Глава XXII. Ревизор

— О, нашёл! — усмехнулся Антон Левченко, остановившись перед магазином, над которым красовалась вывеска с надписью «Парадигма», после чего осмотрелся и развёл руками в стороны. — Хорошее местечко — никого в округе. Можно было бы и в лесу хижину построить, конечно же, а то так слишком банально и неинтересно...

Через широкие окна ничего, толком, видно не было, потому Антон, сразу двинулся ко входной двери, на которой висела табличка «Открыто». Зайдя внутрь, парень услышал приятный звук колокольчика, висевшего над дверью, и слегка подослеп: тут было темновато. Сделав пару шагов вперёд, парень услышал приближающиеся шаги, а после увидел дамочку в возрасте, вошедшую в помещение. Это была, без сомнений, сама Людмила Ефремовна Лапина — ведьма-торговка, хозяйка лавки. Старая, в чёрном бесформенном платье, увешанная украшениями — примерно так он её себе и представлял. Увидев такого молодого посетителя, женщина остановилась и, хмурясь, оценивающе-скептично смотрела на Антона. А поскольку она не проронила ни слова, то парень, уверенно сунув руки в карманы, поздоровался:

— Драсьте.

— Драсьте. — немного помедлив, в ответ поздоровалась Людмила, всё также хмуро глядя на Антона. Она зашла за прилавок. — Ищете что-то конкретное?

Антон ничего не ответил и начал медленно шагать, осматриваясь.

— Да нет, я просто смотрю. — произнёс наконец он, повернувшись к ней спиной и осматривая стенд с посохами и жезлами.

— Может, что-то подсказать? — продолжила ведьма.

— Я просто смотрю. — уверенно повторил Антон и, немного подумав, кивнул в сторону посоха, на верхушке которого красовался небольшой человеческий череп. — Интересная вещица. — произнёс он. — А это у вас откуда?

Мысленно обработав вопрос, Людмила хмыкнула и, по-видимому, потеряв большую часть всего своего скепсиса, с готовностью заговорила:

— «Туман» — так называется этот посох — принёс мне один паренёк, оказавшийся сынишкой одного некогда великого некроманта. Деньги он за посох предложил смехотворные — видимо, не понимал всю как практическую, так и историческую ценность данного артефакта, — а я и не против: купить задёшево и продать задорого — счастье любого торговца.

— А не тот ли это некромант, — усмехнулся Антон, повернувшись к Людмиле, — что заставил музей ходить ходуном лет этак двадцать назад?

— Он самый. — кивнула женщина, довольная тем, что собеседник попался осведомлённым в таких делах. — И я очень рада, что мне попался такой ценнейший артефакт.

С этими словами она даже вышла из-за прилавка и, подойдя к стенду, сняла с него знаковый посох и взяла его в руки, начала гладить его рукоять пальцами и с придыханием осматривать.

— Как я уже сказала, это просто ценнейший артефакт. — произнесла она. — Созданный не одну тысячу лет назад, он передавался из поколения в поколение, был центром нескольких небольших войн, заговоров, предательств и последующий убийств… Будучи созданным исключительно для некромантии, он плохо годится для многих областей магии, но отлично справляется с тёмной магией и, тем более, с самой некромантией. Всю чертовщину приписывают именно «Туману», все эти великие тёмные заслуги и достижения люди приписывают ему… В его честь создавались легенды, сказания, страшилки для непослушных детей и так далее… Да и большинство из них правы, что ещё интереснее. Так что для любого сведущего коллекционера данный предмет будет идеальным пополнением в коллекцию или даже идеальным инструментом, с помощью которого можно совершить не одно великое дело… — наконец Людмила пожала плечами и вернула посох на место. — Но я не обладаю некромантскими способностями, потому мне посох в практических целях никак не сможет пригодиться. Держать как экземпляр коллекции — хорошо, но я готова продать его желающему — за круглую сумму, конечно же.

Антон хмыкнул и развёл руками в стороны.

— Нет, спасибо: у меня некромантских замашек нет и обретать их тоже нет желания, потому я, к сожалению, в приобретении данного исторического золота никак не заинтересован.

— Очень жаль. — пожала плечами Людмила. — В любом случае, некромантство, по всей видимости, сейчас большой популярностью не пользуется.

