Глава 14.

В субботу ровно в 14:30 Алексис подошла с сумкой к дому Брайана. Около дороги стоял джип Макклайменов, в которую парни носили вещи. Алан мелькает в окне второго этажа, Чак только зашел в дом, хозяина дома не видно, а Айзек играет в футбол со стеной. Остановившись на тротуаре, девушка посмотрела на дом — самый обычный, похожий на сотни таких же в этом районе: двухэтажный, с темной черепицей и светло-коричневыми стенами; крыльцо, гараж… Вроде ничего необычного, но брюнетка дико мечтала оказаться там хотя бы раз. Нет, она не думала найти там гробы и трупы, но все же...

Лекс повернула голову в ту самую секунду, чтобы увидеть, как в ее сторону со всей силы летит мяч. Не успев даже поднять руку, девушка зажмурилась, ожидая боль, но услышала только глухой смешок. Открыв глаза, она увидела, как прямо у ее лица круглый предмет держит парень в майке.

— Если уж ты решила сделать пластическую операцию, изменив лицо, в чем я тебя однозначно поддерживаю, то я не думаю, что доктор Айзек Макклаймен тебе поможет — он жуткая мазила, а с такого расстояния он максимум, что сделает, так это очень красивое лиловое пятнышко на щечке. Или ты как раз хотела себе «татушку»? Тогда извини, что помешал, — издевался Брайан, подбросив мяч и задержав его на указательном пальце, заставляя крутиться. Всего секунду назад брюнетка собиралась накричать на него, но тут завороженно уставилась на его руку, так как мечтала овладеть этим трюком с детства. Вдруг подлетел Айзек, запыхавшийся и покрасневший.

— Лекс! Прости! Я не хотел! Я...

— Хватит мямлить, Айз. Ты не девчонка, — одернул его брюнет, пиная мяч в машину, — ты же видишь, что ее мордашка все такая же. И вообще — харе баклуши бить. У тебя вещей больше всех. Тащи свою задницу в дом, Чак не обязан все за вас обоих таскать.

— Да, Брай, — кивнул близнец и, быстро поцеловав девушку в щеку, побежал в дом. Брайан пошел в гараж и закрыл дверь.

— Я очень рад, что ты едешь с нами, — послышался голос Чака, который принес очередную сумку, — приятная неожиданность, как говорится.

— «Брай»?, — приподняла бровь Лекс, надеясь, что тот слышал предыдущий диалог.

— А, это кличка Брайана. С детства.

— А у тебя есть?

— Неа, «Чак» и так коротко и понятно.

— Да… это был глупый вопрос, — покраснела девушка, натягивая лямку сумки.

— О! Что же ты держишь? Давай сюда свои вещи, — убрав небольшой чемоданчик в машину, он повернулся с протянутой рукой.

— Это все.

— Да ладно?, — удивился близнец, поднимая брови, — даже Ал взял больше.

— «Ал»? Значит, ты один без клички?, — улыбнулась брюнетка, прислоняясь спиной к холодной машине.

— Ну, лично я считаю, что «Ч» и «Ак» — это отстой, — засмеялся парень, теребя волосы. Его дико смущала улыбка девушки, но он был не в силах отвести взгляд.

— Да уж… А как на счет «Кач»?, — прищурилась, подкалывая, Лекс. Юноша толкнул ее легко в плечо, посмеиваясь. Подняв голову, девушке в какой-то момент показалось, что из-за двери гаража на нее зло смотрят два глаза, но моргнув, она поняла, что ей померещилось.

— Еще один бездельник, — недовольно хмыкнул подошедший Алан с какой-то невероятно длинной коробкой, и, судя по всему, очень тяжелой, потому что парни только общими силами втащили и положили ее на пол джипа.

— Как ты ее донес?, — ужаснулась Лекс, глядя на по ее меркам неподъемную тяжесть.

— Да это он с виду хиляк, а так — мамонт накаченный, — потрепал друга Чак по голове, лохматя аккуратно расчесанные волосы, и убежал в дом, боясь расплаты. Блондин недовольно провел рукой по волосам.

— И так всегда — дурачатся, а ведь уже не дети, — вздохнул он, протирая, как всегда, свои очки и щурясь на солнце.

— Ну, мальчики — они и есть мальчики, — заступилась за братьев брюнетка, кладя голову Алану на плечо.

— Кхм, да, — поежился смущенно парень, — но все парни разные.

