Романов — пытаясь выслуживаться, говорил Корнилов, словно чувствуя себя, по непонятным для Оксаны причинам, виноватым перед Романовым — Я бы хотел с вами обговорить вопрос по нашему с вами клубу

— Вот как! — удивился Романов — А что вопрос, казалось бы, нерешенный, касающейся твоей возлюбленной, тебя уже не интересует?

— Мои дела вас не касаются! — строго возразил Корнилов

— Они бы не касались бы — подобно злому церберу терпеливо Романовы выразил свои мысли, вцепившись в крепкие поручни кресла обеими руками — Если бы вы не начали свою интригу с Оксаной Владимировной, это в корне меняет дело

— Простите, пожалуйста

Вошла в комнату, подобно хищной кошке, покачивая бёдрами, с бутылкой вина Анжелика, которую несла на разносе с тремя пустыми бокалами из хрусталя.

— Я просто подумала — уверяла рыжеволосая девушка, стараясь из-за всех сил выражать сексуальность, скрытого под синем платьем тела — Может это как-то скрасит сложившиеся между вами всеми напряжение

— Это все конечно очень мило — возразил Романов — Но от бокала коньячного напитка я бы не отказался — по выражению лица этого человек, Оксана поняла, как он сильно не хотел её видеть в обществе Корнилова

— Анжелика дорогая

Обратился Корнилов к рыжеволосой девушке, что покорно прошла по комнате, поставив на кофейный стеклянный столик, что был расположен между двух кресел у больших окон.

— Будь так добра — с превеликой нежности и вежливым голосом и милой улыбкой, говорил Корнилов — Достань для господина Романова мой самый дорогой коньяк

— Слушаюсь, Александр Семёнович — девушка, поставив разнос на столик, поспешно вышла из комнаты под стук каблуков синих туфель по паркету

— Так о чём ты хотел со мной поговорить? — поинтересовался Романов, суровым тоном голоса обращаясь к Корнилову — Ты же понимаешь, что теперь после вашего союза между Оксаной Владимировной у нас с тобой не будет нормальных отношений

— Думайте что хотите — возразила Оксана, прошипела подобием дикости королевской кобры

— Вопрос моей любви и чувствам Оксаны — уверял Корнилов, впервые за столь долгое время, за которое Оксана видела его с Романовым, этот человек посмел ему возразить — Я прошу больше впредь не затрагивать

— Вот как?! — не поверив скрытой угрозе Корнилова, рассмеялся Романов — В таком случае, я могу его пока что отложить

— Только вот не надо ваших блядских одолжений

Саркастично улыбнувшись, грязно выразила собственные мысли Оксана, улыбнувшись тому, как Корнилов заботливо начал распечатывать бутылку с вином для неё.

— Я уже по горло натерпелась вашей лжи — уверяла Оксана, облизывая смачно губки, словно была заворожена вкусом излучаемого с бутылки и цветом багровой прелести вина, что наполняла бокал

— Да что вы — не был согласен Романов с таким утверждением — И поэтому были готовы отдаться этому человеку, вы только посмотрите на него, да вы для него……

— Богиня — гордо заявила Оксана, поднимая подбородок к верху

— Вы знаете, я не удивлён, почему вы голая — продолжал насмехаться Романов — Потому что господин Корнилов все своих особо заставляет раздеваться, он предпочитает их видеть в том…..

— Я уже поняла — ничуть не смутилась Оксана, твёрдо отстаивая свои интересы — И меня всё устраивает

Взяла Оксана из рук Корнилова предложенный ей бокал с вином, держась за тонкую его хрустальную ножку, поднесла медленно к раскрытым алым губам.

— Спасибо любимый — поблагодарила Оксана, касаясь губами поверхности стекла бокала, оставляя на нём смачный алый отпечаток губ

— У меня есть предложения

Пытаясь уйти от напряженной темы разговора, поделился собственным мнением Корнилов, подошёл к стеклянному столику, взявшись за горлышки бутылки с вином.

— Мы могли бы разнообразить нашу программу в клубе — уверял Корнилов, наполняя второй бокал вином, обращаясь к Романову — Нужно сделать её более искушенной и эпичной

— В каком смысле? — поинтересовался Романов, неожиданно отвлёкся от навязчивой ему темы разговора — И что же вы такого эпичного можете предложить гостям господин Корнилов

— Предлагаю больше тонких ощущений — уверял Корнилов, наполнив бокал вином — Для наших клиентов, чтобы передать им больше сексуальных чувств

— Оу… это вы про те, что испытала Оксана Владимировна, попав в ваш клуб голой, с завязанными глазами и с наручниками на запястьях? — решил извести этого мужчину, словно насмехаясь, говорил Романов

«Наглый самодовольный ублюдок, сам хотел от меня избавиться и как только я нашла своего избранника, того кто действительно меня ценит, тому кому я по настоящему нужна, так ты сразу стал извергать из себя всю эту херню», прикусывая краешек губы, Оксана почувствовала как зацепили её высказывания Романова.

