Глава 32.

Ночью Брайану предстояла нелегкая задача: заставить всех, кто видел Аманду номер 1 (это имя приклеилось к ним напрочь), забыть ее, чтобы они увидели Аманду номер 2 и не задавали какие-либо вопросов, потому что в их и без того сумасшедшем мире не хватало еще неловких ситуаций.

Ну, ладно, большую часть города он обработал, просто идя по улицам и сканируя воспоминания горожан, и стоило ему уловить момент, в котором участвовала Аманда номер 1, он тут же вмешивался и моментально лишал человека этого воспоминания, вырезая ненужные фрагменты. Но вот дальше … самой большой проблемой была Алексис, потому что с ней не получилось бы подобным методом управиться. Тут нужно было вмешательство напрямую.

«Люблю свою жизнь»

Оттолкнувшись от земли, брюнет подпрыгнул и, спружинив, приземлился на подоконник, держась пальцами за оконную раму. Заглянув в комнату, он обнаружил, что, к его счастью, девушка спит, да и вообще ее лицо направлено в другую сторону. Потом он взглянул на окно … и гневно возвел глаза к небу.

«Ну не дура ли? Оставлять окно открытым после всего? Кроме определения «дура» ничего не могу сказать».

Бесшумно пробравшись вовнутрь, парень так же тихо прикрыл окно, ступая на ковер, и едва не упал, чудом сохранив равновесие и не устроив ночного концерта без заявок.

«Что за хрень!?» — весь пол был усеян одеждой. Казалось, что хозяйка дома попросту ограбила магазин и, вернувшись домой, недолго думая, вывалила все просто на пол. «Женщины». Вновь закатил глаза. С этой девчонкой намучаешься. Постаравшись прочистить себе дорожку, Брайан миновал опасную территорию и встал у двери, где пол был чистым. Судя по тому, что он не улавливал другое дыхание в доме, Лекс опять была одна. «Да уж, ей с матерью не позавидуешь. Хотя … не мне об этом говорить»

Но тут дверь заскрипела. Моментально обернувшись, брюнет приготовился ко всему, а вместо этого увидел маленькое пушистое существо, протиснувшееся в комнату. Облегченно выдохнув, парень опустился на корточки, давая щенку возможность поприветствовать его, т. е. обслюнявить все лицо и шею. Позволяя себе минутку слабости, он поднял мягкий клубочек и зарылся носом в его шерстку, усевшись около стены, упершись спиной в дверь. Дакс был неимоверно рад его видеть, огоньки в ее глазках были заметны даже во тьме. Какое-то странное чувство прорезалось в сознании, и Брайан со смесью нежности и тоски прижал к себе щенка. Он осознал, что это существо, пожалуй, единственный, кто встречает его с радостью. Парни — он для них просто лидер, они привыкли идти за ним и во всем слушаться, других он попросту отпугивает, родители … родители вообще о нем не заботятся, будто его и нет. Вот и все. Чувствуя, как маленькое сердечко быстро бьется о его грудную клетку, брюнет улыбнулся, пряча улыбку за шерстью, точно ее кто-то может увидеть, а улыбающийся Брайан Адамс — это девятое чудо света, и пока что он не собирался разуверять Вселенную в своей сущности. Да, он знал, что его характер — это полное дерьмо, но он не собирался что-то менять, слишком он уже долго создавал его, свою репутацию. Да и поздно уже. И для кого меняться? Не для кого.

Однако эта минута прошла, и парень опустил щенка на пол.

— Слушай, приятель. Иди-ка ты вниз, спать. И, это, — он щелкнул Дакса по носу, — про то, что я тут был, не рассказывай никому, а то пойдут сплетни, с которыми будет трудно справиться, — на какую-то долю секунды ему показалось, что комочек кивнул и исчез из виду, скрывшись за дверью, — договорились, — усмехнулся брюнет, поднимаясь на ноги. «Хм, ну, теперь, займемся Вами, мисс Маллейн», он беззвучно засмеялся, «а было бы смешно увидеть выражение твоего лица, если бы ты сейчас проснулась и увидела меня. В кино ходить не надо»

Решив все-таки не рисковать, юноша вновь прислушался к ровному дыханию девушки.

Нет. Не ровному.

«Ей опять снится кошмар» Складка разрезала его лицо, и он моментально очутился около ее подушки, вглядываясь в лицо спящей: закрытые глаза сморщены, как и все лицо, губы приоткрыты, она часто и прерывисто дышит, руки сжимают простыни, ноги упираются в кровать. Ему в голову пришла ночь, когда он в первую ее ночь тут после их встречи оказался в этой комнате. Тогда и еще несколько ночей до начала сего этого кавардака она спала спокойно и даже улыбалась во сне. У этой девушки была поистине волшебная улыбка, даже тысячи их: одной она могла осветить даже самую сгнившую душу, другой втоптать в грязь, третьей выразить просто невероятное презрение, четвертой показать всю боль, пятой успокоить, шестой обнажить свое сочувствие и сострадание. А сейчас она не улыбалась. Брайан вспомнил другую ночь, когда пришел ее убить. Может, тогда он допустил ошибку? Может, он тогда дал слабину?

Тряхнув темными, как окружающий мрак, волосами, парень продолжал смотреть на брюнетку, почему-то пытаясь впитать каждую ее черту, попытаться понять язык ее тела, ее души. Она не лежала клубочком, как в прошлый раз: она согнула ноги, поджав их под себя, и, лежа на спине, раскинула руки, слегка сжав кулаки; голова откинута назад, волосы расползлись по подушкам; ресницы отбрасывают длинные тени на бледное лицо, еще более белое в свете далекой луны, губы приоткрыты, обнажая белоснежные зубы.