— Это да...

— Вот к примеру...

— Алан?, — прервала его Лекс, нахмурившись.

— Да?

— Какой сегодня настрой у нашего мистера черт-знает-как-быстро-у-меня-меняется-настроение?

— Ты сама ответила на свой вопрос: несколько минут шутил, теперь хмурый, а через секунду уже орет. В этом весь Брайан, — пожал легко плечами блондин, боясь потревожить девушку.

— Вы бы спрятались хотя бы, что ли, — послышался насмешливый голос. Парень и девушка вздрогнули — брюнет подошел абсолютно неожиданно. Как всегда, впрочем. Он постоянно точно появлялся из воздуха и в него же исчезал, — не всем приятно смотреть на ваши нежности, — губы парня улыбались, но глаза холодными и гневно сверкали.

— Б… брайан, — подавился воздухом Алан, дико смущаясь и чуть не роняя очки, — я… мы… же… что ты такое...

— Мне нет дела. Но лучше бы вам поторопиться — через пять минут мы уезжаем. Что-то важное забудете — будете жалеть. А мусор и так с нами едет, — кивнул Брайан на Лекс, которая тут же ощетинилась.

— Спасибо за комплимент, Ваше Хамское Высочество.

— Всегда к Вашим услугам, конфетка. Четыре минуты. Поторапливайтесь.

***

Через 241 секунду Брайан завес мотор и просигналил, возвещая всех, что он уезжает, с ними или нет — это уж насколько быстро они соберутся. Однако ребята не заставили себя ждать, и ровно через пять минут после предупреждения они выехали на шоссе. Брюнет сидел за рулем, Алан — рядом с картой в руках, Лекс на заднем сиденье между близнецами, которые явно были на девятом небе от счастья. Первые десять минут они ехали молча, так как блондин изучал маршрут, а другие готовились к долгому пути в жаркой машине.

Когда они въехали на 71 шоссе, то увидели, что вся дорога около леса перекрыта полицейскими и машинами скорой помощи. Резко нажав на тормоза, водитель расстегнул ремень.

— Брайан, — начал было Алан, предупреждая друга, но тот уже вышел из машины, направляясь к ближайшему полицейскому. Около двух минут они разговаривали, потом мужчина окликнул других, и дорогу расчистили. Брайан кивнул и сел в машину, заводя ее. Все глаза устремились к нему.

— На краю леса нашла остатки двух мужчин. По остаткам одежды, они предполагают, что это те два пропавших полицейских, которых не видели уже некоторое время, — объяснил он, многозначительно посмотрев на блондина и в зеркало на близнецов, объезжая мигающие машины. Когда они проезжали мимо скорой, то они увидели носилки, закрытые серой тканью. Одна сбилась в сторону, и ребята увидели полу обглоданную руку. Мясо, мышцы, кости… Прямо урок анатомии, только хуже в тысячи раз. Заметив реакцию друзей, Брайан прибавил скорость и понесся по прямой дороге. Все молчали, сохраняя угрюмый ужас, охвативший каждого. Смерть — она страшна и приходит неожиданно. Вроде только месяц назад эти двое сидели на работе, смотрели новости, читали, разговаривали, смеялись… И вот все, что осталось от таких же людей, как каждый другой — мешок костей и мышц, который даже немного не похож на настоящего человека.

Брюнетка, которая за все это время не проронила ни слова и сидела неподвижно, сильно побледнев, вдруг зажала рот рукой и согнулась.

— Мне… нужно… выйти, — простонала она, пережимая легкие. Чак среагировал моментально:

— Брайан, останови машину.

— Скоро придется останавливаться на дозаправку. Тогда и остановлю.

— Брайан, ей нужно выйти, — подал голос Айзек, сжимая кулак и сглатывая. У него самого желудок бунтовал, но выказать себя слабым перед Лекс? Более того, перед Брайаном? Ну уж нет. Дудки.

— Я сказал — потерпит, — грубо бросил водитель, так сильно сжимая руль, что костяшки пальцев стали абсолютно белыми.

