Глава 28.

Боль. Тупая, колющая, двужущаяся в голове, как мерзкая, покрытая бритвами и колючками гусеница, которая, неся свое склизкое тело, ползет туда-сюда по мышцам, костям, достигая самых сокровенных уголков тела, делая его полностью подчиненным этой агонии. В голове какое-то серое, непонятное облако, перекрывающее все органы чувств, кроме одного.

Боль. Гадкая, нестерпимая, с привкусом плесени во рту, горле, желудке, тошнотворным ощущением во всех конечностях, безграничной слабостью и попусту нежеланием сражаться, бороться с ней.

Боль. Вворачивающаяся в кожу, словно дрель.

Боль. Заполняющая целиком, не оставляя ни единого живого, неохваченного ею клочка.

Боль. Подчиняющая волю и желания.

Боль.

Боль.

Боль...

Голоса. Кто-то говорит. Их несколько. Один, два, три … Три мужских голоса. Или больше? В ушах шумит, ничего нельзя разобрать, можно даже не стараться. Мерзкий запах. Обычно так пахнет в больницах. Но при чем тут больница? Чушь какая-то. Бред. Не может это быть больница… Ведь так?..

Опять очнулась и даже прислушалась, пытаясь осознать, что происходит. Но веки … веки такие тяжелые… Как они могут весить столько? Слишком тяжело, не осилить… Но ведь нужно, нужно определиться хоть с чем-то. Запах… Да, это явно больница: неприятный, забивающий нос запах спирта, медикоментов, боли и … одиночества. Потом — свет. Через неоткрывающиеся веки виден яркий, белый, нереально ненормальный свет.

Снова голоса. Они спорят, переговариваются, обсуждают что-то … Что? Почему все говорят? Почему не дают просто поспать? Ведь так хочется...

Очень больно. Болит … болит все. Абсолютно все, начиная с макушки гудящей головы и заканчивая неощутимыми кончиками пальцев. Что за чертовщина?..

— Она должна была проснуться. Уже давно, — встревоженный не на шутку, тихий, с нотками начинающейся истерики голос.

— Да, но ведь..., — нерешительный, скрытно-испуганный, по-детски невинный и неосознающий ситуацию голос.

— Все будет хорошо. Ясно? Я уверен, уже скоро, — мирный, успокаивающий, но с признаками скрываемой неуверенности голос.

Голоса. Раз за разом. Снова и снова. Такие надоедливые, но почему-то знакомые. Откуда? Почему? Где их уже слышала? Или нет, может, путаются мысли? Может, ошибка? Может, их вообще нет, и они плод больного, давящего на мозги воображения?..

— Черт возьми!, — это уже крик отчаяния, выбившийся из-за сжатых зубов, где-то совсем близко, отдавшийся гулко от пустых стен. Зачем они кричат? Они… Стоп. Нет. Хватит. Хватит лежать. Хватит думать, догадываться, злиться на непонятно что, чувствовать боль, разгадывать цвета и запахи...

— Успокойся. Ради Бога!, — еще один голос и гулкий удар по плечу. Это уже интересно. Кто они? … Только бы открыть глаза.

— Оба, тихо, пожалуйста, — остывшее и пахнущее дикой болью отчаяние, — криками мы ничему не поможем. Я вас очень прошу — просто помолчите, и так ситуация … затянулась, все и так слишком трудно. Не делайте все еще более напряженным, чем это и так является...

— Довольно, — четвертый голос. До этого его не было. Кому он принадлежит?

Именно этот голос и дал толчок. Все внутри продолжало бунтовать, скрипя и моля не причинять еще большую боль, позволить всему просто оставаться таким, каким есть. И не важно, что больно. Главное — стабильно и неизменно. Но нет. Всего одно слово, сказанное холодным, слегка грубоватым голосом зарядило тело, наполняя его силой и заставляя двигаться. Последний рывок, и глаза, хмурясь на яркий свет, с непривычки тут же покрывшись толстой пеленой слез, распахнулись, стараясь в одну секунду впитать все, что их окружает. Одна секунда показалась бесконечностью, в которую вместились: белые стены, серая дверь и три лица, которые тут же оказались в поле зрения.

— Лекс!

— Лекс!!

