Глава XVI. Трофей

— Не фортануло. — согласился Бастион. — Попытаемся продолжить поиски или?..

Альфа, помотав головой, ухватился за рукоять правого меча — так, для большей безопасности — и двинулся назад, то есть к распутью. Едва он пересёк границу области Дисторсии, по его одежде и волосам пробежали едва заметные белые молнии, слегка наэлектризовав Альфу — что, собственно, практически никакой роли не играло. Ферзь и Бастион, коротко переглянувшись, двинулись вслед за главой, ожидая его дальнейших рассуждений.

Дойдя до центра кривого зала, Альфа остановился и осмотрелся вокруг. Это была небольшая псевдокруглая комната с довольно обширным количеством входов и выходов, расположившихся по кругу вдоль стен. Нельзя не ожидать какого-нибудь подвоха: входы, например, могут соединяться — притом разными способами, — а могут просто вести в тупики, так что это место может стать небольшим — или даже большим — лабиринтом. Искажённым лабиринтом. Работающим по своим собственным законам и не поддающимся банальным законам и принципам логики. Пожав, наконец, плечами, Альфа двинулся к левому крайнему выходу и остановился перед ним.

— Будем проверять все? — поинтересовался Ферзь, но Альфа лишь вновь пожал плечами.

— Их двенадцать штук — это с учётом того, из которого мы сюда пришли. — объявил Альфа и посмотрел на друга. — Мы могли бы исследовать тот путь, — он указал на вход, через который они сюда и пришли, — но это может быть самую малость рисковым занятием, ведь только чёрт знает, куда и как нас может переместить Дисторсия. А ты что знаешь, зверюга? — прямо спросил он у Бастиона, неизменно сидящего на правом плече Ферзя.

Тот лишь немного помолчал, помычал, но наконец неуверенно заговорил:

— Дисторсии работают по-разному. — произнёс он и шумно выдохнул. — Дисторсии, образуемые Вездесущими, к примеру, предназначены только для искорёживания пространства с целью дезориентации противника и, разумеется, самого искорёживания… Дис-зоны, образуемые на поверхности Альтерсферы, работают по такой же схеме. А вот Дисторсия, появляющаяся в Глубинах...

— Работает по своей собственной логике? — предположил Альфа.

— Скорее, вообще без какой-либо логики. — помотал головой Бастион. — Дисторсии в Глубинах появляются реже, но окружение изменяют сильнее, а по длительности существования, как я понимаю, непостоянны… — он улёгся на плече Ферзя, задумчиво мыча. — Я даже посмею предположить, что у таких вот Дисторсий есть какой-то «триггер», который может что-то сделать...

— Только предположить и можешь, я понял. — кивнул Альфа и щелкнул мечом в ножнах.

На полу прямо перед входом появилась небольшая черта, оставленная от чего-то острого, то есть от меча Альфы: он нанёс бесконтактный удар.

— Будет ставить метки. — пояснил он. — Таким образом: черта — проверяется, — крест — тупик. Таким образом мы сможем тут ориентироваться, а с помощью проб и ошибок — то бишь методом подбора — найдём наконец тот самый выход, ведущий, в идеале, наружу. Хороший план? — он окинул взглядом спутников.

— Лучше в данном случае не придумаешь. — кивнул Ферзь, соглашаясь.

— Нам нужно только надеяться на то, что это место будет стабильным и не испортит наши планы. — отметил Бастион.

— А мы что, сымпровизировать не сумеем? — усмехнулся Альфа. — Да даже если мы тут будем без какого-либо конкретного порядка идти до туда, то сюда, то определённо хоть куда-нибудь да выйдем — куда же мы денемся?