— Брайан. Останови. Машину. Сейчас. Же, — четко и членораздельно произнес Алан. Он никогда так не говорил. Он приказывал. Его серо-зеленые глаза прожигали брюнета насквозь, грозя проделать в его черепе дыру. Метров десять Брайан ехал, потом со всей силы ударил по тормозам. Шины завизжали, противно скрипя по дороге, как банши. Чак быстро выскочил, пропуская Лекс, которая вылетела из машины и бросилась в кусты, где она упала на колени, обхватив себя руками. Алан, Айзек и Чак встали около машины, с тревогой глядя на нее. Четвертый хмуро смотрел в окно в другую сторону, всем своим видом выказывая недовольство. Но, как ни странно, никто не смотрел на него. В первый раз в жизни им было все равно на то, что думал их лидер. Они с жалостью смотрели на согнувшуюся девушки, чьи плечи обессиленно дрожали в такт прерывающемуся дыханию. Когда она немного успокоилась, Алан подошел к ней и легко коснулся ее плеча, — ты как?

— Все… хо… хорошо, — промямлила она, вставая на ноги и вытирая красное от слез лицо.

— Ты уверена? Мы будем стоять столько, сколько тебе нужно, Алексис.

— Да нет. Я....

— Вы там скоро?!, — посигналил Брайан, приоткрыв окно. Блондин даже бровью не повел.

— Пошли, — кивнула брюнетка, идя к машине. Айзек тут же подскочил:

— Может, тебе дать воды?

— Нет, спасибо, Айз, — слабо улыбнулась она, влезая вслед за ним в машину. Когда все заняли прежние места, и машина тронулась девушка, набрав как можно больше воздуха, произнесла, — спасибо, что соблаговолили остановиться, Ваше Величество.

— Ну что Вы, королевишна. Я боялся за машину.

— Прекратите. Оба, — рявкнул Чак, не выдержав, и все снова замолчали на ближайший час, думая о своем.

***

Они ехали пять дней, парни по очереди менялись. В то время, как кто-то вел машину, другие спали. За всю поездку Лекс не произнесла ни одного слова, она все время сидела в наушниках, глядя на свои скрещенные руки.

Вот и домик: двухэтажный, со стеклянным балконом на втором этаже, небольшим гаражом-сарайчиком, садом и игральным полем. Джип плавно подъехал к гаражу и остановился. Парни стали таскать вещи в дом, который открыл Брайан. Девушка вошла внутрь и замерла — просторный холл, слева вход на кухню, справа — в гостиную, прямо — лестница на второй этаж, под ней — туалет, дальше по коридору — еще одна комната. Все достаточно просто, никакого шика. Пастельные тона, деревянная мебель...

— Дела обстоят так, — произнес Брайан, когда они все собрались около входа в дом, — у нас три спальни. Айзек и Чак будут в одной, на первом этаже; я и Алан на втором; ты, — он указал подбородком на брюнетку, — в последней комнате на втором этаже.

— Мне совсем не нужна своя комната, — пожала плечами Лекс.

— Да!, — встрял Айзек, обхватив ее за талию, — она может спать с нами. Мы не против. Мы ей не будем мешать. Обещаем. Мы...

— Нет, — перебил его брюнет, улыбаясь уголками губ, — она только приехала. И я ее не повезу домой, если вы ее выселите.

— Не выселим, — проскулили близнецы, но потом сдались, понимая, что предложение Брайана разумно.

— Вот и замечательно. Берите свои вещи и устраивайтесь, — произнес Брайан и ушел в свою комнату.

Спустя полчаса, когда все разложились и переоделись, ребята уселись на траве перед домом.

— Ну чтож, — подытожил Алан, — все хорошо: природа, воздух.

— Тут рядом каньон в 10 минутах ходьбы, только платный. А в 20 минутах езды — море.

— МОРЕ!?, — повысил голос Айзек, — настоящее соленое синее море?

— Да, Айз, других морей нет.

— Я хочу на море!, — заканючил близнец, трепя Брайана за штанину и строя глазки, — ну пожалуйста!

— Не сегодня. Завтра съездим. Уже поздно, — покачал головой тот, откидываясь на спину.

— Окей, — протянул Чак, задумываясь. Потом вдруг вскочил на ноги и убежал в дом. Все проводила его взглядом. Но буквально через минуту он вернулся с длинным мешком и достал ракетки, — итак. У меня есть: тридцать воланчиков (100% за весь «отпуск» мы потеряем штук 25) и четыре ракетки. Плюс — куча свободного времени. Итог: к чему я веду?, — усмехнулся он, глядя на друзей.

— Нет, я пас, — покачал головой Брайан и встал, — я, пожалуй, пробегусь, — и, встав на ноги, побежал по дороге к темному лесу. Друзья смотрели на него, пока он не исчез за поворотом.