— А вас то, что цепляет господин Романов? — чувствуя во рту сладкое послевкусие вина, поинтересовалась Оксана, прикусывая от раздражения краешек губы

— Ваше равнодушие

Ответил Романов с ухмылкой, наблюдая за тем как вновь на пороге открытой двери комнаты, появилась Анжелика. Рыжеволосая девушка вошла в комнату с бутылкой коньяка, подобно хищнице прошлась по полу, покачивая упругой красотой бёдер. Её кожа, упругие, выразительные бёдра, подобно цвету спелого персика вызывали восхищение, а открыто синего надетого на ней платья, словно манила зрителей поддаться порочной утехе с обладательницей этой сексуальной одежды. Поставив коньячный напиток на стеклянный столик и собралась, будто выйти из комнаты, не придавая значения сложившейся интриги общения.

— Анжелика задержись ненадолго — остановил рыжеволосую девушку Романов, успев схватить её за запястье руки, вынуждая остановиться — Я хотел с тобой поговорить

— Да Сергей Викторович — покорно согласилась Анжелика остаться, вынужденно под давлением руки Романова села на подлокотник его кресла, поправляя платье на бёдрах

— Скажи мне, пожалуйста, ты ведь давно ведь управляешь эти клубом так ведь? — поинтересовался Романов, начиная вновь плести интригу

— Третий год уже как пошёл — смутилась взора Корнилова и Романова, что с любопытством рассматривал как Анжелика, выражая застенчивость, чувствовала себя словно не в своей тарелке

— Скажи мне, как получилось?! — ухмыльнулся Романов, словно выражая за своей улыбкой, какие-то неясные скрытые намерения

— Господин Романов! — возразил Корнилов, подняв голос, нотки которого звучали, как упрёк

— Подождите Корнилов — опроверг его несогласие, продолжил Романов — Так как получилось, что вас всего за один день появление в клубе Оксаны Владимировны, тут же попросили подвинуться и освободить эту должность

— Это не так — опровергла Анжелика такое заявление, девушка хотела встать с подлокотник кресла Романова, но заметив его строгое выражение лица, тут же передумала — Я всё еще являюсь управляющим этого клуба и строю для вас программы вашего тайного клуба

— Вот как! — словно выказывая удивление, ответил Романов — Тогда что же вы тут делаете?

— Просто выполняю просьбу господина Корнилова — ответила Анжелика, скрывая виноватый взгляд, уставилась в пол

— Господин Романов! — возразила Оксана, оставаясь стоять в кресле на коленях, чувствовала, как присутствие Романова в этой комнате её сильно начинало раздражать — Что вам вообще надо, что вы вечно цепляетесь ко всему, оставьте её в покое

— А вас Оксана Владимировна! — возразил Романов, демонстрируя недовольства — Я бы попросил бы помолчать

— Это еще почему? — возмутилась Оксана, сжимая пальцами железную спинку кресла в котором находилась, начиная едва сдерживая себя, царапать металл коготками

— Вы птичка для господина Корнилова — пояснил Романов, ухмыльнувшись, обратил внимание на то, как рыжеволосая девушка, наполнила его хрустальный бокал коньяком — Пусть ваша клетка и золотая, но вы в клетке

— Это не правда! — возразила Оксана, поджав от обиды нижнюю губу — Ну что ты молчишь, скажи ему, что это не так — обратилась она к Корнилову, состроив жалостную мимику на лице

— Давайте так — согласился Романов, взяв из рук рыжеволосой девушки, бокал с коньяком, после чего она покорно села на подлокотник его кресла — У вас ведь был секс?

— Что?! — возмутилась Оксана, посчитав такой вопрос за оскорбление — Это не ваше дело!

— Оксана успокойся — упрекнул в ласковой форме Корнилов, оставаясь стоять посреди комнаты с бокал вина в руке

— Что значит успокойся — была не согласна с таким утверждением Оксана, возмущенно посмотрела в сторону Корнилова — Ему это знать не обязательно

— Значит, не было — сразу же предположил Романов

— Это не ваше дело! — повторила еще раз своё утверждение Оксана, выказывая злобу на лице, едва сдерживала себя в руках

— Да у нас с Оксаной еще пока не было секса — признал это Корнилов, чем шокировал Оксану своим ответом, задев её чувства

— Корнилов! — раскрыла от удивления алые губы Оксана, была шокирована такой откровенностью от Корнилова перед Романовым

— Вот именно — отпивая глоток коньяка с бокала, поделился впечатлением Романов — И будет не скора

— Это еще почему?

Возмутилась Оксана, посмотрев то на Корнилова, то на Романова, чувствовала, как эмоции внутри неё бурлили неестественным ритмом предательства. Поджимая от обиды нижнюю губу, Оксана выказывала ранимую влагу слёз на голубых лазурных, подобно камню топаза глазах. Оксана чувствовала себя словно отринутой вновь ощущение того что её отвергли, стало терзать сознание неутолимыми душевными мучениями. Начиная дышать тяжело и учащенно, Оксана жадно хватала воздух, пытаясь справиться с тревогой, что истязала её разум.