— Лекс!!!, — три крика прозвучали одновременно, сливаясь в один, громкий, похожий на хлопок резко лопнувшего шарика звук. Чья-то рука тут же сжала пальцы ее правой руки, другая оказалась на ее левом плече, и какая-то туша слегка навалилась на ноги. Она была окружена. Проморгавшись, девушка открыла глаза уже окончательно. Алан, Айзек и Чак. Рядом с ней. Держат и волнуются за нее. Но … Она огляделась и поняла: больница, все серое и белое, больное и неприятное. Но что-то еще не так. Брюнетка нахмурилась. Здесь должен быть кто-то еще… Кто-то … Слегка повернув голову, она обнаружила то, что и предполагала: около окна, сложив руки на груди и не глядя на нее, стоял Брайан. Потрепанные штаны, мятая футболка, взъерошенные волосы. Все, как обычно, и то же самое равнодушие. Ничего не изменилось.

— Ты как? Как себя чувствуешь? Как голова? Что болит? Хочешь попить? Позвать врача?, — вопросы посыпались на нее градом. Лекс непроизвольно сморщилась, желая оградиться от шума.

— Я сказал — довольно, — повторил брюнет, и все тут же смолкли, точно их лишили голосов. Брайан медленно повернулся и, подойдя к кровати, застыл в той же позе, глядя на нешевелящуюся девушку сверху вниз. Его глаза были хмуры и мрачны, тревожная складка разрезала прекрасное лицо греческого бога, выступившие вены показывают напряжение. Резкий шум взорвал наступившую тишину — пододвинув стул, протащив его по полу, парень оседлал его, повернув задом-наперед, и серьезно посмотрел на брюнетку, — слушай очень внимательно, принцесса. У нас очень большие проблемы, и это очень важно нам сейчас обсудить все как можно подробнее, до того, как до тебя доберется полиция и психологи.

— Что?.., — синие глаза ошарашенно распахнулись, и она слегка отшатнулась в сторону, словно решив, что он сошел с ума, — какая полиция? При чем тут психологи?..

— Во избежании следующих вопросов я хотел бы предложить, чтобы вопросы задавал я, это будет гораздо быстрее и продуктивнее, — не получив отказа, он продолжил, — первый вопрос: почему ты хотела покончить с собой?, — из легких выбило весь воздух, Лекс бы точно упала, если бы она не лежала. Она с явным ужасом смотрела на брюнета, раздумывая, не вызвать ли ему психушку уже сейчас, — хорошо, вопрос второй: зачем ты решила принимать наркотики?

— Нет уж!, — не выдержала девушка, сглатывая и обхватывая себя руками, — если ты псих, то это не значит, что свою ненормальность нужно распространять на всех.

— Вопрос третий: как тогда ты оказалась в больнице?, — невозмутимо продолжил юноша, ни один мускул ни двинулся на его лице.

— Понятия не имею, — насупилась брюнетка, — может, это твоя глупая шутка, и это просто декорации. Или я тут из-за недосыпания. Или мать сдала меня куда-то, пока я спала. Или я закашлялась во сне, и она привезла меня сюда. Черт возьми! Да что угодно! Если бы я только..., — она не договорила, так как резко подняв руки в порыве эмоций, почувствовала дикую резкую боль в руках, — ай!, — не понимая, что происходит, она уставилась на свои запястья, перевязанные чистыми бинтами. Когда она просто шевельнула кистью, боли не было, но стоило ей сделать какое-то быстрое движение, и она появлялась, пронзая тело, — что за … ?

— Отвечаю на вопросы с конца. Возможно, для тебя что-то прояснится… В больницу ты попала из-за того, что была обнаружена с сильным кровотечением, вызванным глубокими порезами в районах кистей обеих рук.

— Быть такого не может...

— Извини, но бинты мы снимать не будем, их только недавно меняли. Придется поверить мне на слово. А что касается других вопросов — то они именно к тебе, так как никто, кроме тебя, не сможет ответить на них.

— Я … я могу сказать одно: я точно не пыталась покончить жизнь са… са… само.., — Лекс не могла выговорить неприятное слово, губы тряслись, как и все тело, а Брайан не подпускал других парней поддержать ее.

— Хотя бы что-то, — полуоблегченно выдохнул брюнет, — ладно. Дальше: что ты помнишь?

— Я помню.., — девушка напрягла память, стараясь выжать из нее как можно больше, — я поговорила с тобой по телефону, потом … потом, — тут была дыра, без единого намека на возможность вспомнить, — потом я решила принять душ. И все. Следующее воспоминание — это больница, — Брайан открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но тут скрипнула дверь, и в проеме показалась седая голова врача.