Вдруг брюнетка слегка двинулась, дернув бедрами и положив руку на грудь, зубы прикусили нижнюю губу, а из груди вырвался приглушенный стон. «Да что ей, черт возьми, снится?» Брайан занервничал, не зная, как поступить: он не мог разбудить ее — скандалу не оберешься, но и не мог оставить ее в таком состоянии. Неожиданная мысль пришла в голову, и он, не успев даже осознать, что делает, уже слегка коснулся сжатых губ Лекс. Несколько секунд продержавшись в таком положении, он отстранился и провел костяшками пальцев по теплой щеке девушки, проверяя, нормализовалось ли ее дыхание. «Да ладно...», он опешил, когда понял, что теперь она дышит ровно и даже слабо улыбается, «она ведь ненавидит, когда я ее целую...»

Однако время шло, а он все еще не закончил начатое. Мысленно обозвав себя последним ослом, Брайан сосредоточился на воспоминаниях, сразу же проникая следом за именем Аманды. Их было много, и он провозился около получаса, по несколько раз проверяя, не осталось ли каких-то сорняков. Наконец, убедившись, что если Лекс увидит Аманду, состоится их первая встреча, парень встал, потягивая застывшие мышцы. Ему дико хотелось пробежаться, сделать что-то безрассудное. Если не говорить о том, что он недавно сделал уже нечто из рода вон выходящее. Поцеловать спящую девушку, к которой равнодушен и которая его ненавидит — чем он думал?

Но неожиданно все пошло прахом: он не успел ступить и шагу, как заскрипели половицы в коридоре, и дверь открылась, впуская внутрь свет. Понимая, что не успеет выскользнуть наружу, Брайан прижался за шкафом, стараясь смешаться с тенью. Он осознавал, что если вошедший пройдет хотя бы немного или встанет около окна, то он его увидит, а сам он порядком устал, чтобы пользоваться внушением. «Мне нужна подзарядка. Хотя бы пару минут. Дьявол!», он мысленно выругался и плотнее вжался в стену. Однако любопытство взяло вверх, и он слегка выглянул. Миссис Маллейн стояла в дверях, глядя на свою спящую дочь и едва заметно раскачиваясь и стороны в сторону. Бокал в ее руке все объяснял.

— Спишь?, — ее хриплый голос разрушил сложившуюся тишину, однако девушка не среагировала — она продолжала спать. Женщина вздохнула и, поставив бокал на ручку кресла — «он точно упадет», сморщился парень — необычно тихо опустилась на край кровати в полуметре от спящей. Ее рука ласково и нежно коснулась ее щеки, поправляя волосы, — эх, дорогая моя … Намучаешься ты, да и уже намучалась… Мать из меня никакая, а отца и вообще нет… Никакой ласки от меня, нет этих всех семейных вечеров, посиделок, просмотров фильмов… Я ведь не умею смеяться, только кричать и вечно быть всем недовольной. Никогда не поинтересуюсь, как твои дела, не дам совета … Ты этого не заслужила, ты хорошая девочка, в тебе … в тебе есть какой-то свет, какой-то огонек, который я не могу понять… Господи, — она опустила голову, закрывая лицо руками, — как же я хочу, как я мечтаю, как молю Бога о том, чтобы у тебя все в жизни сложилось… Но ведь надо и самой стараться. Вот я, например, не достаточно старалась, и что сейчас со мной? По три парня в неделю, четыре работы одновременно, да алкоголь с посаженным здоровьем. Но ты сильная, я знаю. Ты справишься, ты через все пройдешь, как бы трудно не казалось. Но самое главное, о чем я молю, это чтобы ты нашла того, который в нужный момент может стать скалой, защитой, а в другой встанет рядом, сжимая твою руку и просто глядя в глаза, не давая ни шанса на сомнение, что что-то не получится. Как же тебе он нужен… И пусть он будет не идеалом, пусть будет буянить иногда, не соглашаться, устанавливать свои правила, но чтобы в серьезной ситуации вы были единым целым… да.., — протянула Эббигейл, тянясь за стаканом и опустошая его. Потом запустила руку в волосы и уставилась на часы, — что-то я засиделась. Тишина, спасибо за внимание, ждите в следующем месяце, — по возможности поправив все, она вышла из комнаты, все-таки слегка щелкнув дверью.

Все это время Брайан не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть, слова женщины проникали до самой последней ниточки его тела, впитываясь в кровь. Было что-то невероятно сильное, пробирающее насквозь в этом пьяном бреду. Ему дико хотелось, чтобы это услышала Лекс, но это было невозможным. Она живет с уверенностью, что ее мать ни во что ее не ставит, а тут такой монолог. Однако это нельзя изменить, не может же он сказать: «слушай, принцесса, тут такое дело — твоя мать тебя очень любит и заботится о твоем будущем, просто у нее язык нормальный появляется только под градусом» Если после этого брюнетка захочет садануть его сумкой, он не удивится.

