Майский сад

В один чудесный и красивый сад пришла весна. Зацвели плодовые деревья: яблони, вишни, черешни, сливы, груши и облепиха. Кусты крыжовника, чёрной смородины так же проснулись после зимней спячки. Почки, мягко потрескивая, выпускали на волю свежие и яркие листочки.

Этот сад был необычен тем, что по его периметру стояли неплодовые деревья. Это была — живая изгородь, даже можно сказать: своеобразный забор. Хозяева очень гордились своими тополями, берёзками, липами, дубами. Была даже одна ель, а ещё — сосна.

Деревья, стоящие по периметру сада, немного поскрипывая, потянули свои веточки к верху, к солнцу.

— Наконец-то… наконец-то весна, — проронил дуб.

— Да-да-да, — добавила нежная берёзка, — мы так ждали её. Так холодно было зимой, просто ужас-ужасевич. Я иногда просыпалась, замерзала, и опять засыпала от холода. И апрель был на редкость морозным.

— Тьфу ты, не вспоминай, берёзка, плохое. На улице — май! — прервал её тополь. — Радуйся свету, теплу, весне в конце-то концов.

— А я и рада! — восторженно продолжила берёзка. Так рада, просто неописуемо, необсказуемо… И я просто счастлива видеть вас всех: моих дорогих друзей.

— Что и кому снилось во время зимней спячки? — задала вопрос липа.

Ей ответила тонкоствольная рябина:

— Мне приснилось, как будто у наших хозяев закончились посредине зимы дрова… и они, взяв в руки топоры и пилы, подошли к вам, мой милый дуб… и спилили вас под самый корень. А потом, потом распилили спиленный ствол на большие чурбаны, а из них накололи много-премного дров и сложили их у сарая. А я… я так рыдала, что проснулась, а тут вы все стоите. И наш дуб — тоже здесь: цел и невридим. Ой! Я так рада, так рада, что эта история произошла во сне, а не наяву!

— Ну, и сон же тебе, рябина, приснился, — поморщился дуб.

— Да, представьте себе. Сама не ожидала, что мне такой сон приснится.

— А кому снились не ужасы, а нормальные, светлые сны? — спросила осина.

— Мне, мне, — отозвался каштан.

— И что же такому могучему и сильному дереву могло присниться? — задал вопрос тополь.

— Кхе — кхе.., — прокашлялся каштан, — мне, дорогие мои, приснился очень странный сон… Вот, осень… я сбрасываю вниз одним встряхом с себя мои колючие плоды. Они падают на землю, разбиваются, а из них вместо коричневых и твердых плодов выпадает круглое золото.

— Золото? — удивилась слива.

— Да, обыкновенное золото.

— Ох — хо — хо! — рассмеялись все деревья.

— А — ха — ха! — подхватили смех кустарники и даже садовая трава.

— Что же тут смешного? — немного обиделся каштан. — Каждому деревцу, каждому кустарнику в нашем ореоле обитания, я подарил по целому шару этого жёлтого металла. И под каждым корнем лежал этот мой подарок.

— Здорово! Как ты всех нас любишь. Даже во сне подарки даришь, — заметила яблонька.

Уже давно стемнело, а деревья, кустарники, трава и цветы всё ещё общались друг с другом. И это естественно: ведь целую зиму все спали. Одна ель была молчалива и угрюма. Конечно, она-то, в отличие от других деревьев, не спала зимой и всех видела каждый день. Всю зиму она смотрела на спящие деревья и кустарники, и отвыкла разговаривать.

Наконец наступил май. Сад оживился. Стали появляться летающие жуки, поползли в разные стороны насекомые, разлетались птицы. Сад преобразился. Деревья, кустарники любовались на свои новые зелёные наряды. Они сравнивали: у кого тона светлее, а у кого темнее. Травы и цветы тоже хвастались своими нарядами и накидками.

А в одно прекрасное утро все проснулись от пронзительного и истошного крика берёзки. Именно на неё первую сели майские жуки, и принялись лакомиться её молодыми, сочными листочками.

— Ты что это, берёза, с утра нам концерты закатываешь? — потягивая свои веточки спросил дуб.

— Дубик, милый, слышишь гул?

— Слышу, — зябко передёрнулся он, — неужели так рано эти полчища майских жуков летят?