— О, мисс Маллейн. Вы проснулись, — он вошел внутрь, слегка недовольно посмотрев на брюнета, — почему же вы не позвали за мной, мистер Адамс?

— Мы слишком волновались за нее, — даже не моргнул глазом тот, — и хотели сразу же удостовериться, что она в порядке.

— Что я могу сказать… Дружба — это похвально. Но сейчас гораздо важнее, чтобы мы ее расспросили и осмотрели. К тому же, ее хотел видеть не только я, — в палату зашел офицер Арканстон. «Только его тут не хватало», пронеслось в голове. С этим полицейским были связаны не самые приятные воспоминания, он и сам-то не вызывал ни уважения, ни доверия, а весь его вид буквально кричал о том, что у данной личности мерзкий, мелочный и мстительный характер. Вечно прилизанные черные, с проседью волосы, темные, недоверчивые, прищюренные глаза, загрубелая, загорелая кожа… Весьма неприятный тип.

— Я бы попросил всех уйти, доктор Арнольд, Вас тоже, — близнецы, переглянувшись и просив недовольный взгляд на Лекс, неуклюже попятились и скрылись за дверью. Но тут девушка не выдержала.

— Офицер, просите, но я бы очень попросила, чтобы со мной остались Ал… мистер Хандерсон и мистер Адамс. Мне крайне важно их присутствие, и более того, я буду чувствовать себя гораздо лучше.

— Но это против правил, мисс, — нахмурился мужчина.

— Однако я весьма настаиваю, — синие глаза умоляющие уставились на полицейского. Тот угрюмо молчал, играя желваками, потом обреченно кивнул.

— Хорошо, но они не должны мешать. Если только я не попрошу их ответить на какие-либо вопросы.

— Возможно, что-то всплывет по ходу дела, — снисходительно подсказал Брайан, который довольно смотрел на офицера, прекрасно понимая, что тот его не выносит и дико горит желанием отправить его как можно дальше.

— Что ж, — Арканстон проглотил неприязнь и продолжил, — приступим, — пододвинув бесшумно стул и достав блокнот, он уселся на самый краюшек и уставился на девушку, — что является последним Вашим воспоминанием?

— Я вернулась из школы, поделала уроки, — как по-писаному перечисляла Лекс. Тут она напряглась, так как не хотела сообщать ему о своем звонке Брайану, поэтому перестроилась на ходу, — потом, в связи с тем, что дико устала, решила принять ванную. Следующее, что я помню, это то, как проснулась тут, в окружении друзей.

— Хм. Весьма не густо, Вы так не думаете?, — полицейский приподнял бровь, — я уверен, Вы можете сообщить мне больше.

— К сожалению, это все, что я могу Вам сообщить, — твердо ответила брюнетка, приподняв бровь. Она едва сдерживалась, чтобы не запустить в ее наглую рожу чем-то тяжелым. Ну, или хотя бы чем-то, до чего она смогла бы дотянуться.

— А я уверен, что можете, — он придвинулся еще ближе, остановившись в паре сантиметров от ее лица. Брайан напрягся, но промолчал, хотя его руки, покоившиеся в задних карманах джинс, сжались в кулаки, — куда Вы спрятали наркотики, мисс?

— На … на … наркотики?, — голос дрожал, подводя дыхание, перебивая и колебля его. Глаза бегали туда-сюда, пока она пыталась осознать, что ее действительно обвиняют в причастности к делу, за которое она бы не взялась ни за что на свете, — извините, но — Вы несете полную чушь, так как я не могу предоставить Вам ни аргумента, из-за которого Вы бы пришли к выводу, что я употребляю нечто … подобное.

— Понимаете, мисс Маллейн, в Вашей крови нашли немалую дозу кокаина при осмотре, когда Вас доставили в больницу, — словно гром среди ясного неба. Это уже выходит за все рамки.

— Это явно какая-то ошибка...

— Нет, мисс. Мы специально проверили несколько раз, при помощи разных средств. Надеюсь, Вы понимаете, в какой ситуации сейчас находитесь. Дело в том, что при осмотре Вашего дома мы ничего не нашли.

— Вы были в моем доме?!

— У нас было разрешение на обыск. Так что вопрос остается в силе: куда вы дели наркотики?

— Я Вам уже сказала, я никогда и ни за что не связалась бы с подобным. Это просто недопустимо для меня.

— Мы Вам это говорили.., — вставил Алан, но Арканстон поднял вверх руку, показывая, чтобы тот замолчал.

— Мисс Маллейн, Вы знаете, почему оказались в больнице?