«Однако мне пора валить»

Приподняв оконную раму, Брайан уселся на подоконнике, вернув все в первоначальное состояние, хотя вероятность, что девушка решит отмерять сантиметром, настолько сместилась рама, равнялась нулю. Луна вновь спряталась за тучи, появляясь где-то вдали. Брюнет слишком соскучился по ней, только в ее свете, даже не под силой Серой Луны, он чувствовал себя живым, и поэтому в следующую секунду он уже несся вперед, словно намереваясь догнать ночное светило. Минуя городские улицы, дороги, поля, краем глаза улавливая проносящиеся мимо леса, брюнет бежал вперед, глядя в небо и почему-то испытывая желание засмеяться. Он вообще чувствовал себя странно в эту ночь, будто это был одновременно он и в то же время не он.

В конце концов, он остановился на уступе огромного водопада, который выпуская из своего ущелья мощные потоки воды. Грохот стоял неимоверный, но почему-то тишина глушила его, делая каким-то малозаметным фоном. Однако вид тут открывался волшебный: выглянувшая луна освещала длинную долину, серебря несущиеся воды, делая прибрежные камни похожими на самоцветы, деревья отливали темным изумрудом, облака тяжелым пухом оседали посыпанными сахарной пудрой боками. Вся природа молчала, храня свой секрет и тайну, не предлагая ее разгадать, однако обещая сделать приключение увлекательным. Стоя на высоте и чувствуя ночной ветерок на своей разгоряченной коже, юноша чувствовал себя абсолютно свободным и молодым, чистым и всемогущим. Ему так и хотелось раскинуть руки и закричать, признавая себя королем мира. Его одежда трепыхалась от ветра, редкие капли долетали и оседали от нее, даря прохладу. Улыбка, именно улыбка, а не кривая ухмылка, озаряла светящееся лицо парня, пока он дышал полной грудью, разрешая себе быть просто мальчишкой, просто подростком, без Силы, без обязанности и без этой дикой, порой невыносимой тяжести на груди.

Но все когда-то заканчивается, и когда брюнет поднял вверх лицо, его до этого детские и невинные глаза потемнели и стали более резкими. Чувствуя, как адреналин закипает в жилах, он нагнулся над краем, глядя в пропасть, где вода опадала на острые, большие камни. Теперь уже ухмылка пронеслась по лицу, пронзила глаза, наполнила их азартом, и, недолго думая, Брайан шагнул вперед, теряя под собой почву и несясь вниз с головокружительной скоростью. Его одежда моментально намокла, точно он окунулся целиком, мокрая одежда еще больше ускорила падение.

Секунда.

Две.

Три.

Четыре.

Пять. И, спружинив на полусогнутых ногах, он выпрямился на одном из камней, поднимая глаза вверх, туда, откуда он прыгнул.

«Неплохо», усмехнулся он, буквально чувствуя на языке струящуюся Силу и энергию, которая покалывала в кончиках пальцев и отдавалась электричеством в волосах. Прикусив губу от предвкушения, он прыгнул, выбрасывая вперед свое тело, и, преодолев двадцать метров, вновь очутился под своими ногами влажную от воды почву около водопада. Скала и тучи создавали здесь кромешный мрак, если бы не луна, которая сквозь воду освежала берег.

— Веселишься?, — насмешливый голос заставил его вздрогнуть и слишком уже поспешно обернуться, — да ладно? Ты еще умеешь пугаться? Вот уж не подумал бы, — издевался мужчины, стоя в нескольких метрах от юноши и сложив руки на груди. Все его тело, как и раньше, было прикрыто длинным, черным плащом, однако сейчас можно было различить почерневшие, будто обгоревшие, пальцы с темными кольцами.

— Кажется, я уже предупреждал, что лучше не подкрадываться ко мне со спины, — прошипел в ответ Брайан, мгновенно суровея и принимая стойку. Веселости и легкости как не бывало.

— Попридержал бы ты при себе свое недовольство и гордыню, Хранящий, — осклабилась тень, делая шаг вперед, — не ожидал увидеть тебя здесь. Хотя, если подумать, где быть, если не тут, когда осознаешь, что времени осталось не так много, — ветер стал ледяным, окутывая обе фигуры и заставляя их одежды взметнуться следом за ним. Юноша плотнее прижал руки к бокам, щурясь и запахиваясь в легкую куртку, — ты же можешь его убрать, — наклонив голову, прошептал тот, — сам же знаешь.

— Знаю, — буркнул брюнет, мысленно пытаясь подчинить себе стихию. Каждый их четверки умел управлять всеми стихиями, но какая-то была развита сильнее, и воздух не был коньком Брайана. В этом больше специализировался Алан. Однако пару секунд контроля, и сила ветра ослабла, становясь обычным ночным бризом. Усмехнувшись, парень поднял глаза на демона, который довольно кивнул, — неплохо. Но мог бы лучше.

— Забыл тебя спросить, — огрызнулся в ответ брюнет, тряхнув волосами.

— А как дела с …, — мужчина не договорил: посередине фразы он бросил в Брайана огненный шар. Мгновенно среагировав, тот поймал его, заставляя потухнуть. Спустя мгновение, он сморщился и сжал кулаки, кусая губы, — все еще опаляешь кожу?

— Не твое дело.

— Ну-ну..., — они замолчали. За это время парень принудил боль двинуться вниз, проходя по всему телу и в итоге затеряться в земле. Когда молчание стало невыносимым, Брайан бросил, стараясь задать вопрос небрежно, хотя боялся его больше всего.

— Сколько мне осталось?

— Сколько?, — эхом отозвался демон, поднимая на него бардовые глаза, — раньше я мог бы сказать с точностью до недели, но теперь … что-то прикрывает тебя, твое будущее от меня. Я не знаю. Может, неделя, а может пят лет.

— То есть, до тридцати мне не дожить?

— Если только станешь смертным, — хмыкнул мужчина.