Действительно, куда ж они денутся? Альфа, вновь повернувшись к коридору, двинулся вперёд, огибая выступающие из пола и стен большие чёрные кристаллы и отмахиваясь рукой от осколков, висящих прямо в воздухе. Они повернули направо — в идеале, они должны были упереться в коридор, находящийся правее, — но остановились, заметив перед собой лестницу с весьма крутыми ступеньками. Альфа долго думать не стал: он сразу же стал по ней подниматься, хватаясь за выступающие из стен кристаллы, как поручни; Ферзь и Бастион следовали за ним. Остановившись и обернувшись к напарникам, Альфа, вытягивая шею, заглянул им за спину.

— Да ё… — вздохнув, произнёс он негромко.

Ага, пространство вновь исказилось. Лестница обрывалась двумя ступеньками ниже, уходя неизвестно куда. Альфа осторожно обошёл Ферзя — тому пришлось потесниться, чтобы позволить ему пройти — и глянул вниз: там были лишь серые стены, идущие вниз, а пола вовсе видно не было. Немного подумав, Альфа, вытащив меч из ножен, воткнул его глубоко в стену слева чуть ниже пояса; второй он, также вытащив, воткнул в стену, которой оканчивались ступени и, аккуратно встав на него одной ногой и держась рукой за рукоять другого меча, максимально опустился и поболтал ногой в воздухе, пытаясь хоть что-нибудь нащупать. Ничего он не ощутил, пропасть была самая настоящая. Осторожно поднявшись и забрав мечи, он посмотрел на Ферзя, а потом на Бастиона.

— Это не иллюзия, к сожалению. — констатировал он.

— Тогда и не будем рисковать. — помотал головой Ферзь, но Альфа уже указал рукой на Бастиона, сидящего на плече хозяина.

— Давай кота скинем. — предложил Альфа.

— Чего?! — воскликнул Бастион и, спрыгнув с плеча Ферзя, оказался пятью ступеньками выше. — Я, конечно, понимаю, что ты меня не любишь, но не до такой же степени!

— Да люблю я, люблю. — усмехнулся Альфа. — Но любовь требует жертв, не думаешь?

— Я тебе щас пожертвую!

— Ой, да что ты? — развёл мужчина руки в стороны. — Ты ж не разобьёшься! Просто полетишь вниз секунд десять, а потом вернёшься! Надо ж проверить, так ли всё плохо.

— Да ну тебя! — заявил Бастион и, рассыпавшись фиолетовыми искрами, исчез.

Ферзь и Альфа несколько секунд смотрели в то место, где он находился до этого. Убежал, по всей видимости. Ферзь же с сомнением посмотрел на Альфу и серьёзно спросил:

— Это всё сейчас было на полном серьёзе?

— Практически да. — почти как ни в чём не бывало кивнул Альфа. — Вдруг ступени есть, но они просто находятся ниже обычного? Так мы могли бы знать, как сильно исказилось место.

— Ну-ну. — выдохнул Ферзь и, ещё раз окинув Альфу осуждающим взглядом, стал подниматься наверх.

Альфа несколько секунд простоял, молча глядя в стену, после чего достал из подсумка пачку сигарет и прикурил. Сделав затяжку, он поднял взгляд на уходящего Ферзя и разведя руки в стороны, тоже начал подниматься, стремясь догнать друга.

— Ну захотелось выпустить пар, ну что вы? — произнёс он, оправдываясь. — А надо было разбудить меня, да! И вообще, я сегодня...

Он замолчал, увидев, что ступени кончились. Наверху стояли Ферзь и Бастион, на что-то смотря. Поднявшись, наконец, к напарникам, Альфа замер: они были в том недокруглом зале с кучей выходов. Да, это был он: даже черта, оставленная у самого левого выхода, осталась на месте. Потушив сигарету о стену, Альфа бросил её куда-то на лестницу и, взявшись за рукоять меча, щёлкнул им ровно три раза. На полу у выхода, из которого они вновь сюда пришли, появился крест, в который превратилась и черта, оставленная у левого выхода, непонятным образом связанным с этой лестницей.