— Я не знаю, но единственное, что я поняла, это то, что мне больно шевелить руками.

— Нам удалось выяснить, что Вы находились под действием наркотиков некоторое время, вследствие чего, мы подозреваем, не желая того, порезали себе вены...

— Что?!, — Лекс подскочила и закашлялась, потревожив саднящее горло. Брайан тут же метнулся к тумбочке и поднес к ее губам стакан с водой, тихо уговаривая ее сделать несколько глотков. Пока девушка, дрожа всем телом, пыталась пить, парень негодующе посмотрел на полицейского, который бесстрастно взирал на них.

— Какой Вы к черту полицейский, если ничерта объяснить спокойно не можете?

— Я бы попросил.., — мужчина побледнел и сжал губы. Спустя несколько минут брюнетка пришла в себя и, оторвавшись от воды, подняла покрасневшие глаза на полицейского.

— Резала вены? Наркотики? Боже, о ком Вы говорите? Я просто не могла …, — слезы душили ее, и девушка закрыла лицо руками. Ее плечи начали подрагивать, она вся сжалась в комочек, дрожа и едва дыша.

— Ладно. Пойдем с другой стороны, — Арканстон повернулся к брюнету, явно негодуя из-за того, что придется обратиться к нему, — если я не ошибаюсь, то это Вы нашли ее, — глаза брюнетки расширились, и она уставилась на парня, как бы спрашивая вновь «что?!».

— Да, я нашел ее в ванной. Вода набралась практически до краев, едва не переливаясь. Лекс сидела сбоку, с открытыми глазами, но она явно меня не видела. Ее кожа была лилова-серой, а руки все были в крови.

— Но как Вы попали в дом?, — приподнял бровь полицейский. Брюнет ответил тут же:

— У меня были ключи. Просто мы некоторое время встречались, и она дала мне их на всякий случай. И, когда мы расстались, забыла забрать, — нужно было видеть выражение глаз Лекс, которая уставилась на парня так, словно собирается сейчас вырубить его, чтобы он не порол дальше глупостей. Но потом она решила ничего не предпринимать, чтобы разобраться с этим засранцем потом.

— Хм, ладно, — мужчина черканул что-то в блокноте, — следующий вопрос: я так понимаю, что Вы ее переодели?, — закончил он вопросительно предложение.

— Да, на ней была футболка и штаны, абсолютно промокшие кровью. Поэтому я, перевязав, как смог, раны, переодел ее в сарафан, так как он быстро надевается и был сверху.

— Вы ее переодели, — еще раз уточнил Арканстон, ехидно улыбаясь и делая очередную пометку. Брайан пожал плечами.

— А что я там не видел?, — «Мне срочно нужен кирпич», пронеслось в голове девушки, все ее силы уходили на то, чтобы не краснеть, «я точно врежу ему по первое число. И по второе. И по третье. Так, чтобы он встать не смог!»

— Хм. Ладно, — помолчав несколько секунд, мужчина повернулся к брюнетке, — мэм, Вы продолжите утверждать, что не принимаете наркотики?

— Да! Ни за что и никогда. Это не мое, я категорически против этого!

— Тогда подумайте, не брали ли Вы что-то из чужих рук? Возможно, где-то в клубе или просто на улице?

— Меня в детстве вообще-то учили, что брать что-либо у незнакомцев нельзя, — хмыкнула девушка, сложив руки на груди, — и по клубам я не хожу.

— Ммм, — промычал нечто нечленораздельное тот, листая блокнот, — а Вы не принимали какие-либо лекарства в последнее время?

— Нет, — покачала она головой, — я не особо люблю лекарства и стараюсь избегать их насколько это возможно, — полицейский замолчал, видимо, оказавшись в тупике. Парни тоже молчали, так как не видели смысла в том, чтобы что-то говорить. Лекс продолжала сидеть насупившись, глядя перед собой. Она явно бы отбивала недовольство ногой, если бы стояла. Допрос подошел к концу, и она раздумывала, как бы помягче выпроводить полицейского и Алана и сказать Брайану пару «ласковых». Возможно, метнуть в него стакан, забив на боль в руках. Резала вены… Наркотики… Господи, что происходит в ее жизни? Это не она, не ее жизнь, да и она сама не является собой. Где та девочка, которая смотрела на все с интересом и юмором? Которая могла бесконечно смеялась? Которая избегала всяких неприятных ситуаций? Которая ни за что бы не доверилась незнакомцу?.. И тут что-то словно вспыхнуло в голове, и брюнетка даже подскочила, — хотя, стойте!, — мужчина поднял голову, а парни напряглись, — я принимала таблетки! Я … у меня были проблемы со сном и нервами, и мне посоветовали таблетки.