— А мои друзья? Ты видишь их будущее?, — с дрожью в голосе задал он следующий вопрос.

— Они прокляли свою судьбу, когда стали твоими друзьями, — насмешка сменилась сталью, — можно сказать, что ты уничтожил их души, когда предложил им свою дружбу.

— Будто у меня был выбор.., — выдохнул Брайан, кладя руки в карман джинсов. Его била едва заметная дрожь, а глаза то и дело щурились, все тело было напряжено и едва не испускало электрических разрядов.

— Выбор есть всегда. Но в данном случаи ты не мог поступить иначе...

— Мог!, — прервал его гневно парень, — в том то и дело, что мог! Даже сейчас я могу заставить их все забыть, впитать их силу и дать им обычную жизнь смертных, которую они проживут так, как захотят, без всего этого сумасшествия, что окружает меня с детства.

— Такова твоя судьба, Хранящий..., — попытался, было, демон еще раз, но брюнет вновь его перебил.

— … но дело в том, что я слишком эгоистичен, чтобы дать им такой шанс, такую возможность! Я не готов отдуваться за все мировое дерьмо в одиночку! Я не хочу, чтобы только одна моя жизнь погрязла во всем этом! Не хочу!, — в эту минуту он сам себе напоминал маленького ребенка, не хватало только разреветься и топнуть ногой, — я не хочу тонуть … в одиночку..., — прошептал он, опуская голову и стискивая зубы.

— Но ты не один, — сам того от себя не ожидая, успокоил его мужчина и смутился, — когда все закончится, ты окажешься там, где точно будешь один. А здесь, здесь ты не один. Знаешь, Брайан, — он первый раз в жизни назвал его по жизни, и шоколадные глаза удивленно подскочили, — когда я был таким, как ты, у меня не было, за что сражаться. А у тебя есть.

— И за что? За друзей, которые вынуждены нести свою заклейменную судьбу? Или за родителей, которым и дела до тебя нет? Или за землю, которая и вовсе не знает о тебе?

— Какой же ты глупый..., — последовал ответ, — в этом мире есть та, которая отправится с тобой в Ад, даже не моргнув глазом, если потребуется, а ты не замечаешь.

— О … о ком ты?, — опешил тот, делая неловкий шаг назад и глядя на своего собеседника исподлобья. Его сердце колотилось где-то в горле, а дыхание уже давно перестало быть нормальным. Мужчина лишь покачал головой, усмехаясь своим мыслям и закрыв глаза. Брайан хотел было потребовать ответа, но тут боль, которая после стольких перевоплощений уже должна была стать знакомой, пронзила все тело, и, не успев сдержаться, он закричал, рухнув на колени и схватившись за голову, которая горела, как если бы ее запустили в кипящий котел. Демон тут же переменился в лице, оказавшись в метре от него.

— Вот оно, — прошептал он, глядя на то, как кости под кожей парня стали ходить ходуном. Еще один страшный крик. Послышался хруст, и что-то сломалось в теле. Острые, удлинившиеся зубы тут же заставили губы кровоточить, и юноша стал задыхаться и отплёвываться от собственной же крови. Отросшие ногти, трансформировавшиеся в когти, вгрызались в землю, разрывая ее. Мускулы начали бугриться, увеличиваясь и заставляя корчиться из-за ощущения, что его четвертуют. Вдруг спину словно разорвало надвое, и два каких-то длинных, темных предмета, разрезав кожу и одежду, вырвались на свободу, закрывая половину неба. Жилистые ноги наполнились силой и скоростью, в руках закипела мощь, открывшиеся черно-красные глаза за одну секунду окинули ближайшее расстояние в несколько тысяч километров, уши с удлинившимися краями зафиксировали за миллисекунду всех обитателей на этой территории. Что-то тяжелое и мощное прорвало мозг, заставляя все время напрягаться, чтобы держать голову поднятой.

Через несколько минут деформировавшаяся тень юноши поднялась, глядя на мужчину перед собой, удерживая вес собственного тела и сдерживая рвущуюся наружу окрепшую Силу. Что-то острое раздвоилось, располагаясь ровно над глазами на голове, и парню приходилось следить, чтобы не упереться во что-то.

— Ты готов, — довольно прошелестел демон, потирая руки и облизывая пересохшие губы раздвоенным языком, — готов.

***

Во вторник во время урока литературы на парту Брайана легла записка. Так как из всего квартета рядом был только Чак, но понял, что записка именно от него. Знакомый почерк подтвердил догадку.

Ч: «Я волнуюсь за Алана. Серьезно. Он просто с ума сходит»

Брюнет выдохнул.

Б: «Рано с ума сходить. Пока что все, что мы имеем, это догадки и гипотезы без каких-либо оснований. Да, дело не чистое, но я уверен, все выяснится и, более того, не факт, что все так плохо»

Ч: «На тебя это не похоже. Обычно ты наоборот убежден в самом худшем»

Б: «Порой, пессимизм вредит здоровью»

Чак беззвучно засмеялся, вспоминая, что именно так один раз ответила Лекс на очередную грубую выходку Брайана.

Ч: «Кто ты и что сделал с моим другом-мегапессимистом?»

Б: «Я перешел в реалисты. Знаешь, достаточно полезно, и тебе советую»

Близнец закатил глаза, получив записку и бросив на друга насмешливый взгляд.

Ч: «Сегодня после уроков мы идем с Алом и Амандой в магазин»

Б: «Во-первых, не закатывай глаза — это моя фишка, умник. Во-вторых, с какой такой радости?»