— С чего это вдруг?! — дрожащим голосом, чувствуя внутри себя тревогу, спросила Оксана

— Так на чем мы там остановились — быстро переменил тему Романов — В общем, у нас сегодня в клубе будут очень важные гости, вечеринка, которую нельзя отменить и сорвать

— Так чего вы от меня хотите? — Корнилов словно был растерян чувствовав себя не в удел, подобно разрывался на две части, между Оксаной и Романовым

— Что ты оторвал свою задницу от дома — весьма серьёзно говорил Романов — И поехал со мной в клуб, нужно всё подготовить, а твоя рыжая девица, всё устроит там для нас

— А как же я?! — дрожащим голосом, подобно паническому воздействию, спросила Оксана, заметив, как Корнилов поставил полупустой бокал с вином на стеклянный столик

— А я вам говорил Оксана Владимировна — словно насмехаясь залпом Романов, допил бокал коньяка и поставил его пустым на столик рядом с бокалом вина Корнилова — Вы птичка в золотой клетке, привыкайте теперь, сами выбрали себе судьбу

— Нет, я так не договаривалась — возразила Оксана, прошипела подобно дикости королевской кобры — Корнилов ты, куда это собрался? — подняла она голос, так и оставаясь стоять в кресле на коленях

— Ложись спать Оксана — уверял Корнилов, обернувшись к Оксане, стоя посреди комнаты — Мне нужно отправиться по делам

— По каким блядь еще делам?! — прокричала на него Оксана, царапая коготками железную спинку кресла, в котором стояла на коленях

— Мне нужно на работу! — заявил Корнилов, ответив весьма серьёзно и сердито, словно указания Романова для него важнее, чем жалкие сцены упрёков от Оксаны

— Ты что блядь охуел?! — возмутилась Оксана, грязно выразив собственные мысли — Какую нахуй работу, я бросила всё ради тебя, свою семью, свой дом, своих родных и близких мне людей!!!

Выражая откровенность чувств, прокричала Оксана, когда мужчина, который был для неё так дорог, смотрел на неё с безразличным и холодным взглядом.

— Анжелика пойдём — обратился Корнилов к рыжеволосой девушке, что встала с подлокотника кресла вслед за Романовым — Ты нужна мне в клубе

— Вот как! — прошипела Оксана, выказывая ревностные чувства — Для тебя какая-то рыжая сука важнее чем я?

— Оксана ложись спать — повторил еще раз свою просьбу Корнилов

— Так всё я еду домой — возразила Оксана, хотела сойти с кресла, в котором стояла на коленях

— А вот это вряд ли — был не согласен Корнилов

— Это еще почему? — удивилась Оксана

— Одежду ты свою, если ты помнишь, оставила внизу в гостиной — пояснил Корнилов — А из этой комнаты я тебя не выпущу

— Как это не выпустишь? — испытывая неконтролируемую злобу, прошипела Оксана — Я не твоя узница и не твоя собственность

— А вот и клетка захлопнулась — рассмеялся Романов, направляясь к выходу из комнаты — Ты идёшь у нас мало времени, гости скора уже, подъедут

— Да-да иду, конечно, иду — направляясь к выходу, так и ничего Оксане не ответил Корнилов, направился вслед за Романовым — Только вот дверь закрою комнаты

— Ты не посмеешь!

Вскочила с кресла, в котором находилась Оксана, быстро направилась к выходу, когда Корнилов, выпуская Анжелику из комнаты, плавно закрыл за рыжеволосой девушкой дверь.

— Сука!!!

Грязно выругалась Оксана, подбежав к закрытой двери, удав кулак о её гладкую лакированную поверхность, начала нервно дергать на себя, держась за ручку.

— Ты не посмеешь меня тут оставить Корнилов!

Прокричала Оксана, несколько раз ударила ладонью обжигающе по поверхности двери, от чего получив сильный ожог, взвизгнула, стиснула зубы, испытывая сильное жжение.

— Я тебе блядь не узница какая-то — продолжая нецензурно выражаться, кричала Оксана, оставаясь за закрытой дверью, одной в комнате, чувствуя себя отвергнутой — Открой дверь!

Продолжала кричать Оксана и бить в дверь не жалея ладони, после чего шаги за дверью удалились и разговоры превратились в молчание. Расположившись сидя на паркете, Оксана чувствовала, как по щекам стекал неконтролируемый потёк слёз, смывая тушь с глаз. Поджав под себя ноги, Оксана сидела на паркете, рыдая, нескончаемым потоком слёз, чувствую дикую отринутую боль, царапая когтями гладкую поверхность пола. Слёзы обжигающим касанием стекали по щекам Оксаны, когда она сидела на полу, одна в глухой комнате, где кроме собственного плачущего стона не было слышно даже задувающего ветра на улице. Свесив голову, от чувства предательства любимым человеком, Оксана не могла утолить или как-то унять боль этого истязающего душу мучения, лишь тихо придавалась молчанию своей горькой унылой печали.