— Какие таблетки?, — тут же оживился Арканстон, сжав ручку так сильно, что она заскрипела.

— Я не помню названия, — произнесла Лекс, краснея и отчаянно роясь в памяти, — не помню!, — в отчаянии выкрикнула она.

— Хорошо, только спокойно. Тогда — кто посоветовал тебе начать принимать эти таблетки?, — от волнения мужчина перешел на «ты», едва не хватая девушку за руку, — и как часто ты их принимала?

— Ну, в инструкции говорилось «не больше двух, но в серьезных ситуциях допускается до пяти».

— Как долго ты их принимала?

— Около четырех дней.

— И ты выпила все?!, — первый раз за все время полицейский повысил голос, явно потеряв самообладание.

— Нет, конечно! Я старалась не принимать больше трех в день. Так что максимум 12 штук. А в упаковке их пятьдесят.

— Где Вы оставили пачку?, — тон полицейского снова стал официальным.

— Последний раз она лежала на тумбочке около моей кровати...

— Быть такого не может, — перебил ее Арканстон, — мы были у Вас дома, и не нашли ничего, на полке на кухне стояло несколько лекарств, но мы их проверили.

— Но я точно помню, как положила их туда, придя домой и достав из сумки.

— Мы проверим, — нахмурился мужчина, мигом набирая какое-то сообщение, — Вы точно не помните название лекарства?

— Точно. Я … мне кажется, я даже ни разу не читала его, самым главным для меня было то, что оно действовало, а название …

— Ладно. Что ж, что-то выяснилось.., — он уже стал было подниматься, но тут замер, — стоп, а кто посоветовал Вам принимать это лекарство?

— Кто? Мне …, — брюнетка замолкла, погружаясь в собственную память. Секунда, две, три, и синие глаза остекленели, глядя в одну точку. Вся краска сошла с лица, мышцы напряглись.

— Мисс Маллейн?, — окликнул ее полицейский, — Вы помните?

— Да. Я помню..., — ее голос дрожал.

— И кто это?

— …, — брюнетка безнадежно посмотрела на Алана, тот округлил глаза, непонимающе глядя на нее, — это была Аманда Хандерсон, — в палате стало чень тихо. Было слышно даже, как парковалась машина за забором больницы, кашель медсестры где-то дальше по коридору, торопливые шаги этажом ниже, резко выпавший с губ вздох удивления Алана, прервавшееся дыхание Брайана, выдох какой-то мерзкой удовлетворенности Арканстона. Мир точно перестал существовать, только кусочек этого странного паззла вдруг оказался прямо тут, перед их носом. Понятный, но выходящий за рамки понимания.

— Мисс Аманда Хандерсон?, — спросил мужчина у Алана, повернувшись к нему со своим блокнотом. Блондин как-то посерел и затеребил очки, окаменев, его глаза нервно бегали от одного лица к другому, точно ища поддержки.

— Мис… миссис… миссис Аманда Хандерсон, — заикаясь, выдавил он из себя, красноватые пятна стали появляться на его шее, — но … но …

— Мне нужно будет переговорить с ней. Дайте мне, пожалуйста, Ваш адрес. Она ведь живет с Вами?

— Да, да… конечно, — Алан, проглотив боль и непонимание, продиктовал полицейскому свой адрес. Тот, кивнув Лекс и проигнорировав Брайана, вышел из палаты. Тут же блондин точно сдулся: он упал на стул, опустив голову между коленей и сжав ее руками, раскачиваясь взад-вперед. Он бессвязно что-то лепетал сквозь сжатые зубы. Брюнет коснулся его плеча.

— Ал, успокойся, — то же самое, те же телодвижения и звуки, — пожалуйста, мы разберемся. Успокойся, — шепот, бормотания. Открылась дверь, и внутрь зашли близнецы, оба встревоженные и взволнованные.

— Что тут произошло? Этот гаденыш вылетел отсюда точно Дьявол, поймавший ангела за крылья и обдумывающий, как бы их поизощреннее отпилить, — произнес Айзек, подлетая к кровати Лекс и замерев.