— Ну чтож, — прервал молчание Алан, поднимаясь, — играем?

Уже в начале восьмого, когда близнецы, Алан и Лекс сыграли бессчетное количество игр и, абсолютно уставшие, сидели на вытащенных складных стульях и пили холодный лимонад.

— Что? Уже наигрались?, — послышался голос Брайана, и он вышел из-за дерева, на ходу стягивая мокрую футболку и вешая ее на плечо. Лекс в этот момент подняла глаза и замерла, уставившись на загорелое тело парня. Она никогда не видела его без одежды и… Чтож, то, что она видела, ей нравилось. Ох как нравилось. Она была просто не в силах оторвать взгляд от этих рифленых мышц, — эу! Я еще слишком молод, чтобы меня съели взглядом!, — усмехнулся парень, проходя мимо нее и становясь у стены дома.

— Я не пялилась, — ощетинилась брюнетка, сложив руки на груди.

— Че ты на нее гонишь?, — засмеялся Айзек, — может, она никогда до этого не видела мужской торс, а ты ей мешаешь.

— Все я видела!, — округлила глаза девушка, ошеломленно глядя на близнеца, не веря своим ушам.

— Эй! Тут вовсе нечего смущаться. Ты еще маленькая, — оправдывался он, смутившись.

— Да пошел ты!, — выкрикнула Лекс и убежала в дом. Захлопнув дверь комнаты, она рухнула на кровать, глотая слезы. Потом взяла телефон и набрала номер матери. Спустя 10 гудков женщина взяла телефон.

— Да?

— Мам?, — спросила девушка, слыша звук кофе машинки, — ты дома?

— Да, дорогая. Выдался свободный вечер, и я решила заскочить домой. Даксик, мальчик, вот твоя еда, — засмеялась миссис Маллейн.

— Ты кормишь Дакса?, — удивилась брюнетка, с тревогой глядя в окно.

— Ну, Лора (соседка) видела меня и сказала, что ты попросила ее ухаживать за щенком. И зачем? Я ведь могу.

— Серьезно? Да тебя дома не бывает!

— Не повышай на меня голос.

— Мам. Ну вот серьезно — почему ты мне даже не позвонила?

— А зачем? Ты оставила мне сообщение на электронной почте, что уезжаешь.

— Но… Ты могла бы позвонить, узнать куда я еду, на сколько и с кем вообще!

— Я тебе доверяю, детка. К тому же, ты уже взрослая и можешь сама принимать решения.

— Я тебе звонила. Четыре раза.

— Боже, милая! Прекрати дуться. Я сказала — я тебе доверяю.

— Нет, — покачала головой Лекс, опустив голову, — ты не доверяешь, а тебе просто все равно. Тебя не интересует моя жизнь. Когда в последний раз ты спрашивала меня об учебе? Просто о моей жизни? В 14 лет, когда решила, что я употребляя наркотики? А после этого все, что я от тебя слышу, это «я тебе доверяю» и «прости, я сегодня занята»!, — все больше и больше распалялась девушка. Сказывался нервный денек, — тебе было бы все равно, даже если бы я умерла, а не просто куда-то уехала неизвестно с кем и на сколько!

— Милая...

— Не называя меня «милой»! Ни «милой», ни «дорогой»! Просто оставь меня в покое!, — и бросила телефон в угол, уже не сдерживая слезы. Понимая, что парни могут услышать, как она плачет, брюнетка вскочила и побежала вниз по лестнице, на улицу, мимо окликающих ее парней, в ближайший лес, чтобы там скрыться от чужих глаз. Она все бежала и бежала, пока в глазах не замелькали разноцветные пятна, а дыхание не сперло. Добежав до берега ручья, она упала на колени, уткнувшись лбом в теплую землю и давая волю слезам.

Лекс не знает, сколько она лежала. Может, минуту, а может час. Но когда она подняла голову, было гораздо темнее. Протерев лицо, она встала на шатающиеся ноги и подошла к поваленному бревну на берегу ручья, тяжело рухнув на него и уставясь на воду. Синий, голубой, зеленый, коричневый… Все цвета были в движущемся потоке. На воду можно смотреть постоянно. На ее переливы, изгибы, смену цвета.

— Вот ты где, — послышался голос, и на поляну вышел Брайан. Он поменял одежду, а на плече у него висела какая-то темная ткань.