— Конечно, не пользуется, ведь призываемые скелеты физически слабы, из-за чего сильно много их использовать не сможешь — особенно в ситуациях, когда твой враг — не безоружный ребёнок и умеет хоть как-то драться, владеет хоть каким-нибудь оружием… Даже большой палки хватит на то, чтобы уделать небольшую толпу этих скелетов — достаточно сильно ей махать и не позволять близко к себе подходить. Да и поди объясни ещё этим скелетам, что сражаться нужно умнее, а не лезть прямо на меч врага и от него, как следствие, гибнуть.

— Действительно. — усмехнулась Людмила, а после сняла со стенда деревянный посох-палку и начала демонстрировать его Антону. — Этот экземпляр не менее интересен. — заявила она. — В далёкой древности этот посох был создан одним дендро-элементалом, великим мудрецом того времени. Занимался он, конечно же, добром — людей и природу защищал, всякие хорошие мудрые знания передавал, — а потому, погибая, велел взять этот посох и продолжить его светлое дело — чем, как ни странно, люди и занялись, просто длилось это недолго. Однажды у другого мудреца этот посох отобрали с помощью предательства, а после он передавался из рук в руки через всё те же заговоры и предательства — всё стандартно, — после чего на какое-то время потерялся у людей из виду. А в один прекрасный момент его принёс мне как подарок один мой хороший знакомый-коллекционер. Сам посох хорош для управления всякого рода природой — растениями, то бишь, — а ещё даёт такие способности любому Элементалю, даже не обладающими подобными способностями — то бишь это очень хороший катализатор...

—… способный не только материализовать и усиливать дендро-способности, но и делать их доступными тем, кто от этой темы далёк. — закончил её предложение Антон. — Хорошее дело. — кивнул он и пожал плечами. — Жаль только, что посох такую коллекционерную ценность, как тот же «Туман», не представляет: он, всё-таки, основан на легендах, а не на точных и уверенно подтверждённых фактах, да и применения ему какого-то очень хорошего не найдёшь. Мне вот совсем другое интересно...

С этими словами он двинулся к прилавку и остался ждать, облокотившись на него. Людмиле пришлось поместить посох-деревяшку на место, после чего она зашла за прилавок и, ожидая каких-нибудь действий парня, стала смотреть на него. После небольшого молчания Антон, наконец, почти что заговорщическим шёпотом заговорил:

— Вы же, кажется, и различные услуги оказываете — верно говорю?

Людмила с интересом посмотрела на него, после чего кивнула и ответила:

— Верно. Услуги разные: могу, например, проклятье помочь снять, а могу помочь человека найти. Могу и просто погадать — люди часто желают знать свою судьбу, не понимая всю ужасность своего желания.

— Знать своё будущее я не хочу — оно будет таким, каким я его выкую. — помотал головой Антон и постучал всеми пальцами руки по столешнице прилавка. — Но ведь то, что вы назвали — наверняка не все услуги, которые вы можете оказать, не так ли?

Людмила, конечно же, сразу поняла, что это некий звоночек, потому смотрела на парня очень серьёзно — от её прошлого настроения не осталось и следа. Немного подумав, Людмила всё же заговорила:

— И чего же ты хочешь?

— Я? — наигранно удивился Антон. — Я пока ничего не хочу. — после чего также наигранно добавил: — Хотя...