— Алан?, — Чак напрягся, схватив друга за плечо, — что? Что такое?, — блондин был не в силах произнести ни слова, поэтому брюнет тихо ответил:

— Наркотики, которые были обнаружены в крови Лекс, предположительно находились в таблетках, которые ей дала Аманда.

— Сестра Алана?, — Айзек выгнул бровь дугой, — чушь собачья! Она не могла! Ну, вот честно! Это же Аманда, черт возьми! Она же у нас идеальный идеал, она просто не может связаться с подобным...

— А Лекс, по-твоему, может?, — вдруг рявкнул Брайан, гневно бросив на него взор хмурых, метающих молнии, потемневших глаз.

— Н-нет-т, — промямлил парень, краснея и поднимая руки, — я н-не то имел-л ввиду...

— Мне все равно. Было бы просто чудесно, если бы ты держал язык за зубами. Хотя бы сейчас, — в любой другой ситуации Айзек бы возмутился, но сейчас он действительно прикусил язык и даже отошел в сторону, — сейчас гораздо важнее решить, что делать дальше. Алексис, — брюнет повернулся к молчавшей девушке, — расскажи мне подробнее, что у тебя была за проблема, и откуда так неожиданно появилось ее решение.

— Я … я очень плохо спала, практически не спала вообще, постоянно болела голова, мое настроение прыгало, как мячик во время игры в настольный теннис, я не могла ни на чем сосредоточиться… И я как-то встретила Аманду, рассказала ей о своем состоянии, и она сказала, что сама когда-то перенесла его, и пообещала принести мне таблетки, которые принимала.

— И они помогли?

— Да. Я стала спать, — тихо произнесла Лекс, нервно перебирая пальцами, — и настроение … улучшилось.

— О да, — засмеялся Айзек, — под наркотой ты такое вытворяла.., — и замолк, потому что брат так на него посмотрел, что тут же захотелось спрятаться куда-нибудь подальше. Его глаза прожигали насквозь, а руки явно чесались, так им хотелось вмазать в чье-то лицо. Брайан же молчал, как ни странно, глядя на девушку.

— Но … что теперь будет?, — спросила она, как бы обращаясь к самой себе, но смотря на брюнета.

— О, а я тебе расскажу, — недовольно фыркнул тот, хмурясь, — так как тебе все равно не поверят, тебя посадят на какой-то срок. Далее начнут разбирать дело с Амандой, выяснять, давала ли она тебе таблетки или нет. И, вероятнее всего, тоже засадят ее, просто немного гуманнее. Позже появится вопрос: а не произошла ли между вами двумя ссора, которая могла бы явиться причиной желания подсадить на наркотики или же отомстить, обвинив в подлоге наркоты? Так как вы обе будете это отрицать, довольные полицейские не поверят и, как говорится, для наглядности, дадут вам пару месяцев для профилактики и назидание, мол «в будущем так не делайте». Ну как, нравится светлое будущее?

— О да, весьма благодарна за радужные перспективы, — огрызнулась Лекс, дернув плечом и обхватив себя руками, — но ведь такое просто не может произойти! Я уверена, что Аманду подставили, и что она не виновата… Она моя подруга, она просто не могла.., — все замолкли, каждый занятый своими мыслями. Никто не хотел верить в возможное «а вдруг». Просто в голове не укладывалось, что такая, как Аманда, способна на что-либо подобное. Такого просто … быть не может. Парни переглянулись, явно раздумывая, что делать дальше; даже у Брайана, человека, у которого всегда было несколько вариантов выхода из проблемы, не было ни единой идеи.

— Брайан … пожалуйста.., — тихий, потерявший всякую интонацию голос прошелестел в тишине. Все повернулись к Алану, который за все время не сменил позы, продолжая сидеть в таком же неудобном положении. Он медленно поднял голову, продолжая закрывать руками лицо, оставляя видными только безумные, побелевшие глаза, да пряди взъерошенных, торчаших свтелых волос, — пожалуйста.., — снова прошептал он, едва открывая рот. Потом, покачиваясь, встал и схватил Брайана за ворот рубашки, притягивая ближе, — она … не … виновна. Я … знаю. Знаю … пожалуйста, Брайан...

— Что ты хочешь, Ал?, — обессиленно осведомился брюнет, глядя в посеревшие глаза друга.

— Сделай … это …, — он задохнулся, едва не упав, — скажи им … что она невиновна… Заставь их поверить … Брайан...