— Зачем ты пришел? Снова издеваться?

— Нет. Просто уже темно, а если ты заблудишься в неизвестном лесу, нас отпуск закончится не начавшись.

— Так и знала — как всегда о своей заднице заботишься.

— Ну, она ближе, чем твоя. Так что да, — усмехнулся брюнет, походя ближе, — я слышал, ты разговаривала с матерью?

— Ты подслушивал?

— Нет, просто у тебя очень громкий голосок, принцесса, а слышимость в этом доме то, что надо, — улыбнулся он, но заметив выражение лица девушки, снова стал серьезным, — что случилось?

— Я звонила ей, чтобы сказать, что уеду на месяц, но она не ответила. Ни на один из трех звонков. Я написала ей сообщение в почту, но она даже не решила перезвонить… Ей все равно, что со мной будет...

— Вовсе нет. Знаешь, с предками всегда тяжело. Они игнорируют, не обращают внимание, орут, постоянно надоедают и не уделяют тебе никакого внимания. Но они все равно любят тебя, по-своему, порой глупо, но любят.

— Ты так думаешь?, — она подняла на него свои синие глаза.

— Я уверен. Она любит тебя.

— Почему ты в этом уверен?

— Потому что..., — он замолчал. Слова «потому что тебя невозможно не любить» повисли в воздухе, но так и не прозвучали, —… потому что я уверен. И все.

— Ты так говоришь о любви, точно можешь о ней судить.

— Ты думаешь, я такой холодный и бессердечный?, — приподнял бровь Брайан. Его с одной стороны забавлял этот диалог, с другой — он должен был быть настороже, чтобы не сказать лишнего.

— Я не знаю..., — покачала головой Лекс, потом решительно посмотрела на него, — на свете есть что-то, что ты любишь? Что тебе дорого?

— Дорого?, — видимо, первое слово он проигнорировал, — дорого… дорого..., — задумчиво шептал он, глядя на воду, — мне дороги близнецы. И Алан. Они… стали для меня семьей с самого детства. Мы… мы стали друзьями, — усмехнулся он, глядя в пустоту и как-то странно улыбаясь, — даже не друзьями. Слово «друзья» не очень подходит. Друг может предать, если будет дело жизни и смерти. Сколько раз бывало, что парни говорят «мы друзья, ты мой брат», а когда в подворотне на них нападет чувак с ножом, оба завизжат, как девчонки, а наутек в разные стороны, забыва про «брата». А потом оправдываются «ну прости, чувак, я думал, ты меня прикроешь». Это не дружба. Дружба — это когда ты, видя рядом с другом маньяка, встанешь плечо к плечу, и вы вместе надерете грабителю его мерзкую задницу. Дружба — это когда ему требуется невероятная сумма для операции, и ты будешь скорее жить коробке из-под ноутбука в самом грязном районе города, но соберешь все деньи до последней монетки. Дружба — это когда ты, не задумываясь, прыгнешь за другом и в кипяток, и в прорубь, лишь бы спасти..., — шептал Брайан, не смотря на что-то конкретное, точно забывшись. Потом он тряхнул волосами и слегка смущенно посмотрел на замеревшую девушку, — наверно, это было глупо...

— Ты меня просто убиваешь, — медленно сказала Лекс, тараща на него глаза. Потом встала и подошла очень близко к нему, — ты… ты не перестаешь меня удивлять. То ты ведешь себя, как полный идиот, а то открываешь передо мной душу и говоришь такие вещи...

— Это называется глупо, — прошептал брюнет, не сводя с нее глаз. Напряжение даже не успело появиться, а парень уже отошел, сев на бревно лицом к воде. Девушка села рядом, только с другой стороны и положила голову ему на плечо. Вечерний холодный ветер ворвался на поляну, шевеля изумрудную траву и создавая круги на сапфировой воде. Рубиновое солнце полыхало за деревьями, точно пожар. Брюнетка поежилась. Парень спохватился, — черт, я же тебе принес куртку, — он снял темную ткань с плеча, которая оказалось ее курткой, и накинул на ее плечи, заботливо поправив. Лекс удивленно уставилась сначала на одежду, потом снова на парня.

— Я уже говорила, что ты меня постоянно удивляешь? Сначала раздражаешь, потом приходишь за мной в лес и говоришь о дружбе, потом даешь куртку...

— Я полон сюрпризов...

— Это точно..., — часто заморгала брюнетка, глядя на его губы.