— Как видите и слышите. Мои листики уже едят эти мерзкие насекомые, и уже на подлёте другие. Слышите вы, майские жуки? — обратилась берёзка к волосатикам. — Ну-ка, летите-ка отсюда куда подальше.

— Мы и так за сегодня 20 км пролетели, — отвечал самый главный майский жук, вонзив все три пары членистых конечности в веточку. — Жизнь у нас не очень длинная. Сама подумай, берёзка, — пережёвывая листочек, не переставал обсуждать он тему. — Летаем мы 30-40 дней. А нам нужно за это время успеть спариться и отложить несколько кладок с яйцами. Потом, врагов у нас много...

— И кто же ваши всемогущие враги? — спросила вишня, взмахнув веточкой и пытаясь сбросить с листочков назойливых существ.

— Ой, вы, деревья, даже представить себе не можете, но у нас есть враги и среди животных и среди птиц. На землю сядем — барсук, ёж или крот тут как-тут. В небо поднимемся — грачи, скворцы, летучие мыши угрожают нашему сосуществованию. А вы стоите здесь по сто лет, ещё и недовольны чем-то.

— Да вас, майские жуки, послушать, так такие вы все бедненькие и безобидненькие. А, скажите-ка на милость, кто три года назад своими личинками чуть ли не треть сада уничтожил? Хозяева без урожая картошки и свёклы остались. Не вы?

— И врёте вы, жуки, про то, что живёте лишь 30-40 дней. Это вы в теперешнем состоянии столько живёте, — а те три года, что вы в земле развивались, упустили? — завелась яблонька. — Мы, живущие в этом саду, всё про вас знаем. У нас хозяева сведущие. Они все вопросы по садоводству среди нас обсуждают, а мы слушаем их внимательно, запоминаем.

— Так, разрешите полюбопытствовать, — наевшийся вожак плюхнулся на большой и широкий лист дуба отдохнуть, — что же вы знаете о нас?

— Вон груша пускай расскажет… На её глазах три молоденькие грушеньки полегли в прошлом году.

— Да-да-да, — проворчала груша, — личинки ваши уж очень прожорливы. Да, на первом году жизни вы, майские жуки, для нас как бы безобидны. Но через год ваши личинки начинают питаться корнями деревьев, ягод, моркови, свёклы, лука и картофеля.

— Даже корни хвойных деревьев не жалеют, — заговорила наконец-то ёлочка.

— А чем это корни елей лучше корней обычных деревьев? — вдруг разобиделся властволюбивый дуб.

— Нет, нет… ничем, — ель вдруг поняла, что сболтнула что-то лишнее, — я так… к слову.

— Вот то-то, — буркнул дуб и успокоился. — Ну, что там дальше про майского жука ты рассказывала? — обратилс он к груше.

— А как же личинки зимой в земле не замержают? — вступила в разговор чёрная смородина.

— Мы тоже сначала думали, что они хоть зимой вымерзнут, но не тут-то было: личинки зарываются в землю на глубина метр или даже полтора метра, а весной подымаются в верхние слои почвы. Поедают наши корни, а где-нибудь в октябре опять в нижние слои почвы перемещаются.

— Вы что-то всё про нас, да про нас беседы ведёте, — зачванился главный майский жук. Не надоело? Лучше бы заострили своё внимание на тле. Она вам жизнь не портит? Она — не виновата в ваших невзгодах? А то нашли крайних: майских жуков. Ох! Некогда мне тут с вами беседы беседовать. Где там моя орденоносная армия?

Жук стремительно взвился вверх. Вслед за ним поднялся целый рой жуков.

— Летим — вперёд! — скомандовал главный жук и смело ринулся в сторону берёзовой рощи.

— Фу! — облегчённо вздохнули деревья и кустарники.

К полудню солнышко хорошо разогрело землю. Температура поднялась до плюс 15 градусов тепла.

— Какая несправедливость, — вздохнула берёзка.

— Что? Где? Когда? — дремавший дуб ничего не понял.

— Я говорю, что несправедливо мир устроен. Вот обратите внимание: клубнику, огурцы, помидоры, салат, морковь, капусту, редьку и даже тыкву наши дорогие хозяева поливают каждый день прохладной колодезной водой. А нас..? Почему нас никто не поливает? Мы что — не хотим пить?!