— Заставить?, — приподняла бровь брюнетка, — это будет трудно, — но четверка молчала, так как они понимали, что значит «заставить», исходя из способностей Брайана. Тот поджал губы, хмуря брови, в то время как Алан мертвой хваткой держался за него. Парень молчал, зная, что в итоге примет решение, которое уже созрело в голове, но он понимал, насколько оно неправильное. Молчание затянулось, ребята неловко переминались с ноги на ногу, а девушка удивенно смотрела на них, не понимая, почему это они разговаривают «глазами», — хей, ребят...

— Хорошо, — перебил ее Брайан, убирая руки Алана и отходя в сторону, — я отойду. Посидите с котенком, — и не дав никому издать ни звука, он вышел. Брюнетка уставилась на дверь.

— О да, мерси, мистер Чрезмерная Занятость.

— Ты как себя чувствуешь?, — спросил Чак, подходя к ней и прикладывая руку к ее щеке, — вроде, не горячая.

— Как побитая мочалка, — хмыкнула Лекс, закрывая глаза.

Пятнадцать минут спустя вернулся Брайан. Выражение его лица было бесстрастным, и парням, которые буквально налетели на него со своими вопрошающими взглядами, ничего не оставалось, кроме как ждать, когда он сам расскажет.

— Ну, ты как, конфетка?, — обратился он к пытающейся игнорировать его брюнетке.

— Все так же ненавижу твои эти вечные клички.

— А я уверен, что ты просто бьешься в экстазе каждый раз, когда я называю тебя «котенок», — ехидно улыбнулся брюнет.

— Хочешь проверить?, — ляпнула она и тут же прикусила язык, поняв, как это прозвучало. Краска тут же стала покрывать щеки, брюнет захохотал.

— Что, прямо тут? При всех?

— Заткнись, Адамс, — отшила его девушка, подтягивая колени к груди и обхватывая их руками.

— Так, ладно, — он покосился на часы, — прости, принцесса, но нам нужно готовиться к тесту по биологии, — протянул он, поднимаясь, даже не кивая парням, так как прекрасно осознавал, что они поняли беззвучный приказ слушаться его.

— А в выходные это сделать никак?

— Прости, солнышко, но они не скоро.

— То есть?, — Лекс удивленно уставилась на него.

— То есть сейчас вечер понедельника, — усмехнулся Брайан, видя ее ошарашенное лицо.

— Я не просыпалась столько времени?..

— Три дня? Да.

— Мы даже начали волноваться, — тихо произнес Чак.

— Стоп. А моя мать?, — брюнетка посмотрела на Алана, — она … ?, — фраза повисла в воздухе.

— Она уехала в начале третьего сегодня, — успокоил ее блондин, — все это время она сидела около твоей палаты, и мы отпустили ее поспать.

— А сейчас нам пора, — снова намекнул Брайан, — мы приедем завтра утром, кто-то придет вместо учебы, остальные — после уроков.

— Да зачем вам …, — начала было Лекс, но ее оборвали.

— Заткнись, Маллейн, — подмигнул ей брюнет, поправив белый халат на плечах и выходя из палаты, — дрыхни и выводи цветную прелесть.

— Выздоравливай, — улыбнулись ей три других и, обняв на бегу, тоже скрылись за дверью. Лекс осталась одна в пустой палате. Голова гудела от новостей. В ее крвои наркотики? Она резала себе вены? Прошло три дня? Мать волновалась за нее? Брайан все такой же мерзавец? Из всего вышеперечисленного укладывалась только последняя.

***

Тем временем четыре друга ехали в машине близнецов.

— Брайан, ради Бога, скажи, что ты сделал?, — не выдержал через пять минут Чак, — я понимаю, что любишь игнорировать и интриговать, но, черт возьми...

— Чарльз, какой ты нетерпеливый, — легкая улыбка мелькнула на губах брюнета, пока он выруливал на улицу Алана, — я «заставил» полицейских поверить в то, что имя Аманды совсем не звучало и что Лекс не имеет никакого отношения к наркоте, что она просто поранилась.

— Ага, поранилась, — хмыкнул Айзек, — весьма мило.

— Главное, что чертово правосудие так думает, а правда это или нет — плевать. Им все равно должно быть по-барабану, а я не думаю, что вы хотите спровадить конфетку в тюрьму.

— Очень смешно, — сморщился Чак, откидываясь на спинку сидения.

— Спасибо, — прошептал Алан, глядя на Брайана. Тот кивнул, но нахмурился.

— Прости, Ал, но мы обязаны поговорить с Амандой. Мы зайдем.