— Нет худа без добра: — произнёс Альфа, пожав плечами, — нам не придётся просматривать этот выход, то есть одним делом меньше. Ладно, давайте продолжим: выход сам себя не найдёт.

* * *

Холод. Ужасающий холод, появляющийся ото всюду. Ужасающий холод, пробирающий до костей. Такова суть Тьмы, суть Мрака, тёмного и безжизненного, сводящего на нет всё доброе и светлое и заставляющего всех и вся чувствовать отчаяние. Отчаяние, которому нет конца, и ничего более. Мрак созидает, Мрак уничтожает. Он дарует жизнь, лишённую чего-либо светлого, а может эту жизнь забрать, предав её бескрайнему нечеловеческому ужасу. Свет и Тьма — две стороны одной медали, а Мрак — медаль, тёмная с обеих сторон. В нём нет ничего хорошего. Он холоден, когда убивает. Он холоден, когда порождает. Он убивает, ведь ему выгодно, но и порождает ровно по той же причине. Мрак — зло, и с ним нельзя бороться. Никто не способен с ним бороться. Кто думает, что это возможно, обманывает себя, а тот, кто зашёл слишком далеко, в конце концов оказывается им поглощён, ведь не может быть другого исхода. Просто не может быть.

Зачем Мрак порождает? Определённо для того, чтобы достигать какие-либо цели. Каковы его цели? Они тёмные, хладнокровные, ради их достижения Мрак готов на что угодно, даже на самые жестокие деяния, за которые его покарают, но ничего ему этим не сделают. Вообще, Мрак — понятие растяжимое. Кто-то считает, что Мрак — это обособленный элемент, опасный и неуправляемый. Кто-то думает, что Мрак — это темнота, пустота, попадая в которую, кто и что угодно просто теряется, исчезая в небытии. Они все правы, но они все ошибаются. Мрак — нечто большее, мрак — это всё тёмное и ужасное, всё бесчеловечное и жестокое, которое только может быть. Человек, оказываясь во владении Мрака, сходит с ума и погибает, неспособный ему противостоять. Человек, нашедший во Мраке союзника или повелителя, сходит с ума и оказывается им предан. Человек, решивший бороться с Мраком, сходит с ума и терпит поражение, ведь оказывается недостаточно силён. Мрак — это вся жестокость, которую можно представить. Мрак — это темнота, стремящаяся покорить всё существующее. Мрак — это чистое зло, стремящееся победить добро, которое не понимает, какая опасность его ждёт. И Мрак никогда не остановится, ведь даже будучи «побеждённым» оно останется жить и набираться сил, стремясь победить. И эта победа может рано или поздно наступить, если не быть готовым её сорвать.

Мрак, как уже было сказано, созидает, а созидает он, как несложно догадаться, для достижения своих целей. Существа, создаваемые Мраком — оружие, а артефакты и алтари, способные творить хаос — инструменты, и все они находятся в когтистых лапах Мрака, сильных и вездесущих, которыми он творит судьбы. Если он создаёт демона, он делает из него оружие. Если он создаёт артефакт, он наполняет его силой и делает из него инструмент, способный сделать его ещё сильнее. А что, если он сделает что-то, выбивающееся из всего остального? Что-то, всё это превосходящее...