Ч: «Ну, дело в том, что она как-то заловила нас, попросив — хотя, правильнее будет, потребовав, с ее-то голосом — сходить с ней супермаркет, так как дома не вся еда удовлетворяет ее потребности, а самостоятельно она все сумки не дотащит. Как она сказала: «раз уж здесь есть свободная мужская сила, почему бы ее не занять». Мило, правда? Так что в четыре она ждет нас около магазина. Предчувствую. Чудесный вечер»

Б: «Поход в магазин — не проблема. Мы и не с таким справлялись»

Когда Брайан передал записку, и она пошла по рукам, направляясь к Чаку, из неоткуда вдруг появилась рука, и учительница довольно выдохнула, сжимая добычу между пальцами, отходя к доске.

— Мистер Адамс. Мистер Макклаймен, надеюсь, в Вашей беседе не было чего-либо преступного, — миссис Меллори улыбалась, чем-то походя на пиранью. Парни переглянулись, а все глаза в классе направились на записку, которую учительница развернула. Пробежавшись глазами, она вдруг покраснела и, опешив, посмотрела на учеников, — хм … я …, — Чак только недоуменно покосился на Брайана, который спокойно и дружелюбно улыбался.

— Это правда, миссис Меллори. Вы действительно очень красивы сегодня, — улыбка на несколько тысяч вольт, от которой у девушек сносит крышу, появилась на губах брюнета, и женщина покраснела еще больше, поправляя свое сливовое платье и убирая выбившуюся прядку за ухо.

— Простите, мэм, что так получилось, — вступил в игру близнец, поняв, что его друг что-то провернул, — надо было сказать Вам в глаза, что Вы невероятно красивы сегодня, но, Вы знаете, подростки нынче настолько стеснительны, — по классу прошли смешки, пока тот улыбался как можно искреннее и непринужденнее.

— Да, Чарльз, — неожиданно мягко отозвалась учительница, одаривая парней улыбкой, — весьма … Ну, что ж, — встряхнулась она, хотя румянец все еще не покидал ее щек, — на первый раз я вас прощаю, но не желательно, чтобы Вы обменивались каким-либо записками на уроке.

— Да, мэм, — в унисон откликнулись друзья, продолжая сверкать улыбками. Спустя минуту на телефон Брайана пришла смска от Чака:

«Ты чертов Бог! Я думал, опять придется идти к директору»

Брюнет усмехнулся, отправляя ответ:

«Я только учусь»

Продолжив лекцию, миссис Меллори, стараясь сделать это как можно незаметней, убрала в выдвижной ящик стола записку, на которой вились два предложения:

«Не правда, Меллори сегодня хорошо выглядит?» — «Я тоже заметил. Хороша!»

***

Когда на одной из перемен Лекс шла по коридору, как-то сторонясь всех и словно желая стать невидимкой, в какой-то момент ее глаза в толпе наткнулись на Брайана. Он стоял около стены, видимо, ожидая, когда большая часть пройдет, и он сможет не толкаться. На самом деле, для него не было проблемой прорваться через толпу, но, если в этом не было необходимости, то… Словно почувствовав, что на него смотрят, юноша поднял голову и осмотрелся, через секунду находя лицо девушки. Пару мгновений они бездействовали, потом он слегка приподнял бровь, практически незаметно, задавая мысленный вопрос. Брюнетка сжала губы и отвернулась, направляясь в другую сторону. «Пусть не боится. Я никому не расскажу о том, что произошло. Его и так никчемная репутация не испортится еще больше»

И правда: девушка никому даже не намекнула, что что-то в ней изменилось, что что-то в ее жизни перевернулось и теперь никогда не будет прежним. Она тщательно скрывала свои чувства, как от друзей, так и от семьи. Линдси, пару дней пиля ее относительно того, куда она пропала на вечеринке, отстала, рассказывая, как волшебно провела время с Айзеком, а мать продолжала пилить ее каждую свободную минуту дома то по поводу учебы, то из-за внешнего вида, то из-за внутреннего состояния дома. Единственной вещью, которая знала обо всем, что было на душе, был дневник, за которым она следила и прятала, чтобы никто его не нашел. Она даже боялась подумать, что случилось бы, если бы кто-то из группы ее нашел… Поэтому она перестала носить его в школу, пряча дома под кровать, но тут появилась другая проблема: а что, если его снова найдет мать? Да, она уже читала его и поклялась больше не делать этого, но что, если она вновь «случайно» на него наткнется? Стараясь избегать всех этих «если», Лекс создала некий тайник, о котором никто бы не мог знать.

По крайне мере, она на это надеялась.

***

— Ты уверен, что тебе за это не попадет?, — выдохнула Линдси, закрыв глаза и вцепившись ногтями в мускулистую спину своего парня, который недвусмысленно работал в поте лица, покусывая ее шею и стараясь не раздавить свою девушку, делая последние рывки.

— Подожди.., — прохрипел он. Сладостная истома заполнила их до краев, и через пять минут они лежали, крепко прижавшись друг к другу, потные, обнаженные и абсолютно измотанные, но счастливые до кончиков пальцев, — что ты там говорила?, — переспросил парень, лениво водя по бедру девушки, нежно касаясь губами ее виска.

— Тебя точно не выгонят за постоянные прогулы?, — перефразировала свой вопрос брюнетка, положив руку парню на грудь и рисуя какие-то замысловатые линии, порой спускаясь ниже, из-за чего он начинал хихикать.