— Ну уж нет. Даже не думай. Пошли, уже темнеет, — встал парень, протягивая ей руку. Девушка медленно встала и кивнула, — а то тебя уже ищут. Сто процентов.

— Тогда уж нас обоих, — усмехнулась она, лукаво глядя на него.

— Ах да. Точно. Мало ли чем мы занимаемся, — подмигнул Брайан. Лекс еще раз кивнула, все еще держась за локти парня. Она попятилась, собираясь выйти на тропинку, но под ногу подвернулся камень. Девушка начала падать, увлекая за собой брюнета, и они упали на траву: он сверху, удерживая свой вес, упершись локтями в землю, она — снизу, упершись колючими синими глазами в шоколадные. У обоих перехватило дыхание. Ни тот, ни другой не мог пошевельнуться, пока парень не поднял руку и коснулся согнутым пальцем щеки девушки, потом провел вниз по линии скулы и остановился на нижней губе. Его глаза были абсолютно черными, ни тем шоколадом, к которому она привыкла, а чернее дегтя. Лекс, понимая, что он не сделает первый шаг сейчас, собралась сама было его поцеловать, но тут послышались крики:

— ЛЕКСИ! БРАЙАН! ВЫ ГДЕ?!

— Черт, — усмехнулся Брайан, закрывая глаза, — пора точно валить, а то они решат, что я завалил тебя под какой-нибудь корягой.

— Ну, чисто теоретически, так и есть, — улыбнулась Лекс, поднимаясь. Как раз вовремя, потому что в эту секунду на поляну вышли Айзек, Чак и Алан.

— Вот вы где. А мы уже испугались, — облегченно засмеялся Чак, видя, что эти двое ничего такого не делают.

— Домой. Срочно домой, — поторопил их Алан, тоже выглядевший довольным. Айзек неожиданно молчал, что было для него редкостью.

— Ага, — кивнула Лекс, и они друг за другом пошли по едва заметной тропинке.

Уже около дома, когда близнецы и Брайан вошли внутрь, блондин остановил девушку.

— Алексис. Нужно поговорить.

— Да, Алан? Что такое?

— Я… я хотел узнать..., — он слегка покраснел и затеребил очки, — вы с… Брайаном… вы...

— Нет, Боже, Алан!, — засмеялась она, качая головой, — мы просто друзья. Хотя, это даже друзьями не назовешь. Мы… мы скорее...

— Ты уверена?, — тихо перебил ее Алан, положив руки ей на плечи. Лекс напряглась, это было очень неожиданно для нее.

— Д… да, — кивнула она, чувствуя неловкость.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Алан, уходя в дом.

***

Ночью, уже лежа в кровати, девушка взяла телефон и написала:

« Мам.

Прости. Просто был тяжелый день, и я вспылила.

Люблю тебя»

Проходили минуты, но ответа не было. Вдруг в дверь постучали. Набросив халат. Она выглянула.

— Брайан?

— Кажется, ты адресатом ошиблась, — девушка выгнула бровь, и Брайан показал ей телефон: на экране монитора высвечивалось ее сообщение.

— Ой… я… прости...

— Бывает. И, это, — ты молодец. Все круто.

— Ага, — кивнула она, закрывая дверь. Потом замерла, — Брайан!

— М?, — повернулся он уже около входа в комнату.

— Спасибо.

— За что?

— За сегодняшний день.

— Хм, — протянул брюнет, потом исчез за дверью. Вернувшись в кровать, Лекс переадресовала сообщение, отправив его матери. Через три минуты пришел ответ.

«Я все понимаю, детка.

Люблю тебя тоже»

Улыбнувшись телефону, брюнетка легла на подушки и закрыла глаза, продолжая улыбаться. В голове проносился весь день, и хорошее, и плохое, и она заснула, видя перед собой глаза, полные горячего шоколада.

«Каждое отстойное мгновение перекрывают замечательные. Пусть даже отстойных больше. Лучшие того стоят».

POV Брайан

Я проснулся из-за того, что Алан изо всех сил трясет меня за плечо. Он щурится спросонок. Увидев, что я открыл глаза, он потянулся за очками и включил свет.

— Брайан, ты в порядке?

— Да. В полном, — протянул я, хотя голос дико дрожит. Легкая майка на мне дико взмокла и липнет к телу. Его сотрясает дрожь, но я плотно отодвигаю сон в угол и вымучиваю улыбку.