Парень, примотанный чем-то к чему-то холодному, сделал резкий вдох и, моментально открыв глаза, поднял голову. Серая комната, широкое зеркало и стол, перед которым стоит, по всей видимости, стул с ремнями, которыми парень и был к нему примотан. Дыхание парня замедлялось, сердцебиение — тоже, а разум становился всё яснее и яснее, будто бы кислород, которого так не хватало, начал поступать в мозг в безумно огромных количествах. Парень вновь осмотрелся. Это место было ему совершенно незнакомо, а он, видя что-то подобное впервые, не мог даже понять, для чего оно нужно. Опустив голову, парень увидел свой голый, обмотанный ремнями и покрытый многочисленными татуировками торс, а также ноги, на которых, к счастью, были тёмные штаны. Спина и ступни парня значительно мёрзли — металлическая спинка стула была холодная, что уж говорить о холодной плитке, которой были покрыты полы! Вопрос о местонахождении, конечно же, волновал парня, но всё остальное для него было ничуть не меньшей загадкой. Что уж говорить, если он не знал, кто он есть сам? Да, туман в его голове понемногу рассеивался, но он всё равно ничего не помнил и ничего не знал. Всё, что всплывало в его мыслях — ледяной нечеловеческий голос, говорящий на неприятном, но абсолютно понятном языке. Но то, что он говорил, оставалось для парня загадкой, ведь голос этот, едва различимый, в памяти отдавался сильным неразборчивым эхом… А, может, парень пока не пришёл в себя, потому ничего сейчас не понимал. Лишь одно слово он понял — «предназначение». Что же это могло значить? У кого было или есть предназначение, должен ли он его выполнить или оно будет выполнено само, волею судьбы? Парень не имел ни малейшего понятия, а что-то додумывать у него не было никаких сил.

Ещё раз окинув помещение взглядом, парень попытался хоть как-нибудь сдвинуть стул. Непонятно, был ли он привинчен к полу или он был просто тяжёлым, отчего у парня не хватало сил хоть как-то сдвинуть его с места, потому его попытки оказались попросту тщетными. Хоть какого-нибудь способа выбраться из западни у парня просто не было, потому он просто потупил взгляд в пол, уставившись в одну точку.

Кто он? Что он тут делает? Откуда он появился? Ведь он точно не был каким-нибудь обычным человеком — по крайней мере, ничего до своего пробуждения в этих непонятных серых коридорах он вспомнить не мог. Но зато он смог вспомнить что-то тёмное, что-то зловещее… «Тёмное» в прямом смысле слова — это было что-то, похожее на сгустившуюся темноту. Холодную, густую, непроглядную темноту. Дышать было нечем — казалось, тьма пробралась прямо в лёгкие и заполнила их, как это происходит у утопающих в воде. Мыслей никаких не было — только пустота, полная неизвестности. И голос, который, казалось, был где-то далеко, но одновременно с этим громким гулом звучал прямо в голове… Кто это говорил, чего он хотел? А, может, парню это всё просто показалось и ничего такого не было, воспалилось воображение… Все эти вопросы, конечно, хороши, но вопрос о настоящем лучше. Где же он, что с ним будут делать и так ли всё плохо? Парень вновь поднял голову, но увидел лишь пустую комнату, в которой он сидел совершенно один. Поговорить было не с кем, что-либо узнать также не виделось возможным. Оставалось только ждать.

Немного поёрзав на стуле и положив одну ступню на другую — чтобы было не так холодно — парень посмотрел на дверь, являющуюся, по своей сути, выходом, но она была заперта. Да, остаётся только ждать, никак иначе.

* * *

Альфа, Ферзь и Бастион исследовали практически все выходы из круглой комнаты, но выхода так и не нашли. Оставались всего два варианта: выход, расположенный в самом центре остальных выходов и коридор с подъёмом, с исследованием которого они повременили. Все выходы или заканчивались тупиками, или переходили в другие выходы — кончающиеся тупиками — или в саму круглую комнату, от чего тоже толку особого не было. Крестами были помечены не только выходы, но и вся комната — Альфа был раздражён окончательно и таким образом понемногу выпускал пар… Впрочем, остальным это всё тоже не особо нравилось: их настроение также свелось на ноль, Ферзь просто молчал, а Бастион перестал встревать в разговоры со своими пятьюдесятью копейками — много бы они разговаривали, конечно же. Да, им попалось несколько демонов, да вот только это «несколько» расшифровывалось как «пара штук», отчего лучше не становилось. Так что сейчас они все стояли перед центральным выходом из комнаты и молча смотрели на него. Ещё немного помолчав, Бастион наконец вздохнул:

— Надоело.