— Да, это ты, берёзка, права: не поливают, не подкармливают какими-нибудь полезными удобрениями. Всё должны мы сами своими корнями из-под земли глубокоуважаемой вытягивать, — поддрержал тополь берёзку.

Прослушав всё это, дуб категорично заявил:

— Послушайте, братцы, это же для вас зарядка, спорт: тянуть свои корни в землю и вытягивать из неё воду и минеральные вещества. Если мы не будем этого делать, то очень быстро погибнем. Все в этом мире трудятся, а это — наш труд. Считайте, что это — наша работа. И пускай этот труд — не лёгкий, но он даёт нам силы и жизнь. А жить — это такое великолепие!

Некоторые деревья согласились с доводами дуба, а некоторые — нет.

Радостный вопль издала красная смородина:

— Ух, ты! Как здорово! Как чудестно, определенно чудестно!!

— Что? Что такое?! — оживился весь сад.

— Божьи коровки прилетели! Божьи коровки!!!

Дуб издал трубоподобный звук, плодовые деревья произнесли приветсвия тоненькими, мелодичными голосами, ель что-то пробасила. Возникло предложение спеть для вышеупомянутых насекомых гимн. Все подхватили эту идею и через несколько минут по саду разлился звонкий и задорный куплет.

— Да здравствуют, божьи коровки!

Да здравствуют крылья с огнём!

Такой безупречной сноровки

Мы больше нигде не найдём!

— Привет, родимые, — поприветствовала всех главная божья коровка. Она шлёпнулась на лист дуба, легонько вздохнула и заулыбалась.

— О! Я смотрю — все на месте. Все в добром здравии и в хорошем настроении. Лепота!

— Да, да! Все здоровы, живы и веселы, слава нашему богу всех растений Древовелу, чего и желаем всем божьим коровкам, прилетевшим к нам в сад, — разулыбалась трёхлетняя груша, приветливо помахивая веточками.

— Что нового земляки?! — громко-громко спросила главная божья коровка.

— Всё чудесненько! — ответила облепиха. — Но сравнительно недавно сошёл этот холодный и отвратительный снег.

— Ну, не такой уж он и отвратительный, — запротестовал тополь. — А кто тебя, моя соседушка, зимой своим белым покрывалом заботливо укрывал? Не он ли: холодный и отвратительный?

— Да что мы всё о нас и онас? — прервал тему высокий куст крыжовника. — Перезимовали, проснулись и — замечательно. Только вот меня одно отвлекает от хорошего настроения: тля заела мои нижние листочки… Вот и сейчас целой колонией на мне сидит, — поморщился он.

— Да, действительно, — заметила главная божья коровка, повнимательнее приглядевшись к крыжовнику. Она моментально превратилась из добродушного насекомого в настоящего руководителя стаи. Звонко свистнув, первой устремилась к уязвимому кусту. Она нисколько не сомневалась, что остальные божьи коровки последуют за ней.

Крыжовник был доволен атакой краснокрылых коровок. Ему с каждой минутой было всё легче и легче жить, шевелить листочками.

— Не очень-то обольщайся, крыжовник, — вдруг прервала его блаженство чёрная смородина. — Божьи коровки, конечно же, хищники: они едят и тлю, и клещей, мелких гусениц, яйца бабочек, куколок насекомых. Но есть виды, которые едят только растительную пищу.

— В смысле? — за неудомевал крыжовник.

— В коромысле… — пошутила чёрная смородина. — Я вот слышала, что наши, якобы, безобидные друзья едят ещё и листья, цветки, даже плоды, мицелий грибов и пыльцу растений.

— Это не наш вид, — вмешалась в разговор главная божья коровка, — не беспокойтесь, — и она опять принялась поедать тлю.

— А, вообще, — заговорила рядовая божья коровка, — наш вид люди даже специально разводят, чтобы уничтожить вредителей садов и огородов. А наши самочки, ну, очень прожорливые!

— Но откуда мы знаем: тот вы вид или не тот? — спросила красная смородина. — Ведь есть некоторые божьи коровки, я от хозяев слышала, которые уничтожают картофель, томаты, огурцы и свёклу.

— Это — не наш вид! — опять возмутилась главная божья коровка. — И вообще, что вы тут фильмы ужасов рассказываете?

— А я знаю одну примету про вас, — вступила в диалог ель.