— Тебе снился кошмар?

— Что?

— Тебе снятся кошмары, Брайан.

— Эм. Ну, вообще-то, плохие сны снятся всем людям. Это вполне нормально...

— Нет, — покачал головой Алан, хмуря брови, — всем, но не тебе. Тебе никогда не снится… ммм… вообще ничего не снится.

— Эу, парень, успокойся. Я говорю — со мной все хорошо. Значит, со мной все хорошо. Честно, чувак, не парься.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Спи. А я, пожалуй, проветрюсь.

— Я не буду спать. Я, пожалуй, почитаю немного...

— Ал, не надо...

— Я хочу почитать, честно. Я все равно проснулся, так что..., — он невозмутимо пожал плечами и взял книгу. Я покачал головой, незаметно улыбаясь, и вышел из комнаты. Стараясь, чтобы пол не скрипел, я прокрался к выходу и выскользнул наружу, придерживая дверь. Было очень темно, ветер ревел, завывая на сотни голосов, точно сотканный из потерянных душ в Аду. Вмиг мое горящее тело остыло, и я поежился, обхватив себя руками. Чувствуя, что паника, которую я умело прятал, находясь рядом с Аланом, снова пускает свои корни, пробираясь к моему мозгу, сердцу, перекрывая дыхание и лишая зрения. Я бегу под крону деревьев, чтобы меня не было видно из окна, и прислоняюсь к дереву, держусь за него, потому что ноги стали ватными и не слушаются. Я пытаюсь вспомнить, что мне приснилось, и тут я проваливаюсь в темный водоворот своего сна, который скручивает меня своими скользкими щупальцами, и я падаю, падаю, падаю...

«Я нахожусь в какой-то непонятной комнате. Вдруг я слышу шаги и оборачиваюсь...

Стоп. В чем я? На мне какие-то темно-синие боксеры и… и все. И почему меня это не смущает?

В комнату входит Алексис. Алексис? Почему я называю ее по имени? Глупо. Хлопаю глазами и изучаю ее с головы до ног — мокрые волосы лежат на голых плечах, на ней бледно-лиловое покрывало, закрывающее ее тело от подмышек до бедер, шикарные длинные ноги… Увидев мой взгляд, брюнетка усмехается и медленно идет ко мне.

— Что, тебе все мало, зайчик?, — смеется она и обнимает меня за шею. Даже сквозь ткань я чувствую ее тело.

— Мне всегда будет тебя мало, — усмехаюсь я в ответ и обхватываю ее бедро, притягивая еще ближе. Она извивается в моих объятиях и тянет меня в спальню. Я смеюсь, ничуть не чувствуя себя неудобно, хотя улыбаюсь редко. Глупый сон. Просто дико глупый, потому что: во-первых, я бы никогда не назвал ее по имени; во-вторых, я бы не пошел с ней в спальню; в-третьих, я бы… Да черт! Такое просто в принципе невозможно! В то время Лекс тянет меня за руку, и мы падаем на кровать: она сверху, такая властная… И почему мне это нравится? Очередная глупость.

— Мне нравится отсутствие одежды на тебе, — мурлычет она над самым ухом, прикусывая мою мочку, — пятый раунд?

— Пятый? Ты что, их считаешь? Серьезно?, — смеюсь я, и она затыкает мне рот поцелуем. Потом шепчет:, — ты только не дергайся, — я только открываю рот, а брюнетка уже что-то делает со своим полотенцем. В какой-то момент она просто стянула его, когда я не заметил, и теперь...

— Что ты делаешь?, — шепчу я, но тут эта самая бледно-голубая ткань закрывает мне нос и рот. Воздух… Его просто нет. Я хватаю темные волосы и тяну их, пытаясь отодвинуть девушку, но она точно каменная. Получается вдохнуть все меньше и меньше, и я кричу...

Кричу...

Кричу...»

И падаю. Мою согнутые пальцы вцепились в землю и вгрызаются в нее, точно дикое животное в жертву. Несмотря на холодный ветер, я горю, точно сижу в огненной печке, где температура зашкаливает за 1000 градусов жары. Мое сердце бешено стучит в груди, намереваясь разбить ребра вдребезги, я чувствую себя испуганным ребенком, первый раз в жизни посмотревшим фильм ужасов. Только этот ужас наяву. Он поглощает меня, медленно, клетка за клеткой, поедая меня. Я никогда не боялся, но сейчас...