— Впервые с тобой согласен. — кивнул Альфа, после чего также устало вздохнул и шумно выдохнул. — И на это всё мы убиваем кучу времени? — он развёл руками в стороны. — Не удивлюсь, если окажется, что нужно было идти туда.

Теперь он махнул рукой в сторону расположенного прямо позади них выхода, ведущего к коридору-подъёму, который они, опять-таки, решили пока не исследовать. «Этот путь ведёт вглубь Глубин, — говорил Альфа, — мы там можем потеряться насовсем...» Теперь-то он, конечно же, не сомневался, что если бы они «потерялись насовсем», то всё равно нашли бы выход быстрее, да и, наверное, что-нибудь важное в придачу — за чем-то важным они сюда и шли. Пожав наконец плечами, Альфа махнул рукой, маня за собой, после чего двинулся, наконец, к последнему выходу, которому было суждено стать либо очередным тупиком, либо долгожданным выходом из этой чёртовой червоточины. Ферзя и Бастиона уговаривать не пришлось: они сразу же пошли вслед за ним, готовясь к чему-нибудь — впрочем, как и к каждому «выходу», который они исследовали.

Глубины, задетые Дисторсией, значительно изменились за это время: пространство искривилось ещё больше, чёрные кристаллы заполняли добрую часть помещений и коридоров; осколков стекла, висящих в воздухе, становилось всё больше, а в пространстве время от времени возникали расколы — расколы-бета, по-видимому, — которые ещё и взрывались, разлетаясь на всё те же осколки (Бастиона ими даже пришибло разок, но он, будучи практически неубиваемым, быстро пришёл в форму и смог продолжить путь). Огибая разросшиеся до огромных размеров и больших количеств чёрные кристаллы, компания двигалась через и без того узкий коридор, кривой и невысокий. Пройдя через десяток поворотов, спусков и подъёмов они, наконец, вышли в широкий зал и осмотрелись.

Зал ничем примечательным не отличался: это было длинное и достаточно широкое прямоугольное (ну, до искривления Дисторсией оно наверняка было прямоугольным) помещение, притом абсолютно пустое — из чего-то интересного здесь были только проход, через который они сюда пришли, и вторая часть помещения, значительно расширяющаяся и приподнимающаяся у противоположной от входа стены. И нечто неприятное сейчас находилось в этой комнате. И оно сейчас находилось на возвышении у дальней стены...

— Это то, что я думаю? — поинтересовался Ферзь и, сделав ещё несколько шагов вперёд, утвердительно кивнул и повернулся к Альфе. — Ага, это оно. Это же...

— Наш джекпот. — кивнул Альфа и, неприятно ухмыльнувшись, развёл руки в стороны. — А я-то думал: ну не зря же мы сюда пёрлись столько времени! А оказалось вот оно что — живой портал, ха!

Он посмотрел прямо на живое нечто и оно, похоже, заметило и его: этот громадный кусок живой плоти с чем-то наподобие рта, до этого медленно открывающимся и закрывающимся, стал двигаться куда быстрее, дрожать и издавать тихое, непонятное сипение. Серо-красная клыкастая масса, вросшаяся в стену, точно увидела в мужчине противника и, широко раскрыв пасть, внутри которой засветилась красно-оранжевая жидкость, стоящая вертикально, остался в таком положении. Ага, готовится призывать — никаких сомнений.