— Про кого? — переспросил черноплодная рябина.

— Про божьих коровок.

— Интересно — преинтересно.

— Слушайте все: если божья коровка сядет человеку на ладонь, а потом улетит с неё, значит, что будет хороший и ясный день, и у самого человека тоже всё будет хорошо.

— А если в дом к человеку залетит? Что будет, ты не знаешь, ель? — спросила черноплодная рябина.

— Конечно же, знаю, — ель гордо выпрямилась, — мне ли не знать. Если божья коровка залетит в дом, то она туда принесёт мир, гармонию и покой. А в тех семьях, где нет детей, появится ребёнок.

— А я-то думаю, — отдыхающая главная божья коровка вдруг резко поднялась с листа, — почему меня так неистово тянет в этом красивый и уютный дом. А у ваших хозяев, наверное, нет детей? Правильно я полагаю?

— Да, нет ещё у них деток, — подтвердили деревья и кустарники.

— Что ж, тогда я лечу в дом и погощу там немножечко — маленечко.

— Не летай туда, — испугался за неё кустарник боярышника. — Тут же твоя стая. А вдруг с тобой в домике что-нибудь случится? Как же они? Кто ими будет руководить?

— Да что ты боярышник из-за пустяков так нервничаешь? Я взад-вперёд, туда-сюда, или, как говорят люди: одна нога — здесь, другая — там.

И непослушная и смелая главня божья коровка устремилась в дом через открытое окно.

Хозяева обедали. Свою гостью они не приметили. Главная божья коровка спланировала на горшечный цветок. У герани был ярко выраженный запах, который несколько пришёлся не по нутру нашей гостье. Она слетела с цветка. В это самое время хозяйка захлопнула окно, и потоком воздуха любопытное насекомое отбросило прямо в тарелку с супом.

На счастье, суп был остывший. Хозяин заметил непрошенную гостью.

— Посмотри-ка, жена, кто это в моей тарелке плавает?

— Ой, это, кажется, божья коровка.

— Ой, да она — живая.

— Хозяин ложкой вытащил несчастную из супа и положил на клеёнку.

— Надо же, когда же она залетела? — спросил он.

— Да, когда угодно, — заметила жена, — окно-то я только недавно захлопнула.

— Да. Ну, пускай посидит немножечко, крылышки свои подсушит. Потом выпустим её на волю, — и хозяин переместил божью коровку на подоконник.

Главная божья коровка была обескуражена. Её жирные и сырые крылья после окунания в суп плохо двигались, окно было закрыто. Одно её только и радовало: то, что она жива.

Хозяева продолжили обед.

— Егор, — позвала жена мужа. — А ты случайно не знаешь, где зимуют божьи коровки?

— Почему не знаю, знаю… Они улетают зимовать в тёплые страны.

— Что, прямо как птицы? — засмеялась жена.

— Прямо, как птицы. Но есть исключения из правил, и есть оседлые божьи коровки. Они зимнюю стужу пережидают, сбившись в огромные сообщества.

— Как? В плотную что-ли прижимаются к друг дружке?

— Именно так, Ирина, именно так, — согласился Егор, — причём вес стаи может достигать нескольких тонн.

— Это сколько же божьих коровок должно быть, чтобы достигнуть такого веса?! — изумилась Ирина.

— Мир природы полон тайн и загадок. Он — интересен, огромен, необычен. Никогда, понимаешь, Ира, никогода человек полностью не исследует этот мир.

Прошло уже несколько часов, а от главной божьей коровки не было никаких известий.

Стая божьих коровок приуныла и занервничала. Деревья и кустарники успокаивали как могли взбудораженных насекомых.

Боярышник попытался разрядить обстановку:

— Я же говорил, предупреждал, пытался оградить, но… Всё было бесполезно.

— Да, дело серьёзное, — проворчал дуб. — На лицо — распад стаи и анархия.

Божьи коровки летали возле деревье и умоляли о помощи. Рассудительная берёза посоветовала беднягам долететь до окна, не влетая туда, если оно раскрыто, посмотреть через прозрачные стёкла во внутрь. У берёзки была смутная надежда на то, что чьи-нибудь острые глазки заметят что-нибудь интересное и найдут пропажу.