— Я понимаю, — кивнул блондин. Спустя некоторое время они подъехали к дому Хандерсонов.

— Я надеюсь, она не решит … бежать, — глупо хмыкнул Айзек, громко хлопая дверью.

— А ты еще тише будь, она точно не узнает о нашем присутствии, — закатил глаза его брат, отвешивая ему оплеуху.

Подойдя к двери, они замерли на секунду на пороге, потом открыли дверь и буквально врезались в Монику Хандерсон.

— Осторожнее, молодые люди, — осадила она их, недовольно глядя из-за очков, — и зачем это вы собрались так поздно?

— Мам, — Алан поцеловал ее в щеку, — дело в том, что Чак и Айзек не очень поняли последнюю тему, а у нас скоро тест, и я пообещал подтянуть.

— А мне будет полезно вспомнить и умплотнить свои знания, — очаровательно улыбнулся Брайан.

— Хм, ну ладно, — «уговорилась» миссис Хандерсон, надевая пальто.

— Мам, а ты куда?

— У меня конференция, Алан. Буду очень поздно, так что не засиживайтесь долго.

— Есть, мэм, — отдал ей честь Айзек. Женщина снисходительно улыбнулась и вышла из дома. Парни тут же прошли в гостиную и замерли: в кресле в наушниках, читая книгу, сидела Аманда, слишком поглощенная чтением, чтобы обратить н них внимание. Прошло несколько секунд, прежде чем она подняла глаза и вытащила наушники.

— Мальчики? Привет. Как дела у Лекс?, — спросила она, кладя сумку на стол и подходя к ним.

— Это надо у тебя спросить, — произнес Брайан, внимательно следя за реакцией девушки. Та приподняла бровь.

— Я не ездила к ней сегодня, поэтому я не зна...

— Ты дала ей таблетки, — грубовато перебил ее парень.

— Да. У нее болела голова и тому подобное, а я уже сталкивалась с подобным...

— В таблетках находились наркотики, — произнес брюнет, не отрываясь от ее лица. Блондинка побледнела и открыла рот, отшатываясь и едва не теряя равновесие.

— Господи! Лекс! Она …, — девушка замолкла, скользнув взглядом по лицам парней, — стойте. Вы думаете, это я … я ей …

— Мы не знаем, что думать, Аманда, — жестко оборвал ее Алан, как-то странно посерев.

Ал, боже...

— Аманда, нам бы очень хотелось верить, что ты тут не причем, но это трудно, — продолжил Брайан, — поэтому у тебя только два выхода: или уехать, или оказаться в цепких коготках полиции.

— Уехать? Но я только приехала...

— Мне звонить?, — не выдержав, рявкнул Чак. Глаза блондинки забегали по лицам парней, но ни на одном лице не было ни тени сочувствия. Она повернулась к брату.

— Ал… ты же мне веришь?

— Я не знаю, чему мне верить, — бесчувственным голосом ответил тот, сжимая челюсти. Девушка отшатнулась, прижимая руки к груди.

— Неужели тебе она дороже меня?, — повило молчание, в которое гулкое дыхание девушки забивало все пространство.

— Порой, мне кажется, что она важнее мне всего на свете, — грубо ответил Алан, глядя на нее сверху вниз, — у тебя пятнадцать минут, чтобы собраться, — блондинка, сглотнув, исчезла за углом, ее неровные шаги послышались на лестнице. Парни уставились на Алана, который стоял неподвижно.

— Ты … ты влюблен в Алексис?.., — пролепетал Айзек, шокированно глядя на друга.

— А что, незаметно?, — огрызнулся тот чуть ли не в первый раз в жизни. Затем прошел в холл и надел куртку, — я возьму ваш джип, отвезу ее в аэропорт.

— Хорошо, — неловко кивнул Чак, хотя разрешение не требовалось.

Спустя двадцать минут Аманда спустилась вниз с небольшим чемоданчиком и заплаканными глазами, увеличенными непомерно крупными линзами. Она остановилась около брата, робко бросая на него взгляд.

— Алан...

— Иди к машине, — оборвал он ее, открывая дверь. Девушка попыталась кивнуть парням, но те никак не среагировали, поэтому она, опустив голову, вышла на улицу, — я завтра не пойду в колледж. Достало все, — кинул блондин друзьям и вышел следом, слегка хлопнув дверью. Парни безнадежно переглянулись.

— Если уж наш Святоша признал, что жизнь — отстой, то мне пора отбрасывать копыта, — покачал головой Айзек, пожимая плечами.