— Господи, детка, забудь об этом!

— Кис, понимаешь, если тебя выгонят, то ты или останешься без образования, или тебе придется переехать. Ни то, ни другое меня не устраивает.

— Тебе так обязательное мое образование? Поверь, я и без него неплохо «работаю», — он усмехнулся, проведя ногой по ее ноге.

— О, в этом я уже убеждалась не раз, — хмыкнула Линдси, — однако все равно. Если мы хотим совместное будущее, то должны быть наравне и обеспечить себе его.

— Совместное будущее?, — приподнял бровь Айзек, внимательно глядя на свою девушку и даже перестав поглаживать ее разгоряченную кожу.

— Ну да, — пожала та плечами, потом приподнялась на локтях, всматриваясь в лицо парня, — стой, ты же не собираешься позаниматься со мной сексом пару месяцев и бросить? Или собираешься?, — она слегка повысила голос, заставляя близнеца вздрогнуть. Да уж, эта девушка умела нажать на нужную точку.

— Давай по чесноку, ладно?, — предложил Айзек, садясь и скрещивая ноги. Пару секунд блондинка изучала его, потом кивнула и села напротив него на колени, сложив руки на груди. Эти двое нисколько не смущались сидеть при свете абсолютно нагие. А какая разница? Они и так все уже видели, — начнем с того, что ты мне нравишься. Честно. Мне с тобой хорошо, потому что ты веселая, смешная, порой безбашенная и, также, просто шикарна в постели. Между тем сейчас я нахожусь в таком … хм … возрасте, когда мне глубоко безразлично мое будущее, которое простирается дальше, чем неделя. Поэтому я не могу сказать, что будет через два месяца. Может, мы поссоримся, и один из нас другого бросит. Может, наши отношения станут еще более крепкими, и мы задумаемся уже о, как ты говоришь, совместном будущем. Может, все останется как сейчас, и мы не будем ничего менять. Вот так, я сказал свои соображения и постановку идеи — черт, я слишком умно для себя говорю — теперь ты можешь решать, — он выдохнул и даже слегка сгорбился, точно вдохновение его покинуло, и он смог расслабиться. Около пяти минут Линдси неотрывно смотрела на него, и создавалось впечатление, что они играют в гляделки, потом ее рука легла на его грудь.

— Если бы ты знал, как меня заводит, когда ты много и умно говоришь, — прошептала она, опуская свою руку ниже, и парень слегка напрягся, в то время как его пульс подскочил, — как насчет еще одного заезда?, — блондинка прикусила губу, повалив близнеца и выгнувшись над ним.

— Для тебя — всегда готов, — выдохнул Айзек, ухмыльнулся и моментально стер улыбку с губ своей девушки, заставляя ее кричать и молить. Разговор об образовании и будущем был отложен на неопределенное время. Сейчас не до него.

***

Дни шли, занятия сменялись одно за другим, приближались итоговые экзамены и такой желанный выпускной. Ученики все больше походили на зомби, которые пытаются еще больше умереть, если такое возможно, а учителя на каких-то борцов со сверхъестественным и самоубийцами одновременно. То и дело крики взрослых прорезали «мушиную тишину» уроков, когда тот или иной студент угрожал спрыгнуть из окна. Такие случаи стали в порядке вещей, так что все особо перестали на это реагировать, придумывая другие способы получить балл повыше. Историю с Куртом как-то замяли, с телом прощались в закрытом гробу, но даже по колледжу ходили слухи, что он был пуст. Между тем, родители Курта не выходили из дома, а на их двери до сих пор висели черные ленточки.

Несмотря на всю эту суматоху, все могло бы быть нормальным, если бы кроме Айзека, который нахально пропускал 70% занятий, игнорируя угрозы брата и предупреждения учителей, в колледже перестала появляться Лекс. Сначала она приходила с опозданиями, прибегая к третьему, а порой и четвертому уроку, потом стала еще и уходить с последних занятий, через полторы недели приходила от силы три дня в неделю, а в начале мая ее не видели в колледже уже практически две недели. Друзья, которые ежедневно приходили к ее дому, внутрь не пускались, так как миссис Маллейн говорила, что ее дочь больна и даже ее не пускает в свою комнату. На телефонные звонки и смски она отвечала спокойно, со свойственным ей юмором. Она говорила, что просто сильная простуда, и надеется вскоре выйти. На занятиях парни переглядывались, с тоской видя ее пустое место, а постоянные вопросы учителей о местоположении мисс Маллейн попросту выводили их из себя. Один раз Чак, не выдержав, накричал на миссис Квинси и, вылетев из класса, так хлопнул дверью, что стекло из нее вылетело, и на следующий день миссис Макклаймен была вызвана к директору, чтобы заплатить за ущерб. Но тут вмешались другие, сказав, что они заплатят вместе, поровну, потому что семья Макклаймен никогда не была богатой. Чак все-таки получил выговор и наказание в виде недельного дежурства по вечерам, но напряжение от этого еще более выросло, то и дело грозя вылиться на всех окружающих.

Однако во второй понедельник мая Алексис появилась в колледже, немного бледная, в серо-голубых джинсах и легкой белой рубашке с завышенной талией. По ее длинным волосам, собранным в мальвинку, шла легкая волна, будто она долгое время ходила с мелкими косичками. Глаза слишком выделялись на белом лице и были странного синего цвета. Робко перебирая ногами в голубеньких босоножках без танкетки и придерживая рукой сумку, она шла по коридору перед первым уроком, зная, что там увидит Чака, Алана и Брайана, так как у Айзека в этот момент свободный урок. Она все знала об отношениях Линзек и была искренне рада за друзей, правда, не одобряла тот факт, что близнец пропускает уроки.