Решение было своевременным и актуальным. Откладывать его не было смысла и сразу двадцать пять божьих коровки устремились к окнам. Всего окон было пять. Насекомые разделились по пять на каждое окно и стали внимательно всматриваться во внутрь. Сначала результата не было никакого. Но вот одна из членов стаи чисто случайно взглянула на подоконник и глазам своим не поверила.

— Вон, вон… смотрите! Возле горшочка цветочного сидит наша многоуважаемая главная божья коровка!

— Точно-точно! — обрадовались все. — Но что же делать: окно-то закрыто.

Главная божья коровка услышала еле уловимый стук в окно — это насекомые стукались с разлёту своими тельцами о стекло, пытаясь этим обратить на себя внимание. Крылышки, вымокрышие в супе, уже подсохли, и божья коровка смогла подняться к стеклу повыше. Итак, она видела своих из стаи, а они видели её. Но окно было прикрыто, но к счастью не закрыто на шпингалет.

Одна из божьих коровок, обеспокоенная тем, что выручить их главаря будет треднее, чем они предполагали, обратилась с просьбой о помощи к сирени, стоящей у окна.

— Помоги советом, о добрейшая сирень, — взмолилась она.

— С удовольствие, — отозвалась сирень. — Вернитесь в сад, соберите всю свою стаю, разгонитесь как следует и налягте на стекло. Когда оно распахнется, то хватайте вашу подружку и вылетайте на улицу. Вот и всё. Ничего сложного. Ну, как вам такой план?

— План хороший, да сложность не в этом, а в том, чтобы побольше наших собрать. Они ведь разлетелись не только по саду ваших хозяев, но и по садам соседей.

— Давайте, торопитесь. А то, не ровен час, стемнее. Хозяева все окна закроют на шпингалеты. Не прорвётесь тогда, не поможете и не спасёте.

Когда обеспокоенные и суетящиеся божьи коровки поделились информацией о своей предводительнице в саду, деревья решили не оставаться в стороне, а помочь. Они начали издавать зычный гул. Он был монотонен, но непрерывен. Особенно басил дуб.

БОЖЬ-И КО-РОВ-КИ

ЛЕТИ-ТЕ К ОК-НУ!!

ПО-МОЩЬ НУЖ-НА

ГЛА-ВА-РЮ, ГЛА-ВА-РЮ!

ВОЗ-ЛЕ О-КОШ-КА

БОЛЬ-ША-Я СИ-РЕНЬ,

ВАС СО-БИ-РА-ЕТ О-НА

ТАМ, ГДЕ ТЕНЬ!

Благодаря этой песенке краснокрылые насекомые быстро собрались в стаю и резко набрав скорость, ринулись на стекло того окна, за которым была главная божья коровка.

Окно распахнулось. Божьи коровки под гул и свист сородичей подхватили под крылья свою предводительницу и вылетели в сад.

— Ра-ра-ра! Ра-ра-ра! — радовались все в саду: цветы, травы, деревья обыкновенные и деревья плодовые, кустарники.

Наконец-то стая была в сборе.

Главная божья коровка всех поблагодарила за своё спасение, повелела всем отдыхнуть, и сама — рухнула на большой лист мать-и-мачехи.

— Какая же ты тёплая, мать-и-мачеха, — проговорила она и тут же уснула крепким и здоровым сном.

Остальные члены стаи последовали её примеру и целых полчаса даже ветер боялся разогнаться побыстрее, чтобы не дай — не доведи, не скрипнул где-то старый сук.

Через пол часа вся стая насекомых как по команде проснулась, взлетела вверх и покинула сад, попрощавшись с деревьями, кустами, травами и цветами. Куда они полетели — известно лишь одному богу растений.

А в саду начались приготовления ко сну. Все опустили веточки к низу, пожелав перед этим друг другу спокойной ночи и затихли. Только ночной ветерок плавно раскачивал, играя, их листики и наслаждался тишиной.

Вечер, насыщенный впечатлениями, закончился и теперь всему саду предстоял недолгий, но отличный отдых.

Луна, покачавшись над миром, окунувшимся во тьму, запела тихую и грустныю колыбельную. Звезды, мигая и улыбаясь, повторяли за ней куплеты.

Спев песню, небесные странники пожелали всему миру доброй ночи, и продолжили своё путешествие по краю огромной и изумительной вселенной.

А у хозяев сада ровно через год родился малыш.