Демоническая фауна отличается огромным разнообразием: тут и гуманоиды, и звери, и человекоподобные демоны, и духи с призраками, и падшие люди (и не только люди), отказавшиеся — или потерявшие — от собственной человечности… Но были в списке всей этих тварей и такие необычные экземпляры, как живые порталы. Живые порталы — практически бесформенные существа, бездвижные, представляющие собой обычно огромный рот, внутри которого — при желании портала или кого-то другого — может появиться демонический портал, то есть портал, связанный непосредственно с Инферисом — то бишь миром демонов. От обычных демонических порталов — и других их видов — они отличаются, собственно, тем, что они живые, то бишь имеют какой-никакой разум и базовые потребности… А ещё они, конечно же, могут быть убиты — на то они и живые. Использоваться живые порталы начали ещё очень давно, но даже тогда большим спросом не пользовались. Во-первых, их сложнее создать — это же живое существо, тут так просто не отделаешься. Во-вторых, они могут преследовать свои неведомые, зачастую хаотичные цели — порталы могут приказывать демонам идти куда-то (так, собственно, Зависть и Гордыня, будучи врагами, сражались с Альфой сообща, хотя должны были сражаться и между собой), что может противоречить целям того, кто этот портал и создал. В-третьих, их проще закрыть — если для уничтожения обычного портала нужно найти определённый объект, благодаря которому он существует — пентаграмму, например (а временные порталы и вовсе сами собой исчезают), то живой портал достаточно просто убить, что куда проще и быстрее — нужно лишь уметь драться, знать, что надо делать, и не бояться действовать.

Если представить, что демонический портал чувствует эмоции — может, он их и чувствует, просто непонятно будет, зачем это, — то он, увидев Альфу, определённо впал в ярость или даже в бешенство. А мужчина тем временем, медленно приближаясь к твари, провокационно продолжал:

— Я-то надеялся, что тут будет что-то опасное, что-то сильное, что-то смертоносное… А тут оказалось это недоразумение. — он на пятках повернулся к стоящим в стороне Ферзю и Бастиону. — Не, ну вы видите его? Ради этого мы сюда и шли? — он повернулся обратно к порталу. — Эх, сплошное разочарование!

Демонический портал издал громкий неприятный рёв и разинул пасть, приготовясь делать то, ради чего он и был создан — призывать демонов. Ферзь и Бастион же всё также молча стояли в стороне и смотрели на Альфу, сошедшего, по всей видимости, с ума.

— Чё это с ним? — вполголоса поинтересовался у Ферзя Бастион. — Никогда же он таким не был.

— Был, да это в последний раз очень давно было. — мужчина пожал плечами, наблюдая за тем, как Альфа стоял перед порталом и ждал появления врагов. — Тебя тогда не было.

— А происходит-то что? — продолжал Бастион. — Он пугает меня.

— Да он бесится просто — такое бывает. Ладно, пошли, поможем ему. — произнёс Ферзь и двинулся к другу, доставая из-за пояса свою шпагу, а из кобуры — револьвер.

Красно-оранжевые молнии, змейками пробегающие по поверхности твари, разлетались в стороны, треща и немного ослепляя. Рядом затрещало что-то ещё, Альфа и его спутники осмотрелись. Подобные молнии, появляясь из ниоткуда, искрились прямо на полу в четырёх точках вокруг них: это появлялись временные демонические порталы, способные спонтанно появляться и исчезать независимо от чего-либо.

— Ага, значит знатное предстоит сражение. — усмехнулся Альфа, ухватившись рукой за рукоять меча.

— А можно было прикончить эту тварь сразу и не тратить время. — недовольно пробурчал Бастион и махнул хвостом, на котором забегали яркие фиолетовые молнии.

Искры на полу одни за другими превращались в полноценные ало-оранжевые порталы, располагающиеся прямо в воздухе. Наконец из одного временного портала вышла Зависть и, увидев врагов, издала хриплый рёв. Демоны, по-видимому, услышав его, начали один за другим выходить из временных порталов, но лишь из живого портала никто ещё не появлялся. Ближайший демон — это была Гордыня, — вышедший из портала, кинулся на Альфу, но мгновенно получил от него удар ногой в живот и выстрел в голову в придачу. Это был знак: твари все сразу напали на незваных гостей, посягающих на сохранность живого портала.