Он залез в карман и достал оттуда телефон, после чего открыл его чехол и достал оттуда какую-то карточку, которую тут же положил на прилавок. Людмила тут же склонилась над ней, а Антон для пущего эффекта по этой карточке постучал. Карточка была золотая, пластиковая, на ней красовались всякие циферки, фотография Антона и его ФИО тут же. И всё это гласило, что он — уполномоченное и доверенное К. А. Огневой лицо, обладающее некоторыми особыми полномочиями. Действительно, Кристине Аркадьевне из-за её хорошей и очень верной службы государству было выдано большое число полномочий, среди которых из-за общей доверенности Кристине была возможность давать часть этих полномочий доверенных непосредственно Кристиной лицам с тем условием, что сама она им полностью доверяет и ручается, что они этими полномочиями злоупотреблять не будут и вообще будут вести себя, как говорится, очень хорошо. Таких «доверенных лиц» было, конечно же, не так много: среди них были, конечно же, Виктор Бестужев — её верный друг и напарник, способный воин и просто очень хороший человек, — Николай Васильевич Левинский — он сделал для Кристины немало хорошего, а доверенным лицом она сделала его на всякий случай, вдруг его помощь пригодится, — Альфа — он в целом человек очень серьёзный, слов на ветер не бросает, выполнить готов всё и Кристине очень верен, — Ферзь — ему тоже можно было доверять, — Мор, Дельта, ещё несколько людей и, конечно же, сам Антон Левченко. Как он получил её доверие и такие полномочия? Долгая история, но закончилась она тем, что Антон не только получил самое главное — уважение Кристины, — но и в итоге стал тем, к кому она может в нужное время обратиться — как сейчас, например. Неизвестно, насколько это было для него важно и было ли это для него хоть сколько-то значимым достижением — Антон лишь отметил его вступление в должность «доверенного лица К. А. Огневой», а вспоминал о ней только тогда, когда это было необходимо — а было это, собственно, не так часто, но и не так редко.

Увидев и оценив эту пластиковую бумажку, говорящую о вполне себе широких полномочиях Антона, Людмила сильно напряглась и даже немного побледнела, после чего выпрямилась и хмуро, чуть ненавистно посмотрела на парня, который, казалось, видел в этом некое развлечение.

— Так чего же ты хочешь? — вновь спросила Людмила, готовясь услышать ужасное.

— Давай сразу расставим точки над «и»: я не чудовище и ничего слишком ужасного требовать не буду. — усмехнулся Антон. — Мне это не нужно, так что большая часть твоих «шкафных скелетов» будет лежать на твоей совести. Так что давай перейдём к делу...

Антон убрал пластиковую золотую бумажку на место — под чехол, — телефон убрал обратно в карман, а после вновь облокотился на прилавок и заговорил более деловым тоном:

— Смотри: много кому ты не нравишься, ведь много себе позволяешь. Да у тебя тут целый магазин всякой чертовщины, притом далеко не хорошей! Ты прекрасно понимаешь, что такое не приветствуется и обычно пресекается, запрещается, контролируется… — Антон фыркнул. — Много кто хочет поставить тебя на место, но каждый из них, — непонятно, правда, по какой именно причине — боится даже попробовать, из-за чего ты, чувствуя свою безнаказанность, позволяешь себе всё… — замолчав ненадолго, парень наконец устало вздохнул и пару раз стукнул кулаком по столешнице прилавка. — Короче: к тебе обращаются всякие Вездесущие и им подобные гады, любящие строить пакости и портить жизнь обычным людям, которых они считают никчёмными и приравнивают… к пушечному мясу.

Произнося последнее, Антон явно был в некоторой задумчивости, заметив которую, Людмила заметно расслабилась, ведь эта задумчивость была смешана с какой-то усталостью. Почесав затылок, Антон пару раз постучал по деревянному прилавку указательным пальцем и тут же указал им на женщину, также подняв на неё глаза.

— Ты! — коротко произнёс он, глядя на Людмилу. — Ты рассказываешь мне, каких особо опасных гадов обслуживала, чем им помогала и в чём им помогала, а мы что-нибудь решим и, вероятно, оставим тебя быть. — усмехнувшись, он указал пальцем на картину за спиной Людмилы, висящую на стене. Женщина напряглась. — И если ты будешь себя хорошо вести, то та «молодость», которую ты хранишь в сейфе за картиной, дающая тебе очень долгую жизнь, возможно, даже останется целой и ты, как следствие, тоже таковой останешься. — Антон улыбнулся. — Хорошие условия, а? Очень ультимативные и такие заманчивые, что я вижу по твоим глазам, как сильно ты хочешь на них согласиться.

— Действительно, очень ультимативно. — кисло согласилась Людмила и тут же поинтересовалась: — А про «молодость» за картиной ты как узнал?

— Ну я ж обладаю магическими способностями — увидел, конечно же, пусть и с трудом. И скажу по секрету: их обычно где-то в лесу закапывают, чтобы другие просто так не добрались и не нашли ненароком.

— Я думала о таком… — так же кисло вздохнула она.