Девушка специально пришла раньше, чтобы зайти в класс и по возможности избежать огромного количества вопросов за один раз. Уже находясь на нужном этаже, она шла к кабинету, когда услышала за своей спиной топот и громкие крики.

— Алексис!

— Лекс!

— Лекси!, — три голоса смешались в один, и брюнетка, выдохнув, нацепила улыбка, поворачиваясь к несущимся ей навстречу близнецам и блондину, которые, подлетев, стиснули ее одновременно в объятиях. Так они и стояли несколько минут, большая обнимающая кучка смеха, улыбок и тепла. Брюнет, который не увеличил скорость своего шага, однако, увидев девушку, замер на пару секунд, подошел к ним и остановился около стены, лениво облокотившись на нее и глядя в окно.

— Ты пришла!, — верещал Айзек, прижимая ее к себе, пока Лекс смеялась, пытаясь высвободиться из его медвежьих объятий, — ну и напугала ты нас, малышка!, — его губы коснулись ее щеки, — больше так не делай!

— Да, — подхватил Чак, тоже целуя ее и с невероятной нежностью касаясь ее щеки. Девушка покрылась румянцем, улыбаясь и потупив глаза, — мы должны знать, что происходит и как твое здоровье.

— Мы очень волновались, — тихо произнес Алан, легко поцеловав ее в висок и положив руку ей на плечо, — ты оставила нас в некотором неведении, а нет ничего хуже этого.

— Простите, парни, — слезы выступили в глазах, и Лекс потянулась за платком, однако не обнаружила его. Однако через секунду он оказался перед ее лицом, в руках, к ее непомерному удивлению, Брайана, который процедил что-то типа «ни черта с собой не носит» и отошел на прежнее место. Аккуратно протерев лицо, брюнетка продолжила, — мне очень приятно ваше внимание. Но сейчас я могу сказать с уверенностью, — ее голос странно дрогнул, — что все в порядке.

— Ты уверена?, — нахмурился блондин, уловив смену в ее голове.

— Да, конечно, — она взглянула ему в глаза, улыбаясь губами и стараясь передать это улыбку и своим измученными глазам, — все хорошо, Ал, — с нежностью прошептала она, ласково погладив его по щеке, — тебе …, — она исправилась, — вам не о чем беспокоиться, — она оглядела всех, краем глаза посмотрев на брюнета, который даже не смотрел в их сторону.

— Тогда — отличненько, — засмеялся Айзек, — тогда я пошел.

— Стой, — вдруг остановила его Лекс, — но ведь у тебя свободный урок...

— У меня теперь нет свободных уроков — у меня теперь постоянные пересдачи, — он грустно вздохнул, — понимаешь, моя девушка поставила мне ультиматум: сносно учусь и заканчиваю колледж — получаю секс, пропускаю занятия и заваливаю гол — хрен мне с маслом.

— Узнаю Лу, — хмыкнула брюнетка, едва заметно сморщившись из-за слова на «с», — тогда не смею задерживать. Иди, дерзай.

— Издевайтесь-издевайтесь, а вот меня уже «сладеньким» в постели уж не баловали неделю, — он надул губы, как ребенок, и побежал вниз по лестнице.

— Ребят, — вдруг подал голос Брайан, — можете оставить нас на пару секунд с принцессой?

— А это обязательно?, — спросила Лекс, опережая кивок парней, которые удивленно застыли. Они явно не ожидали подобной реакции. Однако брюнет и бровью не повел.

— Пожалуйста, — с нажимом произнес он, глядя на друзей. Те переглянулись и, получив пожатие плечами девушки, скрылись за дверью класса.

— Что тебе надо?, — грубовато осведомилась брюнетка, оставаясь на месте, в то время как парень подошел к ней. Если бы девушка сейчас была кошкой, то ее шерстка стояла бы дыбом, так она была взвинчена.

— Какие-то проблемы? Или ты просто меня так ненавидишь?, — темная бровь плавно выгнулось дугой, в то время как лицо Брайана оставалось таким же спокойным.

— Наверное, я слишком тебя ненавижу, — выплюнула она, с вызовом глядя в шоколадные глаза, которые слегка потемнели.

— Ладно. Меня можешь ненавидеть столько, сколько тебе хочется, у тебя наверняка найдется достаточно причин...

— Более чем, — фыркнула Лекс, дернув подбородком и плотнее скрестив руки, сцепившись ногтями без лака в кофту.

— … но я бы попросил тебя подумать о парнях, — будто не услышав, продолжил тот, — они реально с ума сходили из-за тебя, а наш мир и так полон бреда, чтобы его наполняли еще и сумасшедшие.

— О да, хватит нам и одного на всю компанию, — вновь огрызнулась брюнетка, ее буквально трясло.

— Послушай, черт возьми, меня!, — не выдержал Брайан, схватив девушку за руку, — можешь орать и злиться на меня хоть все время, выливай на меня весь свой гнев, злость и остроты, но будь помягче с парнями. Сейчас не самое лучшее время, чтобы они еще и из-за твоего поведения беспокоились. У Алана и так проблемы, из-за которой мы все на ушах, а тут еще ты пропадаешь.

— Мог бы просто сказать, что тебе тоже не все равно, — подал голос Чак. Они с Аланом вот уже с минуту стояли около кабинета. У обоих посеревшие, осунувшиеся, но решительные лица.