Ферзь столкнулся с Жадностью и Похотью: он ловко и быстро орудовал шпагой, нанося пускай и не очень сильные, но быстрые и частые удары. Жадность и Похоть, будучи слабыми противниками, какой-либо опасности не представляли, но сзади к Ферзю подошла Зависть и замахнулась крупной косой, собираясь нанести удар. В этот момент Бастион, повернувшись к нему, молниеносно спрыгнул с плеча хозяина и, в полёте увеличившись раза в два, вцепился в демона, начав грызть его острыми зубами — рот он наконец-таки открыл, — рвать огромными когтями и бить током — он весь искрился, а хвостом, даже не сводя глаз с Зависти, метал в ближайших врагов мощные фиолетовые молнии, зачастую сбивающие их с ног. Прикончив двумя хорошими ударами своих соперников, Ферзь поднял револьвер и сделал выстрел в спину какого-то демона, приближающегося к Альфе. Этим демоном оказался высший демон класса Грехорождённых — Гнев, так что Ферзю очень не повезло, ведь Гнев, будучи весьма и весьма опасным противником, мог запросто его уничтожить — чем он, собственно, и собирался сейчас заняться. Альфа, серией ловких ударов уничтожив окруживших его Гордыню, Лень и Жадность, повернул голову в сторону друга и, вскинув свой револьвер, сделал три выстрела в спину приближающегося к Ферзю Гнева. Бастион же, загрызши, наконец, Зависть, также повернулся к хозяину и сделал огромный прыжок в сторону Гнева, нападая.

Гнев был, как и остальные Грехорождённые демоны, гуманоидом, хотя немного от остальных отличался. У него была красная кожа, местами — на спине, шее, руках и ногах — покрытая густой чёрной шерстью; хребет его кончался покрытым кожей хвостом, кончик которого имел шерстяную кисточку, в которой то и дело бегали языки пламени; глаза у Гнева были ярко-жёлтые, а зубы — большие и острые; на голове у демона были длинные, острые и кривые рога, по которым то и дело пробегали оранжевые молнии. На нём были тёмные металлические доспехи: кираса с наплечниками, наручи с клинками, сапоги и поножи, к которым были прикреплены ножны для мечей, оба из которых он в данный момент держал прямо в руках. Гнев всегда отличался своими огромной силой, отличной ловкостью, мастерством владения различным оружием, безграничной яростью и абсолютной безжалостностью — как к противнику, так и к себе самому. Собственно, своей беспощадностью он в основном и выделяется: сражаться он готов до собственной смерти, а убить он готов любого, кто попадётся ему на глаза — на то он и Гнев.

На выстрелы Альфы, заблокированные прочной бронёй, Гнев даже не обратил внимания; от Бастиона, напрыгнувшего на него сбоку, он просто отмахнулся, заставив того отлететь в сторону. Ферзь, недолго думая, запустил в демона взмахом руки фиолетовую молнию, но он просто заблокировал её наручем и, издав громкий рёв, быстро двинулся в сторону Ферзя, замахнувшись своими довольно крупными клинками для удара. Ферзь, не способный никак противостоять врагу, приготовился попытаться отбить его удар собственной шпагой, но неведомой силой был отброшен назад, так что удар Гнева получил не он, а пол в том месте, где он стоял. Демон, сразу поняв, что случилось, повернулся к Альфе, тихо рыча: это он телекинезом оттащил Ферзя, не дав тому принять удар на себя. Бастион вновь прыгнул на врага, но тот вновь отбился от удара, а Альфа и Ферзь, не став чего-либо ждать, тут же напали на демона с обоих сторон, собираясь использовать его занятость Бастионом и численное превосходство в свою пользу. Ферзь, покрыв свою шпагу тёмными фиолетовыми молниями, нанёс удар по врагу, но тот просто заблокировал его рукой, проигнорировав его увеличенную благодаря способностям Ферзя силу. Альфа же, пустив свой кинжал, как и до этого, в полёт, накинулся на демона с двумя мечами сразу, но тот своим оружием и их заблокировал, однако Альфа сразу же начал наносить Гневу быстрые атаки куда только можно, так что тот мощным движением руки оттолкнул от себя Ферзя, заставив того упасть и выронить из рук меч. Альфа и Гнев сошлись в поединке: сперва один наносил удары, пытаясь нанести сопернику урон, потом другой, улучив момент, начал наносить ответные удары, перейдя из обороны в наступление. Ферзь, спешно поднявшись на ноги, переместил к себе магическим телекинезом шпагу и стал смотреть на сражающихся друг с другом соперников, не зная, как лучше подойти и нанести удар, чтобы от этого был смысл и это не помешало Альфе. Бастион, уменьшившись, материализовался из молний на полу рядом с хозяином и тоже посмотрел на дерущихся Альфу и Гнева.