«Это только сон, Брайан. Просто сон. Успокойся».

Но я не могу.

Не могу.

Только я поднимаюсь на ноги, как тут же падаю, потому что дикая боль разбивает меня и валит на колени. Я не сдерживаю крик и кричу во весь голос, который эхом отзывается от стволов деревьев, кроны и холодного воздуха. Я стягиваю майку и смотрю на свою грудь — черные переплетающиеся линии покрывает 90% верхней части моего тела. Каждая завитушка, каждый черный изгиб жжет точно клеймо, кожа плавится, как и мозг. Подняв голову, я чувствую, как по подбородку течет кровь из прокусанной губы. Сам того не осознавая, я частично перевоплотился: острые зубы, когти, под которыми застряла грязь, и черные глаза. Смотря в небо, я точно вижу свое лицо, скривившееся гримасой боли: горящие тьмой глаза, оскаленные зубы и боль. Такая, что хочется плакать и умереть, лишь бы забыться. Хотя бы на мгновение.

Я позволяю себе закрыть глаза хотя бы на секунду, и позволяю дымке, которая крутится в моей голове, захватить меня.

Когда я наконец открываю глаза, то сначала не могу определить, где я нахожусь и что произошло. Но потом едва уловимая боль в груди дала все вспомнить, и я зажмурился.

«А ведь он говорил, что болеть не будет. Что этих чертовых линий не будет видно… Хорошо, что хотя бы ребята их не видят. Алан и так слишком о много думает...»

Посидев еще немного и окончательно успокоившись, я встал и пошел к дому, мечтая о чашке кофе. Войдя в дом, я прошел на кухню и выпил целый стакан. Ночью. Да я чокнутый!

Уже подходя к лестнице, я услышал музыку. В какой-то момент я подумал, что это близнецы не спят и дурью занимаются, но потом — этот звук исходит не из их комнаты, а из гостиной. К тому же, они бы не стали слушать такую тихую и грустную мелодию. Прохожу через коридор и входя в гостиную — на мягком ковре прямо посередине комнаты лежит Лекс: бледно-розовый топик, такие же короткие шортики, разметанные по полу темные волосы. И музыка. Узнаю ее сразу — Only one группы AlexBand.

“Она запомнила...», проносится у меня в голове. Чувствую усталость и хочу пойти спать, но тут понимаю, что меня наверняка ждет Алан, а мне сейчас абсолютно не хочется видеть его сочувственный взгляд. Поэтому, подумав всего секунду, я ложусь рядом и смотрю на ее умиротворённое лицо. Вдруг она открывает глаза. На сотую долю секунды синие глаза отражают беспокойство и удивление, но тут же успокаиваются, и брюнетка слабо улыбается.

— Что ты тут делаешь?, — шепчет она, пододвигаясь чуть ближе. Я улыбаюсь и тоже шепчу:

— Лежу, принцесса, как и ты. Тоже не спится.

— Почему?

— У нас свободная страна.

— Но ты лежишь со мной. Рядом..., — ее дыхание ласкает мое лицо, и я невольно содрогаюсь. Она ведет плечом, и прядь волос попадает мне на руку. Двигаю пальцами, перебивая волоски. Такие мягкие, — что ты делаешь?, — удивленно приподнимает она брови и дрожит. Наши глаза сталкиваются, и мы смотрим друг на друга. Очень тихо. Музыка закончилась. Слышно только наше едва уловимое дыхание, — Боже. Брайан… ты когда-нибудь поцелуешь меня нормально? Без грубости, невежества и самолюбия? А чисто и по-доброму?

— Ты сейчас к кому обращаешься?, — усмехаюсь я, но продолжаю шептать.

— Уж и помечтать-то нельзя?, — она кусает губу и пододвигается еще ближе, — тебе разве трудно?

— Мне — да, — качаю головой. Динамики начинают воспроизводить Wires группы Athlete. Смотрю на музыкальный центр и прикрываю глаза. Потом медленно сдвигаюсь вперед на последние сантиметры и касаюсь губами ее лба, — спи, королевишна, спи. Теперь мы оба уснем, — она кивает, синие глаза в последний раз щурятся на меня и закрываются. Спустя минуту я слышу, как ее дыхание выравнивается. Какой спокойный звук… Как дождь, стучащий по стеклу. Я поворачиваюсь на спину и закрываю глаза, понимая, что сегодня кошмар не повторится.