— И не додумалась — ну, ладно, тебе просто очень не повезло. Но тебе очень повезло, что мы с тобой ещё и договариваемся и даже не настолько односторонние условия выдвигаем.

— Ага, очень повезло.

— Так что вернёмся к нашим баранам: — Антон по-деловому сложил вместе кончики пальцев и посмотрел на неё, — у тебя наверняка есть записи об этих ваших взаимодействиях — с именами, конечно же, да с оказанными услугами и ценами на них. Верно говорю?

Людмила какое-то время молча смотрела на парня, после чего произнесла:

— Я как её до конца исписала, так новую и не купила.

— Ложь: ты любишь быть в себе уверена, да и деньги так считать легче. — отрезал Антон, сверля её взглядом.

— Последнее взаимодействие ещё не записала, потому только словами могу… — вновь начала оправдываться Людмила, но парень, не сводя с неё глаз, вновь помотал головой:

— Опять врёшь. Людмила Е-фре-мо-вна! Тебя ж уже к стенке прижали — что мешает просто по-хорошему всё рассказать и остаться целой? Я ж не говорю выкладывать прям всё — я прошу рассказать именно самое важное, что может иметь значение и предотвращение чего определённо будет предотвращением проблемы, не дай бог — трагедии! Так что давай так: ты мне самое интересное расскажешь, а я запишу и уйду восвояси.

— Ну, если иначе никак… — вздохнула Людмила и скрылась под прилавком, после чего достала из-под него большую толстую тетрадь и, с грохотом уложив её на прилавок, раскрыла её на последней странице, имеющей записи, и начала их просматривать. — Та-а-ак… Самое интересное говоришь? Немного такого было...

Глянув на даты посещения и на количество людей, Антон фыркнул:

— А я-то думал, что тут их сотни будут! А тут, дай бог, человек пять за день. И мелочь всякую вон покупают, ага...

— Вот именно, что мелочь — опасного от них ждать нечего. — кивнула Людмила и, долистав до записей месячной давности, остановилась. — Хотя… — произнесла она задумчиво. — Из самого интересного, говоришь? Мне моя шкура дороже, так что будет так!

С этими словами она вернулась на последнюю исписанную страницу, где располагалась последняя запись, после чего указала на неё и уверенно произнесла:

— Татьяна Вяземская! Вот интересный случай, который может привести к опасности.

Антон развернул тетрадь к себе. Помимо даты и примерного времени визита Татьяны — примерно полчаса назад, — тут красовались цена за все услуги — жирная точка, — список оказанных услуг и даже примечание. В услугах красовался «Свиток родового поиска», а в примечании — «Она что-то затевает, кому-то не поздоровится». Усмехнувшись, Антон произнёс:

— Рассказывай, да не таи ничего.

— Да таить, в принципе, и нечего. — развела руками Людмила. — Пришла ко мне определённо навеселе, вела себя загадочно, ещё и обещала в золоте искупать, если всё получится.

— И что же именно она затевает? — поинтересовался парень.

— Этого я знать не могу, но могу лишь догадываться. — пожала плечами Людмила и указала на оказанную услугу, то есть на «Свиток родового поиска». — Этот свиток я давно приготовила другой даме, но он ей больше не был нужен, потому я отдала его Татьяне. Свиток позволяет провести ритуал, благодаря которому можно узнать внешний вид и почти точное месторасположение отпрыска — сына или дочери, то бишь — какого-то человека. Даже мёртвого. Я не знаю, кого именно собирается найти — и, вероятно, даже прикончить — эта Татьяна Вяземская, но поскольку она обещала мне несметные богатства в том случае, если всё сработает, то ждать ничего хорошего не стоит.

— Угу. — задумчиво кивнул Антон. — Наследство, что ли, с кем-то не поделила? В любом случае, думаю, этого достаточно. И тебя, так уж и быть, пока оставят в покое. Но знай: рано или поздно тебе придётся заплатить за всё. И когда этот момент настанет, никакое чудо тебе не поможет!

Потом Антон ещё раз пролистал тетрадку, после чего, ничего интересного не найдя, попрощался, ещё раз пригрозил и вышел из магазинчика, оставив Людмилу одну, уставшую и одинокую.