— Тебе, может, помочь? — крикнул Бастион, ожидая указаний.

— Да порталом займитесь, ё-моё! — крикнул в ответ Альфа, не отвлекаясь от битвы. — Пока из него ещё какая-нибудь тварь не вылезла!

Дважды повторять не пришлось: Ферзь и Бастион, осторожно пройдя мимо Альфы и Гнева, подошли к живому порталу. Тварь за весь бой почему-то почти никого и не призвала. Ферзь приподнял меч, собираясь нанести удар куда-нибудь, но из яркой красно-оранжевой движущейся массы появилась голова какого-то демона — почему-то, на уровне пояса Ферзя — и подняла на него свои глаза.

— Да не сейчас же!.. — пробормотал Ферзь и, уперев ногу прямо в морду демона, затолкал его обратно в портал. — Ну, что же, — произнёс он, приготовившись нанести удар, — надеюсь, это так работает...

И Ферзь с силой воткнул шпагу прямо в портал, надеясь на то, что меч ранит сам живой портал, а не пройдёт сквозь создаваемый им самим портал. И — о чудо! — меч, по всей видимости, действительно ранил сам живой портал: тварь издала громкий рёв, а шпага Ферзя замедлилась, оказавшись в плоти демона. Гнев, до сих пор сражающийся с Альфой, повернул голову в сторону живого портала, а Альфа, воспользовавшись случаем, вогнал врагу свой клинок прямо в шею, проткнув её насквозь. Тварь издала какой-то сиплый звук, но Альфа, удостоверившись, что этот удар стал для Гнева смертельным — тот терял силы на глазах, — рывком вытащил из шеи демона клинок, разбрызгав кровь и заставив тварь упасть. Гнев был мёртв. Альфа осмотрелся: временные демонические порталы уже исчезли, а единственным порталом оставался лишь живой портал, убиваемый в данный момент Ферзём. Тот же вогнал меч ещё глубже, отчего портал, сияющий прямо в пасти твари, погас и исчез, отчего стала отчётливо видна пасть демона. Наконец тварь перестала даже пульсировать и всё обдало сильной волной энергии, от которой и Альфа, и Ферзь позакрывали лица руками. Открыв же глаза, они осмотрелись и увидели, что теперь это был обычный зал — область Дисторсии попросту исчезла. Альфа с интересом осматривался, приговаривая «Вот оно как...», а Ферзь, увидев что-то прямо в пасти живого портала, потянулся за ним. Он вытащил из кровавой щели ожерелье — старое, стрёмное такое. Загадочная сила исходила из него, очень непонятная. Но что-то всё же пришло Ферзю в голову.

— Чё, красивая вещица? — усмехнулся Бастион, но Ферзь лишь помотал головой.

— Думаю, это заинтересует нашего нового друга. — произнёс он негромко и положил окровавленное ожерелье в карман.