Глава 13.

Полсекунды мне хватило, что бы понять, вот она — минута славы, трындец пришел. И на этой позитивной ноте меня накрыло.

Волна чужих эмоций практически сбивала с ног, и почему-то пахла гвоздикой. Растерянность, удивление, дружелюбная приязнь, обреченная покорность… и под всем этим, старательно спрятанная, но от этого не менее яркая искра всепоглощающего чувства. И это чувство было настолько оглушительно прекрасно, что смело мои последние бастионы, и они рухнули, взметая ввысь алмазные фейерверки.

Мои губы сами потянулись к чужим губам в надежде усилить это искрящееся безумие. И эти надежды оправдались с лихвой. Меня затопила жаркая волна, опаляющим ветром она прошлась по коже, вспенивая кровь, казалось, еще немного и я сам вспыхну живым факелом. Огонь пожирал меня, а тело выло, требуя облегчения. С трудом оторвавшись от чужого рта, я всхлипнул:

— Помоги мне...

И помощь пришла. Пожаром выжигая пожар, чьи-то руки скользили по моему телу, чьи-то губы жадно пили мои стоны… оплетая ногами чьи-то бедра я находил опору в этом бушующем море, поглотившем меня с головой...

Нежась в объятиях Ниро, я потихоньку приходил в себя, каждой клеточкой ощущая разделенное удовольствие и тихую радость. Его ладонь ласково перебирала мои волосы, но я чувствовал, как потихоньку его начинала захлестывать паника.

— Ниро, перестань, не порть момент.

— Алис...

— Ниро, успокойся, я тебя чувствую, и мне было гораздо приятнее до того, как к тебе пришло ненужное раскаяние.

— Алис, мне ужасно стыдно...

— За что?

— Я воспользовался тобой.

— Ниро, перестань, не наводи тоску, мне плохо от этого...

Мне действительно было плохо: голова внезапно отяжелела, от былой легкости и истомы не осталось и следа, глаза, будто песком засыпало, и к общему ощущению отчаяния и стыда теперь примешивались ноты паники.

— Ниро, я прошу тебя, мне больно… успокойся...

Волны паники захлестывали меня. Я сжался в клубок, хотелось спрятаться, забиться в какую-нибудь щель.

— Ниро, найди блокиратор… может мы сумеем...

Рядом слышалось тяжелое дыхание с судорожными всхлипами. Болью скрутило тело, низкий вой прокатился по грузовому отсеку, и было не ясно, чей он. Сознание затягивала пелена, и тут я понял, если ничего не предпринять прямо сейчас, наши тела так и останутся здесь, пока их не найдет кто-то из команды.

Только было совершенно невозможно сосредоточиться, что бы хоть чуть подумать, наши эмоции перехлестывались, усиливаясь отражением, наслаиваясь друг на друга, и от этой безумной чехарды, голова не шла, бежала кругом.

Отчаявшись, я видел себя маленьким мышонком, захваченным ураганом и мечущимся в поисках спасения. Спасения не было, а ураган настигал, от ветра заложило уши, сердце билось уже где-то в горле. Скрыться, спрятаться, укрыться… укрытие, мне нужно укрытие… ничего нет, ни щели, ни закуточка. Ураган настигал. Внезапно, в поле зрения попалась перевернутая миска, с отколотым краем. Юркнув в разлом и затаившись, я прислушался. Тишина.

Чуть отдышавшись и держа своего мышонка по-прежнему под миской, я слегка приоткрыл глаза. И тут же закрыл, осознав, что поторопился, жгло их немилосердно, слезы струились из-под век, принося хоть какое-то облегчение. Рядом шевельнулся Ниро. Бедняга, вот уж кто попал под раздачу ни за что.

— Ниро, ты как?

— Пока не понял.

Кряхтя, будто столетний дед, я привалился к стене. На большее сил уже не было, все тело болело, как будто меня неделю били палками. Ниро пристроился рядом, хрипло дыша.

— Алис, по поводу...

— Ниро, перестань извиняться. Кому и надо просить прощения, так это мне. Это я поставил нас всех на грань. Ведь капитан предупреждал...

— И все равно, мне ужасно неловко. Я фактически воспользовался твоим состоянием.

— Нет, ты очень помог мне. По-дружески. Спасибо, знаешь, я рад, что это был ты.

— Алииис...

— И знаешь, Ниро, я обязательно помогу тебе с Уго.

Твое чувство слишком прекрасно, чтобы оставаться безответным. С чего ты вообще взял, что Уго равнодушен к тебе?

— Мы знакомы с детства. И он никогда… — Ниро глубоко вздохнул. — Он мой лучший друг, понимаешь? Если я потеряю его...

— Не потеряешь, я помогу.

— Спасибо. — Ниро чуть толкнул меня плечом. Правда, от этого чуть я почти упал.

— Алис, ты такой молодец, что нашел блокиратор.

— А я его не находил.

Я по-прежнему сидел с закрытыми глазами, и поэтому не смог в полной мере насладиться ошеломленным видом Ниро, но судя по звуку, его челюсть все-таки встретилась с полом.

— Алис, а как же тогда… как ты справился со всем этим?

— Сам с трудом понимаю. Одно скажу, это было непросто. Хорошо, что ты был один, с несколькими источниками эмоций я бы не справился.

— Нет, Алис, хорошо, что мы были здесь, в грузовом отсеке. Здесь стены из отражателя, видимо это сыграло свою роль, а то бы ты слышал весь корабль.

— Тогда бы я помер.

— Тогда бы померли все. Ты — литус, Алис. Если бы ты умер от ментальной бури, твой последний выброс кито-волн уничтожил бы нас всех.

— Ниро, откуда ты все это знаешь?

— Когда брата капитана сделали литусом, я помогал ему с поиском информации обо всем этом.

— Капитан говорил, но в подробности не вдавался. Да и мне было не до того как-то. — В задумчивости я склонил голову Ниро на плечо.

— Его заманили саруты. Он был очень молод, а они наобещали ему всего: силы, могущества, власти, богатства… Формально, закон был соблюден, он добровольно подписал все бумаги. Капитана тогда эта история едва не убила. — Ниро приобнял меня за плечи. Голова была тяжелая, клонило в сон.

— Алис… Алис, у тебя все лицо в слезах, дай я вытру. — Он аккуратно приподнял меня за подбородок и стал вытирать щеки.

— Замечательно! Я их ищу по всему кораблю, а они тут развлекаются! — Голос Уго был сух и холоден.

— Да, какие уж развлечения, все сурово. Алису стало плохо...

— Очень интересно, Ниро, в каком месте Алису поплохело, если для его лечения вам пришлось раздеться догола?