— Дело в том, мальчики, — произнесла Лекс, бросив на брюнета последний гневный взгляд, — что ему как раз все равно, — не дав им ничего ответить, она взяла их за руки и потянула, — пойдемте в класс, скоро урок.

Перед последней парой Лекс ушла с урока раньше, сказав, что ей нужно отойти на улицу к семье перед следующим занятием, а сама пошла на четвертый этаж в туалет, где было всегда меньше всего народу. Когда она прошмыгнула по лестнице вверх, прозвенел звонок, и ребята хлынули наружу, спеша кто куда. Не желая, чтобы ее видели, девушка, держась около стены, скорее пронеслась по лестнице и спряталась за дверью на четвертом этаже. Она как бы не делала ничего неправильного, однако ее сердце дико стучало в грудной клетке, а в голове стучала боль, угрожая обмороком. Выдохнув через открытый рот, брюнетка прошла по пустому этажу и зашла в туалет, на котором не висело таблички, так как он был общим. Он был просторным, с двумя входами с двух сторон, через один она зашла, а другой был за углом. Надеясь, что никто сюда не захочет зайти и выберет любой другой туалет, Лекс привалилась к раковине, зажмурившись и дыша через рот. Перед глазами все плыло, и дико болел живот. Да все тело. Она была одним сплошным клубком боли, каждое миллидвижение увеличивало ее, заставляя стискивать зубы, чтобы сделать следующие.

Вдруг чьи-то руки схватили ее за плечи и, не дав издать ни звука, прижали к стене, пальцы прижались к губам. Подняв ошарашенные глаза, она увидела, как Брайан приложил палец к губам, показывая, что нужно молчать.

— Давай только тихо, хорошо?, — спросил он. Лекс стала было бороться с ним, стараясь вырваться, ее зубы впивались в пальцы парня, — я тебя отпущу, если будешь молчать, — девушка вновь завозилась, однако, поняв, что это ничего не даст, сдалась и, гневно сверкая глазами, кивнула, — так бы сразу, — хмыкнул брюнет, отпуская ее. Брюнетка отскочила в сторону, напоминая готовую к драке кошку.

— Какого черта, Адамс?!

— Не ругайся, Маллейн, — одернул ее тот, — девушкам не положено ругаться. А то мне придется заклеить твой рот и добиваться ответов жестами.

— Да как ты сме… ответов?, — опешила Лекс, хмурясь, — о чем ты?

— Дело в том, что ты соврала относительно своего здоровья.

— Каким это образом?

— Ты сказала, что все хорошо, в то время как все далеко не хорошо.

— Ха, — девушка засмеялась, но как-то искусственно, она насторожилась и напряглась, было видно, как мечутся мысли в ее голове, — было бы интересно послушать Вас, мистер Холмс. Откуда такие сведения и, что более важны, имеются ли доказательства?

— Ну, фотографий я не делал, но в любом случаи — я видел, — пожал Брайан плечами.

— И что же ты видел?.., — голос неожиданно сел, пока она старалась вспомнить, каковы могут быть ее ошибки и в чем она могла просчитаться.

— Первое, — он поднял вверх палец, — когда больше недели назад ты стала пропускать уроки, ты не уходила домой, а сидела в туалете. Извини, но в женский я не заходил. Второе, — к указательному присоединился средний палец, — через несколько дней я видел, как ты заходила в больницу, однако не пробыла там и десяти минут, так как выяснилось, что тогда тебя не могли принять. Если что, я выяснил, у какого врача была подобная ситуация, — щеки девушки побледнели, зубы застучали как от холода, а в голове раз за разом повторялось «нет, господи, нет», — третье, — безымянный, — ты записалась и пришла на следующий день. Ты там была около часа, в то время как в кабинете врача провела от силы двадцать минут, — «нет!», — четвертое, — мизинец, — я слышал, как позднее тебе звонил врач, чтобы предложить еще одну встречу. Ты согласилась, хоть и не сразу, — он помолчал, потом опустил руку, сложив руки на груди, — как-то так.

— И что?, — голос звенел слишком тонко и слабо, точно вот-вот сломается, и пришлось повторить, — может быть все, что угодно.

— Нет, — покачал головой Брайан, подходя и заставляя брюнетку пятиться к стене, — я знаю, в чем дело, но будет гораздо лучше, если ты подтвердишь мои слова, потому что я уверен на 99,9% в том, что я прав, — его голос был тих и серьезен, в нем звенел металл, который ощущался на языке.

— Да пошел ты, — прошипела Лекс, отходя в сторону и намереваясь сбежать, однако те же руки вновь схватили ее за плечи и прижали к холодным плитам стены.

— Хорошо, — прорычал брюнет, его лицо было слишком близко к ее, — хорошо. Не хочешь — не говори, но мне нужно, чтобы ты кивнула или покачала головой в зависимости от того, каков ответ. Ясно?, — его голос сорвался на крик, и он откашлялся. С минуту он прислушивался, нет ли кого поблизости. За эти шестьдесят секунд воцарившаяся тишина, которую даже не перебивало тяжелое дыхание девушки, впиталась в стены, заполняя все помещение и перекатываясь от стены к стене, отлетая от зеркал и дребезжа в воздухе. Солнечные лучи, которые случайно попадали в окна, выглядели какими-то тусклыми и невеселыми, они не несли ни тепло, ни радость, их присутствие только усугубляло тяжелую обстановку. Когда Брайан продолжил, его голос отозвался эхом от стен, — ты беременна?